Данная рубрика посвящена всем наиболее важным и интересным отечественным и зарубежным новостям, касающимся любых аспектов (в т.ч. в культуре, науке и социуме) фантастики и фантастической литературы, а также ее авторов и читателей.
Здесь ежедневно вы сможете находить свежую и актуальную информацию о встречах, конвентах, номинациях, премиях и наградах, фэндоме; о новых книгах и проектах; о каких-либо подробностях жизни и творчества писателей, издателей, художников, критиков, переводчиков — которые так или иначе связаны с научной фантастикой, фэнтези, хоррором и магическим реализмом; о юбилейных датах, радостных и печальных событиях.
30 мая 1922 года родился замечательный американский писатель, мастер твёрдой НФ, Хол Клемент (Harry Clement Stubbs).
Ровно пятьдесят лет назад я с увлечением прочёл его роман "Огненный цикл", переведённый братьями Стругацкими.
Хол Клемент (30.05.1922 — 29.10.2003)
В детстве я прочёл массу фантастических книг, был записан и в школьную библиотеку, и в Комаровскую поселковую библиотеку, и в библиотеку соседнего шахтёрского посёлка Зарубино. Посещая наше поселковое книгохранилище, я набивал взятыми на абонементе книжками большую «авоську» (это такая продуктовая сетка с ручками, они у всех тогда были) и проглатывал их за неделю. Книги я брал самые разные, и они не давали моему уму заплесневеть в провинции. Тогда, к счастью, издательства не выпускали бесконечных монотонных серий, в серых вязких болотах которых можно было утонуть безнадёжно и навсегда. Я читал Жюля Верна и Конана Дойла, Герберта Уэллса и Рэя Брэдбери, Стругацких и Ефремова, Ломма и Лемма, Саймака и Шекли, Гаррисона и Кобо Абэ, Колпакова и Охотникова, Мартынова и Гуревича. Не лез в меня только Александр Петрович Казанцев. Ну не лез. С детства.
Огненный цикл: сборник науч.–фант рассказов. – М.: «Мир», 1970. – 440 с. (Зарубежная фантастика).
Однажды я наткнулся на Хола Клемента. Не на самого Клемента, конечно, а на его книги, и не в библиотеке, а в книжном магазине. Не часто выпадала мне удача встретить на магазинных полках небольшие томики серии «Зарубежная фантастика» издательства «Мир» в мягком бумажном переплёте. Но сборник «Огненный цикл», вышедший в Советском Союзе в 1970 году, озаглавленный по включённому в него роману американского фантаста Хола Клемента, а также авторский сборник этого автора «Экспедиция «Тяготение», изданный в СССР в 1972 году, я купил самостоятельно. Как обычно, на деньги, выданные мамой на обеды. Купил в книжном магазине посёлка Зарубино Новгородской области. Там же я заканчивал десятилетку и жил в школьном интернате, потому как в Комарово, где я родился, среднюю школу ликвидировали за недостатком учащихся. Ещё до того, как я подобрался к девятому классу, в посёлке осталась лишь восьмилетка. Все эти неинтересные бытовые подробности я привожу для того, чтобы вы хоть немного представляли окружающую меня в то время скучную реальность.
Так вот, романы Хола Клемента потрясли меня диковинностью описываемых событий и необычностью героев – удивительных созданий, изумительным образом приспособленных к запредельным условиям существования, придуманных для них автором. При этом Клемент, описывая свои невероятные миры, всегда добросовестно обосновывал их существование строгими физическими законами. Персонажи произведений писателя живут и действуют в созданных им вселенных в соответствии с неумолимой научной логикой. Например, абориген Дар Лан Ан из романа «Огненный цикл», где планета Абьёрмен в системе двойной звезды Альциона, движется по непостижимой орбите, на длительное время окунаясь в периоды адской жары. Или храбрый гусеницеобразный покоритель метановых морей Барленнан с планеты Месклин, похожей на двояковыпуклую линзу, с силой тяжести на полюсах в семьсот раз превышающей земную, из романа «Экспедиция «Тяготение».
Хол Клемент. Экспедиция «Тяготение». У критической точки. – М.: «Мир», 1972. – 364 с. (Зарубежная фантастика).
Необыкновенные приключения героев с нечеловеческой анатомией и физиологией, но с абсолютно человеческим стремлением выжить и сделать при этом верный нравственный выбор, их доброжелательность, любопытное становление и развитие их дружбы с людьми, оказавшимися рядом в трудной ситуации, захватывали моё воображение. Подростком я перечитывал романы Хола Клемента (в серии «ЗФ» они почему-то названы повестями) по нескольку раз… Не исключаю, что повлиял на моё особенное отношение к вещам писателя и замечательный перевод двух романов, выполненный братьями Стругацкими. Ведь адекватно и не скучно перевести фантастику Клемента, создававшего свои странные миры и их обитателей на строго просчитанной научной основе, не так-то просто.
Хол Клемент. Огненный цикл: повести – СПб.: Северо-Запад, 1993. – 479 с.
В начале семидесятых я ещё не знал, кто переводил Хола Клемента, меня это мало волновало. К тому же, в «Огненном цикле», например, указано, что перевод с английского сделали С. Бережков и С. Победин. Эти фамилии мне ничего не говорили. Позже я, естественно, выяснил, чьи это псевдонимы, и начал сопоставлять успех книг внутри меня с художественным мастерством авторов перевода. Кстати, к томику «Экспедиция «Тяготение» с одноименным романом (в переводе А. Стругацкого) и ещё одной работой Клемента под названием «У критической точки» (её перевёл В. Голант) Аркадий и Борис Стругацкие написали предисловие, в котором искренне восхищались умением американского фантаста максимально доступно популяризировать научные знания через построенную им увлекательную гипотезу.
Позднее меня заставил улыбнуться Андрей Балабуха, иронично заметивший в своём предисловии к роману «Мир реки» Филипа Фармера, что Хол Клемент, всегда скрупулёзно рассчитывающий физику сконструированного им мира, «застрелился бы, но объяснил, как тут (в «Мире реки») действует закон всемирного тяготения и обыграл бы возникающие эффекты». Это точно, Клемент, в отличие от Фармера (и многих других) непременно и обязательно бы всё обосновал. Конечно, я понимаю, что не всё в фантастических произведениях следует объяснять, я знаю, что фантастическая литература хороша множеством разнообразных жанров и направлений. Я даже догадываюсь, что некоторые писатели-фантасты и хотели бы что-то умно и красиво объяснить, но не у всех в голове имеется настолько грандиозная научно-исследовательская лаборатория, каковой располагал Хол Клемент.
Хол Клемент. Обитатели вселенной: сборник. – М.: ООО «Издательство АСТ»: ЗАО НПП «Ермак», 2004. – 925 с. (Библиотека фантастики)
На всякий случай, напомню, что американский писатель Хол Клемент (1922 — 2003), (его настоящее имя Гарри Клемент Стаббс) закончил Гарвардский и Бостонский университеты, был военным лётчиком, бакалавром астрономии (писал астрономически ориентированные произведения под именем Джордж Ричард), имел степень магистра по химии и по педагогике, а в 1998 году получил почетное звание Грандмастер премии «Небьюла» Ассоциации писателей-фантастов SFWA. И я очень рад, что на своём читательском пути очень вовремя встретил произведения этого замечательного научного (с большой буквы «Н») фантаста.
Сейчас много говорят о смерти или деградации научной фантастики. Не вдаваясь в споры о точности таких суждений, я бы хотел просто почувствовать что нам дала научная фантастика, вспомнить какой НФ когда-то была в произведениях авторов, которые, не будучи учёными или сознательными популяризаторами науки, тем не менее, заложили основы жанров и поджанров.
Так, мне, безусловно, интересно читать фантастику Теда Чана, Стивена Бакстера, Карла Фредерика, Джона Варли, Теда Косматки, Чарльза Шеффилда, и многих других современных авторов, работающих в жанре НФ, но вспомнить бы хотелось двоих классиков — Генри Каттнера и Хола Клемента, которых массовый читатель уже начал забывать.
Казалось бы, большинство научных идей уже опробовано в фантастике и мало что осталось оригинальным, почти незатронутым. Однако, это только на первый взгляд. На деле же, наука постоянно генерирует множество догадок и предположений, которые можно уложить в канву фантастического сюжета. Тем не менее, к некоторым проблемам фантасты обращаются редко. Одним из таких направлений можно назвать вопрос «мусорной ДНК» или проблему избыточного генома.
Вернёмся к Генри Каттнеру. Сразу хочется спросить, что этот сотрудник литагентства без высшего образования мог дать НФ и какая научность смогла затеряться среди «Тёмного мира», «Маски Цирцеи», «Ярости» или шуточных рассказов о Хобгенах?
Оказывается, Каттнер уделял научному жанру достаточно внимания и даже с 1936 года был членом американской Лиги Научной Фантастики. Самостоятельно и вместе с женой – Кэтрин Мур – он напечатал несколько замечательных историй. Я не буду указывать крупные произведения – они, как правило, не слишком удачны в пропорции между научной составляющей и литературностью. Сосредоточимся лучше на произведениях небольшого объёма, где недостаток научных знаний автора хорошо компенсируется свободным полётом мысли. Прежде всего, стоит указать популярный цикл о изобретателе Гэллегере (1943-48), исполненный в истинно каттнеровской манере, где юмор сочетается с остроумнейшими идеями и допущениями, подчас достойными самого Уэллса. Цикл получился настолько удачным, актуальным и живым, что его можно принять за сочинение нашего современника. Но есть у автора и менее известные НФ рассказы. Достаточно вспомнить такие относительно малоизвестные вещи как «Алмазная свинка» (1942 год — синтетические алмазы и этология), «Все тенали бороговы…» (1943 год – развивающие игрушки и психология), «Хотя держит нос налево…» (1943 год – психологическое оружие), «Когда рубится сук» (1944 – путешествие во времени с целью коррекции истории и конфликт поколений), «Что вам нужно» (1945 – научная прогностика и этика), «Лучшее время года» (1946 год – хронотуризм и этика).
Безусловно, фантастику Каттнера нельзя назвать истинно научной, но заряд фантастической достоверности, а нередко и научного предвидения, столь высок, что позволяет замыслам автора шагать в ногу с современной наукой.
В качестве примера я бы хотел остановиться на рассказе «Рассвет» (1942 год). В нём действует биолог, ведущий тайные исследования в области онтогенеза, — процесса развития живых организмов. Воздействие на железы внутренней секреции, в сочетании с облучением, позволяет учёному запустить развитие организма вспять и заставить любое живое существо вернуться по эволюционной лестнице назад. Работа финансируется неким меценатом, имеющим свои взгляды на результаты исследований. Учёный решает уничтожить своего покровителя, чтобы получить возможность свободно потратить уже выплаченные на эксперименты деньги. Для этой цели он усыпляет своего компаньона и помещает его в камеру с облучателем. За несколько дней человек проходит обратное эволюционное развитие, принимая форму всё более примитивных существ, пока не становится клеткой протожизни, а затем и вирусом. Казалось бы, конец. Однако процесс на этом не останавливается, а начинает, подобно маятнику, миновавшему точку равновесия, вновь формировать всё более сложный организм. В результате, утром биолог застаёт в доме уже не человека и даже не амёбу, а некое сверхсущество "с-другого-края-эволюции" – трёхглазого гуманоида-телепата. Психическое и физическое могущество чужака столь значительно, что он накрывает местность непроницаемым куполом и постепенно подчиняет себе всех оказавшихся внутри людей, убеждая их пройти аналогичное изменение. Оказалось, что жизнь на Земле породил инопланетный корабль некой сверхцивилизации, внезапно попавший в наш сектор космоса, где неизвестное излучение вызывало эволюционный регресс. Экипаж постепенно деградировал до состояния вирусов, давших начало биологической жизни нашей планеты. Впоследствии инопланетная живая материя приспособилась к новым условиям и прошла эволюцию заново — от стадии вируса. Этот процесс был случайно открыт героем рассказа, который никак не ожидал, что за простейшими формами жизни находится ещё один путь к совершенству – двойное дно человеческого генома.
Несмотря на простоту исполнения, приближающуюся к схематичности, мне сложно вспомнить фантастическое произведение, где подобным образом была бы обыграна мысль о причине наличия лишних генов, присутствующих у многих организмов. Могу указать разве что на похожие моменты в повести Кура Булычева «Миллион приключений» (цикл «Алиса»), но там использовали установку, запускающую время вспять технически. И его же шуточный рассказ «Ретрогенетика» (цикл «Великий гусляр»), где профессор Минц возвращал живым существам архаичные черты, пользуясь методами «открещивания, раскрещивания и разбора».
Второй книгой, которая касается загадок генома, будет малочитаемый роман Хола Клемента «Огненный цикл». Автор в особом представлении не нуждается, поклонники твёрдой НФ знают его по роману «Экспедиция Тяготение» (1953 год), переведённому самими Стругацкими. Клемент, в отличие от Каттнера, подходил к НФ с самого фундамента – большинство его произведений завязаны на описании приключений в мирах с физическими условиями, отличными от земных. Фантасты всегда любили отправлять своих героев в необычные миры, но Клемент пытался скрупулёзно выстроить антураж планеты, где над героем довлеет высокое тяготение, льют кислотные дожди или раскалённый день сменяется ледяной ночью, а дышать приходится немыслимыми для землянина газами. Именно за интересную планетарную фантастику, написанную без налёта сказочности и сюрреализма, этот автор до сих пор на высоком счету у поклонников «твёрдого» космоса.
Итак, «Огненный цикл» (1957 год) переносит нас на планету, которая вращается вокруг двойной звезды по удлинённой орбите. Такой курс приводит к постепенной радикальной смене условий – климат умеренных широт, засушливые условия пустыни и период ледяной ночи, сменяют друг друга, господствуя на поверхности по десятку лет. Тем не менее, на планете существует жизнь! И не просто жизнь, а несколько развитых цивилизаций, следы которых обнаруживаются то там, то здесь. Герой романа долгое время пытается свести концы с концами и понять почему на планете заметна деятельность сразу нескольких разумных видов, отличных по образу жизни и уровню культуры. Лишь совершив большое путешествие и познакомившись ближе с необычной планетой, а затем встретившись с представителями различных народов, он понимает как сложно устроена здесь жизнь, как удивительны её превращения. Хол Клемент заготовил под конец настоящий сюрприз для читателя – его роман обратился к таким предметам, как космоархеология и экоэтика, гораздо раньше, чем это сделали, например, Джек Макдевитт и Барри Лонгиер. Секрет приспособляемости биоты заключался в совмещённом геноме каждого живого организма, способного при смене условий переключится на «запасной» вариант развития. Население планеты в буквальном смысле перерождалось – жаростойкие организмы сменяли обитателей умеренных широт или полярной ночи. «Запасные» гены хранили информацию для изменения внешнего облика и физиологии организмов.
Общей чертой рассказа Каттнера и романа Клемента является обыгрывание идеи избыточности генома или т.н. «мусорной ДНК». Оба произведения опираются на известный факт присутствия в геноме многих организмов «лишней» ДНК. Все мы со школы знаем, что «жизнь – форма существования белковых тел», а белок организма синтезируется по особой матрице, заложенной в генах. Сначала происходит процесс считывания генетической информации с ДНК на РНК (разновидность нуклеиновых кислот, родственных ДНК), после чего уже возможен синтез собственно белковых молекул. Всё это немного похоже на обработку информации в компьютере – сначала информация должна быть извлечена с жесткого диска или другого носителя (ДНК), загружена в память (РНК) и уж потом с ней можно работать (синтез белка). Гены в геноме организма разделяются на кодирующие и некодирующие. Первые, кодируя белки, из которых состоит наше тело, отвечают непосредственно за развитие организма и его жизненные процессы, а назначение вторых, «спящих» или некодирующих генов, некоторое время оставалось загадкой. Сначала их полагали геномным «мусором» — складом генетического груза, доставшимся организму от всех его предковых форм, начиная с бактерии и кончая прямым предком. Продолжая сравнение с компьютером, можно условно определить эти гены, как файлы, хранящиеся в архивах и нигде долгое время не задействованные. Такие гены уже не используются в построении тела и управлении жизненными процессами, значит, они не участвуют в синтезе белков. Доля некодирующих генов может быть весьма значительной — 50 и более процентов от размера всего генома. Так, у человека кодирующими являются всего 1,5 % генов. Причём, размер генома не связан напрямую со сложностью устройства и развития организма – самым крупным набором генов в мире обладает ничем не выделяющееся растение Вороний глаз (Paris japonica), произрастающее в Японии, а размер генома амёбы в 200 раз больше, чем у человека.
В настоящее время считается, что некодирующие гены всё-таки выполняют важную функцию – они занимаются управлением белкового синтеза и в целом контролируют работу генома организма. Опять условно сравним организм с компьютером: большинство компьютеров управляются особой программой MS-DOS, но в процессе эволюции программного обеспечения она была скрыта удобной программой-надстройкой – всем известной Windows, поэтому, на первый взгляд, пользователь имеет дело только с Windows, которая кажется главной (кодирующие гены), но на самом деле всеми процессами управляет MS-DOS (некодирующие гены), которую некоторые пользователи никогда и не видели и даже не подозревают о её существовании. Установлено, что некодирующие части ДНК содержат много сюрпризов – они могут защищать кодирующие участки от мутаций, а организм — от генетических болезней, включать и выключать отдельные гены, регулировать степень влияния гена на организм, помогать переносу информации с ДНК на РНК. Кроме того, спящие в «мусорной» ДНК гены, доставшиеся нам от предков, и заблокированные гены, принесённые вирусами, в определённых условиях вновь могут стать активными.
Это значит, что каждый организм имеет генетический «ящик Пандоры», содержимое которого является тайной и вполне способно проявить себя в самый неожиданный момент. Существование «скрытых» генов хорошо согласуется с представлениями о генетической памяти и более ранними концепциями о так называемой памяти предков или родовой памяти. Как тут не вспомнить истории о людях, начавших после болезни или травмы говорить на языке, которого никогда не знали, или свидетельства о внезапном пробуждении сверхъестественных способностей в опасных ситуациях? Вероятно, такие случаи не связаны напрямую со спящими генами, однако сам факт наличия скрытой генетической информации даёт почву не только для народных поверий о «зове предков» или оборотнях, но и предоставляет простор научной фантастике.
Действительно, никто толком не знает что стоит за «мусорной» ДНК. Именно гены предков сыграли в рассказе Каттнера, позволив обернуть вспять пройденные этапы эволюции и даже проникнуть за барьер зарождения жизни – в «мусорной» ДНК оказалась скрыта история появления жизни на планете и наследие высокоразвитой цивилизации. Именно спящие гены работали в романе Клемента, позволяя организмам в новой ипостаси приспосабливаться к губительным изменениям климата и переживать длительные неблагоприятные периоды.
Остаётся только позавидовать прозорливости авторов НФ середины XX века, так удачно использовавших в своих фантастических произведениях тайны генома, о которых в их время почти не имелось научных представлений. Подчас, это гораздо удивительнее, чем любые чудеса вымышленных миров фентэзи Толкиена и Дансени или сакральная мистика Лавкрафта и Мейчена.
// Изображения для статьи взяты на общедоступных ресурсах сети Интернет.
облако тэгов
