Семья Ульяновых приехала в Лондон из Германии в 1902 году, чтобы продолжать здесь издание «Искры». Два года печатания русской большевистской газеты на территорий Германии выявили ряд трудностей. Это стало рискованным предприятием — надо было искать новое место.
Небольшого дома на Холфорд-сквер, 30, где жил в те годы В. И. Ленин, сейчас нет. Он был разрушен фашистской бомбой во время второй мировой войны. Сохранились лишь фотографии здания, в котором семья Ульяновых жила почти год под фамилией Рихтер. Хозяйка квартиры и не предполагала, что имеет дело с русскими революционерами. Она принимала Ульяновых за немцев.
По прибытии в Лондон встал вопрос об изучении английского языка. Владимир Ильич начал с изучения языка улиц.
«Ильич изучал живой Лондон. Он любил забираться на верх омнибуса и подолгу ездить по городу, — вспоминала Н. К. Крупская. — Ему нравилось движение этого громадного торгового города. Тихие скверы с парадными особняками, с зеркальными окнами, все увитые зеленью, где ездят только вылощенные кэбы, и ютящиеся рядом грязные переулки, населенные лондонским рабочим людом, где посередине развешано белье, а на крыльце играют бледные дети... Ильич сквозь зубы повторял «Two nations» («Две нации!»).
Все свободное время Ленин проводил в читальном зале библиотеки Британского музея. Сегодня в этом круглом зале под огромным стеклянным куполом, там, где из центра радиально расходятся столы и кресла читателей, отмечены два места, ставшие историей. Здесь работали Карл Маркс и Владимир Ильич Ленин.
Когда отмечалось 200-летие со дня основания Британского музея, на выставочных стендах его среди других драгоценных рукописей были представлены два письма Владимира Ильича Ленина, адресованные директору Британского музея. Изложенные на безукоризненном английском языке, эти письма подписаны именем Яков Рихтер.
Сегодня Лондон значительно отличается от города, с которым мы знакомились по воспоминаниям Надежды Константиновны Крупской. Еще более сгустились туманы над городом. Промышленных предприятий и автомашин стало настолько много, что периодически над Лондоном возникает так называемый смог — ядовитая смесь тумана с дымами, выделяемыми транспортом и заводами одного из крупнейших городов Европы.
Я подъезжал к английской столице со стороны Тильбери — портового пригорода Лондона. Порт и примыкающие к нему сооружения казались сумрачной декорацией нестерпимо затянувшегося черно-белого фильма. Такой же озабоченно-сумрачной показалась мне и Темза. На мутной поверхности ее воды, кряхтя и посапывая, трудились работяги — грузовые суда и баржи. Несколько человек с удочками застыли у реки.
На улицах английской столицы, как дань времени, стайки бесцельно фланирующих хиппи. На Трафальгар-сквер — узаконенная английская «демократия». Несколько разбитных говорунов бросают в пустое пространство площади свои никого не интересующие проекты преобразования общества. Молоденькие домашние хозяйки с безразличным видом проплывают через площадь, толкая перед собой детские коляски. Кажется, все спокойно в старой Англии...
Так ли?
Ведь в те же часы в ирландском округе Ольстер идет настоящее сражение между регулярными английскими войсками и ирландскими патриотами, восставшими против английского произвола. Полиция и войска ведут огонь по мирным жителям. Среди них — женщины и дети. В ход идут не только резиновые, но и свинцовые пули, слезоточивый газ. Автомашины увозят раненых в госпитали, тела убитых — на кладбище. Несмотря на жестокость властей, жители Ольстера полны решимости продолжать справедливую борьбу за свои национальные права, против вмешательства английских властей в дела их страны.
Еще более усугубился контраст между зажиточными районами английской столицы и кварталами рабочей бедноты. Реплика, когда-то брошенная Лениным: «Две нации!», не только справедлива сегодня, — она еще больше подчеркивает непреложный закон углубления социальных противоречий при капитализме. Что бы ни говорили апологеты буржуазии, эти противоречия видны на каждом шагу, и с каждым днем они становятся все более непримиримыми. Сегодня в Англии свыше миллиона безработных. Великобритания, столетиями считавшаяся самой могучей в мире колониальной державой, за какие-то десятилетия после второй мировой войны потеряла свои колонии и отступили перед более могущественными хищниками — США и Японией. Годы на практике доказывают непреложную правоту закона неравномерного развития стран при капитализме, стремление народов освободиться от колониального гнета.
Издавна время в Англии сверяется по звучным колоколам Биг-Бена — старинным часам Лондона. На каменной башне, почерневшей от времени и смога, огромные стрелки отсчитывают неудержимые минуты и часы. В высоких медвежьих шапках торжественно вышагивает возле королевского дворца гвардия. Знаменитые шотландские волынщики в красных клетчатых юбках лихо раздувают кожаные мешки своих экзотических музыкальных инструментов, изредка маршируя по улицам столицы. Благополучным и незыблемым хочет казаться островной мирок бывшей империи.
А что думают выдающиеся люди Англии о будущем страны и человечества?
Несколько лет назад в Англии вышла книга «Предвидимое Будущее», написанная известным английским физиком, лауреатом Нобелевской премии, членом королевского общества Джорджем Томсоном. Книга имела заслуженный успех — ее перевели на многие языки, дважды издали в нашей стране.
Автор попытался глазами ученого рассмотреть перспективы развития науки и человеческого общества. В этой интересной книге привлекает внимание прежде всего научная точность технических предвидений. Рассуждения об энергетике и материалах, о продовольствии и транспорте, о биологии и кибернетике Содержат много оригинальных мыслей и прогнозов. Но вот ученый касается социальных проблем, и его мысль тут же замыкается в рамки традиционных буржуазных представлений, свидетельствующих о полной неосведомленности автора в социальных законах развития человеческого общества.
Более чем странно звучит, например, утверждение маститого ученого о том, что в области социологии человечество еще должно ждать своего Ньютона. Это говорится в то время, когда исторический материализм уже многие десятки лет торжествует на большей части планеты как самое прогрессивное учение. И примечательно, что создал его человек, проживавший в том же городе, в котором живет ныне автор нашумевшей книги о будущем, — в Лондоне. Имя этого человека — Карл Маркс.
Думается, Джордж Томсон совершил традиционную ошибку: и он не сумел оценить социальных путей грядущего.
В этом отношении очень интересно мнение еще одного известного английского писателя-фантаста, с которым я познакомился в городке Абингдоне, что под Оксфордом. Здесь, в небольшом каменном доме, живет знаменитый английский писатель-фантаст Брайн Олдис. Его перу принадлежит большое количество произведений, посвященных будущему. Они широко известны во всех странах.
Брайн — типичный англичанин. Длинный и чуть нескладный, как Паганель, этот добрый и веселый человек в своих многочисленных произведениях обрушивает на голову грядущего мира все козни современной цивилизации. Здесь и уничтожение природы, и вырождение от потери иммунитета против болезней.
— Я хочу предупредить человечество об опасностях, грозящих ему в случае, если люди забудут о том, что они ответственны за свое будущее, — говорит он.
— Я не оптимист и не пессимист. Я скептик, — рассказывает Олдис. — Сомнение, скептическое отношение к обществу и его ценностям — именно эти качества характерны для творчества многих английских фантастов, не исключая и Герберта Уэллса. У каждого из английских писателей свои счеты с прогрессом. Что касается меня, то мне хотелось бы, чтобы человечество научилось сначала жить и как следует вести себя на Земле, прежде чем спешить осквернять другие планеты.
Олдис хмурится. Из-под больших роговых очков на меня смотрят добрые, с хитринкой глаза. Он хочет выглядеть грозным, но это явно не удается ему.
— Нас, английских фантастов, — продолжает Олдис, — не очень привлекает прогнозистика, поскольку в западных странах она стала сейчас в чем-то бизнесом, большим бизнесом маленьких людей, не только не интересующихся искусством, но и вообще не имеющих никакого отношения к искусству, — всех этих псевдоастрологов, служителей «банков мыслей» и тому подобных учреждений. Научная фантастика
должна быть прежде всего литературой, а не любимой игрушкой того или иного рехнувшегося ученого.
По моему мнению, научная фантастика более чем какой-либо другой вид литературы есть литература сегодняшнего дня. В этом-то и таится секрет ее притягательности — она описывает то, что происходит с миром сегодня.
Видимо, этот тезис следует пояснить. Сфера научной фантастики — воображение, а не предсказание, в противном случае она оперировала бы глаголами в будущем времени, а не в прошедшем. В самом деле: когда начаться будущему? В 1984 году? Через пять лет? Через год? Завтра? В следующую минуту? Сейчас? Каков бы ни был ответ, когда бы, по нашему мнению, будущее ни начиналось, мы вечно у его истоков. Один шаг по направлению к завтрашнему дню — и этот день уже нынешний! Все, что в наших силах, — это только вообразить себе будущее, и, конечно, каждый представит себе свой вариант, в соответствии со своими надеждами, стремлениями, идеалами. Нужна в буквальном смысле машина времени (ее еще изобретут!), чтобы одолеть безбрежные просторы грядущих времен. Наши представления могут основываться только на том, что мы предполагаем или знаем наверняка. Отсюда вывод: наш образ будущего составлен из бесчисленного множества индивидуальных представлений о настоящем.
Однако XX век несколько отличается от прочих. И пожалуй, как никакой другой, этот век создан для научной фантастики.
— А что вы думаете о тенденциях развития нашего общества? — спрашиваю я Олдиса. — Ведь мы живем в век научно-технической революции...
— Меня как писателя интересует критика нашего общества, которое, признаться, не лишено существенных недостатков. Промышленная революция первой пришла в Великобританию, так что мы имели время почувствовать ее влияние на все стороны жизни, изучить и понять опасные тенденции, заложенные в безудержном техницизме. Мы сумели также оценить давление, оказываемое научно-техническим бумом на человека и его мировоззрение.
Высказывалось уже немало мыслей, как обуздать и направить эти силы нам же на пользу. Мы даже кое-чего добились в законодательном порядке. Так, например, впервые за последние полтораста лет в Темзе опять начали удить рыбу — это после того, как заводам и фабрикам запретили сливать в реку отработанные химикаты. Точно также благодаря введению «бездымных зон» воздух над Лондоном удалось сделать несколько чище.
— Хорошо, Брайн, а что вы думаете о человеке? Лондон показался мне крайне перенаселенным. Да и вы не теряете времени зря. Длинноволосый Клив, кокетливая Венди, весьма самостоятельный Тимофей и крохотная Шарлотта, — перечисляю я многочисленных детей Олдиса — убедительно подтверждают слова Шекспира о том, что «мир должен быть населен».
— Мы слишком много говорим о демографическом взрыве как о великой «угрозе» человечеству. На мой взгляд, проблему прироста населения вовсе не обязательно решать за счет возможного расселения людей по другим планетам, за счет космоса. Для решения такой сложной задачи необходимо развитие в первую очередь социальных наук, необходимо новое осмысление самой человеческой природы. В самом деле: кто мы такие?
Мы существа, которые мало в чем могут быть уверены, — продолжает он после паузы. — Мы можем гордиться своими победами, но никогда не должны забывать о своих поражениях. Биологически мы, сегодняшние люди, может быть, новый вид, лучшие и характернейшие черты которого еще не определились. В нас еще слишком много зверя. Вот почему я скептик. Вот почему мне внушают бодрость и мужество слова Герберта Уэллса: «Слишком долго мы страдали, как животные: теперь мы должны страдать, как люди».
— Почему же страдать, — перебиваю я англичанина. — Общество завтрашнего дня, оно что же, тоже обречено на страдания? Мы, советские люди, оптимисты, и мы другого мнения по этому вопросу. Мы верим в светлое будущее. В коммунизм...
— Я тоже верю в человечество, — говорит Олдис. — Наш мир — огромный реактивный самолет. Но мы не можем быть на нем просто беспомощными пассажирами. Мы должны влиять на его полет. Это в равной мере касается вопросов политики и техники, достаточно прочно связанных между собой. Человечество находится пока еще в младенческом возрасте. Нет никакого сомнения, что развиться в прекрасное, нравственное существо оно сможет лишь при одном непременном условии — будучи воспитуемо в единой семье народов, в условиях мира.
-------------------------
Сохранена орфография 1977 года. Перевод в текстовый формат ЛысенкоВИ.
Там, где рождался «Интернационал» (фрагмент), с. 245
---
...Нет, это не была шутка. Монах играл вдохновенно, и в глазах его не было ни искорки иронии — они были полны высокого сознания исполненного долга.
Последние годы свои Пьер Дегейтер прожил во Франции. В 1928 году, в праздник Октября, будучи уже глубоким стариком, стоял он на трибуне Мавзолея В. И. Ленина в Москве, прислушиваясь к голосу торжествующего народа, обретшего подлинную свободу. Старик плакал, слушая, как многотысячная ликующая демонстрация пела сочиненный, им гимн. Его пел народ, первым в мире построивший социалистическое государство рабочих и крестьян, народ, который по заветам великого Ленина строит теперь коммунизм — мир будущего.
Мир будущего... Каким представляется он западным обывателям? В одном из павильонов Всемирной выставки в Брюсселе, размещенном под светом серебряных лун гигантского Атомиума, устроители выставки попытались показать жизнь человека в начале нового века. Здание так и называлось: «Павильон двухтысячного года».
Вы входите в павильон. Вот комната наших потомков. Стол, опирающийся только на стену. Аскетические кресла из прессованной пластмассы на единственной тонкой стеклянной ножке. На столе несколько тарелок. Словно из тюбика с зубной пастой, выдавили на тарелки пищу. Это пища будущего — витамины, жиры и белки в строго размеренной пропорции. Ровно столько, сколько нужно человеку завтрашнего дня. И видимо, как далекое воспоминание о забытой пище прошлого, в хрустальной стене вращается на вертеле обыкновенный цыпленок, поджариваемый солнечными лучами, собранными в пучок пластмассовой призмой.
В комнате нет картин. За стеклянной стеной непрерывно меняется изображение цветов, пейзажей, лирических фотографий. Неведомый аппарат проецирует сквозь полупрозрачную стену поток изображений. Хотите — это будут пейзажи городов. Хотите — и простым нажатием кнопки перед вашими глазами появится галерея красивых женщин с окаменевшими улыбками.
Входят посетители. Заглядывают в дом, в котором, по мнению устроителей, надлежит жить их правнукам. И людям становится бесконечно скучно от аскетического упрощенчества и какой-то удивительно пресной чистоты.
В огромной стеклянной груше вращается обнаженная фигура «идеальной женщины». Против нее — своеобразный калибр красоты: прорезанные в стене контуры гармонической женской фигуры. Видимо, жительница завтрашнего дня должна свободно проходить сквозь эти прорези — математически точно рассчитанные пропорции стандартной женщины будущего.
Здесь же установлено сооружение, напоминающее стеклянный ящик. Надпись на нем гласит: «Каждое утро человек будущего сможет вбирать в себя лучи оптимизма».
Какая-то установка с движущимися щупальцами спрута перемигивается вспышками ламп над хрустальным ящиком. Голубые струи воды срываются с потолка в плоскую, как десертная тарелка, ванночку...
-------------------------
P.S. Пьер Дегейтер — музыкант, автор музыки к гимну «Интернационал»...
---
Сохранена орфография 1977 года. Перевод в текстовый формат ЛысенкоВИ.
П. Аматуни. Дорога в космос (рецензия на книгу Ю. Гагарина) // Дон №10 1961, с. 176-178. Рубрика "Среди книг и журналов".
---
Мы навсегда запомним день, открывший новую, космическую эру и имя первого космонавта. Придет время, когда все узнают имена ученых, инженеров, рабочих — мудрых строителей первых космических кораблей — и не только современники, а и потомки будут гордиться первыми словами Юрия Гагарина, вышедшего на орбиту и воскликнувшего: «Красота-то какая!»
Еще так свежи в памяти недавние споры о «физиках и лириках», о том, кто именно из них является подлинным властителем, дум современного человечества. Но по существу в основе этих дискуссий — мысль о том, что более ценно для нас: искусство или наука, литература или техника, чувство или разум...
И вот в космос отправляется первый человек, вооруженный знанием, в космическом корабле, являющемся квинтэссенцией технической мысли, и он произносит слова, идущие из глубины чувств и как бы смягчающие удивительным человеческим теплом вечный холод межпланетного пространства!
Эти слова — сильный удар по всем попыткам судить о человеке односторонне. В человеке мысль и чувство неотделимы и невозможны одно без другого! Мысль подсказала нам существование множества обитаемых миров, а чувство влечет нас к ним — жителям других планет, нашим собратьям по разуму и творчеству. И, возможно, где-то, на одной из таких планет, кто-то так же взволнован таким же событием и думает «о своем Гагарине или Титове»...
История человечества изобилует именами талантливых и отважных, но мы давно думали и о том, кому посчастливится первым выйти в космос. Все понимали, что в конечном счете космический корабль — вершину всей науки и техники Земли — придется доверить одному человеку, и нам не безразлично, каким будет этот человек.
И вот 12 апреля голос Левитана назвал имя... В тот же день мы увидели и лицо Гагарина, простого советского человека, его обаятельную улыбку, а вскоре увидели его, шагающего по ковровой дорожке на московском аэродроме к Никите Сергеевичу Хрущеву.
Теперь мы знаем о Гагарине многое, и этому в значительной мере помогли его «Записки космонавта» (*), опубликованные в «Правде» и уже вышедшие отдельными изданиями не только у нас, но и в США, Канаде и других странах.
Пионер космоса родился 9 марта 1934 года на Смоленщине, в семье бывшего крестьянина-бедняка, а к тому времени плотника в колхозе. Мать Юрия работала там же дояркой, а впоследствии стала заведующей молочнотоварной фермой.
«Память у меня хорошая. И я очень многое помню», — пишет Гагарин. Это чувствуется во всей книге, наполненной множеством интересных деталей. Жизнь мальчика складывалась трудно — ему едва исполнилось семь лет, как началась Великая Отечественная война. Родное село оккупировали фашисты, семье пришлось испытать немало горя.
«Окончив в Гжатске шесть классов средней школы, я стал задумываться о дальнейшей судьбе. Хотелось, конечно, учиться. Но я знал, что отец с матерью не смогут дать мне высшего образования. Заработки у них небольшие, а в семье нас — шестеро».
Юрий поступил в ремесленное училище при Люберецком заводе сельскохозяйственных машин, учился в вечерней школе, затем в техникуме. «Было жаль годы, загубленные зря при фашистской оккупации», — с горечью вспоминает он. Для человека, наделенного неодолимой тягой к знаниям, даже потеря одного дня кажется мучительной.
«Я прочел «Песню о Гайавате» американского поэта Лонгфелло, произведения Виктора Гюго и Чарльза Диккенса... Как и все, увлекался Жюлем Верном, Конан-Дойлем и Гербертом Уэллсом».
Нет сомнения, что разнообразие интересов, увлечение научной фантастикой — литературой большой мечты — сыграли заметную роль в формировании мужественного характера будущего космонавта.
Значительным шагом в жизни Гагарина явилось его поступление в аэроклуб. Это произошло всего шесть лет назад. Да и неудивительно: у человека, родившегося в 1934 году, еще «не длинная» биография. Полеты в аэроклубе как бы открыли Юрию дорогу в большую авиацию, помогли ему в приеме в Оренбургское летное училище, где он стал летчиком-истребителем на реактивных самолетах.
Я не знаю, как будет складываться в будущем судьба космонавтов, обязательно ли они будут сперва становиться летчиками, а потом «доучиваться» на космических кораблях. Но сейчас — в век первых шагов в межпланетное пространство — вполне естественно, что именно летчик, а не человек с иной профессией вышел на орбиту вокруг Земли. И не только потому, что авиация — школа мужества, а прежде всего потому, что первые полеты в космос сегодня еще близки и психологически и во многих других отношениях к высотным и сверхскоростным полетам на реактивных самолетах.
Вместе с тем космонавт, несомненно, должен обладать мужественным характером, удовлетворяющим многим высоким требованиям, и едва ли не в первую очередь — каким-то особенным сочетанием чувства и разума, знаний и чуткого интеллекта, умением идти на весьма большой риск и умением уменьшать его до минимума.
Разумеется, подобный характер невозможно воспитать «тепличным» способом, а его формирование должно идти возможно разностороннее, в соприкосновении с разными сторонами жизни. Вот почему с таким интересом читаются страницы о детстве и юности Гагарина, о его жизни в авиации, о встречах с замечательными людьми, о влиянии на него живых примеров советской действительности и положительных героев нашей литературы. С доброй улыбкой воспринимается теперь эпизод, связанный с запуском первого искусственного спутника Земли. Авиаторы собрались в ленинской комнате и, слушая по радио подробности о спутнике, заговорили «с дальним приятелем».
«— Лет через пятнадцать, ребята, — возбужденно говорил мой друг Валентин Злобин, — и человек полетит в космос...
— Полетит-то полетит, но только кто? — подхватил Коля Репин. — Мы то к тому времени уже старичками станем...»
«Мы пробовали нарисовать будущий космический корабль. Он виделся то ракетой, то шаром, то диском, то ромбом. Каждый дополнял этот карандашный набросок своими предложениями, почерпнутыми из книг научных фантастов».
Пятнадцать лет!.. Так думали многие. А прошло менее четырех лет, и в Москве, между прочим, состоялось чрезвычайное заседание секции научной фантастики Союза советских писателей в связи с полетом в космос человека...
Очень тепло написаны страницы о дружбе Гагарина с Валей — его будущей женой, об их свадьбе. Жизнь идет, не раскрывая заранее своих «секретов», не хвалясь преждевременно своими сюрпризами. Гагарин становится летчиком, кандидатом в члены КПСС, молодым отцом... «Одно радостное событие набегает на другое». — читаем мы. А в космос летят уже не только спутники, но и космические корабли. «Если я совсем недавно думал, еще есть время на размышления, то теперь понял: медлить больше нельзя», — признается Гагарин.
На следующий день после запуска третьей космической ракеты Юрий Алексеевич подал рапорт с просьбой зачислить в группу кандидатов в космонавты. Началось «знакомство» Гагарина с медицинскими комиссиями: «Врачей было много, и каждый строг, как прокурор».
А потом пошли лекции, занятия и тренировки, тренировки, тренировки, понять которые особенно хорошо, могут авиаторы. Говоря по чести, даже и гражданский летчик всю жизнь учится, сдает зачеты и тренируется, несмотря на то, что ежедневно летает с пассажирами по трассам. Ну а о космонавте и говорить нечего!
В это весьма напряженное время Гагарину довелось осуществить свою давнюю мечту: стать коммунистом. «Я хотел отправиться в космический полет членом партии», — пишет он. Его приняли в члены КПСС.
Первое знакомство с космическим кораблем «Восток», с его кабиной и оборудованием. Это уже преддверие чего-то необычного и грандиозного. Наконец Гагарину и его товарищам показали старт космического корабля с Звездочкой (имя придумал Гагарин) на борту. Величественное зрелище, давшее уйму пищи для воображения: Юрий Алексеевич уже представлял и себя в корабле, устремляющимся ввысь.
Седьмая глава — «Среда. 12 апреля» — одна из самых волнующих. Разумеется, события этого дня, известные всему миру, никогда не затеряются в глубинах памяти читателя и не стоит, пожалуй, подробно пересказывать их. «На космодром летело несколько космонавтов. Все могло случиться. Достаточно было соринке попасть в глаз первому кандидату для полета в космос, или температуре у него повыситься на полградуса, или пульсу увеличиться на пять ударов — и его надо было заменить другим, подготовленным во всех отношениях человеком».
Это было накануне, после партийного собрания. Они прилетели на космодром здоровые, жизнерадостные, уверенные в завтрашнем историческом дне. Космодром всю ночь готовился к полету и только сами космонавты... крепко спали!
Утро. 12 апреля. Завтрак, медицинский осмотр, путь в пилотную кабину. Пульс 64. 9 часов 7 минут по московскому времени. Старт! Конечно же, нет сейчас человека, который не знал бы этих подробностей полета и затем — спуска!
Книга Юрия Алексеевича Гагарина, как бы вновь возвращая нас к уже знакомым событиям, волнует, наполняет гордостью за нашу советскую науку и технику, за верного сына своей Родины пионера космоса. Когда-нибудь одно из наших издательств начнет выпускать серию «Записки космонавтов», но сколько бы томов ни набралось в ней — книга Ю. Гагарина будет первой. А рядом с его «Записками» уже готовы занять свое место воспоминания другого славного сына советского народа — «космонавта 2» Германа Титова.
-
*Юрий Гагарин. Дорога в космос. Записки летчика-космонавта СССР (Литературная запись Н. Денисова и С. Борзенко). М. изд-во «Правда», 1961.
Александр Марков (А. М.): Давайте теперь обратимся к вопросам, которые прислали с сайта Фантлаб.
Фантлаб: Из 2033 года вернулся Путешественник во времени Афанасий Никитин. В своём отчёте он рассказывает о необычном новом облике «ТМ». Александр Николаевич, есть ли планы по изменению внешнего облика, формата или «печатной» толщины журнала?
Александр Перевозчиков (А. П.) (Главный редактор журнала "Техника — молодёжи"): Очень простой вопрос. Я уже сказал, что главное в нашем журнале это ключевые рубрики, которые мы ведём уже многие десятилетия. Поскольку у нас «портфель» материалов, мы строго следим, чтобы эти рубрики пополнялись, и чтобы иллюстрации и описание были из первых рук. Мы этот курс и будем держать. Дальше у нас центральные развороты, инфографика, когда мы в рисунках рассказываем о довольно сложных моментах. Так случилось, что, наверное, в этом полугодии мы изменим толщину журнала. То есть добавим полос, потому что вот друзья журнала буквально предлагают нам стать спонсорами и подкрепить наш журнал своими ресурсами. Сейчас рассматриваем вопрос.
Кстати, о 2033 годе. Тут я листал старые подшивки журнала, и где-то в 39-м году нашёл журнал на обложке, которого стоял год 1942. Я думал, что это какая-то опечатка. Стал внимательно читать. Оказывается, этот журнал решили посвятить пятилетке вперед. То есть, заглянуть в будущее на пять лет вперед. Вообще, «Окно в будущее» — наша любимая, популярная рубрика. Правда, в 42 году журнал резко изменил свой облик. Была война, мы уже рассказывали о других делах, о других вещах. Но эта идея мне понравилась. И я решил в 2023 году выпустить журнал с 2033 годом на обложке и рассказать, что произойдет в год столетия журнала. Что произойдет в науке, в технике, в технологиях, в фантастике, вообще в любых направлениях. Сейчас обдумываю эту тему и буду договариваться с нашими авторами.
Фантлаб: Изобретатель Полузнайкин интересуется, встречались ли Вы с писателем Михаилом Пуховым? Каким был Василий Захарченко? Какие сложности в сотрудничестве с писателями встречаются у главного редактора?
А. П. О Захарченко я уже начал было рассказывать. Но сейчас хочу сказать о Мише Пухове. Он был не только писателем-фантастом, но я вот скажу тебе такую вещь. Где-то в одно из самых тяжелых времен, когда журнал задыхался без денег. Очередной дефолт в 98-м году оставил нас без денег. Опять-таки собранные подписчиками деньги исчезли. И нужно было чем-то отчитываться.
Мы на этот раз нашли одну немецкую фирму, которая производила компьютеры. (Вот нам с компьютерами везет!). «Компьютер энтерпрайз». Компьютер купил Миша Пухов в одной из командировок в Польшу. Он встречался с Польскими фантастами. Привёз этот компьютер в редакцию. Вершинский Толя написал стихи, Миша Петровский придумал обложку, а Пухов рассказал об особенностях этой машины.
Случайно этот номер журнала попал в руки немецкому производителю «Энтерпрайзов». Он был так тронут, он был так растроган. Приехал к нам, ходил дня четыре в журнал, как на работу. Всё выспрашивал где-чего. Потом в итоге пригласил меня и еще пару ребят в Мюнхен. Там обсудили некоторые планы, как что-то делать, у нас было много предложений, он их принимал. А потом уже на прощание сказал: «Слушайте, давайте я сделаю подарок «Технике – молодёжи». Он подарил нам компьютеры. Подарил без копейки денег, да и не было у нас денег. Мы-то в командировку ехали, имея на руках по 400 долларов. Так вот, он подарил 500 «Энтерпрайзов». Ты представляешь, что такое получить 500 «Энтерпрайзов»? Пусть даже восьмиразрядные машины.
А. М. Вам столько не нужно и вы их наверняка продали? Могли устроить небольшой бизнес.
А. П. Мы не без помощи советской группы войск в Германии переправили их бортами. По дороге мы дарили компьютеры тем, кто нам помогал. Организовали маркетинговую компанию, продажу. Мы выдержали и этот дефолт.
Что сделал Пухов? Он придумал электронные игры, которые записывал на флешки.
Флешки вставлялись в «Энтерпрайз». Организовал запись игр. Это была такая огромная, большая торговая акция. Он разработал десятки этих игр. У него был большой опыт в области программирования, потому что ранее он организовал потрясающие публикации в рубрику, которая тогда назывались «Клуб электронных игр». Тогда ещё не было компьютеров в широком обиходе, а были программируемые калькуляторы. Михаил Пухов придумал, как, имея этот калькулятор, рассчитать полет на Луну, к планетам. Как считать расход топлива в ракетах. Консультировал его лётчик-космонавт Юрий Глазков.
Вместе ещё с одним айтишником, в увлекательнейшей форме вели в течение 2-3 лет «Клуб электронных игр». Слушай, тираж журнала, подскочил в полтора раза! Потому что это было необычно. Стало понятно, зачем нужны все эти калькуляторы программируемые. И «Техника – молодёжи» была «на коне» с этим открытием «Клуба электронных игр».
Так вот недавно ко мне приехала журналистка, научный сотрудник из Швейцарии.
Она приехала за лицензией на публикацию этих выпусков электронных игр в Швейцарском издании, называется он как-то типа «ИИ», журнал инженерных обозрений. Купила у нас лицензию, разрешение на публикацию Мишиных работ. Перевели их, сдали в печать. Уже прислали мне оттиски. То есть дело нашего фантаста Миши Пухова живёт и побеждает!
А. М. А Захарченко? Он же тоже много интересного придумал!
А. П. Он в конце 40-х пришел. Поработал 34 года главным редактором. Тут я посчитал, что сам работаю «всего» 32 года, так что мне ещё далеко до Василия Дмитриевича. Это была «глыба», матёрая «глыба» интеллекта и выдумки.
Может быть, те, кто помнит, как он вёл вместе с Владимиром Соловьёвым передачи «Это вы можете!» на телевидении, могут представить, что за человек был Василий Захарченко! Остроумный, острый, находчивый, придумщик! В его бытность мы стали проводить автомобильные пробеги самодельных конструкций. Люди придумывали потрясающие вещи! Советские «бьюики», «форды», когда у нас вообще машин не было. Вот они всё это делали, а мы проводили автопробеги. Причём так получилось, что на меня была возложена обязанность организовывать их.
Автопробеги были по 10 тысяч километров. Например, Москва-Балхаш, на Кушку ездили, в Мурманск. Потом ездили эти «сумасшедшие» машины заграницу. Уже Васи не было, но мы продолжали пробеги машин.
Такая деталь запомнилась мне. До Одессы машины дошли своим ходом. В каждом городе организовывали показы, собирались десятки тысяч зрителей! Если проводили показ на стадионах, то стадионы были полны! Интерес у народа был невероятный!
Далее на пароме из Одессы мы поехали в Болгарию. У нас маршрут был проложен по трассе Стамбул – Париж. Год был 1985-й. Я тогда думал: чем же мы их удивим, что мы, вообще, здесь, заграницей делаем? И вот первая остановка. Недалеко от Варны на бензозаправке стали заправляться. 20 самодельных автомобилей у нас было. А по трассе потоки машин мчатся. Все эти «Мерседесы», «Бьюики», о которых мы только слышали, но не видели в нашей стране. А дальше произошло необыкновенное! Они стали тормозить. Водители побежали на заправку рассматривать наши машины! Через десять минут на трассе Стамбул – Париж образовалась «пробка», которой здесь отродясь не было! Ребята залезали под капот, щупали, они смотрели, как откидываются дверцы (как у «Альфа-Ромео»!). Их интересовало всё! Они видели надписи на машинах «СССР», «Техника – молодёжи» и не могли понять, как это можно было сделать «на коленке». Был автомобиль с вариатором конструктора Александра Миронова. На стадионных выступлениях он развлекался тем, что вылезал из машины, верёвочку пробрасывал под капот, прикреплял к вариатору, затем шёл, ведя автомобиль как собачку: ослаблял верёвку – останавливалась, натягивал – бежала быстрее. Было много трюков. Праздник изобретательского ума, потрясающие вещи! Короче, Европу мы тоже «охмурили» этим автопробегом — заслуга Васи.
Знаешь, а я ведь ненавидел автопробеги, потому что это три месяца, выброшенные из жизни. Я, конечно, писал в местные газеты. Организационный груз был очень тяжёл. Десятки, сотни договоров. Я отвечал за финансовую часть пробега, отчёты. Но только в «перестройку» я понял, какими потрясающими навыками меня наделил Василий Дмитриевич, заставляя организовывать и проводить эти автопробеги.
А. М. Теперь об авторах журнала. Какие сложности встречаются при сотрудничестве с Главным редактором?
А. П. Сложностей у редакции нет. Есть сложности у авторов. Дело в том, что у нас потрясающая подборка авторов. Мы завалены фантастикой года на три. Мы ориентируемся на молодых авторов, подходящих по возрасту под название журнала и находящих свежие идеи, направления и темы. Фантастики столько, что я даже, осмелев, издал выпуск «Техники – молодёжи», посвящённый одной только фантастике. Очень волновался – пройдёт, не пройдёт. Отклики хорошие. Читатель «Техники – молодёжи» надёжно «прикормлен» к фантастике. Всё богато иллюстрировано. С нами работает художник Геннадий Тищенко, иллюстрировавший Ивана Антоновича Ефремова. Очень хорошее оформление – большую роль играет в научно-фантастических произведениях.
Фантлаб: Председатель комиссии по связям с инопланетянами Алексей Никольский просит назвать три лучшие, на Ваш взгляд, публикации журнала за всю его историю.
А. П. В каждом номере у нас есть потрясающий, ударный материал. Но я выделил бы «Клуб электронных игр» — вершина журналистской и научно-технической мысли. Потому что то, что писал Пухов – серьёзно и очень интересно, захватывающе. Когда ты на очередном манёвре отталкиваешься от гравитационного трамплина, а у тебя проблемы с горючим... Приходится оперативно считать на калькуляторе, на что ты можешь рассчитывать... Потрясающее ощущение! Весь журнал с напряжением ждал, что Миша напишет в следующем номере. Года три мы печатали. Я считаю, в рейтинге — номер один.
Лицо журнала это всё-таки инфографика. Наши художники в одном лице были и блистательные технари и великолепные художники! Арцеулов, Георгий Покровский, Лодыгин, Преображенский! Неподражаемая когорта, оформлявшая журнал! Я могу сегодня подтвердить, какой жуткой популярностью пользовались наши обложки. Вот только что «Техника – молодёжи» и Музей транспорта Москвы открыли самую длинную в мире выставку. Она расположилась на Калужско-Рижской ветке метро. Несколько десятков (50 или 60) километров. И на каждой станции висят формата А-0 обложки «Техники – молодёжи». Потрясающее зрелище!
Без конца у нас покупают права на переиздания. В год мы продаём 5-6 лицензий на публикацию наших живописных материалов. Зайди в ресторан «Восход» Аркадия Новикова. Они купили у нас права на обложки и сделали монументальные мозаики, украсили ими зал.
Журнал стал народным. Он всем интересен во всех своих проявлениях. Инфографику я назвал бы нашим вторым «коньком».
Фантлаб: Астронавигатор Александр Мельников благодарит журнал за внимание к вопросам развития космонавтики. Как Вы относитесь к идее Илона Маска по организации полёта к Марсу «в одну сторону»?
А. П. Как действительный член Академии космонавтики я эту идею не одобряю. Идея красива, мне нравится. Привлекает юношей и девушек. Мы дали публикацию об одной девушке из США, которая готова лететь и не возвращаться.
Зная Маска, считаю, что это рекламный ход. Такого же плана как закинуть в космос автомобиль «Тесла» на ракете. Да, красиво, замечательно, возбуждает, ориентирует, даёт импульс к развитию научной и технической мысли. Но, я думаю, что основной упор – реклама.
Фантлаб: Космопсихолог Владимир Лысенко спрашивает: Александр Николаевич, в 1989 и 1990 году изданы книги «Экстрасенсы — миф или реальность?» и «Феномен? Синдром? Или?…». Вы основательно изучали «необычные» проявления психики человека. Были ли в Вашей жизни «необъяснимые» явления? Расскажите о самом удивительном из них.
А. П. Тут история такая. В конце 70-х Саша Майсюк привёл в редакцию Джуну Давиташвили. В простецком деревенском платьице, в босоножках стоптанных. Она нас удивила тем, что померила биополя с помощью рамочки. У меня, помню, было 13 метров, больше, чем у остальной команды :). Удивляла своими приёмами. Мы стали давать в журнале материалы. Затем в редакцию приходили Роза Кулешова, Нинель Сергеевна Кулагина. Мы были погружены в рассмотрение этих тем. Столько было откликов, вопросов! И было так много скандального жульничества, что мне пришлось разбираться. Я честно потратил на это много месяцев. Встречался с академиками, которые вели исследования. Серьёзные «мастодонты» — Котельников, Гуляев Юрий Васильевич. Что-то в этом было. Занялся вплотную.
Расскажу момент, который стал поворотным в деле признания экстрасенсорики. Журнал «Человек и закон» опубликовал большую статью о нашем авторе, Нинель Сергеевне Кулагиной, о которой мы рассказывали много интересных вещей.
Отвлекусь, и сейчас расскажу одну историю. Редакция тогда работала в двадцатиэтажке издательства «Молодая гвардия». Там было 20 журналов: «Моделист конструктор», «Вокруг света», «Искатель», все журналы молодёжные. Когда к нам приходили такие люди, мы проводили в конференц-зале встречи с ними. И журналисты, критично настроенные и не доверчивые ко всему новому люди, были участниками наших экспериментов.
Вот на одной из таких встреч работала Нинель Сергеевна Кулагина. Она покатала «Паркер» накрытый стеклянным кубом, то есть без движения воздуха. Показала все, что она может. Потом сказала, что может оставить ожог, не прикасаясь. Продемонстрировать силу своей энергетики. Кто хочет? Василь Дмитриевич, конечно: «Я хочу!». Все замерли. Василь вышел в круг. Она попросила его немножко спустить пиджак. И сказала, я вам сейчас немножко нагрею шею. Василь: «Не отказывайте себе в удовольствии!» Приспустил пиджак. Она приложила руку и вдруг спрашивает, вам до пузыря или до красоты? Василь: «Конечно, до пузыря». Через несколько минут, он вскричал даже. И вот, целую неделю он дефилировал по редакционным коридорам, приспустив пиджак и показывая вот этот ожог. Произошло на глазах у 20-и редакций. Доказательств существования, что называется биополями, было масса. Затем я стал заниматься с физиками и нашёл, что это совокупность электрических, магнитных, акустических. Шесть полей. Я сделал большую публикацию «Радуга физических полей человека». Чтобы мне снять с себя груз бесконечных ответов на эти вопросы, я написал сначала статьи.
Так вот, на Нинель Сергеевну Кулагину «наехал» журнал «Человек и закон». Серьёзное издание. Они описали её эксперименты и выводы, с их точки зрения, были однозначны: жульничество, «в широких складках её платья, несомненно, спрятаны магниты». Дезавуировали Нинель Сергеевну полностью.
Я возмутился. Наш журнал нанял хорошего адвоката. Ввели его в курс дела, и мы подали в суд. Слушай, я не специалист судебных практик, но думаю, что такого скопления народа, приходивших на эти суды трудно придумать. Всё было забито журналистами. Вся читающая и пишущая Москва ходила на судебные заседания, как на цирк. Я тебе расскажу ключевой эпизод, который поставил точку во всех этих вопросах, и собственно, вот когда я это услышал, я решил сделать книжку, сборник материалов. На суд в качестве экспертов были приглашены люди, которые более-менее занимались полями. Поля человека ничем не отличаются от обычных полей физических. Когда дошла очередь до опроса свидетелей, мы попросили прибыть туда, Юрия Васильевича Гуяева, академика Котельникова — людей с Именами, и в этой области продвинутых. Но ты не думай, что всё было так просто, что они пришли и сказали — да. Котельников здорово сказал, что да есть свидетельства того, что феномен существует, что можно двигать предметы с помощью электрических полей, если руки заряжены определённым образом. Ключевой фигурой, конечно, был Юрий Васильевич Гуляев — заместитель директора Института электроники и автоматики. Он очень осторожно отвечал, и вот из его ответов нельзя было понять, есть этот эффект или нет этого эффекта. На очередное заседание мы написали вопрос, очень простой, такой наивный вопрос: вы видели передвижение предметов от рук Кулагиной, при этом она их не касалась? Я в книге пишу, как он хмыкал, как он кашлял, как он выдавливал из себя что-то нечленораздельное, но потом глухчайшим тоном сказал, что видел. Всё, это была поставлена точка в этом суде! Нинель Кулагина выиграла суд. Мы заставили «Человек и закон», печатный орган ЦК КПСС, извиниться. Опять-таки, по традиции того времени я не мог впрямую утверждать, что есть у человека такая особенность. Я решил написать книгу и назвать «Экстрасенсы — миф или реальность?». Вот с таким вопросительным вариантом Главлит согласился.
Когда началась перестройка, я был ответственным секретарём, и через меня журнал имел связь с Главлитом (он давал разрешение на публикацию материалов). Задал вопрос нашему цензору: почему с такой ожесточённостью, принимали материалы по экстрасенсорике? Мы с ней уважительно относились друг другу. Она уважала, как я отбивал все эти наскоки. Она мне дала честный ответ. Показала книжечку, в которой давались объяснения, что нельзя печатать. Объяснялось, что воздействие человека на приборы и воздействие приборов на человека, на животных и так далее, к публикации запрещено. То есть был специальный пункт сформулирован. Это было связано с военными работами. С работами в Севастопольской бухте, с дельфинами.
А. М. Последний вопрос получается.
Фантлаб:Галина Родионова от имени организаторов межгалактического конкурса «Фантлабораторная работа» предлагает организовать на сайте совместный конкурс фантастического рассказа. Назовите, пожалуйста, тему, идею, которую авторы должны реализовать в своих произведениях. Согласны ли опубликовать один из рассказов в «Технике – молодёжи»?
А. П. Я согласен. К выпуску журнала о 2033 годе, который я хочу сделать буквально через несколько месяцев. К столетию журнала. То есть, как будто мы отмечаем столетие журнала «Техника – молодёжи». Проекции всех наук, достижений, технологий, которые будут через десятилетие. Вот сюда я бы поместил какой-то новый, очень интересный, фантастический рассказ. Вот который как-то был бы связан с движением к фантастике. Вот такое предложение.
А. М. С движением к фантастике?
А. П. Этот рассказ должен каким-то образом быть вписан в канву спецвыпуска о будущем 2033 годе.
А. М. Но если это 2033, то получается, что рассказ должен описывать, наверное, 2033 год.
А. П. Человек пишет рассказ в 2033 году о чём-то. Или наоборот: вспоминает. Любые подходы. Я думаю, что фантасты изобретут сюжеты.
А. М. Основная идея, это то, что рассказ будет помещен в журнале, который якобы издан 2033 году. В принципе, для авторов абсолютно открыты любые возможности. Он может писать о чём угодно. Он может писать, о чём думают в 2033 году, какие события там происходят. Теоретически: рассказ реалистичен для того времени, но фантастичен для нашего.
А. П. Отличная мысль, Саша.
А. М. Всё. Спасибо большое! Я сейчас зачитаю поздравление.
Фантлаб: «Администраторы и посетители сайта Фантлаб поздравляют с юбилеем Вас, Александр Николаевич, и всех тружеников, причастных к изданию «Техники — молодёжи»! Новых художественных открытий, новых технически выверенных статей о строении Вселенной, новых очерков о людях будущего! Благодарим за 90 лет дружной жизни с фантастикой. Здоровья Вам и «Технике — молодёжи». Хорошего настроения читателям и авторам!»
А. П. Отлично, спасибо! Саша, спасибо и тебе!
================================
Июнь 2023 г.
Беседа состоялась в рамках проекта Фантлаб «90-летие журнала «Техника — молодёжи».
облако тэгов
