И, если уж будут какие-никакие ремонтники, то, понятно, их способности ориентироваться в туннелях будут чуточку отличаться от способностей остального оставшегося человечества. Ведь мы и так можем наблюдать вокруг социальные группы, чьи мотивация и возможности отличаются от наших. Конечно, в Метро для этого есть сталкеры, но речь не о плагиате, а о создании автором социальной картины.

Странно, что у Булычева, с его добротой и некоторым злоупотреблением стилизацией, получилось создать настолько полный мир, еще и увенчав его к концу хэппиэндом. Ситуевина складывалась следующим образом:

ГГ представляет собой низ спасшегося общества – человека, латающего трубы, трубаря. Он всегда грязный и не очень хорошо пахнет. Впрочем, они все там грязные – если влажность и высокая, это еще не значит, что все кругом чистые. Моются трубари в лужах, но наш в самом начале книги полез в бассейн, откуда воду для питья берут. Он был самым низшим на самом низшем уровне. Можно было бы подумать, что речь идет о метро, но это вряд ли, поскольку в самом конце подземных жителей будут спасать какие-то товарищи, сильно похожие на землян. Самого Павлыша в коллективе спасателей не наблюдается, но есть пересечения с его коллективом. :) То есть, можно предположить, что планета, на которой (точнее, под ее поверхностью) находятся потерпевшие, определенно не Земля.

Хотя, конечно, на другой планете вполне может быть и метро, раз там есть люди и последствия войны. По крайней мере, слова «туннель» и «станция» в тексте присутствуют. Дык вот, ГГ, подбиваемый инженером, то бишь существом высшим, решает дойти до библиотеки. Вот и понеслась… В библиотеке, правда, все книги рассыпаются от имевшего место быть во время войны жара, но по ходу трубарь находит планы туннелей, оружие и огромные, по местным меркам, богатства. Но тоталитарное общество эксплуататоров, засевших на верхних уровнях, засекает его с оружием и дальше, путем путешествий и общения с разными товарищами, ГГ попадает наверх, где и осознает наличие коммунизма – в хорошем смысле этого слова. ;) То бишь совсем-совсем лучшей жизни. И археологи, прилетевшие таки, по всей видимости, с Земли, занимаются спасением остатков цивилизации, пытаясь опередить воду, рвущуюся в дремлющий в глубине вулкан из-за взорванных редисками перекрытий. То бишь экшн нам организован, но все равно, это определенно не Поселок, к сожалению. Чего-то не хватает.

Нет, это не резкая критика, хоть так может и показаться. Просто привычно от мэтров ожидать чего-то большего, правда? Для МТА такая книга стала бы достижением.

Оценки:

1. И, тем не менее, читабельность на восьмерку, не все так плохо.

2. Мир – девять. Было бы больше, но постапокалиптика бывает посимпатичнее, это правда. И, несмотря на все камни, брошенные мной в огород Глуховского, своих библиотекарей здесь явно не хватает.

3. Герои – шесть. Социальный аспект прописан рельефно, а личности все-таки немного не хватает.

4. Идея – десять. У Булычева с этим всегда было хорошо. Идея, собственно, вот: даже с самого низу можно всплыть, если барахтаться, если есть в тебе внутренняя неудовлетворенность и стремление менять мир. Это герой военного времени, времени перемен. В благополучном обществе его, конечно, завалят и затопчут, но что есть критерий благополучного общества? Все ведь познается в сравнении. Так что сытое брюхо – тоже не повод залечь и не дергаться. Правда.

5. Душевность – девять. За сопереживание и доброту. Хотя на рубуксе и говорили, что Булычев обозлился и исписался, но я позволю себе с этим не согласиться. Классики всегда остаются классиками, а особенно – пока выигрывают у современников. ;)

Синопсис:

Дальше – «Герберт, Бог-Император Дюны».

Но вернемся к Маккалоу. Определенно, со времен былого фурора она лишь улучшила как манеру письма, так и стиль, шагнув вперед в литературном табеле о рангах. К сожалению, мне тяжело оценивать достоверность произведения с точки зрения истории, но проникнуться эпохой у меня получилось, что скорее является заслугой автора, чем моей.

Сразу стоит признаться: это, конечно, не Сенкевич. И даже не Мэри Рэно, хоть по меркам наших книгопродавцев Маккалоу и дороже. Но зато уже и не Дрюон, который был хорош исключительно на безрыбье. Но есть и масса преимуществ: книга интересная и позволяет приобщиться к истории не особо напрягаясь, что для меня особенно важно, поскольку историю отдельно от литературы я просто не выношу. А период расцвета Рима нахожу более чем интересным, поскольку политика стоила того, чтобы ей интересоваться, только в то время и в том месте. И Маккалоу в очередной раз мне это доказала, хотя, возможно, цели у нее были как раз противоположные.

На протяжении всего романа она не очень яро, но убеждает, что политикой человек может заниматься не только по праву рождения. Ей, как я понимаю, не проходилось жить в стране, десять лет подряд управляемой директором завода. Я понимаю, коллективная форма правления сейчас почти всегда демократическая, а демократия – лучшее из того, что мы имеем на текущий момент, но мой снобизм не перечеркнуть одной книжкой. Жаль, что у нас нет ничего лучше, если верить Черчиллю.

Выступая за всеобщее равенство, автор лишь показала, что у каждого времени свои лидеры. Если, к примеру, взять мою любимую тему изолированной группы людей, то мы увидим, что попервах порядок наводят лидеры кризисного времени, и почти всегда это сильные асоциальные одиночки, не способные к длительной политической борьбе. Как только им удается навести порядок и выстроить более-менее стабильную социальную систему, к власти приходят тяжеловозы-ортодоксы, не способные на спринтерские рывки, но сильные и умелые в подковерной войне. И практически всегда это относительно образованная аристократия или псевдоаристократия, умеющая управлять массами «легким движением руки». А зачастую не только массами, но и самими идейными демократами, обладающими одной общей слабостью – чрезмерной легкостью, с которой они поддаются на провокации. Это грустно, но, к сожалению, неотвратимо, как и любой другой естественный отбор. ;)

Может, автор именно это и хотела сказать, но я все-таки подозреваю, что она пыталась заклеймить дифференциацию людей по социальному цензу. Но, как и положено хорошей книге, ответов она не дает, а лишь задает вопросы тем, кто хочет их услышать.

В то же время Маккалоу не обходится без воспевания такого штриха эпохи, как ораторское искусство, риторика и прочие сопровождающие общественную жизнь Рима неотъемлемые в своем очаровании черты. Думаю, она имеет в виду то, что сейчас принято называть НЛП. К сожалению, то, что некогда было искусством, теперь превратилось в науку – т.е. то, что можно изучить, даже не имею таланта. Это уже мой вывод. Сейчас ведь даже не обязательно быть мастеровым, чтобы быть политиком, про талант я уже и не вспоминаю.

Еще одна удивительная черта произведения заключается в том, что я, как обычный читатель, человек, политике не просто чуждый, а тот, у кого она вызывает отвращение, стала проводить параллели. Которые, к сожалению, оказались не в пользу современности – разве что сейчас народ стал более юморным – ну дык это истерическое уже веселье. Ядреная смесь обязательной грамотности и славянского менталитета – чего, собственно, римлянам явно недоставало.

Ага, так в силу наличия этой самой грамотности, с политикой постараюсь закончить и перехожу к литературе.

Читается книга хорошо, талант мастера никуда не делся. Однако, к недостаткам можно отнести избыточную атрибуцию диалогов (как выражается Кинг) и злоупотребление эпистолярными отступлениями. Последнее, конечно, суть литературный прием, но к концу книги количество приводимой переписки между героями уже начинает напрягать.

Плохо удались неакценитрованные повествования – они выделяются из романа, как проржавевшие части новехонького моста – на них спотыкаешься и рискуешь упасть, отложив книгу «на потом». К счастью таких мест немного, к ним надо просто отнестись как к неизбежному злу.

К последнему из относительно больших минусов книги можно отнести именования. Не имена, а именования, хотя, по правде, имена в Риме тоже были те еще. Желая, видимо, избежать повторов, автор называет героев по двум любым именам из трех имеющихся. Причем иногда даже в пределах одного абзаца. Это создает в голове абсолютную путаницу, особенно с учетом того, что отдельные имена у знати в большинстве случаев пересекаются. Думала, это только у меня так, потому спросила мнение нашего книгопродавца с Петровки – оказалось, не только у меня. И, собственно, это все недостатки, заслуживающие внимания.

Действие книги происходит за сто с мелочью лет до Рождества Христова и охватывает три основных события – шестикратное консульство Гая Мария, сделавшее его Первым человеком в Риме и две выигранные им войны – войну в Нумидии и вторжение германцев. Шаг за шагом происходит становление героя как лидера, пусть даже военного времени, сопровождающееся неприглушаемым акцентом на том, что Первым человеком в Риме становится не патриций. Но, как и следовало ожидать, по окончании кризиса сила его начинает иссякать. «Акела промахнулся», оставшись при этом Акелой среди шакалов.

Второй герой – патриций Луций Корнелий Сулла, силой обстоятельств с рождения находящийся в самых низах общества. Этот мне более симпатичен, поскольку позиционирован как личность более сильная и жесткая, и, как ни парадоксально, склонная к избыточной рефлексии исключительно внутри себя, без вреда для поставленной задачи путем выноса самокопаний на суд общественности.

Героев соединяет встреча с семейством Юлиев, которые Цезари – оба они получают старт для развития и политической карьеры после женитьбы на сестрах Юлиях – дочкой одного из Гаев Юлиев Цезарей – не того самого, а его дедушки, как я поняла. ТОМУ САМОМУ еще только предстоит родиться, хоть эта тема в романе затрагивается весьма косвенно.

Очень грамотно и не без искры таланта автор отслеживает параллели становления героев – личностей абсолютно разных, чуть ли не антагонистичных, но одинаково исключительных.

Особое украшение книге придают вкрапления описаний чужих судеб – как правило, женских – тоже очень различных, но объединенных общей участью женщин в Древнем Риме. Я так догадываюсь, что все эти барышни будут так или иначе иметь отношение к ТОМУ САМОМУ Юлию Цезарю, но это я уже узнаю из следующих томов. Кому нужны спойлеры – даже в виде энциклопедий?

Оценки:

Теперь оценки – по-прежнему по десятибалльной.

1. Мир имеющийся, потому остается без оценки. Хотя, конечно, за проникновение можно бы поставить девятку.

2. Читабельность тоже девять. Можно бы и больше, если бы не обязательные в жанре исторические отступления и уже упомянутые неакценированные повествования.

3. За героев – десять, хотя и с минусом. Ни Петрония, ни Нерона, у автора, к сожалению, не получилось. Но Сенкевич все-таки гений, так что будем считать его магом вне категорий, а Маккалоу дадим десятку за героев.

4. Идея, а, точнее, идею, тоже десять. Мало над какими из книг я столько раздумывала. Более того, последних две недели походов в спортзал я размышляла там исключительно о Древнем Риме. Спортзал ведь служит в некотором роде критерием – все эти два часа надо о чем-то думать. Рим рулит. :)

5. Душевность на восьмерку. Интеллект книга задействует определенно, а эмоции оставляет в стороне (если не считать удовольствия от задействования интеллекта), что странно, поскольку автор все-таки женщина. Более того, женщина, получившая известность после издания гипертрофированно-дамского романа.

Цитаты:

«О, какое блаженство вновь откинуться на ложе, как приличествует цивилизованному человеку! Я так долго сидел за столом прямой как палка на твердых деревянных скамьях, что начал уж думать, будто обеденные ложа видел только во сне. И как хорошо опять стать во всем умеренным! И галлы, и германцы делают все в избытке: едят и пьют, пока не облюют друг друга, или голодают до полусмерти, потому что совершают набеги или идут сражаться, даже не подумав взять с собой что-нибудь поесть.»

· Это к моему представлению о цивилизованности очень подоходит, потому показалось интересным. Впрочем, мне импонируют многие представления римлян о жизни.

«Царь, убивший своих соперников. … Воистину по-варварски! Уничтожь соперника в споре или на суде, и он будет жить, чтобы продолжать борьбу. У каждого человека должны быть соперники. Если они живы, он выделяется среди них, потому что он лучше их. А если они мертвы – никого нет, среди кого он мог бы выделяться. Какое удовлетворение можно получить, убив их всех?»

· ППКС.

«Существует огромный стимул для занятия политикой – возможность обогатиться. И это нормально. Все ведь люди. Это можно понять. Вот за кем надо следить, так это за теми, кто идет в политику, желая изменить мир. Они-то и наносят реальный ущерб – власть предержащие и альтруисты.»

· ППКС вдвойне. Как говорит моя мама: «Бойтесь тех, кто придет и скажет: «Я знаю, как надо». А вот и фиг вам. Я и сама знаю, как надо. :D

Синопсис:

Дальше – возвращаемся к фантастике. Кир Булычев. Город наверху.

Но предварительные приключения заслуживают внимания. Имеет место быть война с Миром, закончившаяся довольно скоропостижно и, понятно, в нашу пользу. «Мирцы», выжившие и приобретшие вкупе к иммунитету к птертозу некоторую долю идиотизма, прислали шар с предложением сдаться. Т.е. весь Верхний Мир должен сдаться Миру. Вместо этого верхнемирцы строят флот, подвешивают крепости в зоне невесомости между мирами и оттуда лупят по шарам мирцев, что неплохо получается с помощью горящих стрел. И – ур-ра, война выиграна. Но не тут-то было. Автор подсовывает нам проблемку в виде бесконечной внутренней борьбы ГГ, в которой нам и придется принимать участие до конца повествования.

И тут к ГГ как раз вплотную придвигается вторая сюжетная линия – сельский мальчик, угодивший в передрягу. При переселении крестьян на незанятые территории он привел их в проклятое место, за что и расплатился потерей жены. Жана, кстати, возвращается. Аки Терминатор. Но не совсем. Здесь будет ужастик. Проклятость места для начала выражается в кошмарах и схождении с ума и так не сильно толковых крестьян. И жена второго ГГ, бедного сельского мальчика, впадает в кому, предварительно покусанная какими-то многоножками. А через год и вовсе исчезает, чтобы чуть позже явиться мальчику и сообщить, что находится на Дальнем Мире и беспокоиться о ней не надо. Хорошая шутка, особенно для успокоения. Ну да мальчик все это время не просыхает, оттого, как ни странно, воспринимает ситуацию более адекватно. Наш человек!

И тут гэгэшки встречаются и летят на Дальний Мир. Первый – потому как вследствие непродолжительной внутренней борьбы решается, что жить не может без свершений, второй. Понятно, за женой. Ну вот и полетели.

Жена, кстати, по ходу является всему экипажу и руководит полетом – космонавты-то из верхнемирцев те еще, под стать космолету. И вот под ее чутким руководством флаг гэгэшек развевается на Дальнем Мире.

Окромя инструкций к полету барышня объясняет приключившийся с ей ужастик. Оказывается, летали себе по космосу споры, или не помню чего еще, неких симбонитов (читай: симбионтов) и колонизируют заселенные планеты. Заселенные – чтобы вкупе с местной жизнью образовывать чегой-то вроде высшей ее формы. На Верхнем Мире повезло многоножкам и упомянутой барышне. И, дабы сие чудо (в лице барышни) не размножалось, уже состоявшаяся цивилизация симбонитов и забрала ее на Дальний Мир.

Заканчивается все мило и логично с интересным штришком в виде, собственно, дальнемирцев: непонятно, кто же таки homo sapiens – верхне- или дальнемирцы? Описание не дает однозначного ответа, потому я решила, что ни те и не другие. В конце концов, есть ведь еще и завершающая часть трилогии: «Беглые планеты». Только не скоро я до нее доберусь, не очень-то тянет.

Итоги:

1. За мир, пожалуй, шесть – по причине недостоверности. Деревянные космолеты, они в детальной аргументации нуждаются или хотя бы в грамотной отмазке.

2. Читабельность тоже шесть. Но тут часть и моей вины – во-первых не надо было подряд читать, во-вторых очень была занята личной жизнью и на чтение отвлекалась с трудом.

3. Герои – четыре, и то за внутреннюю борьбу главного ГГ :), ну и чтоб мастера не обидеть.

4. Идея на единичку тянет, на двойку максимум, и то за ту же внутреннюю борьбу. И за мою тоже: долго пришлось с собой бороться на предмет дочитывать или бросить?

5. Душевность никакая. Нет ее. Разве что драка на мечах в самом начале… Тогда единичка с минусом. И мои извинения г-ну Шоу за непонимание.

Цитаты:

«Что лучше для человека: жить, когда он предпочитает умереть, или умереть, когда ему страстно хочется жить?»

Синопсис:

Дальше Колин Маккалоу, "Первый человек в Риме". Уже дочитала и написала, нужно только выложить. Кинг отложен до лучших времен за неимением соответствующего настроение, но за идеи ему уже спасибо: стала видеть в книгах ляпы там, где раньше не замечала. Прав товарищ, почти во всем прав.

Люди, понятно, юзают сей природный ноу-хау по полной, не задумываясь о последствиях – вона вам и экология, куда же ж без нее. Но у бракки есть такой себе нехреновый защитник с названием птерта – плавающие шары разного цвету и размеру. Правда, о том, что они бывают разные, мы узнаем исключительно к концу книги, когда осознаем масштабность экологической катастрофы – это ведь именно она привела к апокалипсису, как же иначе? Так вот, как только кто-то начинает представлять угрозу для бракки, как для вида, птерта перестраивается задля уничтожения этой самой угрозы. Не в смысле строя перестраивается, а в смысле метаболизму – темнеет, вроде увеличивается и жуткий страшный яд вырабатывает, который внутри этого надувного шарика в виде газа или воздуха с отравой и существует. Как только птерта приближается к угрозе – в данном случае – к человеку, она лопается, и человек умирает от болезни, называемой птертозом. И каждый новый вид птерты страшнее предыдущего. Если глобальная угроза для бракки отсутствует, птерта может убивать отдельных индивидуумов, а может и не убивать. А если угроза совсем уже угрожающая, то валит всех наповал в считанные минуты, причем каким-то образом делая птертоз заразным.

Вот такая экологическая байка. Наступает апокалипсис. Потому что нехорошее недальновидное правительство уничтожает естественную среду. Из сего наука: и для нас недальновидное обращение с природными ресурсами может плохо кончиться.

И тут, конечно же, находится выход в виде Верхнего мира. ГГ – капитан первого воздушного корабля, проводит испытательный полет, опосля чего половина Мира благополучно переселяется на Верхний Мир. Все это сопровождается борьбой ГГ супротив обстоятельств рождения – то бишь принадлежности к касте, черты которой ему несвойственны, – и постоянной конфронтацией с власть предержащими. Особенно хорошо описаны стычки, которые типа драки, куда он имеет привычку ввязываться. Это странно, я обычно не люблю подобные сцены, но Шоу – мастер экшна. Иногда даже жаль, что он рефлексирует, брезгуя тупыми боями.

Есть несколько шибко радующих моментов. Один из них в описании полета на воздушном шаре. Все, как положено: шар, гондола, несколько человек, горелка, балласт, еда, вода. Вроде все. Между мирами, понятно, народ начал мерзнуть. Поскольку ученые этого предусмотреть не могли, одежки не взяли. Страниц пять я ругалась на бестолкового автора, который балласт в виде песка насыпал в мешки, а герои у него при этом мерзнут. Ружье, однако, поломанатое. Оказалось, что вовсе даже и нет. Сошили дополнительную одежку из мешков, хорошее ружье. Выстрелило относительно вовремя. Непонятно только, куда делся песок, учитывая, что корабль практически в невесомости находился. Ну, будем думать, что автор не счел необходимым утруждать себя деталями.

Еще одна вещь поразила воображение:

«Палатка освещалась единственным военно-полевым фонариком самозаправляющегося типа: на его свет “топливо” — масляные жуки — прилетает само.»

Оно, конечно, садизм, но сильно хочу такой фонарик. Какова идея, а?

Оценки:

1. Мир хороший, почти десятка. Десять с минусом, скажем так. Есть и поинтереснее. Все-таки Шоу предпочитает ограничиваться очень небольшими произведениями, потому раскрыть всю красоту и возможности мира не успевает.

2. Читабельность – девять. Пару раз отвлекалась, но сильно уж была озабочена маячащей впереди суммой отпускных, которая мне светит. И от обдумывания этого вопрос отвлечь меня было очень тяжело – хоть книжкой, хоть чем угодно.

3. У героев психология хорошо, а вот все остальное – так себе. Возможно, яркости портретам недостает. Но где-то на шесть потянут.

4. Идея экологична, так что уже за это – десять. Правда, общих поучений по типу «мораль сей басни такова» сильно недостает. Приходится самому раздумывать, в чем же мораль. Но катастрофа получилась достаточно доходчивая, так что не слишком приторможенный читатель параллель проведет запросто.

5. Душевность присутствует, но в небольших объемах и с недостаточной аргументацией, основанная на идее. Разве что в серединке появился славный зверек, который издох, не успев пройтись по сцене. Если бы эта ветка была чуть более развита, то это могло бы послужить душевности произведения. А так – пять, а то и четыре, и то за драки и якобы имеющие место быть романтические отношения.

Синопсис:

Дальше — Деревянные Космолеты — его же. Это если Кинга не домучаю.

И эта книга не из худших. Она состоит из трех небольших частей, по типу новелл, каждая из которых открывает нам какой-то этап жизни Майлза. Новеллы очень разносторонние, потому ощущения «déjà vu» не возникает, а ведь очень многие сериалы этим грешат.

Первая новелла – такая себе пастораль, чуточку разбавленная рефлексией ГГ. Очень живые описания и яркие характеры, чудное внимание к деталям. Хотя, конечно, я не очень верю в то, что «Все животные равны», склоняясь все-таки к тому, что «… некоторые животные равнее». Потому у меня лично возникает некоторое неприятие стремление Майлза обязательно помочь бедным-разнесчастным-сирым-убогим крепостным, поскольку подозреваю бесполезность этого порыва. И пусть был «Пигмалион» Шоу, и прочие рассуждения о равенстве и братстве, но детство, прожитое в рабочем районе, от мечт о подобной утопии освобождает. :)

Впрочем, это, наверное, единственное нарекание, вызванное у меня книгой. Тем более, что американцы не очень-то разбираются в социальных слоях, думается мне. У них если бедные, то приезжие. А белые и местные все равны. Возможно, именно по этой причине у нас с ними разные представления о равенстве.

Вторая новелла – просто чудо. Имеет место быть частичный ужастик с последующим эротическим разрешением вопроса. Короче, с подачи коварного злого ученого Майлз искал монстра, пытался сначала этого мумзика выкрасть, а потом был вынужден скрываться от него в подвале. Монстр в результате оказывается вполне даже хорошим, милым, добрым и умным, к тому же дамского полу и обиженный всеми, кем только можно. А клыки – это исключительно экзотика, потому имеет место быть секс к обоюдному удовольствию сторон. И что-то в этом есть. Как в хорошем хентай. Акцентирую: в хорошем, а не в сериальной бредятине. Потом было испытание на верность; подлость, сделанная совместному врагу и хэпии-энд с наманикюренными когтями главного монстра. Вполне гламурно. Но поиски ужастика в подвале и последующие попытки придти к взаимопониманию – это все-таки наиболее рулящий момент, должна признать.

Ну и качество улучшается по возрастающей – в третьей новелле делается упор на социальный аспект: Майлз (как мы позже узнаем, нарочно) попадает в цетагандийскую тюрьму, в которой четко блюдется буква какой-то межпланетной конвенции, но в корне нарушается ее дух, в результате чего мы имеем туеву хучу заключенных, весьма близких к сумасшествию, либо уже перешагнувших этот рубеж. Последнее странно, если учитывать, что заключенные – все военные, т.е. люди, не склонные рефлексировать – а ведь именно эта особенность приводит индивидуума в зону риска. В общем, ГГ всех бегом организовывает и с минимальными потерями из кучи полусумасшедших заключенных создает (в результате) армию. Как всегда, Буджолд подчеркивает, что внутренний мир и личность важнее иллюзорной значительности внешнего вида. Что ж, я ей верю. В конце концов, был ведь Суворов, который Александр, и иже с ним.

Итоги:

В общем, можно резюмировать, что впечатление книга создает приятное, но абстрактное мышление задействует слабо и к глубинам как души, так и интеллекта, не взывает.

Оценки:

1. Мир на уровне, классическая звездная опера, хорошо проработанная – на семерку в целом.

2. Читабельность – девять. Хотелось бы, конечно, поставить десятку, но знаю я пару авторов, которые пишут лучше, потому десятка была бы не совсем справедливой.

3. Герои многоплановые, интересные. Монстрик дамского полу – особенно. Но пастораль хоть и интересна, но скучна идейно, потому – восемь.

4. Идея, как и мир, у Буджолд не меняется. Или, может, я недопонимаю, или еще до изменений не дочитала. О том, что нет предела совершенству и сила в нас самих бесконечна, думается мне. Это правда, это я с ней согласна. Не можем мы ждать милостей от природы. ;)

5. Душевность была бы близка к идеалу, если бы я могла ее оценить, вот в «Осколках чести», где речь идет о матери Майлза, я понимаю где душевно, поскольку идейно близка ГГ, а Майлза мне прочувствовать сложнее, и оценить, соответственно, тоже. Потому пять за душевность, и то за близкие мне социальные моменты в последней новелле.

Синопсис:

Дальше либо Кинг, как и обещала, если осилю этот жуткий перевод, либо Боб Шоу «Астронавты в лохмотьях». Классный дядька, оригинальный.