Данная рубрика посвящена новостям фантастического книгоиздания на русском языке. Планы издательств, обложки к ещё не вышедшим книгам, издательские пресс-релизы, обзоры новинок прошедшей недели — всё это будет в единой рубрике. Также в последних числах каждого месяца будет появляться обзор «ожидания месяца» с краткими описаниями наиболее интересных на наш взгляд книг, запланированных на следующий месяц.
Для литературы, не относящейся к фантастической, есть следующие рубрики:
Приятный объемный анонс мартовских новинок от "Азбуки": здесь фантастика и фэнтези, замечательные иллюстрированные издания и захватывающие приключения. В парке на скамейке или дома на карантине готовы с нами посидеть Роберт Джордан, Глен Кук и Роберт Хайнлайн, а не впадать в панику поможет заботливая Шахразада.
Рог Валир — легендарный Рог, обретенный Рандом и его спутниками возле Ока Мира, величайшего источника Силы, и способный призвать на Последнюю битву с Темным героев былых эпох, — похищен приспешниками Тьмы. Великая Охота за Рогом, описанная когда-то в легендах, возвращается на новый виток, и тот, на чьей стороне выступят возрожденные герои, окажется победителем в битве за власть над миром. События ужесточаются тем, что на материк возвращаются потомки тех воинов, которых в давние времена король Артур Ястребиное Крыло послал завоевывать земли за океаном, и их требование — вернуть обратно территории предков. И вернувшимся все равно, за кого они будут воевать…
В настоящем издании тексты романов, составивших знаменитую эпопею «Колесо Времени», заново отредактированы и исправлены.
Перевод с английского Тахира Велимеева, Александра Сизикова
Серийное оформление и оформление обложки Сергея Шикина
Издательство благодарит за помощь в работе над циклом «Колесо Времени» Бориса Германовича Малагина, Дмитрия Александровича Духина, а также всех участников сетевого содружества «Цитадель Детей Света», способствовавших выходу в свет настоящего издания.
За громадными горами под названием Зубы Дракона, куда не достает холодное дыхание Ветра-Оборотня и пламя начала мира, над стенами замка Фангдред возвышается Башня Ветров. Обитатель этой одинокой цитадели, бессмертный чародей, развязывает войну за вековую любовь Непанты, сестры Королей Бурь...
Дитя октября.
Октябрь — пора, когда листья обретают цвет крови, а ветер пронизывает до костей; это время темных и странных свершений. У королевы рождается дитя Тьмы, и его крики слышны далеко за вершинами Зубов Дракона, на краю мира, где Непанта и Насмешник ждут войны, которой страшатся даже чародеи.
Нашествие Тьмы.
На краю империи война — не только ад. Насмешник потеряет в чертогах смерти старых друзей, но обретет новых сторонников среди залитых кровью и усеянных костями полей. Дитя войны завладеет мечом истины, и наконец раскроется роковая тайна Звездного Всадника.
Перевод с английского Кирилла Плешкова
Серийное оформление и оформление обложки Виктории Манацковой
На планете Россыпь после битвы с флотом неземной цивилизации совершили вынужденную посадку несколько межпланетных кораблей человечества. Десятилетия спустя потомки их экипажей все еще подвергаются атакам из космоса.
Пилоты истребителей — герои ведущей непрерывную войну колонии, и Спенса с детства мечтает присоединиться к ним, доказать свою храбрость. Но ее судьба переплетена с судьбой отца, погибшего много лет назад, после того, как он внезапно оставил свою эскадрилью. Поэтому шансы Спенсы поступить в летную школу близки к нулю. Ей не дают забыть о том, как умер ее отец.
Но случайная находка в забытой всеми пещере может открыть для нее путь в небо.
Впервые на русском!
Перевод с английского Оксаны Степашкиной
Серийное оформление Виктории Манацковой
Оформление обложки и иллюстрация на обложке Сергея Шикина
«Расширенная Вселенная» Роберта Э. Хайнлайна – это не только фантастическая сторона его творчества, это видение мира будущего зоркими глазами провидца, человека, предостерегающего человечество от безумных действий и непоправимых решений, болеющего за нашу планету, за зеленые холмы Земли, о которых пел слепой бард в знаменитом рассказе. Сборник объединяет и художественные произведения, и мысли по поводу, и заметки о долгом литературном пути писателя.
«Я надеюсь, — пишет в предисловии автор, — эта моя книга вам придется по сердцу. Выдумка в ней видна явно, правда — вроде бы как правдива (насколько я мог себе это позволить), а зияющие по тексту пробелы я заполнил разными пустяками, чередующимися между понятиями “назидательность” и “бредовость”».
Мы тоже надеемся вместе с автором, что книга вам придется по сердцу.
Перевод с английского А. Волнова, С. В. Голд, И. Гуровой, А. Дмитриева, Д. Кальницкой, В. Ковалевского и Н. Штуцер, Г. Корчагина, М. Левина, Ф. Мендельсона, А. Петрушиной, С. Трофимова
Серийное оформление и оформление обложки Сергея Шикина
Около миллиона лет назад на планете Ресургем погиб народ амарантийцев, — разумных потомков нелетающих птиц. Это случилось вскоре после того, как они освоили технологию космических путешествий.
Археолог Дэн Силвест готов идти на любой риск, чтобы разгадать секрет исчезновения амарантийской цивилизации. Иначе, убежден ученый, ее печальную судьбу может разделить расселившееся по планетам человечество. В результате мятежа Силвест лишился помощников и ресурсов, более того, он поставлен вне закона. Не видя других средств для достижения своей цели, он шантажом привлекает в союзники экипаж торгового звездолета «Ностальгия по бесконечности». Кажется, меньшим риском было бы заключить сделку с дьяволом. Вековые скитания в космосе, постоянная борьба за выживание превратили этих людей в расчетливые механизмы. Они безжалостны, бесстрашны и изобретательны, и они привыкли любой ценой добиваться своего. И один из них, между прочим, прибыл на Ресургем с тайным поручением убить Силвеста…
Город Бездны
Долг чести требует, чтобы Таннер Мирабель, телохранитель и специалист по оружию, отомстил убийце своего нанимателя. Поиски приводят на планету Йеллоустон, где «плавящая чума» — мутация крошечных механизмов-вирусов, прежде верой и правдой служивших людям — превратила Город Бездны, жемчужину человеческой культуры, в нечто крайне странное, мрачное и чрезвычайно опасное. Пытаясь выжить и выполнить свою миссию в абсолютно враждебной среде, Мирабель снова и снова подвергается натиску чужих воспоминаний — и начинает подозревать, что он вовсе не тот, кем себя считает.
Перевод с английского Владимира Ковалевского, Нины Штуцер, Александра Юрчука
Эмилио Сальгари (1862–1911) — прославленный писатель, которого современники называли «итальянским Жюлем Верном», создавший около двухсот романов и рассказов. Среди этих многочисленных произведений, сверкающих яркой фантазией и захватывающими сюжетами, наибольшую популярность завоевали два пиратских цикла Сальгари: «Антильские пираты», о приключениях Черного Корсара и его верных последователей, а также серия романов под общим названием «Пираты Малайзии», о благородном разбойнике Сандокане.
В настоящее издание вошли три романа, в которых продолжаются увлекательные приключения Сандокана на берегах южных морей: «Два тигра», «Повелитель морей» и «Завоевание империи» (впервые на русском!).
Произведения сопровождаются полным комплектом иллюстраций знаменитого итальянского художника Альберто делла Валле.
Перевод с итальянского Николая Верещагина, Михаила Первухина, Светланы Резник
Он – величайший из полководцев космической эры, палач, стерший с лица Вселенной целую цивилизацию, человек, чье имя стало синонимом жестокости на всех обитаемых мирах, – Эндер Ксеноцид.
Он – Эндрю Виггин, Говорящий от имени мертвых, спаситель и миротворец.
Большая игра Эндера близится к своему завершению. Но прежде, чем выйти из нее, ему предстоит выдержать еще немало испытаний. Карательный флот стремится уничтожить планету, ставшую домом Эндеру – мятежную Лузитанию, где пытаются ужиться вместе три разумных расы, а смертельный вирус десколады успешно преодолевает все попытки взять его под контроль. Опасность нависла и над Джейн, давней подругой Эндера, живущей в сети ансиблей. А время утекает, как песок сквозь пальцы...
Казалось бы, на столь мрачном фоне остается так мало места надежде на лучшее будущее. Но пока живо разумное начало, дарующее смысл и форму всему во Вселенной, игра будет продолжаться.
Перевод с английского Александра Жикаренцева, Анны Жемеровой
Серийное оформление и оформление обложки Сергея Шикина
Иллюстрация на обложке и фронтисписе Виталия Еклериса
Редкая книга может сравниться по красоте и увлекательности со сказками «Тысячи и одной ночи», чей замысловатый текст напоминает хитроумные узоры персидских ковров. Трогательные повести о романтических влюбленных, увлекательные рассказы о героических путешествиях, забавные повествования о хитростях коварных жен и мести обманутых мужей, сказки о джиннах, коврах-самолетах, волшебных светильниках — эти удивительные, захватывающие, таинственные зачастую лишенные налета скромности произведения воплощают всю прелесть и красоту средневекового Востока!
Перевод на русский язык сказок «Тысячи и одной ночи», выполненный Михаилом Салье и передающий всё своеобразие и колорит оригинала, давно считается классическим. Однако полного издания этого выдающегося труда до сих пор не было. Пришло время исправить это досадное упущение! Предлагаем читателям собрание сказок, выверенное по классическому восьмитомнику 1929–1939 годов, а также другим редким публикациям, с восстановлением всех цензурных сокращений. Издание сопровождается иллюстрациями замечательного петербургского художника Николая Алексеевича Ушина, за которые он получил Золотую медаль на Всемирной выставке 1937 года, проходившей в Париже.
Во вторую книгу вошли сказки, рассказанные Шахразадой в 271–719 ночи.
Говард Филлипс Лавкрафт, не опубликовавший при жизни ни одной книги, сделался маяком и ориентиром целого жанра, кумиром как широких читательских масс, так и рафинированных интеллектуалов, неиссякаемым источником вдохновения для кинематографистов, да и само его имя стало нарицательным. Сам Борхес восхищался его рассказами, в которых место человека — на далекой периферии вселенской схемы вещей, а силы надмирные вселяют в души неосторожных священный ужас. До сих пор ежегодно выходят книги, развивающие и анализирующие наследие Лавкрафта, и «Черные крылья Ктулху» — из их числа. В этой антологии, составленной С. Т. Джоши, виднейшим авторитетом по творчеству Лавкрафта, представлены вдохновленные им произведения таких мастеров «литературы тревожного присутствия», как Кейтлин Р. Кирнан, Джон Ширли и другие.
Перевод с английского Марии Акимовой, Василия Дорогокупли, Дарьи Кальницкой, Светланы Лихачевой,Таиры Мамедовой, Тимофея Матюхина, Юрия Павлова, Анны Петрушиной, Татьяны Савушкиной
Серийное оформление Вадима Пожидаева
Оформление обложки Валерия Гореликова
448 страниц
В апреле планируется еще одна книга с иллюстрациями Франсуа Баранже (нетрудно догадаться, что это будут "Хребты Безумия"), Гибсон и Дилэни в серии "Звезды мировой фантастики" и еще несколько приятных новинок.
Обратите внимание: плановая дата готовности — это не дата появления книг в магазинах.
Две "рамочные" серии издательства "Азбука" — "Мир фантастики" и "Мир приключений" схожи не только оформлением обложек, но и общим подходом к наполнению: в этих сериях выходят омнибусы избранного или лучшие произведения (циклы произведений) именитых авторов — классиков и современников в приключенческом и фантастическом жанрах.
В майском плане были заявлены две книги очень разных, но в равной степени заслуживших читательские любовь и почтение авторов. Об этих книгах даже расширенный анонс был общий. Так же вместе и представим эти два тома — "Голубятня на жёлтой поляне" Крапивина в серии "Мир фантастики" и "Друд, или Человек в чёрном" Симмонса в серии "Мир приключений".
Во вселенной Владислава Крапивина, где живут, трудятся и сражаются, любят и ненавидят, гибнут и совершают подвиги герои его произведений, чудо и фантастика действуют на равных правах. Космические суперкрейсеры дальней разведки соседствуют здесь с мальчишками, летающими над миром, как ветерки, ведьмы уживаются с роботами, а школьники выбирают себе в друзья очень умного роботёнка-мальчишку.
Сама вселенная у Крапивина не просто необозримое пространство со звёздными галактиками-морями и планетами-островами в них — это необъятный кристалл, число граней у которого бесконечно, и на каждой грани свой мир, похожий на соседний и непохожий.
На одной грани это Земля, на которой живём мы с вами. На соседней грани — планета, практически от нашей неотличимая, только всё здесь вывернуто наизнанку. Потому что те, кто велят, — твари непонятной природы, не имеющие даже собственной оболочки, а вселяющиеся в манекены и статуи, — подчинили её себе ради некой безумной цели.
«Когда люди становятся равнодушными, ленивыми или слишком сытыми, когда им наплевать на свою планету, появляются те, кто велят. И кое-кто из людей, не против: так спокойнее и проще...» — говорит в романе «Голубятня на жёлтой поляне» один из его героев. И похоже, эта простая истина ещё долго не потеряет смысла ни в мире-близнеце из романа, ни в нашем мире.
Цикл о Великом Кристалле в творчестве Владислава Крапивина занимает особое место. Произведения, вошедшие в цикл, написанные в разное время, но связанные единой мыслью, — это не просто проза, это философия подвига. Это философия жизни, такой, какой она обязана быть. Фантастической, и никак иначе.
В скором времени в серии "Русская литература: Большие книги" выходит трилогия "Мальчик со шпагой". О более дальних планах на произведения автора — чуть позже.
9 июня 1865 года Чарльз Диккенс, самый знаменитый писатель в мире, путешествуя на поезде со своей тайной любовницей, попадает в железнодорожную катастрофу — и становится совершенно другим человеком. Встретив на месте аварии кошмарного незнакомца, представившегося Эдвином Друдом, Диккенс начинает вести двойную жизнь — посещает трущобы, тайные подземелья и опиумные притоны, интересуется растворением тел в негашеной извести и захоронениями в склепах.
Что это — исследовательская работа для его нового романа, «Тайна Эдвина Друда» (который, как мы знаем, окажется последним и не будет закончен), или нечто более зловещее? Именно этими вопросами задается Уилки Коллинз, выступающий у Симмонса повествователем, — создатель «Женщины в белом» и «Лунного камня», прославленный соавтор и соперник прославленного Диккенса, рассказчик увлекающийся, но малонадёжный.
24 апреля отправились в типографию две книги в "рамочных" сериях: "Мир фантастики" и "Мир приключений". Обе книги не новинки, но стоит выйти за рамки привычных категорий, по которым оцениваются книги. Если мыслить шире, то два издания в "рамках" — это новое восприятие творчества авторов, к чьим произведениям подходят с обычными мерками.
Владислав Крапивин Дэн Симмонс
Согласно таким меркам Владислав Крапивин — автор прекрасных ностальгических текстов о мальчишках-героях, которые обыденной жестокости мира противостоят искренностью своих убеждений и готовностью ради сохранения красоты и чистоты мира пожертвовать собой.
Крапивинские книги — это большая литература, которой подвластны любые акценты. Они могут вздыматься, подобно многометровым штормовым волнам, над плоскостью размеренной жизни, демонстрируя, каких высот может достичь человеческий дух и разум, помещённые в хрупкое детское тело. Они способны пронзать ткань времени и пространства, как лазерный луч, как живущие в ритме световых скоростей мысли-фотоны, как следующий за этими фотонами сигнал с далёких звёзд, рассеянных в космическом равнодушном пространстве. Такая сила одновременной сказочности, поэтичности и убедительности книг Владислава Крапивина делает их настоящей фантастикой, в которой доля вымысла делает всё происходящее ещё более настоящим.
Крапивин — это Великий Кристалл русской литературы, многогранный и полифоничный. Уникальная многозначность и многозадачность крапивинских текстов развязывает руки издателям. В советское время Крапивин вдохновлял подростков на свершения, сегодня пробуждает лучшее в людях любого возраста и разных литературных предпочтений. Это тот случай, когда многие взрослые серии книг издательства "Азбука" свободно примут в компанию к другим изданиям крапивинские произведения. Например, "Мир фантастики", в которой выходит третья книга собрания сочинений писателя. На очереди — том "Голубятня на жёлтой поляне", куда, помимо заглавного романа-трилогии, вошли роман "Топот шахматных лошадок" и повести "В ночь большого прилива", "Оранжевый портрет с крапинками".
Данные книги:
Серийное оформление Вадима Пожидаева
Оформление обложки Владимира Гусакова
Иллюстрация на обложке Евгении Стерлиговой
Иллюстрации на шмуцтитулах Евгении Стерлиговой и Сергея Григорьева("Топот шахматных лошадок")
ISBN 978-5-389-16484-0
896 страниц
Титул издания
Заглавные иллюстрации к произведениям, вошедшим в том
Фантастическая цитата из книги о лошадках и котиках:
"Тюпа и Лихо тем временем подтолкнули Колесо, оно вертелось быстрее, шорох стал громче и уверенней. Все смотрели на сверканье спиц и обрывки картин, возникавшие в разноцветных клочьях тумана. Смотреть можно было сколько угодно, это затягивало.
Профессор сказал за спинами у остальных:
— Коллега Серёжа Горватов предлагает опыт. На мой взгляд, любопытный. И если коллега Лихо Тихонович не возражает...
— Да я чего? Я это... как вы скажете...
Сёга, ни на кого не глядя, сел на корточки, раскрыл пакет с лошадками. Вынул одну лошадку, позвал:
— Кыса...
Луиза подошла и... встала на задние лапы. А передними — совершенно по-человечески! — взяла у Сёги лошадку и прижала к груди. Коротко мяукнула и прыгнула внутрь Колеса. Там она — по-прежнему на задних лапах — быстро побежала вверх по стеклянным ступенькам (оставаясь, конечно, на одном месте). Лошадку она, как и раньше, держала у груди. (У Белки на миг мелькнуло воспоминание о какой-то картине, на которой девочка с малышом на руках убегает от дождя.) Но это длилось несколько секунд. Луиза лапками перехватила лошадку, поставила её на ступеньку и выпрыгнула из колеса.
Казалось бы, лошадка была обречена уехать со ступенькой сначала до нижней точки обода, затем оказаться наверху, упасть оттуда и начать беспорядочное кружение, обивая об острое стекло деревянные бока.
Но ничего подобного!
Лошадка... прыгнула со своей ступеньки на следующую — вверх! И ещё — вверх, вверх, вверх! Она так же, как Луиза, сохраняла своё место в нижней наклонной части обода. И скакала, скакала...
— Ну ни фига себе... — восторженно выдохнул Драчун.
Остальные смотрели молча, но тоже восторженно. Сёга дал кошке ещё одну лошадку. И случилось то, что в первый раз. Теперь уже две лошадки прыгали рядом со ступеньки на ступеньку, а Луиза стояла на задних лапах перед Сёгой и ждала.
— На, кыса...
Скоро в Колесе прыгала уже шеренга шахматных лошадок. Потом две. Потом три... У Сёги их оказалось больше полусотни, и в конце концов получилось, что по блестящим ступенькам, среди размытых в воздухе искрящихся спиц скачет целый эскадрон, семь шеренг по восемь лошадок в каждой — как на параде!
Они были всякие — маленькие и большие, совсем белые, орехового цвета и тёмно-жёлтые, деревянные и костяные, пластмассовые и даже стеклянные. Лошадки не мешали друг другу, держали строй, и казалось, для того они сделаны — чтобы прыгать в широком ободе Гироскопа и поддерживать его вечное движение.
Возможно, так оно и было".
Возможно, для того и есть Крапивин, чтобы его книги, как тот Гироскоп, поддерживали в людях вечное стремление стать лучше. Стать человечнее.
Следующий анонс — об авторе великолепных романов "Террор" и "Лето ночи" и цикла "Песни Гипериона". Если судить о всём его творчестве по двум этим хитам, можно впасть в заблуждение относительно постоянства в выборе художественных приёмов, с помощью которых писатель доносит свои идеи. В рамках своего амплуа Дэн Симмонс — автор масштабных мистических и фантастических произведений, литературных мистификаций, в которых реальность и авторский вымысел соединены мостом сюжета; мост также служит проходом через "четвёртую стену", которая обычно безопасно разделяет читателя и произведение. На самом деле, горизонт событий и идей, охваченный этими писателями, куда шире.
Минимум пять романов в библиографии писателя выходят за рамки жанров мистики, ужасов и фантастики, сохраняя при этом характерные для произведений данных жанров элементы и приёмы.
Во-первых, это "Террор". В основу романа о противостоянии застрявших во льдах моряков древнему чудовищу положены реальные события. В 1845 году группа смельчаков под командованием опытного полярного исследователя сэра Джона Франклина отправляется на судах «Террор» и «Эребус» к северному побережью Канады на поиск Северо-Западного прохода из Атлантического океана в Тихий — и бесследно исчезает. Что с ними произошло на самом деле, доподлинно неизвестно, хотя в прошлом году были обнаружены подо льдом остатки судов той экспедиции. Фантазия Симмонса задолго до событий об обнаружении следов последней стоянки экспедиции Джона Франклина представляет куда более ужасный, но и более героический финал для полярных исследователей, чем замёрзнуть насмерть или утонуть.
Второй пример — "Мерзость". Историческая основа этого приключенческого романа об альпинистах — исчезновение в 1924 году Джорджа Роберта Ги Мэллори, участника трёх экспедиций на Эверест в попытке стать первым, кто покорит вершину. Мэллори шёл в составе третьей экспедиции в связке с Эндрю Ирвином: оба альпиниста пропали. Останки Мэллори обнаружили только в 1999 году, тело Ирвина пропало. Через выдуманную историю об экспедиции на Эверест, устроенную безутешной матерью, чей сын якобы пропал в том же 1924 году, пытаясь покорить Эверест, Симмонс, со свойственной ему дотошностью, живописует, каково это — быть покорителем высочайшей вершины в мире в эпоху между двумя мировыми войнами.
С документальной точностью текст воспроизводит то, что можно назвать альпинистской производственной драмой, но совершает ошибку в попытке повторно войти в воды "Террора". Намёки на присутствие йети в финале трансформируются в куда более прозаичное объяснение, которое многие читатели не приняли, хотя, в целом, роман выдержан в особенном авторском стиле. По причине неоднозначных отзывов этот роман не был издан "Азбукой", хотя в некотором смысле он представляет собой эталонный образец приключенческо-фантастического жанра, написанный не Верном, а современным автором.
Третья книга на историческом материале — "Чёрные Холмы". Сразу стоит добавить, что "Азбука" её тоже не издавала, но в рамках импровизированного обзора без неё не обойтись. Хотя бы по той причине, что этот роман — прекрасный пример того, как Симмонс в целиком и полностью выдуманный сюжет одновременно помещает твёрдые исторические факты и объединяет героев его же книг в одной большой авторской вселенной, существующей как тень на фоне реальных событий.
Главный герой "Чёрных Холмов" индеец Паха Сапа становится свидетелем и участником ключевых событий для американской истории конца XIX века — начала прошлого столетия. Ещё мальчиком он стал свидетелем разгрома объединёнными силами племён лакота и шайеннов пяти рот полка под командованием генерала Кастера. Дух славившегося при жизни безрассудными выходками Джорджа Кастера вселяется в тело Пахи Сапы, и мальчику приходится жить, деля тело и воспоминания с представителем народа заклятых врагов исконных жителей североамериканского континента. Глазами немногословного индейца, который всю жизнь вынашивал план сладкой мести белым людям, читатель видит, как возводится знаменитый монумент с ликами президентов на Горе Рашмор, Бруклинский мост. Паха Сапа, среди прочего, побывает на Всемирной выставке в Чикаго 1893 года, где повстречает... Шерлока Холмса. Не того, привычного по рассказам сэра Артура, а Холмса из романа "Пятое сердце" Симмонса.
"Чёрные Холмы" тоже с весьма умеренным интересом встречен читателями, что не умаляет его уникальности. Заключается она в том, что в рамках сюжета автор между основами приключенческого и исторического жанров щедрыми кремовыми прослойками, чтобы не читалось на сухую, добавил темы незаметного геноцида, технического прогресса, ответственности перед будущими поколениями, права на личную месть и другие вопросы, выводящие книгу за рамки развлекательной жанровой литературы. Роман можно читать и как сагу о покорении диких земель, и притчу о жизненных дорогах человека, и реквием культуре коренных американских жителей, и драму о наступлении времён, когда механическое начало побеждает в человеке его связь с землёй, оставляя глухим к зову Природы, и фантастическое полотно о переселении душ, народов и особых мест силы.
"Пятое сердце" — это ещё один в чём-то уникальный авторский эксперимент. Дэн Симмонс задумал соединить не просто две реальности — книжную и историческую, но и в рамках общего сюжета — объединить усилия ради общей цели двух людей, кто никак не мог встретиться в реальности: британского джентльмена Шерлока Холмса и американского писателя Генри Джеймса. Автор знаменитой повести "Поворот винта", европеец по сердцу и американец по происхождению, горячий поклонник творчества Тургенева, знакомый с видными авторами того времени — Флобером, Мопассаном, Золя, Стивенсоном, брат психолога Уильяма Джеймса — тот рассматривал сознание как поток, в который никогда нельзя войти дважды, потому для человека так важны его инстинкты и эмоции, благодаря которым человек успевает ухватит на поверхности потока то, что ему действительно важно.
Встреча двух джентльменов — Холмса и Джеймса — произошла в важный для них обеих момент, когда вся их прежняя жизнь, как им казалось, унесена потоком, не оставив ничего взамен. Шерлок и Генри встретились на пике своих экзистенциальных кризисов: первый усомнился в том, что он реально существующая личность, второй — на грани срыва, в самой глубокой точке творческого кризиса, сломленный неудачами попыток закрепиться в новом для себя образе.
Двое мужчин на грани нервного срыва, тем не менее, становятся участниками (Джеймс — вынужденно, поскольку протестовал против диктата воли взявшего его в оборот Холмса) ряда весьма интересных событий — реальных настолько же, насколько читатели верили в существование лучшего сыщика в мире. Расследуя запутанную интригу вокруг президентского кресла (конечно же, дело не обошлось без профессора Мориарти), дуэт из сыщика и писателя в этом викторианском бадди-муви встречают россыпью множество реально существовавших знаменитых и не очень личностей — Сэмюэля Клеменса (он же — Марк Твен), Теодора Рузвельта ещё до президентства, Чарльза Лютвиджа Доджсона (он же — Льюис Кэрролл), президента США Гровера Кливленда и других примечательных личностей.
Конечно же, ни в коем случае не стоит сравнивать эту, как и три предыдущие в списке книги с непревзойдённым "Террором", поскольку такое сравнение изрядно вредит читательскому восприятию. "Пятое сердце" куда ближе по всем параметрам, включая подбор героев, к роману "Друд, или Человек в чёрном", ради анонса которого затеяна вся эта чехарда с обзором. "Пятое сердце" — это хождение по тонкому льду. Симмонс как раз и хорош склонностью рисковать в большой прозе, а не провереннному, но скучному следованию гарантированно приносящим всенародную любовь сюжетам. Читать его романы так же увлекательно как Британскую энциклопедию, и это не звучит как шутка.
Большая проза Симмонса, когда он отвлекается от чистой мистики или твёрдой НФ, искрит как оголённый провод, но не взяться за него (неё) для искушённого читателя — слишком большой соблазн. Берёшься, получаешь удар и уходишь в нокаут!
Чтобы избежать болезненных ощущений и неоправданных ожиданий, следует много знать и обладать гибким умом образованного фантазёра. Только Симмонс может создать приключенческий роман с преследованиями, загадками, интригами, смертями и злодеями из потенциального очерка о британских и американских писателях конца позапрошлого века, о торжестве идей прогресса и дарвинизма, вытеснивших романтику, о тандеме "писатель — персонаж" и ответственности первого перед вторым, как и о других вещах, которыми сложно развлечь, но не ему.
Из подобных сложных элементов состоит и главный герой импровизированного анонса-обзора — роман "Друд, или Человек в чёрном". Он впервые выходит в серии "Мир приключений". О чём это говорит? Симмонс — вполне уверенно себя ощущает в компании с Хаггардом, Лондоном, Дойлом и Сальгари, несмотря на обширность фантастических допущений и вместе с тем — на суровую историчность материала, в котором нет места пиратам, трапперам, индейцам и прочей романтике.
"Друд", возможно. не самый лучший роман автора, но на совмещённой шкале "читательский интерес" и "талант автора" роман без натяжки можно поставить где-то между "Террором" и "Песнями Гипериона". Это не громкое заявление — это дань уважения мастерству писателя. Для тех, у кого долгая история взаимоотношений с прозой автора, "Друд", в некотором смысле, переходная точка. Как и для самого автора: "Друд" написан в 2009 году, через два года после "Террора". Дальше были романы, о которых написано выше: все они получили сдержанные отзывы. Возможно, из-за того, что писатель чрезмерно глубоко зарылся в большую литературу, хотя читатель ждал от него по обыкновению просто увлекательной истории, где сверхъестественное чувствует себя как дома на непаханных полях реальной истории.
"Друд, или Человек в чёрном" — очень британский, практически диккенсовской глубины роман о личных демонах писателей. Каждые неудача писателя, критический выпад, читательская насмешка кормит таких демонов, повергая порой психику творческих людей, зарабатывающих на хлеб писательством, во мрак паранойи, выходом из которой такие люди видят саморазрушение и разрушение привычных связей с социумом.
9 июня 1865 года пассажирский железнодорожный состав на пути из порта в городскую черту Лондона сошёл с рельсов в городке Стейплхёрст. Машинист не увидел, что ремонтные рабочие сняли рельсы с части полотна. Несколько десятков человек получили ранения и погибли. В этом же поезде ехал Чарльз Диккенс. В романе катастрофа становится точкой отсчёта для всех последовавших событий. Катастрофа для писателя стала моментом истины: он понял, насколько хрупка человеческая жизнь, которую не сохранишь даже в самом гениальном произведении. В реальности крушение поезда в Стейплхёрсте стало причиной серьёзной душевной травмы для писателя и повлекло за собой смерть автора через пять лет. В книге среди обломков вагонов и разорванных на части человеческих тел Диккенс встречается с загадочным человеком в чёрном, в ком, по всем признакам, можно разглядеть Дьявола, пришедшего кормиться человеческими страданиями. Незнакомец называет своё имя: Эдвин Друд. С этой встречи писатель становится одержим темой смерти. Смерть становится его личным безумием и идеей фикс.
Второй безумец — друг Диккенса и коллега по писательскому цеху — Уилки Коллинза, автор "Женщины в белом" и "Лунного камня". Страдающий артритом писатель излишне пристрастился к опиумной настойке, тому самому лаудануму, популярного у женщин и способного якобы лечить практически любые болезни — от лёгкой головной боли до лихорадки. Переизбыток наркотика в организме размывает границы между реальностью и вымыслом у Коллинза, потому всё происходящее в романе — с ним и его заклятым другом Диккенсом — можно трактовать как сон разума, бред воспалённого воображения и то, что называется "исповедью ненадёжного рассказчика".
В то время, как Чарльз Диккенс погружается на дно — собственного восприятия жизни и города, посещая опиумные притоны и интересуясь тем, как растворить тело без следа, Уилки Коллинз внезапно "прозревает", понимая, что его прозябание в тени, при всём его писательском таланте, — целиком и полностью заслуга его друга, которого, по мнению Уилки, подменили. Внутри Диккенса поселилась некая демоническая сущность, которая превратила достойного джентльмена, щедрого друга, хорошего семьянина и так далее в мерзкого субъекта. Без него всем будет лучше, решает Коллинз и начинает вынашивать план убийства друга и одного из величайших писателей всех времён.
Столкновение двух видов личных безумств, как и столкновение писателей-героев романа с демонами внешними и внутренними (человек в чёрном и Диккенс, опиум и Коллинз, смерть и Чарльз, талант и Уилки), на богатой викторианской почве, на всех туманах и едких испарениях Лондона вырастает в романе до весьма пугающей тенденции. В какой-то момент читатель перестаёт замечать, где происходит подмена реальных фактов из биографии двух известных писателей событиями вымышленными — то ли больным мозгом безумца, то ли фантазией самого Симмонса. Понятно, что всё это — результат измышлений Симмонса, но он так убедителен в живописании медленного схода с рельсов реальности Диккенса и Коллинза, что невольно начинаешь верить в одну простую истину: не хочешь попасть в дурную историю, не связывайся с писателями.
Внимание: в этом абзаце возможен спойлер! Отрезвление происходит, как это ни странно, в момент наивысшего пика безумия: друг присыпает негашёной известью тело друга. При этом понимаешь, что в реальности они оба ещё были живы к тому моменту, и одного не обвинили в убийстве другого. Именно эта дикая сценка помогает сбросить наркотическое оцепенение и перестать верить ненадёжному рассказчику окончательно. Из тревожного мистического полу-хоррора, полу-психологического триллера роман становится тем, что он есть на самом деле: историей о том, что всегда большой успех носит чёрные одежды сомнений, всегда самая крепкая дружба двух явно неравных по своим возможностям людей становится в какой-то момент актом жертвоприношения: на алтарь ложится или благородный, или слабый.
"Друд, или Человек в чёрном" не только интересен как авторская интерпретация последних лет жизни одного из величайших британских писателей викторианской эпохи — эпохи расцвета жанровой литературы, к слову, но и как литературный "шахматный этюд", в котором за внешней беспорядочностью и нелогичностью поступков, событий и мотивов, если знать правила игры, просматривается уникальная партия. А вот между кем и кем, или кем и чем, или даже чем и чем — это решать каждому читателю самостоятельно.
Не стоит, однако, полагать, что это — скучное чтиво для интеллектуалов, где два не совсем здоровых джентльмена меряются безумием и пытаются закопать то, на создание чего потратили много лет и сил. "Друд" — это снова уникальный опыт для Симмонса в рамки приключенческого романа с элементами мистики вписать вопрос, на ответом на который хоть раз задумывается каждый, даже если его интересуют только удовольствия с минимум умственной нагрузки: кто ты есть — Джекилл или Хайд?
В день, завершающий календарную зиму, для улучшения настроения и в целях раннего предупреждения – анонсы нескольких весенних новинок. Любители иллюстрированных изданий и классики приключенческой прозы, готовьте книжные полки для новых внушительных томов.
Апрель. «Мир приключений»
В апрельском плане – Майн Рид «Всадник без головы. Морской волчонок»
«Всадник без головы» будет издан в классическом переводе Аллы Макаровой. Текст сопровождается иллюстрациями Николая Кочергина. Всего их 24. Сканы для издания делались с оригиналов иллюстраций, предоставленных наследницей художника.
«Морской волчонок» выйдет в переводе Осипа Мандельштама. Текст будет таким же, как в издании «Вече», но с внушительными корректорскими и косметическими редакторскими правками. В текст не вмешивались (как написал ответственный редактор издания: Мандельштам всё-таки), но избавились от излишних сносок – таких, например, в которых объясняется, что такое палтус, гарпун или шиллинг.
26 иллюстраций к повести – французского художника Леона Бенетта (Hippolyte Léon Benet). Бенетт – один из самых известных иллюстраторов произведений Жюля Верна. Также его иллюстрации публиковались в книгах Гюго, Толстого, Рида, Лори, Фламмариона. Бенетт особенно мастерски и точно изображает в своих иллюстрациях экзотические страны. В качестве госслужащего художник жил и работал в Алжире, Кохинхине, Новой Каледонии, на Мартинике. Деталировка в иллюстрациях Бенетта настолько подробна, что по изображениям можно изучать историю.
Иллюстрация со схемой трюма – авторства той же Юлии Каташинской.
Книга будет печататься в типографии «Парето Принт».
Май. «Больше чем книга»
В мае по плану в серии — том «Последний из могикан» Джеймса Фенимора Купера в переводе П. Мелковой. Над этим текстом была проведена значительная редакторская работа, включая дополнительно переведённое второе авторское предисловие, которого в русском переводе не было. Перевод выполнен редактором издания Сергеем Антоновым по английскому изданию 1831 года. Первое авторское предисловие было переведено Мелковой по тексту из первого американского издания романа. Также в текст возвращены авторские примечания, которые в переводе Мелковой отсутствуют. Также ответредактором книги сделаны постраничные примечания к тексту (источники цитат, исторические реалии и т. п.). Так что текст обещает быть отлакированным.
К такому тексту идеально подойдут превосходные иллюстрации Зденека Буриана. Очень сложно было выбрать самые лучшие иллюстрации из тех, что появятся в издании, поскольку все они великолепны. Смотрите сами.
Текст романа будет сопровождаться:
— пятью цветными полностраничными иллюстрациями;
— восемью разворотными;
— графикой в количестве 59 рисунков.
Типография: PNB.
На этом весенние анонсы не заканчиваются. В мае в серии «Мир приключений» ожидаются «Друд, или Человек в чёрном» Дэна Симмонса и «Ацтек» Гэри Дженнингса. Обе книги ранее выходили в серии The Big Book. Подробности об изданиях чуть позже.
В свой двадцать пятый день рождения Лео Винси, согласно завещанию отца, должен открыть оставленный им загадочный ларец. В нем находятся древние свитки, черепок керамики и письмо, в котором говорится о многовековой тайне предков Винси. Разгадка кроется в дебрях Восточной Африки, куда и направляется Лео в компании профессора Хорейса Холли. Они попадают в плен к туземцам, которыми правит таинственная королева Айша. «Если верить молве, Она бессмертна и обладает властью над всем сущим»...
Вот подоспел и очередной, пятый том нашего собрания лучших произведений Генри Райдера Хаггарда. В него вошли романы «Айша», «Возвращение Айши», «Дочь Мудрости» (переводится на русский язык впервые). Книга иллюстрирована великолепными классическими рисунками Мориса Грайфенхагена и Чарльза Керра.
В первых четырех томах (обзоры тут, тут, тут и тут) мы издали полный цикл произведений писателя о бесстрашном охотнике Аллане Квотермейне, о его бесчисленных приключениях в неизведанных землях Африки. Теперь пришла очередь мистической приключенческой трилогии о загадочной королеве Айше, бессмертной и всемогущей, о ее жизни, любви и судьбе. Эта трилогия косвенно примыкает к циклу о Аллане Квотермейне — в четвертом томе мы опубликовали роман "Она и Аллан", в котором рассказывается как Квотермейн встречает Айшу, а в начале Аллан читает книжку про то, как некие искатели приключений нашли племя, которым правит Айша... — и это как раз и есть роман, которым начинается данный том.
Несколько слов о названиях романов. Я уже писал на форуме, что мы вынуждены были отказаться от дословного перевода оригинальных названий романов, потому что в итоге получались тяжеловесные косноязычные лингвистические конструкции, типа "Возвращения Ее" (второй роман), а первый роман назывался бы "Она" — и большинство незнакомых с произведением читателей решили бы, что это имя собственное (с ударением на "о"), странное и смешное, но никак не местоимение. Такие переводы названий вряд ли бы привлекли новых читателей, скорее же, они бы отпугнули часть тех, кто был готов купить эту книгу. Поэтому романы были названы "Айша", "Возвращение Айши" и "Дочь мудрости" (на обороте титула мы предупреждаем читателей, что первые два романа ранее выходили под другими названиями). Это краткие версии названий, на самом деле у каждого названия есть подзаголовок, вы можете с ними ознакомиться на шмуц-титулах романов:
Теперь о переводах. Роман "She: A History of Adventure", в нашем издании озаглавленный как "Айша", переводился на русский язык дважды (формально трижды, но с высокой долей вероятности перевод Тетеркина — это отредактированный перевод Карпинской, ибо он публиковался в такой серии, где ничего кроме дореволюционных переводов не использовали): до революции для издательства Сойкина Верой Карпинской и в 1992 году Алевом Ибрагимовым. Сравнение переводов Карпинской и Ибрагимова сразу показывает слабость первого, в переводе Карпинской выкинут уже первый абзац текста:
цитата перевод А. Ибрагимова
Выпуская в свет это повествование о самых, может быть, поразительных и таинственных приключениях (даже если смотреть на них просто как на приключения), когда-либо пережитых смертными, я считаю своим долгом объяснить, каким образом рукопись очутилась в моем распоряжении.
Посвящение, конечно же, у Карпинской тоже выкинуто. Этим, естественно, дело не ограничивается — весь текст изрядно сокращен, в частности все фрагменты текстов на сосуде и свитках на разных языках, образцы которых вы увидите ниже, из перевода Карпинской удалены напрочь. Дан сразу русский текст, и все. А ведь именно этот перевод романа многократно переиздавался!
Кстати, в уже упомянутом мной месте романа, где герои читают надписи на черепках и переводят их, в переводе Ибрагимова были отступления от оригинала (связанные, скорее, с тем, что эти надписи в русских книгах не воспроизводились). Мы, конечно же, все восстановили как надо. Вот некоторые из этих страничек:
Забегая вперед, скажу, что и сами черепки вы сможете увидеть — их мы поместили на форзацы книги, его превью вы найдете в конце этой статьи.
Но перейдем к переводу второго романа. В оригинале он назывался "Ayesha: The Return of She", в нашем издании — "Возвращение Айши". Здесь примерно та же история: было два перевода, дореволюционный Клавдии Гумберт и Алева Ибрагимова 1993 года. Все аналогично: перевод Гумберт сильно сокращен, да и слабоват по стилю, можете сравнить сами:
цитата перевод К. Гумберт
Прошло около двадцати лет с той ночи, когда Лео было видение, двадцать ужасных лет томительных поисков и тяжелого труда, которые привели к потрясающему душу чудесному концу.
Смерть моя близка, и я радуюсь этому, потому что хочу продолжать свои поиски в других сферах, как это мне было обещано. Я стремлюсь познать начало и конец драмы души.
Я, Гораций Холли, был очень болен. Меня принесли полумертвого из тех гор, которые видны из моего окна. Я нахожусь на границе северной Индии. Другой на моем месте умер бы, но меня хранит Судьба, может быть, для того, чтобы после меня осталась эта книга. Я пробуду здесь месяца два и, когда ко мне вернутся силы, отправлюсь в путь, потому что мне хочется умереть там, где я родился. А пока я пишу эту повесть, по крайней мере, самые важные страницы ее. Начну с видения.
цитата перевод А. Ибрагимова
С той ночи, когда Лео было явлено Видение, миновало уже двадцать лет, более тяжелого времени не выпадало, пожалуй, на долю ни одного из людей, ибо все эти двадцать лет были заполнены мучительными поисками, а завершились они поистине потрясающими событиями.
Я уже близок к смерти и рад этому, ибо хочу продолжить поиски в иных сферах, как мне и было обещано. И я хочу знать начало и конец той духовной драмы, очевидцем нескольких отрывков из которой мне довелось быть здесь, на земле.
Я, Людвиг Хорейс Холли, тяжело болен; я был полумертв, когда меня снесли с гор: их нижние склоны видны из окна дома, где я остановился, на северной границе Индии – здесь я и пишу эти строки. Ни один другой человек не выдержал бы подобных испытаний, но Судьбе угодно было меня пощадить, возможно, лишь для того, чтобы я оставил записи обо всем, чему был свидетелем. В этом месте мне придется задержаться на один–два месяца, пока я не окрепну настолько, чтобы вынести обратное путешествие, ибо я хочу умереть у себя на родине: такова уж моя причуда. Поэтому, пока хватит сил, я буду продолжать повествование, излагая лишь самое основное, ибо многое может быть и по необходимости должно быть опущено. В моих записях и памяти хранится достаточно материала на много томов, но слишком длинная книга мне уже не по силам. Начну с Видения.
Ну и, как и следовало ожидать, перевод Гумберт начинается сразу с первой главы первой части. Вы Хаггарда читали в нормальных переводах? Если да, то знаете, что так не бывает. Должно быть минимум вступление, и оно есть в переводе А. Ибрагимова:
цитата
Правильно говорит латинское изречение: случается всегда непредвиденное. Менее всего на свете я, издатель этой, как и предыдущей, книги, ожидал получить известие от Людвига Хорейса Холли. И на то было веское основание: я полагал, что автор давно уже распрощался с этим бренным миром.
Много-много лет назад мистер Холли прислал рукопись повествования под заглавием «Айша»; в сопроводительном письме он сообщал, что вместе со своим приемным сыном Лео Винси отправляется в Центральную Азию в надежде на то, что возлюбленная Лео, божественная Айша, выполнит свое обещание и явится им снова, — но это уже мое предположение.
Семь страниц, кстати. В нашем формате, нашим шрифтом — семь страниц. У Гумберт это вступление как корова языком слизала. Юмор ситуации, правда, в том, что в оригинале кроме этого вступления есть еще две странички: "От автора" и "Примечание автора"... Их у Ибрагимова нет — но мы, конечно, все восстановили:
С третьим романом (на самом деле, это предыстория, но ее нельзя издавать первой — в ней "спойлерится" все, что произойдет в остальных двух романах) все ясно — он на русский не переводился, мы делали новый перевод и поэтому все столь любимые Хаггардом посвящения, записки издателя и вступительные слова нами сохранены:
Английское название романа "Wisdom's Daughter: The Life and Love Story of She-Who-Must-Be-Obeyed". Русское — "Дочь мудрости".
Вот содержание книги:
Теперь расскажу о иллюстрациях.
Роман "Айша" в первых изданиях иллюстрировался дважды, Эдуардом Киллингвортом Джонсоном, английским живописцем, который оформил издание произведения в английском журнале The Graphic в 1886-1887 годах, после эти же 14 полностраничных иллюстраций были переизданы книгой с лимитированным тиражом. Иллюстрации, в принципе, интересные — но найти в продаже журналы или это книжное издание я не смог. Следующим изданием была публикация романа в 1888 году издательством Longmans в Лондоне (это важно, издательство имело офис и в Нью-Йорке и зачастую английская и американская версия книг Хаггарда существенно отличались). В этом издании был напечатан комплект из 32 иллюстраций Мориса Грайфенхагена и Чарльза Керра, которые мы и воспроизводим в нашем издании:
Роман "Возвращение Айши" иллюстрировался всего один раз, Морисом Грайфенхагеном для журнала Windsor Magazine (1904-1905 годы). Журнальный комплект огромен: 52 иллюстрации! В первом английском книжном издании 1905 года, например, от этого комплекта осталось только 32 иллюстрации. А в первом американском издании (оно вышло в Канаде в том же году) — всего 8 иллюстраций! И все последующие издания этими восемью иллюстрациями и ограничивались. Мне же удалось приобрести конволюты оригинальной журнальной публикации — и мы в нашем издании предлагаем вам полный комплект из 52 иллюстраций Мориса Грайфенхагена:
Если вы ждали, что дальше пиршество для глаз будет продолжаться, то вынужден вас огорчить: третий роман никогда никем не иллюстрировался, и мы тоже решили этого не делать. Во-первых, произведение небольшое. Во-вторых, мы не можем создать новых иллюстраций такого же уровня, кои сопровождают публикацию первых двух романов. Точнее, наверное, могли бы — но это было бы очень дорого. Поэтому в третьем романе в нашей книге иллюстраций нет. Но всего в книге их много.
На форзацы книги, как я писал выше, помещены рисунки черепков с греческими текстами, которые сыграют важную роль в сюжете первого романа:
Мне осталось показать вам только рекламную манжету книги:
Оформление обложки Владимира Гусакова. Иллюстрация на обложке Мориса Грайфенхагена. Иллюстрации в книге Чарльза Керра и Мориса Грайфенхагена. Перевод с английского Алева Ибрагимова и Александра Крышана. Составитель Александр Лютиков. 880 стр. Тираж 3000 экз.
облако тэгов
