Блог


Вы здесь: Авторские колонки FantLab > Авторская колонка «Алексей121» облако тэгов
Поиск статьи:
   расширенный поиск »


Статья написана 8 ноября 19:17

Вслед за laapooder, который сегодня выложил перевод свежего рассказа из журнала «Lightspeed», я решил тоже перевести что-нибудь оттуда. И как я мог пройти мимо зарисовки с таким провокационным названием?

Но сразу оговорюсь, сцена, описанная в рассказе сейчас шокирует далеко не так, как это было раньше. И не так, как она будет шокировать в описанном автором будущем.

Оригинал рассказа можно прочесть на сайте журнала.

А найти рассказ на фантлабе, чтобы поставить оценку можно тут:

Стивен Грэм Джонс «Распорнушная порнуха в Порнограде».




Имя женщины было утрачено во времена Падения, как и многое другое, что когда-то считалось незыблемым: времена года, реки, чистый воздух — но её образ сохранился, стал неизгладимым. Великая стена белого, на которую раз в год проецируется её кощунство, стала Меккой в нашем новом мире. Пустыня на мили вокруг усыпана выбеленными костями тех, кто жаждал узреть её обнажённое тело, дабы удостовериться самим и убедить соплеменников, что подобная ересь когда-то существовала. Запись на Великой стене белого проходит быстрее, чем можно досчитать до ста шестидесяти. Начинается и заканчивается она одинаково — звуком утекающей галлонами воды, и одна мысль об этом опустошает душу. Подобное бездумное расточительство, конечно, является притягательной, хоть и крамольной приманкой для жаждущих взглянуть на сие греховное действо. Но садитесь и продолжайте смотреть, братья-паломники, садитесь на эти поднимающиеся и опускающиеся бугры перед Великой стеной белого, могильные плиты первых прихожан, умерших при виде последовавшего святотатства. Худшее впереди. Стать свидетелем столь непристойного акта есть искупление, ибо эта женщина, несомненно, одна из наших предков, а значит связана с нами историей и кровью, если не культурой и лишениями. Если мы не хотим повторить ее грех, мы не должны отводить взгляд. Она скинет одежду и предстанет пред нами с обнажёнными плечами, дабы продемонстрировать, что на её коже нет открытых язв, опухолей или паразитов, она ступит в место, которое нельзя назвать иначе чем Келья. Её религиозное значение можно угадать по правильности камней, которыми она обложена с трёх сторон, с четвертой же стороны ритуальный занавес закрывает вход. Животное, с которого можно было снять столь прозрачную кожу, более не бродит по нашему миру. Этот занавес на мгновение затуманивает образ женщины — бледнокожей, коротковолосой, беззаботной — преклоняющей колени перед инструментом, слишком священным, чтобы его лицезреть, зачинающим следующий акт невозможного действа. Это та часть записи, где все, расположившиеся на могильных плитах, либо ахают в изумлении, либо до самого конца лишаются способности дышать, ибо то, что теперь на экране, столь же кощунственно, сколь и неотразимо: вода течёт ровным непрекращающимся потоком капель из перевёрнутой серебряной чаши, выступающей из передней стены Кельи. Женщина закрывает глаза и все как один паломники, омывающиеся в завораживающем свечении ереси, обнаруживают, что не могут не потирать в след за женщиной предплечья и плечи, воображая, что подобные Кельи всё ещё существуют, и вода доступна больше, чем по ложке за раз, что её так много, что ею можно пользоваться вот так. А сама женщина, словно чувствует нас, следящих за ней, впитывающих её наслаждение от неиссякаемых струй воды, наслаждение не только очевидное, но и заразительное. Но что происходит когда она подставляет свой открытый рот под этот бесконечный поток? Вот тогда толпа, собравшаяся перед ней, возвышает голоса в гневе, требуя: «Пей, пей!» Как можно устоять, против такого источника? Но, конечно, женщина не пьёт. Именно потому детей приводят сюда, учиться на этой записи. И когда вода продолжает литься, поблескивая на её коже, но ускользая, не пойманная, чтобы больше никогда не быть использованной... вот тогда появляется Умеренность. Её высокая фигура затуманена полупрозрачным занавесом, её лицо неразличимо, волосы убраны в пучок, платье безлико и серо, но её нож, вонзающийся в незапятнанную плоть порочной женщины, он остер. Очень остер. Среди людей, собравшихся посмотреть, как эта обнажённая, расточительная женщина будет наказана Умеренностью, всегда находится один, который встаёт, когда начинается казнь, встаёт не просто чтобы ликовать, но чтобы реветь в экстазе от праведности сего действа. И тогда следом поднимаются все, дабы поддержать приговор Умеренности, дабы не обнаружить её размытую фигуру позади себя, когда окропят пыльный подбородок каплей от второго глотка своего дневного рациона воды, вместо того чтобы напоить ею иссохшее горло. И когда жизнь женщины раскалывается по кусочкам, сама запись дробится на все более мелкие и быстрые фрагменты с каждым ударом лезвия Умеренности, пока, как и должно случиться, женщина не падает замертво на стену своей Кельи, хватаясь за занавес — что должно быть раскаянием за то, что она так легкомысленно обошлась с бесценным даром. Здесь, дабы мы не забыли суть и смысл записи, мы заглядываем в отверстие на дне её Кельи, и тогда вся толпа, как один человек, падает на колени, разделяя боль от бесконечного расточительства, которое они не могут остановить: вода, всё ещё струящаяся из высоко расположенной серебряной чаши, теперь спиралью уходит в развёрзстое горло на дне Кельи, дабы упасть в пустоту и никогда не быть испитой ни человеком, ни зверем, ни растением — величайший грех из всех. Великая стена белого, на которую проецируется запись, конечно, вся в сколах и выбоинах, ибо, когда запись возвращается к мёртвому глазу женщины, вынужденному свидетельствовать святотатство, любой предмет, попавший под руку, летит следом за пальцем света, доносящим её образ до нас. Другие же, очарованные записью, возбуждённые видом питательной влаги на экране и не заботящиеся о последствиях, доведённые до умопомрачения отблеском Того, Что Было Когда-то, совокупляются в свете, падающем на них, и дети, зачатые таким образом, сами однажды будут приведены за руку к поднимающимся и опускающимся могильным плитам, дабы взирать в благоговейном исступлении, их маленькие ручки будут сжиматься в кулачки, жалея, что они сами не могут взять нож и заколоть ее, но они помнят, что даже слезы ярости нужно беречь, ради всеобщего блага.


Статья написана 6 ноября 22:39

Какой журнал с 2015 по 2025 годы 8 раз получал премию Локус, как лучшее периодическое издание?

Фактически, это не совсем журнал, а сайт — Reactor, бывший tor.com, на котором помимо обзоров новинок, анонсов и разнообразных, посвященных фантастике статей публикуется очень много фантастических рассказов: от топовых авторов до дебютантов.

При этом каждый рассказ оформляется как отдельное электронное издание с обложкой от известных художников.

Последнюю неделю я потратил на то, что внёс на страницу журнала на нашем сайте все оригинальные рассказы, опубликованные на этом сайте с 2008 по 2025 год и везде, где возможно, добавил издания (всего в районе 600 штук).

Так что весь контент журнала доступен для ознакомления... Сказал бы я, но там ещё не хватает несколько десятков опубликованных на сайте переизданий рассказов и без счета статей, часть из которых, кстати, так же представлена на сайте. Так что формально страничку ещё пилить и пилить и новость на главной о составленной странице журнала давать рано.

Однако со всем самым интересным уже можно ознакомиться.

Правда из-за ситуации с блокировками с заходом на сайт журнала могут быть проблемы, у меня то заходит, то нет, но официально вроде бы он не заблокирован.

Так что возможно кому-то будет полезно и интересно.

Я для себя наметил целую пачку рассказов, которые хотелось бы почитать.

P.s. среди отечественных рассказов, на сайте в переводе было опубликовано всего два: "Песни снежного кита" К. А. Терины, и, внезапно, "Рассказ об Аке и человечестве" Ефима Зозули. Оба в переводе Алекса Шварцмана.


Статья написана 5 ноября 12:20
Представляю список самых интересных новинок октября. Как видно по списку авторов, месяц выдался горячий, а ноябрь будет еще интереснее. В том числе и из-за того, что многие книги, анонсировали на ноябрь переехали на декабрь. А еще у нас второй раз повесть Нейтана Баллингруда — в первый раз она появилась в колонке в октябре, но оказалось, что ее выход в последний момент перенесли на октябрь. И вот теперь она точно вышла.
А теперь давайте без лишних слов перейдем к обзору.
  1. Фантастика
  2. Фэнтези
  3. Хоррор и смежные жанры
  4. Подростковая литература и янг-эдалт




Статья написана 31 октября 23:48

Подведем итоги октября, когда мы читали антологию «Опасные видения» под редакцией Харлана Эллисона, одну из самых известных и влиятельных антологий в истории фантастики.

Не удивительно, что антология получила рекомендацию книжного клуба, и не просто получила рекомендацию, но и стала самой высокооцененной книгой за всю историю книжного клуба 50 человек — за, 10 — против, рейтинг книжного клуба 83%.

Также мы провели опрос за лучший рассказ и вот его результаты:

1. Фриц Лейбер. Побросаю-ка я кости — 20 голосов

2. Филип Дик. Вера наших отцов — 19 голосов

3. Роберт Блох. Игрушка для Джульетты — 18 голосов

4. Филип Фармер. Наездники пурпурных пособий, или Великий гаваж — 9 голосов

5. Харлан Эллисон. Охотник в городе на краю мира — 8 голосов

5. Пол Андерсон. Утопия — 8 голосов

5. Кейт Лаумер. Испытание на разрушение — 8 голосов

6. Говард Родмен. Человек, который побывал на Луне — дважды — 7 голосов

6. Теодор Старджон. Если бы все мужчины были братьями, ты бы выдал за кого-нибудь из них свою сестру? — 7 голосов

6. Норман Спинрад. Ангелы карциномы — 7 голосов

7. Дж. Г. Баллард. Узнавание — 6 голосов

7. Роджер Желязны. Аутодафе — 6 голосов

7. Сэмюэл Дилэни. Да, и Гоморра — 6 голосов

8. Брайан Олдисс. Ночь, когда прорвало время — 5 голосов

8. Джеймс Кросс. Кукольный дом — 5 голосов

8. Деймон Найт. Будет ли прах славить Тебя? — 5 голосов

8. Генри Слизар. Эрзац — 5 голосов

8. Р. А. Лафферти. Страна великих коней — 5 голосов

9. Роберт Силверберг. Мухи — 4 голоса

9. Ларри Нивен. Человек-Мозаика — 4 голоса

9. Джо Л. Хенсли. Владыка Рэнди, сын мой — 4 голоса

9. Джонатан Бранд. Встреча с деревенщиной — 4 голоса

10. Джон Слейдек. Как вывести счастливых людей — 3 голоса

10. Джон Браннер. Иуда — 3 голоса

11. Мириам Аллен Дефорд. Система Мэлли — 2 голоса

11. Дэвид Р. Банч. Случай в Модеране — 2 голоса

11. Ларри Эйзенберг. Что случилось с Огюстом Кляро? — 2 голоса

11. Крис Невил. Из государственной типографии — 2 голоса

12. Фредерик Пол. День марсиан — 1 голос

12. Дэвид Р. Банч. Побег — 1 голос

12. Соня Дорман. Спеши, спеши, — говорила птица — 1 голос

Лестер дель Рей. Вечерняя молитва и Кэрол Эмшвиллер. Секс и/или мистер Моррисон голосов в поддержку, увы, не получили.

А мы начинаем следующий тур с прежними правилами. Проголосовать, а затем и принять участие в обсуждении, можно в теме нашего книжного клуба.


Статья написана 30 октября 09:49

Пожалуй, это самый сложный для меня обзор. Мало того, что всегда сложно говорить о книге, которая тебе понравилась (то ли дело поругать, тут слова фонтаном хлещут), так это ещё и остросоциальная книга, поднимающая серьезные политические вопросы, и не терпящая компромиссов. Те вопросы и мысли, которых Рэй Нэйлер только касался в своей первой книге, «Гора в море», здесь получили своё логичное и весьма мрачное продолжение. Хотя основная тематика очень сильно изменилась, «Гора в море» теперь мне кажется всего лишь репетицией перед «Where the Axe Is Buried». Но чтобы подойти к разбору начать придется очень издалека, за что я заранее прошу прощения.

Роман был опубликован в апреле этого года в двух вариантах обложки — справа американская, слева британская.







  Подписка

Количество подписчиков: 379

⇑ Наверх