Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Благостная утопия под напевы Конфуция, или Империя с человеческим лицом
Преждерожденный Багатур Лобо, один из лучших следователей Палаты наказаний, буквально только что закончил дело банды фальшивомонетчиков и не без оснований рассчитывал хотя бы на пару дней отдыха.
«Проникший в законы» Богдан Оуянцев-Сю из Управления этического надзора, тоже думал немного отвлечься от службы. Тем более такой повод. Супруга уезжает рожать в девичий дом матери, и подыскала Богдану временную жену из далекой Франции.
Однако хищение из ризницы Александрийской патриархи реликвии – креста святителя Сысоя испортило множество планов.
Баг и Богдан назначены на поиски креста, несмотря на то, что Баг всегда работает один, а Богдан не слишком часто занимает деятельным расследованием.
А тут еще из Ханбалыка, для контроля прибывает уполномоченный из императорского рода, на глазах которого розыск должен пройти быстро, чисто и как говорят «без сучка и задоринки»!
А значит, новых знакомых ждут несколько очень напряженных дней.
Записи Хольма Ван Зайчика, которым помогли дойти до читателя Игорь Алимов и Вячеслав Рыбаков, очень интересный вид литературы.
С одной стороны – это откровенная юмористическая альтернативная фантастика, пронизанная иронией (подчас довольно ядовитой), а то и попросту стебом (правда, произносимым с абсолютно серьезным выражением лица).
С другой – это утопия, мечтательно напевающая нам об одном из вариантов идеального для блага подданных государства (натуральный оксюморон, получился, кстати).
С третьей – повод в очередной раз задуматься над национальными особенностями западных и восточных культур, величине и откормленности державных «тараканов», и том, как же все-таки должно выглядеть нормальное общежитие индивидуумов в социуме.
С юмором все понятно – автор играет в первую очередь на контрастах восточной мудрости в изложении питерских (пардон александрийских) жителей. На аллюзиях типа вэйтухаев (охраняющие небо и землю), именах типа Му Да, и общей абсолютно юмористической для современного человека атмосфере. Ну как же в России – восточные приколы, храмы Будды и Конфуция на берегах Невы (пардон, Невы-хэ) и власть закона. Ух, смешно! Причем не совсем понятно, какой именно пункт вызывает больший хохот: Конфуций, или законы.
Отчего Конфуций кстати?
Да все просто. Хан Сартак, сын Батыя, кровный побратим Александра Невского, не скончался по пути из Каракорума, едва став правителем Золотой Орды, а наоборот правил долго и счастливо. А в какой-то момент объединил Орду и Русь в единую державу Ордусь, сохранившую или потихоньку прибравшую обратно к рукам практически все наследие Чингис-хана, включая Китай.
На дворе 21 век – Ордусь стала мощнейшей мировой державой, а также единственным островом спокойствия и законности на всей Земле. Особенно по сравнению с западными варварами (ну Франция там всякая, Америка) – торопливыми, жадными и недальновидными.
Понятно, что в Ордуси (развивавшейся с изрядным восточным креном) все религии равны перед богом, а все жители перед законом. Причем не на бумаге, а на деле. А даже аналог наших правоохранительных органов (не особо заваленных работой, ведь преступлений совершается минимум) тут называются Человекоохранительными.
Альтернативка? А как же. Утопия? Кто ж спорит. Застой, напоминающий СССР? Есть малехо. Но если уж и может найтись империя, с которой способен примириться нормальный думающий человек – это именно Ордусь.
Автор сделал забавную вещь – воплотил нашу мечту о правовом государстве, то, что мы так надеемся отыскать в Европе. Воплотил не где то за океаном, а прямо тут. Заодно приложив столь любимые нынче западные цивилизации, этих напыщенных гуру, вечно учащих славян жизни – показав их глазами абсолютно самодостаточных жителей Ордуси, обходящихся не только без преклонения перед западом, но и почти без заимствованных слов.
Заодно ван Зайчик в очередной раз напомнил нам, что это вожди выбирались и нанимались для работы на своих соплеменников, государство создавалось для службы и удобства своих граждан, а не наоборот. И если кто кому чего и должен, так это страна людям, а уж никак не люди стране.
Да, есть нюансы, которые нормальным современным человеком воспринимаются сложновато. Как то повальная законопослушность (культивируемая нынче как раз в старушке Европе), или те же телесные наказания палками, по мнению многих способные нанести слишком серьезную травму, причем как раз не физическую, а вовсе душевную. Но скорее всего, если ты вырос в культуре, употребляющей «прутняки», так же как у нас штрафы, скорее всего и относился бы ты к ним так, как у нас к штрафам. Неприятно, а что делать?
Да, пускай детективная линия аж никак не тянет на лучшие образцы жанра. Но здесь скорее интересно следить не за самим расследованием, а за напарниками, великолепно дополняющими и раскрывающими один другого (а заодно и мир, где они живут).
Да, пускай некоторые моменты выглядят нарочито, некоторые непродуманно, а кое-что абсолютно нереально. Не забывайте – работы ван Зайчика все же относятся к юмористическо-сатирическому поджанру, а не к книгам типа «Как нам обустроить Россию».
Ну и кончено, без искренне и чисто любимой Рыбаковым мужской полигамии тут не обошлось. Тем более, такой повод – один из героев христианин, женатый на мусульманке, и вполне официально может заводить себе несколько жен. Но это аж ни как не главная линия романа, а всего лишь еще один забавный момент этого мира.
А как же пройти мимо заштатного городка Мосыкэ (или Москвы), известного лишь гигантскими заводами по производству низкопробных дурманящих напитков и зелий для самых невзыскательных слоев населения Ордуси? Да никак.
И таких смешных, интересных, провокационных моментов в книге ван Зайчика выше крыши. Моментов, не просто позволяющих искренне поржать, но и хорошенько задуматься о мире, в котором мы живем. И о том, является ли наше нынешнее социальное устройство хоть как-то вменяемым и единственно возможным.
Или есть варианты?
Эрго. Любопытный проект, позволяющий не просто улыбнуться, отслеживая авторские аллюзии, или отдохнуть от нашей серой реальности, но и поразмыслить об оптимальных принципах людского общежития.
P. S. Всего в цикле 7 книг, в некоторых из них автор хорошенько пройдется по разным национальностям Цветущей Ордуси. Причем, по слухам абсолютно беззлобно, и даже с уважением.
*Заранее прошу прощения, дорогие друзья, господа и товарищи, но в этом отзыве будет вновь обилие политоты, исторических споров с автором и т.д. А также определенная критика в адрес Вячеслава Рыбакова. Поэтому если и будете ставить мне минусы за данную "критическую работу", то только за последнее! Политоту придется принять*
Критика имперского разума
или деконструкция царистских утопий
Попросив прощения у всех, кто будет читать эту попытку социально-исторической рецензии, хочу сделать еще одно обращения. Хочу извиниться перед отечественным писателем-современником Юрием Арабовым. В другом критическом отзыве, уже на его роман, я обвинил авторское произведение в чрезмерной нереалистичности. В абсолютной невозможности описываемой альтернативности. Так вот, прошу за это милости и снисхождения ко мне. Юрий Арабов, ваш роман "Столкновение с бабочкой" — самая настоящая реалистическая проза, историческая публицистика и красивый худлит по сравнению с творящимся в книге Рыбакова "Гравилет "Цесаревич""!
Итак, собственно, о самом романе и моем негодовании. Я первым делом постараюсь объяснить, почему в первом же абзаце был введен негативный критерий "нереалистичность". Речь же идет о фантастическом произведении, альтернативной истории, в конце-то концов! По какому такому праву я вменяю упреком фантастической литературе фантастичность же?! А я отвечу, что есть разница между нереалистичностью и фантастичностью. Для меня это две разные дефиниции. Постараюсь обрисовать их различие для меня. Вот есть научная фантастика. Некое абстрактное произведение в вакууме. Что мы от него ожидаем? Прежде всего, некое фантастическое допущение, которое вместе с тем будет реалистичным в сути самого придумываемого мира, его логики, и желательно нашей современной науке. Все-таки фантастика научная ж рассматривается. Но реалистичность должна быть и в других участках архитектоники литературного произведения. В действиях героях, их взаимоотношениях, психологии и т.д. В наличие здравого смысла, если он, конечно, не аннигилируется вездесущностью фантастического допущения. А в "Гравилете "Цесаревич"" именно реалистичность в перечисленном и отсутствует. Да и само фантастическое допущение чересчур нереалистично...
Я не собираюсь верить в такой мир. Казалось бы, какая великолепная утопия! Просто сказка, которая вот для всех прям. Рыбаков пытается угодить всем. Великодержавникам всех мастей, националистам, патриотам, коммунистам, даже в чем-то либералам. Ну, а как же не может быть прекрасной и блестящей вселенная, где войн от франко-прусской до Второй Мировой включительно и как минимум отродясь не было! А что уж говорить про всякие там революции что у нас, что у них. Вон, и Парижской коммуны не было! Про Февраль с Октябрем я вообще молчу. Все глянцево, мирно и красиво! Крестьяне не голодают, не бунтуют, помещиков не убивают, землю их не отбирают. Хотя, быть может, недоедают, но все же люди добрые! Добрые идиоты-терпилы, без всякой потенции к действиям. Абсолютно статичные полудурки, ни на что не способные. Тут, черт подери, мать вашу, большевики — милые белые кролики! Они ведь, оказывается, чуть ли не толстовцы с не-насилием или там, не знаю, буддисты. Не переживайте, никаких обобществлений и экспроприации средств производств! Ленин, миролюбивый бездейственный не-радикал, просто заявил о "обобществлении интересов" (это авторское, но что это, простите, за галиматья, ни писатель не объяснил, ни я не понял). И все вместе эти добряки-коммуняки создали свою религию, без блэкджека, но с патриархом! Вот серьезно, прямо вспоминается следующая цитата: "Коммунистическая идеология, она очень сродни христианству на самом деле – свобода, равенство, братство, справедливость – это все заложено в Священном Писании, это все там есть"(с). Только вот забывает не-товарищ писатель, что коммунизм (уточнять надо — большевизм, марксизм-ленинизм; это и есть коммунизм, о котором говорят все вокруг и, в основном, снаружи) — это если и религия, пусть, ладно, бог с этим, но религия действия! Не лоялизма и и царского лоббизма, не соглашательства и смирения. Смирение — это христианское. А коммунизм — это революционизм и борьба с устоявшимся режимом. Да, в итоге, коммунизм (ленинизм) стал соглашательством с ЦК КПСС, но изначально это ни коем образом не идеология смирения. Да толстовцы в таком случае, закидайте меня, вульгарного порнографа, гнилью, мужики с большими яйцами. Здоровски Церковь критикуют и говорят послать государство с призывом в армию на три прекрасные эвфемистичные буквы. В общем и целом, идеальная планета для слюнтяев. Зато какая замечательная Россия — империя, здраво-рациональный-человеколюбивый капитализм, отсутствие угнетения по религиозному и национальному признаку, альтруистичная аристократия и просвещенная монархия. И вообще держава наша впереди планеты всей. А теперь просто феерическое фантастическое допущение от автора! Почему все это так? Откуда такая утопия! Да потому что все люди в нашем мирке одурманены агрессией. Вот были бы не под влиянием этого опиата, все было бы по-другому. А революции только на деньги Рейхстага и Госдепа делаются! Народу не может нравиться власть, тем более помазанная самим Господом. И да, еще всему виной франко-прусская война и Парижская коммуна. Вот не было бы в дьявольской триады — зажили бы! Никакого крестьянского малоземелья, революционных настроений и расстрела царской семьи... Про изобретение в 19 веке мини-модели Солнечной системы я молчу.
А главные герои? Герой, точнее. Трубецкой этот. Князек-коммуняка. В России-матушке так все православненько и просто славненько, а он направо-налево трахается, изменяет своей жене с несколькими женщинами. В повествовании упоминаются именно несколько. Жена его прощает, продолжает любить, все ему позволяет. Классный мужик, что сказать. Доблесть и честь Российской галактической империи и религиозного коммунизма. Некоторые пассажи этого аристократа, например, его любовнице о самцах и самках, и вовсе убивают всю возможную симпатию к нему. Прочие герои же... А они вообще есть? Блеклые функции. Пустота. Как и вся книга. Вот серьезно, о чем "Гравилет "Цесаревич""? Мы же литературоцентричная страна. У нас литература заменяет философию. Мы если и пишем фантастику, априори развлекательный книжный жанр, все равно о высоком через текст говорим, о великом, о вечном. Остросоциальном. А здесь? Вячеслав Рыбаков хотел показать, что наш мир — это экзистенциальная тюрьма? До него это делали, мы знаем. И не только в литературе обыкновенной, но и в нашем любимом литературном гетто, где с этим лучше всего справился Филип Дик. Но не вышло это даже вполовину у российского автора. Ибо описывает он по большей части утопию снаружи нашей адской тюрьмы. Да и при сопоставлении нашего "ада" и рыбаковской лучезарной "России, которую мы потеряли" для идиотов я выбираю наше мироздание. Не хочу я мир подобных слабаков. Может, нечто другое хотел писатель показать нам? Хм... Не-а, он просто написал про мир русских добряков без милитаризма, но с порядочным царизмом, где можно построить развитый социализм без индустриализации, коллективизации, Русской Революции и Гражданской войны. А мы — всего лишь испражнение этого рая. Но, смотря на главного героя, я лучше останусь в фекалиях имперской утопии.
Таким образом, простите, но я невзлюбил эту книжку. Мне было неинтересно и практически противно ее читать. Я постарался абстрагироваться от взглядов Рыбакова и даже в чем-то собственных. Просто смотрел на героев книги через призму нормальной истории и человеческого поведения. И увиденная мною калейдоскопная ахинея разочаровывает. Смело пропускайте этот гравилет. Расстрелять и даже не задумываться! Военно-революционный трибунал решений не меняет. Никакой жалости... И вообще, заскучал я, что-то, по "Столкновению с бабочкой". Видимо, когда-нибудь перечитаю.
Марианна Алфёрова написала вольное продолжение культовой антиутопии Джорджа Оруэлла «1984», назвав свой новый фантастический роман «Восемьдесят четвертый 2.0» (опубликован в 4-м выпуске альманаха «Полдень» за 2017 год). События в романе происходят в вымышленной Британии, в декорациях, выстроенных знаменитым предшественником, но уже после так называемого Пробуждения, во время которого над Океанией подул ветер перемен, а с трибун загремели слова: «Никогда, никогда мы не вернёмся назад в стойло!». К несчастью, Большой Брат, отнявший у отцов свободу, напрочь лишил их детей стремления к свободной жизни. Тоталитарная система создала людей, действия которых сводятся к рефлексам: одна идея на всех, одно желание на всех. Со времени Пробуждения прошло всего-то чуть больше пары десятилетий, а всё старое уже возвращается – только под новыми вывесками. Министерство Правды превратилось в Министерство Информации, Министерство Мира – в Министерство Победы. Герой романа Уин Спенсер подвизается в одном из них на небольшой должности. Его нехитрые обязанности заключаются в том, что, путешествуя по интернет-сайтам, он вместе с коллегами должен вываливать там «радостный одобрямс» любым решениям власти и гнать поносную волну на оппозиционеров и враждебную Евразию. «Это срабатывало всякий раз почти без осечек, все забывали про образование, медицину, рост цен и начинали брызгать патриотической пеной».
Любому мало-мальски соображающему читателю сразу становится ясно, что Алфёрова, сочиняя роман, думала вовсе не об Океании или Британии. Кстати, в 2016 году в «Эксмо» вышел роман-фантасмагория Вадима Демидова «Яднаш», в котором очень подробно описана работа секретного Управления по противодействию экстремизму, сотрудники которого занимаются в отечественных интернет-сетях абсолютно тем же самым, что и Уин в Министерстве Правды, а ещё – выявляют инакомыслящих и ставят на учёт. У Демидова всё заканчивается печальным аллегорическим гротеском: в зависимости от политических взглядов население страны постепенно перерождается в мышей и птиц. Последних, конечно же, меньше. И они, конечно же, улетают... Совсем как в ранней повести Вячеслава Рыбакова «Не успеть» (1989). Алфёрова пытается закончить свой роман на оптимистической ноте, но, честно говоря, плохо верится в активное, умное и сплочённое противодействие холодному туману мракобесия и ненависти опускающемуся на описываемую ею страну… О том, как трудно оставаться живым в этом ледяном тумане и метафорический роман Анатолия Курчаткина «Минус 273 по Цельсию», опубликованный недавно журналом «Знамя» (№№ 4, 5, 2017). О нём я, может быть, ещё напишу более подробно…. Говорящее название заставляет читателя немедленно вспомнить знаменитую антиутопию Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту» (1953) и настраивает на соответствующий лад. Да и сам текст романа Курчаткина буквально пропитан вязкой кафкианской безысходностью, в которую неотвратимо погружается герой, несоответствующий канонам принятой в государстве стерильности. К тревожным пророчествам Брэдбери отсылает читателя и Алфёрова. В финале романа «Восемьдесят четвертый 2.0» её герои призывают людей заучивать наизусть страницы архивных папок с делами замученных в Министерстве Правды, потому как папкам этим грозит полное уничтожение, означающее тотальное забвение страшных и стыдных глав истории…
Отдельные, самые, наверное, отчаянные, российские писатели предупреждающе бьют в колокола своего воображения, но их тревожный набат тонет в шуме радостных фейерверков необоснованного оптимизма и громе салютов в честь выдуманных побед, беспрерывно одерживаемых попаданцами всех мастей. Любопытны страницы всех трёх упомянутых выше отечественных романов, где авторы анализируют глубинные причины столь масштабного, во всех смыслах, отката к прошлому. И петербурженка Марианна Алфёрова, и нижегородец Вадим Демидов, и москвич Анатолий Курчаткин не единожды обращаются к рассмотрению этого мучительного вопроса. Обращаются, анализируют и дают ответы. Но я не стану пересказывать их мысли и выводы, сами читайте.
Семейная драма персонажей книги разворачивается на фоне напряжённого политического противостояния СССР и западноевропейских держав, в котором главный герой по долгу службы принимает самое непосредственное участие. Время действия – между заключением Мюнхенского соглашения четырёх западных держав о передаче Судет Гитлеру и вводом советских войск на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии.
Что это: историческая реконструкция? политическая фантастика? эротическая драма? актуальная аллюзия на переломные события минувших дней? Всё вместе. Такова новая книга Вячеслава Рыбакова, последние пять лет хранившего интригующее литературное молчание.
Вопреки диаметрально противоположным по тону и оценкам отзывам от критиков Нацбеста, роман "На мохнатой спине"Вячеслава Рыбакова стал лауреатом сразу нескольких фантастических премий, включая награды Интерпресскона и АБС-премии. С одной стороны, чему удивляться, ведь произведения Рыбакова и раньше часто завоевывали первые места. С другой, именно роман "На мохнатой спине" вызвал резкие обвинения в политизированности, ангажированности и даже отсутствии литературной составляющей, однако это не помешало ему найти свою аудиторию. Что же собой представляет эта книга?
Действие романа разворачивается в нечасто посещаемых писателями предгрозовых годах перед началом Второй Мировой войны. Скрупулезно и обстоятельно Рыбаков предоставляет читателям объемную подборку реальных исторических событий, из которых четко следует, что страны Западной Европы нисколько не были заинтересованы в борьбе с Гитлером, напротив, поощряли его агрессию и подталкивали к движению на восток, чтобы чужими руками избавиться от слишком инакового и опасно набирающего силу СССРа. Масштабное панно от кварталов Мюнхена и Мадрида до степей Халхин-Гола и улиц Нанкина демонстрирует, как мир постепенно сползал в кровавую мясорубку, все чаще истекая кровью в локальных конфликтах и гражданских войнах, расчленяясь пактами и договорами. Однако историческая линия хотя и крайне важна для автора, но служит более фоном, чем главной задачей.
Главный герой хотя и не имеет высокой должности, но вхож к наркомам и руководителям ведомств, консультирует Кобу. Сталин у Рыбакова получился не демоническим деспотом и не гениальным отцом народов, а скорее прагматичным и хладнокровным управленцем, который упрямо движется к цели, добиваясь максимальной эффективности без оглядки на жалость или совесть. Без оглядки, потому что любое принятое решение приведет к гибели тысяч людей, вопрос лишь в том, будет ли это оправданно. Вот и перебирает кремлевский властитель варианты, ища тот, что позволит достигнуть цель — вырастить и воспитать новое поколение, которое будет трудиться и творить не из страха, но вдохновения.
Несмотря на благожелательное отношение к советской власти, Рыбаков отнюдь не идеализирует ее методы и средства достижения необходимого результата. По ночам у подъездов останавливаются черные воронки, а герой отвечает жене, что за ними придут иначе. Даже его сына косвенно затронет маховик тотального контроля и коллективной ответственности. Сплошь и рядом пишутся доносы на коллег и соперников, составляются в НКВД расстрельные списки. И вот уже глава спецслужб, Лаврентий, то ли признается, то ли оправдывается, что хотя большинство доносов — хлам, но государство уже не может не реагировать, поскольку слишком часто и много требует бдительности от граждан. И в итоге обе стороны оказываются заложниками ситуации, поддерживая круговорот дерьма и смерти.
Однако следует понимать, что воспевается в романе скорее даже не коммунизм или советская идеология, а любовь к обычному повседневному труду, восторг упрямого созидания вопреки препятствиям, радость от воспитания и взросления своих детей. И все это — труд, созидание, воспитание — не ради чинов или богатства, славы или власти, но согласно совести и убеждениям. Именно это в поступках и разговорах защищает, проповедует, утверждает главный герой романа, а вместе с ним и Рыбаков. Именно это более претендует на основную мысль произведения, чем обвинительные исторические подборки или злободневные политические аналогии. Честный и упорный труд, как высшее мерило и заслуга.
Но если вернуться к политической стороне, то при внимательном рассмотрении становится заметно, что осуждает автор лицемерие и двуличность, хоть государственную, когда правительство рассуждает о свободах и процветании, одновременно разжигая конфликты, хоть личную, когда публицист или ученый выспренне славословит демократию и гласность, а затем кропотливо пишет доносы на соперников, предает близких, подставляет и лжет. Более того, в ответ на упреки возлагает всю ответственность на режим. Как не вспомнить здесь слова Шварца: "Всех учили, но зачем же ты оказался первым учеником, скотина этакая?" Рыбаков жестко обличает и горько высмеивает эту общественную гниль, которая особенно комфортно чувствует себя в тепле кабинетов и культурных салонов. Гниль, которая ненавидит страну и готова рукоплескать любому врагу, лишь бы сокрушить ненавистный ей порядок — "ура, микадо!"
Что касается формы, то перед нами посмертная исповедь, колеблющаяся от мирных ремарок и отстраненного анализа до лиричных зарисовок и пронзительных терзаний. Играя с читателем, Рыбаков чередует откровенные анахронизмы с элементами постмодерна, реальные бытовые мелочи и крылатые фразы, до боли усиливая аллюзии между прошлым и настоящим. Любовной линией роман отчасти перекликается с "Гравилетом "Цесаревич"", но резко отличается финалом, куда более трагическим и острым.
Итог:злободневный историко-политический роман с элементами психологической драмы.
облако тэгов
