I.

Судебный следователь Паоло Минетти небрежно бросил пенснэ на раскрытое «дело», провел левой ладонью по высокому лбу, орлиному носу, выступавшему из красных, толстых щек, и зажал седеющую бородку.

— Уведите его!..

Три карабинера, с шашками наголо, в черной форме с красными кантами и в треуголках, украшенных перьями, увели арестованного — молодого человека в рабочем костюме, с загорелым лицом, на которое тюрьма уже наложила сероватый налет.

Оставшись один, следователь, не спеша, закурил длинную сигаретку, отпил из стакана ледяную воду с красным вином и устало посмотрел в окно. Оконная решетка четко выделялась на сверкающей поверхности Средиземного моря. Вдали синели пизанские холмы.

Минетти смахнул мух, облюбовавших его влажный лоб, и досадливо крякнул.

Вот уже две недели, как он сидит в этой дыре — Вольтерра, вызванный сюда для допроса пяти обвиняемых, помещенных в местной тюрьме, похожей на средневековый замок с камерами-клетками для одиночного заключения.

Минетти, завзятый театрал и страстный любитель музыки, был огорчен до глубины души, когда его вызвали сюда из Ливорно в самый разгар гастролей Миланской оперы.

Но, ознакомившись с делом, он утешился.

Дело было интересное и много обещало для его карьеры в случае удачного исхода.

Для него было уже честью, что вести следствие поручили именно ему. Предстоял громкий политический процесс.

При проезде итальянского премьер-министра на автомобиле через Сиену в него был произведен выстрел из толпы, не причинивший вреда. Подоспевшая на место происшествия полиция общественной безопасности арестовала, по подозрению, пятерых человек и овладела вещественным доказательством — револьвером, брошенным на землю. Но кто именно произвел выстрел, выяснить не удалось. Ни у кого из арестованных оружия найдено не было. Не удалось установить и принадлежности кого-либо из них к какой-нибудь «преступной политической организации».

Явно, что при таком положении дела нельзя было пред'явить обвинение ко всем пятерым. Нужно было во что бы то ни стало добыть более веские улики. Но как?.. Личное признание было бы лучше всего. Однако, несмотря на весь свой опыт, на все профессиональные уловки и ухищрения, Минетти не мог добиться признания. Все пятеро арестованных категорически отрицали свое участие в покушении на жизнь премьер-министра и при этом смотрели на следователя такими невинными глазами, что он выходил из себя.

— Или все они продувные бестии и стреляли впятером из одного револьвера, или… или стрелял шестой, чорт их всех побери!.. — бормотал Минетти, оставшись один после допроса.

Время шло… Гастролирующая труппа давно уехала из Ливорно, но, чорт с ней, — другая приедет. Четырнадцатый день прошел так же бесплодно, как и тринадцать предыдущих, впрочем, не совсем так. В этот день из Рима был прислан запрос, скоро ли Минетти закончить следствие и передаст дело в Трибунал.

Это уже хуже. Еще один такой запрос, и Минетти могут отозвать, а на его место прислать другого следователя. И тогда — прощай мечты о переводе в Рим или Турин… Хорошо, если еще не переведут куда-нибудь с понижением, в Кальтанизетту или Сассари, где умрешь от скуки…

От одной этой мысли Минетти почувствовал, что у него начинается мигрень.

Надо действовать быстро, решительно.

— О, проклятые мухи!.. — Следователь вынул красный фуляровый платок и накинул его на голову. — Идеофон!.. — проговорил он, улыбнулся какой-то мысли и отрицательно покачал головой.

Наброшенный на голову платок напомнил ему рассказ старого смотрителя тюрьмы о том, что местный кандидат на судебные должности, синьор Беричи, изобрел аппарат, при помощи которого можно «слушать чужие мысли» — идеофон. На голову надевается металлический колпак, от которого идут проволоки к телефону…

— Чепуха какая-то! — проговорил вслух Минетти. — А, впрочем, чем я рискую? Хоть развлекусь немного. Отупел совсем! — И он, вызвав смотрителя тюрьмы, попросил пригласить синьора Беричи с его аппаратом.

II.

Синьор Беричи не заставил себя долго ждать. Через полчаса дверь с шумом раскрылась, и в комнату вбежал изобретатель идеофона с саквояжем в руках.

Минетти ожидал увидеть молчаливого, сосредоточенного человека, одного из тех маниаков, которые ломают себе голову над квадратурой круга или изобретают «вечный двигатель». Но перед ним вертелся веселый, живой, как обезьяна, черноволосый, курчавый неаполитанец. Уж не ошибка ли это?

Однако, гость поспешил рассеять сомнения следователя.

— Очень рад познакомиться… Беричи… тот самый!.. А вот и мое детище.

И, крепко пожав руку следователя, улыбаясь во весь рот, сверкая белыми зубами, ни на минуту не умолкая, Беричи стал вынимать из саквояжа «идеофон».

— Вот металлический колпак… Он надевается на голову человека, чьи мысли вы хотите узнать. Очень полезная штука для судебных следователей и ревнивых мужей… Заявлю патент и положу себе в карман миллион лир!..

При этом Беричи так насмешливо щурил глаза, что невозможно было понять, говорит ли он серьезно или мистифицирует, желая сыграть веселую шутку.

Минетти не успел вставить ни одного слова, а Беричи продолжал трещать, как граммофон, пластинка которого вращается с необычайной быстротой.

— Вам, вероятно, известно, синьор Минетти, что по последним научным изысканиям, наша нервная система и мозг являются трансформатором электромагнитных волн. Результат работы мозга — наша мысль — излучает особые электроволны. Надо только поймать их и произвести обратную трансформацию электроволн в мысли, в звучащие мысли, если хотите. Металлический колпак — приемник. Вот этот ящичек — усилитель электромагнитных колебаний, производимых мыслью, а вот этот ящичек — обратный трансформатор. Здесь электроволны оформляются в звукомысли. А вот это приемный телефон. Ясно, как молодой месяц, не правда ли?..

Минетти неопределенно промычал.

— Разрешите сделать опыт… Я уже распорядился привести сюда одного из пяти арестованных, по имени Селла.

И, не ожидая ответа, Беричи раскрыл дверь и крикнул:

— Введите!

Карабинеры ввели арестованного.

Беричи носился по кабинету, расставлял мебель и прилаживал аппарат.

Минетти с гримасой недоверия следил за всей этой суетой. Он уже раскаивался в своей затее развлечься «идеофоном».

— Усаживайтесь на этот стул, — обратился Беричи к арестованному, — мы сейчас наденем вам на голову вот эту красивую шапочку и пустим самый маленький электрический ток.

Арестант вздрогнул. Лицо его побледнело.

— С каких это пор, — ответил он, — в Италии без суда казнят людей электричеством?..

Беричи громко рассмеялся.

— Ничего подобного! — и он надел себе на голову металлический колпак. — Вот смотрите. Эта штука столь же безопасна для жизни, как ваша собственная шевелюра. Это новый аппарат, при помощи которого можно слушать ваши мысли. И если вы невиновны, то должны охотно согласиться на опыт: мы тотчас же убедимся, что ваша совесть чиста, как стерилизованное молоко.

Селла вопросительно посмотрел на следователя.

— Ручаюсь вам, Селла, что ваша жизнь вне опасности, — нетвердо проговорил Минетти. Правду сказать, в эту минуту он сам сомневался в безопасности опыта, но отступать было поздно.

Селла подумал и, махнув рукой, уселся в кресло.

Беричи быстро надел на голову арестанта металлический колпак и что-то повертел в одной из коробочек. Послышалось жужжанье индукционной катушки. Легкий ток пополз, как прикосновение муравьиных ножек, по голове арестанта. Селла вздрогнул и поморщился.

— Ведь не больно? Даже приятно, не правда ли? И предохраняет голову от мух. Вот так. А я усядусь здесь, за вами, буду слушать в телефон и записывать ваши безгрешные мысли. Сидите совершенно спокойно и думайте, о чем хотите.

И изобретатель идеофона уселся в кресло с телефонными наушниками на голове и с карандашом и блок-нотом в руках.

III.

Наступило жуткое молчание. Тишина нарушалась только жужжаньем индукционной катушки. Минетти и карабинеры с тревогой следили за опытом.

Через несколько минут Селла привык к проходившему по голове току и почти уже не ощущал его. Но скоро он начал испытывать нечто более мучительное: боязнь погубить себя неосторожной мыслью. Он изнемогал от внутренней борьбы. Необычайным усилием воли он старался отвлечь свои мысли от опасных воспоминаний. Но непокорная мысль возвращалась к этим запретным местам памяти, как мотылек к пламени свечи, которое рано или поздно обожжет его крылышки…

«Напрасно я согласился, — думал Селла, — как бы меня не поймали на эту удочку. Ах, чорт возьми!.. Ведь если они слышат мои мысли, значит они уже услышали, что я боюсь попасться на их удочку. Что, если они сочтут это за признание вины?.. Глупости! Какое же тут признание?.. И никакой вины нет. Однако, надо думать о чем-нибудь другом… Облака… Вот за окном, в небе, плывут облака… буду думать о них. Облака… облака… Но, ведь, я могу подумать о том, что я стрелял, просто подумать: «Я стрелял». Ведь это только мысль! Это каждый может подумать. Неужели этими словами я уже обвинил себя?..».

От нервного напряжения, от металлического колпака на голове, горячего от жары, и нудного щекотания электрического, тока у Селла кружилась голова, и по всему телу выступила испарина. Он не привык управлять своими мыслями, обычно они плыли у него чередой, как цепь облаков. А тут надо было все время следить за собой, думать о том, чтобы не думать о выстреле в Сиене… Это было сверх его сил.

«Чепуха, глупость! Буду считать. Раз, два, три… Премьер-министр ехал в черном автомобиле со своим толстым секретарем… четыре, пять… Переодетые сыщики изображали народ, приветствовавший «любимого» вождя… шесть, семь… опять я думаю об этом! Ну, и что ж из этого?.. Ведь, я случайно находился на месте происшествия!.. И потом это только мысль… Анжелика… — вдруг неожиданно подумал Селла о жене. — Как она волнуется!.. А Микуэль, вероятно, доволен. Он остался мне должен. Вот, вот, буду думать о своем».

Но через несколько минут его мысли вновь витали над роковой площадью в Сиене.

Вдруг Селла показалось, что он изобрел очень остроумный способ борьбы с врагом, подслушивающим его мысли.

«Эй, вы, синьор! Слушайте!.. Я стрелял, я не стрелял. Я стрелял, я не стрелял. Записывайте, если хотите, но записывайте все! Что, взяли?..»

Селла улыбнулся. Он стал весел.

«Если хотите, синьор, я мысленно спою вам песенку:

Если горе сердце гложет,

Осуши бокал вина!

Старый друг — оно поможет,

Лей полнее, пей до дна!..»

Он мысленно пел, а под словами веселой песни незаметно для него самого, как черная змея среди цветов, проползала опасная мысль…

«Пуля прошла всего на один палец над головой премьера… Она попала в витрину магазина и сделала в стекле круглую дырочку. Ни одной трещины… Премьер откинулся на спинку автомобиля и, побледнев, смотрел на толстого секретаря… Чьи-то руки схватили меня за плечи…»

Селла вдруг похолодел от ужаса, когда заметил эту черную змею запретных воспоминаний. Он хотел усыпить песенкой внимание своего врага, но усыпил свою собственную бдительность. Впервые за всю жизнь он заметил, что в мозгу могут протекать одновременно несколько верениц мыслей. Одни из них, как освещенные солнцем корабли, плывущие по зеркальной поверхности моря, протекают в свете нашего сознания. А другие, подобно глубоководным рыбам, скользят незаметно в глубине и мраке подсознательной жизни. Вместо одного врага, одной вереницы мыслей, их было несколько — тысячи цепочек мыслей, за которыми невозможно уследить… Что если все их можно подслушать этим чертовским аппаратом?..

Селла похолодел. Он скрипнул зубами и не мог сдержать стона. Его нервное напряжение готово было перейти в истерический припадок. Он уже хотел крикнуть: «Довольно! Я виновен!», чтобы скорее прекратить эту пытку.

И, как только он подумал об этом, жужжание индукционной катушки вдруг прекратилось.

— Ну, что ж, достаточно! — услышал он голос Беричи, сделавшийся вдруг сухим и официальным.

— К сожалению, вы оказались не столь невинным… За это время, как я слушал ваши мысли, вы не раз, не два и не три выдали себя, хоть и пытались отвлечь свои мысли от опасных воспоминаний… Извольте же подписать заявление о том, что вы признаете себя виновным в покушении!

Селла, блуждая глазами, сделал подпись трясущейся рукой и, шатаясь, вышел из кабинета.

IV.

Минетти бросился к Беричи и обнял его.

— Гениально! Поразительно! Вы оказали мне и правосудию чрезвычайную услугу. Я бесконечно благодарен вам, хотя, конечно, моя благодарность ничтожна по сравнению с тем, что ожидает вас… Признаюсь, я очень сомневался, но теперь…

Беричи не дал ему договорить. К изобретателю «идеофона» вернулась вся его насмешливость и веселость. С ловкостью обезьяны выскользнул он из об'ятий Минетти и, сощурив хитро левый глаз, спросил:

— А теперь вы верите в мое изобретение?

И опять, не дав договорить следователю, он затараторил:

— И напрасно! Совершенно напрасно! Мой секрет изобретен не мною. Он изобретен давным давно тем, который первый крикнул: «На злодее шапка горит!» Разве эта пословица, в разных вариантах, не существует у всех народов сотни лет?.. Так вот, шапку, которая на злодее горит, я, по моде двадцатого века, приукрасил только электрической отделкой!

Минетти был поражен и разочарован.

— Значит, никакого изобретения нет?..

— Ну, не совсем так. Нам все же удалось при помощи этого «изобретения» добиться сознания. Но это только игра на психологии! Попробуйте стать в угол с тем, чтобы не думать о леопарде. Вам это не удастся. Ну, а для Селла таким «леопардом» является его преступление. Он не мог не думать о нем. Уверенный же, что все его мысли узнаны, преступник счел себя уличенным, в чем и расписался. Просто?..

V.

Несмотря на всю строгость тюремного режима, весть о признании Селла, добытом при помощи какого-то аппарата, скоро стала известна всем заключенным.

И когда в кабинет судебного следователя привели четырех арестованных по делу о покушении на премьер-министра, чтобы об'явить им о том, что они свободны, один из них подошел к следователю и твердо сказал:

— Я не принадлежу к тем простачкам, которые сами сознаются, хотя бы их вина и не была еще доказана. Но я не из тех, которые из-за своей шкуры допускают пострадать за себя невинного. Селла совершенно невиновен. Он сознался только потому, что вы заморочили ему голову вашим дурацким аппаратом. Я стрелял в премьера и выстрелю еще раз, если представится случай. И только я один должен нести ответ.

Беричи, который присутствовал. при этом, невольно покраснел.

Но Минетти только с добродушной насмешкой посмотрел на него. Да, «изобретение» Беричи не совсем идеально. Шапка оказалась способной гореть на голове не только злодея и чуть было не погубила невинного. Но разве суд может существовать без судебных ошибок?.. Главное было сделано: виновник найден, и Минетти ждало повышение.

А каким путем это было достигнуто, не все ли равно?.. Только бы этот путь привел его в Рим!..

Впервые — в журнале «Всемирный следопыт» №6, 1926 г. под псевдонимом А. Ром.

***

Идеоофон — название вымышленного прибора.

Возможная дословная этимология — озвученная идея (др.-греч.)

Иде́я (др.-греч. ἰδέα «вид, форма; прообраз») в широком смысле — мысленный прообраз какого-либо действия, предмета, явления, принципа, выделяющий его основные, главные и существенные черты.

В ряде философских концепций — умопостигаемый и вечный прообраз реальности. В русских философских словарях XVIII века (см. Антиох Кантемир и Григорий Теплов) идея сближалась с понятием.

В науке и искусстве идеей называется главная мысль произведения или общий принцип теории или изобретения, вообще замысел или наиболее существенная часть замысла. В этом же смысле термин идея трактуется в сфере регулирования авторского права.

Фон:

От фр. fond из лат. fundus — «дно, основание, главный элемент, основа»:

Фон — основной цвет или тон, на котором размещается изображение или текст; часть изображения, образующая задний план

Фон в психологии — часть перцептивного поля, служащая задним планом для фигуры

Фон в геральдике (поле) — основной цвет, пространство, на котором нанесены узоры, рисунки или геральдические изображения

фон — вид сигнала, наряду с шумом и полезной информацией

От др.-греч. φωνή — «звук, голос»:

Фон в акустике — единица уровня громкости звука

Фон в фонологии — конкретное проявление фонемы, отрезок звучащей речи, обладающий определёнными акустическими свойствами

-фон- — часть сложных слов, имеющих отношение к звуку или речи. Например, магнитофон, афония и др.

Возможно, что "идеофон" и·де-о-фо́н имеет след. значения:

Идеофон (греч. ἰδέα 'идея',φωνή 'звук', также звукоподражение, ономатопея) — слово, значение которого основано на имитации звуков окружающей действительности[1].

Идеофоны бывают двух типов:

звукоподражательные («гав-гав», «булькать», «хрюкать»)

звукоизобразительные (звукообразные) слова, в которых звук создаёт образное впечатление о значении слова («зюзя», «лялька», «цуцик», «барахтаться»)[2]

Идеофоны часто обозначают виды движения, световые явления, атрибуты объектов (форма, размер, расстояние, свойства их поверхности), а также походку, мимику, физиологические и эмоциональные состояния человека и животных.[3]

Значение

лингв. слово, которое служит для имитации звуков окружающей действительности средствами языка, ономатопея, звукоподражание ◆

лингв. в ряде языков — один из показателей класса слов ◆

***

Селла — персонаж.

Зеев Бар-Селла (Волк, сын Скалы — иврит).

Это совпадение.

Однако, более уместен перевод с английского: "турецкое седло".

Туре́цкое седло́ — образование в теле клиновидной кости черепа человека в виде углубления, напоминающего по форме седло.

Автор: Henry Vandyke Carter — Henry Gray (1918) Anatomy of the Human Body (See "Книга" section below)Bartleby.com: Gray's Anatomy, Plate 145, Общественное достояние, https://commons.wikimedia.org/w/index.php...

Все ссылки — из Википедии и Викисловаря

ameshavkin:

Примечание: КОСТИНА Мария Константиновна (1894— 1964). Средняя дочь К. Э. Циолковского.

Много раз еще Беляев писал о Циолковском. Когда роман "Звезда КЭЦ" вышел отдельной книжкой, Александр Романович подарил его дочери ученого Любови Константиновне с дружеской дарственной надписью: Многоуважаемой Марии Константиновне Костиной на добрую память. А. Беляев. 27.III.41, г. Пушкин.

http://epizodsspace.airbase.ru/bibl/n_i_j...

https://fantlab.ru/edition121364

***

О малоизвестных страницах жизни писателя-фантаста А. Р. Беляева и его дружбы с К. Э. Циолковским рассказывают сохранившиеся письма.

Прочитав научно-фантастическую повесть К. Циолковского «На Луне», «Грезы о Земле и небе» и другие работы, Беляев пишет Константину Эдуардовичу: «Я не могу Вам передать, как много отрадных минут переживал за Вашими небольшими по объему, но чрезвычайно содержательными книгами. Какие грандиозные картины, например, в книге «Будущее Земли и человечества». Еще раз спасибо...»

Эта переписка началась зимой 1934 года и продолжалась до последних дней жизни ученого.

После публикации повести Александра Беляева «Воздушный корабль» (об экспедиции советских ученых на цельнометаллическом дирижабле) Константин Эдуардович заинтересовался другими работами писателя. Он обратился с просьбой: «Прошу товарища Беляева прислать мне наложенным платежом другой его фантастический рассказ, посвященный межпланетным скитаниям, который я нигде не мог достать. Надеюсь и в нем найти хорошее...».

Александр Романович был тронут вниманием и поспешил выслать роман «Прыжок в ничто». Он писал ученому: «Посылаю роман на Ваш суд. В настоящее время роман переиздается, и я очень просил бы Вас сообщить Ваши замечания и поправки. Если роман найдете не слишком плохим, разрешите посвятить его Вам. Ведь Ваше имя проходит через весь роман...».

С нетерпением ждал Александр Романович письма из Калуги. Циолковский с похвалой отозвался о романе: «Очень хорошо, что выйдет второе издание. Оно вызовет еще больший интерес к великой задаче двадцатого века. Что же касается до посвящения его мне, то считаю это Вашей любезностью и честью для себя».

Окрыленный ответом ученого, Беляев сразу же отвечает:

«Ваш теплый отзыв о моем романе придает мне новые силы в нелегкой борьбе за создание научно-фантастических произведений. Я всячески стараюсь популяризировать Ваши идеи в романах и рассказах. Когда перееду в город (где у меня хранится мой архив), постараюсь подобрать все, что писал о Ваших произведениях. Очень интересуюсь идеей стратосферного дирижабля. Ваши замечания, разумеется, используем для второго издания «Прыжка в ничто». Искренне уважающий и давно любящий Вас А. Беляев».

Когда в Детское Село на имя А. Беляева пришла объемистая бандероль, в которой были книги «Цели звездоплавания», «Растение будущего», научно-фантастическая книга «Тяжесть исчезла» и другие, писатель 1 февраля 1935 года пишет в Калугу:

«Дорогой Константин Эдуардович!

Приношу Вам искреннюю благодарность за присланные Вами книги. Надеюсь использовать их в моих произведениях».

Но была у Александра Романовича и сокровенная мечта. Он не мыслил издание романа «Прыжок в ничто» без предисловия и портрета Циолковского. Циолковский не отказал. В одном из писем в Калугу Беляев сообщает: «Благодарю за присылку портретов и предисловия».

Весной 1933 года писатель получил последнее письмо Циолковского, в котором он просил выслать роман в новом издании.

Александр Романович ответил: «Дорогой Константин Эдуардович! С огорчением узнал из письма моей жены о Вашей болезни. Надеюсь, что Вы скоро поправитесь, Я пишу жене и редактору «Молодой гвардии», чтобы Вам скорее выслали экземпляр «Прыжка в ничто». Я обдумываю новый роман «Вторая Луна», об искусственном спутнике Земли, постоянной станции для научных наблюдений. Надеюсь, что Вы не откажете мне в Ваших дружеских и ценных указаниях и советах. Простите, что пишу карандашом, – я уже лежу 4 месяца...

Искренне любящий и уважающий Вас А. Беляев».

Это было последнее письмо писателя Циолковскому. В сентябре ученого не стало. Глубоко переживая утрату, Беляев пишет статью «Памяти великого ученого-изобретателя», а новый роман «Вторая Луна» назвал «Звезда КЭЦ». Роман с дарственной надписью писатель подарил дочери ученого Любови Константиновне.

Как известно, архив писателя А. Беляева в годы войны погиб: пропали письма, дневник писателя, рукописи книг. Сохранившиеся семь писем писателя-фантаста и черновики ответных писем К. Э. Циолковского в архиве ученого донесли до нас яркие страницы дружбы двух великих мечтателей.

В. ПАНТЕЛЕЕВ

СМОЛЕНСК

http://www.fandom.ru/about_fan/panteleev_...

"Планета КИМ" (А. Палей) — "Звезда КЭЦ" (А. Беляев)

Прототип персонажа Палей — Абра́м Руви́мович Пале́й (22 февраля 1893, Екатеринослав — 11 января 1995, Москва) — русский писатель-фантаст, поэт и очеркист.

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B...

Глава двадцать вторая. КЭЦ.

Впервые Беляев обратил внимание на Циолковского еще в 1916 году, в бытность свою газетным «передовиком». «„Чорт меня дернул родиться в России с талантом и душой“, — воскликнул Пушкин, когда ему слишком насолили родные пенаты. Это восклицание в разных вариациях приходилось не раз повторять до и после Пушкина многим русским людям с талантом и душой. Особенно не везло у нас изобретателям. Творчество изобретателя, по своему существу, революционно. Чем крупнее изобретение, тем резче ломает оно установившийся уклад жизни. Появление ткацкого станка произвело целую революцию. Не только в экономической, но и в социальной среде. Немудрено, что изобретатель в стоячих водах русской консервативной жизни не пользовался симпатией ни правительства, ни даже населения. — Беспокойный человек! Выдумщик. Отсутствие образования лишало изобретателя возможности осуществить иногда правильный по замыслу проект. Неудачи его опытов еще больше укрепляли консервативную массу в ее полупрезрительной, полунасмешливой позиции по отношению к изобретателю. И уж так повелось: о наших изобретателях мы вспоминаем только тогда, когда их идея получит осуществление за границей. Недавно газеты сообщили о том, что наши союзники на западном фронте применяют аппарат, который обнаруживает приближение на расстоянии нескольких верст врага на суше или море. Получив известие об этом изобретении, мы, как всегда, задали вопрос: не было ли уже у нас подобного изобретения, — и не ошиблись. Этот аппарат, „тономикрофон“, был изобретен еще в 1887 году Львом Шкляром и представлен в одно из министерств, которое так и не удосужилось рассмотреть и использовать изобретение Шкляра. Лев Шкляр, — сын бедного ремесленника, личность незаурядная. За свою тридцатилетнюю жизнь, — умер в 1896 году, — он изобрел много самых разнообразных вешей: аудиофон (аппарат для глухонемых), выпуклые чернила для слепых, пылевоздухоочистители для шахт, контрольный аппарат, предупреждающий взрывы котлов, термостат, тономикрофон, безопасные лампы и др. Кто знает, сколько полезных и даже, быть может, гениальных изобретений подарил бы еще он родине, если бы не его преждевременная смерть от чахотки. И, — кто знает, — если бы мы обладали его „тономикрофоном“, за 20 верст предупреждающим о приближении неприятельских сил, может быть, не имел бы места сольдауский разгром[320], удавшийся врагу благодаря неожиданности его появления. В настоящем году исполняется двадцать лет со дня смерти Л. Шкляра. К сожалению, эта юбилейная дата будет почтена только его близкими. Мы, — общество, — не знаем своих выдающихся людей. Не знаем при жизни, где же их помнить по смерти? Вот еще один изобретатель: К. Циолковский, приславший в редакцию свою брошюру о построении металлической оболочки дирижабля без дорогой верфи. Задолго до опытов гр. Цеппелина, К. Э. Циолковский нашел принцип управляемого аэростата с сжимаемой жесткой (металлической) оболочкой. Более двадцати лет посвятил разработке этой идеи, — принципиальная правильность которой „подтверждена“ цеппелинами, — и до настоящего времени не может приступить к ее практическому осуществлению ввиду недостатка средств и общественного внимания. Мы, конечно, не знаем, насколько целесообразен и удачен проект К. Э. Циолковского (хотя, по его словам, модель аппарата в 2 метра „чисто функционирует“), но, как бы то ни было, на этот проект, в особенности теперь, необходимо обратить внимание, чтобы использовать его, если он пригоден, или указать автору недостатки этого изобретения. „Тяжело работать в одиночку, многие годы, при неблагоприятных условиях и не видеть ниоткуда ни просвета, ни содействия“. Эти слова служат эпиграфом к книге К. Э. Циолковского об управляемом аэростате. Эпиграф, пригодный и для многих других русских изобретателей…»[321] Вся статья написана под знаком Пушкина: от первой цитаты (неточной — у Пушкина: «Догадал меня черт родиться в России с душой и талантом») до лейтмотива — «замечательные люди исчезают у нас, не оставляя по себе следов. Мы ленивы и нелюбопытны…» («Путешествие в Арзрум», о Грибоедове). Оттого, наверное, своих замечательных ученых и изобретателей писатель Беляев предпочитал селить за границей…[322] А спустя 18 лет — 10 декабря 1934 года — последовало и знакомство. Заочное. Едва лишь ленинградский журнал «Вокруг света» начал публиковать роман Беляева «Воздушный корабль», как Циолковский направил в редакцию письмо: «Рассказ… остроумно написан и достаточно научен для фантазии. Позволяю себе изъявить удовольствие тов. Беляеву и почтенной редакции журнала. Прошу т. Беляева прислать мне наложенным платежом его другой фантастический рассказ, посвященный межпланетным скитаниям, который я нигде не мог достать. Надеюсь и в нем найти хорошее. Прошу переслать письмо тов. Беляеву. 27 декабря 1934 года Беляев Циолковскому ответил: «Глубокоуважаемый Константин Эдуардович! Редакция журнала „Вокруг света“ передала мне копию Вашего письма по поводу моей повести „Воздушный корабль“ в № 10 журнала. Я очень признателен Вам за Ваш отзыв и внимание»[324]. «Воздушный корабль» — это повесть о первом (до космической ракеты) любимом детище калужского мечтателя: цельнометаллическом дирижабле. О том, что идею эту Циолковский пропагандировал еще до революции, Беляев даже не упоминает… Теперь его интересы выходят за пределы земной атмосферы — в космос. «Экземпляр романа о межпланетных путешествиях „Прыжок в ничто“ высылаю заказной бандеролью. — В этом романе я сделал попытку, не вдаваясь в самостоятельное фантазирование, изложить современные научные взгляды на возможность межпланетных сообщений, основываясь главным образом на Ваших работах. У меня была даже мысль — посвятить этот роман Вам, но я опасался того, что он „не будет стоить этого“. И я не ошибся: хотя у читателей роман встретил теплый прием, Як. Ис. Перельман дал о нем довольно отрицательный отзыв в № 10 газеты „Литературный Ленингад (так!)“ (от 28 февр.). Вот конец этой рецензии: „В итоге никак нельзя признать новый роман Беляева сколько-нибудь ценным обогащением советской научно-фантастической литературы. Родина Циолковского вправе ожидать появления более высококачественных произведений научной фантастики, трактующих проблему межпланетных сообщений“. Лично я считаю, что статья Перельмана написана далеко не во всем объективно. Но как бы то ни было, после такого отзыва я не решился даже послать вам экземпляра этого. Но теперь, поскольку Вы сами об этом просите, охотно исполняю Вашу просьбу и посылаю роман на Ваш суд. — В настоящее время роман переиздается вторым изданием, и я очень просил бы Вас сообщить Ваши замечания и поправки [, чтобы их можно было внести в текст, т. е. исправить]. И я, и издатель были бы Вам очень благодарны, если бы Вы написали и предисловие ко второму изданию романа (если, конечно. Вы найдете, что роман заслуживает Вашего предисловия)»[325]. Итак, ситуация предельно ясная: Циолковский письменно поблагодарил редакцию журнала за публикацию повести, пропагандирующей идею цельнометаллического дирижабля, а Беляев воспользовался поводом, чтобы найти у Циолковского защиту от яростного Перельмана и обеспечить выпуск второго издания романа. И совершенно очевидно, что до этого письма никакой переписки между двумя энтузиастами ракетных полетов не было… Но тут совсем недавно и в самом неожиданном месте выплыл на белый свет такой документ: «Многоуважаемый Александр Романович! Я очень благодарен Вам за посылку и письмо, в котором обнаружил истинное понимание проблем. Мои труды, это скромный вклад в мировую науку, но и он является неотемлимой (так.) частью стремления человечества к прогрессу. С уважением Конечно, возникает масса вопросов… Но попытаемся изложить все в должном порядке. Совсем недавно — это 3 мая 2008 года, а неожиданное место — Беверли-Хиллз, штат Калифорния. В названный день и в названном месте письмо было выставлено на аукцион в отеле «Редженси-Супериор»[326]. И не одно только письмо. В списке лотов мы найдем еще два листа из рукописей Циолковского и том его «Избранных трудов» (Кн. 1. Цельнометаллический дирижабль. М.; Л., 1934) с дарственной надписью: «Уважаемому Н. Д. Моисееву. В дирижаблях наше будущее. Николай Дмитриевич Моисеев (1902–1955) — астроном, создатель московской школы небесной механики, дирижаблями так и не увлекся… Как же все эти сокровища перебрались за океан? На след могут навести другие выставленные на продажу раритеты: книги Б. В. Ляпунова «Станция вне земли» (1963) и Р. Г. Перельмана «Цели и пути покорения космоса» (1967). Своей ценностью (500 $) эти популярные брошюры обязаны автографам на титульном листе — подписям двух первых космонавтов Юрия Гагарина и Германа Титова. Так вот, подобный набор (рукописи Циолковского и автографы космонавтов) может происходить лишь из одного-единственного места — музея. И точно: меньше чем через год — 13 апреля 2009-го — появилась в «Известиях» заметка, из которой выяснилось, что «в последние годы из павильона „Космос“ на ВВЦ пропали сотни раритетов», в том числе: «…оригинальные спутники, образцы космических пород и личные вещи космонавтов». И корреспондент рассказал, как это произошло: в начале 1990-х павильон «Космос» на ВДНХ был закрыт, а экспонаты просто выбросили на улицу. После чего «некоторые скафандры и части „Салютов“ и „Союзов“ в 1990-х всплыли на крупных международных аукционах. Гайками со спутников долгое время торговали в самом павильоне „Космос“ наряду с радиотехникой и саженцами…»[327]. Другие же предметы, «в том числе и знаменитый скафандр Гагарина, неожиданно всплыли в Вашингтонском музее астронавтики. Там же находится и удостоверение первого космонавта Земли». И еще об аукционах: «В конце прошлого (то есть 2008-го. — З. Б.-С.) года в Нью-Йорке на аукционе „Сотбис“ пустили с молотка текст предполетной речи первого космонавта, написанный его же рукой… Оценили рукопись в 300 тысяч долларов»[328]. Зато: «…на самом популярном интернет-аукционе — ebay.com. <…> то и дело всплывают автографы Гагарина, Леонова и других космонавтов, рукописи и труды Циолковского, а также записи Сергея Королева. Причем купить реликвии можно за копейки — цены от 900 до 3000 долларов»[329]. Итак, письмо, скорее всего, краденое… Пришло время разобраться с его содержанием. Кроме Беляева, иных корреспондентов с именем «Александр Романович» у Циолковского не было. Значит, вероятнее всего, письмо было адресовано именно Беляеву. Но тут такая незадача — ни одного письма Циолковского Беляеву до нас не дошло: судить об их содержании мы можем лишь по черновикам, хранящимся в архиве Циолковского, а все отосланные беловики погибли в 1942 году вместе с прочими бумагами Беляева. Откуда ж тогда могло явиться данное письмо Циолковского? Единственное разумное объяснение: письмо это уцелело потому, что не было отослано! И Беляев его не получал и не читал! Объяснение разумное, но — не единственное. Потому что имеется еще одно адресованное Беляеву письмо Циолковского (опубликована лишь оборотная сторона листа): «…их часть повреждена, а некоторые украдены. Но и оставшиеся могут [зачеркнуто неразобранное слово] ярче осветить (так!) детали описания. Вы можете ознакомиться с ними. Обратите свое внимание на особенности передвижения пилотов и предметов (так!) в корабле, без силы тяжести. Я всегда готов внести свой вклад в пропаганду великой цели. Желаю творческих успехов. А слева сбоку — приписка: «Ваш предшественник Жюль Верн (так!) увлекался пристальностью описания. Я думаю, что даже большинство (так!) 20-го века опирается на науку и ее достижения. Составители каталога уверяют, что письмо адресовано Беляеву… Да разве только письма выставлены на продажу — тут и книжки с дарственными надписями! Вот эта украшает брошюру Циолковского «Стратоплан реактивный» (Калуга, 1932): «А. Р. Рекомендую обратить внимание на отзывы. А вторая (в высшей степени лестная!) — начертана на обложке брошюры «Космические ракетные поезда» (Калуга, 1928): «Талантливому последователю и пропагандисту великой космической идеи: А. Р. Беляеву Одну книжку выставляли на аукционе, а другую удалось приобрести в Берлине — с рук. Брошюры самые настоящие — изданы Циолковским на собственные деньги. И снова вопросы: откуда они взялись? Ведь библиотека Беляева погибла вместе с его архивом в том же 1942 году… И почему, с 1931 года одаривая Беляева книгами и состоя с ним в переписке, Циолковский, когда возникла нужда связаться с писателем, направляет письмо не ему, а в редакцию журнала «Вокруг света»? В поисках ответов пришлось обратиться к Татьяне Николаевне Желниной, научной сотруднице калужского Государственного музея истории космонавтики. И сразу наступила ясность: все (а их сотни) гуляющие по аукционам новоявленные письма Циолковского, а также его рукописи, дарственные надписи, чертежи и рисунки — фальшивки. За одним, правда, исключением: письмо Я. И. Перельману от 29 ноября 1931 года — подлинное и украдено из Архива Российской академии наук в Санкт-Петербурге[331]. И самое наглядное доказательство подделки — это подпись: «Цiолковский». Потому что расписываться Константин Эдуардович умел — и по старой орфографии, и по новой. И если, по старой привычке, употреблял «и десятиричное» (i), то ставил его там, где надо: и в первом слоге — «Цi», и в последнем — «кiй». А в подделках всегда и только: «Цiолковский». Ну и несчетное количество прочих глупостей… В письмах же — полная бессодержательность: сплошные приветы, призывы, скучные и плоские сентенции… А Беляеву было не до общих слов: его заботили совершенно конкретный повод и совершенно конкретная проблема — Перельман. Яков Исидорович остался в памяти многих… «Занимательная математика» и «Занимательная механика» стояли на полке каждого советского школьника, желавшего стать новым Эйнштейном или Колмогоровым. Причина же успеха этой занимательной науки заключалась в том, что Перельману не приходилось опускаться до уровня своих читателей. Он и его читатели находились на одном уровне — школьного курса. С той лишь разницей, что Перельман эту школьную науку усвоил очень хорошо и, значит, мог подтянуть отстающего ученика. А по образованию этот всероссийский репетитор был лесоводом и лесотехником. Впрочем, по специальности он никогда не работал… Понятно, что Перельман искренне симпатизировал другим самоучкам. Оттого-то — еще до революции! — стал страстным пропагандистом идей Циолковского. И пропагандистом весьма ревнивым. В упомянутой рецензии на роман «Прыжок в ничто» Перельман негодовал: «Поставив себе целью художественное оформление работ Циолковского, А. Беляев проникся его идеями слишком поверхностно и проглядел главную заслугу „патриарха звездоплавания“. Циолковский установил математически, что ракета может получить скорость, значительно превышающую быстроту частиц отбрасываемого ею газового потока»[332] В результате: «Автор „Прыжка“ не уяснил себе основы всего ракетного летания. Держа читателей в ложном убеждении, будто ракета неспособна приобрести скорость большую, нежели скорость выбрасываемых ею продуктов сгорания, Беляев вынужден обратиться к такому проблематичному для технического использования источнику, как внутриатомная энергия»[333]. Удивительно — о Циолковском и космических полетах написаны тысячи книг, но ни в одной из них об этой «главной заслуге „патриарха звездоплавания“» мы и слова не отыщем. Мало того, во всех изданиях (с 1923 года) собственной книжки «Межпланетные путешествия» об этом молчит и сам Перельман! Потому что перед нами не математика, не физика и не механика любой степени занимательности, а пирамида: вложил тысячу (1 киловатт) — получил миллион (1 мегаватт). Тут впору побледнеть и «вечному двигателю»! Тому вечно двигаться мешает сила трения, то есть первый закон Ньютона. А вот ракете летать быстрее собственного двигателя не дает третий закон — действие равно противодействию. И что самое любопытное: в перельмановских «Межпланетных путешествиях» глава о принципах ракетного движения так и называется: «Третий закон Ньютона»! Как такое следует понимать? А так: из третьего закона вытекает, что, кроме силы и ее действия, существует количество движения или импульс — произведение величины тела на скорость движения. В современной физике понятие импульса трактуется намного сложнее — в связи с симметрией однородного пространства. Этот аспект третьего закона физик-затейник, видимо, не вполне понял. Но связываться с Перельманом никто не хотел, а с такой рецензией издательство на второе издание романа не соглашалось… Так что пришлось Беляеву обращаться к патриарху звездоплавания лично. Циолковский ответил 5 января 1935-го — через девять дней, то есть, если вычесть срок, затраченный беляевским письмом на путешествие из Ленинграда в Калугу, практически мгновенно: «Глубокоуважаемый Александр Романович! Ваш рассказ „Прыжок в ничто“ прочитал и по поводу его могу высказать следующее. Роман содержательнее, научнее и литературнее всех известных мне оригинальных и переводных произведений на тему „межпланетных путешествий“, поэтому я буду очень рад появлению 2-го издания. Он еще более распространит интерес к великой задаче 20-го века. Одни изобретают и вычисляют, другие более доступно излагают эти труды, а третьи посвящают им роман. Все необходимы, все драгоценны! Если не обращать внимания на странное титулование романа «рассказом», большего и желать нельзя — самая авторитетная (в данном вопросе) инстанция дала добро на второе издание. Но в Архиве Российской академии наук (Ф. 555. Оп. 4. Д. 91а. Л. 10 об.) хранится еще один набросок[335] (на обороте страницы из черновой рукописи 1935 года «Рельсовый автопоезд»[336]). «[Отз<ыв>] Обстоят<ельный> добросовестный и вполне благоприятный отзыв о [книг<е>] романе А. Р. Беляева, „Прыжок в Ничто“, сделан глубокоув<ажаемым> проф<ессором> Н. А. Рыниным. Этот отзыв был помещен, как послесловие, к перв<ому> изданию книги А. Р. Беляева. Пускай интересующиеся и обратятся к нему для оценки романа. Я же могу только подтвердить этот отзыв и прибавить, что из всех существующих разсказов (так!) на тему межпланетных путешествий роман А. Р. Б<еляева> наиболее содержателен и научен. Конечно, возможно лучшее, но однако пока его нет. Я, [на<пример>] Я. И. Пер<ельман> и другие желали бы и могли бы написат<ь> лучше, но у меня нет времени, — все оно поглощено серьезными научными и техническими трудами. [д[Другие {же} не пишут по [каким-нибудь] той или другой причин [ам]е. Прошу не выбрасывать [отз<ыв>] о Рынине»[337]. Эдуард Кудрявцев, впервые опубликовавший этот набросок, полагает, что перед нами еще один черновик ответа Циолковского на какое-то письмо Беляева[338]. Но о Беляеве здесь говорится в третьем лице… Ясно только одно — перед нами черновик. Зато беловик этого отрывка давно известен и даже опубликован (совпадения с черновиком отмечены курсивом с подчеркиванием): «Обстоятельный, добросовестный и благоприятный отзыв о романе А. Р. Беляева „Прыжок в ничто“ сделан уважаемым проф. Н. А. Рыниным. Этот отзыв в качестве послесловия помещен в настоящем, втором, издании. Я же могу только подтвердить этот отзыв и прибавить, что из всех известных мне рассказов, оригинальных и переводных, на тему о межпланетных сообщениях роман А. Р. Беляева мне кажется наиболее содержательным и научным. Конечно. возможно лучшее, но однако пока его нет. Поэтому я сердечно и искренне приветствую появление второго издания, которое, несомненно, будет способствовать распространению в массах интереса к заатмосферным полетам. Вероятно, их ожидает великое будущее. Это предисловие Циолковского ко второму изданию романа «Прыжок в ничто». Но архивный отрывок завершается фразой: «Прошу не выбрасывать о Рынине». К кому мог обращаться Циолковский с подобной просьбой? Только к издательству «Молодая гвардия», а конкретно — к редактору романа Г. И. Мишкевичу. Следовательно, перед нами письмо в издательство, содержащее предисловие к роману «Прыжок в ничто», а также просьбу сохранить в тексте слова о профессоре Н. А. Рынине. Но куда любопытнее фразы, которые Циолковский в печатный вариант предисловия не включил: «Я, [на<пример>] Я. И. Пер<ельман> и другие желали бы и могли бы написат<ь>] лучше, но у меня нет времени, — все оно поглощено серьезными научными и техническими трудами. [д[Другие [же] не пишут по [каким-нибудь] той или другой причин[ам]е». Примечательно здесь не только стремление поставить Перельмана рядом с собой, но и простодушная уверенность в том, что специалисту в области ракетного движения написать роман о космических полетах мешает только загруженность основной работой или иные внешние причины. А то бы он выдал такие образцы литературы, что куда там писателям!.. Уговорить Циолковского написать предисловие к роману Беляева было, видимо, непросто. Циолковский явно не собирался идти на поводу у тех, кто хотел стравить его с Перельманом. Поэтому издательство отправило Циолковскому рукопись беляевского романа с иллюстрациями, а для сопровождения рукописи — редактора Григория Мишкевича. В Калуге Мишкевич провел неделю и нанес Циолковскому три или четыре визита. По его словам, Циолковский: «…внимательно прочел довольно объемистую рукопись и на полях карандашом сделал замечания. Так же внимательно просмотрел и рисунки… потом, уже на словах, посоветовал мне, как редактору книги, обратить особое внимание на описание тренажерских установок, предназначенных для того, чтобы приучить экипаж космического корабля к действию перегрузок и невесомости. Тут Циолковский, впрочем, добавил: — Правда, из письма Александра Романовича я узнал, что он советовался с профессором Рыниным. Этого для меня вполне достаточно. Так что будем считать мой совет придиркой». А на прощание сказал Мишкевичу: «— Знайте, молодой человек, самый замечательный наш писатель-фантаст — это Беляев. Передайте ему мой привет»[339]. В известных нам письмах Беляева упоминаний о том, что при написании «Прыжка в ничто» он «советовался с профессором Рыниным», не имеется. Потому и сообщить об этом Мишкевичу Циолковский никак не мог. А вот о чем речь шла наверняка, так это о Перельмане… Иначе не объяснить достигнутый компромисс: Циолковский устраняет Перельмана из своего предисловия, а издательство снабжает титульный лист второго издания следующим подзаголовком: «Предисловие заслуж. деятеля науки К. Э. Циолковского. Послесловие проф. Н. А. Рынина. Научная редакция Я. И. Перельмана». Внесением фамилии Перельмана в список причастных к изданию «научная редакция», видимо, и ограничилась — во втором издании мы не найдем и намека на «главную заслугу» Циолковского, да и двигатель ракеты как был, так и остался атомным. Но этому, несомненно, предшествовала жестокая подковерная борьба. И 14 февраля 1935 года Беляев обратился к Циолковскому с жалобой на издательский произвол: «Редактор почему-то хотел снять из предисловия Ваше упоминание о послесловии проф. Н. А. Рынина. Я указал, что в отдельной приписке Вы просили о Рынине непременно оставить и что поэтому без Вашего согласия я не могу допустить такого сокращения. — Мне, признаться, самому непонятно, почему во втором издании целиком снимается п[осле]редисловие Рынина. Объяснение редактора — „оно просто не нужно“ — не совсем удовлетворяет меня. Ведь читатель 2-го издания будет новый. Редакция дала рукопись 2-го издания на научную редакцию Я. И. Перельману. Это я тоже считал совершенно излишним после того, как роман просмотрен Вами и исправлен мною по Вашим указаниям. Кстати, об этих указаниях. Я хотел снять все об Эйнштейне, но редактор решил оставить — его теория-де не опровергнута и других взамен ее равноценных нет. Так всякий роман — и его судьба — являются равнодействующей нескольких сил…»[340] Восстановить контуры драмы несложно: Перельман хочет выжить Рынина из книги и заменить его послесловие своим. Мало того, требует, чтобы и следа рынинского в книге не осталось, чтобы и из предисловия Циолковского всякое упоминание о Рынине изъяли! И издательство эти требования уже приняло!.. А Беляев упорствует, ссылается на «отдельную приписку» Циолковского (ту самую, к предисловию — «Прошу не выбрасывать о Рынине»!)… И Рынина удалось отстоять! Конечно, не без урона — предисловие его заставили написать заново[341]. Наверное, чтобы оправдать наличие «научного редактора»… Но это все равно победа, да к тому же — малой кровью.

Первые главы «Звезды Кэц» появились в ленинградском журнале «Вокруг света» в феврале 1936 года — через полгода после смерти Циолковского. И мир, описанный в романе, — это сплошной триумф его проектов. Не пропущено ни одного: «В Москве мы пересели на полуреактивный стратоплан Циолковского, совершающий прямые рейсы Москва — Ташкент. Эта машина летела с бешеной скоростью. Три металлические сигары соединены боками, снабжены хвостовым оперением и покрыты одним крылом — таков внешний вид стратоплана. <…>…пассажиры и пилоты помещаются влевом боковом корпусе, в правом — горючее, а в среднем — воздушный винт, сжиматель воздуха, двигатель и холодильник; <…>…самолет движется силой воздушного винта и отдачею продуктов горения. <…>…мы зашли в герметически закрывающуюся кабину и уселись на очень мягкие кресла. Самолет побежал по рельсам, набрал скорость — сто метров в секунду — и поднялся на воздух. Мы летели на огромной высоте, — быть может, за пределами тропосферы, — со скоростью тысяча километров в час. И говорят — эта скорость не предельная. Не успел я как следует усесться, а мы уже оставили позади пределы РСФСР»[342]. С самолета на поезд: «Ташкента я не успел рассмотреть. Мы молниеносно снизились на аэродроме и уже через минуту мчались на автомобиле к вокзалу сверхскорого реактивного поезда — того же Циолковского. Этот первый реактивный поезд Ташкент — Андижан по скорости не уступал стратоплану. Я увидел длинный, обтекаемой формы вагон без колес. Дно вагона лежало на бетонном полотне, возвышающемся над почвой. С обеих сторон вагона имелись закраины, заходящие за бока полотна. Они придавали устойчивость на закруглениях пути. Я узнал, что в этом поезде воздух накачивается под днище вагона и по особым щелям прогоняется назад. Таким образом, вагон летит на тончайшем слое воздуха. Трение сведено до минимума. Движение достигается отбрасыванием назад воздушной струи, и вагон развивает такую скорость, что с разгона без мостов перепрыгивает небольшие реки. <…> За окнами ландшафт сливался в желтовато-серые полосы. Только голубое небо казалось обычным, но белые облака бежали назад с необыкновенной резвостью». И затем — «полчаса до отлета дирижабля», понятно — Циолковского: «Этот металлический гигант из гофрированной стали должен был нас доставить в город Кэц. Мы добежали до причальной мачты, быстро поднялись на лифте и вошли в гондолу. <…> Скорость — всего двести двадцать километров в час. Ни качки, ни тряски и полное отсутствие пыли. Мы хорошо пообедали в уютной кают-компании». Из города Циолковского герои улетают на звезду Циолковского и там — смотрят кино: «Равнина. Тракторы возделывают землю. Чернокожие трактористы сверкают белыми зубами в веселой улыбке. На горизонте многоэтажные дома, густая зелень садов. „Тропики прокормят миллионы людей… Идея Циолковского претворяется в жизнь…“ „Как, и здесь Циолковский? — удивляюсь я. — Сколько же идей успел он заготовить впрок будущему человечеству!“ И, словно в ответ на эту мысль, я увидел другие картины великой переделки Земли по идеям Циолковского. Превращение в оазисы пустынь путем использования энергии Солнца; приспособление под жилье и оранжерейное „озеленение“ доселе неприступных гор; солнечные двигатели, машины, работающие силой приливов, отливов и морских волн; новые виды растений, которые используют больший процент солнечной энергии…» Доискиваясь тайного смысла «Звезды Кэц», один из новейших критиков решил, что, поскольку роман «написан в форме записок главного героя», можно рассматривать его «в качестве ответа Е. И. Замятину», то есть как полемику с антисоветской замятинской антиутопией «Мы»[343]. Основания у этой гипотезы нет ни малейшего. «Звезда Кэц», конечно, полемична, но спорит Беляев не с Замятиным, а с привычным (в том числе и ему самому) шаблоном приключенческого романа. Прозрачное указание на это: заголовки глав, чья демонстративная авантюрность — «Встреча с чернобородым», «Я становлюсь сыщиком», «Неудавшаяся погоня»… — находится в резком контрасте с содержанием. Герой, скромный биолог, всецело увлечен замедлением созревания плодов, дабы обеспечить ритмичную работу консервных заводов, и готовится к командировке в Армению. А вот чего он органически не приемлет — это всякого рода приключений. И вдруг оказывается, что совсем рядом с его спокойным миром, буквально рукой подать, разместился мир иной — немыслимых скоростей и космических полетов. Но, в конце концов, выясняется, что ничего принципиально иного в том мире нет — та же научная работа, те же лаборатории, те же командировки — только и разницы, что не в Армению, а на Луну. Благополучно разрешаются и все прочие неурядицы — безответная любовь оказывается обоюдной, соперничество — мнимым, а злоба и неприязнь — психической болезнью, от которой лечат. Короче, обычный производственный роман, пришедший на смену прежней фантастике со всеми ее гениями, злодеями, тайнами и приключениями. До такой степени производственный, что даже совершенное героем великое открытие — жизнь на Луне (вспомним Николая Толстого и его очерк «Обитаема ли Луна?» — ответ положительный!) ни разу более в романе не упоминается… Не придумал, знать, герой, как превращать лунную флору в силос! В чем разница между «Прыжком в ничто» и «Звездой Кэц»? В обоих произведениях взяты за основу идеи Циолковского (хотя бы в их техническом аспекте). Время действия — будущее. Но герои «Прыжка» живут в ожидании революции, а в «Звезде Кэц» даже слова такого — «революция» — никто не произносит. Отличия и в том, где происходят события до отбытия в космос: в «Прыжке» — это довольно неконкретный Запад, а герои «Звезды» ни разу не пересекают границы СССР (о том, что происходит в остальном земном мире, они узнают из киножурнала). В этом-то и суть: «Прыжок в ничто» относится к фантастике революционной (мировая революция), а «Звезда Кэц» — к фантастике советской. А теперь несколько слов о названии романа. Первоначально Беляев намеревался (и 20 июля 1935 года известил об этом Циолковского) назвать роман «Вторая Луна». Но, видимо, вовремя спохватился: так назывался «астрономический роман» американского писателя Артура Трэна. Написанный в 1917 году роман этот (в оригинале: «The Moon maker») уже через пять лет был переведен на русский и опубликован в журнале «В мастерской природы», а в 1924 году вышел в Ленинграде отдельной книгой и с предисловием Перельмана. Но и название «Звезда Кэц» (именно «Кэц», а не «КЭЦ», как принято в новейших изданиях) тоже могло быть подсказано, на что легко отыскать косвенное указание в самом романе: головокружительные космические приключения главного героя Артемьева начинаются со случайной встречи с чернобородым непоседой по фамилии Палей. Фамилия не из самых распространенных. Но именно ее носил неутомимый обозреватель научной фантастики, написавший, в частности, рецензию на «Прыжок в ничто» (довольно кислую), но в дальнейших статьях (их он написал не менее десятка) смирившийся с тем, что Беляев — один из главных советских фантастов. А кроме того, весьма молодой в ту пору (а век ему был отпущен неправдоподобно долгий — 103 года) Абрам Палей и сам сочинял фантастику, в частности, в 1930 году выпустил в Харькове повесть о космическом полете советских комсомольцев. Вместо Луны шальная ракета забрасывает экипаж на астероид Церера. Космические робинзоны отстраивают дом-коммуну, попутно переименовав Цереру в Ким — тогдашнее официальное название комсомола: Коммунистический интернационал молодежи. Повесть так и называлась: «Планета Ким». Поэтому более чем вероятно, что идеей вынести в заглавие место небесного тела в астрономической номенклатуре (планета, звезда) и соединить его с именем-аббревиатурой Беляев обязан повести Палея: «Планета Ким» — «Звезда Кэц». Возможно, однако, что не все обстояло так просто. Беляев был искренне увлечен личностью и идеями Циолковского, причем задолго до начала их переписки. Еще в 1930 году Беляев публикует вдохновенный очерк «Гражданин Эфирного Острова», в котором называет Циолковского «космическим человеком», описывает многочисленные его изобретения и проекты переделки природы… А в 1935 году Циолковский прислал Беляеву свои брошюры, изданные им в Калуге на собственные средства и практически никому не известные: «Цели звездоплавания», «Будущее Земли и человечества», «Растение будущего», «Монизм Вселенной»… Сегодня привычное представление о Циолковском — материалисте, восторженно встретившем Октябрьскую революцию, сильно поколеблено. И первая встреча с пролетарской революцией чуть было не стоила ему жизни — в 1919 году Циолковского приняли за резидента деникинской разведки и арестовали. Через два дня, 19 ноября, доставили из Калуги в Москву, на Лубянку. Первый допрос состоялся лишь 29-го, а за это время сокамерники обучили старика, что говорить следователю. Поэтому Циолковский не стал рассказывать о своем истинном отношении к большевистской власти, а с порога заявил: «Сторонник Советской республики!» На все прочие вопросы отделался незнанием. И 1 декабря 1919 года следователь Ачкасов пришел к заключению: «…ввиду полной недоказанности виновности Циолковского, но твердо в душе скрывающего организацию СВР (Союз возрождения России. — 3. Б.-С.) и подобные организации, предлагаю выслать гр-на Циолковского К. Э. в концентрационный лагерь сроком на 1 год без привлечения к принудительным работам ввиду его старости и слабого здоровья». Слава богу, начальник Особого отдела Московской ЧК Е. Г. Евдокимов оказался умнее Ачкасова и поперек заключения наложил резолюцию красными чернилами: «Освободить и дело прекратить. Е. Евдокимов. 1.12.19». И Циолковского освободили. Но прав-то ведь оказался Ачкасов. Потому что не был Циолковский сторонником Советской республики! И забредшему к нему деникинскому разведчику признавался: «Теоретически я согласен с социалистическими идеалами, но на практике с большевиками расхожусь и в данное время не имею ничего против монархии — лишь бы миновали ужасы голодной и холодной жизни. Я ведь был членом Социалистической академии, но теперь вышел. Мне даже предлагали переехать в Москву, но я отказался. Проводимые аресты, конечно же, возмутительны…» Когда же Циолковский стал потчевать гостя чаем, в дом ворвались чекисты, и выяснилось, что «деникинец» подослан ЧК…[344] А в 1940 году доброго следователя Емельянова расстреляли. Но жалеть его не надо — отпустив Циолковского, он еще многих успел отправить на тот свет… Одно липовое Шахтинское дело чего стоит! Материализм Циолковского тоже вызывает множество вопросов — толковал Евангелие от Иоанна, верил, что Вселенная управляется Высшим Разумом… С учетом этого и идея космических полетов предстает совсем в ином свете — выход в Космос означает превращение человека в Бога[345]. Для Беляева — выпускника духовной семинарии по первому разряду — разобраться в истинных устремлениях Циолковского труда бы не составило. А тогда и Кэц — это не просто название небесного тела, составленное из первых букв имени прославленного ученого. Это и слово, причем библейское, ничто иное, как Звезда-Полынь. Восход ее предвещает конец этого мира и приход мира нового, того, где человек сбросил с себя иго земного тяготения и стал Человеком космическим. Сказанное может, конечно, показаться натяжкой. Но вот глава, повествующая о том, как главный герой Артемьев, он же рассказчик, проходит предполетную санобработку. Герой очистился от микробов и: «…по привычке протянул руку доктору, но он быстро спрятал руки за спину. — Не забывайте, что вы уже дезинфицированы. Не прикасайтесь больше ни к чему земному. Увы, я отрешен от земли». Несколько шагов по трапу, и герой оказывается: «…в узкой камере, освещенной электрической лампой. Камера была похожа на кабину маленького лифта. Дверь крепко захлопнулась. „Как крышка гроба“, — подумал я». Глава же носит название «Чистилище». В кавычках. То есть ирония. Равно как и просьба доктора к отлетающим: «Передайте мой привет небожителям». Шутки шутками, но слова выбраны самые точные: отрешение от всего земного, гроб, чистилище и встреча с небожителями, то есть смерть и прибытие в Царство Небесное. То самое царство, какое наступит на земле сразу после конца света и Страшного суда[346]. Заканчивается роман словами: «…Мой сын поет „Марш Звезды Кэц“». Именно так — солист хора мальчиков исполняет хорал, возносит благодарственную молитву. *

* Точно теми же словами Беляев пользовался при описании космического полета в романе «Прыжок в ничто» — речь идет о помещении пассажиров в амортизационные ящики («— Всё наделала эта мадам вертихвостка. Надо было поскорее уложить ее. А она, вместо того чтобы выслушать нас, в истерику. Кое-как справились. Уложили, закрыли. Так она еще в дыхательную трубку кричит: „Варвары! Изверги! За что вы загнали меня в гроб? Проклятые!“») и последующем извлечении из оных: «„Вот она — теория и жизнь, — думал Цандер. — Расчеты ломаются в самом начале. Драгоценные минуты проходят, а мы, вместо того чтобы двигаться ускоренно, летим по инерции. Отложить „пробуждение мертвых“, чтобы еще раз пришпорить ракету? <…>“ Последние уже давно ожидали своего „воскрешения“. Стормер… вообразил, что находится в руках большевиков, которые сыграли с ним страшную шутку. <…> От этой мысли он обливался потом в своем „гробу“»: «Постепенно все „мертвые“ были „воскрешены“»: «Ганс вдруг громко запел, разнося радостную весть: — Вставайте! Воскресайте, лежащие во гробах'. Солнце Венеры приветствует вас…» И слова «радостная весть» тоже употреблены к месту — это «благая весть», в переводе на греческий: «евангелие».

http://www.e-reading.by/book.php?book=102...

** "Властелин мира" — аналогичное обращение к Господу Богу в молитвах:

"Властелин мира! Подобно тому, как Авраам, отец наш, преодолел свое милосердие, чтобы исполнить от всего сердца волю Твою, да преодолеет милосердие Твое гнев Твой, который направлен на нас. Да возобладает милосердие Твое над строгостью Твоей, и отнесись к нам, Господь, Бог наш, с любовью и состраданием. И по великой доброте Своей отврати Свой гнев от народа Своего, и от города Своего, и от страны Своей, и от наследия Своего. И исполни для нас, Господь, Бог наш, то, что обещал Ты нам в Торе Своей, записанной Моше, рабом Твоим, как сказано: «И вспомню Я союз Свой с Яаковом, и союз Свой с Ицхаком, и вспомню союз Свой с Авраамом, и вспомню о Земле Израиля»."

https://sites.google.com/site/evrejskaali...

Загадкова перфокартка

Хотіти — значить могти (рис. 89).

Намагайся дати розуму якомога більше знань (рис. 90). Перевірте свій словниковий запас технічних термінів

I. Логометр, потенціометр, мілівольтметр, вольтметр, манометр, вакуумметр, мановакуумметр, термометр, пірометр, диф-манометр.

II. 1. Стабілітрон — прилад для стабілізації напруги.

2. Газотрон — електровакуумний газорозрядний прилад, призначений для перетворення змінного електричного струму в постійний.

3. Кенотрон — двохелектродна електронна лампа для випрямлення 8МІННОГО струму в постійний.

4. Тиротрон — прилад, призначений для реєстрації малих струмів.

III. 1. Осцилограф — електровимірювальний прилад для записування кривих будь-яких фізичних величин з допомогою пере-творювачів-датчиків.

2. Автограф — самописний прилад.

3. Барограф — прилад для автоматичного записування атмосферного тиску.

4. Віброграф — прилад для записування вібрації.

5. Гектограф — копіювальний прилад.

6. Гігрограф — прилад для автоматичного записування вологості повітря.

7. Курсограф — електронавігаційний прилад для автоматичного записування на плівці курсу пароплавів.

8. Хронограф — самописний прилад для вимірювання малих інтервалів часу.

9. Електрограф — самописний прилад для вимірювання дуже слабких електричних розрядів.

10. Пантограф — прилад для знімання копій з креслень.

Символічні задачі

Завжди вчитися — все знати (рис. 92).

Знання лише тоді знання, коли вони одержані зусиллям розуму, а не тільки пам’яті (рис. 93).

К. С. Станіславський у числах

Кожний день, в який ви не поповнили свобї освіти, хоча б маленьким, але новим для вас куском зпань... вважайте безплідно і безповоротно для себе втраченим.

Головоломка в квадратах

Техніка майбутнього — складна техніка, вона буде підкорятись лише людям, які 8нають і вміють.

«а*М|)Н'*ЯМиъ:л|Г А‘ М

Буквенна головоломка

У механізації робіт, дистанційному керуванні механізмами 1 управлінні за програмою, автоматизації процесів і захисту обладнання від аварій, в пристроях, що автоматично надсилають світловий чи звуковий сигнал при відхиленні параметра від норми, в контролі й обліку роботи обладнання полягав автоматизація всього виробництва.

Головоломка в рисунках

Знання — дерево, а праця — плоди.

На ііідземоході до центра Землі

В. Ф р а д к і н, «Пленники пылающей бездны».

Два уривки

1. Герберт Уэллс, «Первые люди на Луне», т. 15, стор. 8.

2. А. Б е л я е в, «Звезда КЕЦ», т. 2, стор. 305.

тиск астеносфери на оболонку корабля. Створений розумом і руками радянських людей і за їх волею рухається підземохід до центра Землі.

ІЦо це? Дійсність чи фантазія? Сьогодні — фантазія, а завтра — дійсність. Сьогодні досліджено перші 8 км земної кори, а завтра буде досліджено і вивчено десятки і сотні кілометрів. У завтрашній день і ведуть нас письменники-фантасти.

Пригадайте науково-фантастичні повісті про мандрівників до центра Землі і назвіть їх авторів.

Два уривки

Відгадайте, з яких творів узято ці уривки і хто їх автор.

«... Призначення й будову гігантського апарата я не можу пояснити, бо нам так і не вдалося дізнатися про його призначення і принцип роботи. Великі металеві циліндри вилітали один за одним з центра, а їх головки, як мені здалося, описували параболу. Кожний з них, піднявшись до найвищої точки польоту, викидав щось подібне до важеля, який занурювався у вертикальний циліндр, і примушував його опускатись униз. Навколо машини метушилися постаті селенітів-робітників і нам здавалось, що вони чимось відрізняються від наших супутників».

«...Для одержання електроенергії ми використовуємо Сонце з допомогою різноманітних машин.

Уявіть собидва циліндри, один з яких у тіні, а другий — освітлено сонячним промінням. Добуте таким чином тепло перетворює рідину, яка знаходиться в циліндрі, в пару. Пара надходить у турбіну і обертає її. Потім пара потрапляє в холодний циліндр і охолоджується. Коли вся рідина з гарячого циліндра у вигляді пари перейде в холодний, циліндри автоматично міняються місцями. Той, що виконував роль холодильника, стає паровим котлом і навпаки.

Різниця температур між освітленою сонцем стороною і тіньовою — велика. Машина працює автоматично і безперебійно. Це майже «вічний двигун», якщо не враховувати спрацювання деталей і частин внаслідок тертя.

Друга сонячна установка має вигляд великої кулі з маленькими отворами. Куля всередині чорна. Крізь маленькі отвори в кулю потрапляє зібраний дзеркалом

сонячний промінь і нагріває її внутрішню поверхню. Цю

теплоту ми можемо використати і для двигунів, і для своїх металургійних робіт. Ми легко досягаємо 6000° тепла, тобто стільки, скільки на поверхні Сонця».

Під час конструювання автоматів людина використовує свої знання і досвід. Значення цієї діяльності людини виражено в словах академіка В. Енгельгардта, які звернені до молоді. Ці слова зашифровано в головоломці.

Взявши циркуль з розхилом ніжок, що дорівнює довжині двох сторін квадратика, обійдіть ним всі квадрати і прочитайте звернення академіка.

При цьому заходити й один і той самий квадратик можна лише один раз.

***

ЗВЕЗДА КЭЦ

I

«Пришлось оторваться от изумительного зрелища Земли. Я посмотрел на звезду КЭЦ и на ракетодром, похожий на большую сияющую Луну. Далеко-далеко, в темных глубинах неба, то вспыхивала, то гасла неведомая красная звездочка. Я догадался: :>то к ракетодрому приближается с Земли ракета. Вокруг звезды КЭЦ в темпом пространстве неба было немало близких звезд. Присмотревшись к ним, я убедился, что они создание рук человека. Это были «подсобные предприятия»,

о которых говорил директор; я их еще не знал. Большинство их имело вид светящегося цилиндра, но были и иные формы: кубы, шары, конусы, пирамиды. Некоторые строения имели еще пристройки: от них шли какие-то рукава, трубы, диски, назначение которых не было мне известно. Другие «звезды» периодически испускали ослепительные лучи. Часть «звезд» неподвижна, другая медленно двигалась. Ныли и такие, которые двигались друг возле друга, вероятно соединенные невидимой проволокой или тросом. Этим вращением, очевидно, создавалось искусственное тяготение».

Надеюсь, что нм уже давно догадались, откуда взят этот отрывок. Александр Беляев, талантливый советский писатель-фантаст, в повести «Звезда КЭЦ» еще несколько десятилетий назад рассказал о вещах, которые и ныне кое-кому кажутся несбыточными. Что же говорить о тех, кто в 30-х годах впервые читал эту повесть? «Головокружительная фантазия, и не больше» — такова была тогда оценка почти всех читателей.

Но и Александр Беляев, и немногочисленные в ту пору энтузиасты межпланетных путешествий были убеждены, что звезда КЭЦ, названная так в честь Константина Эдуардовича Циолковского, не утопия, а технически осуществимая мечта. Когда же именно она станет явью, никто, конечно, ничего определенного сказать не мог.

«Звезда КЭЦ—первая небесная база», — говорит один из героев повести Александра Беляева. И об этой базе, или, говоря современным языком, крупной обитаемой орбитальной станции, автор повести рассказывает так подробно, что временами кажется, будто речь идет о хорошо разработанном техническом проекте.

А ведь но существу так и было. Александр Беляев превратил и увлекательную фантастическую повесть то, что опубликовал К. Э. Циолковский в 1920 году в книге «Вне Земли».

Впрочем, и для своей книги Циолковский, как и Беляев, избрал форму научно-фантастического, оживленного несложным сюжетом повествования. У профессионала-писателя по-

весть получилась увлекательнее, живее. Кроме того, А. Беляев ввел в роман новые фантастические персонажи (например, разумную собаку Джинси). Главное в рассказе у Циолковского научные, технические идеи.

Как же представлял себе Циолковский устройство «первой небесной базы»?

Мо проекту К. Э. Циолковского эта база — космическая орбитальная станция (КОС) — из-за своих огромных размеров не могла быть сразу, целиком выведена на орбиту. Ее собирали по частям в космосе, куда блоки станции доставлялись грузовыми ракетами. При сборке на орбите поначалу, как считал Циолковский, придется использовать земные материалы. Однако позже, когда строительство в космосе выйдет далеко за космические окрестности Земли, сборку КОС можно будет производить из материала малых планет, астероидов.

Схема устройства первой звезды КЭЦ показана на рисунке. Основная ее часть—коническая оранжерея с огромным прозрачным полукруглым основанием. Солнечные лучи проникают внутрь станции сквозь исполинское окно и дают жизнь ее обитателям и растениям, растущим на искусственной почве но всей конической внутренней стенке станции.

Не удивляйтесь, что растения на рисунке расположены как-то странно: они растут не только с пола вверх, но и с потолка вниз. Ведь понятия верха и низа в космосе условны, относительны. На Земле низом мы называем направление к центру земного шара, а верхом — противоположное. На звезде КЭЦ обстановка иная. Для создания искусственной тяжести станция с помощью бортовых ракетных двигателей приводится в постоянное вращение вокруг ее центральной оси. Возникающая при этом центробежная сила прижимает и людей и растения к стенке станции. Она, :>та сила, и заменит в космосе земную тяжесть. Значит, на звезде КЭЦ низом можно считать направление к стенке станции, а верхом — направление к ее центральной оси.

Оранжерея предложена Циолковским вовсе не для создания уюта, воспроизводящего хотя бы чуть-чуть земную обстановку. Растения там будут постоянно очищать воздух, поглощая углекислый газ и выделяя живительный кислород. Они, по мысли Циолковского, помогут космонавтам утилизировать отбросы и, главное, дадут пищу обитателям звезды КЭЦ.

Великий русский ученый прекрасно понимал, что, обживая космос, человек должен принести туда, на космические орбитальные станции, часті» земной биосферы, часть живого мира Земли. На каждой из станций придется создать свою крошечную биосферу, со своим круговоротом веществ, или, как теперь говорят, с замкнутым экологическим циклом. Это означа-

80 коп

ИЗДАТЕЛЬСТВО «ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА»

Знак бронтозавра

майнула помереж єна брунатними плямами жива “блискавка”. Кінь під князем заточився і осів на задні ноги. Та швидше блискавки скочив з сідла князь і став на свої рівні, у змиг ока вихопивши з піхов двосічного меча...

Мине багато літ, і сімдесятидворічний київський князь у “Повчанні”, адресованому своїм дітям, напише: “А ось як я трудився на ловах-полюванні, коли сидів у Чернігові: коней диких ловив я своїми руками у пущах і на рівнині і зв’язував їх живими. Два тури кидали мене рогами разом з моїм конем. Один олень колов мене, а з двох лосів один топтав ногами, а другий рогами бив. Дикий кабан у мене на стегні меч одірвав, ведмідь мені при самому коліні пітник прокусив, а ЛЮТИЙ ЗВІР СТРИБНУВ ДО МЕНЕ НА СІДЛО І КОНЯ ЗІ МНОЮ ПОВАЛИВ, та доля зберегла мене живим і цілим...”

Зверніть увагу на виділені нами слова. Що ж то за “лютий звір стрибнув” на князя?

Автор “Повісті минулих літ”, де подається “Повчання” Володимира Мономаха, не розшифровує цього.

А що кажуть дослідники? Одні вважають, що це міг бути “цар звірів” — лев, який нібито менше тисячі років тому мешкав на території нинішньої України інші стверджують, що це була рись. Треті доводять що на князя вчинив замах велетенський дикий кіт.

Та ми думаємо, що найбільшу рацію мають ті, хто ) цьому загадковому звірові вбачає гепарда, або парду-са, як називали його у Київській Русі. Зображення ци» унікальних тварин ми бачимо на фресках Софійського собору в Києві. Про них читаємо в “Слові о полк) Ігоревім”:

А половці по Руських землях Розбіглись, мов гніздо гепардів,

І знову пощезали в далечі...

За твердженням відомого зоолога Юрія Дмитрісва гепард—тварина незвичайна, ба навіть парадоксальнії Подумайте самі. Це — представник котячих, хоча йол можна сприйняти й за собаку. Справді, ноги довгі, яі у великого пса, а тулуб укорочений. Сліди котячі, алй кігті, як у собак, не втягуються. Сидять ці звірі, як со баки, а лазять по деревах, як коти. Забарвленім

46

1 Щ£ НТІД^ .1^. А !

Найпрудкіші

»иг|н і і “котяче”, а її “фактура” така, як у гладкошер-»тго бульдога. Гепард охайний, як кішка, і рвучкий, "► п< і на ланцюгу. Муркоче, як кішка, і гавкас, як со-<• .і Одне слово, гібрид, та й годі.

Ні і.імс це чудодійне поєднання якостей кішки й со-(Уімі І наблизило гепарда до людини. Приручений, він І І,ним був її вірним помічником у побуті й на полю-

• німі, яке нагадує відоме в каші дні полювання з лов-

.....її птахами, — наблизившись до дичини, мисливець зри-

•цііі і очей гепарда пов’язку і спускав його з повідка.

І .п було і в Київській Русі, і на Кавказі, і в Мснго-ін і и Індії, і в Китаї. В Індії, наприклад, ще у VII сто-ііііі влаштовувалися грандіозні полювання, в яких <і|.і к участь близько тисячі гепардів. Уявіть собі таку

• • іімсіь гнучких довгоногих і швидкогінних тіл!

І.и, гепард — найшвидший звір на Землі. На від-мІМ' під інших хижаків, які полюють із засідки, він •м і ті.шиє свою жертву гоном, як собака, тільки наїм їм о швидше. У бігу на коротку дистанцію гепард і*..іспіі.п швидкість до 120 кілометрів за годину. Це нині .іл метрів за секунду! Жодній живій істоті на \ ' 'нмі таке не під силу, ба навіть не кожна мотори юн.ні.і машина здатна на таке.

І «; ні швидкі ноги, ні слава ловчого звіра не і'ї нуи.іли гепарда від винищення. Нині ці тварини ■ і" • пня лише в степових районах Африки та Азії, її ( ироиі від них лишилася тільки тінь. Довга тінь <м .юні их ногах.

ШВИДКІ І ТІЛОМ, І ДУМКОЮ

\Іі їй.і ні вірного друга головного героя фантастич-

....... роману Олександра Бєляєва “Людина-амфібія”

І * н.індра?

Ні и до тебе запитання, юний друже. Не прига-п і ні І .ір ізд, згадаємо разом.

А 'м і першу кілька історій про цю загадкову морсь-

• > и і і\ Нони могли трапитись скрізь, де вона мешкає.

Пт * ні 1089 року в Керченській протоці з’явився и н,|пі Нін весело стрибав і пустував перед суднами, Мм|іі«ім<і»ун«іи їх в Азовське море. Моряки назвали йіиі» ІІнпм.іінім. А.ювське пароплавство видало спеціаль-

47

Знак бронтозавра

майнула помереж сна брунатними плямами жива “блискавка”. Кінь під князем заточився і осів на задні ноги. Та швидше блискавки скочив з сідла князь і став на свої рівні, у змиг ока вихопивши з піхов двосічного меча...

Мине багато літ, і сімдесятидворічний київський князь у “Повчанні”, адресованому своїм дітям, напише: “А ось як я трудився на ловах-полюванні, коли сидів у Чернігові: коней диких ловив я своїми руками у пущах і на рівнині і зв'язував їх живими. Два тури кидали мене рогами разом з моїм конем. Один олень колов мене, а з двох лосів один топтав ногами, а другий рогами бив. Дикий кабан у мене на стегні меч одірвав, ведмідь мені при самому коліні пітник прокусив, а ЛЮТИЙ ЗВІР СТРИБНУВ ДО МЕНЕ НА СІДЛО 1 КОНЯ ЗІ МНОЮ ПОВАЛИВ, та доля зберегла мене живим і цілим...”

Зверніть увагу на виділені нами слова. Що ж то за “лютий звір стрибнув” на князя?

Автор “Повісті минулих літ”, де подається “Повчання” Володимира Мономаха, не розшифровує цього.

А що кажуть дослідники? Одні вважають, що це міг бути “цар звірів” — лев, який нібито менше тисячі років тому мешкав на території нинішньої України. Інші стверджують, що це була рись. Треті доводять, що на князя вчинив замах велетенський дикий кіт.

Та ми думаємо, що найбільшу рацію мають ті, хто у цьому загадковому звірові вбачає гепарда, або парду-са, як називали його у Київській Русі. Зображення цих унікальних тварин ми бачимо на фресках Софійського собору в Києві. Про них читаємо в “Слові о полку Ігоревім”:

А полонці по Руських землях Розбіглись, мов гніздо гепардів,

І знову пощезали в далечі...

За твердженням відомого зоолога Юрія Дмитрісва, гепард — і вари на незвичайна, ба навіть парадоксальна. Подумайте самі. Це — представник котячих, хоча його можна сприйняти й за собаку. Справді, ноги довгі, як у великого пса, а тулуб укорочений. Сліди котячі, але кігті, як у собак, не втягуються. Сидять ці звірі, як собаки, а лазять по деревах, як коти. Забарвлення

46

Знак бронтозавра

ний указ про захист цього безкорисливого провідника. Два роки “служив” Лоцман у Керченскій протоці, а потім десь безслідно зник.

Одного літнього дня 1991 року тихе плесо Мертвої бухти, що лежить біля славнозвісного Коктебелю, розітнули пругкі плавці вельми швидкої істоти. Це був дельфін, який завітав на місцевий пляж. Він “обнюхав” усі бухти і відтоді став щоденним гостем дітвори, що купалася тут разом з батьками.

Дельфін охоче бавився з дітьми, дозволяв їм покататися на собі. Ті у свою чергу підгодовували його рибою, пестили, як улюблену іграшку.

Так минуло літо. Настала осінь. Пляж спорожнів. Дельфін продовжував навідувати бухту, але своїх друзів не зустрічав. Одного холодного дня його знайшли на березі пляжу. Він був мертвий. Причину смерті встановити не вдалося.

Певне, дельфін так прив’язався до малечі, шо, позбавлений спілкування з нею, з розпуки викинувся на берег, а назад повернутися вже не міг. Так і помер на березі Мертвої бухти. Мертвою бухта називається тому, що навіть у шторм море тут тихе й спокійне. Але це не врятувало люблячу душу самовідданого дельфіна.

А ця історія трапилася на півночі Азовського моря, у гирлі річки Берди. Колись широка й повноводна, вона нині тоненьким потічком в’юниться запорізькими землями і впадає в море поблизу села Новопетрівки.

Тут Берда стає повноводнішою і багатшою на рибу, приваблює сюди багатьох рибалок, особливо всюдисущих хлопчаків. Перетворивши автомобільні камери на гумові човни, вони випливають на середину річки і вудять собі на здоров’я коропів та карасів.

Так було і цього разу. Але вночі прошуміла злива, десятки струмків збігли в Берду, і вона швидше понесла свої води в море. Сталося так, що двоє хлоп’ят, захоплені рибалкою, прогавили пересування своїх плавальних засобів, і їх винесло в море.

Ні, це зовсім не збентежило дітлахів. їх не вперше виносило в море. Іноді вони самі це залюбки робили. Але цього разу на них чекав несподіваний сюрприз, від якого дитячі душі враз похололи.

48

Найпрудкіїиі

Не минуло й п’яти хвилин, як з моря долинули розпачливі крики. Хлопці волали про допомогу.

Ті, що лишилися на річці, вибігли на морський берег і побачили таке, що й у сні не могло приснитися. “Човни” бідолашних мандрівників були оточені кільцем берегових змій, що, певне, після холодної нічної зливи вирушили у море погрітися у теплій воді. На них і натрапили хлопці.

Високо здіймаючись над хвилями, змії загрозливо погойдували головами, готові кожної миті зробити смертельний випад. Вони могли подвійно вразити оточених — вжалити або ж проколоти камери, що було б іще небезпечніше. Укус міг виявитись не смертельним, а ось коли те, що тебе тримає на воді, іде на дно і ти опиняєшся віч-на-віч з огидними напасниками, то можна померти від страху.

Та порятунок прийшов. Відчайдушні крики хлопців почули не тільки на березі, а й у морі, глибоко під водою. Хоча Азовське море глибоким не назвеш, та допомога надійшла саме звідти, звідки її ніхто не чекав.

Немов у гарячому котлі, зненацька завирувала вода навколо приречених “човнів”. Удар з глибини був приголомшливий і навальний. Зміїне кільце враз розпалося. Як підтяті будяки, попадали у воду голови гадюк. Вцілілі змії, судомно звиваючись, попливли до берега. Та більшість із них проковтнула глибина.

Як швидко бій спалахнув, так само швидко і вщух. На березі ніхто нічого не міг второпати. Потерпілі, вибравшись на берег, ледве спромоглися на слова:

— То, певне, були дельфіни...

Старші рибалки, що збіглися на крик, статечно підтвердили:

— Так, це були вони. Тільки азовка могла так розправитися з плазунами.

Ну що, юний друже, ти пригадав ім’я друга Іхті-андра? Чи, я бачу, тобі самому кортить запитати, чи справді дельфіни приходять на допомогу людям.

Стривай, наберись терпіння. На це запитання ми відповімо наприкінці розділу. А поки що слухай далі.

У Чорному й Азовському морях водяться три види дельфінів: білобочка, афаліна й азовка. Найбільша

49

Знак бронтозавра

з них афаліна — за-вдовжки близько З метрів. Про їхню феноменальну прудкість мова піде далі.

, Так ось, свого часу представників усіх цих видів запустили в Севастопольський акварїум-музей, щоб вони внесли деяке пожвавлення в життя цього моря в мініатюрі. І вони внесли—зняли там таку веремію, влаштували такий шарварок, шо їх довелося мерщій виряджати звідти. У тісних “посудинах”, тим паче музейних, ці вільні діти морської стихії не приживаються. Вони швидко слабнуть і гинуть.

А ось просторий басейн у селищі Курортному, що лежить біля підніжжя Кара-Дагу, де розташоване відділення Інституту біології південних морів, створеного на базі Севастопольської біологічної станції, заснованої ше 1871 року за пропозицією нашого прославленого мандрівника Миколи Миклухи-Маклая, дельфінам припав до вподоби. Тут ще й досі пам’ятають “закохану” пару — дельфінів Петю й Ліну. “Вів” їх, тобто працював з ними, біолог Геннадій Заславський.

Найбільше його вихованці любили, коли їх годували з рук і гладили черево жорсткою щіткою. Як тільки помітять свого патрона з чесалом у руках, мерщій перекидаються на спину.

Перший робив це Петя, а Ліна терпляче чекала своєї черги (поняття про правила джентльменства у дельфінів, певне, свої).

Та найдивовижніше було інше, те, що й сьогодні ще не мас пояснення.

Петю й Ліну час від часу відгороджували одне від одного високою міцною металевою сіткою. Але щоразу

А а° • 0 ■

'оу£

50

Иайпрудкіиіі

вони опинялися разом і неодмінно у відсіку Ліни. Дивувало не те, чому вони об’єднувалися, а те, як долали, здавалося б, нездоланну перепону. Чи, може, хтось їх об’єднував?

— А ніхто,— розповідав пізніше Геннадій Заславсь-кий.— Просто вони самі виявились великими кміт-ливцями. Коли Петя знову і знову опинявся в будуарі своєї' подруги, ми вирішили простежити за дельфінами. Наш співробітник, нагодувавши мешканців басейну, непомітно сховався за щитом і став спостерігати... Спочатку дельфіни перебували у своїх відсіках і, здавалося, дрімали після ситної вечері. Та ось вони пожвавішали і, немов, а може, й справді, домовившись, стали одночасно підпливати до сітки. Ліна вткнулася в неї носом і почала тягнути її вниз. Петя тим часом, вихопившись з води, всією своєю вагою навалився на сітку і перекинувся у відсік Ліни. Ось так! До такого могла додуматись хіба що людина...

Завжди, коли бачиш крутолобі, жваві й добродушні, немов усміхнені, обличчя дельфінів, спостерігаєш за їхньою неординарною поведінкою, мимоволі проймаєшся почуттям причетності до якоїсь великої планетарної таємниці. Хто вони, ці корінні мешканці водної стихії, що займає три чверті нашої планети?

Ще з часів Арістотеля, задовго до нової ери, вони постали перед лкиьми великим знаком запитання, але ще й досі продовжують хвилювати нашу уяву своєю загадковістю.

Взяти хоча б феномен швидкості, з якою рухаються ці істоти. Дельфін є рекордсменом із швидкісного плавання з найменшими енергетичними затратами. Він здатний розвивати швидкість до 50 і більше кілометрів за годину. Але... Дослідники обчислили, що за такої швидкості тварина має виконувати роботу, що в сім разів перевищує можливості її мускулатури. Отже, за законами гідродинаміки, дельфін ке може так швидко плавати. А він плаває та ще й посміхається до нас (чи глузує з нас?) з води.

Може, в дельфінів є свої закони гідродинаміки, до яких людина ще не дійшла? Цілком можливо. Дослідники звертають увагу на оригінальну будову шкіри дельфінів, як, до речі, й інших швидкохідних мешканців

51

Знак бронтозавра

моря. Саме в будові шкіри і криється розгадка: буквально кожною її точкою дельфін настроюється під час руху відповідно до швидкості, напрямку й характеру зустрічного потоку води. Одне слово, природа наділила що істоту “костюмом”, що гасить турбулентні вихори, які заважають рухові. Ось звідси й фантастично високий коефіцієнт корисної дії!

Ще одна таємниця дельфіна — його сон. Чи спить він? Якщо спить, а не спати він не може, бо сон для нього життєво необхідний, то як? Адже, як і всі ссавці, дельфін має дихати, тобто один раз на кілька хвилин виринати на поверхню, щоб видихнути і ковтнути повітря. Коли ж тоді спати?

І тут потурбувалася природа. Виявляється, дельфін спить...од ні єю півкулею, а друга у цей час “чергує”, тобто виконує всі функції організму. Через кожну годину півкулі міняються ролями. Виходить, дельфін одночасно і працює, і відпочиває, як професор Вагнер у фантастичних оповіданнях того ж таки Олександра Бєляєва. Та якщо для. людини таке ‘Досягнення” практично недосяжне, то для дельфінів цс повсякденна реальність, суть їхнього життя.

Дельфін має чудово розвинений мозок, який дорівнює людському, а за деякими показниками навіть переважає його. Наприклад, загальна кількість нервових клітин у корі мозку дельфіна більша, ніж у людини.

Ще недавно ми вважали, що за розумовими здібностями другою за людиною йде мавпа. Та новітні дослідження похитнули цю ‘Ієрархію” — на друге місце вийшов представник Світового океану його ве личність дельфін. За шкалою розумових здібностей людина мас 215 балів, дельфін здобув 190. Далі йде слон, а вже потім мавпа.

Неабиякими розумовими здібностями мешканців моря не забарилися скористатися мешканці- суші. У 1965 році дресирований дельфін Таффі брав участь у здійсненні програми “Людина і море” біля каліфорнійського узбережжя Америки. Він доставляв на глибину 63 метри, де перебувала підводна лабораторія “Сілеб-2", кореспонденцію, письмові інструкції, всілякі інструменти, запасні частини. Таффі блискуче впорався

52

НайпрудкШ

з обов’язками гідронавта, замінивши собою цілий штат водолазів. Його обрали почесним членом Товариства листонош одного з американських штатів.

Через рік Таффі запросили на роботу в Управління космонавтики. Йому було доручено розшукувати на дні океану капсули з дорогоцінними телемеханічними пристроями, що відокремлювалися від ракет під час запуску і безслідно зникали в морській безодні. За допомогою ультразвукового випромінювача Таффі легко їх знаходив і наводив на них водолазів. За рік він заощадив НАСА близько 200 000 доларів.

Нещодавно дресировані дельфіни брали участь у розміновуванні Перської затоки, а нині їх залучено до пошуків легендарного чудовиська Нессі в шотландському озері Лох-Несс. Цю примарну істоту шукали радари, ехолоти, підводні човни і всілякі інші механізми та прилади, але даремно. Нессі не йде на побачення з людьми.

А можливо, вона охоче спілкуватиметься із своїми нащадками — дельфінами. Як-не-як, хоч і далекі, але ж родичі.

Співробітники видавництва Британської енциклопедії, які куруюгь пошуки доісторичного звіроящера, щиро здивувалися, як це вони самі не додумались до такої простої ідеї. Справді, на спині кількох дельфінів можна укріпити кінокамеру чи ультразвуковий локатор, запустити їх в озеро, і вони, невпинні й всюдисущі, обнишпорять усе водоймище.

Можливо, й справді настане день, коли доблесні “гардемарини” моря виведуть під руки на берег свою прапрапрапрабабусю.

Ну що, юний друже, згадав ім’я морського друга Іхтіандра? Ще ні? Тоді читай: “Недалеко від скелі на поверхні океану вигравала зграя дельфінів. Один дельфін відокремився від зграї, голосно пирхнув, ніби відповідаючи на закличний сигнал сурми, хутко поплив до скелі і зник за її стрімчаками. Минуло ще кілька хвилин напруженого чекання. Раптом ловці побачили, як із-за скелі виплив дельфін. У нього на спині верхи, наче на коні, сиділа дивна істота — "диявол", про якого тільки-но розповідав норець... Дивна істота тримала в руці довгу виту черепашку. Вона ще

53

Знак бронтозавра

раз засурмила в цю черепашку, засміялася веселим людським сміхом і раптом вигукнула чистою іспанською мовою: “Швидше, Лідінгу, вперед!” Поляскала жаб’ячою рукою по блискучій спині дельфіна і пришпорила його боки ногами. І дельфін, як добрий кінь, наддав швидкості.

Ловці мимоволі скрикнули”.

Згадали? До речі, Лідінг у перекладі з англійської мови означає “ведучий".

Так хто ж вони, ці “інтелектуали” моря? Представники вищого розуму Світового океану? Люди-амфібії? Високорозвинені істоти, що становлять паралельно з людською підводну цивілізацію нашої планети?

Хто знає...

Ми вивчаємо їх, а вони, можливо, нас, і, вже вивчивши і збагнувши всі наші достоїнства і вади, тепер поблажливо усміхаються з свого впорядкованого, набагато затишнішого, ніж суходіл, водного середовища.

ШВИДКІ 1 ТІЛОМ, І ДУМКОЮ

Я* жали вірного друга головного героя фантастичною роману Олександра Бєляєва “Людина-амфібія” Іхтіандра?

Це вже до тебе запитання, юний друже. Не пригадуєш? Гаразд, згадаємо разом.

Але спершу кілька історій про цю загадкову морську істоту. Вони могли трапитись скрізь, де вона мешкає.

Навесні 1989 року в Керченській протоці з’явився дельфін. Він весело стрибав і пустував перед суднами, супроводжуючи їх в Азовське море. Моряки назвали Його Лоцманом. Азовське пароплавство видало спеціаль-

Знак бронтозавра

З цього приводу процитуємо ще раз Олександра Беляева. Одне з його фантастичних оповідань так і називається — “Мертва голова”: “Морель спустився в сухе ложе річки і вдихнув у себе сухіше й рідше повітря. Тієї ж миті його увагу привернув величезний метелик з розмахом крил понад метр. Морель навіть пригнувся, готовий до стрибка. В ньому заговорив учений і пристрасний мисливець за комахами.

“Зовсім нова різновидність мертвої голови”,— подумав Морель, спостерігаючи політ метелика.

Спина метелика була не бура з сірувато-голубим полиском, як звичайно, а золотиста, з темно-синім малюнком черепа й схрещених кісток. Передні крила його були теж золотистого кольору, а задні — лазурові. Морель засмучено подумав про те, що його сачок надто малий, щоб захопити таку велику комаху. Але виходу не було. Він повинен зловити цього метелика, хоча б з ризиком пошкодити йому крило. І Морель стрибнув на комаху, махнувши сачком. Сполоханий метелик свиснув і полетів уздовж струмка, немов дражнячи мисливця".

З цього й почалися всі біди героя оповідання. Метелик із зловісним карбом на спині і моторошними посвистами завів його у глухий кут, призвівши до божевілля. Справді, сатанинський вплив.

Це — фантастика, а як в дійсності?

Понад два століття знадобилося ученим, щоб розгадати феномен свисту мертвої голови. Відомо, що з усіх живих істот на Землі метелики наймовчазніші. Навіть у польоті вони не видають звуків своїми крильцями. А тут такий свист! Вдалося установити, що ні тертя крилець, ні рухи суглобів не причетні до звуків, що їх видає мертва голова. Як же тоді вони виникають?

Тільки у 20-х роках нашого століття вчені дослідили, що звуки народжуються в роті метелика. Під час їди він діє, як насос, а в інший час править за міхи, які, то опускаючись, то піднімаючись, пронизливо, як “озвучені” дитячі ляльки, свистять.

На відміну від інших метеликів-бражників, мертва голова споживає не нектар, а сік дерев. Часто-густо

60

Найпрудкіші

краде у бджіл мед, Причому надзвичайно хитрим способом, таким, до якого й сам всдмідь-ласун не міг додуматись.

Виявляється, мертва голова вміє імітувати чужі голоси. Важко повірити, але це незаперечний факт. Підібравшись до льотка, метелик подає звуки, схожі на “голос’ бджолиної матки, яким вона сповіщає про своє на роп. ж синя. Зачувши “глас божий”, бджоли, як по кома ті, вс і і;івмирають. Мертва голова тим часом безборонно «ала їиіь у вулик і випиває стільки, скільки с;іма імжи'ь. Яка витончена, аж до підступництва, кмітливість!

Метелики — чудові літуни. За добу вони долають сотні кілометрів. При цьому їхня швидкість сягає 50 і більше кілометрів за годину. Аж не віриться, що такі тендітні створіння можуть линути із швидкістю стріли.

Мешкає мертва голова на півдні України. Іноді залітає аж на північ. Що їй — мас чотири крила, і всі її несуть. От якби тільки в будинки забобонних людей не заносили!

* * *

У народі кажуть: “Швидше їдеш — далі не будеш”. М'о ж, у цьому, на перший погляд, парадоксальному постулаті є доля правди. Життєва мудрість вчить, що поспішати треба повільно, шоб, як ото мовиться, не нарубати дров і не розсмішити людей. Одне слово, не наробити помилок.

ЕТЮДИ

про феномени тваринного світу

Для середнього та старшого шкільного віку

Художник Василь Рубіс

КИЇВ “ВЕСЕЛКА” 1994

Олександр

ЄМЧЕНКО

Знак бронтозавра

їхня цілковита протилежність”. Не випадково свою головну працю німецький вчений назвав “Життя тварин”.

Звичайно, вивчати тварин, які живуть на волі, у своїх таємничих криївках, важко. Значно легше цс робити, вважав Альфред Брем, у зоопарках.

Перша установа, де утримувалися, вивчалися й експонувалися дикі та деякі свійські тварини, тобто зоопарк, виникла близько трьох тисяч років тому в Китаї. Називалася вона парком мудрих, або парком розуму. Справедлива назва! Вона перегукується з відомим афоризмом Геракліта, який говорив, що людина нерозумна, розумне середовище, що її оточу»

1 все ж людина, наділивши тварин |н> іумом і ми ими ши їх мудрими, не поставила їх врівень .» собою, а звела до рангу своїх “братів менших”. А ці “менші", кревні діти своєї планети, на мільйони років старші від гордовитого гомо сапієнса. А старші, як відомо, завжди мудріші. Ось у цьому й полягає феномен наших “братів менших”, які заслужили право бути занесеними до легендарної книги найвищих досягнень живих істот планети Земля!

У своїй переважній більшості вони цілком заслуговують на те, щоб до них ставились з сердечним розумом і розумним серцем. І коли ти, юний друже, приходиш до них у гості, не роби нічого такого, що ти вважаєш непристойним робити в гостях.

ЗМІСТ

НЕЗВИЧАЙНЕ У ЗВИЧАЙНОМУ 5

ЗНАК БРОНТОЗАВРА . • 9

СЛІД ІХТІОЗАВРА . 29

ТІНЬ ПАРДУСА . . . . . 45

МАГІЯ СІРОГО ШУРА . . 67

ВАМПІР ПРИЛІТАЄ ОПІВНОЧІ..... . 81

ПІД ДАХОМ ЛЮДИНИ . . 93

ШЛЮБНІ ЦЕРЕМОНІЇ . ... ..... 109 ЖИВА СКАРБНИЦЯ ЄВРОПИ . 121

ПРИГОДИ “БРАТІВ МЕНШИХ” 127

ПАРК МУДРИХ . . .... .147

***

Зонд будет посылать радиосигналы гипотетическим обитателям этой звездной системы и ретранслировать на Землю их ответы (если таковые, конечно, будут!). В 2000 году намечен полет к звезде Барнарда, той самой, около которой обнаружены планеты.

Много нового откроют орбитальные радиообсерватории. И условиях невесомости их приемные параболические антенны будут огромными — на первых порах до 10 км в поперечнике, а позже и того больше. По проекту «Циклон», получившему в последнее время большую популярность, на орбиты предполагается вывести около тысячи радиотелескопов, объединенных друг с другом. Общая площадь их антенн превысит 20 кв. км. С ними, вероятно, удастся провести тщательное прослушивание нескольких тысяч ближайших звезд. Стоимость осуществления этого проекта оценивается в 100 миллиардов долларов — сумма огромная, но все же меньшая, чем нынешний годовой военный бюджет США.

Если два космических радиотелескопа поместить далеко друг от друга (например, в противоположные точки земной орбиты), они, будучи связанными приемной аппаратурой между собой, образуют «глаза» особенно зоркого прибора — так называемого радиоинтерферометра1. С его помощью удастся, быть может, уловить радиоизлучение планет типа Земли у ближайших десятков тысяч звезд! Все :)ти проекты предполагается осуществить к концу текущего столетия. А еще раньше, в 80-х годах, собираются вынести в космос на борту орбитального корабля 4-метровый рефлектор, который, вероятно, позволит рассмотреть планетные системы у ближайших звезд.

Советский Союз, родина космонавтики, обладает ныне крупнейшим в мире (>-метровым зеркальным телескопом и величайшим на нашей планете 600-метровым радиотелескопом. Оба зти недавно вступившие в строй исполинские инструменты включились в поиски внеземных цивилизаций. Наша страна примет самое активное участие и в постройке орбитальных радиотелескопов и астрономическігх обсерваторий.

Земная астроинженерия идет навстречу космической. Судя по всему, час первого контакта с инопланетным Разумом не за горами. Он обозначит собой великую веху в истории нашей планеты — включение человечества в Великое Кольцо Космических 11,п в и.і изаций.

ОГЛАВЛЕНИЕ

О том, что ждет читателя 3

РОЖДЕНИЕ ИДЕИ

Пушка Ньютона 7

Задача двух тел 10

Когда тел много 14 О Лагранже и точках либрации 17

Необычные спутники Земли 20

Звезда КЭЦ 24

Космическое колесо 27

План Циолковского 32

ИСКУССТВЕННЫЕ ЛУНЫ

Самый первый 39 Если бы Земля была точкой 43 Спутники возмущаются 46 Торможение, ускоряющее полег 50 Маневрирование в космосе 53 Космические труженики 58

ДОМА НА ОРБИТАХ

Много ли нужно человеку? 69

Об опасностях в космосе 74

Костюм космонавта 80

В кабине корабля «Восток» 84

От «Востока» до «Союза» 88

«Салюты» на орбитах 91

Экскурсия на «Скайлэб» 99

Рукопожатие в космосе 105

На службе человечеству 108

НООСФЕРА ОБЖИВАЕТ КОСМОС

Циолковский и Вернадский 117

От биосферы к ноосфере 121

Разум овладевает планетой 128

Все пути ведут в космос 132

Строительство на орбитах 135

Разные, разные станции... 141

Первые орбитальные города 150

«Эфирные поселения» 159

Жизнь между небом и Землей 163 Б ЕЗД НА МО ГУ IIIЕСТВ А

Реактивное движение 169 Сила и слабость химических

ракет 172 Ядерные двигатели 174 Полет с малой тягой 176 Парадокс наизнанку 181 Космический парусный флот 184 Что такое гравилет? 188 На ракете — к звездам 190 Возможности пока что фантастические 193 Богатства Земли и космоса 195

В ПОИСКАХ АСТРОИНЖЕНЕРИИ

Где и что искать? 203 Планеты для людей 205 Радиотелескопы ловят позывные 210 Почему молчит космос? 215 Поиски «космического чуда» 217

Несколько слов об авторе. Бернард Бернардович Кажинский — инженер-электрик, кандидат физико-математических наук, человек большой эрудиции и огромного желания все понять, все объяснить. Б. Б. Кажинский является пионером научного исследования данной проблемы в нашей стране. В своей большой, полной творческих дерзаний жизни он встречался со многими выдающимися людьми науки и часто находил с их стороны взаимопонимание и поддержку своим идеям. Он близко общался и сотрудничал с К. Э. Циолковским, В. М. Бехтеревым, А. В. Леонтовичем, П. П. Лазаревым, известным талантливым дрессировщиком животных В. Л. Дуровым, был знаком с писателем-фантастом А. Р. Беляевым и др. В популярном научно-фантастическом романе Беляева «Властелин мира» Б. Б. Кажинский является прототипом одного из его героев — Качинского. Идеи Б. Б. Кажинского о биорадиосвязи, а также ряд его соображений и наблюдений послужили основным научным материалом для этого произведения.

***

Первые вылазки в свет

Рассматривая перечисленные аналогии и разрабатывая схемы, я считал их, конечно, лишь очень грубым приближением и думал: пусть они, возможно, и не совсем верны, но, будучи обнародованными,[4] все же принесут пользу, послужив материалом для научных дискуссий или толчком для других исследователей к более продуктивной работе над столь новой проблемой. Как увидит читатель дальше, в некоторых отношениях эти мои ожидания оправдались.

Построенная мной рабочая гипотеза: мысль — электромагнитная волна — неизменно пользовалась большим вниманием технической и врачебной общественности всюду, где бы я ни говорил о ней, особенно после Октябрьской революции, пробудившей в народных массах неудержимое стремление к знаниям. По инициативе представителей технической общественности мной были прочитаны на тему, касающуюся данной гипотезы, доклады в 1920–1922 гг. в Тбилиси, Телави, Могилеве (на Днепре) и в Москве на Всероссийском съезде членов Ассоциации натуралистов (АССНАТ). Съезд проходил в обширных аудиториях Тимирязевской (тогда Петровско-Разумовской) сельскохозяйственной академии. После моего доклада специальным решением съезда мне была предоставлена возможность безраздельно посвятить себя работе над выдвинутой мной гипотезой. В протоколе съезда (от 16. II 1922) записано: «Постановили: констатируя ценное значение положений докладчика, как рабочей гипотезы, съезд признает необходимым оказание т. Кажинскому возможного содействия для осуществления намеченных им исследований по данному вопросу, с предоставлением ему содержания научного сотрудника Ассоциации, а также находит желательным более широкое ознакомление общества и студенчества с идеями доклада путем устройства публичных лекций».

Через три дня после доклада состоялась моя лекция под названием «Человеческая мысль — электричество». Огромная аудитория была переполнена до отказа главным образом шумливой и подвижной студенческой молодежью. На первых скамьях разместились профессора и преподаватели академии. Среди них был и проф. А. В. Леонтович, с которым я познакомился впервые.

На лекции я демонстрировал изображения уже знакомых читателю элементов нервной системы и схем развиваемой мной аналогии их с деталями радиостанций, а также схемы передающей и принимающей биорадиостанция человека (рис. 9).

Рис. 9. Первоначальные схемы передающей I и принимающей II биорадиостанций нервной системы человека.

После моего выступления слово было предоставлено А. В. Леонтовичу. Признаться, в этот момент я испытал чувство острой тревоги, не зная, что скажет этот авторитетный ученый. Он говорил спокойно, внушительно и довольно долго. В заключение он высказал общее мнение по всему моему докладу. Оно было весьма благожелательным. Понемногу чувство тревоги у меня уступило место чувству облегчения и даже радости. В словах проф. А. В. Леонтовича впервые была дана, да еще публично, положительная научная оценка моим предположениям. Когда он смолк, аудитория разразилась шумными аплодисментами, которые я по справедливости относил всецело на долю А. В. Леонтовича. Я подошел к нему, тоже аплодируя, и мы обменялись крепким рукопожатием. Тут же подошел к нам председатель АССНАТа А. П. Модестов и торжественно поздравил меня с успехом. Тем временем нас окружила молодежь. Многие юноши помогали мне собрать со стен схемы и графики.

Значительную часть дороги после лекции мы шли с А. В. Леонтовичем вместе. Я рассказал ему о себе, о своей жизни и работе. Вблизи от его квартиры мы расстались. Прощаясь, он любезно пригласил меня навещать его дома.

4

Впоследствии эти схемы были опубликованы в книгах: Б. Б. Кажинский, «Передача мыслей», М., 1923; В. Л. Дуров, «Дрессировка животных», М., 1924, стр. 270; А. Р. Беляев, «Властелин мира», Л., 1929, стр. 169.

***

Перельман Я. МЕЖПЛАНЕТНЫЕ ПУТЕШЕСТВИЯ. 1936

Книги по ракетному летанию и звездоплаванию: с. 263 Беляев А. Прыжок в ничто. Издание второе, переработанное. 1935 г. Предисловие К.Э. Циолковского. Послесловие проф. Н.А. Рынина. Научная редакция Я.И. Перельмана.

***

О том, насколько серьезно отнесся Константин Эдуардович к докладу Кажинского, свидетельствует его отзыв по поводу труда Б. Б. Кажинского «Новое о нервной системе». В этом отзыве Циолковский писал: «...одновременно с химической деятельностью в нервах, весьма медленно распространяющейся и составляющей обыкновенную мысль, возбуждаются и электромагнитные волны, которые распространяются со скоростью света. Эти последние действуют на одинаковые нервные системы близких нам людей и производят известное телепатическое явление».

Как видите, отношение к проблеме сформулировано весьма твердо, хотя позиция Циолковского во многом неправильна. Но отзывом о труде Кажинского и беседой с ним в 1922 году на съезде АССНАТа интерес Циолковского к передаче мыслей на расстояние не ограничился.

Вторая встреча произошла в Калуге, незадолго до смерти Циолковского. С интересом слушал Константин Эдуардович рассказ об опытах, которые его гость проводил вместе со знаменитым дрессировщиком В. Л. Дуровым и академиком А. В. Леонтовичем. Тема опытов все та же – передача мыслей на расстояние.

Рассказ Кажинского взволновал Циолковского. Он встал с кресла, прошелся по комнате, а затем, просмотрев протоколы опытов, сказал:

– Я рассматриваю эти протоколы как акт бесспорного признания ваших научных заслуг!

Сегодня, споря друг с другом, ученые почти единодушно отвергают электромагнитную теорию передачи мыслей на расстояние. Жизнь не подтвердила гипотезы Б. В.. Кажинского. Но сбывается то, о чем писал Кажинскому Циолковский, убежденный в бесспорности существования телепатических явлений: «Почтенна попытка объяснить их с научной точки зрения».

Не место и не время излагать сейчас все «за» и «против», высказанные участниками споров по поводу телепатии. Будущее покажет, кто прав. Быть может, последнее слово останется за теми, кто отрицает парапсихологию, а может быть, одержат верх взгляды члена-корреспондента Академии медицинских наук СССР Л. Л. Васильева, рассматривающего способность мозга улавливать информацию от другого мозга как рудимент, пережиток тех далеких времен, когда обостренность восприятий помогала людям в борьбе с силами природы. Не исключена возможность, что правда в гипотезе профессора П. И. Гуляева, предполагающего существование еще неизвестного физикам нейронного поля.

Множество фактов, домыслов, предположений и суждений, высказанных на страницах печати, расшевелило ученых многих специальностей. Отсюда и неожиданный вывод, которым был подведен итог спора физиков, кибернетиков, физиологов, инженеров и врачей. Дальнейшее изучение передачи мысли на расстояние философы связывают с проникновением в космос. В обширном мире, который откроется космонавту, человек не будет защищен многокилометровой броней атмосферы. Кто знает, быть может, именно тогда и удастся уловить действия еще неизвестных науке радиаций и полей? «Возможно, – читаем мы в журнале „Наука и жизнь“, – воздействие мозга на мозг происходит именно с помощью этих пока еще неизвестных науке полей. Тогда может случиться, что они будут впервые открыты не в глубине микромира и не в безднах вселенной, а при изучении телепатии»19.

Эта связь, пока лишь только на ощупь разыскиваемая философами, выглядит высокой оценкой интереса Константина Эдуардовича к проблемам, тогда явно фантастическим. Ведь именно в ту пору известный советский фантаст Александр Беляев писал роман «Властелин мира».

***

Злотин Б.Л., Зусман А.В. Месяц под звездами фантазии.2006

***

Автор идеи А.Беляев, приоритет — 1929 Г., роман "Продавец воздуха".

Способ хранения воздуха, необходимого, например, для дыхания, отли -

чающийся тем, что воздух хранят в состоянии, при котором ядра

атомов плотно прижаты друг к другу. Это позволяет сделать максимально возможный запас воздуха.

Автор идеи А.Беляев, приоритет — 1936 г., роман "Звезда КЭЦ".

Способ добычи полезных ископаемых, например, золота и других ценных

металлов, отличающийся тем, что в целях максимального использования космических запасов руд ископаемые добываются из астероидов и

метеоров либо непосредственно в поясе астероидов, либо после того, как

они будут доставлены на базу искусственного спутника Земли.

Изобретение А.Беляева пока не внедрено, но уже существует реальный патент на него, выданный в ФРГ (1 229 969).

https://fantlab.ru/blogarticle40858

***

Голова профессора Доуэля.

Не тут-то было: засигналили лампочки, запищали зуммеры, забегали сестры. Суетятся вокруг меня, вихрь какой-то, столпотворение. Но самое интересное в том, что у меня работает одна голова, тела словно не существует. Вспомнились смелые рассуждения киевского академика Амосова — он писал в «Литературке», что если одна голова может жить — уже хорошо. Современный человек-голова может оказаться гениальным, а в футбол ему играть совсем не обязательно."

Вспомнил Амосова — слава о нем шла по Первому Белорусскому фронту, и я специально ездил менять белье в его госпиталь, чтобы познакомиться со знаменитым хирургом. Поговорить с ним по душам так и не удалось — было много раненых, ему не до гостей, не до душеспасительных бесед.

Послевоенные его медико-философские труды подтвердили, что это выдающаяся личность. А все-таки идея отдельно живущей головы была подсказана Амосову «Русланом и Людмилой», причудливой фантазией поэта, иронически приземленной на следующей странице.

Е. Долматовский.

* В "Записках из будущего" Амосова упоминается "Голова профессора Доуэля".

***

....є у земноводних (жаб, крокодилів та ін.). Вони вмирають в останню чергу.

Зрозуміло, що найважче оживити ті організми, які гинуть першими.

Багато вчених у Радянському Союзі та за рубежем працювали над оживленням голови, розробляючи різні методи штучного живлення мозку.

Професорові О. О. Кулябку вдалося оживити відрізану від тулуба голову риби. Він увів тонкі трубочки в головні артерії і крізь них пускав струмінь поживної рідини, насиченої киснем. Голова риби оживала, водила очима, рухала щелепами й зябрами. Однак усі спроби застосувати ці методи до голови теплокровної тварини закінчувалися невдачею. Певно, нервова тканина вищих тварин — надто крихка, тендітна і потребує живлення нормальною артеріальною кров’ю.

СОБАЧА ГОЛОВА, ЩО ОЖИЛА

У 1928 році радянським ученим С. С. Брюхоненку та С. І. Чечуліну вдалося нарешті оживити відрізану від тулуба голову собаки. До цього вони чотири роки працювали над створенням апаратури, яка замінила б живе серце й легені.

Кровоносні судини голови обережно приєднали до апарата штучного серця і легень. Штучне серце скорочувалося, підштовхуючи кров у штучні легені. Звідти кров, насичена киснем, потекла прямо у мозок відрізаної собачої голови. Дуже повільно голова почала прокидатися. Заморгали повіки, потім відкрилися очі і почали осмислено дивитися навколо; до них піднесли яскраву лампу — вони замружились. А коли собаку назвали на ім’я, він повернув очі в бік того, хто кликав. Йому поклали на язик шматок ковбаси, собака почав виявляти всі ознаки задоволення й облизуватися. Так було доведено, що мозок щсля смерті організму може протягом певного часу жити і працювати.

Тільки через три з половиною години очі собаки, які весь час були живими й ясними, почали поступово тьмяніти. Він почав задихатися, йому не вистачало повітря. Певно, механічні легені недостатньо насичували кров киснем.

Лабораторний служитель, що був присутній під час досліду, згодом сказав:

— Тепер я вірю, що ніякої душі немає! Відрізана голова розуміла і дивилася, наче живий собака. А в неї ж не було ні серця, ні легень! Замість них працювала машина!

228

Наука довела, що бажання, відчуття тварини — це наслідок роботи нервових клітин кори головного мозку, де поміщаються всі центри вищої нервової діяльності організму. У людини вони розвинені значно більше. І все, що ми називаємо психікою, а віруючі душею,— і є робота людського мозку.

Мозок людини складається з білих і сірих частин. У сірих частинах зосереджені нервові клітини, а в білих — відростки їх. Ці відростки подібні до нервів-проводів, але проводів не від мозку до інших частин тіла, а між частинами самого мозку. Нерви, що йдуть від мозку до інших частин тіла, нагадують довгі нитки. Вони розгалужуються, наче корені дерева, стають дедалі тонші і розбігаються в різні боки — до шкіри, м’язів, до всіх внутрішніх органів. Нерви можна порівняти з телеграфними лініями з міста в райони країни, а білу речовину мозку — з телефонними проводами всередині самого міста.

Сіра речовина розміщена на поверхні мозку, утворюючи так звану кору головного мозку — орган вищої нервової діяльності людини. Вона відає всією діяльністю нашого організму. Але, крім кори, сіра речовина утворює ще в глибині білої речовини мозку, розміщеної під корою, окремі ділянки — нервові підкіркові вузли.

Так само, як по проводах телеграфу проходить електричний струм, так по нервах від нервових вузлів біжить спеціальний нервовий струм. Але на телеграфі можна передавати телеграми по одному проводу в обидва кінці, а по нервах вісті передаються тільки в один бік;, по одних нервах від частин тіла до мозку, по інших — навпаки — від мозку до різних частин тіла. Тому кажуть, що є нерви доцентрові і відцентрові. По доцентрових нервах у мозок ідуть сигнали про всі зміни в організмі чи в зовнішньому середовищі. По відцентрових — мозок передає сигнали органам тіла, і тоді відбуваються якісь рухи або дії.

Отже, всі наші думки, почуття, бажання цілком з’ясовні. І ніякій таємничій «душі» тут місця немає.

ПОВЕРНЕННЯ З «ТОГО СВІТУ»

Після того як удалося оживити окремі органи і частини тіла, вчені почали пробувати оживити цілий організм.

Уявіть собі годинника, який зупинився, бо в механізм потрапила порошинка чи смітинка. Не чути биття маятника, він більше не хитається, зупинилися стрілки. Годинникар видаляє

229

бруд, який зупинив коліщатка механізму, але маятник усе ще не рухається. Якщо ж його підштовхнути, механізм запрацює знов. Однак це станеться тільки в тому випадку, якщо механізм не зламаний і коліщатка не заіржавіли.

Те ж саме відбувається і з організмом. Оживити людину можна, якщо дати поштовх серцю, що зупинилося, і легеням. Це роблять за допомогою штучного дихання і вливання крові в кровоносні судини. Та оживлення цілого організму можливе тільки в тому випадку, якщо не почалося ще розкладання клітин, розпад тканин, якщо цілі всі внутрішні органи.

Ще в 1913 році російський учений Ф. О. Андрєєв зробив першу спробу оживити собаку. Умертвляли собаку кровопусканням. Коли із судин викачали всю кров, на столі перед ученими лежав труп тварини. Через 8—10 хвилин у сонну артерію, по якій кров тече від серця до мозку, почали нагнітати поживну рідину з адреналіном, і собака поступово почав оживати. Уж^* через 30 секунд забилося серце, а через 2 хвилини собака дихав. «На дев’ятій хвилині, коли щипали собачу лапку, спостерігалося посмикування, а на 30-й хвилині собака почав ковтати». Так уперше в світі російському вченому вдалося оживити труп.

Та перші досліди мали багато недоліків, і оживлені собаки швидко гинули. Через 20 років ці досліди повторив С. С. Брюхоненко за допомогою сконструйованих ним штучних серця і легень.

Перший час після оживлення собаки наче спали,— вірніше, були непритомні, бо процес відновлення ще не доходив до кори головного мозку. Потім цей непритомний стан переходив у нормальний, спокійний і глибокий сон.

Наприкінці першої доби оживлений собака лежав, самостійно тримав голову, при зануренні морди в миску пив, але з перервами, бо швидко стомлювався. Наприкінці другої доби тварина сиділа і вставала; вона вже чула, але ще нічого не бачила. На початку третьої доби собака помічав яскраве світло, а на четверту добу ч починав ходити, похитуючись, і вже добре бачив. На п’яту, шосту добу собака нічим не відрізнявся від нормальної тварини.

Одного й того собаку вдавалося кілька разів умертвляти і оживляти. Оживлені почували себе нормально, навіть давали потомство. їхніх щенят також умертвляли й оживляли, і так вийшло кілька поколінь собак, що побували на «тому світі», у потойбічному світі.

Але чи можна так само оживляти й людину? Інакше кажучи, повернути її з «того світу»?

230

Коли людина перестає дихати, серце не б’ється, тіло холоне, прикладене до рота дзеркало не запотіває і зіниці не реагують на яскраве світло, її вважають мертвою і ховають. Але тепер такий стан не вважають справжньою біологічною смертю. Поки клітини мозку ще не почали руйнуватися, це смерть «клінічна», і людину можна оживити.

Перші досліди оживлення людини почалися під час Великої Вітчизняної війни 1941—1945 років. Для боротьби за життя радянських людей виїхав на фронт у польовий госпіталь професор В. О. Неговський.

Бійця, що стікав кров’ю, доставили в польовий госпіталь через дві години після поранення. Пульс ще прощупувався, очі на світло реагували слабо. Поранений був непритомний.

0 п’ятій годині дня йому зробили переливання крові, а о п’ятій годині сорок хвилин з’явився такий запис: «Шкіра і губи мертвотно бліді. Серце не працює. Пульс не" прощупується. Кров з розтятої плечової артерії не витікає. Дихання зупинилося. Зіниці розширені. Рефлексів немає. Смерть».

Але загиблого бійця не зняли з операційного столу і не віднесли до покійницької. Професор В. О. Неговський увімкнув штучне дихання, і апарат почав нагнітати кров у плечову артерію. До крові додали адреналін — речовину, що збуджує діяльність серця, і виноградний цукор, який живить серцевий м’яз.

Минуло шість нестерпно довгих хвилин — ніяких ознак життя лікарі виявити не могли. На сьомій хвилині з’явився ледве чутний пульс. І тільки на дванадцятій хвилині після «смерті» людина почала дихати. О 6 годині 48 хвилин хворий розплющив очі, але нічого ще не бачив і був дуже слабкий. Температура тіла була нижча від нормальної — 35,5°.

Зір відновився через тридцять шість хвилин, температура підвищилася до нормальної через сім годин після початку оживлення. Боротьба за життя тривала ще кілька днів, протягом яких стан хворого залишався дуже тяжким. Потім настав перелом, і хворий одужав зовсім.

Так само оживили й сержанта Черепанова. Після дуже тяжкого поранення його доставили на операційний стіл без дихання і без пульсу. Лікарі записали: «Помер 8 квітня 1944 року о 19 годині 41 хвилині. Смерть настала від шоку

1 гострої крововтрати». Минуло 3 хвилини від моменту зупинки серця, коли професор В. О. Неговський приступив до оживлення Черепанова, й о 19 годині 45 хвилин ЗО секунд з’явився новий запис: «Перший удар серця». Ще через дві з половиною хвилини лікарі записали: «Виявляється скорочення

231

шийної мускулатури. Початок самостійного дихання». О 8 годині 45 хвилин з’явилася свідомість, а через добу: «Повне еідновлєння зору. Може бути евакуйований в тил».

Коли потім спитали Черепанова, що він почував під час смерті, він відповів: «Я проспав свою смерть!» А інший оживлений боєць сказав: «Я трохи задрімав».

Усього В. О. Неговський оживив на фронті 55 чоловік. Де ж були їхні душі в хвилини смерті? Що бачили вони і пережили «на тому світі»? Нічого!.. Усім оживленим здавалося, що вони просто спали.

Якщо, як пояснює релігія, душі відлетіли з останнім диханням з тіла померлих, то чому ж вони покірно повернулися знову в тіло, коли лікарі забезпечили подачу крові до мозкових клітин?

Хіба випадки оживлення людей лікарями не є чудовим доказом того, що таємничої душі немає?

Але, на жаль, життя може знову вступити в свої права тільки в тому випадку, якщо після смерті минуло не більш як шість хвилин. Окремі органи і тканини (м’язи, серце та ін.) досить довго живуть після припинення життя цілого організму, якщо їх постачати кров’ю. Але кора головного мозку дуже чутлива навіть до короткої перерви в постачанні кров’ю. В її клітинах швидко настає розпад. Якщо так звана клінічна смерть триває понад шість хвилин, організм можна ще оживити, але він стає неповноцінним і найчастіше гине.

У тому, що оживлені люди «проспали» свою смерть, «задрімали», образно виражено той факт, що кора головного мозку в той час, коли організм перестає нормально дихати і в ньому 'відбуваються інші тяжкі порушення, немовби відстороняється від активної боротьби. Кора наче спить і таким чином зберігає себе. А в процесі оживлення кора починає оживати тоді, коли серце вже нормально працює, коли відновилося дихання і запрацювали всі інші відділи центральної нервової системи. Іноді відновлення кори мозку затягується на багато годин, навіть на добу, але тоді організм найчастіше виявляється нежиттєздатним.

Відновлюючись, кора мозку проходить певні етапи сну. Спершу вона спить наче під наркозом,— ніякого контакту з оживленою людиною немає. Потім настає сон, який можна назвати охоронним гальмуванням,— це захисна реакція кори мозку на непосильне навантаження. І тільки при повному оживленні організму кора переходить до нормальної діяльності.

232

Якщо оживлення проводиться із запізненням, то в організмі. у клітинах мозкової кори можуть статися серйозні порушення, і такий організм після оживлення буде неповноцінний. Б оповіданні Тургенєва «Бежин луг» діти розмовляють біля вогнища. «А чи правда,— запитав Костик,— що дурненька Кялина відтоді й схибнулася, як у воді побувала?» І далі письменник пояснює: «Вона нічого не розуміє, хоч би що їй казали, і тільки зрідка судорожно регоче».

Повно, тут ідеться про оживлені1 я потонулої людини, яку шзно витягли з води: усі органи ожили, а функції кори го-п-лшого мозку так і не відновилися.

Таких прикладів можна навести багато. Так в 32 річної жінки під час операції апендициту зупинилося серце й припинилося дихання. Настала клінічна смерть. Через кілька хвилин у серцевий м’яз впорснули адреналін і почали робити масаж серця. За одинадцять хвилин відновилася робота серця, потім з’явилося дихання. Перші сім днів хвора нагадувала людину, що спить при глибокому наркозі. Через вісім днів у відповідь на дотик вона відсмикнула руку, але госорити нічого не могла й не розуміла того, що їй говорили. Складалося враження, що вона не чує й не бачить. Такий стан тривав три тижні. Стало зрозуміло, що дія кори головного мозку не відновилася. Потім у хворої почалося запалення легень, і вона померла. Під час розтину виявили необоротні порушення в мозкових клітинах.

Після Великої Вітчизняної війни методом Неговськоп оживили близько тисячі чоловік. Але шість хвилин, які є розпорядженні лікаря,-- надто малий термін, щоб ужити всі-.; заходів для оживлення! Тому необхідно знайти спосіб затримувати розпад клітин кори мозку, загальмувати процес умирання,— інакше кажучи, продовжити строк клінічної смерті.

Ще років шістдесят тому російський учений П. І. Бахметьев довів, що при штучному охолодженні теплокровних тварин в їхньому організмі уповільнюються всі процеси, знижується витрата енергії і потреба в ясивленні. Отже, уповільнюється і розпад клітин, які потребують подачі поживних речовин і кисню.

Нині вже застосовують штучне охолодження організму під час тривалих операцій на серці, які людина не могла б витримати при нормальній температурі. А численні досліди на собаках показали, що при штучному охолодженні їхнього тіла * стані клінічної смерті можна добитися повного оживлення стійкого відновлення діяльності кори головного мозку, на-гь якщо клінічна, смерть тривала слизько години. Очевидно,

233

в недалекому майбутньому вчені перейдуть до цього способу і в оживленні людини!

Таким чином, уже тепер зрозуміло, що передчасна смерть людини остаточно буде переможена!

БРАТ СМЕРТІ

У глибоку давнину люди вважали, що сон — то брат смерті. Вони гадали, що людина засинає, бо з її тіла на якийсь час пішла «душа».

Насправді ж людина заглиблюється в сон, як довів російський фізіолог І. П. Павлов, тому, що в клітинах кори головного мозку відбувається гальмування — захисний процес (зворотний збудженню), під час якого клітини головного мозку відпочивають.

Коли гальмування охоплює кору головного мозку, а нерідко і частину підкіркових нервових вузлів, настає глибокий сон, який оберігає мозок від зайвої перевтоми і виснаження.

Якщо мозок уже значною мірою стомлений, то нервові клітини можуть прийти в гальмівний стан навіть при дуже слабкому подразникові, якщо він діє довго й одноманітно. Дослідами над собаками І. П. Павлов показав, що собака засинає, наприклад, при тривалому повторенні монотонного слабкого стуку або якщо його довго поплескують по спині. Таким тривалим, але слабким подразником — одноманітним погойдуванням колиски, співанням спокійної колискової пісні з частим повторенням одного і того самого наспіву «баю-бай» — заколисують дитину. А на дорослих так само діє одноманітний шум дощу за вікном або стукіт коліс у поїзді.

Але сон виникає не тільки від утоми й одноманітних подразників. Певний час доби, певна обстановка, поєднання звичних умов, які багато раз збігалися з засипанням, теж спричиняють сон. Наприклад, звична постіль, лежаче положення, тепла ковдра, темрява й тиша швидко спричиняють сонний стан. І, навпаки, у незвичній і незнайомій обстановці люди довго не можуть заснути, незважаючи на втому.

Звичайно повсякденне життя сповнене найрізноманітніших подразників, що повторюються. На кінець дня вони загальмовують кору головного мозку, і людина засинає. Гальмування переходять від клітини до клітини, і чим більше клітин загальмовано, тим глибший сон. Однак мозок ніколи повністю не спить, так само як він ніколи повністю не позбавлений сну. Удень, коли більша частина кори головного мозку активно

234

працює, у ній залишається група загальмованих клітин, а під час сну в корі мозку завжди є групи клітин, що не сплять, які І. П. Пав лов назвав «сторожовими пунктами».

Стомлена мати, яка міцно заснула, не прокинеться, наприклад, від стукоту і шуму, але відразу підхопиться, якщо її дитина заплаче. А мірошник, який заснув під розмірений шум працюючого млина, відразу прокинеться, якщо млин зупиниться, тобто при різкій зміні звукових подразників, пов’язаних з його роботою. Це пояснюється дією «сторожових клітин» кори головного мозку.

Збудження, що виникає в нервових клітинах мозку від переданого на чутливих нервах подразнення, виснажує нервову систему, і тоді в нервових клітинах виникає зворотний процес — гальмування. Воно дає можливість організмові відновити сили й енергію. Збудження і гальмування може поширитися і на сусідні ділянки мозку. Отоді це позначається на всьому організмові людини.

Нормальний сон триває кілька годин на добу. Але граничне виснаження, слабість нервових клітин можуть спричинити сон ненормальний, хворобливий, непробудний, який триває кілька днів, кілька тижнів, а в рідкісних випадках і кілька років. Такий сон може бути спричинений тільки величезною слабістю; він називається летаргічним. Свідомість при летаргії звичайно зберігається. Хворі сприймають усе навколишнє, але при цьому відчувають таку розслабленість, що не можуть ні поворушитися, ні розплющити очей, ні глибоко зітхнути.

Відомі випадки, коли летаргічний сон тривав 18 років.

Чотирирічна дівчинка, француженка, після сильного переляку втратила свідомість і, не опритомнюючи, заглибилася в летаргічний сон. її помістили до лікарні, де живили штучним способом і де вона пролежала 18 років, поступово перетворюючись на дорослу дівчину. Вона прокинулася, коли їй було вже 22 роки, але розумовий розвиток залишився на рівні дитини.

У підмосковній психоневрологічній лікарні з 1942 року лежала у забутті людина. її привезли сюди просто з поля бою, коли точилася битва за Москву. Ніхто не знав її прізвища, імені, звідки вона. Тяжко контужений солдат лежав непритомний, його насилу примушували приймати їжу. Тільки через 18 років, улітку 1960 року, внаслідок застосування новітніх методів лікування мозку хворий опритомнів. Це був Л. І. Вєтров — шофер з Горьковської області. До нього повернулася пам’ять, він пригадав усе своє життя і нині — після 18-річного забуття — почуває себе добре.

235

І. П. Павлов спостерігав людину, яка пролежала в летаргічному сні ще довше. Ця людина заснула 35-річним мужчиною, а прокинулася 60-річним стариком. Чоловік лежав у лікарні, де його штучно годували. Коли він пробудився, то розповів, що під час летаргії багато чого чув і розумів, але не міг ні рухатися, ні говорити, ні розплющити очей.

І. П. Павлов пояснював летаргію застійним гальмуванням клітин у корі головного мозку і в найближчих підкіркових нервових вузлах.

Колись того, хто спав летаргічним сном, іноді вважали за мертвого і ховали: дихання під час летаргії стає таким слабким, що дзеркало, прикладене до рота, не запотіває, пульс або зовсім не прощупується, або дуже слабкий, шкіра бліда й холодна, наче у мертвого.

Наприкінці XIX століття стався такий випадок. Артилерійський офіцер упав з коня, дуже забився і знепритомнів. Йому зробили операцію; він опритомнів, але, поки лежав у лікарні, почав часто впадати в стан цілковитого заціпеніння і нарешті помер. Його поховали. На четвертий день після похорону на його могилі сів відпочити селянин. Раптом він з жахом відчув, що земля під ним трясеться, наче в могилі відбувається якась боротьба. Могилу швидко розкопали й побачили, що офіцер сидить у домовині, піднявши над собою віко.

Офіцера одразу доставили в госпіталь, і через кілька годин він остаточно опритомнів. Від глибокого сну його, певно, розбудив шум на кладовищі. Могила була недбало й нещільно наповнена рихлою землею, так що трохи повітря, необхідного для дихання, до нього проникало.

У наші дні такі випадки неможливі. Щоб поховати померлого, потрібне медичне посвідчення, а лікар видає його тільки після старанного огляду тіла.

У старовину ж, коли мертвою вважали кожну людину, в якої припинялося дихання і зникав пульс, мабуть, було немало випадків поховання мнимопомерлих. І, можливо, розповідями про них підтримувалися легенди про привидів на кладовищах, про мертвих, що вставали із своїх могил, про фантастичних істот — «упирів», які вночі залишали могили, щоб напитися крові живих людей.

236

ЗУСТРІЧІ З ДУХАМИ

У давнину люди були переконані, що душа людини живе після її смерті, і вірили у фантастичну можливість викликати душі померлих з «того світу» і радитися з ними про свої справи.

У біблії серед інших казок е опис, як цар Саул викликав дух пророка Самуїла, щоб спитати у того поради.

Гомер у поемі «Одіссея» описує, як Улісс викликає за порадою Цірцеї тінь віщуна Терезія, потім тінь своєї матері і багатьох інших близьких йому або знаменитих людей.

Відомий оратор Стародавнього Риму — Ціцерон — твердив, що його друг Аппій часто розмовляв з померлими і що на берегах Авернського озера з’являлися в мороці тіні померлих.

«Викликали духів» і в середні віки.

Тільки у XVIII столітті виникло недовір’я до таких байок древності. Розвивалася наука, і розсудливі люди почали вважати спілкування живих людей з душами померлих безглуздими забобонами і проявом хворобливої психіки.

Однак, хоч як це дивно, але марновірство спалахнуло з новою силою з середини минулого століття — відтоді, як у 1847 році в Північній Америці у місті Хідесвілл оселилася практична родина Фоксів.

Не встигли Фокси влаштуватися в новому будинку, як виявилося, що в стінах кімнат чутно дивні шуми й стукіт, наче хтось пересуває меблі. Знаючи, що забобонні люди приписували всі непоясненні постукування і шуми духам, Фокси вирішили відновити стародавню віру в духів. Вони вигадали умовну мову для спілкування з духами померлих. На всі поставлені запитання духи відповідали дуже доречно за допомогою різних стуків.

Повправлявшись у перестукуванні з духами, Фокси покликали сусідів як свідків, і всім їм невидима істота заявила, повторюючи це кілька раз, що вона — дух, по-англійсько-му — «спірит». Отоді викликання духів почали називати спіритизмом.

Свідки подій, що відбувалися в будинку Фоксів, помітили, що спілкування з духом було більш вдале, коли на сеансах була молодша дочка Фоксів — Катерина. Звідки й зробили висновок, що духи, мабуть, симпатизують певним людям або ці люди мають над духами особливу владу. Принаймні було встановлено, що розмова з таємничим духом виникає набагато легше в присутності певних осіб, яких відтоді почали називати медіумами («медіум» — «посередник»).

237

Спробували за допомогою медіумів викликати духів і в інших домах Хідеевілла. Виявилося, що це зробити досить легко. Почали викликати душі померлих знаменитостей або родичів. Духи із свого боку, здавалося, гіалали бажанням зав'язати спілкування з людьми. Вони відповідали на запитання, давали різноманітні поради і переконливо запрошували влаштовувати повсюди спіритичні гуртки і збори.

Кількість медіумів збільшувалася з кожним днем. Перше місце серед них, звичайно, належало членам родини Фокс.

Фокси оголосили себе покликаними небом установлювати зв’язок з душами померлих і почали викликати духів за особливу винагороду. Одне слово, їхнє «міроприємство» цілком удалося.

Заняття спіритизмом тим часом ширилося по Америці. Незабаром воно охопило багато міст. А з 1858 року спіритизмом займалися вже в усіх європейських країнах.

Звичайно спіритичні сеанси відбувалися в темряві, але іноді й при освітленні. Медіум розсаджував усіх присутніх навколо стола і сам займав місце серед них. Усі мусили зосереджуватися і мовчати. Через якийсь час стіл починав хитатися, нахилятися з боку в бік і злегка підніматися над підлогою, і медіум оголошував, що духи з’явилися. Починалося постукування в стіни, іноді двері самі собою відчинялися і зачинялися, з’являлися якісь вогники, інколи було чутно музику. Присутні відчували, як легкий подув проносився по кімнаті, як невидимі руки вихоплювали в одного годинника з кишені, в іншого — хусточку. Комусь на коліна падав букетик квітів або цукерки з вази, що стояла осторонь.

Учасники сеансів домовлялися, що дух почне відповідати на запитання дрібними уривчастими ударами, причому залежно від кількості ударів це буде підтвердження або заперечення. Так духи відповідали на найдивовижніші і найважчі запитання. Вони називали місце, де шукати загублену річ або її крадія, визначали причини хвороб і говорили, як їх лікувати.

Відчуваючи, що'багато хто починає сумніватися в таємничій суті спіритизму, медіуми почали «вдосконалювати» свої «чудеса».

Духи почали писати. Потім вони стали втілюватись у медіума, немовби входити в його тіло, і відповідали на запитання вустами медіума. І, нарешті, вони стали видимими. Вони з’являлися у вигляді туманної розпливчастої плями або виразно видимої постаті. Найчастіше вони були одягнуті в довгі плащі

238

і пересувалися, мов звичайні живі люди. Вони говорили людським голосом і навіть віталися за руку.

Новими «чудесами» зайнялися журналісти і пастори, чиновники і вчені. Навколо спіритизму розгорілися запальні суперечки. Одні бачили в ньому плід хворобливої уяви, інші повірили в його таємничу суть, але більшість учених схилялася до того, що це шарлатанство, і вважала, що його треба викрити.

Насамперед кидалося у вічі, як легко духи пристосовувалися до смаків своїх шанувальників. Вони були благочестиві з віруючими, ніжні і сентиментальні із закоханими, розважливі з розважливими, практичні з діловими людьми.

При уважному вивченні з’ясувалося, як і можна було передбачити, що нічого таємничого і непоясненного в спіритизмі ніколи не було. Медіуми — посередники між духами і людьми — вдавалися до свідомих обманів заради вигоди або слави. До особливо грубого обману вони вдавалися, коли досліди проводилися у присутності людей неосвічених або здатних прийняти на віру найгрубішу містифікацію чи найнеправдо-подібніші речі.

Прагнучи дістати переваги над іншими, медіуми винаходили дедалі складніші й ефектніші чудеса. Найзнаменитіші з медіумів поступово почали вдаватися по допомогу своїх однодумців, заводили собі асистентів з ілюзіоністів і фокусників. Не випадково у багатьох місцях галасливі прояви спіритизму припинялися негайно, як тільки громадські власті звертали на них увагу: встановлювали спеціальний контроль над місцем, де творилися спіритичні чудеса, або видаляли осіб, підозрюваних у шарлатанстві.

Багато галасу наробило викриття обману відомого медіума Гаррі Бастіана. Двоє братів (ерцгерцоги австрійські) — Іоанн і Рудольф — забажали особисто вивчити спіритичні явища, які вони вважали простими фокусами. Для цього вони запросили до себе у Відень знаменитого в Європі медіума Бастіана.

Перші два сеанси викликали у братів ще більше недовір’я. Щоб остаточно переконатися, чи не є прийоми медіума спритним обманом, вони попросили медіума дати третій сеанс. На цей раз влаштували прихований механізм, яким можна було раптово замкнути двері кабінету, де медіум збирався викликати духів.

Сеанс почався як звичайно. Почулися стуки і шуми, з’явилися іскри і мандрівні вогники, і, зрештою, з’явився дух. У ту мить, коли біла постать виходила з крісла, що стояло в кабінеті, де за хвилину до цього на канапі дрімав Бастіан, брати

239

несподізано натягли вірьовку і привели в рух механізм. Двері з кабінету з шумом зачинилися за привидом, відрізавши йому Шлях до відступу. Здивований привид силоміць намагався відчинити двері, але замок замкнувся і двері не піддалися. Брати кинулися до привида і зірвали з нього білий саван. Як же здивувалися всі присутні, коли побачили самого Басті-ана, який тремтів від страху і ганьби.

ІПіллер розповідає про спіритичний сеанс у Венеції.

Посередині залу на підлозі було окреслене вугіллям широке коло, у центрі якого стояв Стіл, покритий чорним сукном. Під столом був розстелений червоний атласний килим, а на столі лежала розгорнута старовинна біблія і череп з прив’язаним до нього срібним розп’яттям. Замість свічок у металевій посудині горів спирт. Густий дим ладану оповивав зал, і світло ледь мигтіло.

Медіум велів усім тим, хто стояв навколо стола, взятися за руки і зберігати глибоку мовчанку. Повернувшись обличчям до сходу, він став на килим, окропив «святою» водою всі чотири сторони, тричі схилився над біблією, прочитав якесь заклинання і тричі назвав ім’я небіжчика, якого викликав. Називаючи ім’я втрете, він простяг руку до розп’яття.

І раптом усі разом відчули немовби удар блискавки і почули сильний гуркіт грому, що сколихнув увесь будинок.

Усі замки задеренчали, усі двері позачинялися, кришка посудини впала, вогонь погас, і на протилежній стіні над каміном з’явилася постать у скривавленій сорочці з обличчям умираючого.

— Хто кликав мене? — почувся глухий, ледь розбірливий голос.

— Друг твій,— відповідав медіум.

— Що йому потрібно? — вів далі голос.

— Він хоче узнати до кінця твоє признання, почате тобою, але не закінчене в цьому світі.

Тут знову будинок струсонуло. Ударив грім, і двері самі розчинилися. Блискавка осяяла кімнату, і інший тілесний образ, скривавлений і блідий, як і перший, але ще страшніший, з’явився на порозі. Спирт знову зайнявся, і в залі стало видно. Привид підійшов величавим тихим кроком до столу, став на килим і взяв розп’яття.

— Хто кликав мене? — запитав другий привид.

Усіх присутніх скував подив і страх. Хтось ухопився за револьвера, але медіум вирвав його з рук і вистрілив у привида. Інший схопив шпагу, але мара спокійно торкнулася до його руки, і шпага впала на підлогу.

240

Пролунав новий удар грому. Чорна хмара диму наповнила кімнату, а коли дим розвіявся, видіння вже не було. Розчинили вікно; настав ранок.

Сильні удари в двері повернули всіх до дійсності. До кімнати зайшло кілька поліцейських, заарештували медіума і почали робити обшук.

Коли відсунули стіл і зняли атласний килим, під ним виявилися люк і схованка, в якій вільно могла сидіти людина. Звідси маленькі двері виходили в погріб. Там знайшли електричну машину, годинника і невеликий дзвін, який з’єднувався дротами з розп’яттям на столі.

У віконниці, прямо проти каміна, був отвір із засовом. У цей отвір був встановлений чарівний ліхтар, який і відбив на кам’яній стіні потрібну тінь. З горища та з підвалу принесли різні барабани з прикріпленими до них на шнурках великими свинцевими кулями для зображення грому. У кишенях медіума знайшли різні порошки, ртуть у баночці, намагнічений перстень, накладну бороду, кишеньковий револьвер і кинджал.

Один з поліцейських вистрілив з револьвера в камін, і звідти раптом почувся той самий голос, що й у таємничого привиду.

Виявилося, що в трубі сидів жебрак, якому медіум запропонував за гроші зіграти роль духа і відповідати на запитання.

У в’язниці медіум докладно розповів про всі свої обмани і пояснив, що в ролі другого привиду, несподівано для нього, з’явився його ворог, також медіум. Він, певно, хотів зірвати сеанс і насміятися над ним.

Шарлатан дуже досадував на те, що промахнувся, коли стріляв у нього з револьвера. Згодом з’ясувалося, що другий медіум із заздрощів доніс у поліцію на першого, щоб назавжди позбутися конкурента.

Виступаючи проти спіритизму в статті «Природознавство у світі духів», Ф. Енгельс говорив, що викривати шарлатанство спіритів у кожному окремому випадку, на кожному сеансі — недостатньо. Треба довести ненауковий характер усього спіритизму в цілому з його вірою в загробний світ, у духів і привиди.

Непримиренну боротьбу із спіритизмом вів російський хімік Д. І. Менделєєв.

Одного разу він був присутній на спіритичному сеансі і через медіума попросив духа залишити який-небудь знак на аркуші чистого паперу, щоб довести свою присутність. Дух відповів стуками про свою згоду.

241

Сеанс проводився в темряві, а коли запалили світло, на аркуші паперу замість очікуваних літер була мокра пляма. Менделєєв узяв аркуш паперу із собою і зробив хімічний аналіз плями. Виявилося, що це всього-на-всього слина людини.

Д. І. Менделєєв був всесвітньовідомий учений, і його боротьба проти спіритизму охолодила багатьох віруючих спіритів не тільки в Росії, але й за кордоном.

І все-таки в Америці і в Європі досі займаються спіритизмом.

Американський філософ Джеме вірив в існування душі, в загробне життя і в духів так, що дав слово після смерті обов’язково знайти спосіб спілкування зі своїми друзями. Він обіцяв подати їм вісточку з того світу. Помер Джеме у 1910 році, але й досі не виконав своєї обіцянки!

У 1938 році в штаті Пенсільванія (США) «фізик» Джон Стронг видав книжку з описом радіотехнічних приладів, які він винайшов для переговорів із «загробним світом». А якийсь Рудольф Шнейдер навіть демонстрував спеціальну установку для розмови з духами за допомогою азбуки Морзе.

У капіталістичних країнах вигідно підтримувати в народі віру в «загробне життя»,— адже, хто вірить, що після смерті не помре, а стане духом і краще житиме в «царстві небесному», той легше витримує земні знегоди і не буде так палко протестувати проти безправного, гіркого існування.

У Сполучених Штатах Америки і в Англії нерідко передають по радіо повчання викликаних з «того світу» духів, які закликають терпеливо переносити земні знегоди, оскільки після смерті на покірних чекає щасливе «загробне життя», а на непокірних — страшні муки пекла. Картинки, які зображають муки в пеклі, тисячами продаються в сучасних буржуазних країнах. А в центральному парку у Відні поряд з іншими атракціонами стоїть похмура будівля з написом «Пекло».

Купивши квиток, люди сідають до спеціального вагончика, який мчить їх у пекло. Коли зачиняються ворота пекла, людей поглинає цілковитий морок. Наче павуки, повзуть по обличчю якісь нитки. У підземеллі лякають страшні пики чортів, що підсмажують грішників на сковороді, миготять плачучі тіні, корчаться в нестерпних муках грішники.

А в своїх виступах по радіо духівництво заявляє, що бідні

і багаті будуть завжди, що таїсий порядок на землі установив бог. Воно оголошує «смертним гріхом» будь-яке прагнення до перебудови земного життя і благословляє насильство.

Переважна більшість буржуазних учених не вірить в існування «загробного життя» та в духів, що обертають столи

242

***

Он видел то, чего не бывает…

Александр Беляев был не только великим фантастом, но и великим тружеником.

«Привлечь внимание к большой проблеме – это важнее, чем сообщить ворох готовых научных сведений. Толкнуть же на самостоятельную научную работу – это лучшее и большее, что может сделать научно-фантастическое произведение».

А.Беляев, «О моих работах».

Labor ipse voluptas – труд сам по себе награда. Широко известный девиз исследователей-новаторов. Похоже, что целью его жизни было жгучее желание не только конструктивно изменять окружающий мир, но и трудясь преображать самого себя, несмотря на множество ниспосланных роком испытаний. В обширном творческом наследии «русского Жюля Верна», земляка первого в мире космонавта, Александра Беляева – более семидесяти крупноформатных разножанровых, преимущественно фантастических произведений.

Любимой шуткой фантаста была такая: «Когда я умру, не надо ни пышных похорон, ни поминок. Заверните меня просто в газету. Ведь я всегда писал для газет».

Детство непоседы

Будущий писатель-фантаст родился 16 (4) марта 1884 г. в Смоленске в семье настоятеля церкви Смоленской иконы Божьей Матери Романа Петровича Беляева и его супруги Натальи Фёдоровны. По семейному преданию, младенец был принят доктором Бриллиантом и опытной повитухой Клюквой. Он оказался по неведомой причине молчаливым, и даже возникло подозрение, что ребёнок родился немым. К счастью, это не подтвердилось.

Мальчишка рос гиперактивным шалуном и проказником, за что получил от любящей матушки домашнее прозвище «Царевич-непоседа». Его постоянно уличали в весёлых проделках и проказах, но серьёзно никогда не наказывали. Устраивал домашние спектакли, в коих был един во всех лицах: и драматург, и режиссёр, и актёр. Сашу с детства страстно увлекали и неразрешимые тайны. Его манил мир иной, загадочный и непостижимый. А прочитанное разжигало любопытство и рождало немало пусть наивных, но грандиозных замыслов в духе обожаемого Жюля Верна.

В раннем возрасте Саша сорвался с качелей и получил сильный ушиб глазного яблока, а местный эскулап даже настаивал на том, что травмированный глаз необходимо зашить. В детстве от тяжёлой болезни умерла младшая сестра Александра, а чуть позже утонул старший брат Василий. Затем в относительно нестаром ещё возрасте скончался и глава семейства. Необычайно подвижный и непоседливый Саша нередко сам получал многочисленные травмы. Успокоить его могли только книги и безудержная фантазия, уносившая паренька далеко-далече. По протоптанной профессиональной стезе отца-священника Саше идти никак не хотелось, и 17-летнего талантливого юношу, истово увлекавшегося театром, зачислили по контракту в артистическую труппу Народного дома в Смоленске.

Выбор жизненного пути

Прослужив в театре около полугода, молодой человек приобрёл реальный опыт общения с публикой и убедился в наличии у себя сценических и… журналистских талантов. Он стал часто публиковать в смоленских газетах злободневные заметки о театральных и музыкальных постановках.

В июне 1902 г. Беляев поступает в Демидовский юридический лицей в Ярославле. Во время всероссийской забастовки студентов 1905 г. занятия в лицее были временно прекращены, и Александр вернулся на малую родину. Этот период ознаменован началом уже литературной деятельности – появились его серьёзные публикации в газете «Смоленский вестник». В июне 1909 г. учёба в лицее окончилась, и Беляев стал служить помощником присяжного поверенного в своём родном городе.

Осторожные обыватели – земляки – поручали молодому адвокату малозначащие дела и довольно редко, но наш герой был счастлив, поскольку получил самостоятельную работу, приносившую ощутимую помощь гражданам. А отдушиной стала журналистика. В смоленской периодике стали появляться под разными псевдонимами его статьи о музыкальных концертах и литературных чтениях, а также многочисленные театральные рецензии.

В 1913 г. Беляев вступает в брак и благодаря деньгам жены совершает продолжительное путешествие в Европу. Он изучал труды по эпохе Ренессанса в Италии, работал в музеях и библиотеках Швейцарии, Германии, Австрии, Франции. Александр ещё не предполагал, что больше покидать пределы России ему не удастся.

Возвратившись на родину, Беляев продолжил активно сотрудничать с газетой «Смоленский вестник» и скоро стал её штатным ответственным редактором. Он всё больше склонялся к профессиональной литературной работе, и в 1914 г. в популярном московском детском журнале «Проталинка» была опубликована пьеса-сказка «Бабушка Мойра» – первое художественное произведение будущего фантаста.

Вскоре на Беляева как гром среди ясного неба обрушилось тяжёлое заболевание. Ему исполнился 31 год, Александр был в полном расцвете физических и интеллектуальных сил, однако мнение врачей относительно его состояния было единодушным – костный туберкулёз. Сложно сказать, что именно послужило пусковым моментом трудно поддававшейся лечению патологии. Может быть, полученные в детстве многочисленные травмы? Высказывались предположения и о медицинской ошибке, когда лечащий врач при проведении пункции у больного плевритом Беляева неосторожно задел пункционной иглой его позвонок. Позднее литератор так поведал о ситуации с мужественным лаконизмом: «С 1916 по 1922 г. болел костным туберкулёзом позвонков…» Несколько лет им были проведены в состоянии почти полной обездвиженности благодаря гипсу. Тяжёлая патология, однако, не сломила силы воли необычного пациента – Беляев изучает иностранные языки, прис тально интересуется новейшими открытиями в биологии и медицине. Прикованный к постели, Александр много читает и при этом тщательно продумывает сюжеты своих будущих книг. По совету врачей он с матерью уезжает в солнечную и климатически более подходящую Ялту.

Тяжелобольного и почти безнадёжного его бросает жена, а вскоре умирает и ухаживавшая за ним мать. Кто знает, хватило ли бы писателю энергии сопротивляться болезни, если бы не дружба и преданность Маргариты Магнушевской – будущей супруги Беляева? Лишь в 1922 г. он смог полноценно вернуться к активной социальной жизнедеятельности. Силы, правда, восстановить удалось далеко не полностью, но и то, что наш герой встал, наконец, на ноги (хоть и в сковывающем движения корсете), было победой. В 1923 г. Беляев с женой Маргаритой уезжает в Москву, где начинает службу в Наркомате почт и телеграфа, а позже – в Наркомате просвещения юридическим консультантом. Вечерами он без устали работает над своими литературными произведениями.

Первая книга носила профессиональный характер, о чём красноречиво говорит её название – «Современная почта за границей» 1926 г. В неё была вложена не только колоссальная эрудиция автора, но и его личные впечатления от пребывания в европейских странах. В 1927 г. им была издана специальная брошюра «Спутник письмоносца».

О голове без тела

Примерно в то же самое время в популярной газете «Гудок» стал печататься с продолжениями фантастический рассказ «Голова профессора Доуэля», через несколько лет переработанный в научно-фантастический роман с тем же названием. Тема зародилась у писателя в то самое злосчастное время, когда он лежал в гипсе и ему реально угрожала полная обездвиженность. Тело казалось чужим и омертвевшим, функционировала только смелая мысль и непокорный хвори креативный дух. «Я пережил ощущение головы без тела», – позднее говорил об этой поре своей жизни писатель. Его положение в то самое время было практически таким же, как и у профессора Доуэля: кругом были хорошо знакомые домашние предметы, но без посторонней помощи их достать было невозможно.

В январе 1980 г. я, будучи студентом-медиком, побывал в гостях у знаменитого кардиохирурга Н.Амосова в Киеве. Академик с гордостью продемонстрировал свою фантастическую повесть «Записки из будущего». Зашла речь о пересадках сердца, а после и о жизни изолированного мозга. Коснулись и романа «Голова профессора Доуэля». Амосов подчеркнул: «Не надо думать, что проблема изолированной головы может быть решена в ближайшие годы. Нужна колоссальная работа, однако она будет не более трудной, чем вопрос анабиоза или преодоление индивидуальной несовместимости тканей».

По примеру своего кумира Жюля Верна Беляев собирал большие папки с поражающими воображение вырезками из газет, каждая из коих – готовый сюжет для произведения. Из заметки о чудо-хирурге профессоре Сальваторе родился роман «Человек-амфибия», сделавший имя Беляева известным во всём мире. В декабре 1928 г. семья Беляевых переезжает в город на Неве. Тут в квартире по соседству с комнатой известного детского писателя Бориса Житкова готовится к выходу в свет роман «Продавец воздуха» и повесть «Вечный хлеб». В июле 1929 г. у четы Беляевых рождается вторая дочь, названная Светланой. Ей впоследствии был посвящён роман «Ариэль». Осенью того же года Беляевы из сырого Ленинграда переезжают в Киев, однако там вскоре возникают трудности с переводом произведений писателя на украинский язык. Кроме того, в этом городе писатель потерял старшую дочь, умершую от цереброспинального менингита.

В конце 1931 г. семья переезжает в Царское Село (ныне город Пушкин) Ленинградской области. Примерно в те же самые времена Беляев начинает переписываться с К.Циолковским и пристально интересоваться космической тематикой. В связи с кончиной основоположника отечественной космонавтики им был подготовлен большой очерк о Циолковском и посвящён роман «Воздушный корабль», а позднее – повесть «Звезда КЭЦ».

Отметим, что в те годы в Пушкине проживало немало известных мастеров слова. В городской газете регулярно печатался Алексей Толстой, фантастические вещи которого «Гиперболоид инженера Гарина» и «Аэлита» до сих пор многократно переиздаются. На улицах Пушкина можно было повстречать и автора «Угрюм-реки» Вячеслава Шишкова, создателя исторических романов Юрия Тынянова, а также прозаиков Ольгу Форш и Всеволода Иванова.

Последние годы

Каждую неделю на квартире Беляевых собирались пушкинские школьники, с которыми писатель вёл занятия по драматическому искусству и готовил спектакль «Голова профессора Доуэля». Он много пишет статей об организации познавательного досуга детей и осенью 1938 г. выступает в печати с предложением построить поблизости от города Пушкина «Парк чудес», в котором должен иметься и уголок нетронутого цивилизацией леса, и хорошо оборудованные исторические местечки, и даже отдел звездоплавания с настоящим космическим кораблём и ракетодромом. Грандиозный проект был поддержан вдовой Циолковского и автором занимательных книг Я.Перельманом. Но тревожная предвоенная пора диктовала свои условия, и реализацию идеи отложили.

В это время писатель публикует немало биографических очерков о Ф.Нансене, Ж.Верне, Г.Уэллсе, А.Пушкине, М.Ломоносове, К.Циолковском. Зимой 1939 г. Беляев работает над романом «Пещера дракона» и знакомится с деятельностью Института мозга, классическими трудами В.Бехтерева и И.Павлова, по просьбе Одесской киностудии переделывает в киносценарий свой рассказ «Когда погаснет свет» и готовит либретто для научно-популярного фильма «Покорение расстояний».

Рабочий день фантаста начинался довольно рано. Когда в доме все ещё спали, писатель наскоро завтракал и в мелочах продумывал композицию своей новой вещи, характеры персонажей и планируемые коллизии. Всё произведение должно было прежде всего сложиться, как мозаика, в голове, а уж затем лечь на бумагу. Когда Беляев бывал не здоров (а это случалось после 50 лет всё чаще и чаще) и вынужден был пребывать в постели, его связью с миром становились книги и газеты, письма и многочисленные посетители, а также радио.

Никто из окружающих никогда не слышал от него жалоб на тяжёлую болезнь, которая, конечно же, никуда не делась, периодически заявляя о себе. В 1940 г. Александр Романович перенёс оперативное вмешательство на почках. Он, будучи пациентом, был столь хладнокровен и мужественен, что попросил разрешение хирурга держать медсестре зеркало таким образом, чтобы видеть весь ход операции.

Великая Отечественная застала писателя чрезвычайно больным человеком. Через несколько месяцев в Пушкин вошли немецко-фашистские войска, и жизнь осложнилась донельзя. Запасы продуктов быстро таяли, семья Беляевых стала голодать. Силы писателя слабели с каждым днём, что усугублялось необычайными холодами в ту зиму. Будучи ещё не реабилитированным в полной мере после операции на почках и оставаясь в состоянии тяжелобольного пациента по основной патологии (хронический туберкулёзный процесс позвоночника), наш герой слёг, и в двадцатых числах декабря 1941 г. его не стало.

Умер ослабленный писатель от голода и холода. Великий труженик сумел, как никто другой, органично соединить в своих произведениях науку и жизнь, настоящее и грядущее, фантастику и реальность. Его имя золотыми буквами вписано в историю мировой литературы и никогда не будет стёрто из памяти человечества.

Николай ПЕРЕСАДИН,

доктор медицинских наук,

профессор.

Бутурлиновский медицинский техникум.

Воронежская область.

Медицинская газета N 45 от 23 июня 2017 г.