Данная рубрика посвящена всем наиболее важным и интересным отечественным и зарубежным новостям, касающимся любых аспектов (в т.ч. в культуре, науке и социуме) фантастики и фантастической литературы, а также ее авторов и читателей.
Здесь ежедневно вы сможете находить свежую и актуальную информацию о встречах, конвентах, номинациях, премиях и наградах, фэндоме; о новых книгах и проектах; о каких-либо подробностях жизни и творчества писателей, издателей, художников, критиков, переводчиков — которые так или иначе связаны с научной фантастикой, фэнтези, хоррором и магическим реализмом; о юбилейных датах, радостных и печальных событиях.
Алексей Новицкий (nal65): Будем рады новым зрителям. Если есть желающие помочь участием развитию проекта – милости просим. Интересные темы и интересные авторы принимаются с благодарностью
Не знаю, как Вы, но я с очень раннего возраста пристрастился к произведениям Роджера Желязны, его книги, особенно "Хроники Амбера" открывали безграничный мир воображения, в котором возможно всё, особенно, если ты принц Амбера, надо только представить. Но, в отличие от многих романов Лорда Фантастики, ни один том "Хроник", к сожалению, не посвящен какому-либо человеку. Если не считать косвенной отсылки в романе "Знак Единорога" к Филиппу Хосе Фармеру и его «Многоярусному миру», который очень нравился Желязны.
Поэтому мы обратимся к произведениям, которые Желязны написал самостоятельно или в соавторстве и узнаем кому же он в них выражал признательность и почтение.
Князь Света
При составление данного списка я столкнулся с неприятной практикой, когда издатели и/или переводчики не переводили и/или не издавали в русскоязычных изданиях посвящения, поэтому посвящения помеченные (*) были взяты из англоязычных изданий.
Этот бессмертный (1965 ) — Бену Джейсону
Бенедикт Пол Яблонски (1917 — 2003), также известный как Бен Джейсон, был американским фанатом научной фантастики [спасибо за наводку лаборанту Petro Gulak].
Творец снов (1966) — Джуди — там, где сумрачный геральдический волк выступает, как живой, из глубины дубовой рощи.
Джуди Кэллахан-Желязны, вторая жена писателя-фантаста.
Князь Света (1967) — Дэнни Плахта — за дружбу, мудрость, сому
Порождения света и тьмы (1969) — Чипу Дилэни, просто так
"Чип" это прозвище, которое в молодости себе взял писатель-фантаст Сэмюэл Дилэни.
Как указала в своём отзыве к роману Дилэни "Дальгрен" лаборант kvadratic: "[Герой роман] Шкет (Kid)... [носит] не настоящее [имя] – настоящего он не помнит. Прямо как в «Порождениях света и тьмы» Желязны, по удивительному совпадению посвященных Дилэни, который в свое время тоже обзавелся односложным «Чип» вместо своего имени".
Сэмюэл Дилэни
Долина проклятий (1969)* /в анг. изд. 2001 года/ – Дэлу Доулингу. Спасибо за то как ты обращался с кошками
Двери в песке (1975)* /в анг. изд. 2017 года/ – Айзеку Азимову с большим уважением, низким поклоном и огромной симпатией
А. Азимов
Мост праха (1976)* – Салли Тернер и Салли Элбо
Салли Элбо (Sally Albaugh) — возможно актриса. Салли Тернер (Sally Turner) — идентифицировать не удалось.
Господь Гнева (1976)* соавтор: Филип Дик — Роман, с любовью, посвящён Стенли Г. Вейнбауму за то, что он подарил миру свой рассказ "Марсианская Одиссея"
Стенли Г. Вейнбаум – американский писатель-фантаст, которые сильно повлиял на творчество Роджера Желязны, в одном из интервью Желязны сказал о Вейнбауме [перевод Aleksandra, из блога её блога о Желязны]: «[Вейнбаум] был чем-то особенным. Просто потому, что он рассматривал отношения мужчины и женщины не так, как было принято в научной фантастике того времени. Вейнбаум был остроумным человеком, и его женские образы были столько же реальны, как и мужские; я считаю, что это важно. Некоторые из его идей были также захватывающи. Я читал «Марсианскую Одиссею» шесть или семь раз. В «Черном Пламени» одним из центральных персонажей была женщина, и это было хорошо обыграно. Я не читал его уже на протяжении многих лет, но он впечатлил меня».
Очарованная земля (1981)* – Стивену Греггу, Стюарту Дэвиду Шиффу и Лину Картеру, которые в таком порядке вызвали Дилвиша из дымных земель, и тени Уильяма Хоупа Ходжсона, который приехал вместе с друзьями
И английскому писателю Уильяму Хоупу Ходжсону, который помимо прочего писал фантастические и детективные рассказы с элементами оккультизма. Его фантастическим романом «Дом в пограничье» (1908) восхищался Лавкрафт.
Стивена Грегга (Stephen Gregg) идентифицировать не удалось.
Глаз Кота (1982) — Джою Лифорну, Джимми Чи и Тони Хилерману посвящается.
Джой Лифорн и Джимми Чи — вымышленные персонажи, офицеры полиции племени навахо, книги о которых написал Тони Хилерман (1925 — 2008) американский автор детективных романов и научно-популярной литературы.
Тёмное путешествие (1987) — Кэти Кавана и всем остальным преподавателям школы «Рио-Гранде» в Санта-Фе, которые учили моих детей получать удовольствие от чтения
Взрыв (1992)* соавтор:Томас Т. Томас — Книга с уважением и восхищением посвящена памяти Джорджа Р. Стюарта... Его работа останется в вечности
Джордж Риппи Стюарт (31 мая 1895 — 22 августа 1980) был американским историком, топонимистом, писателем и профессором английского языка в Калифорнийском университете в Беркли. Он также написал постапокалиптический роман в 1949 году — «Земля пребывает вовеки» и получил за него международную премию по фантастике в 1951 году.
Джордж Р. Стюарт
Ночь в одиноком октябре (1993) — Роман посвящен Мэри Шелли, Эдгару Аллану По, Брэму Стокеру, Артуру Конану Дойлю, Г. Ф. Лавкрафту, Рэю Брэдбери, Роберту Блоху, Альберту Пейсону Терхьюну и создателям многих старых фильмов.
Дань уважения великим мастерам, прародителям жанра фантастики, чьих персонажей прямо или косвенно Роджер Желязны использовал в своём романе.
Дикие земли (1994) — Посвящается с благодарностью Джону Г. Нейхардту, Бертону Харрису и Фреду Маасу
Джон Гнейзенау Нейхардт (1881 — 1973) был американским писателем и поэтом, историком-любителем и этнографом.
Бертон Харрис (1866 — 1933) был журналистом, писателем, путешественником, прославившимся своими статьями о Марокко, где он много лет работал специальным корреспондентом The Times.
Тут ошибка переводчика, не Фред Маас, а Фредерика Сэгор Маас (1900 — 2012) — американская писательница, драматург и сценарист.
Лорд Демон (1999) — Джиму, с любовью. И Полу Деллинджеру – с благодарностью за письма
Пол Деллинджер — американский писатель, работавший в жанре фантастики. Его рассказ "Движители и сотрясатели", опубликован в антологии, посвященной памяти Р. Желязны — "Лорд Фантастики".
Как известно Говард Филлипс Лавкрафт был членом Объединенной ассоциации любительской прессы. С 1915 года он издавал собственную газету "The Conservative" ("Консерватор"), где публиковал свою поэзию, статьи и эссе.
В июле 1919 года в небольшом очерке ГФЛ в своём "The Conservative" выражает беспокойство по поводу произошедшей в 1917 году Октябрьской революцией в России. Он в привычной манере называет рабочих "чернью", "недочеловеками" и считает, что революция может дотянутся и до США.
Ну, написал Лавкрафт своё кратенькое эссе, выпустил пар и вроде бы успокоился, но какого же было его удивление, когда в 1932 году пришла ответка из Советской России.
Американский писатель Роберт Спенсер Карр, который путешествовал по РСФСР в составе делегации учителей Фабианского общества в начале 1930-х годов, неплохо знал Лавкрафта, а также его соавтора по рассказу "Врата серебряного ключа" Эдгара Хоффманна Прайса. У Карра каким-то чудом оказался с собой номер "The Conservative" с осуждающим очерком Лавкрафта, и Карр показал его местным коммунистам.
Позже Карр писал, что "они [Советы] не понимают, чем вызвали к себе такое отношение со стороны господина Лавкрафта и приглашают его приехать в СССР, чтобы он смог лицезреть, как прекрасно живут рабочие", о которых он столь нелестно отзывался.
Открытка из Советской России, ныне хранится в архиве ГФЛ в Университете Брауна, Провиденс, Род-Айленд
Оборотная сторона открытки, обратите внимание на карандашную пометку внизу слева — из бумаг Лавкрафта
Первые строки книг, которые мы открываем, чаще всего являются посвящением.
Айзек Азимов, как известно, написал очень много книг, и эти книги часто содержали посвящения. Ниже приводится список произведений (я проанализировал только художественные романы) и людей, которым знаменитый писатель-фантаст выражал признательность и почтение.
При составление данного списка я столкнулся с неприятной практикой, когда издатели и/или переводчики не переводили и/или не издавали в русскоязычных изданиях посвящения, поэтому посвящения помеченные (*) были взяты из англоязычных изданий.
1. Камешек в небе (1950) – Моему отцу, который познакомил меня с научной фантастикой*.
Иуда Азимов после эмиграции в Соединённые Штаты, брался за любую работу и очень много трудился, чтобы обеспечить образование и жизнь своим детям. Не удивительной, что одна из первых книг Айзека посвящена именно отцу.
Анна и Иуда Азимовы, родители Айзека
* не большое дополнение: более поздние издания книги Академия (1951) имеют такое посвящение – Памяти моей матери (1895–1973)
2. Дэвид Старр, космический рейнджер (1952) – Уолтеру Брэдбери, без которого эта книга не была бы написана
Уолтер Брэдбери был редактором в издательстве «Doubleday», который несколько лет работал с Азимовым над его книгами.
3. Космические течения (1952) — Посвящается Дэвиду, который не торопился прийти в этот мир, но чьего появления стоило ждать
Дэвид — сын Айзека и Гертруды Азимовых, он родился в 1951 году. Роды были довольно трудными, поэтому Айзек косвенно отразил данный факт в посвящение.
Фредерик Пол — знаменитый писатель-фантаст, редактор НФ-журналов, и агент.
Фредерик Пол
5. Конец Вечности (1955) – Горацию Л. Голду*
Гораций Л. Голд редактор знаменитого НФ-журнала «Galaxy» («Галактика/Гэлакси»), в котором своими рассказами отметился и Азимов.
Гораций Л. Голд, фото 1980 года
6. Лакки Старр и большое солнце Меркурия (1956) – Робин Джоан, самому лучшему препятствию
Робин Джоан — дочь Айзека и Гертруды Азимовых, которая родилась в 1955 году. Под препятствием Айзек имеет в виду, то что дети всегда отвлекали его от писательского ремесла, им надо уделять внимание и гулять в "хорошую погоду", хотя Азимов и любил своих детей, особенно дочь, писать он обожал не меньше.
Айзек и Робин, 1989 год
7. Лаки Старр и кольца Сатурна (1958) – Посвящается памяти Генри Каттнера и Сирила Корнблата
Генри Каттнер и Сирил Корнблат — американские писатели-фантасты, которые довольно рано умерли, первый в 43 года, второй в 35 лет.
8. Сами боги (1972) – Посвящается Человечеству в надежде, что война с безрассудством все-таки будет выиграна
Самый лучший свой роман Азимов посвятил всем нам.
9. Убийство в Эй-Би-Эй (1976) — Харлану Эллисону, чья яркая индивидуальность превосходит только высоту его таланта*
Эпатажный Харлан Эллисон, наверное, не нуждается в представлении, поэтому приведём цитату из мемуаров Азимова о нём:
Самым колоритным персонажем, которого я когда-либо встречал на конференциях по научной фантастике в 1950-х годах, был Харлан Эллисон, который в то время едва вышел из подросткового возраста. Он утверждает, что его рост пять футов четыре дюйма[162,5 см.] , но это не имеет значения. В таланте, энергии и храбрости он достигает восьми футов[244 см.].
10. Роботы зари (1983) — Посвящается Марвину Мински и Джозефу Ф. Энгельбергеру, которые кратко изложили, собственно, теорию и практику роботехники.
Марвин Ли Мински — американский учёный и исследователь в области искусственного интеллекта, сооснователь Лаборатории искусственного интеллекта в Массачусетском технологическом институте.
Джозеф Энгельбергер — американский инженер, изобретатель, предприниматель и публицист, занимавшийся созданием промышленных роботов.
11. Академия и Земля (1986) — Памяти Джуди-Линн дель Рей (1943—1986) – гиганта мысли и духа
Джуди-Линн Бенджамин была помощником редактора журнала «Galaxy», потом стала полноправным редактором, вышла замуж за друга Азимова — писателя-фантаста Лестера дель Рея, работала в конгломерате «Random House», в котором появился новый лэйбл «Del Rey Books», который достиг под её руководством небывалых высот, потому что их книги почти непрерывно попадали в списки бестселлеров, как в твёрдом переплёте, так и в мягкой обложке. Азимову очень нравилось работать с Джуди-Линн, они стали хорошими друзьями.
На ЛунаКоне-71, с лева на право — неопознанная женщина, Джуди-Линн дель Рей, Лестер Дель Рей, Джон В. Кэмпбелл, Джанет Джеппсон и Айзек
12. Прелюдия к Академии (1988) — Дженифер Брехл, «Зеленому карандашу», самому лучшему и работоспособному редактору в мире…
13. Немезида (1989) — Марку Херсту, моему незаменимому редактору, который, как мне кажется, работает над моими рукописями больше, чем я
14. Приход ночи (1990) в соавторстве с Робертом Силвербергом — Памяти любимого и почитаемого Джона В. Кэмпбелла мл., – и двух перепуганных бруклинских мальчишек, которые в страхе и трепете переступили порог его кабинета – один в 1938 г., другой в 1952 г.
Азимов на научно-фантастическом конвенте с Робертом Сильвербергом и юным фанатом
"Великий и ужасный" редактор журнала «Astounding» Джон В. Кэмпбелл с наградой "Хьюго"
.
15. Безобразный малыш (1991) в соавторстве с Робертом Силвербергом — Мартину Гарри Гринбергу с двойной любовью.
Мартин Гарри Гринберг — составитель огромного числа аналогий лучших НФ рассказов и повестей.
Айзек с Джанет и давним соавтором Мартином Гринбергом
16. Позитронный человек (1992) в соавторстве с Робертом Силвербергом — Для Джанет и Карен, с большой любовью*
Книга посвящена вторым жёнам фантастов — Джанет Азимовой и Карен Силверберг.
17. На пути к Академии (1993) — Для всех моих преданных читателей *
Добрый день, уважаемые коллеги, друзья, жители ФанЛаба!
Когда-то в одной из дискуссий, касающихся жизни и творчества Лавкрафта, я упомянул, что было бы классно издать все письма «отца ужаса» и перевести их на-русский язык, ибо его эпистолярное наследие поистине огромно. Тогда некоторые участники дискуссии посмеялись надо мной, ведь надо, наверное, быть ненормальным, чтобы прочесть все письма Лавкрафта, ведь их, по оценке, Л. С. де Кампа более ста тысяч.
Однако, на Западе в период с 1964-1976 годы издательством «Arkham House» был опубликован пятитомник «Избранных писем», включающий предисловия Августа Дерлета и Дональда Уондри.
Первый том содержит письма за период 1911-1924 гг., второй – за 1925-1929 гг., третий – за 1929-1931 гг.; четвёртый и пятый тома были изданы в 1976 году и содержат письма соответственно за 1932-1934 и 1934-1937 гг. В моей коллекции есть только три тома — второй, третий и четвёртый. Поэтому я буду постепенно выкладывать на ФантЛабе переводы писем с небольшими комментариями от себя, ибо письма Лавкрафта — отдельный вид искусства, в чём, я надеюсь, вы вскоре убедитесь.
Пять томов "Избранных писем"
Как известно для своих друзей по переписке Лавкрафт выдумывал причудливые псевдонимы. Иногда он просто латинизировал имена: «Мортоний» для Мортона и «Белнапий» для Фрэнка Белнапа Лонга, «родителя Конана» Роберта Э. Говарда он именовал «Бобом с Двумя Пистолетами». Приведённое ниже письмо как раз иллюстрирует ещё один вариант "игривости" ГФЛ.
Письмо № 179
Джеймсу Ф. Мортону
Виа Клинтония
16 февраля 1925 г.
Его Светлейшему Высочеству Фердинанду II, командующему древним, загадочным, чужестранным флотом.
Уважаемый Господин, если вы не оставили в прошлом свой прежний обычай иногда путешествовать тайно среди простолюдинов, то мы, жители жалкой обители: сэр Джордж Уиллард Кирк, баронет, и Льюис 23-й виконт Теобальд, не вкусим боле счастья, если вы не удостоите нас вашего королевского визита в следующую среду вечером, 18 февраля, когда в замке соберётся очередной конклав феодалов, включая лорда Фрэнсиса де Лонга из поместья Белкнап; сэра Артура Лидса, рыцаря-командора; кардинала Сэмюэла Лавмэна, епископа Сент-Джон Бушвикского и ваших жалких хозяев? В вашу честь будут сочинены стихи, воздающие вдоль и поперёк хвалу вашему знатному званию. Да будет так! Вот, сударь, с самым глубоким нашим уважением (конца XVIII в.) мы со смирением предлагаем, прося, недостойные, чтобы вы, хотя бы на короткое время, посетили наш симпозиум!
Шанти, Шанти, Шанти!
Совет пэров, Л. Теобальд, благородный секретарь
А вот портрет Льюиса 23-го виконта Теобальда, начертанный его же рукой
Следующее письмо можно отнести к циклу "Старик Лавкрафт путешествует"
Письмо № 181
Миссис Л. Д. Кларк
Клинтон-стрит, 169
Бруклин, Нью-Йорк
21 апреля 1925 года
Моя дорогая дочь
Наконец-то у меня появилась свободная минутка, и я взялся за перо, чтобы познакомить вас с подробностями моего последнего восхитительного визита в Федеральный город Вашингтон и прилегающие районы Виргинии. Хотя моё время было ограничено, я старался использовать его с наибольшей пользой; так что чувствую уверенность в том, что получил очень справедливое представление о древней местности, в которую я путешествовал. Накануне моего отъезда город был охвачен чрезвычайно большой суматохой. Кляйнер и Лавмэн поужинали с отъезжающими путешественниками: Джорджем Кирком и мной, в привычном итальянском ресторане на Даунинг-стрит, а потом проводили нас не только до дома, где мы закончили последние приготовления, но и на вокзал, распрощавшись с нами в полночь, когда мы стояли в очереди за воротами, ожидая вагон. Когда нам разрешили расположиться на наших местах, мы обнаружили, что компания здесь более беспорядочная, чем предполагает общественная природа транспортного средства; и, найдя опрятную скамейку с левой стороны, мы устроились поудобнее, мой спутник настоял, чтобы я сел у окна, так как я впервые в отличие от него следовал по маршруту.
О самом Балтиморе, основанном в 1729 году и, без сомнения, обладающем многими захватывающими древностями, рассказать нечего, так как мы видели его очень кратко, потому что маршрут большей частью пролегал по двум туннелям, в пространстве между которыми находилась станция. То, что я успел заметить, показалось весьма многообещающим: ряды домов из красного кирпича с мраморными ступенями и оконными перемычками, я надеюсь когда-нибудь заняться дальнейшим исследованием этого места. Теперь, однако, мы спешим дальше; проникаем в глубже в страну, изучая наши путеводители по Вашингтону, чтобы сохранить свежие впечатления желанных видов так быстро приближающейся цели. Само прибытие стало внезапным, но недраматичным. Совершенно неожиданно, когда мы всё ещё ехали по новому и малонаселённому району без каких-либо признаков большого города, проводник крикнул: «Вашингтон!», и все похватали одежду, чтобы приготовиться к высадке. Никаких зданий значительного размера или частых, примыкающих друг к дружке построек не было видно, и я уже начал сомневаться в словах проводника, когда Джордж поддержал его утверждение, указав на расплывчатый обелиск в небе в туманном отдалении, который я не мог не узнать по фотографиям, то был знаменитый монумент Вашингтону. Ещё секунда, и вагон замер. Я вышел из-под римской арки и увидел город. Утреннее солнце стояло высоко и светило очень ярко, а летний воздух сразу указал, что я, наконец, ступил на тот нежный Старый Юг, о котором я так часто мечтал. Зелёный и белый были вездесущими цветами весенней листвы и травы, с восхитительными просторами эфирных вишнёвых цветов; которые, имеют самое большое изобилие и начинают сменяться весёлыми и многоцветными цветами множества садов. Город, спокойно дремлющий в субботнем сиянии над стадами туристов, не замеченных им, поначалу не производит впечатления. Монумент так далёк, небо свободно от высотных зданий, а земля занята парками, торговыми центрами и широкими пространствами, что невозможно уловить ощущение компактной и активной жизни, которая обычно ассоциируется с большими городами. Кроме того, рядом со станцией есть некоторые временно неосвоенные участки и множество больших, приземистых зданий, которые, хотя и имеют старый и колониальный вид, на самом деле являются лишь временными каркасами залитыми цементом, возведёнными в военное время для размещения избытка особых правительственных служащих. Я видел купол Капитолия, важно вырисовывающийся сквозь нежную зелень молодой листвы, и со всех сторон ощущал нотку праздности и покоя, одновременно свидетельствующую о южной среде.
Монумент Вашингтону
На конверте наклеены марки, купленные на почте рядом со станцией, где величественный монастырский воздух оживлял интерьер огромных размеров и сонно-богато украшенный полумрак утренней трапезы, съеденной в скромной трапезной, без внешнего лоска и вычурного блеска. Прихватив съестное, мы бодрым шагом направились к Капитолию, наблюдая за временными военными постройками, которые при ближайшем рассмотрении демонстрировали некоторые весьма привлекательные черты. Генеральский сад не выглядит впечатляющим, хотя своеобразная атмосфера вызывала чувство лёгкой экзальтации, возможно, из эстетических соображений, поскольку небо было голубее, листва зеленее, цветы ярче, а мраморные строения белее, чем, кажется, на Севере.
Сад генерала Вашингтона
Мы не упустили из виду Библиотеку Конгресса, которая не смогла нас увлечь, или здания Палаты представителей и Сената; и время от времени открывалась перспектива и усиливала наше впечатление полусельского простора и свежести, в то время как очарование низкого горизонта росло с каждой минутой, наконец, пройдя восхитительный кусочек парка, мы достигли Капитолия, расположенного на возвышенности и начали обходить его, пока не достигли той центральной и оригинальной части, краеугольный камень которой был заложен генералом Вашингтоном, с масонскими церемониями в 1793 году, чьё северное крыло было впервые заселено в 1800 году, а южное крыло завершено в 1811 году под архитекторским надзором Латроба, проектировщика Банка Соединённых Штатов в Филадельфии и папского собора в Балтиморе.
Здание Капитолия, разрушенное британскими войсками в 1814 году
Капитолий в 1846 году
Центральная или соединительная часть, как всем известно, была возведена после пожара в 1814 году во время войны и смоделирована по планам могучего бостонского архитектора Чарльза Булфинча, который для своего родного города был настоящим Кристофером Реном и чьей коронной работой является златоглавый Бостонский государственный дом на Бикон-Хилл, возведённый в 1795 году. Первоначальное здание Капитолия, центральная часть с куполом и двумя крыльями, было построено в 1827 году; две пристройки добавлены в течение пятидесятых. Нынешний купол, как известно большинству, не первый; но его замена, была завершена в 1865 году. Глядя на это гигантское сооружение, я не мог не сравнить его с другими подобными зданиями, которые я видел, и должен признаться, что некоторые из его соперников не пострадали от моей оценки. По совершенному мастерству формы, изяществу деталей и богатству материала он не может соперничать с нашим современным Род-Айлендским Государственным домом; и я уверен, что ни один коренной житель Провиденса не может не чувствовать гордости, когда размышляет о превосходстве, которым отличается величественный и мраморный Государственным домом его родного города, придавая лоск и достоинство Биржевой и Рыночной площадям с великолепным видом на северную часть залива Наррагансетт. Боже, храни провинцию Его Величества Род-Айленд и плантации Провиденса!...
облако тэгов
