Вот «Он обдал ее жаром горячего, юного тела» конечно раздражает, но даже здесь все цивильно. Все влюбленные максимум за ручку держатся. Получается, в древнем Ебипте Египте, как в Советском Союзе, секса не было. А жена мужа семь лет (вроде я не напутала) ждет с войны, не помышляя наставить ему рога. А он плененную принцессу на этой войне ведет в свой шатер исключительно с целью предоставить ей убежище, а сам спит на пороге.

И фиг бы с ней, с армией – там своего адреналину хватает. Опять же, наверняка голубых тоже было в достатке, но вот барышни-то чтоб удержались… Возможно, но сомнительно. Понятно, вольная трактовка истории. Ну да ладно, прочтут барышни про былые нравы, покудахтают, а там, может, и историческое что в памяти осядет. И то хлеб.

В целом, конечно, не так примитивно, как мечтания г-жи Крыжановской – та сильно грешила мистикой, — но тоже не фонтан. Рекомендую начинающим авторам как учебник для построение интриги с ее последующей развязкой. Грамотно просто до зубовного скрежета.

Оценки.

1. Красота мира безусловно гиперболизирована, но это ж жанр такой, слова не выкинешь. Любовь в бараке дамскую аудиторию так не вштырит, как на шелковых простынях, да чтоб пальмы за окном качались. А на стенах мозаика, кипарисы там в горшочках, всякие цацки привозные и в рюшиках все, и билюстючее. Мальчикам-то, понятно, без разницы – может, в бараке даже интереснее. Но автор целевую аудиторию просек крепко, оттого с описалочками перебор.

Да, полноценного Прусовского мира не дождемся. Глобально увидеть древнюю страну помогает не талант историка, а талант писателя, а с этим у Эберса хуже. Он понатыкал столько деревьев, что лес за ними затерялся. Все эти финтифлюшки, избыточная детализация, отсылки к источникам… Они хороши, но картины не дают.

Но автор попытался и у него получилось не так плохо. Пусть даже мир говорит своими идеальными героями. Жаль только, что мир этот – ненастоящий. Шесть.

2. Читабельность тоже попахивает классическим детективом: размеренно и выверенно автор будет втягивать нас в паутину интриг. Без драйва. С чувством, с толком, с расстановкой. Если бы не описания, было бы чудесно. Но крышу все равно не снесет. Семь.

3. Интрига постепенно нагнетается художественным развешиванием ружей, на каждом из которых записочка: «Оно выстрелит!». Ну и ждешь же ж, конечно. Сон и аппетит не теряешь, но в целом довольно любопытно. Как для меня – в основном именно посмотреть, как это сделано. Я бы еще глянула на те схемки, которые автор наверняка рисовал, чтоб стянуть все это докупы. Филигранная работа. Решение, правда, так себе: ну как во многих старых книгах о части развязок нам сообщат только речью автора из оперы «Жили они долго и счастливо, потому что невеста была сиротой». Погружения в личности не ждем-с. Восемь.

4. Персонажи были бы идеальны, не будь они идеальны. )))) Это старая школа, я понимаю, тогда все так писали. Но все равно… Ложки, конечно, нашлись…

Товарищи сопереживательны, но меня коробит от мысли делать из героя отрицательного потому, что он – сын садовника, а не аристократа. На самом деле в жизни чаще всего так и бывает, потому что плебсу благородство взять особо неоткуда, не то окружение. Но в том-то и фишка, что младенцев подменили. И все равно кровь взяла свое. Ну странно, да. Но по-прежнему позапрошлый век, делаю скидку. У Крыжановской там еще все хуже с идеализацией.

Помимо этого – массовка удалась хотя бы с точки зрения смысловой нагрузки на единицу персонажа. Семь.

5. Идеи есть, но их примитивность очевидно отдает антиквариатом. Опять же, разжеваны и в рот положены. Чтиво для девочек-подростков. Собственно, в этом нежном возрасте я в первый раз Уарду и читала. К слову, сейчас мне понравилось больше, именно из-за мастерства исполнения.

Однако же, взгляды, декларируемые автором, мне не близки. Так что три.

6. Душевность – это есть. Несмотря на весь цинизм, мне хочется верить в разумное, доброе и симпатичное в одном флаконе. Пусть даже именно это и есть настоящая фантастика.

Понятно, что правильнее будет, если автор преподнесет нам рассказ о становлении героя, расскажет, что красивый, но глупый – потому что все время так, или красивый и злой – потому что, пока стал красивым, от доброты ничего не осталось. Про ум лучше вообще не вспоминать. Никого такого не знала, чтоб умный и добрый. Не говоря уже о том, что умный и красивый – это вообще абзацная смесь, даже при том, что большая редкость.

Так что поверить в героев мне не удалось, а вот проникнуться идеальным миром – да. Чуть мешало осознание того факта, что в мире автора я бы была главным злодеем с торжественной казнью в конце. Наверное, это даже правильно. Восемь.

7. Погружение тоже подпорчено архаичностью повествованию. «Мне в Париж по делу срочно – не идет». Так, понаблюдала за спектаклем, не более того. Четыре.

Оценки.

1. Мир, кстати, мог бы быть недурен – вообще идея изоляции даже не в условиях робинзонады дает довольно много простора для различных психологических приемов. В смысле – литературных, но для дерганья читателей за ниточки.

Для примера можно вспомнить школу гладиаторов в Булычевском Любимце. Тоже толпа запертых мужиков, между прочим. Но мы имеем социальную конкуренцию, становление персонажа, просто интересный эмпатические моменты для задавания себе вопросов из ряда: «А как бы поступил я?». Естественно, все эти прием были автором проигнорированы. Два – и то за мои размышления о неописанном мире за дверями и за теоретическую возможность что-то с этим миром сделать.

2. Читабельность нареканий не вызывает, но я всегда говорила, что она должна быть не неплохой, а гениальной, если это все, что есть в произведении. Ну или остальные моменты хотя бы не должны вызывать отвращения и/или откровенной скуки. Но она не гениальна. Семь.

3. Интрига была в том, что, может, ГГ дорвется до баб и дальше будет если не интересно, то хотя бы пикантно. Вот тут вспомнился анекдот, про отсутствие в мире языка, в котором два утверждения рождают отрицание – да конечно! С бабами у героя все еще хуже, чем с мужиками, да и вообще у него со всем совсем плохо. :)))) Кукишем, короче, обернулось первое мое ожидание сюжетного поворота, но я его все-таки ждала, так что пусть будет два.

4. Герои, а точнее, один герой – главный – просто невозможны. Нет, там еще пара человек присутствует, иначе вся эротика свелась бы к онанизму, но, может, так было бы и лучше. Какие-то недоделанные непонятные китайские пупсики – один.

5. Идея не обнаружена и вроде даже не планировалась. Один.

6. Душевности тоже нет, или даже можно обозвать ее отрицательной величиной. Один.

7. Погружение, может, на единицу, и то из-за моих личных ожиданий чего-то в духе Тысячи и одной ночи — ведь тоже эротика, в конце концов.

Синопсис.

Дальше пыталась читать Стайна, но у поэта в моем лице сильно чувствительная душа и она этого сборника американской подростковой культуры не вынесла. Ну и несчастного Сальваторе залила на телефон, чтоб добить уже – чего ему мучиться?

Больше всего радуют политические сцены, до скрежета зубовного напоминающие родной канал Рада, который мы слушаем летом через открытые окна благодаря больной на всю голову соседке сверху. Ну и на русских немножечко похоже – помнится, во времена путча и вокруг него ваша покорная слуга сильно любила баловаться радио Свобода и, конечно, сопереживала Ельцину и Прибалтике. Сильно тогда была политически подкованная. Потом поняла, что, как ни ложись, всяко отымеют, и можно просто расслабиться и получить удовольствие.

В струю попала книжка, как раз под нашу выборную показуху. Снова мы пошли другим путем, но к той же матери – голосуем не «за», а «против». Ну чтоб хуже не было. Наверное, это не так плохо, наверное, это значит, что нас все устраивает. И судорожно мечешься: а кто же меньше навредит, за кого? Дураки с инициативой, воспетые Задорновым, пугают немыслимо, — еще даже больше, чем просто дураки. А тут еще почитала-подумала и снова вспомнила, что нам-то снизу ничерта не видно и что для того, чтоб решить уравнение, надо иметь вводные, а не плакаты разноцветные, которые вводные только в том смысле, что кому-то чего-то куда-то введут, определенно.

Ну вот автор и показывает нам вид сверху на фракции. Цезарь, которые ведет Рим к величию и процветанию, но страшный и неуравновешенный в той же мере, как все великие люди или сильнейшая фракция бони, «хороших людей», которые ведут государство к застою просто потому, что они против Цезаря. Ну как оно получилось – мы знаем. И не факт, кстати, что это лучший вариант. Вроде там на Константине все величие и закончилось почти что медным тазом, а дальше уже Петр с Павлом вели вечный город к светлому будущему.

Но снизу-то этого ничерта не было видно. И, может, победи в политических схватках хорошие люди, которые вовсе не хорошие, Рим во всей красе своего величия мог бы дотянуть до наших дней.

Вспомним, опять же, Цивилу, а конкретней – мое любимое второе издание: Зов власти. Там при постройке империи приходится тулить города в снегах и пустынях, при том народ там постоянно бунтует и голодает, потому как ни хавчика, ни, соответственно, счастья. Приходится там все время нанимать фермеров и артистов и прокачивать как можешь продуктивные участки – сети в море ну или там лесочек или поле, если кусок маленький затешется, обязательно надо обустроить. А все это время жители на грани бунта, ага. Грамотно так игрушка сделана. Ну вот, поскольку города, построенные на нормальной местности, но не являющиеся ключевыми в транспортных маршрутах, заброшены Повелителем в моем лице на произвол судьбы, а прокачиваются несчастные уродцы, то они потом и дотопывают до самого верха процветания. Тут главное – не забыть распустить артистов и фермеров, чтоб ресурсы не транжирить. Да, а пустить все на развитие и на ученых, что, опять же, создаст в народе недовольство, но приведет к процветанию империи.

Вот пока писала, вспомнила сценку из Мифов, где Ааза посадили в живую тюрьму. Но он сбежал, пересказав одну из памятных партий в покер – тюрьма просто не выдержала и зевнула. Я и сама чуть не зазевалась ;) пока втирала про космические корабли, которые бороздят просторы Большого театра мои баталии. Но ведь симулятор бога – это всегда приятно. ;) За исключением Попьюлас, конечно. )))

Так что читайте Женщин Цезаря и до, и после выборов – тогда Вам будет не стыдно за свой выбор. Правильно, потому что Вы на выборы не пойдете.

Оценки.

1. Мир великолепный, иначе бы я туда не ныряла. Что касается вообще древних миров – лучше только у г-жи Рено, но та еще и язык стилизует очень художественно, оттого мир не просто отлично проиллюстрированный, а еще и хорошо озвученный. Маккалоу пользуется только описаниями, но оно и к лучшему – речевых извратов почти на тыщу страниц, да еще помноженных на семь томов, никакой отличник не выдержит.

Еще к недостаткам можно зачислить описания пространства: трехмерный Рим я не представляю. Нет, вижу Форум, конечно, но он в моем воображении находится там же, где и Плебейское собрание, а так ли это или нет – я толком не поняла. Ну типа такой себе Колизей наоборот – ну вроде как сцена по краям, а трибуны – сверху и на них всякие важные заседают. Да, а по кругу этой хрени стоят храмы и храмики, где всякие бюрократические действа происходят. А уже вне там – улочки всякие.

Помнится, Камо грядеши виделся мне куда логичнее и детальнее. Так что с пространством у кого-то из нас не сложилось. И описания в виде перечислений, по тексту не разбросанные, а выделенные отдельными вставками, чуть ли не главами, говорят о том, что не сложилось именно у г-жи Маккалоу. Это вообще у барышень случается – Гамильтон вон внешность так описывает: волосы, овал лица, глаза, брови, нос, рот, подбородок, скулы… вот когда до них доходишь, их же и сводит. Здесь то же самое, но в смысле географии.

А вот ощущение Рима въедается в кровь и не вытравливается временем. Оттого меньше девятки поставить не могу, хоть и хочется – за географию-то. Завоеваний ихних вообще не представляю в пространстве…

2. Читабельность к четвертой книге очевидно улучшилась, или же это переводчик постарался. Те же географические описания не так нудны (особенно если их по диагонали просматривать – а иначе просто невозможно), а политические баталии – просто конфетка. Постельная сцена вызвала у меня раздражение только один раз, все остальные вполне в рамках не только приличия, но и здравого смысла. Минус в некоторой «дамскости» текста – восемь. Однако читается пусть не то чтобы запоем, но подряд и не без удовольствия.

3. С интригой хуже, поскольку в тексте она очевидно не главенствует. Или не совсем так: она там есть, но имеет избыточно эмоциональную окраску: женится или не женится? И так восемь раз… ;) Причем, что интересно, — меня зацепило – действительно любопытно. При том, что в целом вопросы женитьбы мне фиолетовы, автор закрутила грамотно и что-то во мне таки зацепилось – ведь барышня я все-таки, хоть и железная. ))) Восемь – пошиб низкий, а разлив приятный.

4. Герои по-прежнему хороши всем, кроме имен. Ну, например, героя номер один зовут Вася-Петя-Ваня, а героя номер два Вася-Петя-Коля. Так вот, автор называет их обоих по очереди не только Ваней и Колей, но также Васей, Петей, и Васей-Петей – ну и фиг разберешь о ком речь. Недостаток слишком очевидный – помнится, как-то обзоры и я просматривала и обнаружила, что не только меня это раздражает.

Ну и еще минус, тоже упомянутый многими рецензентами. Цезарь искусственный почти как Кен. Даже его недостатки такие же пластмассово-неоновые, как и достоинства. Но одно дело, если автор фантастической литературы грешит суперменами, а другое – историческая. Впрочем, это можно отнести и к недостаткам дамского романа, что, опять же, сильно урезает оценку за героев, если все же считать Женщин Цезаря литературой. Семь. Жаль, что автор не смогла удержаться в границах реальности. А то такое чувство, что ГГ даже в туалет не ходит, ага. Причем слишком очевидно не ходит.

5. Идея, как я уже сказала, для меня вовсе не в величии одного конкретного дядьки, а в чудном описании политических разборок в том уже упомянутом смысле, что все равно тебя отымеют. Не хочу идти на выборы…

К сожалению, этой идеи очевидно мало, оттого тоже семь.

6. Душевность тоже сильно дамская – маловероятно, чтоб мальчиков зацепило. Даже все достижения и завоевания сильной половины Рима показаны слишком женским взглядом – так, как это видят деффачки. То бишь убийства драконов героям положены, а пиво и футбол – нет. И даже походы по бабам преподносятся не как осеменительный инстинкт, а как политический акт низвержения противников.

Это не так чтобы плохо, но для душевности мало, а для серьезного исторического романа – недостоверно, так что шесть.

7. С оценкой погружения у меня может и не сложиться, потому что читать продолжаю урывками, что вполне заметно по количеству читаемых книг и, соответственно, написанных рецензий. И тем не менее, не считая пространственной неразберихи, древнеримским духом я проникаюсь, только чуть с поправкой на современность, потому что язык, как я уже упоминала, не стилизован. Можно допустить, что римляне были настолько продвинуты, что говорили современным языком, но это утопия, хоть такое впечатление и создается – настолько гармонично он вжился в страницы.

К сожалению, неспешного и вместе с тем динамичного очарования Камо грядеши книга избежала, оттого слабо верится в древнюю современность. Точнее, в современную древность. Так что всего восемь, увы.

Цитаты:

«Литература становится слишком пространной. … Человек не может охватить ее всю, не прибегая к конспектам.»

«Я не задаю вопросов … . Так я избегаю лживых ответов.»

«Любая фракция настаивает на том, чтобы все ее члены думали одинаково. А еще предпочтительней – не думали вовсе.»

«Сообразительные и умные девочки – это хорошо. Но девочки-интеллектуалки – это никому не нужно. Прежде всего, это неудобно для них самих.»

«Обычно очень умные люди усматривают в храбрости огромный риск.»

«Полное отсутствие здравого смысла почему-то должно казаться стороннему наблюдателю демонстрацией добра. Люди считают, что именно зло нуждается в логике. … Фанатик представляет силы добра, а думающий человек при сравнении с ним выглядит злом. … Эмоция очень сильна без всякой логики. Словно она существует отдельно от своего носителя.»

Синопсис.

Сейчас читаю Геймановскую Историю с кладбищем. Сначала не очень так пошло, я вообще уже не сильно молодая тетка и на детские книжки не возбуждаюсь, а потом ничего так – вспомнилось золотое детство и мультяшные Байки из склепа. Эх, мне бы такое лет в восемь – в нагрузку к Королю Матиушу…

Соответственно, на фоне его нелогичного и недостойного поведения проще возвеличить других героев – Луция Корнелия Суллу и упомянутого Цезаря.

Еще в прошлой книге образ Суллы был весьма противоречивым. И, как я уже упоминала, еще тогда он вызывал у меня симпатию в силу идейной близости: мне понятны его мотивация, темперамент и решения. Однако же, невзирая на относительную цивилизованность, Рим – это все-таки древнее государство, и автор нам постоянно напоминает (примерами, естественно), что нельзя подходить к их нравам с позиции современного человека. Тяжелая жизнь, естественно, добавляет людям решительности и жестокости, практически абсолютно лишая их гуманизма. Можно сказать, что он свойственен лишь женщинам, и то в небольшой степени.

Сулла начал свою карьеру несколькими отравлениями с целью получения наследства, что дало ему в дальнейшем возможность сделать карьеру в политике. Отмечается тот факт, что он убивает не без удовольствия, испытывая его от ощущения власти над чужой жизнью. Похожие чувства у него возникают от поклонения женщин, причем обязательно патрицианского происхождения. Т.е. персонаж, представленный нам автором, раскрыт, пожалуй, даже чрезмерно смело, но не без доли симпатии. Потому как в то же время мы видим остальных римлян, озабоченных если не жаждой наживы, то жаждой величия – себя, а потом уже Рима. Сулла определенно выигрывает по сравнению с большинством.

Вообще же нам показано общество, лишенное сострадания, но не лишенное логики. Царство сильных, где сила определяется еще и знатностью, что в некоторой мере не дает выскочкам, коих во все времена было больше среди полукровок, разрушить систему. Хотя те и стараются – мы видим, что наибольшие проблемы у Рима возникают по вине народных трибунов – тех, кто всегда хочет изменить жизнь к лучшему. И мы можем наглядно видеть, что кардинальная ломка системы в короткие сроки никогда ни к чему хорошему не приводит. Опять-таки, система обладает некоторым запасом самовосстановления, так что, пережив большие и/или малые потери, снова возвращается на круги своя.

Когда царь Митридат (лирические отступления о котором не лишены интереса) объявляет войну Риму, возникает противостояние между пережившим несколько ударов Гаем Марием и Суллой. И все было бы не так плохо, если бы не умер прицепс сената Скавр, которому тоже было посвящено немало отступлений как в первой, так и во второй книге.

И все это происходит уже после римско-италийской войны, которую умудрился заварить сенат, не предоставив италикам римского гражданства. Это еще первая завязка, и я ухитрилась ее подзабыть, поскольку тыща страниц мелким бисером, но укрупненным форматом, с не слишком читабельными военными сценами – это вам тоже не раз плюнуть. Так вот, была война. Марк Ливий Друз, с сестрой которого была очень трогательная завязка в первой книге и очень грамотная развязка во второй, ратовал за предоставление италикам гражданских прав. Причем ратовал не только и не столько из-за идейных соображений, а потому, что вполне мог предвидеть гражданскую войну, которая впоследствии действительно охватила Рим. И Сулла, и Марий, участвовали в этой войне и действовали рука об руку, но именно тогда и настиг Марий очередной удар. Что позволило Сулле показать себя отличным военачальником и фактически победить в войне. Триумфа ему не обломилось, поскольку война гражданская, но венок из трав все-таки вручили.

Гай Марий, в то время еще вполне вменяемый, мог радоваться за Суллу, или, скорее, не замечать его победы – автор оставляет нам ответ на этот вопрос. Но впоследствии, когда Марий уже оправился от удара, его не покидает маячащий в предсказании призрак седьмого консульства. Что мешает адекватному восприятию реальности. И, в то время, как Сулла борется с последствиями гражданской войны, экономическим кризисом и надвигающейся угрозой с востока, Марий эксплуатирует собственную славу для конфронтации и получения контроля над армией.

Сулла вынужден издавать непопулярные законы, приносящие порядок, а Марий теряет последний рассудок, развязывая очередную гражданскую войну.

Окончание очень грамотное и вполне логичное.

В тексте постоянно делаются отступления для юного Цезаря, хотя, как мне кажется, его исключительность все-таки более чем преувеличена. Ведь статистика ясно показывает, что гениальные дети чаще всего становятся более чем посредственными взрослыми, всю жизнь пытающимися выбраться из тени детской гениальности. Конечно, случались в истории исключения, но кто может сказать, что их было так уж много? Так что и в этом случае мои комментаторы оказались правы. :) Полагаю, далее нас ждет полная абракадабра с абсурдным поклонением гению. Ладно, я готова это читать, но нескоро. Думаю, где-то через полгодика я смогу вернуться к этому циклу. А пока он меня неимоверно утомил и захотелось чего-то искрометного, короткого, идейного и приключательного. В общем, читаю сборник Шекли. Сначала уговорю рассказы, чуть отдохну от Рима, потом, может, повестушки почитаю. Планов, как всегда, громадье. Особенно в преддверии новогодних каникул.

Итоги.

Ладно, резюмирую. Политических отступлений, красивых сенатских боев и прочего резонерства стало меньше. Это огорчило. Лирических отступлений – тоже. Очень жаль, Маккалоу ведь все-таки дамский автор, и это ее сильная сторона, а она ей не воспользовалась. Грустно. Вполне ведь можно сложить историю (как в буквальном, и в переносном смысле) из частей чьих-то жизней. Читать это легче, запоминается лучше. В общем – рулез. Но не в данном случае. Как я уже говорила, Кинг так умеет. Жаль, что он не берется за историю. :)

Оценки

1. Итак, мир все тот же. Описан по прежнему хорошо, вникла я в него даже лучше, чем в первый раз. Опять-таки, уже много кого знаю. :) Десятка за мир.

2. Читабельность стала подхрамывать. Слегка затянуто, пугает такой объем при подобной деталировке. Шо занадто… Шесть за читабельность, к сожалению. Долго я ее мучала…

3. А вот герои, особенно Сулла, более чем. Помпей Страбон (если я правильно помню, как это пишется) очень яркий персонаж, и попытки описать Цицерона – сильны. Если бы не идеализация маленького Цезаря, была бы десятка. А так – девять.

4. С идеями снова хорошо. И о том, что государство важнее всего, особенно если государство – это я. О том, что надо уметь вовремя остановиться. О предопределенности. О целеустремленности и воле к победе. О силе и о справедливости. О героизме и бессмысленном героизме. По количеству идей я бы даже причислила эту книгу к подобающему чтению «для старшего школьного». Потому что у взрослых ответы на все эти вопросы уже сформировались и поколебать их убеждения сложно, а подросткам как раз не мешает подумать о вечных ценностях. Мне бы лет в пятнадцать эта книга понравилась безусловно. Десять за идеи.

5. Душевность тоже вполне, но только применительно ко мне и к Сулле. Безотносительно к моей с ним душевной же близости – не очень. Не прониклась, ночами спала спокойно, про Рим не думала. Первая книга в этом аспекте была существенно сильнее. Разве что сцены массовых избиений поражают, но это нормально, это не душевность. Тройка.

6. Погружение – туда же. Все хотелось погрузиться куда-то еще. Типа просторов дальнего космоса или эльфийских лесов. Ни к черту погружение. Двойка с натяжкой.

Синопсис.

А дальше буду думать, как же рецензировать сборник рассказов… Скорей всего оптом, потому что в розницу – совсем мартышкин труд. Отдельные выделю, конечно, даже знаю какие, но не более того. Это будет «Абсолютное оружие» в эксмовских «Отцах-основателях».

Но вернемся к Маккалоу. Определенно, со времен былого фурора она лишь улучшила как манеру письма, так и стиль, шагнув вперед в литературном табеле о рангах. К сожалению, мне тяжело оценивать достоверность произведения с точки зрения истории, но проникнуться эпохой у меня получилось, что скорее является заслугой автора, чем моей.

Сразу стоит признаться: это, конечно, не Сенкевич. И даже не Мэри Рэно, хоть по меркам наших книгопродавцев Маккалоу и дороже. Но зато уже и не Дрюон, который был хорош исключительно на безрыбье. Но есть и масса преимуществ: книга интересная и позволяет приобщиться к истории не особо напрягаясь, что для меня особенно важно, поскольку историю отдельно от литературы я просто не выношу. А период расцвета Рима нахожу более чем интересным, поскольку политика стоила того, чтобы ей интересоваться, только в то время и в том месте. И Маккалоу в очередной раз мне это доказала, хотя, возможно, цели у нее были как раз противоположные.

На протяжении всего романа она не очень яро, но убеждает, что политикой человек может заниматься не только по праву рождения. Ей, как я понимаю, не проходилось жить в стране, десять лет подряд управляемой директором завода. Я понимаю, коллективная форма правления сейчас почти всегда демократическая, а демократия – лучшее из того, что мы имеем на текущий момент, но мой снобизм не перечеркнуть одной книжкой. Жаль, что у нас нет ничего лучше, если верить Черчиллю.

Выступая за всеобщее равенство, автор лишь показала, что у каждого времени свои лидеры. Если, к примеру, взять мою любимую тему изолированной группы людей, то мы увидим, что попервах порядок наводят лидеры кризисного времени, и почти всегда это сильные асоциальные одиночки, не способные к длительной политической борьбе. Как только им удается навести порядок и выстроить более-менее стабильную социальную систему, к власти приходят тяжеловозы-ортодоксы, не способные на спринтерские рывки, но сильные и умелые в подковерной войне. И практически всегда это относительно образованная аристократия или псевдоаристократия, умеющая управлять массами «легким движением руки». А зачастую не только массами, но и самими идейными демократами, обладающими одной общей слабостью – чрезмерной легкостью, с которой они поддаются на провокации. Это грустно, но, к сожалению, неотвратимо, как и любой другой естественный отбор. ;)

Может, автор именно это и хотела сказать, но я все-таки подозреваю, что она пыталась заклеймить дифференциацию людей по социальному цензу. Но, как и положено хорошей книге, ответов она не дает, а лишь задает вопросы тем, кто хочет их услышать.

В то же время Маккалоу не обходится без воспевания такого штриха эпохи, как ораторское искусство, риторика и прочие сопровождающие общественную жизнь Рима неотъемлемые в своем очаровании черты. Думаю, она имеет в виду то, что сейчас принято называть НЛП. К сожалению, то, что некогда было искусством, теперь превратилось в науку – т.е. то, что можно изучить, даже не имею таланта. Это уже мой вывод. Сейчас ведь даже не обязательно быть мастеровым, чтобы быть политиком, про талант я уже и не вспоминаю.

Еще одна удивительная черта произведения заключается в том, что я, как обычный читатель, человек, политике не просто чуждый, а тот, у кого она вызывает отвращение, стала проводить параллели. Которые, к сожалению, оказались не в пользу современности – разве что сейчас народ стал более юморным – ну дык это истерическое уже веселье. Ядреная смесь обязательной грамотности и славянского менталитета – чего, собственно, римлянам явно недоставало.

Ага, так в силу наличия этой самой грамотности, с политикой постараюсь закончить и перехожу к литературе.

Читается книга хорошо, талант мастера никуда не делся. Однако, к недостаткам можно отнести избыточную атрибуцию диалогов (как выражается Кинг) и злоупотребление эпистолярными отступлениями. Последнее, конечно, суть литературный прием, но к концу книги количество приводимой переписки между героями уже начинает напрягать.

Плохо удались неакценитрованные повествования – они выделяются из романа, как проржавевшие части новехонького моста – на них спотыкаешься и рискуешь упасть, отложив книгу «на потом». К счастью таких мест немного, к ним надо просто отнестись как к неизбежному злу.

К последнему из относительно больших минусов книги можно отнести именования. Не имена, а именования, хотя, по правде, имена в Риме тоже были те еще. Желая, видимо, избежать повторов, автор называет героев по двум любым именам из трех имеющихся. Причем иногда даже в пределах одного абзаца. Это создает в голове абсолютную путаницу, особенно с учетом того, что отдельные имена у знати в большинстве случаев пересекаются. Думала, это только у меня так, потому спросила мнение нашего книгопродавца с Петровки – оказалось, не только у меня. И, собственно, это все недостатки, заслуживающие внимания.

Действие книги происходит за сто с мелочью лет до Рождества Христова и охватывает три основных события – шестикратное консульство Гая Мария, сделавшее его Первым человеком в Риме и две выигранные им войны – войну в Нумидии и вторжение германцев. Шаг за шагом происходит становление героя как лидера, пусть даже военного времени, сопровождающееся неприглушаемым акцентом на том, что Первым человеком в Риме становится не патриций. Но, как и следовало ожидать, по окончании кризиса сила его начинает иссякать. «Акела промахнулся», оставшись при этом Акелой среди шакалов.

Второй герой – патриций Луций Корнелий Сулла, силой обстоятельств с рождения находящийся в самых низах общества. Этот мне более симпатичен, поскольку позиционирован как личность более сильная и жесткая, и, как ни парадоксально, склонная к избыточной рефлексии исключительно внутри себя, без вреда для поставленной задачи путем выноса самокопаний на суд общественности.

Героев соединяет встреча с семейством Юлиев, которые Цезари – оба они получают старт для развития и политической карьеры после женитьбы на сестрах Юлиях – дочкой одного из Гаев Юлиев Цезарей – не того самого, а его дедушки, как я поняла. ТОМУ САМОМУ еще только предстоит родиться, хоть эта тема в романе затрагивается весьма косвенно.

Очень грамотно и не без искры таланта автор отслеживает параллели становления героев – личностей абсолютно разных, чуть ли не антагонистичных, но одинаково исключительных.

Особое украшение книге придают вкрапления описаний чужих судеб – как правило, женских – тоже очень различных, но объединенных общей участью женщин в Древнем Риме. Я так догадываюсь, что все эти барышни будут так или иначе иметь отношение к ТОМУ САМОМУ Юлию Цезарю, но это я уже узнаю из следующих томов. Кому нужны спойлеры – даже в виде энциклопедий?

Оценки:

Теперь оценки – по-прежнему по десятибалльной.

1. Мир имеющийся, потому остается без оценки. Хотя, конечно, за проникновение можно бы поставить девятку.

2. Читабельность тоже девять. Можно бы и больше, если бы не обязательные в жанре исторические отступления и уже упомянутые неакценированные повествования.

3. За героев – десять, хотя и с минусом. Ни Петрония, ни Нерона, у автора, к сожалению, не получилось. Но Сенкевич все-таки гений, так что будем считать его магом вне категорий, а Маккалоу дадим десятку за героев.

4. Идея, а, точнее, идею, тоже десять. Мало над какими из книг я столько раздумывала. Более того, последних две недели походов в спортзал я размышляла там исключительно о Древнем Риме. Спортзал ведь служит в некотором роде критерием – все эти два часа надо о чем-то думать. Рим рулит. :)

5. Душевность на восьмерку. Интеллект книга задействует определенно, а эмоции оставляет в стороне (если не считать удовольствия от задействования интеллекта), что странно, поскольку автор все-таки женщина. Более того, женщина, получившая известность после издания гипертрофированно-дамского романа.

Цитаты:

«О, какое блаженство вновь откинуться на ложе, как приличествует цивилизованному человеку! Я так долго сидел за столом прямой как палка на твердых деревянных скамьях, что начал уж думать, будто обеденные ложа видел только во сне. И как хорошо опять стать во всем умеренным! И галлы, и германцы делают все в избытке: едят и пьют, пока не облюют друг друга, или голодают до полусмерти, потому что совершают набеги или идут сражаться, даже не подумав взять с собой что-нибудь поесть.»

· Это к моему представлению о цивилизованности очень подоходит, потому показалось интересным. Впрочем, мне импонируют многие представления римлян о жизни.

«Царь, убивший своих соперников. … Воистину по-варварски! Уничтожь соперника в споре или на суде, и он будет жить, чтобы продолжать борьбу. У каждого человека должны быть соперники. Если они живы, он выделяется среди них, потому что он лучше их. А если они мертвы – никого нет, среди кого он мог бы выделяться. Какое удовлетворение можно получить, убив их всех?»

· ППКС.

«Существует огромный стимул для занятия политикой – возможность обогатиться. И это нормально. Все ведь люди. Это можно понять. Вот за кем надо следить, так это за теми, кто идет в политику, желая изменить мир. Они-то и наносят реальный ущерб – власть предержащие и альтруисты.»

· ППКС вдвойне. Как говорит моя мама: «Бойтесь тех, кто придет и скажет: «Я знаю, как надо». А вот и фиг вам. Я и сама знаю, как надо. :D

Синопсис:

Дальше – возвращаемся к фантастике. Кир Булычев. Город наверху.