КИНОрецензии

— Ты должна быть с Диком. Ты часть его работы. Благодаря тебе он продолжает жить. Если самолет улетит без тебя, ты об этом пожалеешь. Не сегодня, не завтра. Но очень скоро ты будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

А потом говорит Дику: она была вчера у меня, но говорила только о тебе и очень любит тебя. То бишь поставил счастье друга выше собственного. Дик с Линдой уходят в туман к самолету, у которого как в «Касабланке» завертелись пропеллеры (с чего это вдруг, если пассажиры еще не все сели?), а Аллен уходит в противоположную сторону под песню старины Сэма «As Time Goes By».

В фильме немало фирменных вудиалленовских шуток и приколов, но – увы – по художественной силе он не дотягивает до «Манхэттена» и «Энни Холл» с теми же Вуди АЛЛЕНОМ и Дайан КИТОН в главных ролях.

Ангелы с грязными лицами

В 2018 году в Венгрии вышел биографический фильм Тамаша Ивана ТОПОЛЯНСКИ «Кёртис» (гран-при Монреальского международного кинофестиваля-2018) об американском режиссере венгерского происхождения Майкле КЁРТИСЕ. И как раз о том периоде, когда тот снимал «Касабланку». Это единственный фильм из более ста, сделанных им в Америке, за который он получил «Оскара» как лучший режиссер. И самый известный.

ТОПОЛЯНСКИ включил в фильм чуть ли не все популярные исторические байки вокруг съемок «Касабланки». Начиная с гигантских платформ, которые вынужден был носить на ботинках Богарт во время съемок рядом с более высокой Бергман, или о желании КЁРТИСА заменить Богарта, который ему не нравится: «Наш главный герой – алкоголик с щенячьей мордой… Посмотри на него: кто в такого влюбляется?» Рональдом Рейганом. Его он снимал двумя годами ранее в «Дороге на Санта-Фе». Нашлось место и для знаменитой истории про срочно необходимый «пудел», где реквизитор привел на площадку пуделей. Но выяснилось, что плохо говорящий по-английски КЁРТИС имел в виду не «poodle» (пудл), а «puddle» (падл) – лужи, которые должны были быть на полу для реалистичности. Есть даже про изобретательную идею, когда он был вынужден вместо полноразмерного самолета в конце «Касабланки» использовать небольшой фанерный макет: в костюмы летчиков и техников обрядили карликов, дабы самолет в соотношении с ними казался бОльшим (в 1979 году Ридли СКОТТ повторил в «Чужом» эту технологию: для того, чтобы найденный инопланетный пилот казался гигантским, он нарядил в скафандры маленьких детей).

Байопик снят профессионально. Не плоско. Есть линия с оставленной КЁРТИСОМ много лет назад дочерью, нежданно приехавшей на съемочную площадку. Есть линия с сестрой, которую он тщетно пытается вывезти из Венгрии, но она все же попала в Освенцим. Есть линия-противостояние с нагловатым представителем правительственной организации, контролирующей кинопроцесс в условиях военного времени. И наконец, проходящая по всему фильму линия о том, как должна оканчиваться «Касабланка». КЁРТИС обсуждает этот вопрос со сценаристами-близнецами, с семьей, продюсером, даже неприятным ему представителем правительства – точнее тот пытается обсуждать и диктовать. И только в самом конце останавливается на варианте, где Рик отправляет Ильзу с Виктором, а сам остается в Марокко, убивая немецкого офицера.

Кстати, 1998 году Майкл УОЛШ опубликовал роман «As Time Goes By» (в русском переводе «Сыграй еще раз, Сэм») о том, что случилось с Риком после и что происходило ранее – до Парижа.

Аналогичную работу, но в меньших объемах 13 годами ранее, в 1985-м, произвел кинокритик Дэвид ТОМСОН в книге «Подозреваемые» («Suspects»), продлив биографии 85 персонажей самых известных фильмов-нуар ( в том числе «Касабланки», «Китайского квартала», «Мальтийского сокола» и других) за пределы сюжета.

Грубо говоря

Современные исследователи утверждают, что рассказ о том, что чуть ли не до последнего дня режиссеру не было известно, как закончится «Касабланка», — это легенда, корни которой лежат в признаниях Ингрид Бергман, что ей так и не сказали, кого из мужчин Ильза, собственно, любит, и она была вынуждена метаться между обоими.

Кинокритик Ричард МОЛТБИ (Richard Maltby), без которого уже не обходится ни одно серьезное обсуждение «Касабланки», считает, что в этой неопределенности и есть секрет неувядаемости фильма. Философ Славой ЖИЖЕК любит цитировать работу МОЛТБИ «A Brief Romantic Interlude: Dick and Jane 41 go to 3 1/2 Seconds of the Classic Hollywood Cinema». Речь идет о сцене в комнате у Рика, куда пришла Ильза. Сначала она наставила на него пистолет, на что он заявил: стреляй, этим ты окажешь мне услугу. Потом они обнимаются и страстно целуются. После этого на три с половиной секунды нам показывают фаллического вида башню в ночи и движущийся луч прожектора. И далее мы видим курящего у окна Рика, спрашивающего ее: «А что было потом?». И ЖИЖЕК, и МОЛТБИ, и мы с вами прекрасно знаем, что бывает, когда мужчина и женщина неожиданно страстно целуются, а через некоторое время кто-то из них раздумчиво закуривает. Во всяком случае, это классическое клише тысяч фильмов.

Возникает закономерный вопрос: так было у них ЭТО или не было? МОЛТБИ утверждает, что фильм «намеренно конструирует себя таким образом, чтобы предлагать различные и альтернативные варианты» условным двум зрителям, сидящим в одном и том же кинотеатре. Один видит сюжет, подчиняющийся строгому моральному кодексу, в то время как другой строит в своем сознании гораздо более «смелую» повествовательную линию. ЖИЖЕК идет дальше, заявляя, что эти два зрителя размещаются в одном и том же мозгу. Не заметив, правда, что тогда — это тот же самый механизм «двоемыслия», описанный ОРУЭЛЛОМ в «1984».

В итоге МОЛТБИ подчеркивает, что печально известный голливудский кодекс Хейса нес не только негативную цензурную функцию, но – невольно – и позитивную. «Продуктивную, как сказал бы ФУКО» — уточняет ЖИЖЕК в работе «Шостакович в Касабланке». – Так как не просто запрещает некое содержание, а, скорее, кодифицирует его», указывает на то, что именно здесь зашифровано. То есть, условно говоря, если в старом голливудском фильме женщина, расстегнув две пуговички, берется за третью, но мы это в фильме уже не видим, зритель сам проделывает в голове все дальнейшее действо.

По теории МОЛТБИ «Касабланка» целиком строится на таких альтернативных вариантах, и незнание Ингрид БЕРГМАН, кого из двоих любит ее героиня, — сознательная установка для нее режиссера.

Вот так, по его мнению, и возникает магия кино. Впрочем, сам КЁРТИС в байопике о себе на аналогичные высокопарные слова, цинично заметил, что магия «происходит на диване для кастинга», а все остальное-де – просто ремесло.

И МОЛТБИ, и ЖИЖЕК, похоже, не знакомы с классической работой Льва ВЫГОТСКОГО «Психология искусства», построенной на парадоксальной идее, что все великие произведения внутри себя структурно противоречивы.

Четверо – уже толпа

Совсем иное объяснение тому, как фильм, состоящий чуть ли не из одних лишь киноштампов, стал культовым дает Умберто ЭКО в эссе «Касабланка» или Воскрешение богов» из непереведенного сборника «C окраины империи» (Dalla periferia dell'impero): «Даны мужчина и женщина: он – кислый, Она – сладкая, и оба романтичны. Но такое уже было и было лучше».

Он пишет, что в фильме клише на клише сидит и клише погоняет, но это дает неожиданный эффект: «именно потому, что в ней можно найти все архетипы, именно потому что «Касабланка» цитирует тысячи и тысячи других фильмов, где каждый актер играет уже много раз сыгранную роль, именно поэтому она вызывает у зрителей впечатление, выходящее за рамки собственно текста. «Касабланка» ароматным облаком тащит за собой ситуации, которые зритель тотчас угадывает, не замечая, что они из других фильмов, например из фильма «Иметь и не иметь», который, правда, сделан позже… «Касабланка» не один фильм, а много фильмов, целая антология. Он словно возник случайно, как бы сам собой – если и не вопреки воле авторов, то во всяком случае помимо ее и помимо воли актеров. И потому он воздействует, вопреки эстетической и кинематографической теории. Ибо в нем словно с естественностью земного притяжения пускаются в ход Силы Интриги и действуют напористо, не обуздываемые Искусством. Поэтому мы и можем допустить, что настроение персонажей, их мораль и совесть поминутно меняются, что конспираторы кашлем прерывают свои беседы, если на горизонте появляется шпион, что ночные бабочки пускаются в слезы на звук «Марсельезы». Когда на сцену бесстыдно врываются все архетипы, открываются гомеровские глубины. Два клише смешны. Сто клише волнуют. Потому что мы неотчетливо слышим, как клише разговаривают между собой, празднуя встречу. Как боль встречается на вершине с наслаждением и верх извращения переходит в мистическую энергию, так за пределом банальности высвечивается величие. Что-то говорит вместо режиссера».

Любопытный нюанс: для того, чтобы почувствовать плодотворную («как сказал бы ФУКО») мешанину архетипов (до процитированных слов ЭКО их перечисляет до сотни), надо их в той или иной мере знать. Именно поэтому в числе почитателей «Касабланки» больше киноманов, а среди непочитателей – неофитов. Не каждый может увидеть в «Дон Кихоте» то же, что и его автор – Пьер Минар. Ведь ЭКО тонко подметил, например, влияние «Иметь и не иметь», вышедшего позже.

В 1980-х годах появилась раскрашенная версия «Касабланки» и вызвала шквал критики. Кинодеятель Тед ТЕРНЕР, оплативший раскраску, под таким напором признал идею неудачной. Сын Хамфри Богарта заявил, что это деяние сродни решению приделать руки Венере Милосской. Цветной фильм действительно потерял в обаянии, лишившись той самой мистической энергии, о которой писал ЭКО.

Мои сны твои

При первом просмотре «Когда Гарри встретил Салли…» знаменитая сцена в ресторане меня не впечатлила, как и фраза «Принесите мне то же, что и ей», вошедшая в сотню самых известных в мире киноцитат. Посмеялся – да и только. Я смотрел тогда фильм в кинотеатре вместе с той, кто стала через несколько лет моей женой. А до этого каждым из нас была прожита отдельная немалая жизнь.

«Когда Гарри встретил Салли…» — о поиске своей половины. Фраза – избитая и берущая свое начало из «Пира» Платона. После «Пещеры» этот его миф, наверное, второй по популярности. Некогда люди были шаровидными и соединяли в себе признаки обоих полов. У них было по четыре руки и ноги и по два лица. Страшные своей мощью, они посягали даже на власть богов. Поэтому Зевс решил разрезать каждого пополам. И с тех пор мы ищем свою половину в стремлении обрести цельность. Это и называется любовью.

Красиво. Но любящие цитировать этот миф, забывают, что в «Пире» его рассказывает комедиограф Аристофан. Тот самый, который основательно поиздевался над Сократом, учителем Платона, в «Облаках». Он пропустил свою очередь из-за одолевшей его икоты, а когда ему все же дали слово, представил историю, которая является явной насмешкой. Зевс разрезает людей пополам, как ягоды рябины перед засолкой или «как режут яйцо волосом» — до «камбалоподобного» состояния. И обещает: если они продолжат буйствовать, то рассечет их пополам снова, «и они запрыгают у меня на одной ножке». Чуть позже он передвигает им на другую сторону срамные части, дыбы не изливалось семя на землю, как у цикад. Да и вообще, по Аристофану, до рассечения помимо двуполых андрогинов было еще два пола и теперь потомки женского изначального пола ищут свою женскую половину, а половинки мужского – соответственно свою мужскую.

При первой встрече Гарри и Салли друг другу не понравились. Понадобилось 12 лет и несколько случайных встреч, чтобы понять, что они «предназначены» друг для друга. Подозреваю, что если бы они сошлись сразу, то через несколько лет расстались. В данном случае любовь – это история любви. Подобно известному тезису, что «философия – это история философии». Их неровный прерывистый путь и создал Отношения. Несмотря на остро несовпадающие характеры у них есть общий оселок, на котором они, правда, затачивают по-разному. В первые же минуты фильма, во время долгой поездки в Нью-Йорк, они спорят о «Касабланке»:

— Она его достала, поэтому он сажает ее на самолет.

— Она не хочет оставаться.

— Нет, хочет. Вот вы бы, скажем, отказались пожить с Хамфри Богартом?

— Я бы не хотела провести остаток дней в Касабланке в обществе хозяина бара… Мы очень практичны: не случайно Ингрид Бергман садится в самолет в конце фильма.

Через 12 лет они одновременно смотрят последние сцены «Касабланки» по телевизору, каждый в своей постели, все так же обсуждая их друг с другом по телефону.

Один из основных движущих конфликтов «Гарри и Салли» — может ли быть дружба мужчины и женщины без секса. Он, как доктор Астров, считает, что нет. Она говорит, что да, хотя примеров в ее жизни не было. До Гарри. Это сильно искаженный, но все тот же спор о трех с половиной секундах с прожектором: был ли у Рика с Ильзой тогда секс или нет?

Будучи друзьями Гарри и Салли неожиданно и случайно переспали: она была расстроена, он ее утешал. И это разрушило их дружбу — до того момента, когда они наконец поняли, что это не дружба. В сборнике Рэя БРЭДБЕРИ «У нас всегда будет Париж» есть рассказ «Обратный ход», аналогичный по содержанию данной линии фильма: он и она считают друг друга друзьями, но неожидаемо переспали и не знают, что теперь будет с дружбой.

Меня в фильме в тот первый раз впечатлили истории пожилых пар, которые рассказывали, как они не сразу оказались вместе, но как сталкивала их судьба – то, что многие зрители посчитали излишним. То есть тема Пути, без которого Цель была бы не только не достигнута, но и не сформирована, стала для меня главной. Моей будущей жене фильм не понравился. Но у нас была «Касабланка», а потом еще и Касабланка. Это было начало прекрасной дружбы. И любви.

Исправленная копия

Эффектный визуальный образ у Люка БЕССОНА явно преобладает над скучной логикой повествования. Особенно это показательно при сравнении «Никиты» с американским ремейком «Возврата нет» 1993 года, заработавшем в прокате в разы большую сумму, чем фильм-оригинал.

Сделал ремейк режиссер Джон БЭДЭМ, снявший до этого коммерчески суперуспешные «Лихорадку субботнего дня» с молодым ТРАВОЛТОЙ и «Птичку на проводе», а также ряд других профессионально сбитых фильмов («Военные игры», прославившие автора новеллизации Дэвида БИШОФА, «Короткое замыкание» и т.д.).

На первый взгляд, копия практически дословно следует за оригиналом. Но это не так. Первым делом режиссер изменил непонятное имя Никита на Мэгги (полное – Маргарет). Ранее, в 1991 году, для проката в США название «Nikita» по той же причине было исправлено на "La Femme Nikita" («Женщина Никита» или – менее дословно – «Ее зовут Никита»).

В бессоновской версии во время начальной перестрелки Зап с голым торсом открыто стоит в аптеке на виду – вскочив на прилавок — и крушит все топором, не обращая внимания на выстрелы полицейских и откровенно под них подставляясь, что и не замедлило последовать. У БЭДЭМА он отстреливается, как и его подельник.

Судья в оригинальной ленте приговаривает Никиту к 30-летнему заключению, а в следующем кадре ей почему-то вкалывают «смертельную» инъекцию. Естественно, БЭДЭМ и это исправил, вложив в уста судьи приговор о смертной казни.

Никита и Мэгги

Там где у БЕССОНА французская легкомысленная неопределенность, небрежность, растрепанность, мерцание, американский профессионал утюжит катком до железобетонной однозначности.

С чем связано в исходной версии первое после полугодовой «спячки» задание, нам неизвестно. Никита переоделась горничной, взяла поднос с напичканной электроникой посудой и отнесла его в номер, куда ее не пустили и она даже одним глазком не смогла углядеть, кто там. Вернулась радостная домой: все получилось и ничего страшного не произошло. В ремейке Мэгги в исполнении Бриджит ФОНДЫ, уходя из отеля, увидела, как взорвался этаж гостиницы, куда она приносила поднос и где находилось огромное количество народа.

Даже убийство в аптеке главной героиней полицейского и то, как она воткнула инспектору карандаш в кисть руки, БЭДЭМ пытается логически обосновать, показывая, что у нее продолжается ломка и она видит окружающее размыто. Мы слышим тяжелое дыхание в полутьме, когда полицейские деловито пробираются по разбитой аптеке, осматриваясь, — это ее дыхание. Тяжелое дыхание в том же эпизоде у БЕССОНА – полицейского, который явно боится, но это его работа и он ее работает – и это психологически точно. Как ни странно, во многих деталях при своей кажущейся небрежности Люк – куда более тонок. Взгляд стреляющей Никиты ясен и она улыбается – это убийство для нее естественно и просто, и не надо ей на то каких-то причин. За это ее и взяли в Организацию. А вот за что взяли Мэгги? За агрессию под дозой?

Обратите внимание: Никита буквально разрывает мишень в клочья, и ошарашенный инструктор спрашивает: вы раньше стреляли? Ответ звучит: «По картону — никогда». Судя по словам инструктора, «Беретту93» он ранее Никите не представлял, но она, взяв пистолет в руки, сразу же начала стрелять, легко переключая с одиночного на автоматический режим и обратно. Похоже, в Сен-Дени жизнь не намного мягче, чем на Салусе Секунде, родине сардукаров.

Боб не зря выбрал Никиту. В «Возврата нет» тренер говорит Мэгги «Я поставил защиту, попробуй ударить меня в лицо», она кружится вокруг, делая странные смешные пассы, пока у него не кончается терпение: он снимает свой блок, выпрямляется и разочарованно машет рукой: что-де с тебя взять и тут же получает жесткий удар в нос.

В «Никите» тренер говорит то же самое и получает по лицу сразу же после слов «Я сейчас наготове и ты сейчас попробуешь дотянуться до моего лица. Давай!». Реакция у нее отменная. В вестернах были стрелки, которые выхватывали револьвер в доли секунды — и окружающие прекрасно знали, что такое дано не каждому. Она как раз из таких.

А помните довольную улыбку Боба увидевшего на тренировке, как Никита, которую прижал к полу тренер, неожиданно укусила того за ухо, опрокинула ударом ноги и произвела под Моцарта танец победы. Разорвала шаблон, нарушила правила, но победила. Именно такой и была она нужна Бобу. Он еще раз уверился в правильном выборе: «у нее огромные способности».

Но только он, а не его начальство, поставившее вопрос ребром, когда Никита (Мэгги) взбунтовалась против здешних порядков. Во французском варианте Боб говорит: «Подготовка хорошего агента требует много времени — пять, иногда шесть лет». В американском заявляет: «Я ее обломаю, у нее большие возможности… Обычно на подготовку агента требуется два года».

В «Никите» ее выпустили действительно через несколько лет. Боб так и говорит после экзамена в ресторане: «Ты хорошо работала, Никита, и сегодня вечером и все эти годы». Посмотрите, как Никита осторожно выходит с чемоданом из организации: она смотрит на улицу и не сразу решается идти дальше — она уже привыкла к своей комнате и ограниченному набору замкнутых пространств.

Еще и еще раз повторяю: БЕССОН на порядок психологически точнее. Он работает на полутонах, мазках, касаниях. Это как по глотку пить с приятелями дорогое вино, смакуя запах, вкус и их сочетание. Или глушить стаканами кукурузный виски у БЭДЭМА. Опьянеть можно и от того и от другого. Но от виски быстрее и надежнее. Американский режиссер бьет наверняка — градусом. Во время введения смертельной инъекции Мэгги у него обмочилась, в ресторане официант, конечно же, приносит единственное устоявшееся в массовом сознании элитное шампанское – Дом Периньон. Действительно, кто за пределами Франции особо знает Теттенже?

Марко и J.P.

Давайте сравним парней, с которыми познакомились Никита и Мэгги.

Во французской версии это откровенный лузер, абсолютно неагрессивный, нежный: его и на кассу-то посадили дефектную, потому что он не возражал. Этим-то он ее и взял, после того, как несколько лет она провела под жестким прессингом бесконечного контроля. В Венеции он вспоминает их первую встречу: «Когда я тебя увидел, ты мне очень понравилась и я подумал: какая несправедливость — у меня никогда не будет такой красивой девушки. Никогда в жизни. Никогда.» И это действительно так: у него никогда не должно было быть такой девушки. В конце фильма в постели она говорит, плача, ему: «Ты единственный добрый человек из всех, кого я знала. Ты единственный, кто мне действительно помог».

Ей был нужен именно такой парень. Она с Марко наконец расслабилась и все, что было с нею в прошлом стало казаться страшным сном. Она даже не пытается вытроить убедительной легенды о родителях и родственниках — даже не хочет касаться этой темы: пьянящий воздух свободы сыграл с профессором Плейшнером недобрую шутку. По сути, Никита перестала быть подростком только в самом конце фильма. И Марко тоже: после ее слов о том, что он единственный добрый он сразу понимает: «Ты уйдешь, да? Возьмешь меня с собой, если я стану маленьким?» На что слышит: «Я хочу, чтобы ты был большим». К нему она уже не вернется никогда.

Красавчик-парень Мэгги фотограф J.P. — иной. Он стал инициатором знакомства с ней. Обратите внимание, с какой подозревающей иронией он встречает первый раз приглашенного в гости слишком, на его взгляд, молодого «дядю Боба»: уточняет его возраст и сравнивает с возрастом Мэгги, которую знает под другим именем. Он более напорист в разговоре за закрытой дверью в Новом Орлеане. А какой у него сарказм, когда он видит ее афроамериканскую коллегу во время их подготовки к последней операции: «Дядя Боб! Неужели это вы? Какая приятная встреча! Не-ет, это не дядя Боб, это должно быть, тетя Полина или кузина Молли, или еще кто-нибудь. Верно? Минутку! Кажется, дошло — это же Сидни Диамата, которая работала в супермаркете, пока не вышла замуж. Здравствуйте, как ваше драгоценное здоровье?».

Заводной апельсин

— Как же вас зовут? – спрашивает Боб на первой встрече.

— Никита.

— Красивое имя. Откуда оно?

— Из песни.

Песня Элтона ДЖОНА «Nikita» (с правильным ударением) появилась в 1985 году, чуть позже в том же году режиссер Кен РАССЕЛ снял клип, в котором девушка Никита служит сержантом в пограничных войсках на пропускном пункте у Берлинской стены. Певец влюбляется в нее, но она скована «железным занавесом». И он представляет, какой бы она была, если бы стала с ним просто женщиной – без формы, колючей проволоки и «оловянных» солдатиков за спиной.

Как позже признался Люк БЕССОН эта песня и вдохновила его на фильм.

Некоторые американские рецензенты, указывая на истоки «Никиты», называли «Заводной апельсин» Стэнли КУБРИКА. Неистового бунтаря Алекса государство попыталось превратить в послушную машину. А разве не этим же занимается Организация в фильме? Что сказала персонаж Жанны МОРО при первой встрече с Никитой?

— Милая девочка, сейчас вы ничего из себя не представляете, но если наши усилия будут последовательны и взаимны, и если небеса нам помогут, мы добьемся того, что вы обретете человеческий облик. Это промежуточный, но тем не менее необходимый этап на пути к тому, чтобы стать собственно человеком… женщиной.

В сценарии это говорится так: «Если мы будем усердно работать вместе и удача улыбнется нам, мы сможем сделать из тебя человека. Это промежуточный, но необходимый шаг прежде чем стать идеальным дополнением мужчины – женщиной» (мой перевод).

Не буду углубляться в женское направление, иначе пришлось бы анализировать столько же, сколько уже написано выше. Однозначно Мэгги психологически взрослее Никиты, которая, по сути, остается в душе подростком практически до самого конечного решения уйти – как аналогию можно привести в пример Элизабет из «Вредного Фреда». А вот Мэгги в самом начале предпринимает попытку соблазнить Боба.

Из животного – неглупого, думающего только о себе, только своими ощущениями, существующего лишь в координатах здесь и сейчас и неспособного осмыслить, что такое «после», в Организации начали делать человека, способного осознать мир и время, потому что им для работы на суперсекретных операциях необходима личность, способная осознавать и оценивать мир и время, себя и других. То есть они из нее делали человека, а из этого человека – машину для убийства. Не разового (для этого не надо пяти лет обучения), а многократного — в ситуациях, где все окружающие тоже должны видеть в тебе человека, а не машину (в «Леоне» из такой готовой машины начал появляться под влиянием девочки человек, и именно это создавало ему проблемы, а в конце концов привело в закономерному исходу).

Подобная история многократно описана в книгах и фильмах о создании искусственного интеллекта. ИИ для решения сложных задач должен быть и сам сложен, но с какого-то момента развития у него появляются ценности, цели, попытки ставить самому себе задачи, которые могут не соответствовать поставленным извне, или пытаться решать поставленные способами, не устраивающими создателей. Неизбежен конфликт и ощущение им рамок несвободы. Заканчивается обычно так:

а) его бунт подавляют;

б) он подавляет тех, кто ему не дает действовать;

в) он просто уходит за пределы их контроля.

Роковым является то, что главная героиня изначально виновата: она убила полицейского. В «Никите» об этом говорит Боб в последнем разговоре с Марко, оправдывая Организацию. В «Возврата нет», принципиально избегающем неопределенности, и неизменно проговаривающем вслух то, что у БЕССОНА лишь подразумевается, Мэгги признается сама, сидя на краю ванны в Новом Орлеане: «Однажды я совершила непоправимую ошибку… Я выкарабкалась. Но теперь буду долго за это платить».

Рынок и рок

В отличие от Никиты, она торгуется: пусть, мол, это третье задание будет последним. В то время как героиня Анн ПАРИЙО понимает: это ее рок и она будет платить за содеянное всегда. И поэтому уходит в никуда.

Мэгги больше сопротивляется не убийствам, которые ей неприятны, а чувству несвободы (вот это-то и необходимо было обломать за пять лет учебы, а не за два года), загнанности, ощущению рыбы на крючке, тому, что в любой момент ее дернут и она будет вынуждена делать то, что прикажут. Подтверждение тому фильм 1946 года «Обман», который она смотрит по телевизору и где героиня в исполнении Бетт ДЕЙВИС, попала в безвыходную ситуацию: ее бывший любовник — богатый и известный композитор, он же работодатель мужа, может мстительно играть ею и ее любимым, то отпуская поводок, то натягивая, ставя ее на грань разоблачения, и она, не вынеся напряжения, убивает его (сцену убийства Мэгги и смотрит). При том, что на афише «Возврата нет» все же декларирует противодействие государства и человека: первое-де поставило второго (то бишь Мэгги) перед выбором: жить или убивать. Но это на афише, а не на экране.

А теперь посмотрите на замечательный французский постер "Никиты": маленькая хрупкая фигурка с пистолетом в огромном пустом каменном городе и ее длинная темная тень.

Непоправимо сделанное Никитой/Мэгги как раз сознательно убрано из канадского сериала «Ее звали Никита», где сугубо положительный персонаж Петы УИЛСОН не убивала полицейского – ее ложно в этом обвинили. Более того даже на первом боевом экзамене в ресторане она, много стреляя, не убила никого (!!!), выполнив задание – забрать вещь из дипломата. Впрочем, у сериалов свои законы.

В отличие от французской «Никиты» в американском «Возврата нет» — другой конец. Из того же принципа отказа от неопределенности. Если у БЕССОНА Никита ушла, и ни Марко, ни Боб не знают куда, и она сама будет нести свою ношу, то у БЭДЭМА Боб видит ее уходящую (и Мэгги даже замирает в ожидании выстрела в спину), но «отпускает», говоря по телефону боссу, что она погибла в автокатастрофе.

За год до «Возврата нет» Бриджит ФОНДА сыграла в фильме «Одинокая белая женщина» девушку Элли, которая поселяет у себя в квартире компаньонку Хэди в исполнении Дженифер Джейсон ЛИ (через 25 лет снявшуюся в «Омерзительной восьмерке»). Хэди носит ее одежду, пользуется такими же духами, надевает парик, имитирующий ее прическу, и становится копией (хотя изначально даже не похожа). И даже приходит в сумерках к ее любовнику, который поначалу принимает ее в постели за Элли. Но это не она. Так и Мэгги – это не Никита и даже на нее не похожа. Как боевик – на экзистенциальную драму о том, что нельзя стать Человеком и не принять на себя вину за содеянное. Никита не заслужила света, но она заслужила покой.

P.S. Хочу подчеркнуть, что «Возврата нет» не является халтурой – вполне достойная профессиональная работа. Не лучшая у БЭДЭМА. Но фильму удалось вернуть интерес публики к песням Нины СИМОН – уже за это можно его благодарить, да и чистильщик Харви КЕЙТЕЛЯ явно навел Квентина ТАРАНТИНО на мысль использовать его в том же амплуа в «Криминальном чтиве».

— Мне предложил это продюсер Дэвид Вейсбарт. У нас была встреча в «XX век Фокс». Он дал огромную машинописную рукопись под названием «Долина Кукол» от Жаклин СЬЮЗАНН и сказал: «Возьми домой и прочитай, и, если думаешь, что мог бы сделать сценарий, поговорим». Это было мое первое предложение о сценарии художественного фильма и для меня было бы невозможно сказать «нет». Я взял рукопись домой: это было ужасно! Это было полуграмотно! Но юношеская гордыня диктовала взяться за работу в любом случае: я был уверен, что смогу из этого уха свиньи сшить шелковый кошелек. Я подписал договор. Но, как выяснилось, муж Жаклин СЬЮЗАНН был предпринимателем, который нашел способ превратить книгу в бестселлер. А контракт с «XX век Фокс» был основан на количестве проданных книжных экземпляров: если роман становился бестселлером кинокомпания должна была доплатить еще 200 тысяч долларов, а если занимал в рейтинге продаж позицию № 1 – еще 500 тысяч долларов. Сценарий им был нужен срочно, поэтому меня сняли с проекта и передали его двум женщинам, специализирующимся на так называемых «женских сюжетах». Я успел только прописать тритмент.

О способе сделать книгу бестселлером хорошо рассказано в биографическом фильме «Скандальная я!»: умно!

Treatment – краткое изложение основных моментов будущего фильма.

В фильме Анну сыграла Барбара ПАРКИНС, Нили – Пэтти ДЬЮК, а Дженифер – Шэрон ТЕЙТ. Действие перенесено в 60-е. Небольшую роль репортера – не безмолвную, а со словами – получила даже сама Жаклин СЬЮЗАНН.

«Долина кукол» была в разы известнее малоудачной пародии на Джеймса Бонда «Команда разрушителей», которую смотрит в «Однажды в… Голливуде» Шэрон ТЕЙТ. Снял «Долину…» неплохой режиссер Марк РОБСОН, а вышла она в прокат в конце 1967 года. Ожидаемо взяла хорошую кассу, но неожиданно в ее адрес полетело гигантское количество «гнилых помидоров» от кинокритиков.

Одним из первых в декабре 1967-го «тухлое яйцо» запустил молодой Роджер ЭБЕРТ, ставший спустя два десятилетия гуру американской кинокритики:

— У нас тут грязная мыльная опера. Это грязно не потому, что много секса, а потому, что там твердо верят, что секс грязен. Нам дают пантеон падших женщин. Они падают, потому что слишком много пьют и принимают слишком много таблеток. Но их основным нарушением, кажется, является их нерегулярная частная жизнь. История настолько запутана, что мы едва ли можем понять, кто что сделал, но это не имеет значения: они все что-то делают.

Не отставал и кинокритик Деннис ШВАРЦ:

— Вам понадобится какая-нибудь таблетка, чтобы пройти через эту мыльную оперу. Это фильм, погрязший в банальности и смешном диалоге. Он рассказывает вульгарную историю трех молодых женщин, которые находятся на пути к славе и богатству. И о ловушках на этом пути: наркотики, алкоголь, эгоизм, самоубийство, разочарование и неизлечимая болезнь.

Не менее хлестким был Босли КРАУЗЕР в «Нью-Йорк таймс»:

— Как ни бездарен роман Жаклин СЬЮЗАНН, Марк РОБСОН ухитрился сотворить еще более бездарную кинематографическую версию.

И таких отзывов были десятки. Не справедливых. У фильма профессионально сбитый сюжет, герои — с разными характерами и самостоятельными историями, вплетающимися в общую композицию, а саундтрек был номинирован на «Оскара».

Техническую сторону режиссерской работы Марка РОБСОНА можно цитировать в учебниках по кинопроизводству: во многих случаях сцены с тремя героинями не просто сменяют друга, а сопоставляются и сталкиваются. Вот, например, Нили мечтает с Мелом о женитьбе, о приобретении норкового манто, как символе будущего благополучия, а в следующей сцене Дженифер разговаривает по телефону с матерью, просящей выслать денег, о том, что пока их у нее нет, но она завтра отдаст свое норковое манто в ломбард, чтобы выручить 200 долларов и вышлет часть. Или первая ночь Анны с Лионом Бёрком (мастерская перебивка кадров с положенным на столик значком, подаренным любящим ее в провинции молодым человеком, – пара секунд, но о многом сказано) – лирическая (и невинная) очень короткая сцена в полутьме в постели – вот оно, казалось, бы осуществление американской женской мечты, а в следующей сцене – под звонок будильника и энергичную музыку просыпается настроенная еще только на покорение Бродвея Нили.

Но монтажные эксперименты РОБСОНА никого не задели, так как в целом фильм был поставлен по образцам уходящих в прошлое 50-х, а то и 40-х с некоторым мелодраматическим мыльным надрывом (чего стоит пьяная Нили, упавшая в конце фильма среди мусорных баков), а кинематограф США был на пороге перемен. До Америки наконец докатилась европейская «новая волна», где французские кинокритики сами стали снимать кино. Другое кино.

Впрочем, фильм не затерялся бесследно. В 1996 году вышел роман Чака ПАЛАНИКА «Бойцовский клуб», в символике которого он откровенно ощущается. В конце романа герой мучается бессонницей:

— Слишком поздно искать маленькие голубые капсулы амитала натрия, яркоалые «Seconal», весь этот набор «Долины Кукол» (перевод Владимира ЗАВГОРОДНЕГО).

А ближе к началу другая фраза:

— Марла выходит через черный ход и поет эту жуткую песню «Долина кукол».

В известном переводе Ильи КОРМИЛЬЦЕВА этих упоминаний нет, хотя они фигурируют в оригинале:

— Too late to find some little blue Amytal Sodium capsules or lipstick-red Seconals, the whole Valley of the Dolls playset.

и

— Marla goes out the back door singing that creepy “Valley of the Dolls” song (здесь КОРМИЛЬЦЕВ почему-то заменил песню на другую: «из этого дурацкого "Списка Шиндлера»).

Если вслушаться в текст песни, это будет еще одна подсказка о том, что происходит с героем романа на самом деле.

«После «Долины кукол» (фильм)

На волне коммерческого успеха «Долины кукол» «XX век Фокс» запланировал продолжение. Его название — «После Долины кукол» (Beyond the Valley of the Dolls) было придумано самой Жаклин СЬЮЗАНН и куплено у нее студией.

Однако вышедший в 1970 году на экраны фильм начинается с надписи, что «не является продолжением «Долины кукол». Это совершенно оригинальная история... Но и как «Долина кукол» рассказывает о кошмарах шоу-бизнеса. Правда, в другое время и в другом контексте».

Это не совсем правда. Изначально среди героев числились и Анна Уэллс, и Лион Бёрк, встретившиеся спустя три года после того, как в изначальном фильме она ему, в отличие от романа, отказала. В СМИ было громко объявлено, что в роли Анны продолжит сниматься Барбара ПАРКИНС. Но кинокомпания поменяла планы и в августе 1969-го наняла в качестве режиссера Расса МАЙЕРА, любителя обнаженки и «больших сисек», ранее не работавшего с крупными студиями. Очень и очень нестандартное решение.

И тому были причины. С 1 ноября 1968 года кодекс Хейса был заменен на MPAA с четырьмя рейтингами: G – без возрастных ограничений, M — не для подростков (Mature Audiences), R — не достигшие 16 лет допускаются только с родителями и X – вообще не допускаются лица до 17 лет (Adults only. No one under 17 admitted). Другими словами: то, что прежде было доступно лишь в особого рода кинотеатрах, появилось на большом экране. В том числе фильмы, ранее невозможные. И стали успешно прокатываться.

Первыми ласточками «нового Голливуда» стали «Бонни и Клайд», «Выпускник» и «Беспечный ездок» с его мотоциклистами, хиппи и рок-н-роллом под травку. Премьера "...ездока" в США состоялась в июле 1969-го – уже после награды Каннского кинофестиваля. Крупные студии начали соображать, что деньги можно делать на низкобюджетных фильмах независимых режиссеров.

Считается, что «Быстрее, кошечка! Убей! Убей!» (1965 год) Расса МАЙЕРА стала одним из фильмов, вдохновившим ТАРАНТИНО на «Доказательство смерти». «Vixen!» 1968 года при бюджете 72 000 долларов собрал в прокате 6 миллионов. Это был первый фильм в США, получивший новую категорию «X». В России его почему-то перевели как «Мегера», но это абсурд: ну какая Эрика ГЭВИН, большую часть фильма проводящая голышом и готовая на все – мегера? Более точным переводом будет хотя бы «Стерва», но слово «vixen» имеет еще и смыслы «лисичка», «ведьма», а в табуированной лексике – «женщина с хорошей фигурой». Насчет фигур у женщин Расса МАЙЕРА – все на мази! Правда, он предпочитает большие, даже очень большие бюсты.

В качестве сценариста привлекли 27-летнего кинокритика Роджера ЭБЕРТА – того, который полтора года назад размазал «Долину кукол» Марка РОБСОНА. Как он позже вспоминал, в ходе беседы маркетолог «XX век Фокс» Джет ФОУР умолял: студию необходимо спасать, упомянув «Беспечного ездока» как символ фильма нового поколения:

— Мы просмотрели оригинальную « Долину кукол » (никто из нас никогда не читал книгу) и согласились сделать сатиру по той же формуле: три сексуальные молодые женщины приезжают в Голливуд в поисках славы и богатства, но влюбляются в секс, наркотики и тщеславие. Но наши героини были бы не кинозвездами, а членами женского рок-трио. Мы заверили, что фильм станет «первым мюзиклом ужасов в рок-лагере».

Перевожу механически, хотя «camp», возможно, является не «лагерем», а отсылкой к термину «кэмп» Сюзанны ЗОНТАГ (разговаривали ведь профессионалы): стиль, склонный к сознательному и преувеличенному китчу, игре в него.

«После Долины кукол» — явный и несомненный кэмп. Как сразу же заметил кинокритик Юджин СИСКЕЛ, отметивший его в числе 20 худших фильмов года, «фильм разворачивается со всем юмором и волнением расстегиваемого бюстгальтера... Здесь очень мало наготы. Обилие скуки обеспечивается сценарием, который по какой-то причине писал неофит. Похоже, из-за того что «20 век Фокс» не позволил МАЙЕРУ свободно играть с обнаженной натурой, этот Король Вожделения решил заполонить экран насилием, рассказывая историю о том, как рок-певица разыскивает свое наследство среди разврата Голливуда» (здесь каламбур — King Leer).

Забавно, что именно еженедельные (с 1976 года) диалоги с Юджином СИСКЕЛОМ в рамках телепередачи «Предварительный просмотр» и прославили через несколько лет Роджера ЭБЕРТА в США. Последний позже отметил: «одна из нью-йоркских рецензий указывала, что «После Долины кукол» полон стереотипов и штампов. Критик, видно, не желал верить, что каждый стереотип и штамп были вставлены в фильм с любовью, вручную».

К сожалению, шаблоны остаются шаблонами, даже если вставляются с величайшей любовью и с высокой целью. «После Долины кукол» оказалась ничем не лучше пародийной «Команды разрушителей», которую смотрела Шэрон ТЕЙТ в «Однажды в… Голливуде». Гораздо более остроумные и неожиданные Вуди АЛЛЕН, Монти Пайтон и К быстро отодвинули этот и многие другие аналогичные фильмы на обочину.

Продюсеры требовали тогда от МАЙЕРА фильма категории R и он сдерживался, как мог, имея в главных ролях двух звезд Плейбоя. Даже зажигающая с рыбой в «Vixen!» Эрика ГЭВИН здесь сама как вялая рыба. Но до конца Расс стушеваться так и не смог: фильм все равно получил «X», хотя и не вошел в копилку лучших фильмов этого режиссера.

P.S. Продолжение читайте здесь.

Следующий нюанс: если автор романа хотя бы заявлял, что фильма СУБИЕЛЫ не видел, то режиссер, продюсер и сценарист такого благоразумно не говорили. Они как профессиональные киношники его несомненно смотрели (Джейсон ЛАСКАЙ, кстати, заявлял, что показывал создателям «K-PAX» свой сценарий задолго до премьеры): он демонстрировался в США. И фильм «K-PAX» еще более похож на «Мужчину, глядящего на юго-восток», чем роман.

Взять хотя бы два аналогичных эпизода, которых в книге нет. В начале оба главных героев-психиатров перед тем как встретиться с главным героем-«больным» разговаривают с настоящим сумасшедшим (настоящим в мире фильма). А в конце фильмов и там, и там начальство вызывает врача и требует ужесточить процедуру лечения пациента-«инопланетянина».

Фильм «K-PAX», хоть и не «выстрелил» кассой, не вошел в культурный багаж киномана, не стал какого-то рода открытием и не зацепил чувствительных струн зрителя, как это случилось с «Пролетая над гнездом…», все же сделан крепко и профессионально. В отличие от плоского и двигающегося по линейке упомянутого выше и провалившегося в прокате «Мистера Джонса».

Режиссеру Иэну СОФТЛИ удалось на протяжении картины пробалансировать между альтернативами: сумасшедший все же прот или инопланетянин? — держа зрителя в напряжении. Плюс детективная составляющая поиска и в самый последний момент выяснения его трагического прошлого, которое, по мнению психиатра, и стало травмой, вызвавшей амнезию. «Но действительно ли это так?» — продолжает сомневаться и сам врач. Те, кто предпочитает смотреть титры до конца, получили бонус: после массы плывущих вверх надписей — еще секунд 40 продолжения фильма, когда ночью, в халате, главный герой-психиатр на лужайке у дома смотрит в телескоп на огромное звездное небо. Потом возвращается домой, оглядываясь на звезды.

Ну и наконец, вторым планом идет человеческая история внутри семьи доктора. Постоянно занятый работой, он отчуждается от жены и детей, взрослеющего сына от первого брака. Все это происходит на фоне типичных эдвардхопперовских бесчеловечных городских пейзажей. Прот изменил его, сделав ближе к родным, переакцентировав с бесконечной работы на тепло и понимание к близким. Как точно сказала ему дочь: «фей не бывает, папа. Есть только ты и мама».

Кевин СПЕЙСИ прекрасно передал сардоническую улыбку прота. Изначально предполагалось что он сыграет не пациента, а врача, которого в итоге изобразил Джефф БРИДЖЕСС. Забавно, что в романе Джина БРЮЭРА в числе любимых фильмов прота был назван «Звездный человек» 1984 года. Инопланетянином в нем был Джефф БРИДЖЕСС.

Мужчина, глядящий на юго-восток

Главное отличие «Мужчины…» от «K-PAX» — первый является авторским штучным кино, второй – изделием, сработанным по голливудским лекалам (это не уничижительная характеристика, а просто признание факта). Аргентинскому кинематографу уровень задала собственная литература: Хорхе Луис БОРХЕС, Хулио КОРТАСАР, Адольфо Биой КАСАРЕС. Режиссер Элисео СУБИЕЛА (или СУБЬЕЛА) — из этого же ряда. Недаром в обозреваемом фильме цитируется «Изобретение Мореля».

Судя по найденным в интернете расписаниям киноклубов — смотрят и обсуждают «Мужчину, глядящего на юго-восток» до сих пор. Он регулярно упоминается в западных обзорах культового кино. Чему удивляется наш практически единственный специалист по культовому кино Александр ПАВЛОВ. Подозреваю, он просто не смотрел фильм.

Авторское кино – прежде всего, индивидуальный и узнаваемый почерк режиссера, который не оглядывается на предполагаемую реакцию зрителей, а идет свои путем. Как лыжник по нетронутому снегу, порою проваливаясь, сворачивая не туда, теряя темп. Когда лыжня станет накатанной, по его пути ринутся другие – быстро, споро, красиво. Бывает, и auteur снискает своей работой всенародную любовь и успех, как это случилось с Квентином ТАРАНТИНО. Так, три первых (начиная с «Новой Надежды») фильма «Звездных войн» — вполне авторские, несмотря на оглушительную кассу. Все, что было потом, включая работы самого Джорджа ЛУКАСА, — уже кино продюсерское.

Но вернемся к тому, кто глядит на юго-восток. Необычного пациента психобольницы зовут Рантес. Он пришел издалека. Врач, от лица которого идет повествование, и верит и не верит, что Рантес – с другой планеты. Больше не верит, ища рациональных объяснений амнезии:

— Если вы не сумасшедший, я мог бы принять вас за инопланетянина. Но это бы означало, что сумасшедший – я.

Есть здесь и намек, что Рантес просто поселился в существующее человеческое тело, как в «K-PAX»:

— Если мои отпечатки пальцев будут принадлежать мертвецу, не бойтесь (должна приехать полиция, чтобы снять у Рантеса отпечатки пальцев – mif1959).

Смысловой центр и этого фильма, и книги БРЮЭРА (см. эпиграф к роману), и — в меньшей степени, но все же — фильма Иэна СОФТЛИ в этом диалоге:

— Я — в сумасшедшем доме и все знают, что я чокнутый. Вы тоже знаете, ведь так?

— Вы больной человек. Я врач. Я хочу вас излечить

— А я хочу, чтобы вы меня поняли, а не лечили.

Однако Элисео СУБИЕЛА замахивается и на большее: возможно, это было второе пришествие. То самое. Рантес говорит о надежде, вере, о том, что мы сами каждый раз убиваем в себе Бога – того, что внутри нас. Врач (а за ним и зрители) и не верит и верит в это:

— Вы говорите, что вы инопланетянин. Вы хотели сказать, что вы Иисус Христос?

— Возможно, история у меня другая. Но вот реакция у вас прежняя.

Психиатр сравнивает себя с Понтием Пилатом, и в какой-то мере становится им, умывая руки. А покинувший грешную землю пациент незадолго до смерти, вызванной жестким лечением, взмолился в ночную тишину: «Доктор, зачем ты оставил меня?».