Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Некая сущность внезапно осознала себя не на том месте. Не в своём мире, другом времени и чужом теле. Как выяснилось чуть позже, теперь она – человек. Девочка Катя, младенец со всеми вытекающими. Но главная проблема в другом: она не помнит, кем является на самом деле. Если бы не дед с бабкой, тоже лишь надевшие личины смертных, ей пришлось бы совсем туго. Но, кажется, даже им нельзя доверять полностью. Почему? Просто ощущение такое. Нехорошее. А себе надо верить всегда!
***
Rara_VIRGA – современный мистификатор, пишущий от первого лица в давно забытом жанре художественно оформленного личного дневника. Рассказчик, персонаж и – создаётся такое впечатление, что даже и сама личность автора – совпадают. Кажется, будто читаешь воспоминания реального высшего существа, попавшего в ловушку смертного тела по неведомой ему самому причине. Но есть нюансы.
Фокализация романа хотя и внутренняя в основном, но случается ей переменить субъекта и поменять фокус на внешний. Проще говоря, повествование ведётся от имени нескольких персонажей, хотя рассказчик и автор отождествляет себя лишь с одним из них. Получается, что устаревшая литературная форма прошлых веков всё же получила обновление. Как ни странно, эффект подлинности это ничуть не испортило.
Следующая по величине особенность текста – неканонические запятые, странные при общей грамотности. Поначалу они кажутся ошибками и раздражают. Однако их наличие или отсутствие не указывают на незнание нескольких правил, привычно и системно нарушаемых. Это авторская пунктуация, создающая нужный автору ритм. Приём проведён столь качественно, что текст кажется организованным по законам иного – не русского – языка. Быть может, древнегреческого?
Композиция концентрическая, как в мистических южнокорейских сериалах. Сначала даётся факт о наличии Бессмертных среди людей, а после накидываются бытовые подробности их существования и сосуществования со смертными без видимой связи эпизодов. Действие водит по спирали некой паутины, не достигая центра, и на то, что паук сидит именно там, а не в стороне, соединённый с основным плетением единственной сторожевой нитью, остаётся только надеяться.
К счастью, сантиментов и романтической межвидовой любви в ближайшем будущем не предвидится. Есть параллельная линия злоключений существа мужского пола, также попавшего в крайне неудобное положение, и взаимная сонаправленность к встрече его и главной героини. Очень похоже на то, что их разделение – последствия некоего злонамеренного заговора, хотя и наказание за преступление не отменяется.
Сюжет романа представлен мозаикой законченных микросюжетов. Это эпизоды из жизни героини и её вроде бы жениха, и странные письма без указания автора и адресата. Деве чуть за сорок. Она родилась в умирающем СССР, а повзрослев, оказалась в России. Жених – неизвестное существо из ниоткуда, вынужденное стать послушником Храма Чёрной Луны на Острове Вне Времени. Письма пишет некто из близкого окружения героини.
Микросюжеты слегка организованы взрослением героини, хотя бывают перестановки, а эпизодам с иными персонажами сложно дать координаты. Рассказы эти можно разделить на две категории: мистика в современности и фэнтези иного мира. Фэнтези тяготеет к восточным поучениям и потому пересказу и сокращениям не подлежит. Мистика классическая – наложение фрагментов тайного знания на обыденные ситуации, и о ней чуть подробнее.
Героиня лишь временно заключена в человеческом теле, и, даже потеряв знания, силы и опыт, видит и временами творит недоступное людям. Дед с бабкой вообще лишь притворяются людьми. Так получаются рассказы сродни быличкам. Их персонажи – призраки, ведьмы и прочие существа, что никуда не делись и в наше время. Но автор-героиня не боится их и не пугает читателя. Её тревожит лишь то, что она застряла между мирами смертных и бессмертных.
Растревожиться может впечатлительный читатель. Знал ли он, чем грозит ребёнку часок-другой в гостях без присмотра? А о том, что любовный приворот – страшная ловушка для обоих? Почему иные дети чувствуют себя взрослее родителей? Чем берут своё иные наглые особы? Кто организует секты и, главное, для чего? На что готова пойти родная бабушка, умирающая от рака, лишь бы пожить ещё? Чем страшны обряды и ритуалы, исполняемые бездумно, без понимания и мер предосторожности? Кто такие воображаемые друзья?
Мифология романа кажется сборным интернационалом. Славяне, греки, скандинавы, Библия… Встречаются и существа, не охваченные поп-культурой и о которых до сих пор ничего не знает интернет. Лишь пристрастная направленность автора в догреческое прошлое позволяет предположить опору на культуре условных пеласгов. Говорят, они поклонялись титанам, а утерянный эпос «Титаномахия» отразил смену их религии на греческий Олимп… Всё может быть.
Роман «В поисках Света» – первый в цикле «Живые и мёртвые». Требуется пояснить: речь лишь о том, что с точки зрения Бессмертных живые люди всё равно что уже мертвы. Организация цикла пока никакая. Есть один текст, который приходится делить из-за, по-видимому, неожиданно разросшегося объёма. Куда он приведёт читателя, предсказать невозможно из-за концентрического сюжета и оригинальности автора. Но для некоторых из них это станет незабываемым путешествием.
Зима 1920 года. Голод, готовый обернуться мором по всему Поволжью. Российские погодные условия задержали доставку французской бронетехники, но никак не повлияли на вывоз полезных ископаемых и зерна за рубеж. Иностранные самолёты, артиллерия и химическое оружие уже на Тамбовщине. Их вполне достаточно для того, чтобы загнать повстанцев Александра Антонова в леса и болота. Мало того, Новый Порядок определил место родственникам восставших в концлагерях, а листовки с их фотографиями и призывами сдаться чередует с бомбёжкой. Не стали исключением и дети бывшего комполка Фёдора Князева. Александра Гинзбург решает лично доставить ему эту ужасающую новость. Она готова принести в жертву себя, но как-то повлиять на выбор других людей уже не может. Да, но… нет?
***
Прежде всего в «Завершивших войну» заметно взросление стиля автора: оставшись чётким, он перестал быть сухим. В «Порождениях войны» происходящее набрасывалось крупными мазками, без мелких деталей и панорамных планов. Лаконично, но неглубоко, холодно и отстранённо до газетности. «Орудия войны» уже могли похвастаться введением эмоциональных, юмористических и важных автору сценок отвлечённого содержания. В последней книге появились внутренний мир персонажей и субъективно воспринятое ими окружающее. Наконец, прошла пубертатная стыдливость в изображении отношений мужчины и женщины.
Сюжет финального тома цикла «Комиссар» по-прежнему развивается в жёстких рамках правдоподобия, заложенных двумя первыми книгами. Пресловутая Белая гвардия не смогла волшебным образом спасти Россию под сенью Святого Креста и управлением потомственной аристократии. При ней разруха и голод те же, что и в реальной истории, вот только иные решения других ответственных лиц привели к ещё большей катастрофе. Не только члены правления Нового Порядка, но и неграмотные партизаны под Тамбовом понимают, что сразу по завершению междоусобной распри начнётся война с охочей до натуральных ресурсов Европой.
Всё это достаточно образованный и мыслящий читатель мог при желании просчитать наперёд. Вопрос по окончанию второго тома был лишь в том, станет ли Яна Каляева развивать линии инквизиторски обновлённой Церкви и месмерическо-любовной связи Андрея Щербатова и Александры Гинзбург мистически или останется в пределах реализма. Вместо однозначных ответов она решилась на усложнение повествования: дала ему второй план, ретроспективно позволяющий взглянуть на происходящее иначе, под другим углом. Основой двойственности послужило авторски осмысленное хлыстовство.
Бог альтернативных хлыстов отвечает за душу человеческую, сатана за плоть. Подвох в том, что они – Отец и Мать мира соответственно. Кто-то увидит в такой системе дуализм, кто-то Дао, а кто вспомнит иудаизм или христианство. Наверняка найдутся и те, что обвинят автора в сатанизме. Однако тут не ярлык нужен, важна суть. А суть в том, что здесь каждого болеющего за Россию, расколотого напополам персонажа автор подводит к последней черте и последнему выбору. Даёт им возможность обрести целостность и стать одним целым… Тут возникают очередные неудобный вопросы. С чем или кем, и какой ценой?
В поисках ответа предлагаю взглянуть на жанр и композицию романов цикла. В первом томе использовалась псевдодокументальная хроникальная фиксация событий, во втором – подобие исторической авантюры. Здесь, в третьем, на первое место выходит исторически обусловленная человеческая драма. Большая история и агентурные приключения безжалостно отсечены, кое-какие сюжетные линии вообще кажутся оборванными. В частности, «патриотизм» и сопротивление французской колониальной политике вершининского толка. На деле фокус был смещён с коллективной деятельности на личный моральный выбор.
Личность – субъект или объект исторического процесса? Значимость отдельных «ероических» персонажей в истории Я. Каляева уже высмеяла в первых двух книгах: незаменимых людей нет. Но альтернативное хлыстовство, подарившее миру трилогии и обновлённую Церковь, и месмерические техники охраны государственного порядка, учит, что душа у человечества общая. Все тела уходят во тьму, к Матери, в землю, а души отлетают на небеса, чтобы слиться в свете с Отцом. Героев-локомотивов общества нет, но важен моральный выбор каждого отдельного индивида. Ведь сама история складывается из множества личных драм.
Двойственность смыслов происходящего поначалу кажется забавной. В сугубо реалистическом романе концовка смотрелась бы бессовестно оборванной, а эпилог по-детски простым и наивным даже для мистического. Вместе же, на фоне не различающего людей на белых и красных альтернативного хлыстовства, финал страшен. Гекатомбы человеческих жертв – во имя чего? Верующих тут почти не осталось, а для любви времена не те. Остаётся лишь надежда. Души отойдут Отцу, тела заберёт Мать, а бессмысленное кровопролитие творится в надежде на то, что уж детям-то убивать друг друга точно не придётся.
А между тем в счастливом, ничего не предвещающем эпилоге – октябрь 1938 года. В реальности Мюнхенское соглашение уже состоялось, и некто Адольф Гитлер получил зелёный свет и дополнительные возможности. Мир «Комиссара» альтернативный, но политические фигуры и веяния в нём те же, что и в нашем. Вряд ли фюрер решит пройти мимо ослабленной дополнительной войной другой России, и не факт, что это случится именно в 1941 году. Снова не различающая партии и народы земля примет в себя потоки крови. Снова понадобятся завещанные, способные пройти путь от голема до ангела, чтобы с последним выдохом передать весть Богу. Но уже без Андрея и Саши.
Городу Икстерск повезло. В нём есть Пророк, видящий преступления глазами маниакальных убийц. Есть Инквизитор, готовый без сомнений, страха и упрёка действовать по Слову Пророка. Ведь всего несколько десятков минут разделяют безумное видение Пророка и гибель жертвы. И лишь два авторски тюнингованных байка способны обогнать Смерть – преодолеть пространство и время, чтобы невинный был спасён, а виновный наказан. Если успеют.
***
«Закон обратного отсчёта» – роман, сумевший объединить «мягкую» гуманитарную фантастику и криминальный триллер. Это как если бы герои Аркадия и Бориса Стругацких ловили городских маньяков, с переменным успехом пытаясь предотвратить убийства и глумление над телом мёртвого – а когда и ещё живого – человека. Но фишка не в этом. Без романтики железного коня, мотомастерской и дороги это было бы совсем другое произведение!
Восьмидесятые годы прошлого века взорвались байкерскими фантастическими боевиками: «Безумный Макс», «Рыцарь дорог», «Рыцари-наездники». Многие из них уже вернулись в ремейках. Индейцы и ковбои с Дикого Запада, охотники за головами и рыцари Круглого Стола – но в современном и футуристическом, технологическом варианте. Леся Орбак словно решила напомнить читателю, что реальная механика на колёсах всё ещё жива и здравствует.
Сюжет организован концентрически, как в структурированном сериале. Автор водит читателя по кажущейся бесконечной спирали повторяющихся событий, с каждым витком добавляя что-то ещё. Штрихи к портретам персонажей, эпизоды их бытовой и героической деятельности, попытки свести в единую систему череду бессмысленных убийств. Что или кто в центре паутины? Есть ли паук, или это плод воспалённого воображения Пророка?
Главный герой здесь двойной: Джа предвидит, Джен пытается предотвратить. Они едины, как рукоять и клинок меча в руке Господа. Двое холостых мужчин за тридцать. Прошедший горячие точки контрактник с комплексом вины и обманувший психиатров медиум, сходящий с ума от врождённого дара. Уставший механик-боец и затравленный бард и художник. Две половины одного хорошего человека, с одной совестью на двоих и безграничными терпением и доверием друг к другу.
Четыре чередующихся локации: дом, гараж, дорога, бар. Отдых для тела и для души, приключения и новые знакомства. Каждое место смоделировано настолько объёмно, что достигается эффект присутствия. Запах бензина, пота и крови. Мелькание лесополосы и высоток. Штормящий коридор к туалету, бьющие по ладоням стены и похмельное нежелание жить. Пожилая респектабельная пара, пришедшая с утреца купить байк для сына.
Сюжет постепенно растёт: через боевик и детектив к моделированию общества будущего. Леся Орбак регулярно обманывает читателя, щёлкает по носу любителей предугадать следующий ход и дальнейшее развитие событий. Жанровые клише присутствуют, но обыгрываются – а ведь здесь ещё и жанр угадать надо! Акценты смещаются, и вдруг осознаёшь, что с некоторого момента читаешь уже совершенно иное произведение. Совсем не то, что начал. Не мистику и криминал, а классическую социальную фантастику.
Мастерство автора переросло явные признаки естественной половой принадлежности. Главные герои у женщины-писателя – мужчины. Выписаны с такими любовью и пониманием, что в их существование веришь. Верно всё, от психологии до физиологии. Тандем Джа и Джена идеален настолько, что его не получается ограничить рамками. Сынок и папочка, младший и старший брат, Пророк и Инквизитор, лучшие друзья, Бэтмен и Робин – все определения недостаточны. Даже одно Служение на двоих не помешает каждому из них влюбиться и найти личное счастье.
Стиль произведения многогранный и поликомпонентный. Каждый объект и событие показываются с нескольких сторон, а окружающее ярко и многообразно, как в восприятии ребёнка или пережившего смертельную болезнь или ДТП человека. Повествование спокойное, со множеством описаний. Как ни странно, динамику сцен это не убивает. Лексика включает общеупотребительные нецензурные выражения, но каким-то чудом умудряется сохранять общий интеллигентный тон.
Наконец, приятная мелочь: действие происходит в современной России, при существующем президенте и отечественных реалиях. Заправки, люди, продукты, быт и улицы вполне узнаваемы. Джа и Джен – никнеймы персонажей, используемые вместо имён. Действительные их имена неизвестны. Икстерск – вымышленный городок в сорока часах быстрой езды от Питера. Не спальный пригород, но далеко и не мегаполис. И никакой эксплуатации злободневной политики! А ещё – чётко оформленный финал и вполне допустимая вероятность продолжения.
Кауитлок знает, куда цурумеки ведут его и ещё сотню захваченных с боя пленников. К Великой Пирамиде, на Поле Пасачинтека. К святилищу Бога, которому поклоняется и его племя. Пусть сейчас глаза его завязаны, руки стянуты за спиной, а на шее общая с остальными верёвка, – он видит Путь и готов пройти по нему достойно. Однажды сам Владыка Неба Итцу не поскупился пролить из собственных жил на пашню сто капель Влаги Жизни, чтобы породить кукурузу. Люди едят плоть Пасачинтека и потому должны отдавать свой долг кровью.
***
«Бог Кукурузы» Угрюмого Алебардиста погружает читателя в жестокий, ритуализированный мир доколумбовой Мезоамерики. И снова это не условно историческое приключение, а иллюзия, как и всё остальное в творчестве автора. Но дух, быт и обычаи американских аборигенов переданы правдоподобно и узнаваемо. Множество земледельческих сообществ от племенных поселений до государств, поклонение кукурузе, кровавые ритуалы с человеческими жертвоприношениями, регулярные рейды за пленниками, священные города с аренами и пирамидами.
Композиция линейная, с одной микроскопической вставкой о появлении кукурузы в мифологической стилизации. Внутреннего времени произведения всего несколько часов. Предложения заметно короче и проще, чем обычно у Алебардиста, а язык сухой, на этот раз обходящийся без цветистых метафор. Описания точные и практически «документальные». Герой снова воин, и сцены членовредительства уже традиционно реальны и точны, выписаны со знанием дела. Пунктуация их, видимо, жутко боится и потому так же традиционно хромает.
Сюжет лишь кажется простым. Народ Кауитлока поклоняется тому же Богу Кукурузы, что и пленившие его цурумеки. Герой знает, что ждёт сто одного пленника на Поле. Эрудированный читатель тоже предполагает бойню, но он вне культурного поля персонажей. Восхитительная сложность сюжета в том, что он параллельно развивается на двух уровнях: профанном и сакральном. Кауитлок верует, и для него происходящее имеет недоступный читателям смысл. Он стремится достойно пройти все испытания, чтобы слиться с Богом.
В отличие от «Свадебного переполоха в Великом Краале Кумбу», здесь смысл действа на арене не заслонён гротеском на современность и многословием «фольклорного» эпоса. Разыгрывается ритуал: Зёрна, Вороны и Бизоны повторяют местный Символ Веры, чтобы найти, вознести на пирамиду и возродить Пасачинтека. Кристальная простота и ясность стиля одновременно передают и профанный ужас происходящего, и его сакральное значение. Кажущийся невзрачным камешком текст ловит солнце и оказывается неогранённым алмазом.
Рецензии на другие произведения Угрюмого Алебардиста:
Могучий странник по имени Лом появляется у ворот Великого Крааля Кумбу накануне знаменательного события: на руку дочери царя претендует правитель Горной страны. Грядёт поединок между лучшими воинами с обеих сторон! От горцев на арену выйдет прославленный, непобедимый и ужасный Хубеб. А у бойца Кумбу возникают непредвиденные проблемы со здоровьем... Но причём здесь чужак? И почему у него белоснежная, как у мифических арьянов, кожа?
***
«Свадебный переполох в Великом Краале Кумбу» – это провокация эпических масштабов. Одним богатырским взмахом алебарды (плашмя) дать пощёчину полчищу «-измов» на политической, социальной, национальной, религиозной, половой, литературной и эстетической основе! Да-а, такое раньше только в мультиках бывало: «Тяжёлый металл 2000» и «Ронал-варвар». Однако автор утверждает, что все случайные совпадения случайны. Хорошо, поверим, ведь причины понятны. Кто выскочит с обидами – как раз и попадёт на алебарду.
Повесть стилизована под устный народный эпос – и спасибо, что не в стихах. Первый его признак – длиннейшие сравнительно-описательные конструкции, посвящённые основным персонажам и событиям. Они встречают читателя, они же – дословно повторённые – его и провожают. Они гиперболизированы до эпичности, но далеко не каждая птица долетит до середины Днепра! Если выкинуть или заменить эти конструкции на современные, то текст сократится процентов на двадцать, но авторский гротеск потеряет противовес и маскировку.
Главный герой – второй признак эпоса. Белая ворона в чёрной стае, правильный в доску непобедимый богатырь и даже в "шахматы" играет. От протагониста героического фэнтези его отличает кристаллическая цельность. Никакой арки – только олдскульный хардкор. Прямой и понятный, без сомнений идущий навстречу судьбе. Единственное, что немного очеловечивает героя – тренировки, устроенные перед основным поединком. Возможно, сделано это как раз для того, чтобы подчеркнуть, что даже он не бог, а смертное существо.
«Африканская» экзотика при ближайшем рассмотрении оказывается типичной для Алебардиста условностью. Никакие национальные мифы или предания Чёрного континента здесь не пострадали. Есть странствующий герой необычного происхождения и город-государство, имеющий нужду в герое. Есть событие, выделяющее героя из числа обыкновенных людей, есть подвиг, свадебное испытание и свадьба. Следом снова дорога и новые приключения. Не зря же повесть заявлена первой в ненаписанном цикле «Мир говна и палок».
Третий признак эпоса – нарратив. Странное сочетание с гротеском, но светлолюд пришёл к чернолюдам ради ритуального испытания, а не прославиться, разбогатеть и сесть на трон. Герой – последыш полумифического народа арьянов, местных атлантов. Могущество белой расы рухнуло из-за пороков, от сладости которых она так и не смогла отказаться. В религии пришедших на смену чернолюдов эти пороки стали демонами безумия: Золотой Телец, Кабан Кайфожор и Радужный Петух. Всё более чем прозрачно.
Помимо «африканской» экзотики, гротеска и «эпических» конструкций сложность восприятия нарратива обусловлена ещё и способом подачи поучения. Герой здесь не пророк и не проповедник, а пример для подражания. Образец кажется примитивным, как мбонго, и весьма походит на бойца супертяжёлого веса смешанного стиля единоборств. Конечно же, здесь он способен выигрывать интеллектуальные состязания и оплодотворять за ночь десяток-другой женщин, но это дань жанру. Тренировки выдают его с головой.
Однако «заповеди» арьяна не столь просты и напоминают заветы ариев. Приведу их полностью: не убивать без веской причины, не есть человеческого мяса, не красть, не лгать, устанавливать справедливость везде, где это требуется, не отказываться от состязания и близости с женщиной, не вступать в противоестественные сношения, не отказывать в помощи нуждающимся, соблюдать обещания, не иметь имущества кроме того, что можно унести на себе, не прикасаться к деньгам, не чревоугодничать и не опьянять себя.
Обратите внимание, что в произведении законы арьянов даны лишь в самом конце. Выходит, что все действия героя суть утверждение этих сакральных для него принципов, а сюжет не так прост, как показался вначале. Состязание проведено, помощь оказана, справедливость восстановлена. Сошлось всё, вплоть до женщин и имущества. Учить и доказывать правоту всегда лучше не словом, а делом. Даже в пределах вымышленного мира. Задел на будущее – невысокая фигурка, прошмыгнувшая в городские ворота следом за уходящим героем. И это явно не принцесса!
облако тэгов
