Внимательный читатель предыдущего отрывка вероятно заметил, что все книжные переводы Джо Алекса на русский язык напечатаны очень давно – в девяностых годах прошлого столетия. В нынешнем веке лишь два белорусских переводчика пытаются донести Джо Алекса до русскоязычного читателя. Это брестчане РОБЕРТ СВЯТОПОЛК-МИРСКИЙ и ВЛАДИМИР КУКУНЯ. Избрав площадкой публикации издающийся в Минске журнал «Неман», они с 2014 года весьма последовательно печатают в нем по роману в год (обычно летом). Ознакомиться с этими переводами можно здесь: http://zviazda.by/be/edition/nyoman (нескольких номеров журнала, правда, в архиве нет). К настоящему времени не охваченными этим предприятием остаются лишь романы “Gdzie przykazań brak dziesięciu” и “Piekło jest we mnie” (но свой вариант перевода этого последнего романа В. КУКУНЯ уже публиковал ранее). Понятно, что польская исследовательница не могла в 2018 году пройти мимо этих текстов.
«Во времена Советского Союза, -- пишет И. Любоха-Круглик, -- на русский язык были переведены все детективные романы Джо Алекса. Прием у читателей был таким же, как и в Польше. Российские литературные критики, а затем и переводчики писали, что главное, что можно заметить в этих романах, это честность и традиционализм. Как и в Польше, большинство читателей, а также критиков считали поначалу, что имеют дело с книгами, написанными англичанином. Приближенный подсчет дает около миллиона напечатанных экземпляров. Книги издавались без согласия на это автора, а затем, после его смерти – без разрешения его наследников. Об этом пишет один из двух официальных (якобы) переводчиков Сломчиньского -- Р.СВЯТОПОЛК-МИРСКИЙ в предисловии к российскому изданию второго романа Джо Алекса “Śmierć mówi w moim imieniu/Смерть промолвит вместо меня”. Это предисловие носит название «Об остроумии на лестнице, пиратах в Интернете, литературных переводах и книгах Джо Алекса». В очень эмоциональном тоне Р. СВЯТОПОЛК-МИРСКИЙ обращается в нем непосредственно к читателям:
“Дорогие читатели!
Все переводы Джо Алекса, когда-либо опубликованные на русском языке (а почти все они были сделаны в 90-е годы прошлого века в бывшем СССР), кроме наших с В. КУКУНЕЙ, являются пиратством, то есть, попросту говоря, воровством, прямым нарушением закона и нарушением авторских прав […]”
Я нигде не нашла официального подтверждения того, что Р. СВЯТОПОЛК-МИРСКИЙ и В. КУКУНЯ действительно являются единственными переводчиками, имеющими право на перевод романов Мацея Сломчиньского, кроме того, что пишут об этом предмете сами заинтересованные лица:
“29 июня 1993 года в своем доме в Кракове Мацей Сломчински (Джо Алекс) в личном разговоре со мной возмущался публикацией в СССР нескольких произведений без его разрешения, подчеркивая, что нигде, кроме этой страны, такое не было бы возможным. Тронутый тем, что мы были единственными, кто лично попросил у него разрешения на переводы, и вручая нам с В.КУКУНЕЙ соответствующий документ на права переводов (копия которого имеется в редакции журнала), он подчеркнул, что никто другой, кроме нас, не имеет и никогда не будет иметь прав на русские переводы и издание всех его произведений. Таким образом, вопрос о легитимности всех остальных переводов, я надеюсь, не требует дальнейших комментариев”.
Тем не менее, фактом является то, что в 1993 – 1998 годах Р. СВЯТОПОЛК-МИРСКИЙ перевел шесть романов Джо Алекса (некоторые с В. КУКУНЕЙ): «Ты всего лишь дьявол», «Скажу вам, как погиб он», «Ад во мне», «Бесшумной тенью догнала его», «Смерть промолвит вместо меня», «Тихая, как последний вздох». (Спорное, на мой взгляд, утверждение. Исследовательница ссылается на биограмму Р. СВЯТОПОЛК-МИРСКОГО (о ней чуть позже), которую составил он сам. Фактом это вряд ли можно назвать. Однако сейчас, в 2020 году, следующее за этим утверждение исследовательницы действительно нельзя оспорить. W.) То есть они <Р. СВЯТОПОЛК-МИРСКИЙ и В. КУКУНЯ> решительно являются теми переводчиками, которые перевели на русский язык больше романов Джо Алекса, чем все остальные. Поэтому они, вероятно, считают, что имеют право критиковать начинания прочих переводчиков, которым охотно и часто пользуются:
“Качество пиратских переводов крайне низкое, а порой они и вовсе серьезно искажают первоисточник. Я уж не говорю об извечной воровской мании менять названия произведений, воображая, очевидно, что так «будет лучше продаваться». Так, например, я встретил в сети название «Убийца читал Киплинга». Это, как я увидел, переложение шестого романа в цикле романов о Джо Алексе – «Нет там заповедей десяти», подлинное название которого является цитатой из произведения Киплинга и несет в себе аромат тайны, загадочности и романтической ауры”
В этом аспекте нужно однако признать правоту Р. СВЯТОПОЛК-МИРСКОГО – большинство переводчиков функционирующих в сети переводов весьма вольно обращаются с конкретными текстами. (Исследовательница обсуждает далее сумятицу с названиями и недоразумения с эпиграфами, о которых у нас здесь шла речь несколько выше. W.) <…> Неумелое их <цитат> использование в переводах на русский привело к невозможности аналогичного прочтения этих элементов целевым читателем, по разным, впрочем, причинам. Это, несомненно, замечают официальные переводчики – Р. СВЯТОПОЛК-МИРСКИЙ и В. КУКУНЯ, однако и им не всегда удается уловить все тонкости фабулы и элементы языковых игр.
<…> И, наконец, несколько замечаний о языке переводов на русский. Невозможно обсудить все интересующие нас вопросы, однако несколько из них требуют особого внимания. Языковая специфика романов Джо Алекса создает у читателя впечатление, что он читает перевод, выполненный не слишком умелым переводчиком. Это существенный элемент мистификации. Однако это авторское предприятие сводится на нет, поскольку исходный текст переводится на русский гладким литературным языком (я анализировала переводы Р. СВЯТОПОЛК-МИРСКОГО и В. КУКУНИ, но также В. ИВАНОВА [тут исследовательница ошиблась, приняв за автора перевода романа автора канонического перевода произведения, цитата из которого была выбрана в качестве эпиграфа (ВЯЧ. ИВАНОВА) – а на самом деле речь идет здесь об одном из романов сборника «Лабиринты смерти». W.]. Более того, в цитировавшемся уже предисловии к изданию на русском языке второго романа Джо Алекса Р. СВЯТОПОЛК-МИРСКИЙ упрекает переводчиков-пиратов в том, что они не только польского языка не знают, но и с русским обходятся не лучшим образом…
< Далее исследовательница показывает некоторые собственные огрехи белорусских переводчиков, которые, тем не менее, не могут заменить “огрехи” Сломчиньского>
Все это, конечно, лишь некоторые избранные аспекты, которые, однако, показывают, что даже искушенные переводчики могут многого не заметить. К истории более или менее удачных переводов это не добавляет в сумме ничего нового, однако в очередной раз появляется сожаление, что читателю не дали возможности поучаствовать в заготовленной для него тонкой игре, а маски были сорваны слишком рано».
На русский язык переведены восемь из девяти детективных произведений Джо Алекса (не переведена лишь повесть “Niech odnajdą swoich wrogów”, переработанная автором в роман “Piekło jest we mnie”).
1. “Powiem wam jak zginął” (1959):
-- сб. «Лабиринты смерти», СПб: «НЕОквинт», 1993 (М. ЧЕРКАШИНА и В. ЕРМОЛА «Я расскажу вам как погиб…»);
-- cб. «Детективы», Киев: «Фита», 1994 (Т. САМОЙЛЕНКО, Е. БОХАН «Расскажу, как он погиб»)
-- cб. «Ад во мне. Я третий нанесла удар», Минск: «Полымя», 1994 (В. КУКУНЯ «Я третий нанесла удар»);
-- ж-л “Неман” (Минск), 7-9/2015 (Р. СВЯТОПОЛК-МИРСКИЙ, при участии В. КУКУНИ “Скажу вам, как погиб он”).
2. “Śmierć mówi w moim imieniu” (1960):
-- «От моего имени будет говорить смерть», 1990;
-- ж-л «Иностранная литература», № 11.12/1992 (Л. ЮРЬЕВ «Смерть говорит от моего имени»);
-- сб. «Лабиринты смерти», СПб: «НЕОквинт», 1993 (В. КОТЛЯРОВ «Смерть скажет от моего имени»);
-- сб. «Детективы», Киев: «Фита», 1994 (Т. САМОЙЛЕНКО, Е. БОХАН «Вместо меня говорит смерть»);
-- ант. «Зарубежный криминальный роман», Н. Новогород: «Фидес», 1994 (А. ЧЕРНИКОВ «От моего имени будет говорить смерть»);
-- ж-л “Неман” (Минск), 7-9/2017 (Р. СВЯТОПОЛК-МИРСКИЙ, при участии В. КУКУНИ “Смерть промолвит вместо меня”).
3. “Jesteś tylko diablem” (1960):
-- сб. «Лабиринты смерти», СПб: «НЕОквинт», 1993 (М. ЧЕРКАШИНА и В. ЕРМОЛА «Ты всего лишь дьявол»);
-- сб. «Детективы», Киев: «Фита», 1994 (Т. САМОЙЛЕНКО, Е. БОХАН «Ты всего лишь дьявол»);
-- ж-л “Неман” (Минск), 7-9/2016 (Р. СВЯТОПОЛК-МИРСКИЙ, при участии В. КУКУНИ “Ты всего лишь Дьявол”).
-- «Мертвая голова», М.: «Информэлектро», 1990 (И. ТИХОРСКИЙ);
-- сб. «Лабиринты смерти», СПб: «НЕОквинт», 1993 (М. ЧЕРКАШИНА и В. ЕРМОЛА «Тихим полетом его настигала»);
-- ж-л “Неман”, 5-6/2018 (Р. СВЯТОПОЛК-МИРСКОЙ, при участии В. КУКУНИ “В бесшумном полете гналась я за ним”).
5. “Zmącony spokój Pani Labiryntu” (1965):
-- сб. «Лабиринты смерти», СПб: «НЕОквинт», 1993 (М. ЧЕРКАШИНА и В. ЕРМОЛА «Нарушенный покой хозяйки лабиринта»);
-- ж-л “Неман”, 7-9/2019 (Р. СВЯТОПОЛК-МИРСКОЙ, при участии В. КУКУНИ “Нарушенный покой Царицы Лабиринта”).
6. Gdzie przykazań brak dziesięciu” ( 1968):
-- «Убийца читал Киплинга», М: «Молодая гвардия», 1991 (М. МАНУСЕВИЧ).
7. “Piekło jest we mnie” (1975):
-- ант. “Остросюжетный детектив. Ад во мне. Вып. 16”, М: «Панас», 1993 (Л. ЧЕРНЫШОВА «Ад во мне»)
-- сб. “Ад во мне. Я третий нанесла удар”, Минск: «Полымя», 1994 (В. КУКУНЯ «Ад во мне»).
8. “Cicha jak ostatnie tchnienie” (1991):
-- ж-л “Неман”, 6-7/2014 (Р. СВЯТОПОЛК-МИРСКОЙ при участии В. КУКУНИ «Тихая, как последний вздох»).
Переводы эти неравноценны и, к сожалению, даже лучшие из них ущербны, о чем весьма подробно пишет Иоланта Любоха-Круглик/Jolanta Lubocha-Kruglik в статье “Mistyfikacja i przeklad. Joe Alex po rosyjski/Мистификация и перевод. Джо Алекс по-русски” (“Appled Linguistics Papers”, 25/4, 2018, p. 39-52).
Сам Мацей Сломчиньский не раз в своих интервью довольно пренебрежительно отзывался о «джоалексовских» детективах – дескать, написал их лишь ради денег, чтобы спокойно заниматься тем, что считал для себя более важным – литературным переводом, и прежде всего переводом «Улисса» Джеймса Джойса.
Может быть, так оно и было. А может быть, и не совсем так. Уж больно интересны те элементы игры с читателем, на которые обращают внимание исследователи его прозы. Начиная с эпиграфов.
Эпиграфы у Алекса-Сломчиньского тесно связаны с сюжетом произведения, содержат подсказку разгадки тайны, и именно из них автор вычленяет название произведения. Они почерпнуты из различных произведений мировой литературы (и лишь в одном случае эпиграф, вероятно, выдуман). Некоторые переводчики поймались на эту удочку – В. КУКУНЯ, например, использовал в своем переводе романа “Powiem wam jak zginął” (1994) один из канонических переводов произведения Эсхила на русский язык, соответственно поменял название романа («Я третий нанесла удар») и… исказил авторский замысел. Спустя двадцать с лишним лет В. КУКУНЯ и его соавтор Р. СВЯТОПОЛК-МИРСКОЙ напрямую перевели с польского приведенную Сломчиньским цитату и, использовали, соответственно, новое название («Скажу вам, как погиб он», 2015). И правильно сделали, потому что у Сломчиньского и переводы своеобразные, и цитаты могут быть подкорректированными. А уж И. ТИХОРСКИЙ и вовсе этим не заморачивался, когда дал роману “Cichym ścigałam go lotem” название «Мертвая голова» (1990). А переводчик М. МОНАСЕВИЧ, озаглавливая свой перевод романа “Gdzie przykazań brak dziesięciu”, как бы подмигнул читателю: знаю, дескать, откуда автор взял эпиграф («Убийца читал Киплинга», 1991). (Впрочем, ему, возможно, нехорошие дяди-издатели просто-напросто запретили использовать библейский термин “заповедь”, но автору ведь от этого не легче).
А вот что насчет корректировки цитат пишет Любоха-Круглик (опираясь, впрочем, на исследовании Томаша Беляка – Т. Bielak “Proza Macieja Slomczyńskiego (Joe Alexa)/Проза Мацея Сломчиньского (Джо Алекса)”. “Wydawnictwo Wyższej Szkoly Zarządzania Ochrony Pracy”, Katowice, 2008 ): «Проблемы появляются в особенности тогда, когда Сломчиньский играет с читателем, используя криптоцитаты. Такую ситуацию мы наблюдаем, например, при переводе «Стульев» Эжена Ионеско в романе “Śmierć mówi w moim imeniu”, название которого является парафразой реплики Старика. Читатель романа Алекса тщательно прослеживает ход почти всего спектакля, имеет возможность наблюдать за игрой актеров. Однако стоит нам внимательно вчитаться в пьесу Ионеско, мы обнаружим нечто весьма удивительное: действие в ней развивается иначе, чем в тексте Сломчиньского. К основным несоответствиям относится прежде всего очередность появления действующих лиц. Рассказчик не выходит на сцену после самоубийства Старика и Старушки. Таким вот образом использован здесь специфический вариант принципа замкнутой комнаты. В спектакле заняты всего лишь три актера, один из них заменяет второго, то есть знает о его смерти. Актеры играют в масках. Если бы Сломчиньский точно придерживался развития действия в “Стульях”, это привело бы его к ситуации, в которой всем трем актерам следует встретиться на сцене. А это разрушило бы блестяще сконструированный детективный сюжет. Таким вот образом название детективного романа дополняет послание, содержащееся в эпиграфе и его можно благодаря этому трактовать как равноценный элемент детективной интриги, изобретенной Сломчиньским. Здесь нет никакой случайной ошибки, нет и мысленной цезуры.
Мацей Сломчиньский в очередной раз играет с читателем и предстает перед ним мастером мистификации -- поскольку, как оказывается, помещает под фрагментом эпиграфа в измененном им виде имя Ионеско. То есть это не только авторская интерпретация произведения, но даже его правка. Этот факт ушел от внимания переводчиков на русский язык, которые использовали канонический перевод пьесы Ионеско, не заметив произведенных Сломчиньским изменений и того, что, цитируя чьи-то произведения, он не всегда точен в этом цитировании».
И вновь о языковой игре. Чтобы понять причины еще одного элемента такой игры, начнем издалека. Снова длинная цитата из упомянутой выше статьи: «В первом десятилетии после Второй мировой войны детективная литература трактовалась <в Польше> исключительно как буржуазное развлечение, пропагандирующее преступление. Она было в корне чуждой социалистическому обществу, которому в соответствии с принципами доктрины следовало быть некриминогенным. В связи с этим первые польские детективные романы появились лишь после 1956 года. <…> Это была решительно тенденциозная литература – ее назначением было лишь учить и воспитывать. Понятно, что надолго завладеть вниманием читателя она не могла. Так возникло “типично польское явление” – детективная литература, выдающая себя за литературу, написанную на Западе. Поскольку в 1956 году польская детективная литература стартовала фактически с нуля, то нет ничего удивительного в том, что, не имея соответствующих образцов и традиций, некоторые наши писатели предпринимали попытки адаптации западных образцов, особенно классического английского детективного романа, в котором действие развивается в высших сферах общества. Под чуждо, а поэтому интригующе звучащими псевдонимами укрылись многие из известных писателей – Джо Алекс (Мацей Сломчиньский), Ноэль Рандон (краковский писатель Тадеуш Квятковский), Морис С. Эндрюс (Анджей Щиперский) и многие другие». И далее: «Читатели Польши, а затем и читатели других стран Восточной Европы, полюбили Джо Алекса – однако не только за безупречный детективный сюжет, но и прежде всего за тонкое веяние благополучия, за описание далекой от той, что видели у себя, действительности. В детективах Джо Алекса таилась мечта о лучшем мире. Действие романов происходит в Англии – чарующей и, некоторым образом, экзотической, поскольку ведь в то время недоступной. Джо Алекс выступает здесь в трех ипостасях: он -- главный герой каждого из романов, связующее звено романов в цикл и рассказчик (хотя пишет о себе от третьего лица, что тоже является распознавательным знаком цикла). Джо Алекс разгадывает сложные загадки, в которые впутаны ученые, актеры, лорды, торговцы алмазами и многие другие яркие действующие лица. Ему помогает в этом процессе инспектор Скотланд Ярда Бен Паркер. Все герои носят англо-саксонские имена, великолепно расписаны также стереотипные роли, приписываемые англичанам. Экзотичность представленного мира время от времени подчеркивается соответствующими сигналами чужеродности. Это предприятие настолько удачное, что действительно создается впечатление, что мы имеем дело с книгой, написанной англичанином, но попавшей в руки к не слишком хорошему переводчику, чье владение польским языком оставляет желать лучшего. По меткому замечанию Р. Гурского (R.L. Górski “Tłumaczenie bez oryginału, czyli o stylu prozy Maurice’a S. Andrewsa, Joe Alexa I Noëla Randona/Перевод без оригинала, или О стиле прозы Мориса Эндрюса, Джо Алекса и Нëэля Рандона”. “Teksty Drugie” , № 5, 2017), Сломчиньский здесь – “безупречное воплощение переводчика книги без <ее> оригинала”. Эти языковые промахи, однако, читателю не мешают, их компенсирует острый сюжет, хотя и не только он. Тут полным-полно интересных ссылок на жизнь в мире, который большинству любителей творчества Джо Алекса был недоступен и вследствие этого тем более желанен».
Эту сторону языковой специфики подробно анализирует Эльжбета Табаковская в статье “Zagadki Joe Alexa/Загадки Джо Алекса” (E. Tabakowska, 1999). Она находит в тексте и гибридные сочетания вроде “niedaleko Riczmond Parku”, “pasy runwayu”, “fotele convertible”, и кальки с английского языка (“Może zabiła go?”; “Teraz poznają go” и т.д.), и нарушающие нормы польского языка адресные обращения (“panie profesorze Hastings”, а чуть ниже на той же странице уже правильное “panie profesorze”), и ошибки в употреблении временных конструкций (“Wystarczy otworzyć byle jaką gazetę każdego rana” вместо “co rano”) и еще много того, чего попросту не мог допустить столь опытный литератор. Поэтому Э. Табаковская приходит к следующему выводу: «Мацей Сломчиньский хотел написать серию детективов, внешне похожих на подлинные английские детективы. Для достижения этого эффекта ему пришлось обозначить в тексте присутствие фиктивного переводчика. Он отказался от концепции чистого оконного стекла». «То есть это воистину мастерски проделанная мистификация – Сломчиньский использовал здесь стратегию неумелого переводчика, чья компетентность (или точнее – ее отсутствие) не позволяют ему укрыться за переведенным текстом. Он сознательно допускает ошибки, утверждая тем самым читателя в убеждении, что он читает книгу британского автора, -- соглашается с Табаковской Любоха-Круглик. И продолжает: -- С другой стороны, сомнения, была ли это действительно запланированная игра с читателем или попросту очевидный результат халтуры, остаются. Если Сломчиньский писал романы так быстро, как сам об этом рассказывал (и как быстро писал свои романы и его герой), то ошибки были, возможно, естественным следствием такой спешки. И такое тоже возможно, поскольку Сломчиньский писал романы о Джо Алексе, не прерывая своей переводческой деятельности».
Самое интересное, что для нас, русскоязычных читателей, решение этой дилеммы (мистификатор или халтурщик) не имеет особого значения. Нам важен текст, а текст таков, каков он есть, с выше обозначенными языковыми особенностями -- неважно по какой причине. Ни один из переводчиков романов Джо Алекса на русский язык не заметил этих особенностей – у всех текст гладкий, как хорошо накатанная дорога, разве что с некоторыми своими переводческими ляпами.
Хватает и других элементов литературной игры, не замеченных теми или другими нашими переводчиками. Скажем, переводчики сборника «Лабиринты смерти» не обратили внимания на то, что в первом предложении каждого (кроме последнего) романа обязательно фигурирует имя «Джо Алекс». Да и вообще тексты этого сборника представляют собой не перевод, а, скорее, вольный пересказ. «Переводчики, -- пишет И. Любоха-Круглик, -- не только опустили значительные части исходного текста, но и изменили способ изложения. У Сломчиньского изложение ведется от третьего лица, здесь – от первого. Вызывает удивление также язык, которым пользуются герои романа в этом переводе и некоторые особенности их поведения. Джо Алекс – настоящий английский джентльмен – весьма фамильярно окликает свою приятельницу Кэролайн Бикон словами “детка” и “мой пафосный котик”, что совершенно не соответствует позициям обеих персонажей и приписываемой им в оригинале манере поведения. Сама же Кэролайн в этом книжном издании совершенно не похожа на ту самостоятельную и независимую женщину, какую мы знаем по роману Сломчиньского».
Словом, вывод неутешителен: хотите насладиться прозой Мацея Сломчиньского (Джо Алекса) в полной мере, читайте романы в оригинале. Существующие переводы на русский язык, увы, в том или ином, так или иначе -- суррогатны.
Под этим же псевдонимом Джо Алекс/Joe Alex Сломчиньский издал цикл исторических повестей для молодого читателя «Czarne okręty/Черные корабли» — красочное повествование о приключениях юного жителя древней Трои, втянутого судьбой в трясину замыслов египетских жрецов и дворцовые интриги правителей Крита и отправившегося в поход на далекий Север в поисках легендарной Янтарной страны.
Первое книжное издание было предпринято варшавским издательством “RSW Prasa-Książka-Ruch” и состояло из 11 томов:
“Ofiarujmy bogom krew jego/Жертвуем богам кровь его" (1972); “Oto zapada noc mroczna/Вот приходит хмурая ночь” (1972); “Abyś nie błądził w obcej ciemności/Дабы не блуждал ты в чуждой тьме” (1972);
“A drogi tej nie zna nikt/А дороги той никто не ведает (1974); “Cień nienawiści królewskiej/Тень царской ненависти” (1974); “Lew was rozszarpał płowy/Разорвал вас бледно-желтый лев” (1974);
“Ciemny pierścień zakrzepłej krwi/Темный круг свернувшейся крови” (1974); “Kraina umarłych liści/Страна мертвых листьев” (1975); “Posejdon o białym obliczu/Посейдон с бледным ликом” (1975);
“Niechaj umrze o wschodzie słońca/Да умрет он на восходе солнца” (1975); “Sam bądź księciem/Cам будь царевичем” (1975).
В 1978 году варшавским издательством “Krajowa Agencja Wydawnicza” было предпринято второе, исправленное и дополненное, издание в четырех томах:
И все же широчайшую известность принесли Мацею Сломчиньскому не собственные его литературные произведения и даже не результаты гигантского переводческого труда, а детективные истории, стилизованные под классический английский детектив (а точнее даже – под перевод на польский язык классических английских детективов) и опубликованные под псевдонимом Джо Алекс (Joe Alex).
В этих историях их главный герой -- польский эмигрант, летчик-ветеран Второй мировой войны (служил в ВВС Великобритании) — живет в Англии и занимается литературным трудом (сочиняет детективы), а также, время от времени, частным сыском. Зовут героя Джо Алекс (Joe Alex) – явная перекличка с творцами серии романов Эллери Куина о сыщике Эллери Куине. Джо Алекс, будучи хорошим психологом и мастером логических построений, помогает своему другу, инспектору Скотланд-Ярда, тоже летчику-ветерану Бену Паркеру в распутывании головоломных преступлений. Зачастую в этих расследованиях участвует Кэролайн Бикон, молодая археологиня, с которой у Джо Алекса складываются и развиваются от книги к книге романтические отношения. Интересный литературный язык (о нем мы поговорим особо), динамичный сюжет, интеллектуальное единоборство с преступником, остроумное решение классических детективных загадок, кое где густая пелена мистики, которая развеивается к концу произведения, живые герои, а также интересные элементы литературной игры с читателем (вроде того, что почти каждая книга начинается с предложения, в котором обязательно фигурирует имя Джо Алекс, или того, что эпиграфы, предпосланные каждому произведению и взятые из разных литературных источников, играют важнейшую роль – из них берется название произведения и они помогают в расследовании криминальной истории) – все это принесло Мацею Сломчиньскому несомненный и непреходящий успех. Всего в цикл повестей и романов Джо Алекса о Джо Алексе входят восемь романов (которые можно назвать и повестями) и повесть (или длинный рассказ-новелла).
И первым из них был роман “Powiem wam jak zginął/Скажу вам, как погиб”, впервые опубликованный в газете “Żołnierz Wolności” (1959, №№ 74 – 158). И возникает естественный вопрос: что было раньше – яйца или курица… э-э.. . роман или сценарий телеспектакля “Powiem wam kto zabil”, в котором использован тот же сюжет (спектакль транслировался по Польскому телевидению 19 февраля 1959)? Вероятно, все же роман – существуют свидетельства современников, что в начале 1960-х у Сломчиньского были на руках рукописи по меньшей мере семи прозаических произведений цикла «Джо Алекс», с которыми он ходил по издательствам в надежде пристроить их для печати.
Итак, «Скажу вам, как погиб»… Джо Алекс приезжает по приглашению давнего фронтового приятеля, химика Яна Драммонда, к нему в гости. В это время в Скотланд-Ярд приходит анонимное письмо с предупреждением о том, что в доме Драммонда вот-вот совершится преступление. Джо Алекс пытается, но не успевает помешать преступнику. Известная ситуация: замкнутый круг подозреваемых, у всех алиби, а в кабинете остывает труп хозяина дома. Джо Алексу и Бену Паркеру приходится напрячь все свои детективно-следовательские способности, чтобы найти убийцу…Эпиграфом служит отрывок из «Орестеи» Эсхила.
Отдельной книгой роман вышел в том же, 1959 году в знаменитой серии варшавского издательства “Iskry” «Серебряный ключик» -- “Klub Srebrnego Klucza” (“KSK”) и был переиздан там же в 1961 и 1973 годах.
В 1978 году к изданию «Джо Алекса» подключилось краковское “Wydawnictwo Literackie” (переиздан 1989),
а в более поздние времена – варшавское издательство “Interart” (1995), краковское издательство “Zielona Sowa”(1999) и “Wydawnictwo Dolnośląskie” (2011).
То есть, было как минимум восемь книжных изданий. Роман переводился на чешский, словацкий, литовский, немецкий, шведский, венгерский языки.
Переводился он и на русский язык, но об этом мы поговорим особо.
По мотивам детектива "Powiem wam jak zginął" в России был снят фильм "Убийство в Саншайн-Менор" (Реж. Б.Небиеридзе, 1992) с блестящим актерским составом — Лев Дуров, Николай Караченцев, Александр Филиппенко, Борис Невзоров, Борис Хмельницкий, Лариса Удовиченко и др.
Следующий роман: “Śmierć mówi w moim imeniu/Смерть говорит от моего имени”. В гримерной театра, где шел спектакль по пьесе Эжена Ионеско «Стулья», зарезан кинжалом необычной формы один из актеров. Снова ограниченный круг подозреваемых, только здесь этот круг таких особ, что готовы глотки друг другу перегрызть, плотный клубок сюжета, где расследование тормозится на каждом шагу… Эпиграфом служит фрагмент указанной пьесы Ионеско.
Первая публикация – газета “Express Wieczorny” (1959, №№ 66 – 123). Связанная с романом телепостановка – “Umarły zbiera oklaski” (1959). Первое книжное издание – “Iskry” (“KSK”, 1960). Переиздание – там же и в той же серии, но в виде сборника из двух романов: “Śmierć mówi w moim imeniu. Cichym ścigałam go lotem” (1966).
Эстафету подхватило “WL” (1974, 1980, 1989).
К нему присоединились “Interart” (1996), “Zielona Sowa” (2001),
варшавское издательство “Elipsa” (серии “Dobry kryminał”, 2007 и “Kryminał na wakacje”, 2008) и “Wydawnictwo Dolnośląskie” (2011) .
То есть как минимум десять изданий. Роман переводился на чешский, словацкий, словенский, немецкий, шведский, венгерский языки.
Роман “Jesteś tylko diablem/Ты всего лишь дьявол”. «Великолепный представитель детективного жанра из категории идеальное убийство. Труп в запертой изнутри комнате на третьем этаже дома, с окнами забранными решеткой и выходящими в пропасть. Сам ключ в террариуме с ядовитым гадом, а на подоконнике — след дьявольского копыта. Да еще и местное предание о проклятии, Дамокловым мечом висящем над обитателями поместья. С первой до последней страницы так и не удается понять, кто же убийца. Хотя автор честно и подробно представляет сыщику (он же — сам Джо Алекс) и читателям все обстоятельства этого безусловно хитроумного плана» (из отзыва на ФАНТЛАБе). Эпиграф – цитата из «Рождения Мерлина» Уильяма Роули.
Первая публикация – газета “Sztandar Młodych” (1960, №№ 146 – 220). Книжные издания: “WL” (1960, 1970, 1973, 1977, 1979),
Переводился на чешский, словацкий, словенский, болгарский, литовский, немецкий, венгерский языки.
Роман “Cichym ścigałam go lotem/Тихим полетом гналась я за ним”. «В предместье Лондона покончил жизнь самоубийством профессор и финансист. Все факты указывают на то, что он ушел из жизни добровольно, не справившись с теми проблемами, которые обрушились на его голову. Если б не одно странное обстоятельство — предсмертных записок две!
Этого оказалось достаточно, чтобы Джо Алекс и Бен Паркер занялись расследованием. Чутье обоих сыщиков не подвело и в этот раз. Профессор не только не собирался умирать, но и сам вынашивал коварный план убийства.
За что и кого хотел убить профессор, кто его опередил, как удалось найти настоящего злодея и при чем здесь ночная бабочка — вот вопросы, ответ на которые вы найдете на страницах романа. И даже не пытайтесь... Вернее, непременно попытайтесь понять сами, но как всегда у Джо Алекса — тайна откроется только на последней странице» (из отзыва на ФАНТЛАБе). Эпиграф – цитата из «Евменид» Эсхила.
С романом связана телепостановка “Ćma – trupia glówka” (1961). Первая публикация – газета “Express Wieczorny” (1961, №№ 268 – 282). Первое книжное издание – “Iskry” (1962), переиздание -- сборник из романов: “Śmierć mówi w moim imeniu. Cichym ścigałam go lotem” (“KSK”, 1966).
В 1963 году издательство “Iskry” выпустило в серии «КSK» весьма любопытный сборник детективных повестей, авторами которых были польские писатели, укрывшиеся под англоязычными псевдонимами. Книга носила название “Pod szlachetnym koniem/Под благородным конем”, и среди авторов был и Мацей Сломчиньский (Джо Алекс) с повестью “Niechaj odnajdą swoich wrogów/Пусть найдут своих врагов”. С повестью связана телепостановка “Samolot do Londynu” (1961), а ее сюжет использован в романе “Pieklo jest we mnie” (“WL”, 1975). Эпиграф -- цитата из «Короля Лира» Шекспира. Сборник “Pod szlachetnym koniem” переиздан в том же издательстве в 2000 году.
Роман “Zmącony spokój Pani Labiryntu/Нарушенный покой Хозяйки Лабиринта”. «Группа археологов, среди которых оказался и сам Джо Алекс, ищет легендарный лабиринт Минотавра. Старинная рукопись и карта привели их на небольшой скалистый и совершенно безлюдный островок в Эгейском море. И вот удача — карта не обманула, они на правильном пути и вот-вот раскроют древние тайны. Но тут начинается череда странных и непонятных смертей. Члены экспедиции гибнут один за другим при загадочных обстоятельствах. И чтоб не повторить судьбу классических «десяти негритят», оставшимся в живых необходимо как можно быстрее найти убийцу, пока он не расправился с ними. Но кто он? Живой человек, или ненароком разбуженная Хозяйка Лабиринта, о которой предупреждали рукописи? В силах ли обычным смертным справиться с тысячелетним Стражем? Джо Алексу в очередной раз приходиться проявить чудеса ловкости, наблюдательности и смекалки. Ведь теперь он будет спасать не только себя, но и любимую девушку» (отзыв на ФАНТЛАБе). Эпиграф – цитата (скорее всего псевдоцитата) из некоего папируса.
У этого романа довольно богатая газетно-публикационная история: “Wieści” (1964, №№ 45 – 52; 1965, №№ 1- 19); “Trybuna Robotnicza” (1965, №№ 99 – 142); “Nowiny Rzeszowskie”, №№ 121 – 162. Первое книжное издание – “Iskry” (“KSK”, 1965).
Далее “WL” (1975, 1980, 1990),
“Interart” (1995), “Zielona Sowa” (2001),
“Elipsa” (серия “Dobry kryminał”, 2005) и “Wydawnictwo Dolnośląskie” (2011, 2012?).
Роман переводился на словенский, украинский и венгерский языки.
Роман “Gdzie przykazań brak dziesiąciu/Где нет десяти заповедей”. Эксперт в области индийской культуры сэр Джон Соммервилл приглашает к себе в гости нескольких человек, в том числе и внучку Кэролайн Бикон, которую сопровождает Джо Алекс. Соммервилл неожиданно умирает, не успев поговорить с внучкой и ее спутником, и Джо Алексу приходится искать убийцу среди гостей вместе с Беном Паркером, который приехал на виллу, поскольку его анонимным письмом предупредили о готовящемся убийстве. Эпиграф – цитата из стихотворения «Мандалай» Редьярда Киплинга.
Первая публикация – “Gazeta Robotnicza” (1968, №№ 53 – 148). Первое книжное издание – в варшавском издательстве “Czytelnik”, в не менее, чем “KSK”, культовой серии детективов «Такса» (“Z Jamnikiem”) — 1968. Переиздан там же в 1975.
Как минимум восемь книжных изданий. Роман переводился на румынский, итальянский, словацкий, венгерский языки.
Роман “Pieklo jest we mnie/Ад во мне”. Это расширенное издание повести “Niechaj odnajdą swoich wragów”(1963), связанной с телепостановкой “Samolot do Londynu” (1961). Джо Алекс возвращается самолетом из Йоханнесбурга, где принимал участие в церемонии открытия детективного клуба. Неожиданно убивают алмазопромышленника Ричарда Нокса, летевшего в том же самолете, и Джо Алексу приходится искать убийцу в салоне самолета. Эпиграф – цитата из “Потерянного рая” Мильтона.
Первое книжное издание – “WL”, 1975. Переиздан там же в 1989 году.
И последний в цикле – роман “Cicha jak ostatnie tchnienie/Тихая, как последний вздох”. Джо Алекса и Бена Паркера приглашает к себе в гости известный издатель Кварендон Мелвин. Он предлагает им заняться расследованием убийства, совершенного век назад, но ситуация усложняется, когда в доме находят свежий труп убитого секретаря издателя… Эпиграф – цитата из книги «Мои раздумья о жизни и смерти» Джорджа Кросби.
Первое издание – издательство “Epoka” (1991). Переиздан там же в 1992 году. Далее: “Zielona Sowa” (1998, 2002), “Elipsa” (“Dobry kryminal”, 2005) -- то есть как минимум пять изданий.
По меньшей мере четыре из указанных произведений изданы в форме аудиокниг.
Собственно драматургией Сломчиньский занялся с подачи супруги –Лидии Замков. Будучи режиссером театра краковского театра Osa, она заказала ему написание фантастического фарса «Безумный рыцарь» (“Rycerz szalony”, 1949), по мотивам произведения Кристофера Марло. За этой пьесой последовали: комедии «Наши девушки» (“Nasze dziewczęta”, 1951; спектакль поставлен в Театре Молодого Зрителя, реж. Лидия Замков), «Привет, Фредди» (“Hallo, Freddie”, 1952; спектакли ставились в Праге – 1952, Оломоуце – 1952; Берлине – 1954; Ростоке – 1954; Хемнице – 1955; вновь в Праге -- 1955), драма «Одиночество» (“Samotność”, 1956; спектакль в Театре Дома Войска Польского в Варшаве – 1956; Праге – 1964; реж. Лидия Замков).
В этой последней пьесе действие происходило на Тайване, где чанкайшисты захватили польских моряков и вынуждали их просить политическое убежище. Речь шла о верности родине, отношениях партии и народа, вскрывались некоторые неблаговидные стороны жизни в социалистической Польше. Спектакль привлек внимание зрителей и получил ряд отзывов критики – как хвалебных, так и ругательных.
Польское телевидение показало 6 февраля 1956 года первый спектакль Театра Сенсации «Кобра»/Teatr Sensacji “Kobra”. Это была телепостановка по мотивам одного из произведений Агаты Кристи, и называлась она “Zatrute litery/Отравленные буквы”.
Нужно представлять себе польское (да, наверное, и не только польское) телевидение середины 50-х годов – телевизоры лишь у небольшой части населения, одна программа, изображение черно-белое, развлекательных программ раз-два и обчелся.
А тут нате вам пожалуйста вечером по четвергам увлекательнейшее детективное зрелище. Эти спектакли смотрели как минимум 90% тогдашних польских телезрителей. Первые спектакли транслировались вживую, записей не было, лишь память о них осталась. А это кадр из другого спектакля «Кобры» 1956 года – “Było dziesiąc murzynków/Было десять негритят”, также по роману Агаты Кристи.
Почему «Кобра»? А заставка была такая. От фильма к фильму она немного менялась:
В 1959 году к работе над «Коброй» подключился наш герой – Мацей Сломчиньский. «И вот тут, Петька, карта мне и поперла…» В 1959 – 1961 годах в телетеатре поставлены были 17 фильмов по его сценариям, написанным под разными псевдонимами:
“Agato, strzelaj!/Стреляй, Агата!” (1959 , под псевдонимом Сабина Соррель/Sabine Sorrel);
“Każę aktorom powtórzyć morderstwo/Прикажу актерам повторить убийство” (1959, под псевдонимом Джо Алекс/Joe Alex; сюжетная канва использована в романе Казимежа Квасьневского “Każę aktorom powtórzyć morderstwo”, 1959);
“Powiem wam kto zabił/Скажу вам, кто убил” (1959 , под псевдонимом Джо Алекс, сюжетная канва использована в романе “Powiem wam, jak zginął”, 1959);
“Różowa Guadelupa/Розовая Гваделупа” (1959, под псевдонимом Агнесс Соерссен/Agnes Soerssen);
“Umarły zbiera oklaski/Умерший собирает аплодисменты” (1959, под псевдонимом Джо Алекс, сюжетная канва использована в романе “Śmierć mówi w moim imieniu/Смерть говорит от моего имени», 1960);
“Hyx i Pindico/Гикс и Пиндико” (1960, под псевдонимом Male Turkey);
“Imię twoje jest moim wrogiem/Твое имя – мой враг” (1960, под псевдонимом Вероника О’Доннелл/Veronica O'Donnell);
“Tu spoczywa Henry O’Rourke/Здесь покоится Генри О’Рурк” (1960, под псевдонимом Сидней Стюарт/Sydney Stewart);
“Mord w samolocie/Убийство в самолете” (1961, под псевдонимом Джо Алекс);
“Ćma — trupia główka/Ночная бабочка – мертвая голова” (1961, под псевдонимом Джо Алекс, сюжетная канва использована в повести “Cichym ścigałam go lotem/В тихом полете догоняла я его», 1962);
“Hotel pod Spokojnym Słońcem/Отель “Под спокойным солнцем” (1961, под псевдонимом Джо Алекс)
“Mały skórzany wóreczek/Маленький кожаный мешочек” (1961, под псевдонимом Джо Алекс);
“Pokój bez okien/Комната без окон” (1961, под псевдонимом Барбара Сноу/Barbara Snow);
“Puszka pomarańczowego soku/Банка помидорного сока” (1961; под псевдонимом Джо Алекс);
“Samolot do Londynu/Самолет до Лондона” (1961, под псевдонимом Джо Алекс; сюжетная канва использована в повести “Niechaj odnajdą swoich wragów/Пусть найдут своих врагов”, напечатанной в антологии “Pod szlachetnym koniem”, 1962, а затем и в романе “Piekło jest we mnie/Ад во мне”, 1975);
“Skarb pirata/Сокровище пирата” (1961; под псевдонимом Моника Хиггинс/Monica Higgins);
“Węże Persabadu/Змеи Персабада” (1961; под псевдонимом Нашур Гатх Сингх/Nashur Gath Singh).
Другие драматургические произведения Мацея Cломчиньского:
“Portret samotnego człowieka/Портрет одинокого человека (1960);
“Anna Livia” (1976, по произведениям Джеймса Джойса);
“Panny z Acheronu/Девушки из Ахерона” (1980, под псевдонимом Джо Алекс)
облако тэгов
