Те, кому умереть не случилось, обитают по городам. Чего трескают – не совсем понятно. Фермы хоть и встречаются, но мало их, да и непонятно чем питающиеся банды байкеров громят по дорогам что случится. Собственно, автор рассказывает, что ГГ сам начинал с предводительства в такой банде. Потом его посадили опосля всех вроде как сотворенных им ужасов (или приписываемых ему?) и ультимативным путем заставляют везти через ту самую Долину проклятий сыворотку зачумленному городу. Проехать, мол, к нему практически невозможно, получилось только у одного чудака, который приехал с того самого города за помощью, но тоже сразу помер.

Сама Долина – апофеоз постапокалипсиса, точнее, точечное о нем представление автора. И ГГ чешет через нее с сывороткой, сначала за амнистию, потом потому, что возвращаться уже дальше, чем доехать, потом из идейных уже соображений. Идейные озвучены вяло.

В целом скорее не понравилось, чем понравилось. Нет погружения, нет целостной картины мира. Как говорит один мой знакомый: «Все висит в воздухе». Хотя, на самом деле, у Желязны такое бывает. Тот же Джек-Из-Тени, например, создан практически таким же непонятным. Не знаю, может в этом какая-то фишка, которую я не просекла? Ну этот от Джека ушел недалеко, хоть еще до него и не дорос, к сожалению. Джек-Из-Тени – это все-таки человек-вопрос. А Черт Таннер – просто человек без ответов. И без вопросов, кстати, тоже.

Оценки.

1. Но мир неплох, хоть и не целостен. Все весьма красиво, но не реалистично. Вон гуляли мы с любимым вдоль Днепра, а там на склонах полно мусора. Вот это – постапокалиптика. А красивые черные воронки и гигантские змеи – это свист художественный. Объективно. Потому троечка.

2. Читабельность средненькая – третий сорт не брак. Но особого энтузиазма книга не вызывает, определенно. Пять.

3. Интрига вообще мной замечена не была. Теоретически я должна бы переживать за героя, но для начала надо в него верить, как и в проблемы, которые он, по идее, должен преодолеть. Но, поскольку ни то, ни другое, доверия не вызывает, интрига сходит на ноль.

4. Герои, возможно, были бы неплохи, если бы были. А так есть ГГ и несколько эпизодических персонажей. В общем и целом максимум пятерку могу им всем поставить, да и то с натяжкой и за некоторое очарование тех самых персонажей.

5. А вот идея имеет место быть: про разумное доброе вечное и перевоспитание всех подонков. Но вызывает она у меня примерно столько же доверия, сколько этот бумажный герой в этом картонном мире. Идея им под стать. Берется средненький такой бандит, который вдруг ни с того ни с сего решает сложить голову за будущее человечества. Интересно: Желязны тех бандитов вообще в глаза когда-то видел? Если б видел, идей бы таких не излагал, думается. Потому тоже пять, раз идея все-таки есть, хоть и неважная.

6. Душевность на нуле, я говорила. Мне вообще кажется, что после Кинга постапокалиптику вообще никто толком не напишет, но надо ведь стараться…

7. Погружение там же. Вообще не чувствуется книга, довольно грубая прорисовка, фрагментарная. Причем я на выходных читала, т.е. вроде ни на что не отвлекалась, но удовольствия никакого.

Синопсис.

Потом пыталась читать Террор Симмонса. Книга обещала быть нудной и образной, но я ее не осилила. Даже не дотянула до «лимита неинтересности» в семьдесят страниц. Дочитала до пятидесяти, решила, что жизнь – штука чертовски короткая и проводить ее надо не только с пользой, но и с удовольствием. И взяла Кинга, Жребий.

Хотя нельзя не признать, что для Кинга это произведение откровенно слабо. Нет уже зарекомендовавшей себя глубины погружения в его реальность, нет прописанных судеб и прорисовки характеров. Осталась одна канва. Хоть, безусловно, плакать о нем еще рано. Он велик так же, как гениален. И я скажу, в чем, по моему мнению, заключается его величие. Я бы назвала это "Черным эскапизмом". В любой книге с построенным другим миром мы так или иначе в этот мир погружаемся. Фэнтези, например, в идеальном своем варианте создает идеальную же почву для эскапизма. Мы хотим попасть в тот, новый мир и остаться там если не навсегда, то на какое-то время. И пусть фэнтезийно-ролевые мальчики и девочки а также дяди и тети забрасывают меня чугунными тапками, но это путь слабых. Да, это красиво, изящно и зрелищно. Ах, конечно, я не одеваюсь у Версаччи, это низменно, но вот мое платье/кольчуга/мантия — ах, какой неземной красоты и натуралистичности! Я, конечно, гиперболизирую, но пытаюсь сохранить мысль. Зачем нам вообще низменное, раз мы в другом мире живем. Невольно вспоминается Олдевская "Богадельня", где такая дифференциация по внутренним жизненным критериям была прописана просто идеально. Опять-таки элоев и морлоков никто не отменял, и нельзя сказать, что со времен Уэллса была придумана более удачная картина мира с подобным разделением. И, конечно, рефлексирующая прослойка мнит себя элоями. И тут приступает к делу старина Стиви, разбивая вдребезги шаблоны и навязывая свою собственную картину мира.

В миры Кинга убегать особенно не хочется. Я сейчас говорю о "Мобильнике", но Кинг — конечно же! — ассоциируется у меня в первую очередь с "Темной башней". И, скорей всего, не только у меня. Это самый целостный и в то же время самый жесткий из созданных им миров. Впрочем, он так или иначе проникает и во все остальные. и, если говорить откровенно, в этим мирах можно побывать только в рамках ОЧЕНЬ КОРОТКОЙ экскурсии. Не возникает желания там остаться и вволю рефлексировать. Однако же, эти миры обладают не меньшей привлекательность, чем эльфийские чащи и полянки с феями. Не говоря уже о недрах гор, в которых обитают гномы. В результате читатель испытывает ряд противоречивых чувств, получая от это истинно мазохистское удовольствие.

Миры Кинга страшны и неприятны, он делает их откровенно отвратительными, не нагромождая картин Темного Великолепия, которое мы можем наблюдать, например, у Говарда или у Лавкрафта. Он с удовольствием описывает язвы и нарывы как мира, так и героев, заставляя нас участвовать в их излечении — или просто во вскрытиии. И, потом, отложив книгу, можно посмотреть в окно и сказать: "Епть... А жизнь-то прекрасна!". Как хороший фотограф, он умеет найти картины реальности — своей ли или нашей общей, — которые заставляют нас восхищаться их силой и/или красотой, невзирая на внешнюю неприглядность, а зачастую даже уродство.

Он опускается в своих произведениях до уровня комикса, а потом поднимается на уровень классики — и все это на одном дыхании, сохраняя доступность комикса и красоту классический произведений.

Так вот, например, сейчас заставил меня превратить рецензию на не самую удачную его книгу в оду ее автору.

Однако же, вернемся к книге.

В отличии от одной из его любимый идей: "Все умерли", в этой книге происходит "Все сошли с ума". Причем имеется в виду абсолютно, опустившись до безусловных рефлексов и даже ниже. Т.е. пожрать свихнувшаясь толпа хочет, а с самосохранением и с размножением у нее проблемы. А начинается все, конечно, с мобильников. В один прекрасный (или не очень, это уж как посмотреть) момент через мобильники начинает подаваться сигнал, услышав который, люди сходят с ума. Точнее, лишаются ума, а именно всех накопленных в течение жизни условных рефлексов, читай: опыта. И превращаются фактически в растения, даже не в животных. Хотя, конечно, шевелятся шустрее. ;)

Понятно, что у части людей просто нет мобильных, а часть по той или иной причине забыла или оставила их где-то. Вот это и будут наши герои.

Главный герой — человек, который хочет добраться к своим жене и сыну, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. Или хотя бы с сыном. Как и в "Противостоянии", к герою присоединяется еще несколько и все они идут бороться со злом. Ну или по крайней мере обезопасить от зла себя и свое окружение.

Но основное отличие от "Противостояния" именно в глубине погружения и в героях. Кинг ведь знаменит именно тем, что, если у него курьер несет письмо, мы погружаемся в ту часть жизни и личности этого героя, которые актуальны, пока он это письмо несет. Мы можем присутствовать в каждом моменте и в каждой эмоции всех героев, ощутить часть их жизни. В "Мобильнике" такого нет. Это просто добротное произведение, которое переносит нас в относительно гуманный апокалипсис (особенно если сравнить с "Бесплодными землями", например, или с ними же в "Талисмане"). Будет довольно много кровавых и душещипательных сцен, но постоянным читателям Кинга произведение может показаться даже избыточно мягким.

Отдельного отступления требует окончание книги. Откровенно говоря, я давно уже не встречала настолько грамотного и интересного завершения. Концовка "открытая", по уровню, я бы даже сказала, не слабее, чем "Я подумаю об этом завтра, в Таре". Не хочется спойлерить, потому просто отмечу, что книгу непременно надо дочитать до конца.

Оценки.

1. Оценки Кингу ставить тяжело, потому по всем пунктам будет десять и мы добавим еще один, "Погружение", в котором будет пятерочка. Это единственный недостаток, но для данного автора очень существенный, к сожалению.

2. Мир необычен, потому интересен. Само образование социальной структуры измененного человечества достойно какой-то особенной премии. Например, имени Хайнлайна. :)

3. Читабельность, конечно же, тоже десять. Был в моей жизни момент, когда Кинг показался мне скучным, но мне тогда было семнадцать и я взялась за "Салемс-Лот". Возможно, это не самая лучшая его книга — с той поры я ее не перечитывала, а, возможно, я просто еще не была готова читать Кинга, не говоря уже о том, чтобы хоть немного понимать написанное.

4. Герои десять, но только если считать оценку глобальное. Если же оценивать героев Кинга в этом и в остальных его произведениях, я бы оценила их на семь максимум, и то с большим минусом. Все-таки герои — это его конек. Если вспомнить, к примеру, "Оно", и сравнить с "Мобильником", то не то что семи, и пяти на наберется. К сожалению.

5. Идея глобально? Конечно, это не "Быть или не быть?" и даже не элои с морлоками. Но книга превозносит семейные ценность, ценность человеческой жизни и целеустремленность. Не говоря уже о силе, что у Кинга есть всегда. Скорее здесь даже уместно слово "power", которое, к сожалению, не имеет полноценного перевода. Но Кинг во всех своих произведениях превозносит жизненную силу, которая есть внутри человека. Ну, почти каждого человека.

6. Душевность тоже на уровне. Я проехала свою остановку в метро. :) Сопереживание, правда, скорее за счет глобальной идеи победы и надежды на лучшее. Т.е. сопереживание возникает не благодаря самому приключению, а из-за подключения читателя к поиску выхода из ситуации, в которую нас ставит автор.

Итоги.

В целом, "Мобильник" однозначно заслуживает прочтения и, возможно, не одной еще рецензии.

Синопсис.

Дальше Садов, "Цена победы". Тоже уже прочитана, но про нее действительно есть что сказать, потому мне еще надо подготовиться. Морально. :)

И, если уж будут какие-никакие ремонтники, то, понятно, их способности ориентироваться в туннелях будут чуточку отличаться от способностей остального оставшегося человечества. Ведь мы и так можем наблюдать вокруг социальные группы, чьи мотивация и возможности отличаются от наших. Конечно, в Метро для этого есть сталкеры, но речь не о плагиате, а о создании автором социальной картины.

Странно, что у Булычева, с его добротой и некоторым злоупотреблением стилизацией, получилось создать настолько полный мир, еще и увенчав его к концу хэппиэндом. Ситуевина складывалась следующим образом:

ГГ представляет собой низ спасшегося общества – человека, латающего трубы, трубаря. Он всегда грязный и не очень хорошо пахнет. Впрочем, они все там грязные – если влажность и высокая, это еще не значит, что все кругом чистые. Моются трубари в лужах, но наш в самом начале книги полез в бассейн, откуда воду для питья берут. Он был самым низшим на самом низшем уровне. Можно было бы подумать, что речь идет о метро, но это вряд ли, поскольку в самом конце подземных жителей будут спасать какие-то товарищи, сильно похожие на землян. Самого Павлыша в коллективе спасателей не наблюдается, но есть пересечения с его коллективом. :) То есть, можно предположить, что планета, на которой (точнее, под ее поверхностью) находятся потерпевшие, определенно не Земля.

Хотя, конечно, на другой планете вполне может быть и метро, раз там есть люди и последствия войны. По крайней мере, слова «туннель» и «станция» в тексте присутствуют. Дык вот, ГГ, подбиваемый инженером, то бишь существом высшим, решает дойти до библиотеки. Вот и понеслась… В библиотеке, правда, все книги рассыпаются от имевшего место быть во время войны жара, но по ходу трубарь находит планы туннелей, оружие и огромные, по местным меркам, богатства. Но тоталитарное общество эксплуататоров, засевших на верхних уровнях, засекает его с оружием и дальше, путем путешествий и общения с разными товарищами, ГГ попадает наверх, где и осознает наличие коммунизма – в хорошем смысле этого слова. ;) То бишь совсем-совсем лучшей жизни. И археологи, прилетевшие таки, по всей видимости, с Земли, занимаются спасением остатков цивилизации, пытаясь опередить воду, рвущуюся в дремлющий в глубине вулкан из-за взорванных редисками перекрытий. То бишь экшн нам организован, но все равно, это определенно не Поселок, к сожалению. Чего-то не хватает.

Нет, это не резкая критика, хоть так может и показаться. Просто привычно от мэтров ожидать чего-то большего, правда? Для МТА такая книга стала бы достижением.

Оценки:

1. И, тем не менее, читабельность на восьмерку, не все так плохо.

2. Мир – девять. Было бы больше, но постапокалиптика бывает посимпатичнее, это правда. И, несмотря на все камни, брошенные мной в огород Глуховского, своих библиотекарей здесь явно не хватает.

3. Герои – шесть. Социальный аспект прописан рельефно, а личности все-таки немного не хватает.

4. Идея – десять. У Булычева с этим всегда было хорошо. Идея, собственно, вот: даже с самого низу можно всплыть, если барахтаться, если есть в тебе внутренняя неудовлетворенность и стремление менять мир. Это герой военного времени, времени перемен. В благополучном обществе его, конечно, завалят и затопчут, но что есть критерий благополучного общества? Все ведь познается в сравнении. Так что сытое брюхо – тоже не повод залечь и не дергаться. Правда.

5. Душевность – девять. За сопереживание и доброту. Хотя на рубуксе и говорили, что Булычев обозлился и исписался, но я позволю себе с этим не согласиться. Классики всегда остаются классиками, а особенно – пока выигрывают у современников. ;)

Синопсис:

Дальше – «Герберт, Бог-Император Дюны».

Ну вот, например, сталкеры таскают радиоактивные предметы вовнутрь метро, так получается? Или, если предметы уже нерадиоактивные, то чего люди делают под землей? Или, если книги, например, таскают, то почему бы не держать библиотеку отдельно, чтоб в палатки типа жилища лишнюю радиацию не таскать? И как быть с прочей хренью с поверхности? Невнимание к деталям просто губит чудесный замысел.

Еще момент, который поразил меня просто до глубины души и даже еще глубже, кажись, – это вопрос в некотором роде психологический. Вот есть черные, есть они с самого начала, вроде как плохие. Но топают без оружия. Устроены непонятно. Так почему же (мать-мать-мать… привычно отозвалось эхо…) не берут их в плен? Почему не изучают? Почему, наконец, трупы не препарируют? Почему, на самый уж крайняк, свиньям их не скармливают? Почему оставляют в туннелях? Ведь узнать о враге все возможное и чуточку невозможного – это уже половина победы. Бред получается полный, уж простите. Это противоречит банально человеческой психологии. У меня, например, первое желание – разобрать зверушку по винтикам и посмотреть, как устроена. Если сразу не пойму, так вторую, третью зверушку и далее по списку. А так даже фильдеперсовый Полис не страдает склонностью к препарированию мумзиков, а уж тем более к содержанию их в неволе – что для научников странно, согласитесь. Пара тех же библиотекарей в клеточке сильно скрасила бы серые будни подземных жителей. В конце концов, можно палкой в клетку потыкать – все какое-то развлечение.

И еще возник вопрос: учил ли автор в школе биологию? Сильно три вещи меня смутили: его представления о пищевой пирамиде, о балансе питания и о мутациях. Странно как-то излагать прописные истины, но я привыкла, что книги пишут люди образованные, хотя бы в масштабах школы.

Итак: пищевая пирамида, это такая хрень, которая отображает, кто кем питается, а пирамида – потому, что каждая новая ступень по численности меньше предыдущей, ибо отходы нужны исключительно подножию пирамиды, которое в обязательном порядке состоит из автотрофов. Вот здесь толково расписано. И странно не столько то, что автор не в курсе, а то, что куча народу, вычитывавшая роман в процессе создания, тоже провтыкала. Как говорил кто-то из толковых ребят: «Количество разума на планете – величина постоянная. А население растет...».

Второй момент: питание. Если память мне не изменяет, в древнем Китае была пытка: человека кормили исключительно вареным мясом. Через некоторое время он умирал. Причем, кажись, в мучениях. Думаю, что от рациона из свинины с шампиньонами, иногда разбавляемого яйцами, человек загнется куда быстрее и мучительнее. Ведь как минимум две трети этого самого рациона должны составлять углеводы, иначе – кранты. Мы ведь не хищники, мы – всеядные. А даже наши кошки (в смысле – наши с любимым Дракот и Дракошка :) ) начнут болеть, если их травкой не подкармливать и кормом, в котором полно клетчатки. Так что при подобном рационе передохнут просто люди и закончится на этом все.

Третье: мутации. Я плакаль… :( В учебнике по биологии для десятого класса черным по русски написано: из десяти мутаций девять являются для вида отрицательными, а одна – нейтральной либо положительной. Особи с отрицательными мутациями гибнут, не давая потомства, особи с нейтральными мутациями живут как не мутировавшие, особи с положительными мутациями, если вдруг им очень повезет и эта мутация будет доминантной, и если они найдут партнера для размножения, если они будут способны к размножению, если их потомство не погибнет или они не погибнут до того, как дадут потомство, то да, они могут стать родоначальниками нового вида (уж простите за каламбур), но произойдет это аж никак не за тридцать лет. И даже не за триста. И, скорей всего, не за три тысячи. Так что со временем г-н Глуховский тоже слегка промахнулся. Не могли возникнуть библиотекари, не могли какие бы то ни было виды регрессировать до птеродактилей – даже в случае применения биологического оружия, которое тоже декларировалось, — не могли возникнуть черные, ибо это вид. А то и род. ;) Ей-богу, будет очень мило со стороны автора перед написанием продолжения полистать все-таки учебник по биологии.

И это я еще очень навскидку ляпы перечисляю. И предмет не изучала тоже, так что в чем-то могу и ошибиться. Но я и не претендую, вот в чем дело, однако же, кое-какие школьные знания в голове осели, несмотря на жуткие оценки, приносимые много из сего жуткого учреждения.

А вот, теперь, собственно, можно подойти к тому, почему я так сильно ругаюсь: книга мне очень понравилась. Действительно, без всяких рассуждалочек и разбираний по полочкам. Читается легко, есть очень интересные псевдофилософские рассуждения, есть вопросы, на которых не акцентируется внимание – «имеющий уши да услышит», есть загадки, есть экшн и полно постапокалиптических красивостей. В общем, несмотря на недоработки, к МТА автора не причислишь. И, думается мне, книжек через десять, если не заклинит его от собственной звездности, г-н Глуховский вполне сможет в будущем претендовать на гордое звание классика.

Плохо только, что начала он с романа, ну да сейчас это беда всех начинающих авторов, об этом уже писали неоднократно как критики, так и сами писатели. Эпопея – это костыли для чемпиона. Зачем чемпионам костыли? А неудачникам они не помогут в спринтерском забеге. И я бы, например, предпочла картошку выращивать, а не в Армаде издаваться – видала я, кто их покупает. Позорище. Переходная ветвь эволюции от Дашковой к Донцовой – даст Бог, эта мутация будет рецессивной и в будущих поколениях не закрепится. :)

И еще, начитавшись чужих рецензий, ожидала сильного ухудшения повествования в последней трети, однако же, ничего такого не обнаружила. Разве что скучнее чуточку стало, это да. Видно, автор с непривычки хотел побыстрее с книгой разделаться, потому энтузиазм не чувствуется, а это грустно. Ведь в чем очарование, допустим, Кинга? Он пишет с удовольствием, его творческий процесс можно сравнить с хорошим сексом – читатель должен получить удовольствие. Стиви, насколько я понимаю, кайфует именно от этого. И это правильно. А Глуховский просто пишет, и исключительно получает удовольствие сам, и то сомнительное. Ни в сексе, ни в сочинительстве, ни к чему хорошему это не приводит.

Но я не теряю надежды, что мальчик научится – талант у него все-таки чувствуется. Если звездной болезнью не заболеет, разумеется. У нас ведь таких заболевших – тринадцать на дюжину, однако же «… настоящих буйных мало, вот и нету вожаков.»

Ага, смутило донельзя одно, так сказать, пересечение:

Глуховский, Метро 2033:

«Ты знаешь, как устроен человеческий организм? Он состоит из миллионов крошечных клеток – одни передают электрические сигналы, другие хранят информацию, третьи всасывают питательные вещества, четвертые переносят кислород… Но все бы они, даже самые важные из них, погибли бы меньше, чем за день, погиб бы весь организм, если бы не было еще одних клеток. Ответственных за иммунитет. Их имя – макрофаги. Они работают методично и размеренно, как метроном. Когда зараза проникает в организм, они находят ее, выслеживают, где бы она не пряталась, достают ее – и…– он сделал рукой жест, словно сворачивал кому‑то шею и издал неприятный хрустящий звук, – ликвидируют.

– Но какое отношение это имеет к вашей профессии? – настаивал Артем, вдохновленный таким вниманием со стороны этого большого и сильного человека.

– Представь, что весь метрополитен – это человеческий организм. Сложный организм, состоящий из сорока тысяч клеток. Я – макрофаг. Это моя профессия. Любая опасность, достаточно серьезная, чтобы угрожать всему организму, должна быть ликвидирована. Это моя работа. Я – охотник. Макрофаг.»

Лукьяненко, Танцы на снегу:

« — Тиккирей, в твоем теле есть миллионы крошечных клеток-фагоцитов. Ты знаешь, какая из них спасла тебя от опухоли или инфекции?

— Вас же не миллионы!

— Конечно, меньше. Нас меньше тысячи, и это, кстати, почти тайна. Но мы — фаги. Тихо снующие по галактике в поисках опасности.»

У Доктора, на самом деле, про фагов больше рассуждений, но просто искать долго и сравнивать уже более скучно получится.

Однако же факт налицо: неумышленный, я надеюсь, но все же плагиат. Хоть бы лейкоцитов приплел, честное слово. Но это ж надо было книжечку почитать по биологии, а это вам не что либо как, а лишняя работа.

Оценки:

1. Очень хочется поставить миру десятку, ибо впечатлил, но недоработки все портят – вера теряется, а без веры как фантастическому миру? Виды ведь новые просто поражают, описаны чудесно, библиотекари, черные эти, прыгунчики тихие, склизкая пакость в парадно. Все хорошо, кроме того, что это невозможно. Как я уже говорила, за тридцать лет виды не образуются.

2. Читабельности первой половины – восемь, второй – уже семь. Но ближе к восьми. Видно, что автору все-таки надо чуточку потренироваться в короткой форме, а не сходу забираться на Эверест. Так ведь и отшибить себе что-то можно.

3. Герои – семь. Как-то по нисходящей у меня получается. Или у г-на Глуховского? Он всех героев, окромя ГГ, на полпути бросает, получается недосказанность в них определенная присутствует. Впрочем, в жизни тоже так часто бывает, о чем нам и повествуется в рассуждениях о разнице жизни и сюжета. Но вообще герои неплохи.

4. Хм… Идея… Наверное, она есть. В смысле жизни и выживания? Это главная, наверное. И много второстепенных. И получается, что за деревьями леса не видать. Нам сказали о том, что время относительно, это красиво очень было описано, об избранности и ее спорности, было такое, о фагах тех же, о долге, о моральных терзаниях… Много чего было. Но, наверное, главный вопрос-ответ в финальную сцену сложен: нефиг кидаться на мир, ощетинившись до зубов, ежели мир протягивает тебе типа как руку дружбы. А то, что в этой руке гранатка, дык это существо поцацкаться взяло, это глючит нас, они хорошие. И я даже в целом с этим согласна – ибо мало в мире тварей опасней и противней человека, это правда. И черта с два эти милые славные и добрые существа от нас спасутся – тем более, если дружить решат, а не драться. Впрочем, и в драке шансов у всяких пришлых не так чтобы много. Идеи мне понравились. Если оптом их пособирать, то на восемь-девять насобирается. Скорее даже на девять.

5. Душевность. Эх, душевность. Нравится мне постапокалиптика, и все тут. Потому восемь, а то меньше было бы. ГГ не очень живой, не сильно ему сопереживаю, уж пусть простят меня фанаты.

Цитаты:

«Это, по всей видимости, действительно был живой человек. … Но теперь это, несомненно, мертвый человек, а это не одно и то же.»

«… обезьяна взяла палку в руки и стала человеком. С тех пор, видно, смышленая макака уже не выпускала этой палки из руг, из-за чего так и не распрямилась до конца.»

Синопсис:

Дальше будет либо старина Стивен, который Кинг, «Как писать книги» или же Буджолд «Границы бесконечности» – я их одновременно читаю. Кинг просто маленький, его с собой удобно таскать, а Буджолд – фолиант. :)

UPD: интервью с Глуховским. Без комментариев. Если он сам не понимает, что пишет халтуру, я его книг больше не читаю.