Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Руководство не идеальное, однако некоторых избавит от мучений. Касается только тома в "Гигантах".
1. Не вестись на обложку. Вообще не фантастика, ни разу. Настройтесь на серьёзные мейнстримовские романы.
2. Настроились? Пропустите первый, "Шалтай-Болтай в Окленде".
3. "Разбитый шар", "Мэри и великан" написаны автором, который, возможно, добился бы очень многого в мейнстриме, -- если бы его романы вовремя были опубликованы. Глубокие характеры, непредсказуемый сюжет, социальная проблематика.
И да, "Шар", "Мэри", "Прозябая на клочке земли" и "На территории Мильтона-Ламки" переведены в регистре от вполне пристойно до очень хорошо.
Собственно, брать книгу имеет смысл хотя бы ради "Шара" и "Мэри", -- в том случае, если вы заядлый поклонник Дика или если вы любите читать, скажем, книги серии "Интеллектуальный бестселлер". Если хотите экшна, перестрелок и ты ды -- можете разочароваться.
4. "Эй! -- слышится возглас из зала. -- А чего первый-то роман пропускать?"
Вот почему:
цитата
Но его одолевала усталость. Он ел булочку, намазав её маслом — настоящим маслом. И всё это время она за ним наблюдала.
— Расскажи мне об этой твоей стычке с Элом, — сказала она.
Он ничего не ответил. Он ел.
цитата
Пёс начал делать глотательные движения и то высовывал, то прятал язык. Странно, подумал Фергессон, а собаке-то что здесь нужно? Он подумал о своей собственной собаке, погибшей под колёсами машины клиента. Та собака спала у него в мастерской, под машинами, которые он ремонтировал. Теперь прошло уже несколько лет.
цитата
Его ушей достиг грохот машин. Потом он увидел их, издали они были похожи на работающих насекомых. Он теперь думал, действительно думал, что видит "Сады округа Марин": по крайней мере, на склоне широкого бурого холма велось строительство новых домов. Он различал расчищенную землю, новые узкие дороги, начатые фундаменты. Чувствуя душевный подъём, он опустил стёкла в окнах машины, впуская внутрь тёплый воздух, сухой сельский воздух, столь отличный от городского. Приятно пахло высыхающей травой, а вид ровных полей внушал абсолютную уверенность, что Фергессон наконец нашёл то, что искал; вид, открывавшийся ему теперь через замызганное насекомыми и запылённое ветровое стекло, полностью соотвествовал его ожиданиям.
Вскоре, к его радости, появилась и сама вывеска. Проезжая мимо, он разобрал только большие буквы: строки сведений, нанесённые на дерево яркой зелёной и красной краской, постепенно делались всё мельче, переходя к информации, касавшейся первичных взносов, планировки, числа кирпичей в камине, расцветки.
цитата
ссутулился под низким потолком своего офиса, из-за чего его рост ушёл в плечи
цитата
Но потом к нему явилось новое ощущение; оно проникало в него так постепенно, что сначала он его не замечал.
цитата
Обхватив руками края ванны, он пальцами ноги убавил поток воды до тонкой струйки, добиваясь того, чтобы прибывающая вода в точности уравновешивала её убытие через слив, предохраняющий от переполнения.
Ну и моё любимое. (Извините за длинную цитату).
цитата
-- Желаете вы пойти и повидать усопшего? -- спросила Лидия.
-- Не знаю, -- сказал он. -- Не могу решить.
-- Всегда возникает проблема, в какой одежде, -- сказала она. -- Они связывались со мной на этот предмет. У него имеются новые галстуки, которые он купил, но моё заключение состояло в том, чтобы не использовать ничего, кроме того, с чем мы все знакомы. Священник -- унитарий. Вы знаете, какие ему нравились песни?
-- Что? -- сказал Эл.
-- Они сыграют на органе песни, которые ему нравились.
-- Нет, -- сказал он.
-- Тогда они будут играть гимны, -- сказала Лидия. -- Тем хуже.
Эл сказал:
-- Я ускорил его смерть, споря с ним в доме у Хармана. Вы это знаете?
-- Вы исполняли свой долг.
-- Откуда вам это известно?
-- Он предоставил мне полный отчёт о происшедшем. Признал, что вы пытались спасти его от него самого.
Эл уставился в стол.
-- Он не держал на вас зла.
Эл кивнул.
-- Прошу вас, ступайте, проститесь с останками, -- сказала Лидия.
-- Ладно, -- сказал он.
-- Сегодня, -- сказала она. -- Потому что если вы не сделаете этого сегодня, то завтра останков увидеть будет нельзя.
-- Ладно, -- сказал он.
-- Вы не хотите, -- казала Лидия. -- Почему?
-- Не вижу в этом никакого смысла, -- сказал он.
-- Никто не может заставлять вас что-либо делать, мистер Миллер, -- сказала Лидия. -- Я признаю за вами это право. Делайте в точности то, что хотите. Я всё время думала о вас сегодня; вы занимали в моих мыслях очень много места. /.../ Ваше экономическое существование разрушено, -- сказала Лидия. -- Не так ли? Из-за вашего повиновения долгу. Кто-то должен восстановить вас, придя на помощь, кто-то, кто может. У меня есть деньги.
Он не знал, что сказать. [Ну, блин, я бы тоже не знал! -- ВП/А]
Переводчик, кстати, Г.Яропольский. И этого я вообще не могу понять, потому что тот же "Носорог для Папы Римского" очень ведь неплохо сделан. А здесь -- полный ужас, мрак кромешный. (И тут сразу возникает конспирологическая теория о том, почему именно готовый перевод "Носорога" не выпускали...)
Радует лишь то, что подобным образом испохаблен только "Шалтай". Остальные четыре романа, повторюсь, сделаны в режиме от очень достойно до вполне сносно. Даже последний, переведённый всё тем же Яропольским, только ближе к концу снова таит в себе перлы и изЬюм.
Впрочем, "Шалтай" и сам по себе не слишком-то меня впечатлил; я даже и не ждал, что следующие два романа будут настолько от него отличаться в лучшую сторону, -- и был приятно удивлён. "Клочок земли" сейчас у меня в процессе чтения, последний роман прочитан -- показался более слабым, чем второй и третий, но вполне на уровне, читать можно и нужно.
Словом, начинайте с "Шара", а к "Шалтаю" возвращайтесь в конце. Или не возвращайтесь вовсе, чтобы не портить себе впечатление.
PS. А мне на минуточку представилась альтернативная Земля, на которой юные Кинг и Дик пробились на рынок со своими первыми романами -- и благодаря этому стали совсем другими писателями. Впрочем, подобные мысли приходили в голову не мне одному.
В комнату входит священник. Выглядит он точно так, как и должен выглядеть экзорцист: суров, сосредоточен и до зубов вооружен облатками, четками, пузырьками со святой водой и благоволением Господним. Из-под мохнатых седых бровей зорко смотрят серые глаза.
А посмотреть есть на что. На кровати сидит уродливое создание, которое неделю назад было обычным ребенком – девочкой лет десяти. Губки бантиком, косички, скобки на зубах. Теперь волосы ее растрепаны, постель измазана испражнениями, а на лице застыла хитрая лисья ухмылка. Так и положено выглядеть жертве бесов. Таковы правила.
Враги узнают друг друга. Ухмылка становится шире… морщинистая рука крепче сжимает распятие…
Все мы знаем, что произойдет дальше. Это очень старая игра.
Увы, играют в нее не во всех мирах.
В мире Дэла Пирса людям отказано в роли шахматистов. По доске переставляют их самих – если доска и правила существуют. Но об этом лучше не задумываться.
В жизнь человечества они вошли в сороковых годах ядерного века. Средневековые сказки об одержимых в один миг стали явью. Подоспевшие ученые выудили из обсосанных до костей пальцев ворох имен: мнемонические образы, прецедентные личности, вариации синдрома одержимости, социально-сконструированные альтернативные личности.
Прижилось, однако, простое словечко «демон».
Никаких явных целей они не преследуют – не более, чем камень в свободном падении. Прыгая из тела в тело, каждый с упорством механизма выполняет одну и ту же нехитрую программу. Их нельзя увидеть и потрогать, так что забудем про копыта, рога и крылья. Новой эпохе – новую демонологию.
Вот Джонни Дымовая Труба. Он предпочитает комбинезоны, голубые рубашки и кепки с длинным козырьком. И крепкий табачок, само собой. Джонни знает толк в локомотивах и железнодорожных байках. Будьте спокойны: он доставит ваших пассажиров из пункта А в пункт Б даже быстрей, чем им (и вам) хочется. Если только поезд не слетит с рельсов… но этого Джонни не обещает.
Вот Правдолюб. Его можно узнать по черному плащу и шляпе. Впрочем, сойдет любое тело, при котором имеется пистолет, а лучше – два. Охранник в зале суда? Почему бы и нет. У нас никогда не было столь весомых причин говорить правду и ничего, кроме правды. Апелляций и взяток демон не принимает, а приговор его всегда одинаков.
Вот Капитан – парень с щитом в руках и звездно-полосатым сердцем бойца. На десять минут он сделает из вас непобедимого героя. И не беда, что противник будет делать из вас решето. Капитан уйдет лишь тогда, когда разорвет врагов свободы в клочья. А ваш доблестный труп, быть может, покажут по телевизору.
А вот Ангелочек. Белокурая девчушка в ночной рубашке, дарующая смерть безнадежно больным. Говорят, ее поцелуй избавляет от страданий. И все же нет такой медсестры, которая обрадуется, увидев ее в больничном коридоре.
Поначалу приходилось нелегко, но с годами люди привыкли – как привыкли к терроризму. В ресторанах и кафе оставляет специальные столики для прожорливых Толстяков. В аэропортах Художники выкладывают на мраморе картины из попкорна, сахара и цветного стекла – не слишком часто тасуя сюжеты. Демонам посвящают научные конференции. У них появляются фан-клубы. Их проклинают христиане. Дуайта Эйзенхауэра убивает демон-камикадзе, и Ричард Никсон приходит к власти на тринадцать лет раньше срока. Верный роли политического пугала, господин президент устраивает охоту на демонов… и японцев. И кончает, как водится, плохо.
Однако жизнь идет своим чередом. Пылают БТРы в горячих точках, расцветают культы, дорожает бензин. В конце концов, двадцать тысяч случаев одержимости за семьдесят лет – не столь уж много для такой страны, как Америка. Индии с ее асурами достается не в пример больше.
Но Дэла Пирса статистика волнует меньше всего. Тварь, что скребется ночь за ночью в его черепе, не дает мыслям сбиться на праздный лад.
Для него «демоны прошлого» – не броская метафора, а жесткая реальность. В нашем мозге поселился замечательный сосед… и остался на всю жизнь. О, Хеллион – тот еще сорванец, перед заточением он успел славно повеселиться! Неспроста же миссис Пирс разорилась на стеклянный глаз – ну какое озорство без рогатки? А стреляют одержимые детки куда как лучше обыкновенных. И смыслят кое-что в поджогах, разбитых окнах и прочих проказах.
Тем летом в бюджете Пирсов появилась новая статья – «экзорцизм». И седовласый пастор обратил захватчика в бегство. Так думали все.
«Изгоняющего дьявола» смотрели все.
А потом был ясный летний день, когда подросший Дэл разбил голову о бортик бассейна. И черный колодец без дна, едва не утянувший его в бесконечность. И шумы в черепной коробке, сводившие с ума. И долгие свидания с психиатром.
И все закончилось, чтобы годы спустя начаться вновь. Неважно, четырнадцать тебе лет или двадцать пять. У демонов, в отличие от людей, сроков годности не бывает. Им не надоест тебя мучить, пока ты жив.
Теперь выбор прост. Излечиться, очиститься, спастись. Или воспользоваться отцовским кольтом, всегда готовым лечь в руку. Иногда дом сносят вместе с жильцами.
Так Дэл попадает на международную конференцию по одержимости – карнавал масок, под которыми прячется старое доброе невежество. Надежда улыбнулась одному лишь доктору Раму – неврологу, задумавшему выскоблить демонов из человеческого мозга при помощи скальпеля. Как ни печально, кто-то выскабливает его самого из мира живых, и одиссея Дэла Пирса продолжается.
В поисках избавления он встретит героев, чудищ и злодеев. На шкале, отделяющей человека от демона, нет ни одной незанятой отметки. Иные только и ждут, чтобы в их душах прописались чужаки. Другие бегут от них всю жизнь. Третьи вступают в войну с одержимостью, не жалея сил и разума – особенно разума. «Вот так всегда, – гласят хроники Пирса. – Сегодня ты задрипанный менеджер, завтра – пророк с доступом к вечной истине». Возьмите десяток сумасшедших, подкиньте им фантастическую книжку о телепатах (чем Ван Вогт с его слэнами хуже Хаббарда с его «тетанами»?), дайте денег – и теория заговора готова. Жаль, демоны книжек не читают. И к глупцам безразличны так же, как и к остальной части людского стада.
Ближе всех к разгадке подобрались юнгианцы. В первобытном море коллективного бессознательного плещутся твари, которых боялся даже Юнг. Кто же ты, бесовское отродье, как не древний архетип, высунувший уродливую башку из воды? Не мы ли тебя вытянули из черной бездны между мирами? Что делаешь ты, двухмерная тень, в трехмерной вселенной сознания?
«Кто ты?» – спрашивал на экране священник.
«Я никто. Нас много», – шипело существо на кровати.
Ответ всегда один и тот же, кто бы ни таился в твоей душе – дьявол или гость из мира грез.
Но и эта правда – предпоследняя.
Рано или поздно Дэл столкнется в своих странствиях с удивительным созданием – демоном, который притворяется человеком, который выдает себя за демона. Будь тот человек жив, он усмехнулся бы иронии собственного бытия. Но Филипа Дика, счастливого безумца, больше нет – осталось лишь его тело. И остался бессмертный ВАЛИС, воплощение чистой мысли, ставший для всех Филипом Диком. «Всевышнее вторжение» закончилось аннексией. Человек растворился в божестве, как в кислоте. Не о том ли он мечтал?
Только соприкоснувшись с ВАЛИСом, Дэл сделает финальный шаг к главной тайне своей жизни. Тайне, которая сметет перегородки между ним и тварью, запертой у него в мозгу. Тайне, которая раскроет его место на шкале. Тайне, которая звучит очень просто:
Никаких демонов не существует.
По крайней мере, так утверждают те из них, что стали людьми.