Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
После выхода "Террора" и "Друда"Дэн Симмонс стал гораздо чаще упоминаться не как писатель-фантаст, а как серьезный романист, использующий в своих произведениях фантастический элемент исключительно по старой памяти. Действие обоих книг происходит в XIX веке, и первым делом в глаза бросается то, как свободно ориентируется автор в рассматриваемой им эпохе. Симмонс определенно провел не один час за сбором материала, и все это вылилось во множество подробностей, которыми нашпигованы тексты обоих романов.
Позапрошлый век определенно привлек особое внимание Дэна, поскольку действие его следующей книги, "Черные Холмы", также происходит в девятнадцатом столетии. Сюжет романа строится вокруг одного из самых тяжелых эпизодов американской истории, вся глубина которого совершенно не понятна остальной части населения земного шара. Речь идет о самом крупном поражении федеральных войск в многочисленных войнах с индейцами — гибели полковника Джорджа Армстронга Кастера и еще 265 американских солдат и офицеров в битве при Литтл-Бигхорн.
Историки до сих пор не сошлись во мнении касательно того, что же погубило Кастера и его людей, но если не рассматривать под лупой карту местности, не вдаваться в особенности действия американской кавалерии и индейских племен при встрече с противником, то можно предположить, что основной причиной трагедии была обычная человеческая жадность. И золото.
Дело в том, что Черные Холмы занимают особое место в мифологии и религии практически всех племен индейцев, обитавших в той части Великих Равнин. Согласно верованиям сиу, этот район является центром мира, в котором давным-давно появились первые люди и бизоны. Поэтому отдавать бледнолицым эту землю без боя местные жители никогда бы не согласились. Только что пережившее гражданскую войну федеральное правительство было не готово ввязываться в новый кровопролитный конфликт, поэтому в 1868 году в Форте Ларами было подписано мирное соглашение, закреплявшее за племенами право на владение Черными холмами и окружающими их территориями. Однако несколько лет спустя в холмах нашли золото, следом за которым туда потянулись авантюристы, искатели приключений, бандиты, игроки, шлюхи, Дикий Билл Хикок и другие персонажи фронтира. На индейских территориях стали возникать шахтерские городки, такие как Дедвуд, и в конечном итоге вопрос выселения аборигенов стал делом времени.
Вождям племен был предъявлен ультиматум, предписывающий освободить занимаемое пространство до 1 февраля 1876 года, а когда индейцы его ожидаемо отвергли, в бой вступила армия. Всю весну и лето воинские подразделения гонялись за краснокожими, и в итоге 25 июня части Кастера наткнулись на лагерь противника. В завязавшейся битве практически все американские силы были уничтожены, а в индейских поселениях еще несколько дней не затихал праздник. Однако умерев, Кастер оказал своим победителям медвежью услугу — возмущенное бойней общество стало требовать наказать, покарать, предотвратить подобное и окончательно решить индейский вопрос. После Литтл-Бигхорн индейцам больше ни разу не удалось одержать победу, и к концу следующего года большинство краснокожих было или убито, или пленено, или выселено в резервации. На месте сражения теперь разбит мемориальный комплекс, а все погибшие в нем считаются героями.
Собственно, со сцены сражения при Литтл-Бигхорн и начинается действие романа Дэна Симмонса, и уже в первых строках мы знакомимся с двумя основными действующими лицами всей истории — юным пока еще индейским мальчиком по имени Паха Сапа (в переводе с сиу — Черные Холмы) и призраком полковника Кастера, по несчастливому стечению обстоятельств переселившегося в парнишку. Автор наблюдает за главным героем на протяжении всей его долгой жизни — беззаботным детством, обнаружением странных, можно даже сказать сверхъестественных особенностей, осознанием своего места в мире, взрослением, знакомством с женой, взаимоотношениями с сыном, тункашилой и призраком Кастера, посещением Нью-Йорка и чикагской выставки, а также попытками взорвать строящийся мемориал на горе Рашмор, находящейся как раз в центре священных Черных Холмов.
Действие романа развивается нелинейно — сюжет прыгает из 1876 в 1936 и обратно, с краткими попаданиями в 1894, 1933 и ряд других годов. Повествование перемежается внутренними монологами полковника Кастера, вещающего из глубины черепной коробки Паха Сапы и вспоминающего о своей жизни, карьере, службе, а также жене. Больше всего о жене. Причем о самых-самых интимных подробностях их отношений, включая где, в какой позе и сколько раз. В подробностях. А для Паха Сапы еще и в картинках. Бедный индеец.
Походя Симмонс рассказывает множество интереснейших историй о самых разных составляющих индейского быта, о верованиях и мифах лакота, об организации Чикагской выставки, об устройстве колеса Ферриса, о строительстве Бруклинского моста, о тяжелых годах Великой Депрессии, о Пыльном котле, о строительстве мемориала на горе Рашмор и о многом другом. О том, с каким старанием Симмонс собирал информацию на интересующие его темы, говорит хотя бы тот факт, что он на несколько недель отложил работу над книгой, пытаясь выяснить, в какую сторону крутилось пресловутое колесо Ферриса, с которым связана одна из самых важных сцен романа. К слову, уложившаяся в несколько страниц.
Однако порой автор перегибает палку и вываливает на читателя количество сведений, более уместное для энциклопедии или научной монографии, а не для художественного романа. И если добавить к этому очень неспешное развитие сюжета и практически полное отсутствие интриги (многие детали жизни Паха Сапы становятся известны из его воспоминаний еще до того, как Дэн берется описывать этот момент,а мемориал на горе Рашмор, если что, стоит и по сей день), то становится понятным, что "Черные Холмы" — это чтение для искушенных людей, привыкших впитывать в себя большие пласты информации и продвигаться по тексту с упорством ледокола, пробивающего новый путь во льдах.
Выбиваются из повествования и главы, написанные от лица покойного Джорджа Армстронга Кастера. Казалось бы, полковник может изрядно дополнить информационный ряд романа, сообщив читателям те сведения, которые никак не мог бы знать Паха Сапа, однако зачастую оказывается, что все, чем интересуется бравый полковник, — это постоянный и неистовый секс с его любимой женой. Кастер и правда славился нежной привязанностью к своей дорогой Либби, отвечавшей мужу взаимностью и сохранившей к нему любовь и преданность до последнего дня своей необычайно долгой жизни, но в воспоминаниях полковника основное место уделяется именно сексу. Подробное описание кажется тем более неуместным, что опошляет трогательные отношения обоих супругов, однако, к счастью, на всю книгу всего несколько глав Кастера, и уже начиная с третьей он внезапно становится более сдержанным и больше рассказывает о своих других впечатлениях, связанных с войной и поездкой Паха Сапы в Нью-Йорк.
Но несмотря на неуместность некоторых сцен, излишнюю многословность Симмонса, загромождение романа лишними деталями и отсутствие ярко выраженной интриги, "Черные Холмы" все равно дают богатую пищу для размышлений. В начале произведения авторская точка зрения, кажется, совпадает с мнением индейцев и выставляет бледнолицых вазичу бессердечными захватчиками, уничтожающими все живое на своем пути и поглощающими самые жирные куски. Однако ближе к финалу Дэн неожиданно переходит в лагерь Кастера, призывающего считать сиу и прочих индейцев не такими уж и безвинными жертвами, живущими якобы в единении с природой. Однако Симмонс бы не был собой, если бы всего лишь столкнул обе точки зрения лбами и предпочел одну из них другой. Уже в самом-самом конце романа, самом фантастическом его месте, Симмонс предлагает альтернативу, в осознании которой и скрыт весь смысл книги.
"Черные Холмы" — это не просто история одного одаренного индейца и привязавшегося к нему призрака бледнолицего офицера. Это не только рассказ о том, как изменился мир на протяжении жизни всего одного человека. Это не только печальная дань памяти ушедшему в никуда самобытному народу с его традициями, верованиями и легендами. И уж тем более это не энциклопедия американского быта конца XIX — начала XX веков. Фактически вся книга — это бесконечные поиски примирения с самим собой, со своим местом в жизни, с окружающими, с потерей любимых и близких, с уходом привычного уклада, старением любимой женщины и присутствием в твоем черепе духа убитого врага. Впрочем, об этом еще до меня крайне красочно, метко и емко сказали вот здесь, снимаю шляпу. Могу лишь добавить, что сами индейцы смириться с новым укладом своей жизни не согласны, о чем свидетельствует самопровозглашенная Республика Лакота. Кто же прав, мудрый Симмонс или современные борцы за независимость, покажет время. Пока же, положив руку на сердце, хочу сказать, что описанный в финале "Черных Холмов" вариант мне нравится больше. Но, к сожалению, как раз на концовку романа и пришелся основной фантастический элемент, так что сложно представить, что когда-нибудь проект ревайлдинга мегафауны плейстоцена будет когда-нибудь осуществлен.
Финал романа слегка выбивается из общего повествования своей оптимистичностью и наивностью, но с другой стороны, он идеально подходит для человека, долгие годы терпевшего удары судьбы, искавшего свое место и обретшего смысл жизни в возрасте, когда иных уж в гроб кладут.
Резюме: Из трех последних исторических романов Симмонса "Черные Холмы" — самый слабый, однако ниже определенной планки качества автор не опустился. Тем не менее недостатки произведения бросаются в глаза слишком сильно и мешают рекомендовать его для обязательного изучения. Однако если вас не пугают многословность автора, затянутость повествования, отсутствие какой бы то ни было интриги, излишне детальные описания индейского быта и постельных похождений полковника Кастера, то вас ждут крайне печальный рассказ о жизни одного необычного индейца, его отношениях со своими тункашилой, женой и сыном, ряд крайне трогательных и эмоциональных сцен и необычайно светлая и оптимистичная концовка. Стоит ли ради этого преодолевать очень плотный, вязкий и насыщенный текст — решать вам. Я бы рискнул.
«Хесету. Митакуйеойазин» (Быть по сему. И да пребудет вечно вся моя родня — вся до единого)
P.S. А еще в романе в главе о Чикагской выставке появляется собственной персоной сам мистер Ше... ой, простите, мистер Йан Сигерсон, норвежец, но вы должно быть слышали об его исследованиях, правда?
Дэн Симмонс уже не раз зарекомендовал себя как профессиональный литературный игрок, который, берясь за сложные и неоднозначные темы, ловко апеллирует реальными фактами, смешивая историю и собственный вымысел. В этот раз участниками Симмоновской фантазии стали люди, сыгравшие огромную роль в развитии литературы – Чарльз Диккенс и Уилки Коллинз, хотя имя второго, как утверждает сам Уилки, нынче менее известно, нежели яркая и монументальная фигура Диккенса.
В “Друде” нет эпичности “Гипериона” или “Трои”, нет ледяного холода “Террора”, а присутствие мистических сил постоянно находится под вопросом, в отличие от той же “Утехи падали”. История похождений Коллинза и Диккенса по идее является детективом, что не ново для Симмонса – цикл про Джо Курца тому доказательство. Но Дэн не был бы самим собой, если бы дело ограничилось одним лишь расследованием странных убийств.
Сюжет “Друда” строится вокруг отношений Чарльза Диккенса и его друга/соперника Уилки Коллинза, где декорациями выступает огромный и непредсказуемый мир, а актерами – их многочисленные друзья и враги, большая часть из которых является известными историческими личностями. Перед глазами читателя мелькают – Париж, немного Америки, альпийский пейзажи, и, конечно же, Лондон. Столица Британии делится у Симмонса на два мира – мир шика, блеска, театра и темных салонов, и мир “нижний”- полный бродяг, убийц, наркоманов и трупов. Иногда создается впечатление, что это не один и тот же город, а два, просто случайные взявшие одно название. В очередной раз поражает научная и жизненная подкованность Симмонса, который скрупулёзно воссоздает мир прошлых лет.
Формально главный герой в книге один – это Уилки Коллинз, от лица которого и ведется повествование. Но на протяжении всей истории над Коллинзом и читателем нависает другая известная тень – тень человека, чьи произведения в свое время произвели в Англии настоящий фурор. Тень Чарльза Диккенса, к которой Симмонс безусловно питает глубочайшее уважение. Впрочем, уважение к Диккенсу, как к Мастеру и автору, не мешает Дэну детально рассказывать обо всех тех эксцентричных и неправомерных поступках, которые творил в свое время великий сочинитель. Симмонс ни в коем случае не очерняет фигуру Диккенса, но и не строит из него стопроцентного святого, рисуя образ “народного автора” более разнообразными красками.
Несколько сложнее обстоит ситуация с противником Диккенса – Уилки Коллинзом. Хотя Коллинз Симмонса – это тоже весьма разносторонний персонаж, в конце концов, автор расслабляется и опускает планку, представляя его исключительно как отрицательного героя, завистника Диккенса. Проблема заключается в том, что в романе, который написал Симмонс, конкретно положительным и отрицательным героям просто не может быть места. “Друд” – это достаточно сложное и комплексное полотно, характеры которого выходят далеко за рамки черного и белого. А пытаясь представить Коллинза эдаким чопорным эстетом, Симмонс порой откровенно перебарщивает, заставляя того подробно описывать его “скромный” ужин из шести блюд.
К тому же, в последних исповедях Уилки видно четкое вмешательство автора, который доселе представлялся некой призрачной фигурой, обитающей “где-то” там поверх персонажей. До этого момента не было ощущения, что кто-то рассказывает выдуманную историю — эффект погружения был невероятно силен. Создавалось впечатление, что это Уилки Коллинз, а не Симмонс, долго и упорно пытался рассказать читателю тайну загадочного Друда. Но чем больше Коллинз начинает выказывать свое недовольство по поводу Диккенса, тем больше чувствуется фальшь. Я не знаю, как обстояла ситуация в реальной жизни, и какие в действительности были отношения между этими людьми. Но то, что Коллинз произносит о его дружбе/вражде с Диккенсом ближе к финалу – это слишком просто и очевидно для автора уровня Симмонса, поскольку отношения между этими двумя требуют чего-то большего, нежели такого прямого и откровенного объяснения. Две трети романа у меня не возникало сомнений по отношению Симмоновской версии Коллинза, но именно из-за последних страниц эта пирамида веры пошатнулась. Хотя, впрочем, не разрушилась. Если убрать за скобки несколько смазавший впечатление финал, остальная часть книги по-прежнему остается превосходной.
На протяжении всего романа Симмонс ровно и четко проигрывает композицию правды/неправды, играя с читателем, и чаще выигрывает, чем проигрывает. Благодаря лошадиным дозам наркотиков, которые принимает главный герой состояние между реальностью и вымыслом растворяется и уплывает куда-то за опиумные облака, заставляя Коллинза и читателя мучиться вопросами в духе “что есть правда, а что – порождение наркотика”. Дважды книга делает неожиданный сюжетный разворот, меняющий впечатление от происходящего в совершенно иную сторону. Причем Симмонсу удается не только удивить читателя, но и в некоторой степени перестроить атмосферу романа. К примеру, только что сюжет крутился вокруг очередного званого ужина Уилки Коллинза, как вдруг действие резко выбивает палубу безопасности из-под ног героя, в разы увеличивая долю мистики и паранойи.
Очень интересными оказались моменты, относящиеся к финальным страницам книги, когда Коллинз/Симмонс рассуждает о Писателе и Читателе, прямо и откровенно показывая — какие усилия приходится тратить писателю на создания своих работ, и как часто ему приходится сталкиваться с читательской неблагодарностью. С одной стороны это может показаться откровенной жалобой автора к читателю, но вот горечь, с какой говорит Дэн в этот момент, почему-то заставляют усомниться в том, что он лишь хотел выразить нам свое недовольство. Здесь Симмонс напомнил мне точку зрения Стивена Кинга, которую тот высказал в финале “Темной Башни”. В свое время Кинг выражал надежду, что читатель пришел “ради истории ”, а не “ради финала”. Правда Кинг прямо внедрился в роман, и высказался от своего имени, в отличие от Симмонса, который не стал разрушать структуру, и высказал похожие мысли устами Коллинза. Впрочем, он не смог скрыть того факта, что это были слова не персонажа, а его собственные.
“Друд” – это образцово — Симмонское произведение, которым можно охарактеризовать его авторский подход к истории. Смесь из выдумки и реальности, живые и интересные характеры, игра с читателем и доля мистики – все эти компоненты уже не раз мелькали в других работах автора. Да, “Друд” не является лучшим произведением Симмонса, но он все равно остается очень достойным примером среди его работ. Есть вещи лучше, но есть и хуже. Стать шедевром уровня “Гипериона” и “Террора” книге не дала слишком яркая личностная окраска, которую подарил Коллинзу Симмонс, и некоторая громоздкость текста в отдельных местах. В остальном же – “Друд” это прекрасная мистерия, которая увлечет вас в темное и сложное приключение, полное переживаний, мистики и смертельных загадок.