Данная рубрика представляет собой «уголок страшного» на сайте FantLab. В первую очередь рубрика ориентируется на соответствующие книги и фильмы, но в поле ее зрения будет попадать все мрачное искусство: живопись, комиксы, игры, музыка и т.д.
Здесь планируются анонсы жанровых новинок, рецензии на мировые бестселлеры и произведения, которые известны лишь в узких кругах любителей ужасов. Вы сможете найти информацию об интересных проектах, конкурсах, новых именах и незаслуженно забытых авторах.
Приглашаем к сотрудничеству:
— писателей, работающих в данных направлениях;
— издательства, выпускающие соответствующие книги и журналы;
— рецензентов и авторов статей и материалов для нашей рубрики.
Обратите внимание на облако тегов: используйте выборку по соответствующему тегу.
Трогательная история любви и величайшего испытания, какое только может ей грозить. Молодая английская пара приезжает на отдых во Французские Альпы — и попадает под лавину. Выбравшись из-под снега, они возвращаются в гостиницу и находят её абсолютно пустой. В деревушке вокруг также ни единого человека. Им остается сидеть и ждать, когда прибудут спасатели, но никто не приходит. Тогда они пытаются самостоятельно выбраться к людям, но всякий раз тропа выводит их к тем же самым пустым домам. Странные видения испытывают на прочность их любовь и рассудок, исподволь внушая, что никто не мог выжить после этой лавины, а законы природы перестают работать вовсе...
***
«Безмолвная земля» британца Грэма Джойса действительно выделяется в череде книжных и кинематографических «чистилищ» для потерявшихся между жизнью и смертью душ. Правдоподобный психологизм приземлённого и атеистического сознания персонажей он сумел довести до глубины и мощи первичных общечеловеческих архетипов. Полностью современная и узнаваемая в мелочах супружеская пара, оказавшись выдавленной обстоятельствами в метафизическую изнанку бытия, вынуждена повторять процесс созидания мира с самого начала.
Пространство этого небольшого романа – хрустальный шар с домиком, парой ёлок и снегом. Потрясёшь его – и сами знаете, что будет. Начнёшь читать и тут же понимаешь, что он собой представляет и что будет дальше. Удивительно, но ни шарик, ни роман не теряют от этого своего очарования. Нисколько. Почему? Этот маленький пузырёк личного пространства вмещает в себе вселенную. Вечная и старая как мир, повторяющаяся снова и снова история. Мужчина и женщина, любовь и смерть, эгоизм и альтруизм. Достаточно одной действительно экстремальной ситуации, чтобы отвалилось всё лишнее, чтобы обнажилась основа. Лавина сойдёт, а скалы останутся. Именно это и случилось с Зоей и Джейком.
Вначале – хроническая усталость и отсутствие смысла жизни. Отдых на модном горнолыжном курорте на деле приносит всего несколько раз по три минуты удовольствия. Всё остальное – длительный период накопления средств, проезд, давка в автобусе и ресепшн гостиницы, утомительная дорога вверх по склону. Любви нет, есть брак – взаимное удовлетворение похоти, положение в обществе и привычка. Даже продолжение рода сейчас не обязательно. Существование – всего лишь мельтешение скучных, примитивных, однообразных и повторяющихся движений. Дыхание, еда, сон, выделение отходов, фрикции.
Как быть, если не только в повседневности, но и при выходе за рамки обычного отсутствуют активная борьба и прямая угроза жизни? Если вдруг напрочь пропадёт каждодневная жвачка, позволяющая не думать о смысле личного – своего собственного – существования? Что делать тогда? Поневоле придётся остановиться и оглянуться на пройденный путь. Оглядеться вокруг и попытаться осознать себя, личный круг освоенного пространства. Ужаснуться: где я, кто этот человек возле меня, как и почему мы вместе, кто я сам и зачем?
Наедине с собой, вне времени, показухи и необходимости, все дела и занятия теряют смысл. Еда безвкусна. Алкоголь не пьянит. Сексу чего-то не хватает. Лихорадочная гиперактивность вскоре сменяется скукой и раздражением, а те – апатией. Мир вокруг распадается, осыпается прахом, исчезает. Внезапно замечаешь, что и сам теряешься по частям. Только что было что-то – и вдруг его не стало. Ноющая, зияющая и всё разрастающаяся пустота внутри. Угасают воспоминания, слова, мысли. Начинаешь говорить и забываешь начало фразы, не знаешь, как закончить. Молчишь. Засыпаешь. Умираешь. Гаснешь. И только фоновый, не дающий благословенного забытья и полного покоя шум в голове: «Ш-ш-ш-ш-ш…»
Вначале не было ничего. Ничего, кроме Бога. А может быть, человека. Нет, двух людей: мужчины и женщины. Ей было темно и холодно. Он зажёг для неё огонь и поддерживал его, а женщина в круге тепла и света рассказывала ему сказки. Она боялась кого-то во тьме, и мужчина защищал её. Она готовила ему пищу и называла её вкус. Он ел, слушал и верил ей на слово. Они были. Они – стали. Но нельзя гореть, не сгорая. Когда вокруг нет ничего, единственное, из чего можно творить – это ты сам. Вспыхнут чувства, появятся воспоминания, жизнь обретёт свет, тепло, цвета, форму, вкус и смысл. Живёшь, лишь отдавая себя друг другу. Даёшь жизнь, лишь жертвуя собой. Финал великолепен: живи, живите!
Однажды знаменитый датский сказочник Ганс Христиан Андерсен сочинил «Снежную королеву», покорившую сердца взрослых и детей. Этим дело не ограничилось. Дуэт таких русскоязычных авторов как Юлия Зонис и Екатерина Чернявская пошел намного дальше, выжав все сказочные соки на мрачное постмодернистское фэнтези. Сказка о Кае и Герде мигом заиграла новыми красками, а «сердце, полное льда», приобрело новый смысловой оттенок.
Завязка фабулы романа, на первый взгляд, нелепа: мальчика Джейкоба отправляют в Городскую аптеку за пригоршней ненависти. Конечно, паренек из путешествия не вернется, а станет тем самым таинственным и холодным господином Кей (от англ. key — ключ). Перекличка имен с героями вышеупомянутой сказки чувствуется сразу, да еще обладает определенным символизмом. Имя Кей неспроста дано мальчишке, его цель — из осколков зеркал собрать Слово. Дальше сюжетная канва не дает читателю заскучать; перед нами роман, полный множества элементов и жанров: гнетущая атмосфера темного фэнтези, сюрреализм происходящего, викторианская эпоха, связанная воедино с элементами стимпанка. Намешано всего и много, дабы читатель не заскучал.
С одной стороны, высказанные автором идеи интересны, оригинальны и немножко безумны, но такая вакханалия замыслов способна испугать неискушенного читателя. Но вкупе с фонтанирующими замыслами рука об руку несется постмодернизм. Текст от этого усложняется, змеится лабиринтом, из которого нет очевидного выхода, запутывает всё больше и больше. Обычный читатель, конечно, галопом пронесется по текстовому полотну, не ища скрытых смыслов, более внимательный способен увязнуть в темной постмодернистской сказке. Тем паче атмосфера располагает, а она на высоте, со всеми своими вывертами и мрачными погружениями в изнанку сказочного мира. При этом никакой мерзости в содержании нет, как и избытка насилия. Темная атмосфера отлично передана неторопливостью стилистики и мягким языком авторов. И ничего вроде страшного нет, но каждый момент ждешь, будто вот-вот покажется из-за угла маньяк с ножницами или покажется темный языческий божок местного пантеона. Поразительно бывает, когда так точно подобранная стилистика влияет на читательское восприятие.
Каждый придумывал себе в детстве разные миры, уходил к ним в пору жестокой реальности, стоя в углу, убегая мысленно от наказания. Мир, выдуманный Зонис и Чернявской, хорош, наполнен по самое естество сюрреализмом и нестандартностью, но тут же видна главная его проблема — он сшит белыми нитками, в нем не хватает ни цельности, ни четкого представления его расположения на мысленной карте. Персонажи получились интересными и уникальными, но какими-то неживыми, как сосуд, наполненный извне. Замысел хорош, но по окончанию чтения чувствуешь определенную театральность от происходящего, как будто все распланировано на подмостках. Возможно, поэтому мир напоминает десятки лоскутов, сшитых в огромное покрывало.
Придраться к роману можно, но вопрос стоит иначе: хочется ли это сделать? Феерия фантазии и оригинальный авторский язык, буквально утягивающий в темноту мозаичного мира Зонис и Чернявской, компенсируют определенные шероховатости текста. Читать книгу невероятно интересно, в ней нет древнего ужаса или стандартного человеческого страха, но любители липкой атмосферы оценят её по достоинству.
Но, что ни говори, роман интересен и экспериментален. Есть в нем капля мрачного сказочного волшебства, взболтанного с хорошим сюжетом и множеством странностей. Те, кто ищет в жанре нечто темное, но не жестокое, умное и необычное в противовес приключениям и предвзятой стандартности, — это роман для вас. Вперед, в путь, читатель, за щепоткой ненависти в аптеку одного неприятного Города.
Первоначально публиковалось в онлайн-журнале "DARKER" (20 марта 2016); ссылка на базу: "Художник тёмной души"
Поговорить с классиками по душам возможно через их тексты. При чтении произведений Леонида Андреева не каждый почувствует себя уютно. Но разговор — крепкий, мрачноватый, затрагивающий немалое число проблем, читателю обеспечен. Стиль и язык великолепны, но не легки ни в какой степени. Произведения автора чаще всего тяжеловесны и трудночитаемы даже для искушённого читателя.
Предлагая пройтись под сводами трудов классика, можно предложить задуматься: а стоит ли окунуться в бездну неуютной авторской фантазии? Леонид Андреев, человек нелегкой судьбы, небанальных взглядов, способный утягивать своего читателя на самые тёмные глубины души. Его не проходят в школе, читают лишь в университетах. Большинство людей сами сталкиваются с творчеством мастера пера. Вперед, читатель! Поищем свет в темных осколках его творчества.
За всю свою карьеру Андреев неоднократно обращался к различным жанрам и сюжетам. В прозе автора ютятся скопом классические истории своего времени, мрачная мистика, жутковатый хоррор и всамделишные триллеры, окунающие читателя с головой в закоулки человеческой души. Охват тем, проблем, историй предоставляет широкий спектр знакомств с текстами автора. Мотивы, которые использует Андреев, давно заложены в русской культуре. Можно отыскать в его историях отзвуки страшных побасенок Николая Гоголя или высокого психологизма Федора Достоевского. Ими двумя вряд ли дело ограничится при серьезном рассмотрении авторского феномена.
Перейдем от слов к делу. В творчестве Леонида Андреева немало мрачных, «тёмных» текстов, на которые следует обратить внимание.
«Дневник Сатаны» — роман, оставшийся незавершённым из-за скоропостижной кончины автора. Это произведение о Дьяволе и его пришествии на грешную землю интересно с точки зрения идеи и авторской полемики. По сути, перед нами мистический роман с нотками философии: бесконечные, тягучие речи Фомы Магнуса с самим Сатаной так и наталкивают на размышления. Неторопливый сюжет располагает читателя к вдумчивому чтению, но кроются в этом романе и подводные камни. Образ Сатаны очень противоречив; здесь Отец Лжи выглядит более выпуклым и интересным, не тем банальным злодеем, которого мы привыкли видеть в массовой культуре. По окончании романа жаль лишь одного — сюжет обрывается на полуслове, чёткого финала нет. Фабула романа показывает нам один из вариантов того, как можно обмануть Князя Лжи, но, возможно, идея и замысел произведения глубже того, что мы видим на поверхности. В итоге читатель получает философскую мистику.
Давайте отвернемся от владыки преисподней и глянем в другую сторону. На Иисуса Христа, а точнее, человека, более известного в истории под именем Иуды Искариота. Повесть «Иуда Искариот» — любопытная трактовка знаменитого предательства. Фактически Андреев ничего не изменил, только поправил мотив Иуды, заставив по-новому взглянуть на заезженный сюжет. Повесть тяготеет к жанру притчи, но не становится от этого хуже. В связке с этим произведением обязательно нужно вспомнить рассказ «Елеазар» — еще один взгляд под новым углом, но на этот раз перед нами андреевская версия легенды о Лазаре. В отличие от предыдущей истории, в нем больше мрачности и присутствует элемент хоррора (пусть и неявный). Шокирующая библейская история цепляет подачей и нетривиальностью легенды. Автор своевольно истолковывает те или иные мотивы, и самое страшное — как у него это завораживающе получается!
К психологической драме тяготеет другая история средней формы: «Жизнь Василия Фивейского». Если кратко охарактеризовать сюжет, то это повесть о человеке, оказавшемся не на своем месте. Интересна она прежде всего своим моральным аспектом, а еще грамотным нагнетанием саспенса. В конце, когда читатель доходит до последнего листа, остаться равнодушным вряд ли удастся. Душевные переживания героев описаны очень убедительно. Для любителей жутковатых психологических драм эта повесть — самое то! Писателям ужасов тоже можно смело советовать — как можно нагнать жути без всяких монстров да маньяков.
Ужас войны, дикий и необузданный, просыпается в повести «Красный смех». Ни для кого не секрет, что война — жестокое и кровавое ремесло. В истории Андреева она получает сверхъестественный колорит, липким страхом заползая за шиворот читателя. И куда ни ступи, так и хочется бежать скорее, без оглядки, лишь бы война, персонифицированная в образе Смерти, не догнала тебя. Проблема в том, что от андреевской жути невозможно никак оторваться. Противно, тошно, хочется вдохнуть поглубже, успокоиться, но читатель завороженно переворачивает страницы в надежде найти луч света в беспредельной тьме войны. Только позже приходит мысль противопоставления — Андреев говорит об ужасах войны жестоко и беспощадно, играя на чувствах читателя. Концовка не даёт ничего положительного: ни чувства катарсиса, ни облегчения от закончившегося кошмара. Остаются лишь шрамы на душе, созданные произведением беспощадного писателя.
Не стоит забывать и о психологическом триллере «Рассказ о семи повешенных». Как и нижеупомянутый рассказ «Мысль», это лучший образец психологической мрачности в творчестве Андреева. Не отпускает ни на минуту. Человек показан очень убедительно, красочно, со всеми присущими ему чертами. Мысль проста: ожидание казни тянется как резина, становится вялотекущим, пробуждающим мысли главных героев произведения. Вся темнота человеческой души как на ладони. И самый ужас — ожидание неизбежного конца. Знать, что тебя ждет, и жить с этим — самая страшная кара на планете Земля.
Окунаясь с головой в творчество Леонида Андреева, легко заметить настроения автора: мрачные и пагубные, гнетущие и волнующие. Безнадежность, жестокость — вот чем пропитаны тексты писателя. Не все, но достаточное количество тяготеет к жанру триллера, черной иронии, нередко прорезается и самый настоящий жуткий хоррор. Именно этот факт делает прозу писателя нелегкой, «не для всех». Но в этом есть своя прелесть. Безнадега и обреченность текстов дают ему великий инструмент игры на человеческих эмоциях, возможность максимально показать мораль. И в рассказах таких моментов немало.
Посмотрим на другую сторону обрыва, где от глобальных ужасов (войны, нашествия Сатаны на землю) скрывается темнота человеческой души. И «Бездна» — тому ярчайший пример. Русский триллер, написанный в самом начале прошлого столетия, полон психологизма и темноты человеческой души. Кавалер, не способный защитить даму, человек без лица, лишенный мужества, не могущий противостоять темноте, — он куда ужаснее незнакомцев, с которыми сталкиваются персонажи. Но в чем прелесть рассказа? В морально-этической составляющей текста. У многих людей волосы встанут дыбом от мысли о человеке, неспособном пересилить собственное ничтожество. Сходными мотивами с этим рассказом звучит другой труд: психологическая драма «Мысль». Чем они похожи? Перед нами уже знакомый психологический триллер, если точнее — психологическая драма с немалым элементом триллера. С легкой руки подзаголовком рассказа хочется приписать «История сумасшедшего убийцы», ведь все именно так! Абсолютно классическая для автора вещь: гнетущее ощущение, мрачный антураж, сдобренный фирменным психологизмом, и сюжет, как всегда, цепляющий своими холодными руками мертвеца. Искать истину вместе с писателем — дело необыкновенно интересное, тем более если завернуто все в вопрос: безумен ли изначально идущий на убийство человек?
Но самым выдающимся произведением малой формы нужно назвать «Он. Рассказ неизвестного». В нем хорошо почти всё: качественный изящный язык, держащий в напряжении сюжет и дань готической литературе запада. От рассказа становится не по себе. Банальное начало плавно перетекает в неторопливое повествование, а скучная обыденность обрастает элементами хоррора. Что страшнее всего в рассказе — жуткая атмосфера. Странный дом, где пребывает герой, его вязкая повседневная среда напоминают о ценности описаний в жанре ужасов. Пугает не монстр, пугает ожидание его появления. Страшное чувство — знать, что вот-вот произойдет нечто, а никто так и не появляется. В этом качестве рассказ легко сравнить с творчеством Лавкрафта.
Не менее изящно и красиво написано «Воскресение всех мертвых». Конец Света звучит воистину впечатляюще. В нем нет ничего похожего на современных авторов хоррора, но исполнено местами интереснее и лучше; выше всяких похвал! Тонко, эпично, под евангельские мотивы — будто сам очутился среди этого форменного кошмара.
Впрочем, перечислять рассказы можно долго. Среди них стоит отметить «Стена» — безумное торжество психики над разумом, приправленное очередным ужасом. Мрачную и горькую сатиру на общество покажет «Смерть Гулливера». Сюда можно отнести «Набат» и «Что видела Галка» — по «тёмности». Да и то, вспоминая работы Андреева, ненароком что-нибудь позабудешь, а уж тревожности и безысходности в его прозе хватает с головой!
Но еще рано закругляться. Рука мастера простирается дальше — в драматургию. Пьесы писателя — еще один пласт, наполненный темными жанрами и мотивами. Говоря о них, сразу следует заметить, что большинство пьес были преданы цензуре. И есть за что! Бескомпромиссность текстов так и струилась назло всему. Пьеса «Черные маски» — мистический аттракцион главного героя, напоминающий комнату, заполненную зеркалами. Трактовать концовку можно по-разному, и это главная прелесть текста. Очевидных подсказок для понимания пьесы нет. Безнадега сквозит в тексте «Царь Голод», где один из героев не абы кто, а сама Смерть! Пессимизм, коим заряжено каждое слово, прямо вгоняет в неподдельную депрессию.
Для того, чтобы рассказать во всех подробностях и во всех красках о творчестве автора, понадобится целая книга. Уж больно привлекательно, со вкусом и нестандартно автор распоряжается своим талантом. В его книгах мало приятного, но куда больше пищи для ума, запредельного психологизма, неожиданных трактовок и настоящего неподдельного ужаса. Каждый глоток произведения в темном жанре напоминает нырок в ночную тьму, наполненную миллионами литров чистого страха и ужаса. Но такое путешествие бодрит, взбудораживает, цепляет и не отпускает еще долго.
Иногда стоит задуматься — а стоит ли читать автора с ходу и первое попавшееся произведение? Советовать такое сложно. Употреблять в умеренных количествах, небольшими дозами, иметь привычку осмысливать прочитанное произведение. А впечатлительным читателям — сто раз подумать, прежде чем взяться, иначе вдруг это безумие заразит вас?
В ближайшие дни на Литресе других электроных площадках выходит «Триптих первый: Война» — электронных тематический сборник из трех моих рассказов о трех мировых войнах (Тридцатилетней, Первой и Второй). Среди них уже знакомый читателям «Навек исчезнув в бездне под Мессиной» и два новых, ранее не публиковавшихся: «Черная кровь» и «1945-V-2».
Всего триптихов запланировано пять и выходить они будут довольно часто – возможно, по одному в месяц или даже чаще. Структура будет сохраняться: три тематически объединенных хоррор-рассказа, один из которых ранее публиковался, а два других – нет.
Все мы знаем, что представляет собой рынок электронных книг в СНГ. Это такой отчаянно-бессмысленный боец, который с предсказуемым постоянством проигрывает борьбе с контент-пиратами, причем борьба эта выглядит еще более безнадежной, чем борьба с пиратами бумажных изданий.
«Чистые» же электронные издательства выглядят и того хуже: не то авантюристами, не то аферистами, слыша о которых непроизвольно начинаешь искать подвох. Впрочем, в некоем усредненном случае, подвоха никакого нет. Такие издательства просто стараются брать количеством, компенсируя минимальные продажи максимально широким набором тайтлов и очень низкой себестоимостью издания. Надо сказать, что низкая себестоимость строится не столько на отсутствии «материального носителя», сколько на жестком урезании всех сопутствующих написанию работ: редактуры, корректуры, иллюстрирования и дизайна, верстки. Их либо нет вообще, либо они сведены к возможному минимуму. Есть и другие способы формирования валовой выручки (например, продажа книг права на которые находятся в общественном достоянии) – но они имеют меньший удельный вес.
Для писателя все перечисленное – веский довод игнорировать рынок электронных книг и ставить приоритетной целью бумажные издания. Но, с другой стороны – отнюдь не причина бойкотировать электронные книги, как таковые.
Я, честно говоря, уже не припоминаю, когда последний раз читал бумажную книгу. Нет, припоминаю, конечно, но в основном это научная и прикладная литература, тома к которым я обращаюсь неоднократно, по разным поводам и в разное время. Художественную литературу я читаю исключительно в электронном виде.
Потому, когда ко мне обратился представитель «Мультимедийного Издательства Стрельбицкого», пообщавшись с ним и прояснив для себя принципы работы издательства, я решил... ну, как минимум обдумать возможные варианты. И, в итоге, таки пришел к одному, который показался мне разумным.
За годы моего участия в проекте «Самая Страшная Книга» и других, так или иначе связанных со сформированным «ССК» комьюнити русскоязычных хоррор-авторов, я написал немало рассказов, часть из которых по разным причинам не попали на бумагу. Какие-то были написаны не ко времени, какие-то – не к теме, какие-то не проходили ограничений по объемам… Короче, разные были причины.
Я не считаю все написанное мной безусловными шедеврами, но какая-то часть кажется мне как минимум достойной того, чтобы показать ее читателю и даже попросить за это денег. Так, собственно, родилась идея «Триптихов».
Пока мне не очень-то верится в хоть какую-то успешность проекта. Но во всем, исключая тяжелые наркотики и скотоложество, я предпочитаю действовать по старой поговорке: «лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть». И я решился.