облако тэгов
Мэбэт (История человека тайги), Александр Григоренко, 2011
«Мэбэт (История человека тайги)» Александра Григоренко – необычный роман. Во-первых, он напоминает фэнтези на базе ненецкой мифологии. Кто уверен, что знает эту мифологическую систему досконально? Хотя бы просто знаком с ней? Адаптированные сказки этого народа в детстве и детям могли читать многие, кажется, есть даже мультфильмы по мотивам. Придут на ум «Как медведь хвост потерял» и подобные забавные истории, среди которых обязательно попадутся «Почему у бурундука полоски» и другие северные и сибирские, а не одних только ненцев. Сказки – да, что-то такое всплывает. А мифы? Вот то-то и оно: писать можно всё что угодно, никто и не заметит расхождений. Во-вторых, повествование стилизовано под не сказочное фольклорное произведение по типу легенды, написано в сказовой форме. Синтаксис, лексика и связанные с ней реалии несколько экзотичны, но в меру, чтение не усложняют. В-третьих, «Мэбэт…», несмотря на два предыдущих, по большей части относящихся к форме пункта, по смыслу и содержанию полностью современное произведение. Именно об этом стоит сказать подробнее.
Автор скрывается за повествователем – ненцем, потомком главного героя, рассказывающим о давно прошедших временах. Событиям этим он свидетелем и участником не был, они открылись ему во снах. Но люди, видевшие героя живым, подтверждают многое из этих мистических видений. Реальный автор, А. Григоренко, лишь чуть вмешался в художественную реальность с позиции белого человека. Ненцы-де календаря не знают, летоисчисление ведут по выбивающимся из обыденности событиям, и потому в одном рассказе могут встретиться и викинг в рогатом шлеме, и русский «косматый геолог», – и потому не судите строго. А ещё автор зачем-то задействовал возможность того, что в жилах протагониста течёт толика крови европеоида или неведомого бога. Куда ж без затравки-то?
Герой здесь Мэбэт, человек тайги с голубыми глазами. Как водится, с малых лет остался без родителей, но это не помешало ему вырасти большим, сильным и самостоятельным. В юные годы, когда ровесники ещё только одинокого волка не боятся, он уже в одиночку завалил своего первого медведя и сел в круг почитаемых охотников. И вот тут начинаются странности. Психотип героя тоже явно не местный и какой-то слишком уж современный. Обычно в фольклоре как? Возгордился богатырь и получил по башке от божества, духов или племени, раскаялся, прошёл очищение и влился в коллектив. Ну или в лес убежал зверем диким, камнем на берегу реки застыл, сквозь землю провалился, если не раскаялся или испытание не прошёл. А Мэбэт прямо неуязвимый какой-то, бессовестный и бесчувственный. Не злой, не агрессивный, не жестокий, особо не озорует даже и баб под себя не гребёт, но вот традиции не чтит и ни на кого из старших не оглядывается. Сильный, смелый, умный и удачливый. Делает всё так, как считает нужным, и на это все обижаются: кто завидует, кто ущемление прав своих видит, кто в стойло субординации загнать пытается.
Почти весь роман занимает описание жизни Мэбэта и его семьи. Очень странной для эпоса и даже для фэнтези жизни, и не только потому, что уклад ненцев сильно отличается от привычного нам. Представьте, что Илья Муромец, отлежав на печи положенное, вышел наружу и за день дров на всю зиму наготовил. Подвиг? Ещё какой! А после отделился от родителей и свою избу срубил где-нибудь в чистом поле. Жил так и не тужил, и татар только от своего двора отгонял или если под ногами путаться начнут, князю Владимиру не служил, соседям не помогал и старикам при встрече не кланялся. Вот тут и призадумаешься, для чего вообще такой герой уродился и от кого. Интригует лишь предсказание, данное юному Мэбэту обезножевшим стариком: дурак ты, говорит, и сердце у тебя, как и у всех людей, сломается. Посмеялся тогда над стариком Мэбэт. Сами понимаете, что зря.
Незадолго до окончания книги сердце Мэбэта действительно сломалось. Он выпал из мира людей и там, за гранью, узнал, почему он такой и что с ним не так. Страшной оказалась цена, что платил он за жизнь свою и удачу, не подозревая о том. Именно тогда Мэбэт стал настоящим героем, а роман сменил стиль бытовой сказки на сказку волшебную. Переход настолько резкий и контрастный, что финальное приключение воспринимается полным сюром. Начинается традиционный героический эпос? Нет, А. Григоренко осовременивает и видоизменяет также мифологические мораль и мировоззрение. Да, получилось органично, но ненец, прочитав книгу, наверняка скажет что-нибудь анекдотичное и запоминающееся. Может быть, наоборот, что-то коротко и по-русски. По факту в романе можно нарыть символические психотренинги, хвосты западной и восточной философий и даже христианство.
«Мэбэт…» – роман на любителя. Своего рода неформат современной литературы, использующий элементы нескольких разнящихся между собой жанров и направлений, объединяющий их в подобие магического реализма. Возможно, появление романа и было вызвано интересом к ненецкой мифологии, но используется она в духе Г. Л. Олди. К сожалению, не столь динамично и даже не столь достоверно, максимум – на уровне индейцев советского кинематографа. По-моему, здесь прослеживается та же тенденция возврата к автохтонной культуре авторами, не являющимися её прямыми носителями, что и в США. К примеру, телефильм Стива Бэррона «Властелин легенд (Dreamkeeper)» 2003 года. Там старый индеец из резервации просит внучка подвезти на автомобиле до места проведения этнического фестиваля, а по пути насылает видения и проводит ему шаманскую инициацию. Здесь же, в романе, и времена вроде бы стародавние, но персонажи и проблематика такие же современные. В фильме вектор из настоящего в прошлое, в книге из прошлого в настоящее – а идея общая. Сохранить национальную культуру ассимилированных аборигенов, заинтересовав подрастающее поколение экзотической сказкой, сделанной максимально близкой и понятной всем пришлым и родства не ведающим. Показательно, что в обоих случаях произведения не утверждают превосходство одной расы или культуры над другой, причём ни в том, ни в другом направлении.
Опубликовано на странице произведения: https://fantlab.ru/work370809?sort=date#r...