11. Интервью, которое Бартек Свидерский/Bartek Swiderski взял у известного польского журналиста и телеведущего Войцеха Манна/Wojciech Mann, называется:
МАГИСТР SCIENCE FICTION
Magister Science Fiction
Бартек Свидерский: Вы знаете наш журнал?
Войцех Манн: Знаю конечно! У меня собраны все номера 80-х годов. Я очень интересовался тогда science fiction. Покупал примерно 95% тех книг, которые появлялись на польском рынке. Собирал также номера журнала “Mlody Technik”, в которых печатались НФ-рассказы.
Журнал “Fantastyka”, который специализировался в этой области, я поэтому с радостью встретил с самого первого номера и затем регулярно покупал добрых несколько лет.
Бартек Свидерский: А что вас привлекало в science fiction?
Войцех Манн: Да практически все. Кроме так называемых литературных ценностей, которых в ней не всегда можно было отыскать. Вначале она была для меня заменителем комикса, который вы, вероятно, не застали. Тогда издавался комикс-журнал “Przygoda”, который, однако, быстро закрыли.
Вот я и читал SF, особенно из эпохи так называемой Золотой эры жанра, то есть Ван Вогта, Азимова, Кларка. Она исследовала технические возможности, открывавшиеся перед людьми, и это меня возбуждало.
Из польской фантастики, кроме Лема, я, затаив дыхание, читал трилогию Боруня и Трепки: “Zagubiona przyszłość/Загубленное будущее”, “Proxima/Проксима”, “Kosmiczni bracia/Космические братья”.
Вот только политический оттенок романов меня раздражал. К Лему у меня, впрочем, тоже были претензии из-за реверансов в сторону коммунистов, в которых он приседал тут и там.
Бартек Свидерский: Польскую фантастику политически реабилитировали авторы 70-х годов.
Войцех Манн: В то время я уже читал по-английски. И это открывало для меня рынок, не имевший конкурентов в Польше. Я как сумел прочитал все книги Альфреда Бестера, который уносил меня ввысь своей фантазией, Фредерика Пола, с которым был лично знаком, Филипа Дика, который был настоящим откровением – на польскую литературу меня уже попросту не хватало. Добавочным аргументом, если не предлогом, было шлифование языковых знаний.
Бартек Свидерский: Где вы добывали книги?
Войцех Манн: Поначалу я ездил в Англию, где у меня были две любимых книжных лавки. Но только в Соединенных Штатах я впервые наткнулся на специализированный в SF и фэнтези книжный магазин. Я думал, что прямо там сомлею. Человеку, вырвавшемуся из-за железного занавеса, увидеть вдруг то, что он любит, в таких безумных количествах… Однако новые книги были для меня слишком дорогими, поэтому я закупался в букинистических лавках. Так я подготовил материал для магистерской диссертации, посвященной SF.
Бартек Свидерский: И на какую тему?
Войцех Манн: В переводе на польский название звучало так: «Элементы пророчества в современной американской дистопической литературе». Я заучил его наизусть, чтобы в компании затыкать рты невеждам. Не стану скрывать, что хотел также поразить моих учителей, поскольку такие темы были на англистике редкостью. При работе над диссертацией я ссылался на нескольких писателей из «гетто», но, чтобы диссертация выглядела посолиднее с научной точки зрения, рассматривал и более известных авторов: Хаксли, Оруэлла, Брэдбери.
Бартек Свидерский: Два из трех – англичане.
Войцех Манн: А прадедом дистопии был и вовсе русский – Замятин. Я как раз хотел показать, что американцы не изобрели этот жанр, а лишь развили. Источников у меня было не больно-то много, поэтому я опирался на двухтомник “Fantastyka i futurologia”Лема.
И довольно стройно все это у меня выстроилось. Я не кривил душой, когда писал, уверен был в своей правоте, поэтому не сомневался в том, что защищу работу. Но меня чуть было не захватила врасплох пани профессор из комиссии, которая попросила меня рассказать о фантастических элементах в произведениях английских поэтов. То есть очень хитро перенесла меня с моего поля, на котором я себя уверенно чувствовал, на свое. Я вывернулся лишь благодаря Мильтону.
Бартек Свидерский: Вы придерживались серьезного подхода к дистопии как видению будущего или считали ее всего лишь фантазией, досужим вымыслом?
Войцех Манн: Как нельзя более серьезного. Вы ж не забывайте: я знакомился с этой литературой при коммунистической власти. Я на своей шкуре почувствовал все ограничения, которые из этого следовали: трудности с выездом за границу, невозможность свободного высказывания мнений и т.д. Описанная Оруэллом в романе «1984» картина выглядела совершенно реальной. Я тогда очень боялся, что какой-либо безумец или группа безумцев так «закрутят гайки», что мы будем фактически сидеть по камерам, подключенными проводами к некоему центру. Но, с другой стороны, я каждый день видел, что с этим так или иначе можно бороться. Я не говорю о знаменах или, там, баррикадах. Речь о контрабандном перетаскивании информации и запрещенной музыки, которая была и остается моей великой любовью. Благодаря этому можно было сохранить некоторую свободу мышления, что питало надежды. Которые существовали вопреки мрачным видениям фантастов. Или, отчасти, благодаря им.
Бартек Свидерский: То есть вас тогда привлекала уже к SF не только ее приключенческая составляющая?
Войцех Манн: Да, не только. Не скрою, я искал в ней глубокий смысл, чтобы оправдать себя. Я хотел хвастаться этой литературой, а не прятаться с нею по углам. Шансы справиться с серьезным спорщиком, который набросился бы на SF, у меня были средними. Но я не сдался бы. И я сражался. В крайнем случае оборонялся Лемом, от которого уже тогда нелегко было отмахнуться. Он работал на авторитет всего жанра, а за границей – на авторитет всей польской литературы. Я чуть было не лопнул от гордости, когда увидел в Штатах в книжном магазине его «Кибериаду». (Гениально, кстати, переведенную).
И еще, что касается патриотических чувств: особенно хорошо мне запомнился один американский рассказ той поры. Там описывалось будущее, в котором Польша – величайшее в мире супер-пупер-государство. Американцы приезжают в Польшу с просьбой отправить в космос для них какую-то ракету, и польский король дает на это свое разрешение. К сожалению, не помню ни автора, ни название. (Это рассказ А.Д. Фостера/A.D. Foster “Polonaise”, 1976).
Бартек Свидерский: Почему вы перестали читать SF?
Войцех Манн: Наверное я из нее маленько вырос. У меня было все больше и больше других занятий, и я перестал следить за развитием жанра. Возможно меня расхолодило количество книг, захлестнувшее рынок. Трудно было отобрать что-то достойное прочтения. Раньше я прочитывал несколько американских рецензий и решал: ага, мне нужно это и это. Но сейчас и тот рынок изменился. В какой-то момент наступило пресыщение и я понял, что уже ничего нового не прочитаю. Я все еще берусь за ту-другую книгу SF, когда у меня много свободного времени. Но это уже не то, что было раньше, когда я мог сидеть над интересной книгой до утра и ни секунды не считал пустой тратой времени.
Бартек Свидерский: Вы читали также фэнтези?
Войцех Манн: Она забавляла меня, когда была экзотической. Например, ранние Конаны. Но уже Пратчетта я счел перехваленным. Я предпочитаю играть в основанную на его романах компьютерную игру, чем их читать. В детстве я читал настоящие сказки: Андерсона, братьев Гримм, феноменальные русские. Поэтому, когда потом наткнулся в фэнтези на подделку того, что хорошо помнил, отложил эти книги в сторону. Может быть, я все же мало читал таких книг и не наткнулся на своего «Гарри Поттера». Разумеется, был Толкин. Он меня действительно удивил: надо же, сотворил целый мир. Я брался пару раз за его трилогию и быстро признавал свое поражение. Но как-то наконец взял и вгрызся во все это. Когда сейчас я наблюдаю за сыном, который восхищается фильмом, то, с одной стороны, я его понимаю и рад тому, что он интересуется классикой, а с другой – знаю, как много он упускает. Ведь он, вероятно, уже никогда книгу не прочитает.
Бартек Свидерский: Вы смотрите фантастические фильмы?
Войцех Манн: Да, смотрю. Хотя жена говорит, что я прямо как дитя малое, потому что зачастую смотрю с сыном дрянные фильмы. Но меня это забавляет – мне интересны детали, замыслы. Например, в “Total Recall” Верхувена была такая дамочка, которая прикосновением меняла цвет ногтей. Это же изумительно, что он подумал о такой вот мелочи! На сюжет это никак не влияет, но помогает поверить в тот мир.
Бартек Свидерский: Многие из читателей, фантастики особенно, в какой-то момент задумываются над тем, а не стоит ли им самим попробовать что-то написать? Вас посещала когда-нибудь такая мысль?
Войтек Манн: Ну конечно, это ведь вполне естественно. Если человек читает много и вдумчиво, в голове у него рождаются собственные замыслы. И наконец, он задает себе вот этот самый вопрос: а не взяться ли мне самому за перо? Но я еще в молодости начал вести собственную радиопередачу. И меня эта работа настолько захватила, что на писательство просто-напросто не хватило времени. Я попытался привлечь к сотрудничеству одного из друзей, чтобы он написал черновик, но тогда у нас ничего путного не получилось.
Иногда удается связать одно и второе. По случаю какого-то праздника я сделал двухчасовую радиопередачу «Science fiction в роке». В ней я опирался на группу “Hawkwind”, вдохновлявшуюся творчеством Майкла Муркока. Сейчас на рынке такого хватает, но это ведь было в 70-х годах. В другой раз мы с Гжегожем Васовским, моим радиоколлегой и соавтором, перевели на польский язык «Охоту на Снарка»Льюиса Кэррола. Но когда у нас уже все было готово, оказалось, что втихую то же самое сделал Роберт Стиллер. И, разумеется, издали его, поскольку он был более известен. Поэтому мои SF-сочинения так и остались на стадии проекта.
Бартек Свидерский: Я помню программу у вас на Тройке “Nie tylko dla orłów”. Тогда, в 80-х годах, вы с Алицией Резих-Модлиньской читали отрывки цикла собственного сочинения, где речь шла о приключениях робота-неудачника – Железного Карла.
Войцех Манн: И правда, было такое. Я очень рад, что вы вспомнили. Я немного вдохновлялся там Лемом и его великолепным чувством юмора. До сих пор мне вспоминаются некоторые его выдумки, всякие мелочи. Железный Карл многим обязан той литературе. Мы так задумали, что в каждом из приключений он погибал. И чаще всего его убивали самым жутким образом.
10. В рубрике «Из польской фантастики» размещены два текста.
10.1. Рассказ “Obywatel, który się zawiesił/Гражданин, который подвис” написал Рафал Косик/Rafał Kosik (стр. 45—49). Иллюстрации МОНИКИ РОКИЦКОЙ/Monika Rokicka.
Иронический, с большой дозой черного юмора рассказ о борьбе частного предпринимателя с Налоговым ведомством и государственной бюрократией. Агрессивная риторика и действия гигантской бюрократической машины описаны весьма даже реалистично, в оборонительной реакции гражданина можно заметить некоторые преувеличения, но тем большую симпатию читателя привлекает к себе герой рассказа…
И это уже четвертая публикация писателя в нашем журнале (предыдущие см. “Nowa Fantastyka” 9/2001, 4/2002, 1/2003).
Позже рассказ вошел в состав одноименного авторского сборника рассказов писателя: “Obywatel, który się zawiesił” (2011). На русский язык (как, впрочем, и на другие языки) официально не переводился. Глянуть на карточку рассказа можно ЗДЕСЬ Почитать об авторе можно ТУТ
10.2. Рассказ (скорее небольшую повесть) “Pacześniak/Пачесьняк” написал Лукаш Орбитовский/Łukasz Orbitowski (стр. 52—68). Иллюстрации АРТУРА СИТНИКА/Artur Sitnik.
Из читательского отзыва: «История о том, как можно получить от судьбы второй шанс и все испортить. Жизненные перипетии не очень приятного типа, который пытается выбраться из глубокой ямы и начать жить с чистого листа. Делает quickload, встречает девушку и вдруг пересекает границу между обычной и магической реальностями. Как обычно у автора, великолепно описанный социальный фон, несколько накрепко запоминающихся сцен и мастерское владение ассоциациями. Чтобы создать образ или впечатление, автору хватает всего нескольких слов. Фантастика проходит где-то за заднем плане, но является существенным элементом текста».
Название рассказа с трудом поддается переводу. Вообще-то это слово из ученического (школьного) сленга и означает нечто вроде «глупца», «придурка» и т.п. (И, как это ни странно, в Польше хватает известных людей с такой фамилией). У Орбитовского это к тому же название весьма странного селения, в которое приезжает герой вместе со своей подругой.
Позже рассказ нигде не переиздавался. На русский (как, впрочем, и на другие языки) не переводился. Глянуть на карточку рассказа можно ЗДЕСЬ А почитать об авторе можно ТУТ
9. В рубрике «Иностранный рассказ» опубликованы два текста.
9.1. Новеллу, которая в оригинале называется «Эпоха великих соблазнов» (2003, “Если”; 2003, авт. сб. “K-10”; 2008, авт. сб. “Вредная профессия”), написал российский писатель Олег Дивов. Ее перевел на польский язык под названием “Epoka wielkich pokus/Эпоха великих искушений” ЭУГЕНЮШ ДЕМБСКИЙ/EuGeniusz Dębski (стр. 13—31). Иллюстрации КШИШТОФА ГАВРОНКЕВИЧА/Krzysztof Gawronkiewicz.
И это первое появление писателя в нашем журнале.
На карточку новеллы (повести) можно глянуть ЗДЕСЬ Данный перевод в ней не указан. Почитать об авторе можно ТУТ
9.2. Рассказ, который в оригинале называется “The Elephants on Neptune” (2000, “Asimov’s Science Fiction”, 5; 2003, ант. “Nebula Award Snowcase”; 2012, авт. сб. “Win Some, Lose Some”) написал американский писатель Майк Резник/Mike Resnick. Его перевел на польский язык под названием “Słonie z Neptuna” АРКАДИУШ НАКОНЕЧНИК/Arkadiusz Nakoniecznik (стр. 32—36). Иллюстрации ЕЖИ ОЗГИ/Jerzy Ozga. И это отнюдь не первое появление писателя в нашем журнале (см. тэг «Резник М.»).
Рассказ завоевал премии “HOMer”, и “Asimov’s Riders” и номинировался на получение премий “Hugo” и “Nebula”. Он переводился помимо польского на французский, итальянский и румынский языки.
На русский язык его перевела под названием «Слоны на планете Нептун» Т. МУРИНА в 2003 году (“Если”, № 11).
На карточку рассказа можно глянуть ЗДЕСЬ А почитать об авторе можно ТУТ
8. Хочу напомнить, что темы «Фэнзины» мы не раз уже касались на страницах и журнала и блога, поэтому стоит пройтись в блоге по тэгу «фэнзины». Здесь ниже лишь еще один небольшой кирпичик в эту постройку — заметка Петра Холевы/Piotr W. Cholewa и Михала Шклярского/Michał Szklarski (стр. 12):
О ФЭНЗИНАХ
O fanzinach
Слово «фэнзин/fanzin» появилось в результате сочетания слов английского языка «fan/фэн» и «magazine/мэгэзин» и означает «любительский журнал», или, вообще говоря, «нечто от фэнов для фэнов». Термин придумал в 1941 году Расс Шовине/Russ Chauvinet (к тому времени фэнзины уже существовали добрый десяток лет); его вскоре «заимствовали» или «присвоили» и любительские журналы не фантастического характера – коллекционеров, игроков, футбольных болельщиков, любителей андерграундовых комиксов и т.д.
Первым фантастическим фэнзином считается “The Comet”, издававшийся Реймондом Пальмером/Raymond A. Palmer журнальчик неформальной организации Science Correspondence Club (первый номер – май 1930).
Вскоре после этого (июль 1930) появился первый номер “The Planet” – издававшийся Алленом Глассером/Allen Glasser фэнзин клуба New York Scenceers.
Оба были посвящены прежде всего занимательным научным фактам (хотя второй содержал также обзор профессиональных журналов НФ). Некоторые знатоки считают, что первым настоящим фэнзином следует признать только “The Time Traveller” (издававшийся с января 1932), редактировавшийся Джулиусом Швартцем/Julius Schwartz и Мортом Вейсингером/Mort Weisinger.
В Европе первые фэнзины появились в Великобритании. Одним из них был “Novae Terrae” (издававшийся с 1936), который редактировали поочередно Морис Хансон/Maurice Hanson и Деннис Жак/Dennis Jacques,
а затем Карнелл/E.J. Carnell, сменивший название на “New Worlds”
– и именно этот фэнзин через несколько лет спячки был реанимирован уже как профессиональный журнал, один из важнейших в истории фантастики.
“New Worlds” был голосом «Новой волны», в нем публиковались наряду с прочими Майкл Муркок, Брайан Олдисс, Джеймс Баллард, Джон Браннер, Колин Капп и Джеймс Уайт.
Пример “New Worlds” характерен – многие фэнзины в результате (иногда многолетнего) развития поднимались на профессиональный уровень. Всем известным ныне журналом, прошедшим этот путь, является “Locus”, считающийся сейчас одним из важнейших критических журналов, посвященных фантастике – а начинался он в 1968 году как скромный фэнзин, листок бумаги формата А4, покрытый печатным текстом с обеих сторон. Что интересно – с самого начала и по сей день его главным редактором выступает Чарльз Браун/Charles N. Brown.
С издания фэнзинов начинали многие из тех писателей, которые затем покрыли себя мировой славой, например Рэй Брэдбери (в 1939—1941 издавал “Futuria Fantasia”),
Джеймс Блиш, Деймон Найт, Сирил Корнблат, Фредерик Пол, Роберт Сильверберг и Джеймс Уайт. В Польше для фэнзинов писали почти все авторы… среднего (назовем его так) и младшего поколений.
В фэнзинах можно найти рецензии, новости мировой фантастики, критические статьи, организационную информацию, анонсы конвентов. Многие фэнзины публикуют также рассказы и фрагменты повестей и романов – обычно любителей и дебютантов, но также профессионалов. Вот, хотя бы один пример — в изданном по случаю Полкона фэнзине “Nieoficjalny Obiekt Literacki” напечатали свои тексты Анна Бжезиньская/Anna Brzezińska, Антонина Ледтке/Antonina Liedtke и Ивона Сурмик/Iwona Surmik.
Среди «бумажных» фэнзинов лучшим с точки зрения качества критических материалов был до недавнего времени “Fantom”, содержавший несколько десятков страниц хорошей публицистики и издававшийся писателями из прежнего Клуба тфурцув/Klub Tfurców (Древновский/J. Drewnowski, Земкевич/R. Ziemkiewicz, Шрейтер/A. Szrejter, Колодзейчак/T. Kołodziejczak).
После его смерти на переломе столетий (хотя мы не сомневаемся, что когда-нибудь фэнзин снова возродится) пальму первенства подхватили “Inne Planety” – фэнзин познаньского клуба “Druga Era” – самый честолюбивый, толстый и, несомненно, лучший ныне польский фэнзин. Недостатком является нерегулярное его издание (один или два раза в год), а достоинством – публицистика высокой пробы, в том числе научные статьи не только из литературной области, но также касающиеся философии, музыки и т.д. Достаточно сказать, что следом за статьей “12 sposobów na zgnojenie ksążki/12 способов згноения книги”Яцека Дукая из “Fantom”-а именно статья из “Inne Planety” (“Rozum w maszynie/Разум в машине”Дариуша Групы/Dariusz Grupa) получил недавно Премию Фэнзинов.
Фэнзин “Widok z Wysokiego Zamku” Белостокского КЛФ “Ubik” уделяет больше места литературе. Кроме рассказов особого внимания заслуживает публикующаяся с продолжением «Энциклопедия кино». Фэнзин издается четыре раза в году перед важнейшими конвентами.
Также в Белостоке нерегулярно издается пародийный фэнзин “naCzelni”. В среднем два раза в год выходит фэнзин “Czas Efemerydy” Люблинского КЛФ “Syriusz”, содержащий короткие рассказы и немного публицистики.
“Miesięcznik” Шлëнского КЛФ – это информационно критический бюллетень, в котором можно найти, пожалуй, самый полный список книжных новинок – не только польских, набор рецензий, репортажей с конвентов и других мероприятий, статей и – last but not least – четыре страницы комиксного юмора и цветную «Галерею». “Miesięcznik” издается вот уже четырнадцать лет, преодолев номерную планку на цифре 160 (и, судя по всему, пределом это не считает. W.)
Рекордистом с этой точки зрения является однако “Informator GKF” Гданьского КЛФ, который издается с 1978 года и насчитывает уже более 170 номеров.
Некоторые из фэнзинов имеют сетевые версии. И если не новейшие, то многие из старых номеров можно найти по соответствующим сетевым адресам.
Мы обсудили здесь только «общетематические» фантастические фэнзины. Особое явление представляют собой монотематичекие фэнзины, например толкиновские, стартрековские или игровые. С развитием Интернета все чаще появляются сетевые фэнзины и посвященные фантастике сервисы. Это настолько интересное явление, что мы в ближайшее время посвятим им отдельный обзор.
1. В рубрике «Фильм и фантастика» Мацей Паровский в статье “Górą żabojady/Лягушатники одолевают!” с удовольствием представляет читателям журнала анимационный фильм режиссера, сценариста и автора графического проекта Сильвена Шоме (Silvain Chomet) “Les Triplettes des Belleville” (Франция/Бельгия/Канада, 2003) (стр. 3—4).
2. Далее в той же рубрике «Фильм и фантастика» он же Мацей Паровский в статье ”Balangi na granicach” рассказывает о лентах авторского кино, демонстрировавшихся на экранах XIX Варшавского кинофестиваля (стр. 5).
3. В рубрике «Киберкультура» (не появлявшейся в журнале уже добрых несколько лет) Войтек Калужиньский/Wojtek Kałużyński в статье “Nebezpieczne (zbawienne?) związki kino i gier/Опасные (благословенные?) связи кино и <компьютерных> игр” прослеживает зарождающееся переплетение указанных техник и технологий. В номере опубликована первая часть большой статьи (стр. 6—7).
4. В рубрике «Фантастика на DVD» Войтек Калужиньский описывает фильмы “Picnic at Hanging Rock”, “The Kingdom” и “The Kingdom II”, “The Dreamcatcher”, выпущенные на DVD, в т.ч. качество записи изображения и звука и прочие технические характеристики (стр. 8).
5. В рубрике «Библиофил – Киноман» Бартош Курц/Bartosz Kurc обсуждает книгу «Выбери красную таблетку. Наука, философия и религия в “Матрикс”-е» (“Wybierz czerwoną pigułką. Nauka, filozofja I religia w «Matrix»”. Red. Glenn Yeffeth. Tłum. Wojciech Derechowski. “Helijn”, 2003) (стр. 9).
6. В рубрике «Felietony» Орсон Скотт Кард в статье “Adaptacje/Адаптации” из цикла “/w otwarte cardy/” раскрывает проблемы киноадаптации литературных произведений (стр. 10).
7. Далее в рубрике «Курьер фэндома» напечатана сравнительно небольшая заметка П. Холевы и М. Шклярского о фэнзинах (стр. 12). Ей, пожалуй, стоит уделить отдельный пост.
облако тэгов
