Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Должен признать, что в сравнении с прошлой, первой частью романа-эпопеи Джо Уолтон, данный роман, "The Philosopher Kings" ("Философские короли"/"Философские владыки") вышел чуть слабее, уровнем пониже (сразу скажу, что не только из-за моей субъективности и предпочтении утопии "Обделенных" Ле Гуин, нежели Платоновской Републике). Почему так вышло? Обо всем по порядку.
Во-первых, заявленная Уолтон целостность произведений (в классификации и типологии выбран термин "роман-эпопея", а не "цикл" или "трилогия"), которая подтверждалась и мной (на основе дат выхода каждой части — все расположены близко друг к другу, на протяжении менее чем двух лет), вышла весьма условной в реальности. В принципе, герои остаются теми же, что и в первой книге (даже замена главной героини почти незаметна из-за их схожей сути и функционала), но некоторая единая линия, связность, которая бы делала из всех этих произведений именно нечто единое, а не цикловое, отсутствует. Да и в акцентах и тематике книги несколько различаются. Например, вся ироничность "Справедливого Города" в "Философских королях" испарилась. Двоякость утопии Платона, ее изъяны практически не поднимаются и не озвучиваются в данной книге. Фактически, она признается истинным совершенством, а все получившиеся недостатки практически перекладываются на личности реализаторов данного проекта. Зато появляются сразу две временные петли, одна из которых засветилась еще в предыдущем романе.
Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
Справедливый Город — осуществленный в реальном мире, в далеком прошлом утопический проект на основе мыслей Платона. В итоге, после того, как Город падет из-за извержения вулкана, он станет легендой об Атлантиде, которой и вдохновится Платон при написании "Государства"
.
Во-вторых, книга получилась менее интересной, менее масштабной по событийности, чем первый роман. Ожидания были велики. Настоящая распространяющаяся угроза изменения Истории по древнему миру от отколовшегося от остальных городов группы Кебеса, которая занимается прогрессорством и христианизацией еще до того, как христианство появилось. Экспедиция в самые дали континентальной Греции и цивилизаций древнего мира, находящиеся на грани великой катастрофы, которые могут избежать ее благодаря вмешательству извне. Вопросы правильности или неправильности подобного вмешательства. Сложный выбор и противостояние с богами на этой почве... Нет, все вышло гораздо более тускло. Несколько островов и решившийся чуть ли не в середине книги конфликт Кебеса и Аполлона (при том же довольно предсказуемо). Вот, в принципе, и весь конфликт "Философских королей". И да, все остальное текстовое пространство отдано на разрешение довольно надуманной и чересчур глобализированной и усложненной проблемы арт-рейдов.
В-третьих, как я уже упоминал в первом пункте, теперь Республика Платона, с ее классовой сегрегацией, отсутствием пожизненных социальных лифтов, манипуляциями тоталитарных властей и цензурированной литературой показывается как идеальный вариант по истине справедливого общества. Двоякости первой книги не осталось практически совсем.
Но, в целом, роман получился неплохим. Хуже, чем первая часть трилогии Уолтон, но придерживающийся некоторого уровня. Тем более было интересно узнать, что же будет после Последних Дебатов, на которых Афина, проиграв Сократу, превратила того в овода. Что станется с образовавшимися пятью городами-приемниками Справедливого Города, а именно с Психией (Сияющий Город, обитель неоплатоников), Сократией (признают победу Сократа на Последних Дебатах), Афинией (признают победу Афины на них же), Городом Амазонок (достигнуто почти полное равноправие между женщинами и мужчинами; официальной религией признана "Новая Симфония" Икароса, объединяющая в странном синкретическом учении все религиозные течения прошлого и будущего) и Осколочным Городом, а также загадочным Потерянным Городом, группой Добродетели под руководством Кебеса, способную изменить наступление на древний мир периода Троянской войны бронзовый коллапс. К чему могут привести арт-рейды за статуи, манускрипты и памятники. Что станется с полюбившимся с первой книги романа-эпопеи героями и самим разделенным Справедливым Городом.
Если вам понравилась первая книга и хотелось бы узнать, что будет дальше — да, "Философских королей" стоит прочитать. А вот если хочется сохранить хорошие впечатления от прочитанного "Справедливого Города" и потратить свои силы на что-то более интересное, можете и обойти данную книгу стороной. Мне же хочется узнать, чем закончится эпопея строительства платонического Рая на Земле (а после — вне ее), поэтому в обозримом будущем прочту и финальный, третий роман трилогии "Фессалии".
Построить Рай на Земле, то бишь Утопию с большой буквы, как известно, дело непростое. Сколько раз пробовали, столько раз строителей и постигал провал. Не думаю, что причиной является невозможность построения утопического общества, хотя бы потому что у предыдущих построителей и демиургов были свои проблемы (например, жили они не в вакууме), не говоря уже о далеко не всегда оправданных методах и самих целях... Но это о моем видении проблемы. Свою причину нашла британская писательница Джо Уолтон в романе «The Just City» («Справедливый город»), который номинировался на премию "Прометей", и решила ее довольно просто, всего-то и добавив бога из машины. В прямом смысле.
И именно в русле подобного решения «Вопроса Человеческой Утопии», вкратце «ВЧУ», и неизбежно возникающих смежных вопросов и проблематик и будет вестись повествование в первой части романа-эпопеи Джо Уолтон, одноименного, собственно, с самим «Справедливым Городом» (или альтернативное название — «Фессалия», в честь исторического региона на северо-востоке Эллады и одной важной в сюжетной плане локации). Ведь, действительно, а что, если не люди, а Бог, нет, боги возьмут руководство над утопическим строительством в свои руки? Сможет ли с использованием божественного вмешательства реализоваться и решиться ВЧУ?
Само наличие в данном произведении пантеона греческих богов, а точнее лишь двух из них — Афины Паллады и Аполлона, которые еще и являются одними из главных героев сей книги, придает его основной тематике явный оттенок ироничности, а жанровой характеристике должную неопределенность. Тут, видимо, сказалась карьера писательницы, имеющей богатый бэкграунд на выбор жанровой принадлежности. В библиографии Уолтон имеются и фэнтезийные, и альтернативно-исторические романы, а теперь и подобные жанровые «солянки». Ведь приписать «Справедливый Город» к какому-то одному жанру у меня рука не поднимется. Тут есть, безусловно, фэнтези с использованием греческой мифологии (и не только) со всеми вытекающими. Тут есть и путешествия во времени и персоналий, составленный из представителей самых разных эпох — от платоновской, собственно, до середины текущего века. Тут есть и утопия, и антиутопия, так как за основу для создания идеального и справедливого Города-государства взяли модель общества из диалога Платона «Государство», к коей можно относиться очень по-разному, особенно вспоминая, что данный мыслитель вдохновлялся спартанским опытом. Безусловно, и «мягкая»-гуманитарная, и социальная фантастика, ибо поднимаются многочисленные проблемы типа «личность-общества», например, можно и стоит ли поступиться свободой и правами человека ради построения Рая на Земле? Безусловно, это и философская фантастика, хотя бы из того исходя, что все персонажи, второстепенные и главные герои здесь — философы, и ничто философское им не чуждо. И, в конце концов, это и научная фантастика из-за присутствия роботов и классических вопросов и проблем об ИИ. Так что подобная жанровая мобильность книги, самый что ни на есть широкий фантастический антураж позволяют приобрести и всеохватность проблематики, особенно в социальных, общечеловеческих, глобальных и философских вопросах, что, естественно, является плюсом.
Но и без минусов, разумеется, не обходится. Начнем уже с самого выбора варианта утопии — Платоновская Республика, которая по факту является первой сформированной в одной конкретной работе теоретической базой для обоснования и построения тоталитарного государства (как, в основном, социалистическо-уравниловским странам, так и в чем-то фашистским). Возможно, сказано чересчур радикально и слишком сильно. Все-таки труду древнегреческого философа уже более двух тысяч лет будет, и «времена были не те», как поется в песне, да и предлагаются вещи не только плохие, такие как равенство полов, общественная и ни в коем случае не частная собственность (что мне особенно в связи с моими убеждениями импонирует), принцип «если уж и власть тоталитарная, то и мудрая, достойная, заслуженная и способная». Так что как минус такой выбранный вариант Утопии ставить не буду. Наоборот в плюс, так как Уолтон побудила меня подробнее познакомиться с «Государством», но не упомянуть следующих оснований такого общества я не могу: возможное существование рабского труда, сегрегация общества почти что от рождения, узаконенная и действующая евгеника с настоящей отбраковкой «бракованных человеков», запретная литература и цензура, манипуляция мнением населения, социальное неравенство, пусть и не наследственное. Более важным для меня изъяном романа стала его феминистичность, точнее излишняя феминистичность. Я не против элемента феминизма в литературе, нет, ни в коем случае. И, надо сказать, что к категории явно пропагандистских и слишком выпячивающих книг данного направления «Справедливый Город» тоже нельзя отнести, но все равно мне кажется, что здешние нотки феминизма были не к месту, расставленными не в тех акцентах. При том же в начале, когда поднималась тема дискриминации женщин в средневековых и т.д. обществах все было и к месту, и правильно, от дальше данная линия стала идти слишком криво. Из-за этого как-то не до конца получается сочувствовать главной героине произведения, Симмэе, несмотря на ее показанное и рассказанное трудное прошлое. И подобная проблема не доведенного до конца раскрытия персонажей есть и у других действующих лиц романа.
На этом, в принципе, минусы и заканчиваются, а начинается интересная, необычная и довольно ироничная книга, действия которой в основном происходят в довольно далеком прошлом на острове Тира или Санторини в архипелаге Киклады. Да, том самом острове, где произойдет небезызвестное Минойское извержение, которое уничтожит в том числе и критскую цивилизацию. Но это произойдет в далеком будущем для обитателей Тира, которых собрала Афина для проведения своего аналога Эксперимента Стругацких, с блэкджеком и... но тоже в Граде, только не в Обреченном, а в Справедливом, хотя сие довольно спорно. Исходя из своего научного интереса, Афина собрала сонму молящихся ей истинных и ярых фанатов «Государства» Платона со всех веков, чтобы всем вместе строить свой идеал, превращая мыслительный эксперимент во вполне настоящую практику. Помогать им в этом будут роботы, «одолженные» Афиной из далекого будущего звездного, видимо, человечества, а расходным материалом для взращивания граждан Города всех сословий, в том числе и самого высшего — философских владык или королей, послужат также доставляемые из разных времен десятилетние дети с рабовладельческих рынков. И через воспитания, смену поколений и воспитания, люди Справедливого Города по задумке Афины должны прийти к истинному идеалу. И, возможно, все бы пошло именно так, если бы не такие свободолюбивые дети, как Симмэя с Кебесом, разные взрослые вроде Икара и Майи, воплотившийся в человеческом теле Аполлон, желающий познать человеческую сущность, и последний явившейся гость из другого времени — легендарный Сократ, когда-то перевернувший устои философии, а теперь готовый повторить это и здесь. Получится ли это у него? Кто ему в этом поможет, а кто будет мешать? Что узнают герои романа о своем Городе и причинах его создания? Так ли хороша эта утопия, или у нее есть свои изъяны? Есть ли в ней рабы? Имеет ли второй шанс возродится из пепла как Феникс Атлантида, и какова во всем этом роль любви?
Смешение самых разнообразных жанров и поднятие всевозможных сложных вопросов вместе с отличным сюжетом и интересными героями — вот чем хороша эта первая треть более глобальной работы Джо Уолтон, продолжение («Философские короли» и «Необходимость») которой я обязательно дочитаю, но уже позже. В следующем году.
И вновь продолжая ознакомление с современными русскоязычными фантастами, решил остановить свой выбор на долго пылившийся в планах на прочтение книжке Дмитрия Казакова "Черное знамя" — НЕпопаданческой альтернативке. И хотя бы из-за того, что этот роман является именно альтернативной историей без присутствия всякого рода попаднцев, с данным произведением стоит ознакомиться. Но обо всем по порядку.
Автор использует вторую, как мне кажется по регулярно выходящим книжным новинкам, тему по популярности в среде российских альтернативок (первая, естественно, "что, если Советский Союз продолжит жить"), а именно иной ход революционных событий в Российской империи и/или республике. В данном случае ход тех нескольких революций, произошедших в начале 20 столетия и изменивших всю историю нашей страны, да и всего мира, "переписан" авторским пером достаточно кардинально. Например, Первой русской революции на лике истории, видимо, и не бывало вовсе (тем не менее политические партийные объединения существуют; видимо, появились после революции, придуманной Казаковым). Нигде об этом, правда, прямо не говорится, но не упоминается ведь и не одно событие, с ней связанное. Да и о Государственных думах ни слуху ни духу (вместо них тут Земские собрания). Отсутствие столь важного события в авторском мире объясняется, как я понимаю, также не случившейся русско-японской. Но и здесь объяснения отсутствию не дается — просто допущение Казакова. Ну, на нет и суда, как говорится... Но к историческим правдоподобностям еще вернемся. А пока скажу лишь, что и Февраля с Октябрем 17-ого здесь не было, зато были Январь 16-ого и пришедшая после него Январская республика, которая рисуется автором как аналог Веймарской республики из нашей обычной истории. Отсюда и еще более трагического поражения в Первой Мировой начинается основное повествование "Черного знамени", романа о русском евразийстве, перешедшим в типичнейший фашизм.
Перед дальнейшим обзором и анализом сюжета и исторической части произведения хочется сказать, что оно все-таки тоже, как и многие другие современные российские книги, не только фантастические, о поиске идеи и пути для России. Здесь, конечно же, Казаков исходил от противного, но это не отнимает того, что роман входит в общую "поисковую" книжную тенденцию. Да и все наше сегодняшнее "попаданчество" в нее входит — не важно даже, откуда попаданцы и куда они попадают, и чего хотели писатели и писаки этих книженций. Подсознательно и сознательно они все равно хотят другой, лучшей России, которая бы свернула на верную, по их мнению, историческую колею. Не важно, какую — имперскую, советскую, демократическую, фашистскую, белую или красную, или еще какую, любую, но другую. И иногда все эти фантасты, философы, действующие политики и другие заводят нас в такие дали бреда, абсурда и абсолютного идиотизма, что рядом с ними даже Задорнов с Фоменко и их украинские "истинные историки" кажутся чуть более, но здравыми. Первый хотя бы что-то юмористическое может выдать. А воскрешая и перенося на прошлые российские формации, или на современную лики что коммунизма, что фашизма, что империализма или всего остального, что страна уже успела пройти, перерасти или даже победить, они просто забывают, что не прошлым, а будущим надо жить; не рисовать одни эпохи — белыми, а другие — черными, ровно как и их деятелей; не строить идеологизированные варианты альтернативного прошлого и уж тем более грядущего будущего с новыми-старыми монархами и диктаторами, а заняться более значимыми вещами. Например, улучшать быт граждан, всей страны. Системы образования, здравоохранения. Хоть как-то способствовать этому, а не разглагольствовать о том, что вот "если бы так случилось, было бы лучше". Вот такой вариант для России и любого другого государства и есть единственно правильный — счастливый и свободный вариант.
Но вернемся к нашим евразийским баранам. Через две параллельные линии повествования, рассказывающие о прошлом и настоящем главного героя романа — партийного деятеля Олега Одинцова, ведется история становления Российской евразийской империи и ее основной (и единственной, разумеется) идеологии — евразийства (которое в нашей обычной реальности возникло в эмигрантской среде в 20-ых; здесь же, где эмиграции и подобных ей стимулов не было, оно также появилось от рук все тех же авторов; в принципе, как некий логическо-исторический ляп засчитывать не буду, ибо Казаков указывает на другие стимулы для появление евразийства, которое все же вполне логичное развитие славянофильства). В этом мире без русско-японской войны и Первой русской революции все равно была Первая Мировая, которая и стала точкой основного перелома для всего будущего этой альтернативной реальности. Вместо Германии основным пострадавшим оказывается именно Российская империя, которая как и в нашей истории теряет свои западные территории, ставшие государствами-сателлитами австрийцев и немцев. Плюс к этой огромной потере прибавляются еще и контрибуции с репарациями и всяческие запреты, например, на армию и флот. В общем и целом с Россией происходит все то же, что и с обычной Германией (даже если забыть про то, что отличия в боеспособности царской армии до и после русско-японской не настолько масштабны, взять хотя бы возникший "снарядный голод" — а именно этими различиями объясняет Казаков катастрофу на фронте — я не могу принять авторскую логику в завершении альтернативной Первой Мировой. Ведь что та, что наша пусть и содержали в себе множество конфликтов интересов, самым главным из них все равно выступало британо-германское противостояние в экономике. Именно исходя из этого противостояния и строились блоки Антанты и Центральных держав. Поэтому говорить серьезно о том, что Британию бы устроила не проигравшая Германия, но проигравшая Россия — пусть даже и Россия без европейских и среднеазиатских кусков, без Тихоокеанского флота, но с огромными контрибуциями нельзя. Слабая Россия это прекрасно, но первоначальной и основной целью была слабая Германия. Так что описываемый Дмитрием Казаковым мир после здешнего "Амстердамского договора" с выжившими империями Австрии и Германии, продолжающими свою финансовую борьбу с Англией, выглядит несколько абсурдным и нереалистичным). И возникшая после этого и переворота графа Витте (непривычно было видеть данного персонажа в роли кровавого диктатора), свергнувшего монархическое правление, Январская республика, и все последующие события — все это явные параллели с Веймерской Германией и ее скатыванием в нацизм. И дальше больше (больше германской истории 30-40-ых, скопированных и перенесенных на Россию 20-30-ых): появление маленькой партии со странной идеологией, но харизматичным лидером-оратором (здесь — Огневский, а в нашем мире угадайте кто), Народная дружина (которая "отряды охраны" — СС), пропагандистская работа, броские лозунги, реваншизм, тернистый, но победоносный путь к власти (который вылитый нацистский), похожее окружение вождя-"фюрера", Вечная Империя (аля "Тысячелетний Рейх"), войны за объединение разделенного народа и восстановление потерянной нац-гордости, концлагеря (с характерными цветными нашивками), уничтожение оппозиции (левых и всех прочих), закулисная политическая борьба (основная сюжетная линия книги), массовая пропагандистская деятельность с малых лет вместе с изменениями истории и языка (тут уже явные заимствования из "1984" Оруэлла, вплоть до двоякости смыслов), Антиевразийский блок, антисемитизм и т.д., и т.д. Есть в евразийстве не только явный дух нацизма с тем лишь отличием, что тут избранными признаются несколько рас. Пересечения наблюдаются и с итальянском фашизме. Да и с советскими реалиями, хотя бы в виде любви к сокращениям, возможно сходство. Да и от дореволюционной России кое-что в этой, другой, евразийской империи наблюдается (но эти многочисленные всевозможные пересечения с историей скатывающийся в фашизм Германии не закрывают от взгляда того факта, что в России подобная партия вряд ли бы стала массовой и пробралась к вершинам власти. И это хотя бы из-за той самой Первой Мировой, не важно, иной ли или нашей. Ее экономическая тяжесть, ненародность, социальные довоенные и послевоенные проблемы — все это способствовало и должно было способствовать прорыву к эшелонам власти именно левым партиям, в особенности большевикам. Да и анархическому движению — где Черная гвардия? Логичный исход в пользу левых и в этой реальности подтверждает и то, что в нашей России, которая тоже проиграла Первую Мировую войну, не восторжествовали реваншистские настроения. Особых предпосылок к подобному нет и в книжной реальности автора). Но самое главное в том, что все это евразийство в итоге стало обычной правой тоталитарной идеологией, которая мало чем отличается от черносотенцев (которых романные "дружинники" громят в одной из глав. Стоит упомянуть, что именно некоторые из черной сотни, эмигрировавшей в Центральную Европу, довольно органично вписались в ряды немецких национал-социалистов, сумев занять даже высокие посты среди нацистов). Более того, по всем признакам евразийцы и являются типичными тогдашнеми русскими правыми (не все ведь из них были закоренелыми монархистами).
Попробую подытожить. "Черное знамя" — неплохой, среднего уровня добротный роман-альтернативка про то, к чему может привести поиск пути для страны и национальной идеи. И про то, что фашисты разные бывают, в том числе и с символикой и званиями монгольской армии тринадцатого века. Читается он не без интереса, пусть и особых интриг и живых героев тут нет. Да, историческая линия клишированная, ничего особо нового для жанра нет, и исторические ляпы присутствуют (а вот назвать язык написания, диалоги персонажей слишком похожими на современный язык не могу; лишь один раз встретил выбивающейся из колеи термин "ура-патриоты", а так...). Наверное, оно и сложно, привнести что-то новое в антиутопии про тоталитаризм. Поэтому и я стал задумываться, а стоит ли и мне что-то подобное писать — вряд ли и я что-то новое занесу (тем более, что и тематику планирую похожую с "Черным знаменем", только про современность). Ну, это уже другая история. А пока можете прочесть данную книгу и помочь сделать так, чтобы Россия стала лучше без всяких идеологий, великих идей и путей, целей... Просто сами станьте чуть лучше, порядочнее, ответственнее и трудолюбивей. Тогда, глядишь, что-то и изменится в лучшую сторону без товарищей вроде Огневского.
Не так давно в прокат вышел фильм режиссера Бена Уитли по роману Джеймса Балларда «Высотка». Роман был написан в 1975 году, и вот теперь, спустя сорок лет, мы можем увидеть его экранизацию с участием знаменитых актеров: Тома Хиддлстона, Джереми Айронса, Люка Эванса, Сиенны Миллер и других.
Роман Балларда — это роман-антиутопия, чем-то сродни «Повелителю мух» Уильяма Голдинга. Только у Голдинга герои — дети, оказавшиеся после авиакатастрофы на необитаемом острове, в раю, созданном самой природой, а действие романа Балларда развивается в другом раю — урбанистическом. Высотка — замкнутое пространство, призванное обеспечить своим обитателям максимальный комфорт. На сорока этажах, помимо огромного количества жилых квартир, есть все для полноценной жизни: супермаркет, бассейны, спортзал, даже сад скульптур и начальная школа... Обитатели высотки покидают этот рукотворный рай из стекла, бетона и металла, только когда им нужно на работу. Социальная структура высотки такова, что на нижних этажах обитают менее успешные и менее обеспеченные члены общества, но чем выше этаж, тем богаче и известней его жильцы, в основном, профессиональные актеры и режиссеры, а среди них — сам архитектор, Энтони Ройял, проектировавший этот дивный новый мир. Да и где б ему быть, как не в «высших сферах», уровень — Бог.
И, казалось бы, жизнь прекрасна, когда все необходимое под рукой, в пределах одного здания, а среди соседей попадаются весьма неплохие и интересные люди, с которыми можно завести знакомство...
Вот только с виду благополучный и вполне респектабельный мир высотки стремительно начинает рушиться. Признаки разрушения видны уже в первой главе. Как следует из воспоминаний одного из жителей высотки и центральных персонажей Роберта Лэйнга, события заняли примерно три месяца. Баллард с самого начала настраивает читателей на то, что «вся застрявшая посреди неба высотка предоставляла чересчур много возможностей для насилия и противостояния».
На мой взгляд, слишком молниеносным был переход от видимого спокойствия к безумию. Возможно, если бы развитие конфликта заняло несколько больше глав (а они достаточно короткие), не создалось бы этого ощущения изначальной ненормальности, извращенности бытия. Как будто еще ДО описываемых в романе событий зародился этот конфликт, и читатель увидел лишь его закономерное продолжение. В первой главе уже гремит вечеринка, летит с балкона бутылка, звучат намеки на «всеобщую неприязнь друг к другу».
Итак, с каждой новой главой жители высотки деградируют. Начинаются споры с соседями, еще более шумные и буйные вечеринки, необоснованные вспышки насилия, ссоры из-за пользования бассейнами и лифтами. В одном из бассейнов найден труп собаки, и, как само собой разумеющееся, вскользь упомянуто имя убийцы и его мотив. Но труп собаки — это лишь начало. Следующая смерть — уже человек, ювелир, упавший с балкона. Убийство? Но вот что настораживает: никто не пытается прибегнуть к помощи полиции, даже его жена. Как будто обитатели высотки не хотят впускать в свою жизнь посторонних, не имеющих отношения к их мирку. Вообще, о происходящем повествуется очень сдержанно, в тексте романа мало диалогов, есть простая констатация фактов, перечисление происходящих событий. Поначалу даже не испытываешь эмоций от чтения. Труп собаки? Пусть. Первая человеческая смерть? Пусть. Стычки на лестницах и в лифтах? Пусть. Ибо не понимаешь мотивов происходящего, не понимаешь, что чувствуют герои романа. И если у того же Голдинга убийство Хрюши является кульминацией и ему предшествует завязка и развитие конфликта, то у Балларда убийства начинаются сразу и вдруг.
Но постепенно закрадывается мысль, что высотка — это не просто сверхкомфортабельный рукотворный комплекс из «мертвых» строительных материалов, а некий живой организм, обладающий собственным интеллектом и провоцирующий своих обитателей на проявления жестокости и насилия. Высотка словно стравливает жителей между собой и сама реагирует на проявления их агрессии так, как может реагировать сложная система, — она ломается. Засоряются мусоропроводы, и жители начинают оставлять мусор сначала в коридорах, бросать в бассейны, скидывать с балконов прямо на стоящие внизу автомобили своих соседей, а потом и вовсе захламляют собственные квартиры своими же отходами. Ломаются лифты, и обитатели нижних этажей вынуждены с боем прорываться на верхние этажи по загаженным лестницам. Гаснет свет на нескольких этажах сразу, и люди, очутившись в темноте, выпускают наружу дремлющие первобытные инстинкты, насилуют, избивают и унижают своих соседей. Без электричества портится еда в холодильниках, а в супермаркете пустые полки, и люди начинают обходиться без нормальной «человеческой» еды, питаясь остатками собачьих консервов, а потом и самими собаками. Следующая ступень деградации — каннибализм. Связи между людьми тоже принимают извращенный характер. Секс с чужой женой или мужем никем не осуждается, происходит обмен партнерами, семьи в традиционном представлении рушатся, но образуются племена и кланы. Люди превращаются в самцов и самок, защищающих свою территорию и свой клан, они метят место своего обитания, как дикие звери, утрачивают навыки личной гигиены и гигиены своего жилища, дети становятся общими, а насилие — единственно возможная форма существования. Борьба за территорию — вот чем отныне наполнена жизнь обитателей высотки. Посягнул на чужое — война. Жестокость, мерзость и кровь. И высотка реагирует: ее система жизнеобеспечения все чаще дает сбои, погружая людей во мрак, хаос и безумие. Пожалуй, анархией это не назовешь, потому что общество высотки разрушилось в прежнем смысле, но обрело новые формы существования, новые — племенные — законы.
По-видимому, Балларда в 1975 году пугала стремительная урбанизация, и этот роман — страх человека, запертого в клетушке многоквартирного дома, с окружающими со всех сторон чужими людьми, с которыми возможен только один способ сосуществования — война.
Роман основательно давит на психику. Герои не находят выхода из высотки, они принимают новые условия жизни, их патологически измененное сознание диктует им новые поведенческие нормы.
Центральные герои романа деградируют каждый по-своему. Архитектор Энтони Ройял, человек в белой куртке, с белой овчаркой, гордо носит на груди кровавое пятно и играет роль феодала верхних этажей. Ричард Уайлдер пытается снимать фильм о жизни высотки, но инстинкты самца берут над ним верх, и он любуется новым собой, своим новым обликом и новой ролью. Он покоряет этаж за этажом, пробираясь наверх, чтобы стать вождем нового племени. Ему уже не нужна одежда, его не смущает собственный дикарский облик и поведение. Роберт Лэйнг глубже забивается в свою нору-квартиру, отгораживаясь от мира собственным мусором и коконом запахов собственного тела. Лев, тигр и скунс. А вокруг — джунгли.
Возникает вопрос: почему жители не покидают высотку, почему чуть ли не с радостью подвергаются насилию (особенно женщины) и творят насилие сами? Почему они предпочитают барахтаться в отбросах и крови? Голодать и драться за лестницы, лифты и квартиры? Умирать, как собаки, на осклизлых ступенях, в темных коридорах?
Высотка не отпускает. Она, словно огромный живой организм, переваривает в недрах своих жителей. Роберт Лэйнг вообще не рассматривает возможность покинуть высотку, ему даже нравится зарываться глубже в логово, в свои отходы, запахи... Поначалу многие еще продолжают ходить на работу в чистых костюмах, но складывается ощущение, что высотка отгорожена от внешнего мира, и никто из «чужих» не понимает, что там творится.
Кладбище загаженных машин, трупы животных, озверевшие люди... А люди ли теперь? Высотка переварила их и подчинила себе. Страшно то, что для жителей это начало новой жизни, и в финале романа Лэйнг радуется тому, что рядом есть еще высотки, и такая же участь ждет их обитателей. Добро пожаловать в новый страшный мир!
То, что происходит в высотке, противоречит здравому смыслу, ужасает и шокирует. Если вначале бесстрастность автора воспринимается спокойно (повторюсь, это скорее констатация фактов, чем попытки их осмысления), то по мере углубления в текст и развития конфликта нарастает отвращение, хочется «стряхнуть» липнущие к мозгу фразы, выбросить их из головы, но перед глазами встают жуткие подробности человеческой деградации... и манера автора начинает пугать.
От воздействия подобных текстов сложно «очиститься», осадок остается надолго, отравляя мозг, переворачивая прежние представления о мире.
http://ic.pics.livejournal.com/e_bath/120..." title="Салли Гарднер. Червивая луна.jpg" width="300" vspace="5" hspace="5"/>Сначала давайте разберёмся с тем ворохом ассоциаций, которые у меня вызвала эта небольшая повесть британской писательницы Салли Гарднер. В общем-то, книжка свежая, но сильно напоминает ставшие уже классическими произведения. Антиутопии, они такие – похожи друг на друга, как родственники. Не буду вспоминать про эталонные книги жанра – всем они и так известны ещё из школьной программы, три из них (Замятин-Оруэлл-Хаксли) даже в моё постперестроечное детство проходили в школе, сейчас уж подавно должны бы.
Но помимо этих книг, «Червивая луна» напомнила мне ещё кое-что. Например, «Дом, в котором…» Мариам Петросян, «Омон Ра» Виктора Пелевина, «Цветы для Элджернона» Даниела Киза, «Не отпускай меня» Кадзуо Исигуро, «Над кукушкиным гнездом» Кена Кизи. Понимаю, что этим перечислением я сейчас задираю ваши ожидания от книги на недосягаемо высокий уровень, но, что ж поделать – такие у меня с ней ассоциации. Далее немного о том «откуда что берётся», потому, если вы собираетесь читать эту книгу, то под кат вам лучше не лезть, там сегодня будет праздник спойлеров, если же не собираетесь, или уже прочли, то – добро пожаловать!
После вступления некоторые уже могли догадаться, о чём «Червивая луна». Вспомните «Омон Ра», добавьте к этому название книги Гарнер – и ответ очевиден. Ну, да, точно, про фальшивый полёт на спутник Земли, «прямой репортаж с поверхности которого» станет доказательством мощи и силы государства Родина, отрезанного от всего остального мира непробиваемой стеной пропаганды. Ну, «Родина» для переводчика, а для меня это самый настоящий «Фатерланд», поскольку здесь имеется: красно-чёрный государственный флаг, зиг-приветствие с обязательным «Слава Родине!», строго соблюдаемая чистота нации, исправительные трудовые лагеря, газовый душ в награду за изнуряющий бесправный труд. Дело происходит не в будущем, а в прошлом (июль 1956 года), но не в Германии, а в Великобритании. Стало быть, это ещё и альтернативная история.
Разноглазый (один — голубой, другой — карий) Стандиш Тредвел – подросток, живущий с дедом в седьмом секторе Родины (старое название страны запрещено, его упоминание грозит большими проблемами). Страдающий дислексией в тяжёлой форме (а это уже почти автобиография – Салли Гарднер «подарила» герою повести собственный недуг, она сама смогла научиться читать и писать только в четырнадцатилетнем возрасте), он считается в школе умственно отсталым, и систематически подвергается издевательствам со стороны одноклассников, учителей, и даже директора. Но читатель, «зная» Стандиша изнутри (повествование идёт от первого лица), понимает, что тот совсем не глуп. Напротив, не по годам развит и его внутренний мир необыкновенно разнообразен. Состоит из ещё детских фантазий и научно-фантастических грёз подростка, проницательной оценки окружающих (хотя в некоторых бытовых моментах он и является полным «лопухом») и философского отношения ко всему (через которое иногда прорывается искренняя злость на мироустройство, отнявшее у него родителей и лучшего друга).
Книга очень короткая, потому и расписывать её слишком долго было бы неверно. Читается легко, интересно выстроен порядок эпизодов (реальное время действия перемежается флешбэками, и не всегда сразу понятно, в настоящем времени мы сейчас находимся или в воспоминаниях), сюжет развивается динамично, в то же время по тексту разбросаны замечательные литературные виньетки, позволяющие оценить и мастерство писателя. Таким, например, видит Стандиш агента спецслужбы:
Кто-то в черном кожаном пальто. Его как будто построили линейкой и транспортиром – треугольники, прямые линии. На лицо надвинута шляпа. Но не под веселым таким углом, как обычно у крока-кольцев. Эта шляпа сидела как влитая, а ее полями любое вранье можно было рассечь надвое.
ПС. Повесть получила несколько наград: «Медаль Карнеги» (авторитетнейшая британская премия в области детской литературы, в своё время её лауреатами становились Клайв Льюис, Филип Пулман, Терри Пратчетт, Мэри Нортон, Нил Гейман, Ричард Адамс), премию Ассоциации книготорговцев Великобритании (сейчас она называется Costa Book Award, с момента создания в 1971 по 2006 годы носила имя Whitbread Book Award) и французскую «Большую премию Воображения», как лучший «Переводной роман для подростков».
облако тэгов
