В свое оправдание могу сказать, что я это не покупала, мне подарили. Но в целом книга Байяра как раз и является образцовым примером своего заглавия — читать ее не стоило, а самостоятельно воспроизвести в беседе все изложенные в ней полторы идеи по сабжу сможет каждый, кто в принципе способен поддерживать беседу.

Сам посыл это написать кажется мне вымученным — не знаю, кто в действительности испытывает какое-то серьезное чувство вины, оттого, что он что-то там не читал (вне зависимости от объема того, что он читал, причем). И уж тем более с таким чувствам начинать читать подобные пособия в духе кухонных рассуждений, вместо того чтобы уж сесть и восполнить свои пробелы в образовании.

Все сказанное Байяром в на 150 страницах, с одной стороны, правильно, а с другой, совершенно тривиально. Мысли примерно следующие:

— чтобы слыть образованным человеком и поддерживать беседу, совершенно необязательно читать все, но нужно знать общий литературный фон, место каждой книги в своей группе, жанре, эпохи и тд хотя бы приблизительно;

— читать можно с разной степенью погружения, вопрос, что тогда понимать под словом "прочел";

— в обществе существует некая "мировая библиотека" — список того, что принято читать и знать образованному человеку. Про то, что она сильно различается для китайца и европейца, Байяр умолчал, но не суть;

— у каждого человека существует собственная библиотека в голове, список книг, которые он считает важными, обязательными и тд. Два человека, чьи персональные библиотеки — вообще не пересекаются, вряд ли успешно смогут близко общаться;

люди могут воспринимать нападки на книги из их личной внутренней библиотеки как личное оскорбление.

Забавно, что автор сам себя обхитрил — с одной стороны, заявляя, что он-де сейчас нас научит, как рассуждать о нечитанных книгах, а с другой — выбрав следующую модель повествования: в каждой главе он пересказывает какое-то произведение или историю из него, посвященные сабжу с разных сторон. То у Бальзака кто-то рецензирует нечитанные книги, то он рассуждает о французских писателях, которые умудряются в Академии восхвалять друг друга, совершенно не вдладея материалом. В целом этот "краткий пересказ" выглядит очень скучно и занимает большую часть этой книги.

Вот примерно все, теперь вы можете с чистой совестью не читать книгу Байяра, но все равно успешно рассуждать о ней, прочитав мой пост.

А в остальном — все это бестолково. На моей памяти лучший способ "задешево" воспользоваться чужой образованностью — это читать рассказы Борхеса. Из них как раз можно составить хорошее впечатление о всех тех авторах, которых Борхес читал, а ты нет, и открыть для себя новых. А Байяр — это ерунда, не стоящая наших лесов.

Чем дальше, тем больше осознаю, что Коваль — удивительный мало-признанный гений: я не читала у него слабых вещей, вот правда. Все — разные и все гениальны по-своему. "Недопесок" в том числе. В нем есть что-то очень такое детско-юношеское и свежее, совершенно изумительный язык и простота, которая на самом деле совершенно не так проста и требует больших усилий и большой внутренней дисциплины, наверное. Ну либо его просто боженька в лоб поцеловал и само так получается, уж на знаю.

Вкратце: со зверофермы сбежал песец, после блужданий добрался до деревни и его там нашли дети. А дальше пошла кутерьма: песец особенно ценный, на развод, за ним гоняется сам великий-директор-зверофермы, дети решают, что им делать, да и взрослые тоже.

Самый непонятный персонаж в этой истории — главный, герой, собственно недопесок по имени Наполеон Третий. Комментарий говорит, что недопесок — это такой песец в переходном возрасте, не взрослый, но как бы уже и не детеныш. А Наполеон — потому что директор зверофермы имел причуду давать своим подопечным вычурные клички. Так вот, слава богу, никаких очеловеченных животных тут нет, песец — это песец, у него, конечно, есть некоторая соображалка, но весьма условная, как и у дворовых собак в деревне. Что, впрочем, не делает его часть истории менее интересной.

Гораздо веселей, впрочем, про людей, которые с ним сталкиваются. Легендарный дошкольник Серпокрылов, например, суровый не по годам, человек с таким характером, что гвозди бы делать из этих людей, несмотря на шесть лет. Или второклассница Вера Меринова, в избытке наделенная чувством ответственноси и порядочности и испытывающая такие сложные душевные терзания по этому поводу, что никакому Байрону и не снились. Еще несколько невероятно классных и живых персонажей, не картонно плохих или хороших, а очень разных, но при этом окрашенных общим теплым светом детской литературы, то есть по существу безобидных (что самое главное).

У Коваля потрясающие чувство языка и чувство юмора. Он вроде бы нигде и не шутит специально, натужно, но при этом некоторые моменты уморительны до чертиков, и даже не объяснить, почему так — хорошо, а любой другой вариант звучал бы фальшиво.

"– Так куда же ты лепёшку потащил? – спросил слесарь, отодвинув прибор.

– Куда надо, туда и потащил, – ответил дошкольник, ни секунды не теряясь под слесаревым взглядом.

– Лёшка, – сказал отец и постучал кулаком по столу, – ты знаешь, что́ я обычно делаю с такими сыновьями?

– Знаю, – спокойно ответил дошкольник. – Ты их убиваешь.

– То-то же! – сурово сказал отец. – Пол-лепёшки мои."

Прочитала залпом за один вечер вместе с комментариями. Очень переживаешь за песца все-таки и хорошо, что все закончилось, как закончилось. Усиленно рекомедую именно это издание, оно шикарное.

Самое удачное в этом году было по разделу "нехудожка" — а именно биография Фридриха II авторства Канторовича (впрочем, автор так явно влюблен в своего героя, что это почти художка) и "Страдающее Средневековье".

Из художки лучшее открытие — "Остров Сахалин" Веркина. Надо еще этого автора почитать. Доставил много удовольствия "Суер-Выер" Коваля. Интересная была книжка по теории игр. Все остальное какое-то проходное, при этом не меньше 10 книг, о которых я жалею, что зря потратила время.

Я долго грызла этот кактус, и догрызла, и страшно горда собой

На самом деле, от легендарной "Повести о Гэндзи" я ожидала какой-то большей глубины, что ли. Связной истории, которая не представляла бы собой череду любовных похождений различных героев, а имела бы какой-то сюжет, развитие характеров, движение куда-то. Но нет, вся суть движения сводится к тому, что герои постепенно становятся старше, а некоторые и умирают. Во втором томе моего издания, собственно, нет уже самого Гэндзи — в ход пошли различные его младшие родственники, но суть историй осталась та же самая — это любовные приключения прежде всего. По большому счету, "Повесть о Гэндзи" — это такой японский "Декамерон" 10 века, только в соответствюущих реалиях и с еще большим количеством действующих лиц.

Не то чтобы это было плохо, нет, конечно, но довольно однообразно, и с учетом объемов книги довольно быстро устаешь. Мурасаки сконценрирована исключительно на любовных отношениях героев. Гэндзи постепенно становится важным государственным сановником, его окружают такие же люди, вершащие судьбы простого населедния, но об этом не говорится ни слова — такое впечатление, что все свое время и силы он тратит на отношения с женщинами. И если поначалу это забавляет, то потом довольно быстро приедается.

Опять же, я ни разу не феминистка, и, видимо, в Японии того времени это было принято и нормально, но женщины в романе предстают исключительно жертвами — общепринятым является, что они сначала скрываются и не показывают ни лица, ни даже лично не разговаривают с мужчинами, включая родных братьев, а потом мужчины умудряются наконец проникнуть, часто силой или обманом, к ним за ширму — и тут-то все и происходит. Причем во всех случаях Мурасаки пишет, что бедная женщина ни жива, ни мертва от ужаса, чуть не падает в обморок, не смеет и слова сказать против, не говоря уж о том, чтобы сопротивляться. Мужчина после этого спокойно тайком выбирается обратно и может о женщине больше не думать, а если хочет, а бедняжка остается страдать и думать, как бы ей скорее умереть. Я понимаю, конечно, что отчасти это все такая игра в слабость, которая на самом деле чрезмерно преувеличена, и все у них гораздо более сбалансированно было в отношениях полов — иначе ведь просто жить невозможно. Но это постоянное "ах, изнасиловали нежную фиалку и теперь она мечтает умереть" очень уж раздражает. Редкие исключения, когда между мужчиной и женщиной складываются отношения, близкие к тому, что у нас считается нормальным, как, например, между Гэндзи и его "основной" супругой Мурасаки, весьма радуют. Хотя легализованное многоженство, притом, что брак, как я поняла, никак особо не оформляется, достаточно просто мужчине начать "посещать" какую-то даму, кажется немного странным. Тем более, что сами "посещения" ни к чему мужчину не обязывают, и это его решение — придать отношения огласке или нет. Точно так же он может рассказывать, а может не рассказывать о связях на стороне основной жене — ревность с ее стороны в любом случае будет предосудительна.

С другой стороны, отсутствие формального института брака и даже формального статуса "встречаются", дает сторонам большую свободу — если бы только свобода женщин изначально не была так сильно ограничена: никаких самостоятельных решений, никаких передвижений, сиди за ста ширмами и упражняйся в каллиграфии. Так что когда к тебе тайно и насильно проникает мужчина, это, должно быть, все развлечение. Подозреваю, что женщины более низших слоев куда меньше заморачивались в этом плане, но в "Повести о Гэндзи"-то речь о самых высокопоставленных лицах.

Это, кстати, тоже забавный момент: достоинства человека напрямую связываются с его происхождением и придворными успехами, при этом достоинства являются следствием знатности, а никак не наоборот. Недостаточно знатный человек по дефолту не может быть умным или красивым, скажем. А вот знатный — априори является таковым. У самого Гэндзи все отлично в этом плане, он является сыном Государя, хотя тот и не признал его в качестве принца. Также к вопросу о предубеждениях — презрительное отношение высококультурных столичных жителей к "грубым провинциалам", не имеющим вкуса и ужасным на вид. Недостатки провинциалов презюмируются, точно так же как и уточненности жителей столицы, причем чем ближе к особе правителя, тем круче.

И, конечно, письменная культура, культ почерка и умения быстро сочинить складное стихотворение "на случай". Достоинства человека, и женщины в особенности, определяются в первую очередь по красивому почерку — звучит безумно, но если подумать, что им нечем другим было заняться в жизни, плохой почерк, очевидно, отображал лень и неряшливость — если уж со всем досугом ты не смогла хотя бы научиться красиво писать. Впрочем, критерии, по которым герои отделяют хорошие стихотворения от плохих, мне все еще недоступны — начинаю подозревать, что для этого нужно знать язык и быть куда более глубоко погруженной в эту культуру. "Материальные" детали, связанные с оформлением писем, тоже замечательные: учитывается цвет и качество бумаги, а также нужно обязательно не забыть привязать письмо к ветке какого-нибудь дерева, и чтобы цвет гармонировал.

И все эти письменные ритуалы были супер-важны в той культуре; с другой стороны, сколько же всякой смешной хрени, значение которой безмерно преувеличено, в любой культуре, хоть в нашей современной — только нам кажется это естественным, а на самом деле — все то же привязывание писем к веткам.

Немного обидно, что за разностью культур перипетии жизни Гэндзи и его окружения совершенно не задевают эмоционально — поэтому роман кажется еще длиннее, и читателю по большому счету все равно, одна женщина или другая. Я чуть больше развлеклась только на последних историях книги — про двух девушек-страдалец из Удзи, одна из которых померла от своих п..достраданий, а вторая — неудачно утопилась. Это так ужасно, что уже смешно, честное слово! Но в целом — рада, что наконец домучила эту историю. Следующая моногатари на очереди — "Повесть о доме Тайра", надеюсь, она будет поживее.

Друзья, а где вы берете аудиокниги? Я не знаю ресурсов, кроме торрентов и литреса, но на торрентах мало что есть, а на литресе может и есть, но сильно неудобный поиск. Озаботилась нахождением аудиоверсий сборников рассказов — поняла, что длинные романы мне в таком формате быстро надоедают.

Кстати, может, посоветуете, что из сборников стоит поискать и послушать? Теперь буду много ездить на машине, деваться некуда.