Вполне крапивинский роман: идеальные, добрые и умные дети, которые не бесятся, а занимаются полезным и важным делом. Такие же идеальные "хорошие" взрослые: их не видно, но от них происходят еда и организация всего, что нужно детям для увлекательного досуга.
Подкачали только "плохие": слишком уж торчат уши у этой пародии на известный всем злодейский строй, слишком уж картонные злодеи. Полуформальная проправительственная организация решила для хорошей жизни истребить половину населения страны специальным излучением. И чтобы все это порушить, достаточно сломать (практически с помощью "веревки и палки") этот зловредный излучатель — как тут же "добрые" все узнают, "плохих" накажут, и мир восторжествует. Увы, история говорит там, что если правительственная организация решает истребить половину населения страны, именно мальчики-подростки и становятся ее главным оружием, и никакого излучения им не нужно, достаточно тех же веревок и палок. К вопросу о том, что реалистично и о том, к чему на самом деле имеют склонность подростки.
Но все читают фэнтези не для того, чтобы думать о реалистичности, а эскапизма ради, понятно. И городочек Инск Крапивина, в котором можно успешно скрыться от любого зловредного правительства — такой идеальный приют эскаписта. Милый, тихий, провинциальный, зеленый. Я себе в голове рисуют некоторые районы Великого Новгорода, думая я о нем (очень люблю этот город). Место, где не страшно отпускать детей бегать одних куда угодно и приходить только к обеду. Такая квинтэссенция идеального места, чтобы провести детство на улице (которого ни у кого не было, понятно, но всем бы хотелось) — чтобы и другие дети вокруг были сплошь хорошие, игры — интересные и важные, взрослых — не видно.
В целом все действия детей по "спасению мира", конечно, прописаны так, будто они на самом деле производят эффект в дейстивительности, но если смотреть на суть, то это не что иное, как та же игра. Давай представим, будто бы наш разбившийся елочный шарик — это супер-мега излучатель. Будто друг Вася — тайный наследник империи. Будто на задворках официального, унылого провинциального городишки есть таинственный путь, которым попадают в *другой* город, тот же, но с другим названием и принципиально другим качеством. В такое волшебное место, в котором все всегда хорошо. С точки зрения психологии — это просто вопящая потребность в безопасности, такая, что в реальном мегаполисе страшно выйти в метро.
И если разложить рассказанную историю на настоящее и придуманное, очень легко отделить эту "игровую пленку": мальчик-сирота вполне может быть настоящим, как и интернат. Никто его не травил, конечно, кому он нужен. Никому он не нужен. Лето, провинциальный тихий город, дети играют.
Странный роман про странного человека. Фокусник Яша из Люблина, натурально, может все: открывать с завязанными глазами замки, делать сальто на проволоке и водить романы одновременно с четырьмя женщинами. Впрочем, последнее его в итоге и подводит. Первую половину романа герой куражно ходит по канату больше в переносном, чем в прямом смысле этого слова. Вторую – мучительно с него падает. В эпилоге мы видим его уже «на земле».
Роман приятен, с одной стороны, этим ощущением куража, которое бывает у удачливых и еще достаточно молодых мужчин, но не всегда заканчивается так печально. Яше кажется, что это именно удача в какой-то момент оставила его, бог от него отвернулся, но на самом-то деле читателю понятно, что он сам раз за разом создавал свой самоуверенностью опасные и глупые ситуации, и вот одна из них не сошла ему с рук – просто в силу вероятности.
Интересен и очень живо прописан антураж романа: провинциальное еврейское местечко в Польше, быт евреев до мировых войн, неспешный и неизменный. Яша, который, с одной стороны, нарушает все установленные для верующих евреев правила и находит все это скучным и нелепым, а с другой – тихо тоскует по этому устоявшемуся укладу, в котором понятно, кто ты и что ты должен делать, и если ты просто будешь это делать, все у тебя будет хорошо.
Концовка достаточно неожиданная, не с точки зрения романной логики, а с точки зрения житейской. Мне кажется, большей частью, когда кураж и юность проходят, редко кто оказывается готов признать свои ошибки и удалиться «замаливать грехи». Большей частью люди, особенно мужчины, просто отказываются это признавать, и опускаются все ниже и ниже, но Яша оказался не таков и даже в своем отшельничестве показал всем класс.
Читать Мещерякова — одно удовольствие. И не то чтобы я была большим фанатом японской культуры, вовсе нет, но он так легко, умно и завлекательно пишет, что предмет уже не столь важен. Это очень круто, когда автор до такой степени свободно владеет материалом, что может излагать и простые бытовые вещи, и сложные культурологические концепты равно кратко, ясно, с чувством юмора и большой любовью.
В отличие от "Топографии тела", "Книга японских обыкновений" не столько научное исследование, сколько сборник интересных заметок на заданные узкие темы: от понимания и отношения ко времени (и как это проявляется в материальной культуре) до вопроса туалетов и бань. Мещерякову везде находится, что сказать, при этом каждую узкую тему (скажем, "Дороги и ночлег в пути") он освещает в историческом аспекте, от древней Японии до наших дней, и делает это очень ненавязчиво и без малейшей наукообразности. За счет этого книга, с одной стороны, смахивает на сборни анекдотов в старом понимании — а с другой тянет на небольшое, но вполне серьезное историческое исследование, скажем, вопроса отношения япоцев к татуировкам в его историческом и современном аспекте. Я не знаю другого такого автора, который писал бы о любом народе и любой культуре настолько живо и настолько грамотно одновременно.
Вторая часть книги чуть менее веселая, но тоже поучительная — это собранные самим Мещеряковым свидетельства различных европейских и русских путешественников относительно первых и последующих контактов с японцами. Открывают его письма миссионеров-иезуитов, которые прибывали в Японию в составе голландской миссии в 17 веке и живописали быт и нравы японцам своим соплеменникам. Далее идут записки более поздних путешественников, вплоть до конца 19 века, кажется, в разной степени информативные и курьезные.
Прочитала все с огромным удовольствием и осознаю, что надо скупить все книги Мещерякова, до которых дотянусь.
На этом романе "бытовая" составляющая настолько перевесила мистическую, что я большей частью скучала. Да и мистическая, откровенно говоря, не столько мистическая, столько обычно-печальная. Люди двигаются умом от большого горя, и в этом нет ничего мистического, увы, и грачи тут не при чем.
История разворачивается очень медленно и по сути представляет собой историю всей жизни центрального персонажа от детских лет и до смерти. Сеттерфилд удалось нарисовать интересного в своем роде героя: он везде молодец, ему все удается и все его любят, но при этом он ничуть не смахивает на опротивевшего по фанфикам и женским романам Марти Стью — и это удивительно, казалось бы, к тому есть все предпосылки. Возможно, дело в том, что успехи героя — большей частью не на почве дам, а в области бизнеса: как он работает на дядиной фабрике, потом не без сложностей наследует ее, расширяет производство, открывает новый бизнес. Все это уже было у Драйзера, хотя размах Финансиста все-таки побольше, а Уильям скорее остается местечковым предпринимателем, чем какой-то реально крупной величиной.
С этой сугубо производственной историей мистика не слишком-то вяжется, и все "таинственные" появления то загадочных грачей, то мистера Блэка в черном выглядят немного по-детски. Если автор хотел нас напугать, то не удалось. Слишком большой контраст, слишком разные жанры. И даже когда героя постигает действительно тяжкая и совершенно незаслуженная утрата, мистика здесь строннему читателю все еще кажется неуместной.
Впрочем, самому герою так не кажется, но и это вполне логически объяснимо. Человек логический склонен искать логику во всем, и если уж тебя постигло страшное несчастье — значит, на то была причина. А если ты к тому же еще и купец по натуре — то вполне логично пытаться откупиться от судьбы, заключить с ней сделку. Вовсе это не мистическая история, а печальный рассказ про человека в своем, особенном футляре, который от ударов судьбы становится все более заметен окружающим.
Слушать было достаточно приятно, но на мой вкус, эта книга значительно слабее двух других романов Сеттерфилд: в ней просто нет интриги от слова совсем.
Это сборник сайдстори к миру Земноморья; входящих в него повестей нет единого сюжета, все они происходят в разное время и с разными героями. Историю Геда, главного героя цикла, затрагивает лишь одна из них, и то по касательной — «The Bones of the Earth», в которой говорится о его учителе Огионе, когда тот еще сам был учеником и носил имя Silence.
Эмоционально истории тоже разные, их объединяет лишь одна тема: они все про магию. И при этом «правильная» магия согласно заветам Эррета-Акбе совсем необязательно является правильным выбором в той ситуации, в которой оказываются герои. Такое впечатление, что, составляя этот сборник, Урсула пыталась, вольно или невольно, представить максимально разные стороны и обстоятельства в жизни мага. В каждой из ситуаций сделанный ими выбор был по сути необходимым и единственно правильным, и каждый выбор отличался от другого.
История про молодого Огиона, на мой взгляд, в наибольшей степени соответствует тому, что ожидаешь от сайд-стори по миру Земноморья: камерная история с известным персонажем, представленным совсем в другом возрасте и другом окружении. А вот все остальные — скорее бросают вызов устоям. «Dragonfly» — своей неожиданной и вместе с тем какой-то предчувствованной, очень правильной концовкой. Это такая мораль Ле Гуин, к которой легко приспособиться, если много ее читаешь: категорически уверенные в своей правоте и настаивающие на ней с агрессивностью герои оказываются неправы, даже когда защищают, казалось бы, очевидные и вполне разумные истины. А правы оказываются сомневающиеся, те, кто почувствовал на кончиках пальцев перемену атмосферы.
Или вот еще: нет никакого правильного выбора, кроме того, к чему тебя влечет сердце — даже если всем остальным этот выбор кажется не просто странным, а вопиющим растрачиванием талантов. Об этом — «Darkrose and Diamond», история вполне в духе Уайлда, мне показавшаяся слегка поверхностной.
«On the High March» — интересный взгляд на известые события, как отголосок далекого грома там, куда точно не придет гроза.
«The Finder» — первая и самая эпичная по сути история из сборника. История о том, откуда пошла школа магов на острове Рок, и о первом Привратнике. Неожиданно жестокая для Ле Гуин, хотя у нее попадаются такие вещи.
Мне лично ближе всего все-таки история про Огиона. Во-первый, я очень люблю этого персонажа, и во-вторых, она какая-то самая уютная и правильная в эмоциональном смысле, в ней есть драма, но нет конфликта.
облако тэгов
