Данная рубрика представляет собой «уголок страшного» на сайте FantLab. В первую очередь рубрика ориентируется на соответствующие книги и фильмы, но в поле ее зрения будет попадать все мрачное искусство: живопись, комиксы, игры, музыка и т.д.
Здесь планируются анонсы жанровых новинок, рецензии на мировые бестселлеры и произведения, которые известны лишь в узких кругах любителей ужасов. Вы сможете найти информацию об интересных проектах, конкурсах, новых именах и незаслуженно забытых авторах.
Приглашаем к сотрудничеству:
— писателей, работающих в данных направлениях;
— издательства, выпускающие соответствующие книги и журналы;
— рецензентов и авторов статей и материалов для нашей рубрики.
Обратите внимание на облако тегов: используйте выборку по соответствующему тегу.
При поверхностном – или развлечения ради – чтении повесть Стивена Кинга «1922» кажется способной лишь вызывать тоску и навязчивое дежавю у поклонников: совсем-де исписался наш старикан… Снова американское захолустье, поля кукурузы, семейные дрязги и шекспировские трагедии формата мценского уезда. Надоело! Но не спешите, ведь старики никуда не торопятся. Они припоминают, пересказывают, оценивают и дают истолкование всей прожитой ими жизни. Не уходите, сядьте рядом, потратьте полдня и выслушайте патриарха. Честное слово, не пожалеете!
На иное, более глубокое восприятие всё тех же и знакомых фанатам до жути событий должна настраивать уже сама композиция сюжета, сначала поместившая всё происходящее в кольцо глубоко личного письменного признания, своего рода дневника выгоревшего изнутри преступника, а следом тут же отзеркалившая его исповедь в «документальных» отчётах прессы. Авторское обращение – «Тем, кого это заинтересует» – в очередной раз доказывает то, что Стивен Кинг с возрастом не утратил ни чувство собственного достоинства, ни способность к автоиронии. Хотите верьте, хотите нет – дело ваше. Автор не собирается настаивать на верности ни одного из вариантов возможного истолкования концовки, поэтому думайте сами, дорогие читатели.
Главный герой – мелкий землевладелец из Небраски, возделывающий кукурузу, человек без высшего образования, что неудивительно, но цитирующий Библию, разносторонне начитанный и с поражающими для деревенщины литературными предпочтениями и даже вкусом, позволившими ему позднее работать в городской библиотеке. Интригует, не правда ли? Земледелец и в то же время летописец, писатель и богослов. Он напоминает гордого «святого грешника» в русской культурной традиции, который, единожды совершив преступление, раскаялся и принял наказание свыше, но не простил себя сам и не принял Прощение от Бога.
Время и место повести также выбраны с вполне определённым смыслом, и Стивен Кинг недвусмысленно указывает на это в самом тексте: «Говорят, этот кризис, в котором мы находимся, начался в Чёрную пятницу … , но жители таких штатов, как Канзас, Айова и Небраска знают, что он начался в 1923 году, когда зерновые культуры, которые пережили ужасные штормы той весной, были убиты засухой, которая последовала после, засухой, которая длилась в течение двух лет». Речь идёт о Великой депрессии в США. Таким образом, описанная здесь единичная семейная трагедия предвосхищает события, наложившие отпечаток на всю страну, и лишь открывает длиннейшую череду личных катастроф. Капля, в которой отражается океан.
«В лето Господне 1922-е от Рождества Христова…» – так могло быть названо и начато это произведение. «Чёртовы методисты», в семье которых вырос будущий Король Ужасов, до отделения от Англиканской церкви призывали лишь к возвращению учения во времена раннего христианства. Фермер Уилфред всего лишь хотел послушную жену и кусок земли побольше, чтобы честно работать на нём и передать затем его своему сыну, но патриархальная идиллия не удалась. Люди грешны по своей природе, зло сидит глубоко в каждом из нас и разрастается буйным цветом при каждой возможности, при первой же допущенной слабости. Очень сложно владеть свободой воли и не грешить, почти невозможно осознать наличие зла внутри себя и предотвратить преступление. Не смог этого и Уилфред. Как и всегда, большая и непоправимая беда начинается с малой уступки совести, с понятия «меньшего зла», и обязательно из благих побуждений.
Зная о грядущей вскоре Великой депрессии, нельзя просто взять и ткнуть пальцем в одного из членов семьи Джеймс, назвав его и только его правым или виноватым, ведь по отдельности каждый из них является хорошим человеком. Уилфред мечтал о крепкой консервативной семье, живущей на своей земле, его жена Арлетт – о личной свободе и лавке дамского платья в городе, их сын Генри – о романтической любви с соседской дочкой. Сбылось бы хоть одно из этих мечтаний, войди семья в следующий год под знаком любви и понимания? Это остаётся неизвестным, ибо каждый позволил себе решить всё за другого и по-своему, дал волю внутреннему «Незнакомцу» и «Заговорщику» – своему личному дьяволу, собственной «тёмной половине». Сами вездесущие крысы – насколько они реальны в этой истории? Не вид ли это персонифицированного укора совести, «самоедства» циклических мыслей или, если хотите, божьей кары?
Откровение Иоанна Богослова закрепило в мировой культуре образ Апокалипсиса как нечто глобальное и всеобъемлющее, великое и великолепное, приходящее извне и накрывающее всех без исключения, подобно Потопу. Стивен Кинг в своей повести «1922» показал, что апокалипсис рождается в частном порядке, что он может возникнуть в каждой отдельной личности, в любой добропорядочной семье, что он должен сначала накопиться гноем и выплеснуться наружу, и лишь тогда сделать очередную попытку затопить весь мир. Запретные печати снимает отнюдь не Агнец, это делает человек перед тем, как стать преступником. Не поскачут всадники в небе, и не станут трубить ангелы. Будут мысли в голове, как крысы в стенах, будет цент за доллар, и каждый ручей будет бежать красный от крови после резни, что устроят наши мечтающие о любви и счастье дети, «влюблённые бандиты», Бонни и Клайд.
В отношении романа "Спящие красавицы" я питал немало надежд.
Прежде всего меня интриговал сюжет данного произведения, рассказывающий о мире, в котором все женщины погрузились в беспробудный сон, покрывшись загадочными белыми коконами.
Кроме того, меня радовал приличный объем текста, поскольку я люблю масштабные повествования со множеством деталей. А уж масштабные повествования со множеством деталей, вышедшие из под пера Стивена Кинга я люблю вдвойне (особенно его шедевральное "Противостояние").
Правда, на этот раз Король Ужасов призвал в соавторы своего сына, что я расценил как дополнительный плюс. Ведь ни для кого не секрет, что Кинг-старший в последние годы стал "сдавать" как писатель, поэтому участие Оуэна в процессе создания книги виделось мне в качестве эквивалента новой связки дров, которые могли бы помочь вновь разгореться затухающей мысленной топке его отца.
Но, как говорится, не случилось.
Первое, что поражает в романе (в плохом смысле слова) — это его слишком размеренный темп. Я не против подробных описаний характеров персонажей и мест, где им приходиться взаимодействовать друг с другом. Но "воды" в "Спящих красавицах" настолько много и зачастую она настолько не к месту, что начинаешь искренне удивляться куда же смотрели редакторы, которых авторы благодарят в послесловии. Да, иногда монотонность изложения событий прерывалась вспышками экшена, но особой погоды они не делали в виду их краткости и однообразности.
Еще одним поводом для негодования является тот факт, что из почти восьми сотен страниц текста (речь об издании произведения на русском языке в серии "Темная Башня") больше половины занимает завязка истории, обещанной читателям в кратком содержании, представленном на обороте книги. Такое ощущение, что Кингов больше интересовал не основной сюжет об упадке цивилизации, а возможность поупражняться в придумывании разнообразных героев, попутно поведав об их жизнях все что только можно.
Часть из этих героев, как не трудно догадаться, те самые "спящие красавицы" — т.е. женщины. И все — с непростой и зачастую тяжелой судьбой, которой наградили их мужчины. И в этом заключается еще одна отличительная черта романа — его зашкаливающий феминизм. Стивен и раньше не обходил эту тему стороной, но никогда не увлекался ей настолько рьяно. Никогда не подходил к ее освещению так однобоко (если у тебя есть член между ног, то ты скорее всего — недалекая злобная мразь, а если нет, то сама мудрость и добродетель; ага, спасибо, что открыли нам глаза, ребята).
Видимо Мастеру на старости лет захотелось быть, что называется, в тренде, в котором развивается общество в его родной стране, вот только не стоило делать это в ущерб своей же работе. Хотя возможно, что феминизм головного мозга случился у Оуэна. Если так, то это единственное, что он привнес в книгу, поскольку в остальном перед нами предстает привычный текст Мастера.
Ах да, есть еще и наркотики, щедрой рукой рассыпанные по страницам произведения. Но, насколько мы знаем, и эта тема близка Стивену и в жизни и в творчестве (помнится, в "Под Куполом" тоже варили метамфетамин).
Печально, что "Спящие красавицы" вместо вкусного долгоиграющего блюда оказались пресной вязкой кашей. Жевать ее или нет, решать, конечно, вам. Однако я посоветовал бы браться за роман Кингов только в одном случае — если вы страдаете бессонницей. Он отлично усыпляет, поверьте.
Впервые киносценарий Стивена Кинга "Буря столетия" я прочел еще в начале 2000-х годов.
Причем, сделал это довольно-таки быстро, поскольку книга полностью захватила мое внимание и не отпускала его вплоть до последней страницы.
За прошедшее с тех пор время мои впечатления успели основательно померкнуть, что натолкнуло меня на мысль повторно ознакомиться с данным произведением Мастера.
Свой выбор я остановил на новом переводе Виктора Вебера, о котором я выскажусь чуть позже.
Но сначала о самом тексте.
И если кратко, то я по-прежнему считаю, что он очень хорош.
Кинг уже давно "съел собаку" на сюжетах о маленьких городках, куда приходит большое зло, поэтому и история Литтл-Толла, отрезанного от мира снежной бурей, получилась у него интригующей и атмосферной, а ее герои — колоритными и запоминающимися.
Формат киносценария просто не оставил места для лишней "воды", в результате чего повествование вышло динамичным и богатым на различные эффектные сцены, отлично подходящие для большого экрана.
Конечно, присутствует в книге и легкая однообразность. В основном это связано с эпизодами, в которых Линож влиял на жителей острова, заставляя их действовать против своей воли.
Хотя и обойтись без них тоже было нельзя. Иначе читатель просто не понял бы, почему горожане настолько сильно боялись незнакомца с тростью в руках, прибывшего к ним сразу перед началом шторма.
Кстати, я считаю, сомнительным решение Вебера писать имя странника как "Лигоне", пускай на это и была своя причина. Все-таки "Линож" звучит гораздо приятнее, тем более что персонажи (в мини-сериале) именно так и говорят.
В остальном перевод показался мне вполне приличным. Как обычно подкачала только редактура (иногда "вечер" внезапно превращался в "ночь", а "офис констебля" становился вдруг "офисом шерифа").
И раз уж выше я упомянул экранное воплощение "Бури столетия", то скажу и о нем.
В целом, работа Крэйга Р. Бэксли, практически во всем следующая книге, мне понравилась (качественные декорации, неплохие актерские работы, местами проглядывающая атмосфера безнадеги). Однако сценарий, на мой взгляд, выглядит все же лучше, благодаря наличию в нем пояснений Кинга к тем или иным эпизодам, помогающих лучше понять происходящее.
Иными словами, если вы не перевариваете выбранный Мастером формат или у вас нет времени читать длинные истории, а узнать о катастрофе, постигшей остров Литтл-Толл, хочется, то телевизионная "Буря столетия" сможет в полной мере утолить ваше любопытство.
В противном случае, лучше обратиться к оригинальному произведению.
Так хочется любви, и чтобы как в книгах... Я такая красивая в простом белом платье и такая озорная в этой милой соломенной шляпке! Я так ещё молодо выгляжу, а ты на меня даже и не смотришь. А у меня ведь до сих пор грудь, как у девушки... Ну и не смотри, я на тебя тоже не буду…
Он.
Работа достала! Работаю, работаю, работаю и даже в выходной не могу позволить себе расслабиться! Хоть бы поскорее сдох этот чёртов мобильник! Включу музыку, отвлекусь. Заодно расшевелю жену по дороге, а то опять села и «замёрзла».
Она.
Опять свою музыку включил погромче, он специально ею от всего отгораживается. Посмотрел бы лучше, какой вид вокруг! В кои-то веки на природу выбрался – и ноль внимания. И музыку ему, и машину вести, и телефон свой выключить всё никак не может. Ну, правильно, ещё и под подол мне полез, не отрываясь от руля. Грязными руками! Хоть бы раз в лицо взглянул или причёску заметил… Выключу, пусть лучше на дорогу смотрит… Вот, собачку чуть не задавил! Изверг!
Он.
Что-то мне поплохело. Даже овчарку не заметил. Сама виновата, нечего на дороге сидеть! Тащи падаль на обочину, там жри! И эта туда же! Потерялась-голодает! Сама она потерялась, дура! И с работы опять звонят! Достали! Всё, вроде отбился. Аж руки дрожат. И сердце что-то расшалилось. Опять. Закинусь таблеткой, не лежать же пластом. У меня выходной!
Она.
И чего ему не хватает? Я и в парикмахерскую сходила, и макияж сделала, и побрилась, а у него одна работа на уме. Наверное, у него кто-то есть… Другая женщина! И не одна! Вот, опять разговоры «по работе», опять его «всего две минутки». Полчаса, не меньше. В постели бы так тянул… Пойду пока, прогуляюсь. Опять одна, снова одна, всегда одна… Здесь так красиво! А воздух-то какой! Не то что в городе. Тишина, и совершенно никого нет вокруг… Ой, а как же собачка? Позову её, покормлю пока. Ути, какой голодненький пёсик, хоть ты со мной, один ты меня любишь…
Он.
Эта тупая курица кормит моим мясом это животное! Японской мраморной говядиной! С фарфоровой тарелки! Да она вообще представляет, сколько надо вкалывать, чтобы купить хотя бы одну порцию! Куда ей – она дома сидит! На всём готовом!
Она.
Ну вот, сейчас опять будет кричать... И глаза такие злые сразу. Не люблю, когда у него такие глаза, как будто сейчас ударит... Собачку или меня? Нет, меня бить точно не станет, а вот пёсику может и достаться… Я ему сейчас так мило улыбнусь и скажу, что буду хорошей послушной девочкой, а собачка пусть пока спрячется…
Он.
Зла не хватает! Дура! Инфантильная дура! Да она вообще представляет, сколько я выложил за один этот вечер? Садовник, клининговая служба, дизайнер с бригадой? А холодильник! Мясо, моё мясо! Вдо-ох, ме-ед-лен-но выдохнуть. Разжать зубы и пальцы. Улыбнуться. Ты у меня такая (мать твою!) добрая! Я так тебя люблю!
Она.
А собачка испугалась и убежала. Интересно, насовсем или только спряталась где-то неподалёку? Лучше бы только спряталась, а потом вышла бы и поела. Ничего, я ей потом ещё дам… Эх, не успели приехать, в спальню потащил. Ни погулять со мной, ни поухаживать не хочет, всё наспех да как попало. И куда он всё торопится? Выходной же. Я неделю в интернете сидела, чтобы эту комбинацию найти, не порвал бы. Эта комбинация мне так идёт, все подружки оценили. Она так подчёркивает грудь! И ценник вот сюда положу, чтобы увидел. Лягу вот так. Нет, лучше так, на бок, и ногу вот так, чтобы бедро чётче обрисовалось, а руку сюда, живот прикрыть. Губы? Вроде намазала. Да, намазала. Я прямо как Мария-Антуанетта в будуаре... Ах, он обещал мне какую-то игру…
Он.
С моей работой скоро импотентом станешь, а эта всё лежит бревном. Толку с неё никакого, хоть и моложе меня! Даже в постели шевелиться не хочет. Спасибо медицине за «Виагру»! Поставлю упаковку так, чтобы видела. Пусть ей стыдно станет! Согласилась – уже хорошо. Я ещё ого-го! Пускай теперь скормленное собаке мясо отрабатывает! Так бы и покусал её за это! Где там наручники? Ещё бы рот ей завязать, дуре. Ладно, тряпку эту на голову ей заверну. Тебе удобно, дорогая? Лежи, как обычно. Тебе не привыкать. Я всё сделаю сам.
Она.
Что?.. Что это?!. Наручники?!. Милый, я думала, что будет ночь, тревожные крики птиц за распахнутым настежь окном, трепещущая занавесь, влажное дыхание озера, будут ленты из алого шёлка, негромкая музыка, чёрная бархатная повязка на глазах, страусиные перья, ароматические свечи, сладкие фрукты, массаж, благовонные масла по всему телу и крошечка льда у меня на животе возле пупка… Что… Что ты делаешь!?. Животное! Самец! Грязное животное! И не смей про моего папу!..
Оглушительно смеётся, сгибаясь в поясе и громко хлопая себя ладонями по ляжкам, странный весельчак и великий затейник Стивен Кинг. Вы думаете, что всё уже кончилось? Нет, приключение только начинается! Но заслуга ли именно Стивена Кинга в этаком начале для фильма, ведь здесь он лишь третий из сценаристов? Открываем его книгу, читаем. Нет. Спасибо, конечно, Королю за идею, но искренняя признательность и отдельная благодарность Майку Флэнегану и Джеффу Ховарду за её куда как более тонкое и изящное воплощение. Это прямо не завязка, а вальс, кружение опостылевших друг другу супругов в паре, обнявшихся, но смотрящих в разные стороны и совершенно не замечающих один другого. Разница с оригиналом убийственна, но здесь это только к лучшему.
Фильм тяжёлый, если задуматься, но подан в лёгкой игровой форме. Он избавлен от натурализма Стивена Кинга настолько, что по сравнению с книгой смотрится детской адаптацией, но вместе с этим не перестаёт быть жутким триллером. Глушь, прикованная женщина на кровати, труп близкого человека и голодное животное в одной с нею комнате. Незапертая дверь и неясная искажённая фигура во тьме. Что это: бредовое видение, демон или живой человек? Ни она, ни зрители этого не знают. И подсказать некому. И только тогда Джесси начинает вести разговоры с мужем и самой собой. Разговоры, которых почему-то не было с живым мужем, прорвались наружу после его смерти. Осознание своей собственной жизни и личной ответственности за неё включилось лишь тогда, когда эта самая жизнь повисла на волоске…
Эпилог картины не только ничуть не хуже всего остального – он совершает, казалось бы, невозможное для произведений Стивена Кинга. Незначительное изменение с лёгкостью выводит очень земную и гадкую, если честно, историю на мистический уровень. Обнажённая перед зеркалом личность и глумливый дедушка Фрейд, распад собственного «Я» до монолитной сердцевины, взмахи бритвы Оккама и кровавая стружка, снимаемая ею с воспоминаний – это талант Короля. Но всё остальное и, особенно, «эти глаза напротив» – явно заслуга двух других соавторов. Надеюсь, что Майку Флэнегану в качестве режиссёра и сценариста удастся в том же стиле отретушировать также и будущую экранизацию книги «Доктор Сон». Этот фильм, «Игра Джералда», благодаря его работе хоть и оставляет после себя длительный и неприятный осадок, но смотрится очень легко. Единственное, о чём остаётся вздохнуть после просмотра, так это из-за отсутствовавшей в романе комбинации Карлы Гуджино.
Стивен Кинг всегда искренен с читателями. Кажется, будто он сам прожил судьбы всех своих персонажей, настолько они реальны. Немного подробностей из личной жизни, много общения с людьми, ещё больше «рыбной ловли» в пульсе общества сетями интернета и СМИ, феноменальная память и талант. Он мастер драмы, психологического триллера, божество «здесь и сейчас»: «Побег из Шоушенка», «Зелёная миля», «Секретное окно, секретный сад», «Мизери», «Долорес Клэйборн»… Полный список удач огромен. Большое ему спасибо за все эти книги. Но есть соседние земли, на территорию которых не стоит заходить даже Стивену Кингу. Даже если очень-очень хочется. Я говорю о вотчинах Франца Кафки, Натаниэля Готорна, Мэри Шелли, Брэма Стокера, Говарда Филлипса Лавкрафта, Артура Мейчена, Кларка Эштона Смита и некоторых других. Но в литературе, как в феодальном мире, у соседа и нивы колосистей, и стада жирнее, и крестьянки толще. Почему-то всегда. И признанный Король Ужасов вновь соблазнился отправиться в поход, причём сразу на трёх из этих крупных сеньоров, явно переоценив свои силы.
Почему войско короля заведомо обречено на поражение? Потому, что герой Стивена Кинга приземлён и по-животному телесен. При одном только намёке на сверхъестественное он опускается для устойчивости на четвереньки, и, вцепившись в землю одной рукой, ищет другой рукой камень или палку, обратив в сторону испугавшего его звука или вспышки искажённое в зверином оскале лицо. Бей или беги! Это порочный низовой человек, часть толпы, и в своих реакциях он мало чем отличается от обезьяны или дикаря. Как может человек со столь развитыми инстинктами выживания испытать экзистенциальный ужас? Да такой скорее ногу себе отрежет и съест, чем задумается о довлеющих силах Хаоса. Такой не будет искать тайное знание, прислушиваясь к невнятным голосам у себя в голове или часами умирать, страшась обернуться, подозревая у себя за спиной вставшую на дыбы и уже выпустившую когти табуретку – он из окна сиганёт, если не сможет прямо сейчас схватить пожарный топор и раздолбать к чёртовой матери всю мебель в комнате.
Маленькая победоносная война заманчива, и набеги короля случаются с завидной регулярностью. Только вот талант Стивена Кинга, облекая тонкую природу мистического в плоть и привязывая её к современному американскому захолустью, невольно всё опошляет. Вместо додревней расы Старцев – томминокеры из летающей тарелки и ядовито-зелёное свечение. Вместо грезящего в затопленных циклопических руинах Ктулху – вендиго на помойке старого индейского кладбища за дорогой. Вместо бесформенного кошмара в средоточии хаоса посреди бесконечности – непостижимого Азатота – зубастый толстый клоун в канализации. Получив отпор в Королевстве Ужаса, хочется нажиться хотя бы на окраинах Царства Фэнтези. И снова от ворот поворот. Бредёт, спотыкается ковбой Роланд в прикиде Клинта Иствуда по следам Вечного Воителя Майкла Муркока, да никак не догонит. Даже Джек Сойер совсем не то, что Гарри Поттер. Вы видели, что творят некоторые подростки с детскими раскрасками? Оскаленный Винни Пух гоняется за орущим в истерике Кристофером Робином, Покахонтас, хищно улыбаясь, снимает скальп с Джона Смита, Багира и Балу лениво доедают полуразложившиеся останки Маугли, гологрудая Ариэль неспешно делает минет пускающему последние пузыри и рвущемуся из её объятий на воздух принцу Эрику... Вот и приземлённость стиля Стивена Кинга даёт примерно тот же эффект. Всем хорош Санчо Панса, но дракона, принцессы и облачных замков он не увидит никогда.
*** Симпсоны и электричество.
Роман «Возрождение» начинался удивительно позитивно. Ребёнок шести лет и молодой священник, анимирующий проповеди Христом на батарейках, мама и блины с черникой и беконом. Лишь судьба мира висела на волоске из-за кляксы на карте под названием Куба, но маленькому Джейми было невдомёк. Он играл в песочнице, а добрый дядя помогал ему. Светлая, милая поначалу история оказалась недолговечной, как спелые фрукты на солнцепёке. Налетели обычные для Стивена Кинга мухи. Дети растут и уже понимают случайно подслушанные разговоры родителей. Любимый всеми священник получает такой удар судьбы, что становится другим человеком. Первая любовь Джейми, их взаимная мастурбация в автомобиле и секс на продавленном и в потёках от предыдущих парочек матрасе в заброшенном сарае. Талант от Бога, рок-музыка и травка. Травма, курс болеутоляющих препаратов и героиновая зависимость. Мальчик стал мужчиной, который однажды проснулся в ломке, мокрым от собственной мочи в дешёвой гостинице, и потащился за очередной дозой на ярмарку.
Обычное для Стивена Кинга течение трогательной «чернушки» внезапно грубо нарушается спущенной с потолка раскорячившейся собакой на лесках. Оставленный и было забытый в далёком прошлом священник Чарльз Джейкобс возвращается и начинает бредить не то Лавкрафтом, не то Мейченом, попутно творя чудеса в стиле доктора Франкенштейна. Простите, но в произведении описывается рубеж двадцатого и двадцать первого веков, а не Эпоха Просвещения. Неужели в провинциальной Америке настолько плохо с образованием, что понадобилось лечить читателя электричеством? Даже если и так, то Гомер Симпсон органично смотрится с пончиком перед телевизором, а не в цилиндре и с моноклем в глазу. Пусть драма разрушения человеческой жизни изобилует натуралистическими подробностями, но это уже привычный стиль Стивена Кинга. Возможно, кому-то будет даже интересно узнать изнанку жизни бывшего хорошего мальчика, а ныне наркомана. Может быть, но я бросил чтение романа «Доктор Сон», увидев, во что превратил себя Дэнни Торранс, некогда выживший в занесённом снегами отеле.
Рассуждения о христианстве агрессивно жёстки и могут глубоко оскорбить чувства верующих читателей, но предупредительные реверансы и поклоны делаются не им, а геям, лесбиянкам и афроамериканцам. Уже полностью традиционно для современной американской культуры. Кто на гребне пенной волны, с тем и дружим. Достаточно детально описано воздействие гастролирующих проповедников на толпу. Но Стивен Кинг решил этим не ограничиваться и сместил акцент на то, что у других стало бы мистикой. Видения! Но не цвет из других миров, а бредовый сон в душной комнате после плотного ужина с жирным мясом и алкоголем. Большое депрессивное расстройство с повторяющимися галлюцинациями. Как обезьяна борется со стрессом? Даёт леща обезьяне послабее, обычно своей самке и детёнышам. Так и в романе, волна семейного насилия с последующим суицидом прокатилась среди паствы Чарльза Джейкобса. Единственный, кто заметил эту взаимосвязь – бывший музыкант и бывший наркоман на шестом десятке лет Джейми Мортон.
*** Пирожок с камешком на счастье.
Смешанные впечатления от книги. С одной стороны, это типичное произведение позднего Стивена Кинга, внешне похожее на «Страну радости» или «Бессонницу». Душещипательное, как хруст французской булки, выглядящее искренним жизнеописание почти лирического персонажа, привычно перчёное «бытовухой» и натурализмом. Ничего, что под жизнеутверждающим названием и задушевной манерой рассказчика скрываются, как осколки стекла в пасхальном куличе, истории деградации и постепенного разрушения нескольких выглядящих вполне успешными личностей. Написано ведь мастерски, будем есть и улыбаться окровавленным ртом. С другой стороны – линия безумного учёного-богоборца. Вот он воспринимается в тексте чужеродным элементом. Сделай автор Чарльза Джейкобса просто лжепророком и прохиндеем, снимающим доллары с толпы дураков, стало бы проще и естественнее. Выкинь его Стивен Кинг из настоящего Джейми Мортона, оставь его как воспоминание из детства и часть галлюцинаций сходящего с ума наркомана, сюжет бы только выиграл. Но читаем так, как есть: собственно кинговский поток тащит какой-то мусор, который то уходит на глубину, то снова всплывает. И концовка только усугубляет положение. Роман, конечно, не лишён оригинальности, но будет по-настоящему интересен и полностью устроит, пожалуй, только фанатов Стивена Кинга. У всех остальных начнёт хрустеть песок на зубах.
облако тэгов
