Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Уже в третий и, видимо, в последний раз всем ни хао. Никто этого не ждал, никто этого не просил, но вот вам мое мнение о заключительной книге трилогии «Опиумная война». Обычно, если вторая книга очередного «молодого и талантливого» меня разочаровала, за третью я уже даже не берусь, но тут решил проверить – авона цикл восстал из пепла аки феникс, и хотя бы финал всей этой китайской мелодрамы авторша умудрилась вытянуть? Вариант досуга, знаете ли, не особо хуже, чем снова бухнуться в литературную бездну малоизвестных авторов в попытке отыскать пропущенную другими жемчужину. И разумеется, никакого «вдруг» вообще не случилось, но пока что не будем ставить телегу впереди быка.
На самом деле сказать о данном произведении я могу не то, чтобы много. Если на второй томик я еще возлагал какие-то надежды (которые, к слову, не оправдались от слова совсем), то от третьей книги я уже почти ничего не ждал и собирался дочитать ее скорее по инерции. Но писательница нашла, чем меня удивить, правда совсем чуть-чуть. И увы отнюдь не в хорошем смысле, так как даже многие развешанные в предыдущих книгах ружья с едва тлеющими фитилями, по сути, так и не выстрелили, просто немного поискрив где-то на фоне. Поэтому если вы задаетесь вопросом, смогла ли авторша вытянуть финал после слабой и провисавшей второй книги, смогла ли вернуться к хотя бы поверхностным историческим и мифологическим аналогиям, как в первой, ответ прост и увы вполне ожидаем – нет. Местами у меня вообще складывалось впечатление, что у писательницы совсем не осталось никаких идей и мыслей, а финальный том она домучивала просто из-за контракта с издателем. Но обо всем по порядку.
Первая книга была посвящена войне с местными японцами, вторая – уже войне гражданской, а третья по идее должна была по идее вылиться в противостояние с местными европейцами. По крайне мере, финал той самой второй книги жирно на это намекал. Но нет. На самом деле это одно из множества так и не выстреливших ружей (или скорее пушек, учитывая, как можно было развить данную идею). По большей части третья книга о том же, о чем и первые две. Потеряв друзей, кисть руки и преданная союзниками главная героиня Рин заводит себе новых союзников (некоторые из которых снова ее предают, никогда такого не было, и вот опять) и начинает заниматься тем же, что и в предыдущей книге – воюет с недобитыми японцами и противниками внутри своей страны. Разве что теперь противники – это те самые бывшие союзники, но суть происходящего это меняет не сильно. Причем японцы в определенный момент будто бы просто куда-то исчезают – видимо, авторша уже просто не знала, чтобы еще о них написать, и в определенный момент вывела их за скобки повествования.
А что же европейцы, спросите вы? Ну они как бы есть, номинально, и даже принимают участие в конфликте. Но на самом деле они здесь один из элементов блеклого фона и когда это надо – рояль из кустов. Когда писательница не знает, как же ей дальше домучивать свой сюжет, просто прилетают эти самые европейцы на своих дирижаблях и начинают все бомбить. Нужен толчок для того, чтобы Рин поняла, что ее новые «братья по оружию» ничем не лучше прежних – прилетели-разбомбили, Рин пробудила древнюю хтонь, с который теперь не может справиться – прилетели-разбомбили, Рин вступила в схватку с противником, которого не может одолеть – прилетели… ну вы поняли. У этих самых европейцев, по сути, в книге даже никаких персонажей нет (кроме разве что монашки из предыдущей книги, да и та появляется совсем на чуть-чуть), да и толковой экспозиции. Герои порой пускаются в рассуждения о том какие эти иностранцы плохие или наоборот просвещенные, но мы сами практически этого не видим. Знаете, по паре куцых описаний да дирижаблям как-то сложно судить о выдуманном народе. Порой доходит вообще до смешного. Так авторша уже видимо из последних сил снова пролистала книжицу «Ужасы войны для чайников» и наделила местных европейцев чем-то вроде напалма. И знаете, сколько раз за книгу они воспользуются этим чудовищным оружием? Да примерно ни разу. Оно у них просто есть и все.
С продолжением темы гражданской войны тоже не сложилось. Знаете, что может раздражать больше, чем персонаж Мэри Сью? Номинально очень сильный персонаж, который тем не менее регулярно всем проигрывает. С главной героиней здесь примерно так и происходит. Вражеский маг воды, европейцы с их «антишаманскими» технологиями, древние колдуны – ни с кем Рин не может самостоятельно справиться (как хорошо, что в критический момент либо опять дирижабли начинают все бомбить, либо подворачивается еще какой рояль из бамбуковых зарослей). И скажем на противостоянии с тем же магом воды можно было бы выстроить интересную сюжетную линию – априори он сильнее, но ранее куда хуже контролировал свои силы и даже боялся их. Но нет. Теперь он просто мастерски владеет своими способностями, «прокачавшись» где-то за кадром. Также изредка, будто бы по инерции, авторша все еще стращает нас выдержками из тех самых «Ужасов войны для чайников» вроде каннибализма или массовых захоронений, но на сей раз они совсем уж куцые и блеклые, так что навряд ли способны впечатлить хоть кого-то.
С персонажами все так же печально, как и в прошлой части. Те, кому удалось пережить две предыдущие книги, все такие же блеклые и незапоминающиеся, новички еще хуже в этом плане, ибо по большому счету просто расходный материал для тлеющей топки вялотекущего сюжета. Сама героиня… Писательница пыталась наконец показать ее то ли рост, то ли моральное падение, но, честно говоря, вышло не очень. Рин мечется из стороны в стороны, доверяясь то ненадежным союзникам, то бывшим врагам, казнит одних, милует других… С одними расправляется без жалости, других все никак не может заставить себя убить. Наверное, по идее это должен был быть трагический персонаж, но на деле вышел какой-то неоконченный набросок без четких ориентиров и мотиваций.
Но, пожалуй, один самых печальных, хотя и ожидаемых элементов книги – это те самые не стреляющие чеховские ружья, некоторые из них всю трилогию так и провисели на стенках без особого дела. К примеру, помните, как еще в первой книге героиня лишила себя способности к деторождению, что сперва преподносилось как нечто трагическое и значимое? Знаете, какое это в итоге оказало влияние на сюжет? Правильно, никакое. В третьей книге про это просто один раз вспомнили мимоходом и все. Про европейцев уже было сказано выше. А дух феникса, что засел в главной героине и которого даже вроде как вынесли в заглавие данного произведения? Здесь он выглядит как ощипанная курица, которой дают по шее все встречные-поперечные. И когда нас снова начинают стращать, что-де он способен спалить весь мир, выглядит это уже просто как дешевый фарс. И так тут со всем – сюжетные зацепки и линии либо топорно обрываются, либо вообще растворяются где-то в общей каше повествования. Потому концовка, которая по идее должна быть драматичной, скорее вызывает лишь облегчение. Все, отмучались. Писательница, читатели, блеклые герои. Больше такого не надо.
Моя оценка данной книге – 3 цыпленка табака из 10. Общая оценка всей трилогии – 4 мифических зверя из 10. Просто очередной пример того, как после спорной, но все же подающей надежды первой книги все опять скатилось в унылую штамповку, потому что у писательницы, как обычно, контракт сразу на трилогию, а идей едва наскребается всего на одну книгу.
Через двадцать два года после того, как Теодор Рошак опубликовал толстенный роман «Киномания» про несуществующего режиссера-гения первой половины XX века, Мариша Пессл представила публике свой толстенный роман «Ночное кино» про еще одного выдуманного режиссера-гения, творившего в 1960-ых – 1990-ых годах. Нет ничего удивительного в том, что обе эти книги постоянно сравнивают. Более того, в аннотации к русскому изданию «Ночного кино» этот роман поспешили назвать «своего рода ремейком культовой «Киномании»». Тем не менее, между данными книгами гораздо больше различного, чем общего. По сути общее сводится к тому, что в центре расследования главного героя находится некий культовый режиссер, которого свет не видел уже многие годы. Некая фигура умолчания, таинственный силуэт, на который все никак не удается навести свет прожектора – именно таков и Макс Касл из «Киномании», и Станислас Кордова из «Ночного кино». Если уж проводить параллели, то общее также можно увидеть в финальных сценах обоих романов. Вот только непонятно: это Мариша Пессл отдает дань уважения коллеге по перу или все-таки устраивает полемику? Более ничего общего и не ищите.
В главных героях тут ходит Скотт Макгрэт, журналист средних лет, прославившийся своими скандальными расследованиями. Весь из себя циник и прохиндей, но при этом, в общем-то, хороший человек. Нежно любит маленькую дочку, способен отказать девушке в сексе, если понимает, что это было бы ошибочным, порой бывает щедр и отзывчив. Однажды он занялся расследованием обстоятельств жизни Станисласа Кордовы, получив анонимное заявление о том, что тот замешан в каких-то преступлениях, связанных с детьми. Но все закончилось, не успев начаться, из-за одной-единственной необдуманной фразы в прямом эфире карьера Скотта была уничтожена на корню. На начало романа он живет, судя по всему, на остатки былых гонораров и грустит над руинами собственной жизни. В помощниках у него девятнадцатилетняя Нора – девушка со сложной судьбой, приехавшая покорять Нью-Йорк, но с этим у нее все сложно, – и асоциальный хмурый парень по имени Хоппер с мрачным прошлым. Их объединяет интерес к дочке Станисласа Кордовы, Александре (в оригинале ее зовут Эшли, зачем переименовали в русском переводе непонятно). А точнее – к обстоятельствам ее смерти. Александре было всего двадцать четыре года, когда она неожиданно взяла и покончила жизнь самоубийством. Это не могло не стать триггером для Скотта, он тут же решил возобновить старое расследование. На месте трагедии он обнаружил то ли пьяного, то ли обдолбанного Хоппера. А Нора оказалась гардеробщицей в ресторане, в котором прямо перед самоубийством Александра забыла свое пальто. Вот теперь они все вместе и пытаются разобраться с тайнами семьи Кордова. Конечно, у каждого есть дополнительная мотивация, что делает их вовлеченность в дело еще более эмоциональной. И, конечно, откопают они такое, что лучше уж оно оставалось бы закопанным.
Сам Станислас Кордова предстает этакой производной от фигур Альфреда Хичкока, Стенли Кубрика, Дэвида Линча и Дэвида Финчера. Известен предельной эксцентричностью и садистским отношением к актерам (как Хичкок), затворническим образом жизни (как Кубрик), причудливостью, метафоричностью и сюрреализмом своих фильмов (как Линч) и перфекционистским подходом к построению головоломных сюжетов (как Финчер). И да, он снимает мрачные, тревожные и предельно жуткие фильмы, которым — судя по контексту — могли бы позавидовать и Хичкок, и Кубрик, и Линч, и Финчер. При этом Мариша Пессл вписывает своего Кордову в историю кинематографа так, словно он был на самом деле. Например, именно ему, а не Роберту Бентону в 1980 году вручили «Оскар» за лучшую режиссуру. Но надо сказать, что в «Ночном кино» мы не находим полноценной альтернативной истории кинематографа. Автор дает в этом отношении несколько ярких деталей, этим и ограничивается. Более того, абсолютно фантастичным смотрится то, что в какой-то момент Кордова отходит от привычной дистрибуции своих опусов. Он уходит со студии, с которой до этого сотрудничал, и принимается снимать кино исключительно на свои деньги в своем же поместье. Эти фильмы зритель может посмотреть только на подпольных закрытых показах или найти в темных закоулках Интернета. Все это, конечно, красиво выглядит, но на деле оказалось бы неработоспособным. Начиная с того, что фильмы все-таки должны финансово окупаться, чтобы у режиссера были деньги для съемки новых (в лучшем случае режиссера хватило бы на парочку), и заканчивая тем, что такое кино не стало бы широко известным, а из текста следует, что даже подпольные творения Кордовы все так же стали частью массовой культуры. Вообще, Мариша Пессл предпочитает обходить стороной вопрос о том, откуда у таинственного Кордовы деньги на все то, что он делает. Читателю приходится принимать это не веру. Не смотря на вышесказанное, фигура Кордовы получилась рельефной и интригующей. С одной стороны, мы много чего о нем знаем, с другой – вообще, ничего. И этот баланс, сотканный из теней и тумана, автору удалось поддержать до самого конца.
«Ночное кино» написано динамично и остро. Сюжет не стоит на месте, постоянно что-то происходит, практически в каждой главе (а их больше ста) читатель получает новую порцию информации. Отдельно стоит выделить вставную новеллу (она почему-то выпадает из общей нумерации глав) про то, как герои проникают на территорию поместья Кордовы. По сути это очень сильная, наполненная образами, визуально отточенная повесть, которая сделала бы честь самому Стивену Кингу. Вообще, весь роман вышел зримым, дышащим жизнью. Про такие книги говорят, что они кинематографичны (если бы получилось по-другому, то это было бы полным провалом, в конце концов, тема обязывает). Легко представить экранизацию «Ночного кино» (в виде мини-сериала, пожалуйста). На роль, например, Скотта Макгрэта можно позвать Марка Руффало, он и по возрасту, в общем-то, подходит, и умеет играть подобного рода персонажей (вспомним хотя бы тот же «Зодиак» уже упоминающегося Финчера). Единственной проблемой возможной экранизации может стать только то, что периодически на экране должны появляться отрывки из фильмов Кордовы. Но и эту проблему талантливый режиссер смог бы решить. Короче говоря, кажется преступлением то, что продюсеры из «Netflix» до сих пор не взялись за этот роман Мариши Пессл.
«Ночное кино» просто напичкано колоритными персонажами и не менее колоритными локациями. Автор всю дорогу играет почти на грани фола. Все тут (и персонажи, и локации) чуть-чуть чересчур. В какой-то момент кажется, что вот-вот начнется натуральный магический реализм, когда и неожиданным поступкам персонажей не удивляешься, и причудливость декораций уже не вызывает недоверия. Тем не менее, магического реализма не происходит. А вот мистика имеется. Причем грамотно выписанная. Она все время в уголку глаза. То есть вроде бы и что-то странное происходит, но в то же время не исключено, что все это может быть производным воспалившегося воображения персонажей. Именно на этом и строится основная игра с читателем: ему мистика нравится, или все-таки подавай рациональное объяснение происходящему? Мариша Пессл умудрилась и здесь удержать правильную пропорцию, сыграла так, что и первым, и вторым понравится. Хотя в этом таится и слабое место. Тем, кому хотелось бы побольше мистического, возможно будут поперек горла реалистические объяснения. А вторым может не понравиться то, что что-то все-таки происходит в уголку глаза. В общем, и похвалить могут, и поругать – но в данном случае такое противоречие нельзя считать минусом.
Минусы тут в другом.
Во-первых, подача информации. По сути команда главного героя ходит по разным людям и их опрашивает. Да, это привычный прием в классическом детективе. Но даже там все не так просто. Второстепенные персонажи с поразительной готовностью выкладывают нашим сыщикам все, что знают, словно только и ждали их визита. При этом они умудряются припомнить дела давно минувших дней, причем так точно, словно они только вчера случились. По дороге должен был бы найтись и врун, и забывчивый собеседник, так же как и человек, который просто отказывается давать интервью. Но нет – таких тут не водится. Все это позволяет автору вывалить на читателя ворох всевозможных деталей, некоторые из которых являются ключевыми (их, конечно, не так уж просто опознать), но все равно выглядит все это несколько картонно и неправдоподобно.
Во-вторых, умственные способности главных героев. Порой они все поразительно подмечают, а порой не обращают внимания на то, что у них прямо перед носом. Например, поражает то, что Скотт Макгрэт, ставший просто одержимым фигурой Кордовы и тысячу раз пересмотревший его фильмы, абсолютно в них не разбирается. Казалось бы, у него даже есть друг киновед, который читает в кругу знакомых и студентов многочасовые лекции про работы Кордовы, но Скотт все равно упорно не запоминает все эти важные детали. В итоге ему приходится бежать к этому своему другу, чтобы тот растолковал ему очевидное. Понятно, что Макгрэта больше занимают подробности личной жизни Кордовы, но ведь и ежу понятно, что ключ к пониманию этого человека лежит прежде всего в плоскости его фильмов, это же по сути единственный источник сведений о его характере, способе мышления и тому подобном. После такого поворота сюжета начинаешь сомневаться в профессионализме главного героя.
В-третьих, про сами фильмы Станисласа Кордовы в тексте по существу сказано очень мало. Мы узнаем их названия, немножко про сюжеты, пару слов говорится про особенности операторской работы. Читатель не в состоянии их себе вообразить. Они плавают такими же туманными пятнами где-то в поле зрения, как и их создатель. Хотя здесь Мариша Пессл могла бы разойтись на полную катушку. В конце концов, читатель их никогда не увидит, их попросту не существует, дайте ему возможность хотя бы представить эти чудесные шедевры кинематографа. Да, конечно, эта недосказанность может быть призывом читателю к сотворчеству. Но входящих слишком мало для такого сотворчества.
В-четвертых, в книжке есть всякие иллюстрации, которые по идеи должны помочь проникнуться происходящем, погрузиться в атмосферу. Это скриншоты разных сайтов, сканы документов, всевозможные фотографии, газетные статьи и прочее. Порой они даны к месту, порой – не очень. Понятно, что автор очень заморочилась со всеми этими иллюстративными элементами. И именно здесь баланс все-таки не соблюла. Если перед нами роман в формате полноценного «датафикшна», как, например, «Тайная история Твин-Пикс» Марка Фроста, документов маловато будет. Они, вообще, по тексту то густо натыканы, то автор про них словно бы забывает. Если же амбиции были пониже, то все эти сканы только внимание отвлекают. При чтении порой ловишь себя на мысли: а они тут для чего? По итогу выясняется, что особой художественной цели они не служат. То же самое можно сказать по поводу интерактивности «Ночного кино». В тексте в нескольких местах есть особые значки, которые дают возможность через специальное приложение получить дополнительные материалы. Идея, конечно, красивая. Вот только беда в том, что сейчас эти дополнительные материалы уже народу как бы и недоступны. Оно и понятно: сайты умудряются анулироваться, приложения устаревают. А вот книги остаются, если они, конечно, стоят того. «Ночное кино» имеет все шансы остаться в истории литературы, а вот его интерактивный аспект вот уж точно сгинет в веках. Потому можно констатировать, что визуальная часть романа вышла несколько кривобокой, без нее читатель, по большей части, ничего не потерял бы.
Тем не менее, можно сказать, что Мариша Пессл смогла написать напряженный и, по крайней мере, любопытный триллер. Прорывом в жанре он, увы, не стал. Тем не менее, у него есть продуманный идейный план: Мариша Пессл написала книгу про природу одержимости (и людьми, и идеями) и про то, до чего может дойти человек, стремящейся сделать свою жизнь предельно насыщенной и интересной. Недостатки «Ночного кино» вполне компенсируются обаятельными персонажами, насыщенным сюжетом и хорошим бойким языком. Да и некоторые иллюстрации оказываются вполне уместны. Лично я оставил бы только скриншоты разных сайтов, тогда они действительно стали бы изюминкой этой книги.
К 2017-ому году (именно тогда и вышел из печати «Бык из машины») Дмитрий Громов и Олег Ладыженский (все мы уже давно в курсе, кто скрывается под изящным псевдонимом Генри Лайон Олди) уже успели хорошенько истоптать тропы Древней Греции. К этому времени они написали и про Алкида с Ификлом, и про Одиссея, и про Амфитриона. После чего заявили, что «Ахейский цикл» завершен, не будет вам, читатели, больше Древней Греции. Потому и история Тезея и Минотавра была помещена в абсолютно неожиданные декорации. Это как бы будущее, как бы киберпанк, как бы нуар. Основой истории служит всем известный древнегреческий миф, а то, что с ним сделали авторы, остается, конечно, на совести авторов. Кстати говоря, на данный момент они все-таки решили вернуться к древнегреческому сеттингу: идет работа над романом про Беллерофонта, как пишут на «Фантлабе» – «Не закончено, в планах автора» И там, возможно, все будет так, как привыкли поклонники романа «Герой должен быть один».
Вроде не самое далекое будущее. Мир оплела паутина Интернета, технологии резко продвинулись вперед. И вот в массивах цифровых данных возникли некие сущности, которые были названы для простоты богами. У них нет привычных древнегреческих имен, но параллели проводятся легко. Например, Слепая явно является Фемидой, Колебатель Земли, возможно, Посейдон. Ну, и так далее. Особенностью новых богов является то, что они порой с не до конца понятными целями снисходят в обычных людей и через них тем или иным образом взаимодействуют с реальной действительностью. После этого данные люди становятся физически максимально здоровыми и выносливыми и получают особый социальный статус. Только сумасшедший или отчаянный осмелится напасть на аватар, так как подобного смельчака ждет ужасная кара со стороны богов. Если в момент присутствия в теле человека бога произошло зачатие (неважно был ли это мужчина, или же была женщина), рождается полубог. Завязка романа вырастает из того, что аватары могут чувствовать смерть своих, скажем так, коллег, и это весьма болезненный процесс. И вот ведь незадача – с недавнего времени подобные приступы происходят, а вот про смерть каких-нибудь аватар ничего не слышно. Потому-то внук Питфея (который аватар) Тезей (который полубог) и отправляется в вечно дождливый Кекрополь проводить негласное расследование.
Мир «Быка из машины» подозрительно похож на нашу с вами современность. Да, есть несколько фантастических допущений. Да, у всех персонажей имена и судьбы героев древнегреческой мифологии. Но при этом киберпанковская составляющая минимальна. Герои просто постоянно пользуются компьютерами и гаджетами, совсем как мы. Атмосфера нуара так же зыбка. У Тезея плащ и шляпа, он бродит по барам и спортивным клубам. Вот только Ариадна явно не тянет на роковую женщину в беде. И нет тут того ощущения обреченности, без которого нуар не нуар. Но при этом из-за всего этого явственно проступает постсоветское пространство, а Кекрополь кажется каким-то крымским городом. Словно на современную читателю действительность хитрые соавторы просто натянули маску. Она кое-где порвалась, а кое-где, вообще, слезла. И в итоге получилось не просто городское технофэнтези, а натуральная такая мифодрама.
Сюжетно «Бык из машины» относится к детективному жанру. Как и должно быть в хороших фантастических детективах, основная загадка построена именно на реалиях предлагаемого мира. Информация дается читателю постепенно, порциями, с точки зрения разных персонажей. И в этом отношении читатель в более выигрышным положении, чем персонажи, он раньше их все поймет. Можно сказать, что это не самая хорошая характеристика детектива, ведь в этом жанре важно, чтобы герои опередили читателя, и сыщик удивил его своими выводами. Но в данном случае это неизбежно, так как читатель находится в привилегированном положении всезнайки.
Роман написан сочно и зримо. Текст нашпигован неожиданным прочтением метафор и огромным количеством символов. При чтении порой ловишь себя на мысли, что из этого романа получилось бы хорошее аниме. Наверное, из-за характерной пряди на голове Тезея.
Отдельное удовольствие следить за тем, как соавторы переосмысляют истории тех или иных мифологических героев. При этом все основные моменты их биографий остаются на месте, вопрос в том, как их проинтерпретируют в тексте. То есть если про того или иного персонажа мы знаем, что ему суждено спуститься в Аид, что ж, значит и аналог Аида найдется. Во время чтения рекомендуется заглядывать хотя бы в «Википедию», так как взяты не только общеизвестные персонажи. Это не станет источником спойлеров, а даст возможность глубже понять роман. Мифологичность «Быка из машины» не исчерпывается персонажами, в тексте прописана еще и жестокость мифа. Героям за все приходится платить, и цена всегда высока. Против фатума не попрешь. И боги, конечно, безжалостны. «Бык из машины» представляет собой цельный и честный миф, а то, что декорации непривычные, позволяет прочувствовать это еще лучше.
Но при всем этом сложно сопереживать всем этим отлично прописанным персонажами. Читателя словно держат чуть в стороне от происходящего, позволяют смотреть на историю сверху вниз, не дают стать по-настоящему сопричастным. Эта отстраненность делает «Быка из машины» в больше степени интеллектуальным конструктом, симулякром древнегреческой мифологии, чем полнокровным художественным произведением. Этот эффект связан не с тем, что в основе лежат архетипичные сюжетные элементы, а с тем, что в этом романе нет по-настоящему уязвимых персонажей. Они все умны, быстры, предельно соответствует сами себе. Про идеальных людей читать не особо интересно. Даже если они идеальны только лишь в своих недостатках. К счастью, в данном случае это компенсируется интересным сюжетом, любопытным миром и мощной идеологической подкладкой. Потому что, как всегда происходит в романах Олди, тут не только развлекают, но и дают пищу для размышлений. Например, о том, что все боги во все времена были, прежде всего, порождением самого человека. Или о том, на что могут пойти люди ради модернизации собственного тела и возможности продлить себе жизнь или, чем черт не шутит, даже обрести бессмертие.
Есть устойчивое мнение, что мистика в русской литературе не прижилась. Да, в XIX веке наши классики сочиняли подражания знаменитым европейским мэтрам (оригинальное получалось только у Николая Васильевича Гоголя), в начале века XX бесчисленные декаденты, конечно, тоже отдали дань таинственному и загадочному (с их-то мировоззрением оно и неудивительно), а потом пришла советская власть, и вялая традиция прервалась. Далее утверждается, что уже в 1990-ых, когда российская публика познакомилась с творчеством Стивена Кинга, появилось множество его эпигонов, но вот только про них широкая публика так и не узнала. После этого обязательно сообщается, что специфика жизни в нашей стране такова, что честный реализм будет пострашней любого романа Брэма Стокера, мол, читателю и так несладко от всяких социальных потрясений, он не готов про свои пенаты читать еще и ужасы выдуманные. То, что постоянно появляются новые российские авторы (да и раньше находились мастера страшных историй), работающие в жанре мистики, сторонников приведенного выше мнения как-то не смущает. А тем временем эти авторы, не покладая рук, доказывают, что российская действительность чрезвычайно хорошо подходит в качестве декораций для качественного мистического триллера (в просторечии ужастика).
Дарья Бобылева одна из этих авторов. В 2018-ом году привлекла к себе внимание романом «Вьюрки» про ужасы дачного поселка. В 2020-ом на платформе «Bookmate» появился сборник рассказов «Наш двор». Причем «Наш двор» пока на бумаге не выходил, этакий эксклюзив, прочитать можно только там. Не смотря на то, что новая книжка Дарьи Бобылевой демонстративно не похожа на «Вьюрков», общий знаменатель между ними имеется: писательница снова рассказывает про наших соседей, тех, кого глаз не видит, разве что ухо иногда слышит, но они вот тут вот, рядышком. Речь опять пойдет про настоящие чудеса, а настоящие чудеса могут быть исключительно страшными, иными быть им не положено. А в главных героях, не изменяя традиции, те, кто лучше остальных чувствует скрытую действительность, могут то, что другие примут за какое-то безумие, и нельзя сказать, что они от своего дара так уж счастливы. Вновь речь идет о некоем равновесии, о том, что историческая память всем нам нужна, без нее можно многое потерять. В конце концов, стоит сказать: «Наш двор» про то, что на некоторые вещи нельзя закрывать глаза, иначе хуже же будет всем – и тем, кто закрывает, и тем, кто рядом оказался.
Итак, вот он – двор, образованный очень разными домами, у каждого, конечно, своя история. В этих домах живут очень разные люди, опять же у каждой семьи свое прошлое, свое настоящее и свои планы на будущее. Чуть в стороне протекает речушка. Неподалеку есть развалины старого монастыря. Ребятня играет во дворе, бабули сплетничают на лавочках, дедули чудачат, среднее поколение работает и занимается повседневными делами. Страну тем временем трясет и корежит – действие первых рассказов можно приблизительно датировать серединой 1980-ых, эпилог сборника явно указывает на самое начало нулевых. Все приметы на месте: от еды и одежды до латиноамериканских сериалов по телевизору. Но новостные сводки на страницы «Нашего двора» не проникают, им тут нет места. Входящие, конечно, заставляют вспомнить когда-то дико популярную песню Анжелики Варум «Городок». Вот только у Дарьи Бобылевой идиллия пусть и есть, но странная.
Мало того, что у обитателей двора куча всяких бытовых и семейных неурядиц, так еще и нечисть отовсюду лезет. Каждый из десяти составляющих сборник рассказов про очередное столкновение со сверхъестественным. Порой эти столкновения заканчиваются благополучно (пусть персонажи и напуганы, так хотя бы живыми остались), но чаще всего хэппи-эндом и не пахнет (если очередная жертва потустороннего и осталась в живых, то уж лучше умерла бы). При этом Дарья Бобылева, кажется, решила собрать все популярные в 1980-ых и 1990-ых годах сюжеты из передач про аномальные явления и всякие журналы типа «НЛО». Будут читателю и монстр в подвале, и полтергейст (он же барабашка), и дети с экстрасенсорными способностями, и зловещие сектанты, даже вроде бы пришельцы залетят на страницы «Нашего двора». При этом писательница уверенно держит полуиронический тон: смешного тут больше, чем ожидаешь от данного жанра, а страшное как бы и не страшно. Хотя впечатлительного читателя «Наш двор» напугать вполне может. Правда, неизвестно, что его напугает больше: демон в зеркале или бытовые условия, в которых живут персонажи. Как часто бывает со сборниками рассказов, одни тексты более чем удались, а иные – не так уж. Откровенных провалов в «Нашем дворе» все-таки нет. Но есть пара просто скучных историй. Их, правда, компенсирует несколько по-настоящему ударных. То, что все рассказы связаны общими персонажами, в общем-то, сглаживает этот эффект.
Не смотря на неравноценность образующих «Наш двор» текстов, внимательный читатель рано или поздно задастся вопросом: а кто рассказчик-то? Все эти былички рассказывает кто-то очень осведомленный, все про всех знающий, часто употребляющий местоимения «мы», «нам», «нас». Да, его явно можно назвать очевидцем происходящего. Но кто из всех этих персонажей может столько знать обо всем и обо всех? Такого не сыщешь. Сперва приходит на ум, что это кто-то из детворы. Или целая ребячья компания. Но эта версия не проходит проверки. Хотя никто не исключает, что дети вполне могли бы и приврать, присочинить и прифантазировать. Но в тексте есть странные оговорки и туманные замечания, которые не позволяют принять это поправку к исходной версии. Прозорливый читатель, несомненно, обо всем догадается ближе к концу. Но даже если он и окажется столь прозорлив, в финале последнего рассказа его все равно ждет самый настоящий катарсис. Потому что… Просто Дарья Бобылева все сделала умело, правильно и последовательно. Немножко напугала, немножко повеселила, заставила и подумать, но все это было лишь хитрым маневром, фокусом, который отвлекал от главного. И именно поэтому мало кого «Наш двор» может оставить равнодушным. Особенно из тех, кто жил в подобных дворах. Они, конечно, подтвердят: так все и было. А если и не было, то казалось.
Некоторые тексты, не смотря на то, что в глазах широкой публики их можно назвать устаревшими, все еще приковывают наше внимание, так как они оказались теми зернами, из которых произросли те или иные культурные феномены. Вот возьмем, например, «Странную историю доктора Джекилла и мистера Хайда» Роберта Льюиса Стивенсона. Да, она написана по-настоящему виртуозно, но современному читателю не может не показаться слишком уж медленной, неторопливой. Сюжетных перипетий, опять же, маловато. Преступления мистера Хайда, которого принято воспринимать исчадием зла, как-то не впечатляют. Но все это отступает на второй план, когда пытаешься охватить взором, как эта повесть повлияла на современную массовую культуру. Зашкаливающее число экранизаций, бесконечное количество переосмыслений, отзвуки в самых разных произведениях. И именно это не позволит «Странной истории доктора Джекилла и мистера Хайда» исчезнуть с культурных радаров.
Частенько при издании жанровой классики маркетологи идут на простую уловку: обозначают то, что именно это произведение ЧРЕЗВЫЧАЙНО повлияло на развитие данного жанра. Словно это индульгенция, которая в глазах читателя оправдает те или иные недостатки текста. В аннотации к русскому изданию «Похитителей тел» Джека Финнея 2020-ого года (серия: «Вселенная Стивена Кинга») пытаются провернуть тот же фокус. Мол, именно данная книга задала определенную моду в кинематографе на сюжет о тайном вторжении инопланетян. Мол, а кто сказал, что твоя милая мамочка уже не заменена злобным пришельцем? Не будем отрицать: этот роман Джека Финнея был экранизировал несколько раз, впервые в 1956-ом году. Так же не будем отрицать, что в самых разных произведениях обнаруживаются всякие отсылки и подмигивания Финнею и этой его истории. Но неправильно считать, что сюжет «Похитителей тел» был новаторским. Начнем с того, что подобная идея обнаруживается в новелле «Росток Садовода» Роберта Поттера, первая публикация датируется без малого 1892-ым годом. Рассказ, правда, прошел незамеченным. Не забудем и про то, что сама по себе идея инопланетного вторжения прогремела после выхода в 1898-ом легендарного романа Герберта Уэллса «Война миров» (про мистера Уэллса еще придется вспомнить чуть ниже). Но даже если не трясти пыльные архивы, то легко выяснить, что схожие «Кукловоды» Роберта Хайнлайна вышли в свет за три года (в 1951-ом) до первой версии «Похитителей тел» (в 1954-ом). Киноманов опять же экранизация романа Финнея не могла сильно удивить, ведь, например, в 1953-ем случились «Захватчики с Марса» Уильяма Кэмерона Мензиеса. Если суммировать все сказанное, то получается, что «Похитители тел» Джека Финнея вышли в свет, когда уже сформировалась традиция всех этих историй про инопланетян, принявших облик добропорядочных землян.
Но при чем тут Герберт Уэллс? А вот при чем. Финнея с Уэллсом роднит то, как они вписывают невероятное в предельно реалистичные декорации. Маленький калифорнийский городок в «Похитителях тел» прорисован очень тщательно. Читатель узнает про все эти магазинчики и кафешки, на страницах мелькают имена жителей, которые друг друга знают с самого детства, все эти визиты вежливости, чаепития на верандах, почти медитативное автомобильное движение на узких улочках, ну, и тому подобное. Вся эта история начинается крайне буднично. Главный герой – городской врач – выслушивает странную жалобу одной своей давней подруги. Мол, ее сестра считает, что с их дядей происходит что-то странное. Но по началу кажется, что странное происходит именно с сестрой (она, вообще, нормальная, если такое говорит про родного дядю?). Иррациональное проникает на страницы романа, а вместе с тем и в жизнь персонажей медленно и как бы невзначай. При этом Финней не тратит лишних слов, стиль откровенно протокольный (Герберт Уэллс тоже любил так писать). Никаких тебе лирических отступлений, проникновенных рассуждений, чрезмерной детализации, диалогов ни о чем – все только по делу, тут нет ни единой лишней детали.
Что любопытно, смотрится все это весьма противоречиво. То есть перечисленное должно быть плюсом, но сюжет кажется слишком прямолинейным, а повествование несколько суховатым. Тут бы еще нескольким событиям случиться, а вот тут не помешало бы автору немножко расписать именно вот эту вот сцену… Но все эти претензии меркнут по сравнению со скомканным финалом. Финней умудрился разрешить всю коллизию за одну коротенькую главку. Складывается впечатление, что автор просто устал и решил быстренько поставить финальную точку.
Разумеется, современному читателю «Похитители тел» могут показаться архаичными и предсказуемыми. Но даже современный читатель не сможет отрицать, что Джеку Финнею явно удалось описать медленное скатывание повседневности в кромешный ужас. Причем ужас тут хитрый: ведь все вроде бы, как было, так и есть, но вот все же реальность словно бы истончилась. Пожалуй, «Похитителей тел» и впрямь можно прочитать только ради этого эффекта, по крайней мере, он позволяет провалиться в книжку с головой. А недостатки можно и потом посчитать.
Любопытно, что критики усмотрели в «Похитителях тел» метафору «охоты на ведьм», которая как раз в это время разразилась в США. По мнению критиков Джек Финней как раз и передал вот это вот ощущение, что пресловутый советский шпион может оказаться под кроватью любого законопослушного американца. Разумеется, такой угол зрения делает книжку Финнея глубже и любопытней, но вот что сказал сам автор по этому поводу: «Я знаком с многими толкованиями этой истории, и они меня забавляют, потому что никакого особого смысла в ней нет; я просто хотел развлечь читателя и никакого дополнительного значения в сюжет не вкладывал». Безусловно, общественная атмосфера в США того времени, когда писались «Похитители тел», вполне могла отразиться в тексте. Непроизвольно. Но если уж так смотреть (и забыть, что книжка просто построена на одном из базовых страхов человека; страхе Другого; Другого, которого сложно вычислить), то ее и сейчас можно признать актуальной и выражающей дух эпохи. Только теперь ищут не коммунистов, а скрытых педофилов, расистов и абьюзеров.