Этот фильм обвел вокруг пальца всех: ни люди, пришедшие в кинотеатр, прочитав синопсис, ни те, что были заманены пугающим трейлером, не нашли в полной мере того, что искали. И лишь преданные фанаты режиссера, Николаса Виндинга Рефна, могли смутно представить себе характер зрелища, которое им предстояло увидеть. Не так давно Питер Гринуэй в своем интервью отметил, что роль сценаристов в производстве фильмов непозволительно велика, что кинематограф должен идти по пути отказа от словесного языка в пользу языка визуального. Можно сказать, что автор «Неонового демона» в своей работе руководствуется именно этим принципом.
Но вернемся к синопсису, обещающему нам очередное произведение о том, как талантливый, но обделенный деньгами и связями житель провинции пытается вырвать себе место под солнцем. В лучшем случае похоже на что-то между «Тремя мушкетерами» и «Портретом Дориана Грея», в худшем — на нечто вроде среднестатистической российской мыльной оперы. Но постер и синопсис дышали какой-то неявной угрозой, от них тянуло сломом стереотипов, и трейлер только усилил это впечатление: в коротком ролике зритель увидел кадры, наполненные старым, добрым ультранасилием. Казалось, что фильм намерен сразу сорвать с себя маску, навязанную типичным сюжетом, и часа полтора катать зрителя на беспощадно-жестокой нео-нуарной карусели. Но, как уже было сказано, зрителю предстояло частично обмануться в своих ожиданиях.
Сюжет фильма движется намеренно условными, схематичными путями. Симпатичная провинциалка, попав в большой город, выясняет, что ее природная красота в мире высокой моды ценится даже не на вес золота, а, наверное, на вес родия, благодаря чему она, не успев съехать из дешевого мотеля, попадает в лучшие агентства, к лучшим фотографам и на лучшие показы. С той же стремительной удачливостью она знакомится с представителями этого дивного нового мира, которые очень скоро сходятся во мнении, что живой многообещающая девчонка им не очень-то нужна. Типичные герои, развивающиеся в привычных ситуациях по стандартной схеме, довольно быстро дают понять, что сюжет здесь глубоко вторичен. Режиссер, оператор, монтажер, специалист по свету — да, наверное, все в съемочной группе были заняты поисками ракурсов и световых решений, выставлением экспозиции, подборкой крупности планов. Каждая сцена должна кричать: «Я картина, я часть умопомрачительной выставки оживших полотен», и она кричит. Каждый кадр истекает глянцем, он стремится к самостоятельной художественной ценности. В общей динамичности фильма, в ритмичной пульсации цвета и музыки он остается статичным, как и полагается картине или фотографии на обложке журнала. И это буйство эстетики входит в свою наивысшую фазу где-то за полчаса до конца фильма: это уже ее грань, ее агония. Визуальная привлекательность фильма начинает меняться в сцене после кастинга на модный показ: она будто заболевает, извращается, чтобы выйти на финишную прямую в облике брызгающей кровью эстетики безобразного. Последние полчаса предназначаются тем, кому понравился трейлер. Последние полчаса — это путешествие в царство первобытной жестокости. Законы человеческого общества отметаются, оставляя одни обнаженные, искаженные инстинкты. Мир моды, шагающий впереди планеты всей, создающий современность, ненавидящий вчерашний день, открывает свою истинную сущность — звериную свирепость и средневековое мировоззрение. Стены шикарных особняков, безукоризненная чистота студий и матовая голубизна воды в бассейнах скрывают кровавые предрассудки и бесчеловечные правила игры, забирающие несчетное число безымянных лиц с обложек. Но разве это интересует служителей неонового демона, к которым ежедневно приходят тысячи юных красавиц с большими мечтами и скромными талантами?
Удивительно, но в этом фильме, полностью строящемся на визуальной составляющей, действительно большую роль играли актерские работы. Важен был не только внешний вид персонажей, но и их эмоции. Представителям модной индустрии, коими являлись практически все герои фильма, предстояло выполнить сложную задачу: они должны были сыграть демонов, притворяющихся живыми людьми. От актеров, в особенности от Джены Мэлоун и Беллы Хиткот, до самой кульминации исходило только смутное чувство беды, заставляющее зрителей чувствовать себя параноиками. Не трудно догадаться, что после взрыва они разошлись окончательно, заставляя людей отворачиваться и уходить из зала. Не отстала от них по качеству перевоплощения и Эль Фаннинг. Ее неловкая провинциалочка и сходящая с ума от успеха начинающая модель действительно выглядят разными людьми, но самое удивительное — это процесс изменения, который нам заботливо и подробно показали создатели. Появление жутковатой ухмылки, изменение взгляда — это не то, что можно сделать с помощью хорошего оператора или визажиста. В противовес Эль Фаннинг Десмонд Харрингтон смог сделать свой персонаж выразительным, полностью лишив его эмоций. Все эти нервные, сумасшедшие, кровожадные модели выглядят по сравнению с фотографом избалованными детьми, ведь он-то понимает, что в этом мире решает все. Понимает и явственно демонстрирует это всем окружающим.
Все люди, принимавшие участие в съемках, сошлись в желании снять не просто фильм, но прорыв, то, чего еще не было, поэтому актеры подчиняют общей идее движение каждого мускула своего тела, поэтому каждый кадр выглядит так, будто его выбрали из десятков вариантов. Но ритм всему действу задает музыка Клиффа Мартинеса. Были зрители, которые утверждали, что больше всего их пугало именно звуковое сопровождение: они могли спокойно смотреть на экран, но только зажав уши. Сцены делились на те, что завораживали какой-то гипнотической мелодией, и те, что шли практически без музыкального сопровождения. Первые не позволяли оторваться, вторые пугали, будоражили своими редкими, резкими звуковыми вставками. Вряд ли такой саундтрек захочется скачать и периодически переслушивать, но отдельные моменты из него не получится скоро забыть при всем желании.
Как ни избито это сравнение, но фильм похож на страшный сон. И многие посмотревшие действительно хотели верить в то, что это был лишь мимолетный кошмар. Кто-то выходил из зала, стараясь как можно скорее забыть то, что он только что увидел, и обещая себе ближайшую неделю смотреть только глупые комедии. Кто-то начинал придумывать альтернативные концовки, уверяя себя и спутников в том, что события последней части фильма — это страшное видение главной героини. Принять фильм целиком, без цензуры и изменений, поверить в возможность его выхода на экраны в наш довольно свободный век, оказалось довольно сложной задачей. Но, может, это и к лучшему.
Частный сыск для Того Света или Призрачная служба детектива Тэйлора
Частный детектив Фрэнк Тэйлор (Фокс) никогда не думал, что будет вести расследования ТАКИМ образом. Просто в один не очень прекрасный момент, после того, как маньяк-фотограф чуть не отправил Фрэнка на тот свет, Тэйлор начал видеть призраков. Причем не абы каких, а требующих справедливости по поводу своей безвременной кончины.
Но если вы подумали, что привидения по-человечески рассказывают Фрэнку о виновных в их гибели, то вы ошиблись. Призраки, конечно, рассказывают, но по своему, по призрачьи. То тень мелькнет, то музыка заиграет, то кровавые следы появятся.
В общем, навыки детектива Тэйлору сдавать в утиль рановато. Да и настойку для укрепления нервов заказать не помешает, а то призраки, знаете ли, такие неожиданные.
Тема «жизни после смерти» одна из наиболее популярных во всей мировой культуре. Жанр детектива также имеет свою огромную армию поклонников.
Казалось бы, сериал, объединивший в одну упряжку этих коня и лань, просто обязан быть успешным. Однако зритель весьма загадочная субстанция, и Haunted (прямой перевод — Преследуемый) прожил ровно один неполный британский сезон (11 серий) (это при том, что его духовная тезка Ghost Whisperer обеспечила своих поклонников более чем сотней эпизодов).
В чем же дело?
Скорее всего, в неуверенной игре Мэттью Фокса, звездный час которого под названием «Остаться в живых», был еще впереди. Его Фрэнк Тэйлор почти постоянно напуган, да хоть на постер гляньте (причем явно больше камерой, чем призраками), и попросту скованно чувствует себя на площадке. Совсем бездарью его не назовешь, но и на лицедея способного вытянуть на себе целый проект, он также не смахивает. Обычный сериальный актер, явно не привыкший работать на первых ролях. А в Haunted на Фрэнке Тэйлоре держится 90 процентов ленты.
И это при том, что сценаристы подошли к делу довольно ответственно. Сюжеты серий более-менее вменяемы, детективная линия не заставляет возмущенно плеваться. Есть даже пара действительно хороших ходов, типа слепого призрака, амуров с духом, или родительской парочки.
Вдобавок в сериале мелькают небесталанные, но на тот момент слабо раскрученные артисты, типа Закари Куинто, Линн Коллинс или Майкла Ирби.
Может дело еще в неоформленной сквозной линии? Слишком мало информации выдали нам создатели, явно понадеявшись на продолжение. Чересчур загадочно-неопределившийся Саймон, фишка с пропажей сына, тщательно лелеемая на будущее, которого, как оказалось, не будет.
Уж очень тонкая грань, между недостатком и переизбытком информации, тем более в долгоиграющем проекте. Судя по безвременной кончине Haunted, его создатели не угадали.
Вдобавок и финал сезона далеко не шедеврален. Рядовая серия. А где вывод интриги на кульминацию? Чтобы зритель продолжения как манны небесной ждал. Позабыли?
Эрго. Не худший, но и не лучший детективно-мистический сериал, с приличной сценарной основой и слабеньким протагонистом.
Режиссер: Питер Маркл, Марта Митчел, Джеффри Рейнер, Майкл Раймер
В ролях: Мэттью Фокс, Расселл Хорнсби, Линн Коллинз, Майкл Ирби, Джон Манн, Бри Майкл Уорнер, Мария Арк, Эдди Кехилл, Дэрин Купер
Если у вас нет космических бюджетов, а хочется снять свои "Секретные материалы" — с черным кораблем и замаскированными пришельцами — то приходится включать сюжетность, и стараться выцарапать зрительское внимание, опираясь на последовательное выкладывание козырей (нарастание конфликтов).
Итак, гражданин вдруг выясняет, что его жена инопланетянка, и что некая служба пытается их искать, при случае убивать, да и они не больно-то стесняются рвать людей на части.
— у пришельцев (это фактически беженцы) возникает сложность — лететь к себе или продолжать сливаться с людьми, что они делали уже пару десятилетий;
— у людей дилемма: рубать все пришельцев в капусту, или пытаться договориться, тем более, что один экземпляр вполне очеловечился, служит в подразделении (и со стороны этой эээ... гражданки — тоже ведь дилемма не слабая, она себя ощущает больше человеком, потому как родилась уже на Земле и её долго маскировали под человеческого ребенка. Проблема оборотня — двойственность облика);
— чего вообще им надо — превратить Землю в своё обиталище №2 или все-таки свалить на родную планету (литием затариваются, роде как что-то ядерное делают);
— при рубке в капусту — тоже вполне серьезные проблемы: убивать ведь надо вроде как отдельный биологический вид, и вымирающий, и ведь это "братья по разуму", которых так долго искали, и своих-то агентов придется покрошить тоже...
— старшее поколение службистов уходит, и часть молодых откровенно беспредельничает (вот не знаю, насколько это соотносится с британскими/западным реалиями, но показан именно конфликт).
Чего НЕ показали или на чем схалтурили:
— действительно серьезных инопланетных технологий. Какие-то обрывки и ошметки, опора на скорее анатомические отличия, непривычность. Ничего похожего на представителей старшего по историческому времени вида, как если бы мы видели очень странных попаданцев из будущего;
— анатомия инопланетян. Декларируется практически полное оборотничество, но иногда в это не слишком веришь
— местами постарались снять богато, но именно что "местами". Ощущение пьесы, когда вместо горящего грузовика нам показывают картонную декорацию — увы и ах — присутствует;
— несколько проколов с оружием: обычный помопвик был бы не хуже, так что потребность в чем-то экзотическом — объясянется лишь желанием показать зрителю "что-то необычное". Когда всех накрыли в том отеле — против иноплянетян нет нужды использовать газ, просто бы взорвали все... Но, в то же время, иногда отлично получался эффект "смешения земной техники и чужой технологии" — вроде не космических технологий вещь, а вот как работает???
— показана только одна, фактически монопольная, при том вполне "национальная" и не первого уровня, служба. Что-то мне подсказывает, была бы жуткая рубка между службами разных стран за возможность получить доступ к пришельцам;
— есть значимое количество ляпов, в т.ч. клюквенных (тут и аляповатое нанесение советской символики на какие-то старые ящики, и обозначение "г. Припять, Россия" );
— последняя серия первого сезона слишком откровенно "канючила" продолжение. Лучше бы сделали нормальный финал.
Итого: я понимаю, почему закрыли сериал — местами он выглядел слишком бюджетно, серо. Создатели, показав структурные коллизии, порой не дожимали с героями (или пережимали). Семь баллов, а местами шесть и даже проваливается в пять.
Но при всех его недостатках — это отличная "работа над ошибками Секретных материалов". Есть целостный сюжет, развитие характеров и пригоршня не слишком тухлых фантастических допущений.
Любителям сериалов про внедрение инопланетян, "чужих среди нас" — рекомендую.
Мелани Дэниелз (Хедрен), молодая, симпатичная и богатая девушка встречает в зоомагазине интересного и уверенного в себе адвоката Митча Бреннера (Тэйлор). Мужчина настолько увлекает Мелани, что девушка срывается в посёлок Бодега-Бэй, где Митч обычно проводит выходные вместе с матерью и маленькой сестрой.
Между молодыми людьми, похоже, начинает зарождаться любовь, однако вскоре им придется отвлечься от своих чувств.
Ведь с птицами в окрестностях поселка начинает происходить что-то очень странное.
«Птицы» — один из самых известных фильмов «отца саспенса», лента, числящаяся среди «Хичкоковских бестселлеров», картин предопределивших развитие жанра. А еще первая лента мэтра, которую я посмотрел.
The Birds поставлены по мотивам одноименного рассказа английской писательницы Дафны Дюморье.
Скажу сразу, насчет «предопределившей развитие» — ни капли лжи. Вся картина в последствие буквально растаскана на цитаты. Каждый кадр, нагнетающий обстановку, впоследствии мы видели в сотне-другой-третьей разнообразнейших хоррор лент.
Вот вам благостно-пасторальное начало с постепенным раскрытием персонажей. Вот вам намек на дальнейшее в виде неоднократно промелькнувших пичуг. Вот нагнетание атмосферы с помощью единичных пока безумных птах. Вот сцена, в которой персонаж ни о чем не подозревает, зато зритель видит беду и всячески за него переживает. Вот ситуация, в которой угроза одинаково неведома и по ту и по эту сторону экрана. Вот кульминационная сцена со спецэффектами. Вот герои, из последних сил держащие осаду в заколоченном доме. Вот любопытный персонаж, идущий на звук в темную комнату. Вот силы зла, находящиеся во временном покое, но в любой миг готовые пробудиться.
И заметьте – почти без «бу!» из-за угла, и без тревожно-зубодробительной музыки. Вообще без музыки!
Соответственно слава Хичкока как «родоначальника», и «отца», похоже, ни капли не преувеличена.
Правда в наше зажравшееся время смотрится это все уже слегка пресновато (тем более после завышенных ожиданий). Скупая актерская игра, бьющие по глазам нарисованные фоновые задники (зато каждую панораму, хоть сейчас в рамку и на стену), слабенькие спецэффекты (63-год, как-никак), некоторые подзатянутые сцены.
Да и птицы, скажем честно, не катят как раздражитель на фоне вампо-зомбей, оборотней, демонов, и даже обычной, но более крупной (или наоборот более мелкой), сбрендившей фауны.
А уж помереть при их нападении надо и вовсе сильно постараться.
В общем, в процессе матерных пожеланий героям прекратить тупить и устроить птахам огненную баню, волей неволей задумываешься над символизмом ленты (ну не мог мэтр всерьез снимать хоррор про воробьев, и прочих чаек, тем более что объяснения происходящему мы так и не получим).
Вариантов по этому поводу выдвигалась масса, от простенькой экологической, мол, земля через птиц выдает «люлей» засранцам гомо сапиенсам. Или тема наказания за гордыню главной героине (а через нее и остальным). До психоаналитических, исследующих мать Митча.
И вот какую версию того, что хотел сказать аффтор, выдвинула Катерина, сама вплотную связанная с режиссурой:
А не кажется ли вам, что птицы в данной ленте символизируют слухи со сплетнями (так портящие жизнь в небольших городках), их деструктивную силу.
В маленький поселок приезжает «столичная фифа». Тут же начинается ее обсуждение (первая чайка).
В дальнейшем все конфронтации с пичугами будут происходить в присутствии Мелани («Ты зло!»), за исключением ситуации с фермером. Постепенно сплетни распространяются и разрастаются, раня не только объект, но и всех окружающих.
Они начинают разрушать души людей изнутри. Сильнее страдают восприимчивые и не имеющие критического подхода дети, а также учительница Энни Хэйворт (Плешетт), до сих пор сохнущая по Митчу.
И лишь объединившись перед нападками окружающих, близкие люди могут спастись.
Чем не вариант?
Может, конечно, статься, что Хичкок просто был злым дядечкой, и считал людей падалью, до которой так охочи вороны с чайками. Потому они так и возбудились в один прекрасный момент. Очень уж человеки пахли заманчиво.
Эрго. Лента, из которой родились все нынешние «пугательные» кумиры. Отдельные сцены на высочайшем уровне. Однако может статься и так, что, в общем, фильм вас слегка разочарует.
Режиссер: Альфред Хичкок
В ролях: Типпи Хедрен, Род Тейлор, Джессика Тэнди, Сюзанн Плешетт, Вероника Картрайт, Этель Гриффиз, Чарльз МакГроу, Рут МакДевитт, Лонни Чэпмен, Джо Мэнтелл, Дудлс Уивер, Малкольм Аттербери, Джон МакГоверн, Карл Свенсон, Ричард Дикон, Элизабет Уилсон, Билл Куинн, Дарлин Лэнг
Отсмотрев «Черный лебедь», я поначалу даже не могла уяснить для себя – а понравился мне фильм или нет. Сложно определяемое впечатление не оставляло ни в первые минуты после просмотра, ни через три дня – при мысли о фильме. Определенно он стоит того, чтобы его посмотреть. И посмотреть на большом экране, несмотря на всю его кажущуюся камерность. Стоит ли он того, чтобы положить его в копилку значимых фильмов – я не знаю. Я в свою не положу. Но возвращаться мыслями к нему, скорее всего, буду. Фирменный знак, если можно так сказать, хорошего произведения – его многогранность. Когда каждый человек, независимо от воспитания, образования и уровня интеллекта, способен найти в нем, произведении, что-то свое. «Черный лебедь» зарекомендовал себя как произведение хорошее. Сколько слышу, читаю, вижу отзывов и реакций – все они разные. Кто-то видит в фильме историю балетной труппы, кто-то – картину сошествия с ума главной героини. Кто-то – пустышку. Кто-то – что-то глубокомысленное и малопонятное усредненному зрителю.
Мы смотрели с подругой в кинотеатре. Посмотрели, вышли. Поболтали о своем. Побродили еще немного по магазинам. Прогулялись под метель. Помолчали. А потом подруга сказала слова, которые помогли понять ее мысли после просмотренного и чуточку понять свои: «Кому нужна эта праведность? Как хочется иной раз забыть все – и просто оторваться!»
Девочки, которые не росли в атмосфере постоянных запретов, когда внешние рамки клетки, установленной родителями, религией, чьими-то правилами лично для тебя, перерастают в твое, собственное, поле запретов и рамок, вряд ли поймут. Эта история понятна для нас, девочек, которым нельзя. Всегда нельзя. Все нельзя. Когда внутри тебя оказываются заперты два человека. Одного ты знаешь – он так удобен окружающим, он нравится маме, он безволен и правильно добродетелен. Не по зову сердца, а потому, что так надо, правильно, удобно. Его знаешь ты, тебе с ним тоже удобно жить. Скучно? А ты не знаешь, как может быть иначе. Второго ты знать не хочешь, потому что боишься. Он сидит в самой тесной клетке. Где-то очень глубоко внутри тебя. Изначально он вовсе не плох. Просто хочет свободы и жизни. Но ему нельзя.
У кого-то получается раскрепоститься, начать жить своей жизнью, принять себя, как есть. А кто-то до конца дней загоняет внутрь себя любые проявления личности.
Нина – девушка с мечтой, живущая в атмосфере гиперопеки матери, которая мыслит дочь как свое продолжение. Поэтому всячески старается реализовать в ней свои несбывшиеся мечты и желания. То, что Нина – лебедь белый, подчеркивается с первого кадра. Светлая комната, свет на лице, белый шарфик вокруг шеи. Контрасты, на которых строится визуальная картина мира главной героини, пожалуй, несколько примитивны. Но за внешней примитивностью скрыт иной смысл. Клубок смыслов, который так до конца и не распутался.
Кто главная героиня на самом деле? Одетта или Одиллия? Белый лебедь или черный? А надо ли их делить? Мир ведь не черно-белый, в нем куда как больше цветов и оттенков. И люди куда как более многогранны, многоцветны, многохарактерны, чем просто добро и зло. О чем фильм? О то ли, что мечта, будучи слишком сильной, способна убивать? Или о том, что если долго душить в себе свое естество, то однажды это естество, вырвавшись на свободу, убьет тебя и тех, кто рядом? Или о том и другом одновременно? Попкорн это или арт-хаус? А может, просто хорошее кино? Вопросов больше, чем ответов. Но отвечать на них не хочется, хочется искать ответ. Может быть, найти. И оставить себе. Личностное кино. Пожалуй, это определение будет верным.
О его художественных особенностях уже говорено миллион раз, повторяться не стану. Танец Черного лебедя хорош. Блестящая работа оператора, блестящая работа монтажера, скомпановавшего нужные кадры в самом лучшем порядке. И блестящая работа самой Натали Портман. Мы не видим самого танца – сложных па, движения всего тела балерины. Это танец, исполненный глазами и выразительной мимикой. Это страсть, переданная кожей и сумасшедшим взглядом через бесцветные контактные линзы. Руки, ставшие крыльями, огонь, не удерживаемый более внутри. Собственно, даже ради этого момента можно смотреть фильм.
Кстати, запомнился еще один, забавный, момент. Когда Нина отвечает новому знакомому (Том он или Джерри – кто ж его разберет), что сейчас она танцует в «Лебедином озере», а нам крупным планом показывают его лицо, совершенно не обезображенное интеллектом (в ситкомах обычно в такие моменты включают хор сверчков на заднем плане), так вот, в этот момент в зрительном зале раздался общий смех. И я, как любит говорить подлец Задорнов, испытала гордость за свой народ. Потому что наверняка ни один из смеющихся людей не сталкивался в своей жизни с такой реакцией на словосочетание «Лебединое озеро». В худшем случае – спутают композитора. Но неизменно вспомнят Танец маленьких лебедей, некоторые даже напоют, кое-кто попробует станцевать танец в классической постановке. Но чтобы вот так – в глаза фонариком, а там пустота, пожалуй, нет.
Достижение катарсиса в конце фильма происходит. Но заслуга в этом, увы, не режиссера и не актрисы. Заслуга – за Чайковским и его потрясающей музыкой. На месте автора я бы дала героине умереть от разрыва сердца – было бы куда естественней и трогательней.
Много хотелось написать и затронуть, но получилось только это. А надо ли больше?