Кто искал в современной русской литературе что-то захватывающее и при этом серьезное, и фантастическое, и нешаблонное — тот нашел.
Вначале я думала, что "Остров Сахалин" Веркина — это такая сомнительная пародия на Чехова в мрачной постапокалиптике. Потом — что это такая переделка "Гордость и предубеждение и зомби", только вместо Остин опять же Чехов. Потом — что это роуд-трип в духе "Дороги". А в конце готова признать, что это прекрасный роман, который гораздо больше всех своих составных частей, и я не знаю, на какую полку расхожих сюжетов и приемов его можно сунуть — ни на какую, как и всю хорошую литературу.
Я искренне рада, что у нас пишут такие книги. Для этого нужно обладать и определеной решимостью, и определенной наивностью. Чтобы совместить Чехова и зомби, к примеру (а пресловутое "мобильное бешенство", или МОБ — не что иное, собственно), и при этом умудриться не скатиться в тотальный комизм (для меня лично тема зомби означает комизм автоматически). А, напротив, так медленно нагнетать напряжение, что вначале, когда расписываются всякие тюремные ужасы, читатель еще не верит и не пугается, а к концу, когда всякой жуткой физиологии становится поменьше, начинает впечатляться каждым поворотом все сильнее и сильнее.
Или, скажем, чтобы взять за основу мир после ядерного апокалипсиса — это тоже сам по себе такой расхожий штамп, что куда уж повторять его в очередной раз. Но Веркин делает это очень аккуратно и очень удачно — апокалипсис произошел, но не вчера и не везде. Япония сохранилась в качестве единственного анклава цивилизации, а остров Сахалин оказался своеобразным барьером между Японией и остальным потонувшем в хаосе, плохой экологии и мобильном бешенстве миром. И тут как раз вступает черед Чехова с его педантичными и несколько сатирическими характеристиками местных исправительных учреждений.
Мне интересно, как к Веркину приходила идея построения его мира и героев. Хочется думать, что это было так же постепенно, как идет моя реконструирующая мысль сейчас: если анклав цивилизации, то Япония, сама суть острова + высокого технологического потенциала это предполагает. Если Япония, у нее должна быть какая-то "барьерная зона", на которой зерна отделяются от плевел, образно говоря — и это Сахалин и там должны быть зоны для беженцев и ссылка для тех, кто не вписался в новый мир. На материке жизни нет, в самой Японии все уже более ли менее стабильно, так что если что и происходит, то на Сахалине. Ну а если Сахалин — то Чехов, вот пасьянс и сошелся.
Мир Веркина поражает не то чтобы проработанностью даже (мне сложно сказать, сколько взято у Чехова, надо его наконец прочитать нормально), а какой-то полной логической обоснованностью. И да, это нам японцы, корейцы и китайцы кажутся все одинаковыми (извините) — я знаю, что для них самих разница колоссальная, а все европейцы им тоже кажутся одинаковыми (и это отлично проявляется в романе, кстати, в мелких деталях вроде "белого негра"). И логично, что на Сахалине выделяют социальные группы не только по признаку криминального прошлого, но и по национальному.
Такой же логичной кажется и профессия нашей героини, которая прибывает на Сахалин с научно-исследовательской целью; кем быть после апокалипсиса, как не футурологом, действительно — вопрос не о том, каково будет будущее, а будет ли оно вообще, становится как никогда актуален. Героиня планирует посещение тюрем, потому что по версии ее профессора, Сахалин — это место предела, место, в котором все начинается и которое на все влияет, там лучше, чем где-либо, видны изменения. Мы не видим научных результатов, а посещения карательных учреждений описываются хоть и тщательно и детально, но в этой тщательности есть что-то от Чеховской усмешки, есть что-то от Гончаровской этнографии, и мы понимаем, что это все для отвода глаз. Хотя и так достаточно ужасно, но именно что достаточно.
А потом совершенно естественным, но малопредсказуемым, как и все совершенно естественные вещи, образом это хрупкое равновесие ужасности рушится — и героиня со своим проводником оказывается в водовороте хаоса, из которого им предстоит долго и мучительно выбираться. Приключение? Да, строго говоря, приключение, хотя все заплатили за него слишком дорого.
Удивительно, что дело глобально не в том, выбрались они или нет, хотя даже такие мелкие с исторической т.зр. причины влекут широкие последствия, которые мы увидим в самом конце романа. Удивительно, как постепенно проясняется, о чем, собственно, роман — роман о надежде, что как нельзя лучше применимо и к постапокалипсису, и к каторге, и к их сочетанию.
С каких пор живенькие тексты ни о чем стали у нас эталоном хорошей литературы? Я, конечно, извиняюсь, но через сто лет после Джойса можно было бы рассчитывать на что-то более оригинальное, чем эти очень слабые потуги на тщательно замаскированную эпичность бытовых деталей. А у Сальникова ничего кроме этого нет, и даже эпичности-то никакой не видно, сплошная скучная бытовуха. Первую главу мне было очень противно. Господи, до каких пор современные авторы будут считать, что герой, бухающий по кухням и подворотням с сомнительными корешами — это "герой нашего времени"? Ребята, опомнитесь, времена вашей юности давно прошли, у нас тут в моде ЗОЖ и тревел-блоги, а не вот это все.
Дальше пошло чуть более терпимо, хотя и непонятно, зачем. Ну то есть вот есть семья Петровых, мама-папа-сын. Екатеринбург, дело под Новый год и все хором болеют гриппом с высокой температурой. Петров-старший при этом умудряется жестко бухать и ввязываться в какие-то приключения в стиле 90х типа катания на катафалке с покойником. Петрова работает библиотекарем и подрабатывает местным Чикатилло. Петров-младший хочет (и идет в итоге) на елку в ТЮЗ. А больше в романе ровно ни черта не происходит.
То, что автор умудрился все это изложить так, что можно прочитать, не вывихнув челюсть за зевотой, конечно, большая заслуга и редкий талант. Я только не могу понять, зачем он это сделал. Нет, я не получила никакой радости от собственно текста — он оставляет как раз какое-то довольно небрежное впечатление, что автор навалил грудой всего, чего у него там было, включая скрытые ссылки на того же Джойса (ну кто бы мог подумать!), присыпал это какой-то неестественной кучей бытовых деталей, которые в нормальном быту человек и не замечает даже. Но никаких красот стиля или языка, чтобы можно было что-то процитировать и сказать, как же это хорошо, извините, не заметила. Да, читать можно, и на фоне тотальной убогости многих других текстов этот может в чем-то выигрывать, но это вопрос, на что мы ровняемся. Мне все-таки хотелось бы что-то выносить их литературы, интерес в процессе, наслаждение текстом в процессе, новые знания, эмоции от героев и сюжета. Из "Петровых" нельзя вынести ничего из этого, и я давно не помню книг, которые бы умудрились не произвести ровно никакого эмоционального или эстетического впечатления. Такое образцовое никак.
Было на удивление интересно, особенно первая половина романа, до очередного пика гигантомании. Все-таки когда Лукьяненко не ударяется в эпику, он умеет писать очень легко и живо, и выдумывать качественные детали, и персонажей, и мир Дозоров в общем все так же хорош, как и в первых книгах. Но гигантомания — это глобальная беда и Лукьяненко, и всех остальных отечественных фантастов его пошиба. Потому что если задача мельче, чем спасение всего мира, у нас герой с печки не встанет, и пошло соревнование Великих с Абсолютными и Древними богами, и все это начинает в пересказе неуловимо напоминать мальчика Аркашку. А интересны-то как раз куда более мелкие и человеческие конфликты — и когда обычный (не Великий) Антон Городецкий ловил обычную "дикую" вампиршу в первой книге, это было куда зажигательнее — потому что такому герою можно было сочувствовать.
Тут же — любимый мир, привычные и качественно примененные приемы при полном эпик-фейле в сюжетной части. Ну то есть понятно, что по предыдущим нескольким книгам Дозоров сюжет у них один: появляется некая третья таинственная сила, с которой борются объединенные Дозоры во главе с Городецким. В чем смысл противостояния Дозоров, зачем людям Инквизиция и почему у этих тысячелетних старцев ума не больше, чем у простого парня Антона — оставим вопрос. Концовка вообще за гранью добра и зла, но может, оно и к лучшему. Хотя история про евгенику — это какой-то феерический треш просто, нельзя ж так над читателями издеваться! Но очень смешно было, особенно "Городецкая — ты еврейка?" С одной стороны, красивая точка, с другой — всегда можно продолжить эпопею следующей книгой, в которой Антон восстановит свои силы.
В целом — самое что ни на есть правильное чтение на пляже, головной мозг вообще не задет, и при этом интересно. Начинаю думать, не почитать ли вольные продолжения других авторов — вдруг что-нибудь хорошее попадется? Если кто в курсе, посоветуйте?
В этом расковыривании идеи о том, кто когда умрет, есть что-то очень болезненное. Любят же тяжело больных людей, которым понятно, что недолго осталось безо всяких предсказаний. И живут, конечно, тоже с ужасом и чувством вины, но не более, пожалуй, чем в романе. А так — я бы тоже сказала, что достижения проекта Овератор, в результате которого поколение живущих людей узнало дату собственной смерти — скорее во благо. По крайней мере, дает возможность что-то спланировать.
В этом романе очень многое от Лемовского "Возвращения со звезд": герой прилетает на родную землю спустя 11 лет после крушения в космосе, в результате которого он провел все это время в одиночке, общаясь только с роботами. Казалось бы, должен был бы если не спятить, то изрядно утратить адекватность. На земле за это время мало что изменилось, кроме того, что люди узнали страшную правду о том, когда каждый из них умрет. Странно, что неясно, почему это детализация до года, а не, например, до месяца или дня. Саспенс нагнетает, конечно, и только.
Меня как-то много вещей смутило в романе: казалось бы, в сверх-продвинутом обществе после такого экспиренса к герою должны быть приставлены всякие психологи, которые помогут ему адаптироваться и тд. Да и героиня, которая все 11 лет его ждала, могла бы действительно провести время с ним, а не со своей работой. В общем обоснуе у меня как-то очень многое не сходится, хотя человеческие детали очень милые. И очень человеческие. К примеру, осознание того, что если ты 11 лет в одиночке о ком-то мечтал, и этот человек тебя тоже верно ждал все годы, совершенно не значит, что у вас в итоге все будет хорошо и он тебе не опротивеет через пару месяцев.
А еще хороша идея, что человек предполагает, а Бог располагает. И если, узнав год смерти, ты думаешь, что можешь как-то спланировать из этого свою жизнь, то ничего подобного — жизнь все так же остается непредсказуемой. После всей тягомотной истории Рамона и Саны такая эффектная концовка была как глоток свежего воздуха. Увы, чтобы написать эту историю в основном ее сюжетном развитии, совершенно необязательно было придумывать про узнавание дат смерти, межзвездные перелеты и построенный коммунизм. Можно было бы тот же треугольник с теми же героями куда лучше развернуть в реалистическом ключе: герой возвращается после долгого отсутствия, жена преданно ждала, жена тяжело больна, а он берет, скотина, и влюбляется в малолетку. Очень по-человечески, и сердцу не прикажешь, и ничего фантастического тут не требуется. Фантастика — только обертка для бытовой драмы вполне обыкновенного пошиба.
Герой, честно говоря, вызывает страшное раздражение своей ленью и тупостью. Совершенно непонятно, за что его так любят все эти женщины. Он ничего не делает и ничего не хочет, он слоняется и периодически впадает в какие-то неадекватные состояния. Возможно, это ПТСД, 11 лет в одиночке никому бы просто так не сошли, но все как будто считают, что его поведение нормально и даже привлекательно. И мир, и эти персонажи мне не очень понятны с т.зр. общей логики повествования, а заглавие, хоть и прекрасное само по себе, применительно к содержанию книги кажется притянутым за уши и совсем уж неуместным пафосом.
Я читала "Камеру-обскуру", правда, очень давно, но в общих чертах все равно помню и совершенно не понимаю, чем эти две версии принципиально различаются. Может быть, Набоков и переработал какие-то детали, но весь основной ход сюжетной линии, фигуры основных персонажей и т.д. — те же самые. Получается, сюжет во всех его поворотах был мне известен заранее, поэтому не скажу, что читать было особо интересно.
С другой стороны, Набоков, конечно, прекрасный стилист и чтение его доставляет удовольствие как процесс, не сюжетом, а самим слогом.
Кстати, перечитывание того же романа лет десять спустя заставило задуматься по поводу его переоценки. Раньше мне казалось, что вот, два злодея обманули бедняжку Альбинуса, и он тут жертва. Но сейчас я начинаю верить, что Альбинус-то как раз получил по заслугам, и даже меньше, чем по заслугам. А Марго с ее любовником пусть и не слишком чистоплотные люди, но, в общем-то, не они причина его несчастий, а исключительно он сам. Потому что он единственный человек во всей этой ситуации, кто ни на секунду не задумывался головой вообще. Такой золотой мальчик, привыкший получать все, что захочет, за деньги, которые он не зарабатывал. Легко ему смотреть свысока на неумение Марго вести себя в обществе, когда она — из трущоб, а он — из высшего света. Это как провинциалы пробиваются в люди в большом городе, обходя "местных", потому что не расслабляются и не ждут, что все сложится за них само. Такая суровая житейская правда. Заработай Альбинус бы сам свое состояние — ни черта он не дал бы себя развести молоденькой потаскушке.
облако тэгов
