| |
| Статья написана 18 февраля 2018 г. 19:36 |
Аннотация. Рассматривается функционирование термина "сенсационная повесть‖ (роман-сенсация) в украинской эмиграционной литературе и критике, отдельное внимание уделено размытости проверки определения. Данная жанровая модификация анализируется, прежде всего, как проявление тенденций к обновлению украинской литературы, оздаваемой в диаспоре. Формы воплощения жанровых признаков "сенсационной повести" прослеживаются на примере повестей "Доктор Качиони" Г. Журбы и "Ясновидец Гери" З.Дончука.
Літературний процес української еміграції становить надзвичайно цікавий сегмент нашої культури, своєрідний сценарій „альтернативного розвитку‖ національної літератури під впливом західноєвропейських та американських течій. Діставши омріяну, хоч і не цілковиту – з огляду на фінансові труднощі – свободу, письменники шукали нові форми діалогу з читачем, який іще більше, ніж досі, потребував зразків культури, твореної рідною мовою. Поряд із розвитком неоромантичного, неореалістичного та авангардних стилів, письменники розширяли жанрові рамки своїх творів і зверталися як до белетристики, так і до найбільш популярних жанрів. У контексті цієї дифузії жанрів можемо стверджувати, що процес белетризації української літератури тривав протягом усього ХХ століття, починаючи від соціально-психологічних повістей І. Франка і аж до „химерної прози‖ 60–70-х рр. (період з 1980-х рр. умисно не беремо до уваги). Зокрема, Н. Мафтин наголошує, що в міжвоєнне двадцятиліття активізувалися різноманітні форми історичної белетристики (К. Гриневичева, Ю. Липа, Ю. Косач), крім того, з‘явилися перші зразки соціально-фантастичних і шпигунських романів („Сонячна машина‖ та „Поклади золота‖ В. Винниченка). З розвитком цих жанрів в українській літературі постав цікавий феномен, названий тогочасною критикою сенсаційними повістями. Якщо поглянути на ґенезу поняття „сенсаційна повість‖ (роман-сенсація), то її поява у світовій літературі передусім пов‘язана з творчістю англійських письменників вікторіанської доби. Ще у романі Ч. Діккенса „Холодний дім‖ серед персонажів з‘являється інспектор Баккет, детектив, який різними способами намагається розкривати таємниці. Першим типовим сенсаційним романом дослідники вважають роман „Жінка в білому‖ В. Коллінза, який спричинив появу цілої низки подібних творів у другій половині ХІХ ст. [1, с. 8]. Усі вони користувалися надзвичайною популярністю у читачів, адже були передусім орієнтовані на комерційний успіх. Очевидно, термін „сенсація‖ вводився авторами й критиками з кількох мотивів. Передусім це вказувало на те, що читача в тексті чекає чимало бурхливих емоцій та відчуттів (лат. „sensus‖). Саме слово „сенсація‖ тлумачиться як „те, що справляє на людей велике враження‖, а також є маркером інтриги або конкретної таємниці, захованої у творі. Типологічно „роман-сенсація‖ постав на естетичних засадах не менш популярного у вікторіанську добу готичного роману. Проіснувавши у „чистому вигляді‖ кілька десятиліть, сенсаційний роман трансформувався в окремі жанрові течії, найпотужніше з яких спершу заявив себе детектив, а згодом – трилер (саспенс). У сприйнятті українських літераторів термін „сенсаційна повість‖ позначав найчастіше будь-який твір гостросюжетного характеру, чи то з елементами авантюри, чи то детективу, чи то навіть фантастики. Помітний був також вплив польської традиції – розмежовувати повісті кримінальні та сенсаційні. Про це, наприклад, свідчить нарікання І. Кревецького на орієнтованість читацької публіки початку ХХ ст. на масові жанри: „Наша інтелїґентна публика <…> забиває свої шафи всїляким польським та нїмецьким дрантєм a la кримінальні романи, senzacyjne powieści (сенсаційні повісті, з польськ. – Ред.) і ин.‖ [8, с. 123]. О. Огоновський цим терміном позначив пригодницьку повість „Петрії і Довбущуки‖ І. Франка [11, с. 182], вочевидь через те, що, за твердження І. Денисюка, ця повість у своїй першій редакції Питання літературознавства / Pytannia literaturoznavstva / Problems of Literary Criticism /№ 87/ /2013/ 313 відповідала моделі вже згадуваного готичного роману „в параметрах його найістотніших атрибутів‖ [3, с. 38]. Саме ж поняття „готична проза‖ іще не прижилося у термінологічному апараті українських літературознавців межі ХІХ–ХХ ст. Першим автором типових „сенсаційних повістей‖ був С. Ордівський (псевдонім Г. Лужницького), блискучий стиліст, який у своїх історичних творах використав детективно-пригодницький сюжет для увиразнення „потужної ідейної домінанти, поданої у надзвичайно динамічному стилі‖ [10, с. 202]. Редактори цих видань чітко окреслюють жанр повістей як „сенсаційно-історичних‖, хоча в деяких передмовах наголошують на нечіткості цього терміна: „Автор „Срібного черепа‖ вихований на сучасних, сказати б, сенсаційних – хоч це не дуже правильно характеризує повість С. Ордівського – повістях‖ [13, с. 126]. У цих творах помітну роль відіграє шпигунська лінія, яка на той час у світовій літературі розвивалася здебільшого у творах про сучасність. Крім того, повість „Замок Янгола Смерті‖ написана з помітним тяжінням до готичної прози. Поряд з історичними шпигунськими повістями Г. Лужницький (щоправда, під іншим псевдонімом – Б. Полянич) явив західноукраїнським (а згодом – і діаспорним) читачам аналогічні тексти про міжвоєнну та повоєнну добу, ставши одним із перших творців пригодницького роману в українській літературі. У цьому жанрі написані повісті „Перша ніч‖ (1928), „Товариші усміху‖ (1929), „Кімната з одним входом‖ (1931), „Годинник з надбитим склом‖ (1933), „Стріл у ночі‖ (1934), „Гальо!.. Гальо!.. Напад на банк!‖ (1935), „0-313‖ (1950), „Генерал W‖ (1951). У більшості з них у центрі подій фігурують діячі націоналістичного підпільного руху міжвоєнної Галичини або аналогічні образи інших рухів. Підпільна організація постає в уяві читача своєрідною державою в державі, де панує свій порядок, норми поведінки, наявна конспірація. У повістях „Перша ніч‖ та „Товариші усміху‖ професор археології Слуцький, удаючи з себе далеку від політики людину, відвертає увагу поліції й очолює підпільну організацію. У першому – конфіскованому польською цензурою у 1934 р. – виданні повісті „Стріл у ночі‖ український націоналістичний рух було замасковано під хорватський з відповідною зміною персонажів, але у газетній публікації 1957 р. та окремому виданні 1974 р. повернуто українсько-польські реалії. У повісті „0-313‖ шпигуни прагнуть викрасти „промені смерті‖, нібито винайдені фізиком Ґ. Марконі, а в „Генералі W‖ відтворено Олександр Вешелені / Жанр „сенсаційної повісті” в українській еміграційній літературі 314 смерть польського генерала К. Свєрчевського від рук бійців УПА, яка згодом стала основною причиною операції „Вісла‖. На думку Н. Вівчарик, жанрово тексти Г. Лужницького через поєднання категорії релігійності, історизму та патріотизму тяжіють як до класичних історико-кримінальних романів, так і до певного роду містицизму: „Містичний елемент невіддільний від загадки, „сенсації‖, яка лежить в основі детективних шпигунських творів‖ [2, с. 151]. Усі ці варіанти змалювання українського підпілля й шпигунських операцій були першими спробами трансформувати національні ментальні коди в розрізі як козацького минулого, так і бурхливої міжвоєнної доби. Сам Г. Лужницький у передмові до львівського видання повісті „Стріл уночі‖ говорить про те, що „всякі екзотичні теми сенсаційности й криміналістики, перейнятої з англійського, французького чи навіть німецького роману, – не мають на нашому ґрунті умовин для розвитку. Зате українська нація розпоряджає іншим, ближчим джерелом сенсаційности й романтики‖ [14, с. 7]. Еміграційні критики звертали увагу на те, що ніша „сенсаційних творів‖ незайнята в українській літературі через орієнтування на „високі‖ жанри, які мають пробуджувати тільки шляхетні почуття. Так, Л. Луців твердив, що „більшість сенсаційних повістей деморалізують читачів, ширять розпусту, славлять злочинників та крім грання на нервах – не дають нічого доброго читачеві‖ [9, с. 3]. При цьому критик усе ж зазначав, що такі твори пишуться не лише за простими шаблонами: „До сензаційної, чи шпигунської творчости, треба мати окремий дар і не можемо собі подумати, щоб Іван Нечуй-Левицький міг був написати добру шпигунську повість‖ [9, с. 3]. Що стосується самого Б. Полянича, то він, на думку Л. Луціва, як і Г.К. Честертон, не відступає від християнської етики у своїх детективних повістях. До того ж Полянич-Лужницький був одним з основоположників католицької течії в українській літературі. Цікавий зразок шпигунського роману на совєтському ґрунті у міжвоєнний період явив також Я. Бохенський у своїй „Тайні Червоного Посольства‖, перевиданій на еміграції з маркуванням „сенсаційна повість‖ у 1956 р. У 1932 р. критик комуністичного табору П. Козланюк у журналі „Вікна‖ назвав цей твір „протирадянською макулатурою‖ [12, с. 174], не в останню чергу апелюючи до жанрової належності роману. Питання літературознавства / Pytannia literaturoznavstva / Problems of Literary Criticism /№ 87/ /2013/ 315 Неодноразово в контексті „сенсаційності‖ згадувалася повість „Доктор Качіоні‖ Г. Журби, надрукована у 1943 р. краківським „Українським Видавництвом‖ у літературному часописі „Вечірня година‖ під псевдонімом Гемень Жмурко (так звали одного з героїв її роману „Революція іде‖). Очевидно, твір користувався неабиякою популярністю в часи другої світової війни – Ю. Тарнавський в автобіографічному есе „Босоніж додому і назад‖ називає його одним зі своїх улюблених у юнацькі роки [15, с. 255]. „Сенсаційною‖ повість охрестили критики, які, однак, ніколи не аналізували її цілісно, мабуть, через те, що твір не перевидавався в еміграції, як, скажімо, це було з „Тигроловами‖ І. Багряного (друкованими вперше під назвою „Звіролови‖ у тій-таки „Вечірній годині‖). Повість написана в соціально-побутовому жанрі, з помітним наслідуванням французьких та російських реалістів. Дія відбувається у 1914–1916 рр. в українському повітовому містечку на Волині. Герої повісті – переважно чиновники, юристи, лікарі та аристократи. Події через двадцять років оповідає головний герой Антон Тинецький на цвинтарі біля могили Євгени Качіоні. З‘ясовується, що жінка лікаря Арсена Качіоні померла у неповні двадцять років. У чому була причина її смерті і які драматичні події її супроводжували – головна сюжетна лінія твору. Окрім того, сам Тинецький також пережив любовну драму, пов‘язану з несумісністю власного світогляду та світогляду коханої. Найголовніша риса, за яку повість могли віднести до категорії „сенсаційної‖, – таємничість титульного персонажа. „Це була, справді, досить дивна людина. Він ніколи майже не всміхався і скоріш відштовхував, ніж притягав до себе‖ [6, с. 2]. На його паличці був викарбуваний вуж зі срібною головою, тож розповідач, начитавшись книжок про масонські ложі та їхні містичні ритуали, прозвав і самого доктора Качіоні „масоном‖ та „головним майстром‖. Іще одним атрибутом незрозумілої таємничості виявилися його вуста: „Доволі широкі, м‘язисті і жагучі губи, між шпакуватими пристриженими вусами та бородою‖ [6, с. 31]. Разом з тим образ лікаря максимально позитивний, його названо „найкращою на світі людиною‖, „наскрізь гуманною і вирозумілою‖ [6, с. 3]. Одружившись на дівчині, яка була молодшою за нього на кілька десятків років, Качіоні прирік її на нещасливе життя, з якого вона постійно намагається вирватися, передусім закохуючи в себе чоловіків і фліртуючи з ними. Після скандального балу та інтриги з Олександром Бобіним Женічка Качіоні кілька тижнів не виходить з Олександр Вешелені / Жанр „сенсаційної повісті” в українській еміграційній літературі 316 дому, і в цьому дехто схильний звинувачувати її чоловіка. З часом з‘ясовується, що доктор Качіоні потай стежить за своєю дружиною, коли та йде на побачення з Бобіним. Тож інтрига полягає в тому, чи реагуватиме він на зраду дружини і що саме зробить. Однієї ночі, сидячи на лавці біля будинку Качіоні, Тинецький стає свідком того, як любовний трикутник трагічно розривається – Женічка та Бобін гинуть у самому будинку за вельми загадкових обставин. Суть злочину з‘ясовується лише в самому кінці твору: Женя в ту ніч отруїлася, бо її чоловік жорстоко розправився з Бобіним на операційному столі. Вчинок лікаря виправдовується Тинецьким через те, що Бобін „був більший злочинець‖, а проблема „зрадженого чоловіка‖, яку авторка порушує і над якою розмірковує вустами своїх героїв, завершується холоднокровним раціональним убивством. Здавалося б, цієї сюжетної інтриги, на якій, власне, будується повість, іще замало, щоб віднести його до аналізованої жанрової модифікації. Тоді, очевидно, до цієї ж категорії можна було б віднести й соціально-побутові романи І. Франка, і навіть „Хмари‖ І. Нечуя-Левицького. Однак не варто забувати, що у свідомості читачів і навіть критиків масові жанри літератури мали викликати резонанс у суспільстві, а отже, – бути „сенсаційними‖. У таборах Ді-Пі після другої світової війни гостросюжетні романи виходили з помірною інтенсивністю. Вони представляли жанри наукової фантастики чи пригодницької авантюри, натомість шпигунсько-сенсаційна лінія в них була другорядна або ж відсутня. Це „Інженер Марченко‖ Ю. Балка (псевдонім Ю. Чапленка) та чотири пригодницько-фантастичні повісті у серії „Бібліотека пригод на суходолі, на морі і в повітрі‖, що видавалася на циклостилі: „Мандрівка в безвість‖ та „Шукачі блакитних перлів‖ В. Гая (псевдонім К. Коспірука), а також „Заколот атомів‖ В. Ефера (псевдонім нерозшифровано) та „Навздогін за ворогом‖ К. Яворського і В. Росовича (псевдонім В. Бендера). Інший роман В. Бендера – „Марко Бурджа‖, виданий 1946 р. у Ріміні під псевдонімом В. Дончака, – називали саме „сензаційним‖. У ньому йшлося про репатріаційні табори в Італії. Постає закономірне питання, наскільки точним і вичерпним є термін „сенсаційна повість‖ з огляду на розмиті критерії його визначення. Літературознавчі словники, крім історичного терміну, що стосується вікторіанської доби, не наводять чітких визначень поняття „сенсаційний роман‖. Однак у статті про типи романів у „Літературознавчому словнику-довіднику‖ як різновид Питання літературознавства / Pytannia literaturoznavstva / Problems of Literary Criticism /№ 87/ /2013/ 317 пригодницького роману подається „роман сенсаційний‖, „у сюжеті якого є подія або повідомлення, що справляють сильне враження‖ [7, с. 597]. На нашу думку, такий критерій не є вичерпним для тлумачення терміна „сенсаційний роман/сенсаційна повість‖ як наукового для використання його без лапок (як це робиться у статті). На історичному ж зрізі, зокрема стосовно еміграційної літератури, можемо послуговуватися ним як маркером тих гостросюжетних текстів, які творилися в умовах утилітарного сприйняття літератури або ж обігрування цього сприйняття самими письменниками з помітним ухилом до шпигунського та детективного жанрів. Після того, як переважна частина депортованих українців емігрували до Північної Америки, ідея втілення масових жанрів була відтіснена, оскільки на перший план вийшли нові модерністські віяння та численні художньо-документальні жанри (автобіографічні повісті, романи-хроніки, мемуари тощо). Натомість після 1960-х рр. помітно зростала кількість пригодницьких романів в УРСР. Одним із небагатьох, хто продовжував в еміграції звертатися до елементів „сенсаційної повісті‖, був З. Дончук, сатиричний цикл якого не має аналогів в українській літературі (за винятком хіба що „Аристократа з Вапнярки‖ О. Чорногуза). Крутійська повість „Гнат Кіндратович‖ (1957), у якій було зображено сталінські часи та депортацію українців у сатиричному ключі, отримала свої емігрантські продовження: „Море по коліна‖ (1961), „Ясновидець Гері‖ (1965) та „Шалом, „Месіє‖!‖ (1974). Останні два з них написані в манері „сенсаційних повістей‖ 30–40-х рр. ХХ ст., про що говорили і тогочасні критики [4, с. 109]. Зачином до повісті „Ясновидець Гері‖ є сцена у пеклі, куди потрапляє Гнат-Гері після невдалих кінозйомок на річці Гудзон. Звідси він „повертається‖ завдяки операції на мозку, яка спричиняє здатість передбачати майбутнє та зчитувати характер і думки людини з її обличчя. Перші спроби скористатися цим приводять Гері до місця схову награбованих грошей кримінального авторитета Романо Пекі. Гангстеру сниться сон з демоном, який обкрадає його, і невдовзі після цього його вбивають товариші-бандити, підозрюючи самого Романо в крадіжці. Це чи не перший прояв нового амплуа ясновидця Гері – бути своєрідним Мефістофелем, чи то пак Воландом, для американського мультиетнічного суспільства (роман „Майстер і Маргарита‖ М. Булґакова на той час іще не був опублікований). Так само демонічно викриває Гері і Олександр Вешелені / Жанр „сенсаційної повісті” в українській еміграційній літературі 318 представників старого російського дворянства. Про свою „місію‖ він говорить так: „Моє призначення – викривати фальш, демаскувати негідників, вказувати проповідникам моралі, що вони самі розпусники, сторожам законности показувати, що вони злодії, носіям фальшивих чеснот і облудним правдоносцям доводити, що вони брехуни, ганебним сріблолюбцям стягати маску щедротности‖ [5, с. 186]. В результаті численних махінацій Гері здобуває собі чималий статок, однак потрапляє до в‘язниці за несплату податків. Перед тим, щоправда, він встигає „нокаутувати‖ кількох слідчих моторошними демаскуваннями. Совєтські агенти намагаються відшукати його і заманити назад до СРСР, але їхня „ідеологічна обробка‖ також закінчується невдачею – Гері вмовляє їх дезертирувати. Нові спроби привернути ясновидця здійснюють ізраїльські агенти уже в наступній повісті – „Шалом, „Месіє‖!‖. Цей текст має виражену антисемітську тональність, однак для літературознавства важить саме жанрова природа повісті і спроби максимально наблизити її до шаблону „сенсаційної повісті‖. Інша справа, що замість тримання інтриги й таємниці до завершення твору З. Дончук, навпаки, викриває цілий „букет‖ секретів світової геополітики. У цьому він несвідомо наслідує першопрохідців антисемітських детективів Е. Сю та М. Жолі, твори яких свого часу надихали авторів фальсифікованих „Протоколів сіонських мудреців‖ (на які повсюдно посилається і сам З. Дончук). Після 70-х рр. ХХ ст. „сенсаційні повісті‖ поступово сходять з палітри еміграційних письменників, лиш подекуди виринаючи у формі фантастичних творів (наприклад, „Подорож у майбутнє‖ Ю. Осиповича). З цього стає зрозуміло, що жанрова модифікація під умовною назвою „сенсаційна повість‖ поступово вичерпалася, залишивши по собі кілька важливих етапів розвитку в історії української літератури ХХ ст. Найголовнішим здобутком цих експериментів слід вважати творення нового типу наратива й сюжетобудування в українській традиції, на яку – за сприятливіших умов – могли би спиратися письменники нових генерацій. 1. Борисенко А. Викторианский детектив / Александра Борисенко // Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла (Антология викторианской детективной новеллы). – М. : Иностранка, 2009. – С. 7–22. 2. Вівчарик Н. Шпигунські повісті Григора Лужницького / Наталія Вівчарик // Українознавчі студії. – Івано-Франківськ, 2002– 2003. – Ч. 4–5. – С. 145–153. Питання літературознавства / Pytannia literaturoznavstva / Problems of Literary Criticism /№ 87/ /2013/ 319 3. Денисюк І. Літературна ґотика і Франкова проза / Іван Денисюк // Українське літературознавство : збірник наукових праць. – Львів, 2006. – Вип. 68. – С. 33–42. 4. Дончук З. Праця і нагорода / Зосим Дончук. – Філадельфія, 1973. – 376 с. 5. Дончук З. Ясновидець Гері / Зосим Дончук. – Філадельфія, 1965. – 262 с. 6. Жмурко Г. [Журба Г.] Доктор Качіоні / Гемень Жмурко // Вечірня година. – 1943. – Ч. 7–8. – С. 1–62. 7. Літературознавчий словник-довідник / [редактори: Роман Гром‘як, Юрій Ковалів, Василь Теремко]. – К. : Академія, 2007. – 752 с. 8. Кревецький І. Український видавничий рух в 1903 р. / Іван Кревецький // ЛНВ. – 1904. – Т. 25. – Кн. 3. – С. 121–133. 9. Луців Л. Шпигунська повість / Лука Луців // Свобода. – 1951. – № 66. – С. 3. 10. Мафтин Н. Історична белетристика в західноукраїнській прозі міжвоєнного двадцятиліття: проблема вироблення стильової стратегії / Наталія Мафтин // Вісник Запорізького національного університету. – 2010. – № 2. – С. 199-203. 11. Микитюк В. Іван Франко та Омелян Огоновський: мовчання і діалог / Володимир Микитюк. – Львів, 2000. – 188 с. 12. Олексюк М. Боротьба філософських течій на західноукраїнських землях в 20–30-х рр. ХХ ст. / Мирослав Олексюк. – Львів : Каменяр, 1970. – 298 с. 13. Ордівський С. Багряний хрест. Срібний череп. Чорна Ігуменя. Сім золотих чаш / Семен Ордівський. – Тернопіль : Богдан, 2011. – 592 с. 14. Полянич Б. Стріл у ночі / Б. Полянич. – Львів : Видавництво І. Тиктора, 1936. – 128 с. 15. Тарнавський Ю. Не знаю : вибрана проза / Юрій Тарнавський. – К. : Родовід, 2000. – 431 с. *** О. Вешелені. Аспірант Кафедра української літератури Вінницький державний педагогічний університет імені Михайла Коцюбинського Вул. К. Острозького, 32, 21100, м. Вінниця, Україна
|
| | |
| Статья написана 18 февраля 2018 г. 14:42 |
Karavaev авторитет 1 июля 2014 г. 08:21 Уважаемый grigoriy попросил помочь выложить в теме обложку книги "Бунт атомов " Ефера (Мюнхен 1947 г.). Файлы: бунт.jpg (1498 Kb) см. прикреплённый файл
milgunv философ 1 июля 2014 г. 08:52 Karavaev А кто такой Ефер? Я о таком издании и не слышал! А какие выходные данные издания? Karavaev авторитет
1 июля 2014 г. 08:54 цитата milgunv А кто такой Ефер? Я о таком издании и не слышал! А какие выходные данные издания? Это не ко мне вопросы. Григорий Моисеевич попросил меня выложить обложку, что я и сделал. Более, увы, ничего не знаю, самому интересно. ameshavkin философ 1 июля 2014 г. 08:59 цитата milgunv кто такой Ефер? Один из псевдонимов известного плагиатора Афонькина. Под псевдонимом Иво Има вышел фантастико-приключенческий роман "Похитители разума". grigoriy магистр 1 июля 2014 г. 09:22 milgunv Это мюнхенское издание 1947 г. Я эту книгу приобрел-если поставщик не подведет, ибо деньги отосланы.Через месяц -если получу-напишу подробно о деталях. Сам узнал о книге неделю назад да и о Ефере тоже.. milgunv философ цитата ameshavkin псевдонимов известного плагиатора Афонькина. Так может он у Орловского передрал? grigoriy магистр 1 июля 2014 г. 10:06 milgunv Я запросил человека, у которого книга есть-он сказал, что совершенно другой текст.И потом-ежели передирать-то название естественно сменить... grigoriy магистр 1 июля 2014 г. 10:15 ameshavkin Насчет Иво Има я нашел что " Новый эмигрант, Константин Коспарук издал под псевдонимом Иво Има роман «Похитители разума» (190 стр., 153 мм.). Ни год, ни место не указаны, но указано разрешение Унра тим 568, что значит – Мюнхен. Поэтому мне не ясно-что автор Афонькин(хотя исключить это нельзя) ameshavkin философ 1 июля 2014 г. 11:42 Не знаю, почему М.Е. Юпп считает, что под одним названием разные авторы не могли написать разные произведения. Про книгу No150 В.К. Завалишин чётко пишет, что Константин Сибирский — автор романа ужасов «Похитители разума» под псевдонимом Ив Джин 6. No212. В 2001 г. Надежда Николаевна Ульянова — вдова историка Николая Ивановича Ульянова, эмигрантка «второй волны», жившая в лагерях «Ди-Пи» 1945-1949 гг., — на мой вопрос, не принадлежит ли её мужу псевдоним «Иво Има», ответила, что это очередной псевдоним писателя-плагиатора Виктора Эфера (настоящая фамилия Афонькин). Р.В. Полчанинов в статье «Книжный бум в годы 1945-1948» (За Свободную Россию. 2006. Апр. (No72), впрочем, приводит другие данные: «Новый эмигрант, Константин Коспарук издал под псевдонимом Иво Има роман "Похитители разума" (190 стр., 153 мм). Ни год, ни место не указаны, но указано разрешение Унра тим 568, что значит — Мюнхен». Псевдонимами Н.П. Мамонтова, которому М.Е. Юпп приписывает авторство «Похитителей разума», по Р.В. Полчанинову, были Ник Майнд и Евлампий Октябрев. Я значительно больше доверяю Н.Н. Ульяновой и Р.В. Полчанинову, жившим в лагерях «Ди-Пи», чем М.Е. Юппу «третьей волны» эмиграции witkowsky гранд-мастер 1 июля 2014 г. 13:31 Насколько могу отследить, Эфер и Иво Ама = Виктор Афонькин. Мнение М. Юппа никогда не было авторитетно. Об Афонькине в лагерях Ди-Пи ходила сплетня (очень дипийская), что дочь он назвал Идея. И вышла Афонькина Идея : )))) Однако переиздавать Афонькина пока не рискую, уж больно желтый раритет, по сравнению с ним Брешко-Брешковский — светоч литературы. ––– kna1451 активист 2 июля 2014 г. 11:20 цитата Zirkohid Интересно, что в том же Мюнхене в том же 1947 году эта книжка вышла также на украинском. Нашел эту книгу в Киеве. Постараюсь, чтобы она появилась на сайте "Аргонавти Всесвіту": Ефер, В. Заколот атомів. Фантастична повість. — Б.м.: видання книжкового товариства "Універсальна бібліотека", 1947. — 104 с. — (Бібліотека пригод на суходолі, на морі і в повітрі). цитата grigoriy было бы интересно на "Похитителей разума" взглянуть-книга вроде бы есть в РГБ Эта книга точно есть в РГБ: Има, Иво. Похитители разума : Фантаст.-приключен. роман / Иво Има. — [Б. м. :б. и., 19--]. — 187, [3] с.15 см Коллега witkowsky: Книга вышла в американской зоне оккупации Германии. В переписывании романа Беляева "сознавался (не раз) дипийский писатель Виктор Афонькин (писавший фантастические романы под псевдонимами Виктор Эфер (Ефер) и Иво Ама), о чем см. в переписке Д. Кленовского. Беляев, Александр Романович — Властелин мира / Беляев, Александр Романович, . — Мюнхен : Родина (М.), 1947. — 174 с. : мягк. пер. Иво Има. Похитители разума: Фантастически-приключенческий роман. – Мюнхен: Изд-во «М.Б.», 1946 milgunv философ 2 июля 2014 г. 18:20 ameshavkin Россинский Виктор Федорович (псевдоним: В. Эфер) — автор книги прозы " Превратности судьбы" и вышедшего в Мюнхене сборника "Потери и находки . Эфер В . Находки и потери: Стихи. 1938-1948. — Мюнхен: Тип. «Маяк», [1948]. — 32 с . * witkowsky гранд-мастер 2 июля 2014 г. 19:12 цитата milgunv Россинский Виктор Федорович (псевдоним: В. Эфер) По моим данным — Россинский — псевдоним А. Офросимова (Росимова). Только эта поэтическая книга В. Эфера — определенно творение Афонькина, она с автографом на две фамилии есть у Турчинского. https://fantlab.ru/forum/forum15page1/top... Перемещенный в Германию, Ди-Пи. Позже возникал в США со статьями и кошмарными стихами. Псевдонимы — Иво Ама и Виктор Эфер. Евгений Витковский цитата С.Соболев Иво Има. Похитители разума: Фантастически-приключенческий роман. – Мюнхен: Изд-во «М.Б.», 1946 Автор Има, Иво Заглавие Похитители разума : Фантаст.-приключен. роман Выходные данные [Б. м. : б. и., 19--] Физическое описание 187, [3] с. : 15 см https://search.rsl.ru/ru/record/01002409394 https://fantlab.ru/searchmain?searchstr=%... https://fantlab.ru/work567632 https://www.goodreads.com/author/show/160... Виктор Эфер (Афонькин) Тайна старого дома (Избранные сочинения, том II-б) Электронки имеют бумажный оригинал. Некоторые в журналах, а некоторые — в книгах. https://coollib.com/b/352089/read#t9 Украиноязычные издания http://diasporiana.org.ua/wp-content/uplo... Zirkohid философ вчера в 23:31 Кстати, только сейчас дошло, что рассказ "На Чорній Фармі" (Дорога (Львів-Краків), 1944, №2) авторства В. Росинского принадлежит перу того же Афонькина http://avr.org.ua/index.php/viewDoc/21728/ http://argo-unf.at.ua/load/nf_chasopisi_d... https://fantlab.ru/forum/forum15page1/top... slovar06 философ цитата Zirkohid рассказ "На Чорній Фармі" "На протяжении года сеньор Эфер обязан безвыездно проживать на „Блэк-Фарм“ По всей видимости, он же дописал начало (недостающую главу) при мюнхенском переиздании "Родиной" "Властелина мира" в 1947 г., а одного из своих персонажей в рассказе "Хитрость Джонатана Хью" назвал Беляевым Несколько бездомных лет после великой эвакуации — Беляев провел в мечтах об Америке. Опытный химик — он долго не мог найти применения своим знаниям ни в одной из стран Европы после того, как пределы родной России были оставлены в тот хмурый мартовский день 1920 года. https://coollib.com/b/352089/read#t3 https://profilib.net/chtenie/145640/zeev-... 18 мар. 2012 г. — Его бросила жена. Рядом осталась только мать, которая, оставив дом, в 1916-м увезла сына в Ялту — появилась пусть слабая, но все же надежда на то, что в Крыму ему помогут. В Ялте Александр Беляев прожил семь лет, шесть из них — прикованным к постели. написал рассказ "Среди одичавших коней" (об эвакуации белогвардейцев из Крыма), сотрудничал в Ялте в белогвардейских газетах (1918-1920) *** Случилось так, что в 1947 году вышла еще одна книга Беляева — роман «Властелин мира», не переиздававшийся с 1929 года. Выпустило книгу издательство «Родина». Вот только, вопреки своему названию, находилось оно не на советской земле, а в немецком городе Мюнхене — в американской оккупационной зоне. Создано издательство было недавними советскими гражданами, не желавшими возвращаться в СССР. И продукцию свою оно адресовало таким же невозвращенцам. Конечно, на первом месте в издательском плане стояла литература антисоветская или запрещенная в СССР… Но эмигрантские издательства и советской литературой не брезговали, тем более развлекательной… Ведь одним Достоевским с Гумилевым сыт не будешь. Да и детям нужно что-то читать на родном языке, а то вовсе забудут! Впрочем, «Властелин мира» мог оказаться полезным и для более старшего возраста. Роман повествует о гениальном немецком авантюристе, внушившем любовь к себе не только молоденькой девушке, но и более широким массам. И сделал он это с помощью радиогипноза, безотказно действовавшего на мозги. Конец же его авантюре положил изобретатель не менее гениальный и, что характерно, — русский. А ведь только что, на Нюрнбергском процессе, Ганс Франк, генерал-губернатор Польши, раскрыл секрет гитлеровской власти: «Нельзя сказать, что Гитлер изнасиловал немецкий народ. Он соблазнил его…» Вот и добежавшие до Мюнхена читатели книжек «Родины» тоже могли сказать, что никакие они не военные преступники, а жертвы! Гитлер их соблазнил, а потом заставил насиловать и убивать! Если очень-очень хочется, можно убедить себя в чем угодно… Но раскроем роман образца 1947 года. Итак, глава первая: «Кандидат в Наполеоны» «— Можно подумать, что штаб банкира Готлиба выехал на разведку, чтобы сделать заключение о возможности направить сокровища реки в сейфы нашего патрона. — Проговорив это с иронией, Штирнер улыбнулся и перестал грести. — Ваш почтенный (так!) слуга — личный секретарь, юрисконсульт, машинистка и стенографистка. Все налицо. Наверное, многим это покажется подозрительным. Что вы скажете, фрейлейн? — обратился Штирнер к Эльзе Глюк. — Я ничего не скажу. Кому какое дело? — О, несомненно! Кто заподозрит такую очаровательную фрейлейн в разбойничьих планах ее патрона. Конечно, никто! — Вы не можете без комплементов (так!)! — Конечно не могу, фрейлейн Эльза. Ваши глаза, волосы, лицо, ваши руки, наконец. Они настолько прекрасны, что кажутся не настоящими (так!). Эльза улыбнулась и не замедлила ответить: — Вы это так часто повторяете, что уже надоели. Но я вам отплачу, несносный, за эти ювелирные комплименты! А ваше длинное лицо, ваш длинный нос, ваши длинные волосы, ваши длинные руки, они, конечно, настоящие?..»[403] И так далее… Но, позвольте, ведь в романе «Властелин мира» первая глава хоть и называется «Кандидат в Наполеоны», однако начинается совсем не так: «— Не брызгайте мне на платье, Штирнер! Вы не умеете грести. — Ну конечно! Женщины, отправляясь кататься на лодке, имеют обыкновение надевать платье из такой материи, на которой брызги воды оставляют неизгладимые пятна. — Эту остроту вы позаимствовали у Джерома Джерома, из его повести „Трое в лодке“? — Вы очень начитаны, фрейлейн. Я не виноват в том, что это наблюдение Джером сделал раньше меня. Истина остается истиной, хотя бы в лодке ехало и не четверо, а пятеро. — Нас только четверо! — отозвалась со своей скамьи Эмма Фит. — Прекрасная, златокудрая кукла, — ответил Штирнер, — четвертым пассажиром в лодке Джерома была собака; первым в нашей лодке является мой Фальк… — Почему первым? — Потому что он гениален. Фальк! Подай носовой платок фрейлейн Фит, — видишь, она уронила его. Фальк, красивый белый сеттер, ловко прыгнул и…»[404] И так далее… В чем причина столь вызывающего разночтения? Думаю, вопрос этот я задал не первый… Роман «Властелин мира» обнаружился в фондах бывшего Спецхрана бывшей «Ленинки» (ныне — Российской государственной библиотеки). Советские библиотеки книгообменом с эмиграцией не занимались и книг у эмигрантских издательств не покупали. Печатная продукция такого рода попадала в Советский Союз по иным каналам… После войны Министерство госбезопасности СССР и спецслужбы советской оккупационной администрации пристально следили за деятельностью вчерашних соотечественников в Западной Германии. К такой деятельности относилось и ведение антисоветской пропаганды, то есть выпуск газет, журналов и книг. И Советский Союз настойчиво требовал от союзных держав Запада эту деятельность пресечь. Союзники поначалу такому давлению поддались: на полгода — с ноября 1946 года по 14 июня 1947-го — русское книгоиздание на всей западной территории Германии полностью прекратилось[405]. Потом возобновилось, и у советских чекистов снова появилась работа: образцы печатной продукции собирались, изучались и, по миновании надобности, передавались в отделы специального хранения библиотек. Потому в высшей степени вероятно, что спецхрановский «Властелин мира» прошел через руки компетентных органов. Какой же вывод могли сделать аналитики МГБ, сравнив два издания романа — советское и антисоветское? Для Беляева самый неблагоприятный: отличие текстов объясняется тем, что автор свой роман переработал. И, значит, Беляев не умер зимой 1941 года в оккупированном Пушкине, а остался жив и ушел с немцами! Одного такого подозрения было достаточно, чтобы ни одной книги означенного автора больше в СССР не вышло. Неужели «литературоведы в штатском» оказались правы и Александр Романович действительно доживал свой век где-то на Западе? Нет, «органы» ошиблись, и мы можем это доказать! Мюнхенский «Властелин мира» отличается от своего советского собрата еще двумя моментами. Во-первых, фраза: «Но так как кругом — о присутствующих, конечно, не говорят — тоже сплошные жулики, то, чтобы овладеть счастьем, — и он многозначительно посмотрел на Эльзу Глюк, — надо, очевидно, стать таким сверхжуликом, по сравнению с которым все остальные жулики казались бы добродетельными людьми» — не сопровождается сноской: «По-немецки „глюк“ — „счастье“». Тут, слава богу, все понятно: читатели, столько лет прожившие бок о бок с немцами, в переводе слова Glück не нуждались, и авторская игра слов была им совершенно понятна. Настоящая загадка в другом — имя автора: «Беляев»… Не «Александр», не «А. Р.» и даже не «А.» — просто «Беляев»! Что это — маскировка? Если маскировка, то на редкость нелепая и беспомощная! 403 Беляев. Властелин мира. Мюнхен: Родина, 1947. С. 4. 404 Беляев А. Властелин мира. Л.: Красная газета, 1929. С. 4. 405 Штейн Э. Русская печать лагерей «Ди-Пи». Orange (Conn.): Antiquary, 1993. С. 8. 87 Но вернемся к началу… Оказывается, мы прервали чтение первой главы мюнхенского «Властелина» на самом интересном месте: «— Вы не можете без комплементов (так!)! — Конечно не могу, фрейлейн Эльза. Ваши глаза, волосы, лицо, ваши руки, наконец. Они настолько прекрасны, что кажутся не настоящими (так!)! Эльза улыбнулась и не замедлила ответить: — Вы это так часто повторяете, что уже надоели. Но я вам отплачу, несносный, за эти ювелирные комплименты! А ваше длинное лицо, ваш длинный нос, ваши длинные волосы, ваши длинные руки, они, конечно, настоящие?..» Дело в том, что последний абзац распадается на две части: «— Вы это так часто повторяете, что уже надоели. Но я» и: «…вам отплачу, несносный, за эти ювелирные комплименты! А ваше длинное лицо, ваш длинный нос, ваши длинные волосы, ваши длинные руки, они, конечно, настоящие?..» Так вот, начиная со второй части абзаца и до самого конца романа мюнхенская книжка ничем не отличается от ленинградского издания 1929 года! И в этом ленинградском издании словами «вам отплачу…» начинается третья страница! Теперь все ясно: в мюнхенские руки попала книжка 1929 года, но — с оторванной обложкой (работы художника С. Верховского) и вырванными двумя листами. На обложке и первом листе — титульном — помещались имя автора («А. Беляев») и название романа («Властелин мира»). На втором листе уместились две страницы — первая и вторая. И в этом изуродованном мюнхенском экземпляре, на третьей его странице, которая теперь стала первой, красовалась начертанная кем-то, скорее всего, бывшим владельцем, карандашная или чернильная надпись: «Беляев Властелин мира». Больше об авторе и романе издатели ничего не знали. Стоп! — название главы: «Кандидат в Наполеоны»… Оно-то ведь было напечатано на втором листе — на первой странице романа! Никакой тайны нет и здесь — последняя страница книги тоже уцелела: на ней было напечатано «Оглавление»! Но издать роман, который начинается словами: «вам отплачу, несносный…», было, конечно, невозможно. И тогда издатели состряпали имитацию начала. Мастерили ее они так. Из оставшейся части главы узнали, что герои работают у банкира Готлиба, а в данный момент катаются на лодке, — и сварганили первую фразу: «Можно подумать, что штаб банкира Готлиба выехал на разведку…» Еще раз прочли, выяснили, кто именно в лодке сидит, и сочинили продолжение: «— Ваш почтенный (так! Вместо правильного: „покорный“. — З. Б.-С.) слуга — личный секретарь, юрисконсульт, машинистка и стенографистка. Все налицо». Затем вчитались в огрызок фразы на третьей странице: «…вам отплачу, несносный, за эти ювелирные комплименты! А ваше длинное лицо, ваш длинный нос, ваши длинные волосы, ваши длинные руки, они, конечно, настоящие?..» И — перевернули: «— Вы не можете без комплементов (так!)! — Конечно не могу, фрейлейн Эльза. Ваши глаза, волосы, лицо, ваши руки, наконец. Они настолько прекрасны, что кажутся не настоящими (так!)!». Вот и все! Можно нести в типографию… Проделать такой анализ могли бы и сотрудники МГБ. Но им это было ни к чему… Для приговора хватало и подозрения… Тем более приговор заочный. А в 1956 году Беляева реабилитировали — за отсутствием события преступления. Реабилитировали так же тихо и негласно, как посмертно репрессировали… https://www.litmir.me/br/?b=196944&p=87 
Властелин мира Мюнхен: Родина, 1947 г. Тип обложки: мягкая Страниц: 174 Очень редкое издание романа Александра Беляева. Обычно это издание связывается с личностью жены писателя, увезенной в Германию во время оккупации и прошедшей лагеря ДиПи, однако автор биографии А. Беляева, опубликованной в серии ЖЗЛ в 2013 г., эту версию не поддерживает. Издание русского зарубежья. https://fantlab.ru/edition137068 Беляев, А. Р. Властелин мира / А. Р. Беляев. — Мюнхен : Родина, 1947. — 174 с. — 21 см Approved by UNNRA Team 108 РГБ РЗ, БФРЗ https://cyberleninka.ru/article/n/izdatel... https://search.rsl.ru/ru/search#yf=1946&y.... *** Об авторе Сведения об авторе, писавшем под псевдонимом «В. Эфер», крайне скудны. Его произведения (со ссылкой на В. Завалишина, Е. Зеленского и Б. Филиппова, но, видимо, безосновательно) приписывались некоему Н. П. Мамонову; в наиболее авторитетных источниках настоящее имя автора значится как «Виктор Афонькин». Некоторые подробности можно почерпнуть из письма поэта Д. Кленовского литературоведу В. Маркову, написанном в октябре 1956 г.: «Глеб Струве, судя по его письмам, тоже сильно уязвлен отзывом Гуля о его книге. До меня газета еще не дошла, и я сужу по кратким из нее выдержкам. Но сразу же в глаза бросается общий злобный и враждебный ее тон. Несомненна ее мстительная подоплека, вызванная тем, что Г<леб> С<труве> вспомнил в своей книге сменовеховское прошлое Гуля, о котором он предпочитает не вспоминать. Что касается фактических деталей статьи, то если Гуль, как пишет Струве, в числе якобы несправедливо неупомянутых им писателей назвал, да еще именуя его поэтом, Эфера то дальше идти, право, некуда! Я случайно этого Эфера знаю, ибо во время войны и после он жил в Германии и одно время я даже с ним переписывался. М. б., и Вы его знавали или о нем слыхали? Кроме этого псевдонима он писал еще под именами Росинский и Ивоима (настоящая фамилия его Афонькин). Известность приобрел он в дипийских послевоенных лагерях тем, что немцы называют Schundliteratur романчиками, где (для примера) повествуется о скрещении обезьян с остовками в гитлеровских кадетах. Перебравшись в Америку, сей муж молчал лет 67 и лишь сейчас опять впервые объявился с рецензией в 44 Нов<ого> журнала. Упоминать о нем в книге об эмигрантской литературе было бы, в сущности, неприлично. Это очень напористый, нагловатый парень и, вероятно, понравился Гулю, взявшему его себе под крылышко. Г<леб> С<труве> написал мне именно об Эфере, ибо во время нашей встречи этим летом у нас зашел о нем разговор». Первый (?) фантастический роман Эфера-Афонькина «Похитители разума» вышел без обозначения года и места издания в одном из германских «дипийских» лагерей под «японизированным» псевдонимом «Иво Има». В 1947 г. Эфер опубликовал в Мюнхене фантастическую повесть «Бунт атомов» (на обложке, в отличие от титульного листа, автор был ошибочно обозначен как «В. Ефер»). Интересно отметить, что эта же повесть, с теми же иллюстрациями К. Кузнецова, но с иной обложкой, вышла в 1947 г. на украинском языке в серии «Бiблiотека пригод на суходолi, на мopi i в повiтрi» под маркой «На чужинi» (книготоварищество «Унiверсальна бiблiотека», без обозначения места издания). В том же 1947 г. без указания места издания (предположительно в Мюнхене) Эфер издал сборник рассказов «Превратности судьбы: Рассказы эмигранта». В 1948 г. в Мюнхене вышла небольшая книга стихов Эфера «Находки и потери: Стихи 1938–1948». Чем занимался Эфер-Афонькин в последующие годы, писал ли, публиковался ли и под какими псевдонимами, нам не известно. Единственная публикация американских лет, значащаяся в указателях эмигрантской литературы — упомянутая в письме Д. Кленовского рецензия на книгу стихов А. Браиловского «Дорогою свободной» (Новый журнал, 1956, № 44). Книга, за исключением заглавия, полностью воспроизводит авторский сборник рассказов «Превратности судьбы: Рассказы эмигранта» (Б. м. [Мюнхен], 1947). Текст публикуется с исправлением очевидных опечаток и ряда устаревших особенностей орфографии и пунктуации. Имена и топонимы оставлены без изменений. Эфер, В. Превратности судьбы = The freaks of fortune : рассказы эмигранта / В. Эфер. — [Б.м.] : [б.и.], 1947. — 127, [1] с.; 15 см. Эфер, В. Бунт атомов : фантаст. повесть / В. Эфер. — Мюнхен, 1947. — 123, [3] с.; 16 см. https://search.rsl.ru/ru/search#q=%D0%AD%... Эфер В. Превратности судьбы: Рассказы эмигранта.- Б.м.: [Посев], 1947.- 128 с.- Парал. тит. англ. http://www.libavtograd.ru/library.php?pag... Михаил Фоменко (электрон. изд. "Саламандра") *** 
*** "У таборах Ді-Пі після другої світової війни гостросюжетні романи виходили з помірною інтенсивністю. Вони представляли жанри наукової фантастики чи пригодницької авантюри, натомість шпигунсько-сенсаційна лінія в них була другорядна або ж відсутня. Це „Інженер Марченко‖ Ю. Балка (псевдонім Ю. Чапленка) та чотири пригодницько-фантастичні повісті у серії „Бібліотека пригод на суходолі, на морі і в повітрі‖, що видавалася на циклостилі: „Мандрівка в безвість‖ та „Шукачі блакитних перлів‖ В. Гая (псевдонім К. Коспірука), а також „Заколот атомів‖ В. Ефера (псевдонім нерозшифровано) та „Навздогін за ворогом‖ К. Яворського і В. Росовича (псевдонім В. Бендера). Інший роман В. Бендера – „Марко Бурджа‖, виданий 1946 р. у Ріміні під псевдонімом В. Дончака, – називали саме „сензаційним‖. У ньому йшлося про репатріаційні табори в Італії." Олександр Вешелені. ЖАНР „СЕНСАЦІЙНОЇ ПОВІСТІ” В УКРАЇНСЬКІЙ ЕМІГРАЦІЙНІЙ ЛІТЕРАТУРІ https://fantlab.ru/blogarticle53783 fortunato авторитет В письме Д. Кленовского В. Маркову четко указано, что Иво Има = Эфер = Россинский = Афонькин. Кленовский был лично знаком с Афонькиным и переписывался с ним. На каких основаниях Петров приписывает этот псевдоним Касперуку — совершенно непонятно. https://fantlab.ru/forum/forum15page1/top... И ещё одна группа исследователей считает, что Иво Има — псевдоним Виктора Афонькина (др. псевдоним — В. Эфер): А. И. Бардеева, Э. А. Брянкина, В. П. Шумова (Москва), П. Н. Базанов (Санкт- Петербург) 
https://cyberleninka.ru/article/n/izdatel...
|
| | |
| Статья написана 13 февраля 2018 г. 17:58 |
НАУЧНО-ПОПУЛЯРНЫЙ ФЕЛЬЕТОН. Принято говорить, что мы живем в веке электричества. Это не вполне точно, он только начинается. Мы не можем даже представить себе того прогресса электротехники, который ожидает нас хотя бы в конце XX века. Так же, как современники не могли представить себе в 1808 г. развития первой моторной лодки бр. Ньепс, в 1830 г. — железных дорог, в 1869 г. — первой динамо Грамма.
К этому времени электропромышленность будет иметь тот возраст, который теперь имеет пар. В 1850 г. был триумфом пара. Паровозы с 4 вагонами продвигались с невиданной до тех пор скоростью 25 верст в час. Однако, кто мог тогда представить себе машины гигантских пароходов в 50.000 тонн, которые в 6 дней пересекают океан от Европы до Нью-Йорка, или колоссальные паровозы в 3.000 лош. сил, которые вытягивают самые тяжелые поезда через 3000 метровые перевалы американских Кордильер. Никто, кроме поэта Ламартина. А кто мог предвидеть такое развитие мотора? Когда в 1818 г. Лазарь Карно в Парижской академии делал доклад о первых удачных опытах бр. Ньепс с моторной лодкой, мог ли кто из присутствующих представить себе современные автомобили и аэропланы? Когда первая динамо-машина вышла в 1869 г. из рук столяра Зиновия Грамма, кто мог думать, что через 60 лет будут работать альтернаторы в 50 тыс. лош. сил? МЕЖПЛАНЕТНЫЕ ПОЛЕТЫ И РАДИЙ. В «Путешествии на луну» Жюль Верн отправляет своих путешественников в снаряде, выбрасываемом гигантской пушкой. Не говоря уже об опасности момента выстрела (люди были бы неизбежно расплющены от страшного толчка), вычисления показывают, что никакая термическая машина не могла бы сообщить снаряду начальной спорости в 12 клм. в секунду — минимум, необходимый для преодоления притяжения земли. Таким образом способ Ж. Верна, невыполним. Но все же его проект теоретически возможен, если в основу его положить принцип ракеты, а как взрывчатое вещество — применить радий. Такой снаряд, весом в 1000 клгр., по вычислениям Эспо-Пельтери мог бы достичь луны и возвратиться на землю в 48 часов. Для этого было бы необходимо… всего 2 дециграмма радия. Если бы мы умели пользоваться радием так же как обыкновенным горючим, т. е. извлекать из него внутреннюю энергию и превращать ее в роботу, двух дециграммов радия было бы, действительно, достаточно, чтобы в течение получаса получать взрывчатую силу в 400.000 лош. сил. На вылет из сферы притяжений земли и луны понадобилось бы 24 мин. 9 сек. туда, и 3 мин. 40 сек. обратно. В пространстве, вне притяжений земли и луны ракета неслась бы силой инерции. Но мы пока не в силах влиять не темп разложения радия, не в силах пока производить по своему желанию взрыва радия. Мы осуждены быть лишь бессильными свидетелями, как радий излучает свою энергию в течение тысячелетий. МОТОР, РАБОТАЮЩИЙ РАДИЕМ. Радий, к которому привело нас рассмотрение «романа Ж. Верна, по новейшим теориям, представляет собой чистое электричество, материализованное, плененное в твердой оболочке, излучающееся в трех видах — положительном, отрицательном и в виде света. Достаточно овладеть этими излучениями, чтобы иметь мотор, почти вечный. Пьер Кюри построил модель такого мотора. И это был электрический мотор. Но может ли он развернуться в машину, которая имела бы значение не только лабораторное? Может ли она впоследствии сделаться чем либо большим, как в свое время маленький «Эолипил», изобретенный во II веке Героном из Александрии, который теперь превратился в мощную турбину двигающую океанские суда? Кюри имел под руками всего 3 сантиграмма радия, для добычи которых понадобилось 3 года усиленного труда. Повторив опыт Кюри с 1 граммом радия, можно было бы иметь мотор большой мощности, который бы беспрерывно работал в течение 1750 лет. Однако, помимо дороговизны (1 гр. радия стоит 200 тыс. франк.) он не был бы мотором максимальной энергии, хотя его теоретическая работа к концу этого срока далеко не могла бы считаться малой — он поднял бы на высоту башни Эйфеля груз в 5 милл. тонн. Но не общее количество работы, которую может произвести машина, считается главным достоинством ее. Самое ценное ее свойство — ее мощность, т. е. способность производить максимальную работу в минимальный срок. Поэтому для овладения радием надо было бы овладеть способом ускорять его электрическое сгорание, свести его тысячелетнюю работу всего к нескольким дням. Но, увы, темп сгорания радия представляет собою самый надежный, самый устойчивый хронометр, который был изобретен до сих пор. Кюри видел во всякой радиоактивности абсолютное измерение времени, более верное, чем вращение земли вокруг оси. СОВРЕМЕННЫЕ АЛХИМИКИ. Все же среди современных ученых находятся такие, которые утверждают, что если бы удалось возбудить ток высокого напряжения, в 4–5 мил. вольт, то он мог бы вызвать радиоактивность некоторых металлов, т. е. распадение их атомов. Овладев способами разлагать материю, человек, конечно, управлял бы ею по своему желанию, и пользовался бы ею до таких пределов, которые далеко превосходят цифры радия. Действительно, радий, как известно, превращается в свинец. Но этот свинец содержит в себе еще энергию, равную — по теории Эйнштейна — произведению массы на квадрат скорости света, т. е. в 5.000 раз больше энергии, чем радий излучает за время своего самостоятельного разложения. С таким источником энергии в руках человек владел бы неограниченным могуществом. Но это могущество мы построили на гипотезе — на возможности вторгнуться в радиоактивные феномены, в природную созидательную эволюцию материи, в самосозидание материи. ЭКСТРА-ЛЕГКИЙ АККУМУЛЯТОР. Теперь рассмотрим электричество, как оно представляется в одном но обыкновенных опытов — в электролизе. Если мы пропустим ток через массу воды в 9 грамм, то вода разложится на водород и кислород. На это будет потрачено количество электричества в 96.500 кулонов. Кулон — одна из единиц измерения, которых не надо смешивать с самим измеряемым объектом. В данном случае объект — электричество. Сделав это замечание, приведем известный расчет Корню, расчет, который приводит к результату, поистине грозному. Если сгустить заряд электричества силой в 1 только кулон в свинцовом шарике и приблизить два таких шарика, заряженных одинаковыми знаками, то они взаимно оттолкнулись бы с силой, поистине фантастической. два шарика на расстоянии одного дециметра в течении 1 сек. возбудили бы отталкивающую силу свыше 1 миллиарда лош. сил. Такой механизм чрезвычайно малого объема обладал бы невероятной взрывчатой силой. Корню своим расчетом показывает, что в настоящее время мы, сами того не подозревая, приводим в движение колоссальные количества электричества для достижения лишь самых незначительных практических результатов. Мы умеем грубо пользоваться током, но не умеем задерживать его, заставлять накапливаться. Надо не только надеяться, но верить с полной верой, что настанет день, когда мы сумеем поставить предел истечению электричества и накоплять его в самых незначительных оболочках. Сама природа показывает, что это возможно, в очень, правда, редком явлении — шаровидной молнии. Огненный шар медленно движется в воздухе на том месте, где он конденсируется, и плавает, как безобидный мыльный пузырь. Но взрываясь он производит силу в семь раз большую такого же по объему количества мелинита. Это явление показывает, что мы еще очень далеки от умения собирать электричество в статической форме. Лейденская банка — средних размеров содержит всего 1 килогр.-метр, т. е. энергию, едва достаточную для того, чтобы поднять один фунт на высоту 1 метра. Этого слишком недостаточно. Итак, задача наша сводится к тому, чтобы найти сосуд, который мог бы конденсировать в себе электричество с плотностью молнии. В каком бы несовершенном виде ни представился бы нам такой сосуд, все же он будет аккумулятором бесконечно более легким, чем свинцовый, на который не перестают раздаваться жалобы со всех сторон и, который, при своем весе, все же не представляет гарантии регулярного действия. Допустим, что новый аккумулятор при равной мощности весит хотя бы в 100 раз меньше современного. Этого было бы достаточно, чтобы в промышленности произошел самый большой переворот, который видел мир. ЭКСПЛУАТАЦИЯ ПРИРОДНОЙ ЭНЕРГИИ. Итак, предположим, что в 2000 году в нашем распоряжении будет такой экстра-легкий аккумулятор. Специально оборудованные вагоны и колоссальные суда-цистерны будут перевозить в промышленные центры огромные количества таких электрических сосудов с электростанций, расположенных за сотни и тысячи верст. Могучие течения и водопады Нигера, Конго и Замбези в Африке, Потаро и Амазонки в Ю. Америке, сейчас остающиеся вследствие отдаленности от промышленных центров без использования, со своих электростанций будут присылать в Америку и Европу свое электричество в таких количествах, что станет бесполезной добыча угля и нефти. И то, и другое будет потребляться только на месте, только там, где они смогут конкурировать с дешевым электричеством. В настоящее время даже американцев, мечтающих о постройке электростанции у устья Колорадо, останавливает расстояние в 400 км., которое они должны будут покрыть проводом. А тогда из проектов электростанций эта статья исчезнет. Эксплуатация не будет знать ни наблюдения за проводами, ни ремонта, ни несчастных случаев, ни злоупотреблений, ни аварий на станциях, ни перерывов тока. Ей не будут страшны ни бури, ни вьюги, ни снег. Все эти отрицательные стороны передачи энергии по проводу будут устранены экстра-легкими аккумуляторами. ПРОМЫШЛЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ. Автомобиль и аэроплан станут самым обычным способом транспорта, как раньше велосипед. Люди будут подниматься на любую высоту, совершенно не заботясь о пресловутой компрессии мотора. Благодаря непроницаемым кабинам, им не будет страшна разряженная атмосфера больших высот. Со скоростью в 1.000 километров в час они без спуска смогут пробыть в воздухе 8 дней. Всякий желающий сможет подняться на геликоптере на высочайшую вершину мира — Эверест (9.000 метр.). Северный и южный полюсы будут принимать летом гостей, одетых в легкую одежду, с карманными аккумуляторами, которые будут давать необходимую теплоту. Паровозы на ж. дорогах исчезнут. Вагоны будут передвигаться самостоятельно, без машиниста на борту. Первые опыты такого передвижения уже сделаны на некоторых участках Рура. В 1930 г. в Нью-Йорке, по проекту Лоуриджа, будет построена такая подземная дорога специально для грузов. ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Все это произойдет без всяких чудес. Весь переворот будет совершен экстра-легким мотором, который сделает совершенно ненужным тяжеловесный провод с неизбежными ограниченностью расстояний и громоздкостью сооружений. Радио первым показало его ненужность. Любители эфирной волны — первый образец будущего, которое ожидает человечество. Жан Лабодье. (Французский журнал «Наука и Жизнь») Харьковский пролетарий, №37 (850), 15.02.1927, с. 3, переводчик не указан Jean Labadié, "L'électricité en l'an 2000", La Science et la vie, mai 1926 Ля сьянс э ля Ви (Наука и жизнь), май 1926, №107 Ainsi la Science et la Vie de mai 1926 (n° 107) présente-t-elle un article visionnaire de Jean Labadié intitulé « L'électricité en l'an 2000 » Спасибо за распознавание газетного текста Эдуарду Петрову! Иллюстрации https://fantlab.ru/blogarticle53437
|
| | |
| Статья написана 12 февраля 2018 г. 19:11 |
Первый секретарь компартии БССР Петр Машеров — самый известный руководитель советской Беларуси. Герой-партизан, он запросто общался и с учеными в академии наук, и с трактористами в поле. 13 февраля исполнится 100 лет со дня его рождения. TUT.BY побывал в квартире, где жил Петр Машеров, и полистал семейный альбом вместе с его дочерью и зятем. Квартира Машерова. «Книги были самой большой отцовской страстью» Дом на улице Красноармейской в Минске, в котором жил руководитель ЦК компартии БССР Петр Машеров, не выглядит роскошно, разве что огороженный двор выдает былую элитность. Машеров погиб 4 октября 1980 года, в тот день родные ждали его домой на обед. Зять Петра Машерова Владимир Петров вспоминает, что в 15.20 зазвонил телефон. — Мой друг, врач, спрашивает: «Володь, а у вас ничего не случилось?». «Да нет, — говорю. — Нормально все». А он: «Ты проверь, мне передали, что вроде бы Петр Миронович разбился». Дочь Петра Машерова Наталья долго не могла дозвониться в ЦК. — Потом я у секретарши вытянула… Говорю: «В какой он больнице?». А она отвечает: «Наташа, не в больнице, он погиб». В тот день в «Чайку» Машерова на трассе Минск — Москва, недалеко от города Смолевичи, въехал ГАЗ-53, груженый картофелем. Машеровская квартира при жизни хозяина занимала два этажа: на первом кухня и столовая, а еще — охрана и связь, на втором — кабинет, спальня, холл. — Были у нас и соседи, — рассказывает Наталья Машерова. — На одной площадке с нами получила жилье уборщица из ЦК. После перепланировки квартира занимает один этаж, на втором этаже — другая квартира. В прихожей на стенах висят трофеи — Петр Миронович любил охоту. Во всех комнатах — книги, в спальне полки с литературой — от пола и до потолка. Академическое издание Льва Толстого на 90 томов — коллекцию хозяин дома собрал почти полностью. — Книги были самой большой отцовской страстью, — говорит Наталья Машерова. — Каждый раз во время переезда главным делом было перевезти книги. Мама плакала над этими бесконечными связками и коробками. Папа сам расставлял книги в шкафах по своей особой системе, а потом, когда я подросла, стал доверять это дело мне. Сейчас за библиотекой следит муж. Когда папа умер, мама отдала целую грузовую машину книг на его родину — и все равно у нас везде книги. Читать полностью: https://news.tut.by/society/580177.html
|
| | |
| Статья написана 11 февраля 2018 г. 18:52 |
Человек-амфибия, Продавец воздуха. Прыжок в ничто... 
Твір заново відредаговано та доповнено, окрім чудових ілюстрацій Г. Малакова, також роботами Г. Зубковського і П. Луганського http://argo-unf-ek.at.ua/news/vibrani_tvo...
|
|
|
облако тэгов
