Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
"Чужак" Стивена Кинга является одновременно и продолжением и спин-оффом его же детективной трилогии "Мистер Мерседес", поскольку одним из главных действующих лиц романа является Холли Гибни – одаренная девушка с кучей всяких фобий, которая ранее помогала полицейскому в отставке Биллу Ходжесу в расследовании различных преступлений. Причем, иногда имеющих сверхъестественный оттенок.
Именно таким делом обернулся случай преподавателя английского языка и по совместительству тренера школьной бейсбольной команды Терри Мейтленда, который был обвинен в жестоком убийстве одиннадцатилетнего мальчика.
Суть только в том, что Терри не совершал ничего подобного, несмотря на то, что многочисленные улики говорят об обратном.
Пытаясь разобраться в произошедшей трагедии, детектив Ральф Андерсон нападает на след таинственного незнакомца, который может быть настоящим маньяком. Вот только поймать его будет совсем не просто, потому как Чужак — не совсем обычный преступник. Да и человеческого в нем не так уж и много...
Удивительно, но после скучнейшей и откровенно вымученной книги "Пост сдал" Стивену удалось создать вполне приличный триллер с примесью мистики. При этом последняя получилась просто на загляденье — мрачная, пугающая и интригующая. Иногда во время чтения у меня складывалось впечатление, что я держу в руках новеллизацию одного из эпизодов сериала "Секретные материалы" (сразу вспомнилась третья серия первого сезона под названием "Узкий" (Squeeze), рассказывающая о необычном убийце, который был способен пролезать в самые труднодоступные места и таким образом добираться до своих жертв везде, где бы они ни находились).
Само же расследование гибели подростка вышло весьма стройным и без каких-либо вопиющих глупостей (хотя возможно, что увлекшись сюжетом, я просто их не заметил).
В остальном Кинг остался верен себе: "объемные" персонажи, которым хочется сопереживать, и множество деталей, придающих достоверности происходящему — всё это в наличии и как всегда служит украшением текста.
"Портит малину" только финал истории, который словно был придуман Кингом в последнюю минуту. Конечно, ужасным его назвать нельзя, но и вдохновляющим тоже, ибо всю дорогу нас готовили к эпичной развязке, а в итоге подсунули быструю и простенькую кульминацию на несколько страниц.
Но несмотря на это, роман оставил после себя приятное послевкусие и я даже поймал себя на мысли, что с удовольствием почитал бы у Мастера нечто подобное. И мне все равно, будет там Холли Гибни (которая слегка раздражала в "Мистере Мерседесе") или нет.
Главное, чтобы произведение было написано как и "Чужак" — с душой и энтузиазмом.
«11/22/63» – просто шесть цифр, зачем-то поставленных в ряд попарно. Далёкий от истории русскоязычный читатель не сразу и поймёт, что имеется в виду 22 ноября 1963-го года, тогда как для любого читателя-американца это день гибели любимого президента Джона Фицджералда Кеннеди. Стивен Кинг – мастер своего дела, и он вполне мог предусмотреть данную проблему, возникающую при переводе. Очень сложно преподнести лично и остро политический инцидент людям, не ставшим его современниками, и, тем более, принадлежащим другой национальности и иной культуре. Зато любовь вечна и почти одинаково понятна всем европейцам. Возможно, именно поэтому Джейк Эппинг, отправившись в прошлое спасать главу государства, повстречал некую Сейди Данхилл. В итоге уже и не разберёшь, что важнее в книге – попытка предотвращения трагедии мирового масштаба или одна длинноногая школьная библиотекарша. Конечно, конфликт личных и общих интересов всё ещё имеет значение, но, как мне кажется, именно личное в романе превалирует, поскольку без существующей лирической искренности в подаче описываемых событий сюжет лишится всего своего волшебного очарования.
***
«И, любовью дыша, были оба детьми
В королевстве приморской земли.
Но любили мы больше, чем любят в любви,–
Я и нежная Аннабель-Ли,
И, взирая на нас, серафимы небес
Той любви нам простить не могли…»
Поначалу, перейдя в 1958-й год из своего 2011-го, тридцатипятилетний Джейк напоминает мальчишку-школяра, неожиданно получившего от папочки на каникулы туго набитый кошелёк. Да, он помнит о задании на лето, и он прилежный ученик и патриот, но ведь столько всего интересного вокруг! Вкуснейшее пиво, беспроигрышный спортивный тотализатор, красный форд-кабриолет, соломенная шляпа, пистолет и реально предоставленная возможность побыть Джеймсом Бондом и героем-спасителем судьбы своих знакомых одновременно. Красота, прямо Dreamland наяву!
Действие бойкое и движется гладко, но современному молодому читателю часто приходится довольствоваться лишь навязанными эмоциями пожилого автора, ностальгирующего о временах своей юности. К сожалению, непредставимое количество вложенных в текст смыслов и образов ускользает. Например, сейчас приходится пользоваться энциклопедией только для того, чтобы узнать о «рутбире» – напитке, изготовленном из коры дерева сассафрас, использование которой было запрещено в 1960-м году из-за высокого содержания в ней сафрола. Познавательно – но где взять вкус этого «корневого пива» хоть до, хоть после запрета? Сквозь внешне изображаемый юношеский задор главного героя постоянно просвечивает щемящая грусть автора-мемуариста, даже и не собирающегося пояснять устаревшие или полностью исчезнувшие реалии в своих воспоминаниях.
Лишь разделив душевные терзания талантливого ученика и научив танцевать в паре невесть с чего зажатую красивую молодую женщину, лишь влюбившись в неё без памяти, Джейк перестаёт играть, отдыхать и воспринимать прошлое «понарошку», даже осознаёт себя живущим в нём более, чем в своём времени. При этом образ автора, практически слитый с этим персонажем, регулярно и последовательно переносит любовь к конкретной женщине на эпоху до убийства Кеннеди в целом. Сейди Данхилл и ушедшая навсегда эпоха исподволь начинают восприниматься то в качестве соперниц, то как единый объект обожания.
***
«Оттого и случилось когда-то давно,
В королевстве приморской земли, –
С неба ветер повеял холодный из туч,
Он повеял на Аннабель-Ли;
И родные толпой многознатной сошлись
И её от меня унесли,
Чтоб навеки её положить в саркофаг,
В королевстве приморской земли.
*
Половины такого блаженства узнать
Серафимы в раю не могли, –
Оттого и случилось (как ведомо всем
В королевстве приморской земли), –
Ветер ночью холодный повеял из туч
И убил мою Аннабель-Ли…»
Познакомив читателя с лучшими сторонами и выгодными ракурсами любимой женщины героя и того времени, Стивен Кинг начинает ожидаемо накидывать ставшие уже привычными натуралистические подробности и нюансы. Криминал, расизм, религия в быту и бытовое насилие, взаимное непонимание детей, родителей и любовников, алкоголизм, психические расстройства, онкологические заболевания, увечья, деятельные пенсионеры… К счастью, в данном романе всему этому «низовому натурализму» не удаётся перевесить и скопом задавить, испортить общее светлое впечатление от произведения. Неожиданно появляются признаки уже собственно фантастического жанра, отличные от обычной для автора «приземлённой мистики»: профессиональные агенты-наблюдатели из ещё более далёкого будущего, альтернативная реальность 2011-го года и подобие теории механизмов самосохранения времени, полемизирующей со знаменитым «эффектом бабочки».
Обожание женщины и эпохи на этом этапе развития сюжета всё еще горит, но уже еле теплится, дрожит и колеблется, как пламя свечи на ветру, уходит далеко на задний план. Слишком много и сразу выдаётся под видом шпионского наблюдения информации, скрупулёзно собранной самим Стивеном Кингом за долгие годы из многочисленных реальных источников по факту убийства Кеннеди. Чересчур настойчиво доносится до читателя его собственная вариация происшедшего, его личное видение стрелка Ли Харви Освальда. Возможно, для гражданина США эта тема до сих пор животрепещуща, но российскому читателю она, мягко говоря, не так интересна, к тому же её восприятие осложнено и основательно подпорчено усреднённо-американским отражением СССР и русских в образах супругов Освальд.
***
«Но, любя, мы любили сильней и полней
Тех, что старости бремя несли, –
Тех, что мудростью нас превзошли, –
И ни ангелы неба, ни демоны тьмы,
Разлучить никогда не могли,
Не могли разлучить мою душу с душой
Обольстительной Аннабель-Ли.
*
И всегда луч луны навевает мне сны
О пленительной Аннабель-Ли:
И зажжётся ль звезда, вижу очи всегда
Обольстительной Аннабель-Ли;
И в мерцаньи ночей я всё с ней, я всё с ней,
С незабвенной – с невестой – с любовью моей –
Рядом с ней распростёрт я вдали,
В саркофаге приморской земли».
Земной и жёсткий автор Стивен Кинг не допустил ни малейшей возможности возникновения нескончаемого «лабиринта отражений» альтернативных миров, в которых можно было бы заблудиться путешественнику во времени. У него всё предельно ясно: существует либо настоящее-1, либо настоящее-2, и никак иначе. Находка ли это для темпоральной фантастики? Нет. Действительно поражает в книге лишь одно: нисколько не изменив своему стилю в событийном и описательном планах повествования, автор смог создать и сохранить на протяжении всего романа столь нетипичное для себя любовно-лирическое настроение. Финальная сцена танца Джейка и Сейди способна растрогать кого угодно. Стивен Кинг – тонкий лирик? Это уже какая-то фантастика…
/// В эссе использовано стихотворение Э. А. По «Аннабель-Ли» в переводе К. Бальмонта.
Два года назад вышла первая часть дилогии — новая экранизация романа Стивена Кинга "Оно", а этой осенью выходит вторая часть. Самое время перечитать сам роман, тем более, что теперь читателям доступна полная версия книги без сокращений.
Я сам вернулся к этому роману спустя примерно тот же срок, что и герои книги, которых раскидала по свету жизнь на двадцать семь лет. В моей жизни за это время произошло множество событий, заставляющих сейчас смотреть на многие вещи совсем иначе. И поэтому книга воспринимается сейчас совсем по новому. Тем не менее, я ничуть не пожалел, что прочитал её снова...
"Оно" — один из самых известных и популярных романов Стивена Кинга. И при этом один из самых объёмных. По сути это два романа, своеобразная дилогия, слитая в единое целое. Поэтому неудивительно, что автор новой экранизации Андрес Мускетти сделал вполне логичный шаг — разделил повествование на прошлое и настоящее. И в кино это может быть очень оправдано.
Но книга всё же представляет собой единое целое именно в своём изначальном объёме и своей многослойности.
Многие ругают "Оно" не только за многослойность, но и за многословность, обвияют автора в том, что он хотел написать книгу как можно толще, чтобы заработать на ней как можно больше. Но эти обвинения, на мой взгляд, совершенно неразумны и нелогичны. Для того чтобы описать всё что описано в книге нужно было как раз те два увесистых тома, соединённых в единое целое. Да ведь и писал Кинг этот роман целых четыре года...
Роман отличает весьма интересная структура. Во-первых, он как бы распадается на две пареллельные истории — детство героев и их взрослую жизнь. Во-вторых — он содержит множество интермедий, которые почти могли бы потянуть на отдельный роман-приквел. Эта предыстория укореняет повествование в далёкое прошлое и добавляет ему весомости и реалистичности.
Вообще же сама история, которую рассказывает нам Стивен Кинг, очень реалистична и психологически достоверна. В романе множество героев, каждый из которых очень подробно выписан как с точки зрения жизни и окружения, так и внутреннего мира. Поэтому практически каждый читатель может найти здесь кого-то для отождествления или хотя бы сопереживания.
Кинг во многом создавал роман на основе собственных детских воспоминаний, и наверное поэтому большинство эпизодов выписаны очень тщательно и достоверно.
Главные герои составляют так называемый Клуб Неудачников — шестеро мальчишек и одна девочка — своеобразные изгои их детского мира. Они не могут постоять за себя поодиночке, их не принимают в другие детские сообщества, да и они не всегда хотят в них вступать... Но настораживает другое — они Неудачники не только среди других детей. Они Неудачники и в своих семьях. Ведь из семерых детей, лишь у одного — Майкла Хэнлона — хорошие отношения с родителями и особенно с отцом. Все другие Неудачники либо живут в неполных семьях (как например Бэн или Эдди — их воспитывают матери-одиночки), либо находятся в странно отчуждённых отношениях (как Билл, у которого родители после гибели младшего сына замкнулись в себе) или вовсе в перманентном состоянии конфронтации или даже ужаса (как Беверли, чей отец постоянно её избивает). В этом плане Неудачники ничуть не в лучшей ситуации, чем их враги — дети-задиры (как например, Генри — сын психопата)...
Один лишь Майкл Хэнлон живёт в относительно благополучной и полноценной семье, но его жизнь отягчена цветом кожи — их семья — единственные представители чёрных в этом небольшом городке... Но именно Майкл становится тем связующим звеном, которое потом сможет снова собрать всех остальных. Именно он изучает историю города Дерри и историю его зла — Оно. Именно он собирает по крупицам все истории и выступает в роли главного расказчика.
И поэтому неудивительно, что все эти Неудачники наполнены каждый своими страхами. А именно этими страхами и подпитывается Оно — даже в большей степени, чем детскими телами...
Когда же герои становятся врослыми, многие из их дестких страхов остаются с ними и даже более того — материализуются в нечто реальное. Так, у Эдди появляется жена — точная копия его мамы. А у Беверли — муж — точная копия её отца. Билл же женится на девушке — копии Беверли... Все эти проекции работают на полную, и их избежать становится гораздо сложнее чем даже борьба со Злом в виде Оно. И если согласиться с тем, что именно Оно подстраивает нам такие модели поведения и ситуации, то Оно побеждает в жизни большинства людей, живущих сейчас на нашей планете. Ведь мало кто может похвастаться тем, что преодолел свои детские проблемы и комплексы. Чаще всего мы наблюдаем примеры компенсации или даже гиперкомпенсации...
Так что Оно даже не всегда нужно принимать форму какого-нибудь чудовища, чтобы напугать героев — можно просто принять форму их близких. Но и формы монстров здесь очень многообразны. "Оно" — это своего рода энциклопедия фильмов ужасов 1950х годов. Здесь есть и Франкенштейн, и Оборотень, и Мумия, и гигантский Радон, и чудовище из Чёрной Лагуны, и гигантский глаз из Тролленберга... Эти страницы доставят читателю особое эстетическое удовольствие, если он знаком со всеми фильмами, из которых эти монстры вышли на страницы романа...
Книга же очень многопланова по своей проблематике. Здесь есть место не только страхам, но и чувствам. Дружбе, любви, ненависти... И главное — есть место взрослению — тому процессу, который с нами происходит безвозвратно. Как молоко превращается в простоквашу и потом уже не может принять свою изначальную форму, так и ребёнок, став взрослым, уже не может стать вновь ребёнком.
PS: Небольшая ложка дёгтя.
Первое. Меня лично в новом переводе всё время напрягала концовка фразы "так?". Можно же по разному обыграть. "Верно?", "хорошо?", "правда?", "да?"... К тому же еще и опечатки в большом количестве — это уже бич современного книгоиздания...
И второе. Я понимаю, что в книге много упоминаний различных фильмов, деятелей кино и музыки... Но ведь роман издаётся в крупном издательстве и переиздаётся много раз. Неужели нельзя отредактировать комментарии? Некоторые из них демонстрируют полное незнание реалий... Особенно меня добил рэппер Грандмастер Флэш...
Прошло более двадцати пяти лет с тех пор, как эта книга впервые оказалась на моей книжной полке. С тех пор появился новый перевод, как уверяют издатели — без купюр. К тому же на экраны вышла новая киноверсия книги. Это и стало поводом для меня перечитать её.
"Кладбище домашних животных" — один из самых известных романов Стивена Кинга. И по его собственным словам самый страшный. Собственно, самый страшный для самого писателя. Во многом потому что он основан на собственных переживаниях и поэтому слишком личный, чтобы не затрагивать душу.
Книга вышла в 1983 году, хотя была написана несколько раньше.
А в авторском предисловии 2000 года сам Кинг объясняет: когда он только написал эту книгу, она его ужаснула настолько, что он решил её не публиковать. Но всё же со временем напечатал по совету жены. Что же в ней такого страшного, что пугало самого "короля ужасов"?
Главная тема романа "Кладбище домашних животных" — страх смерти и даже в большей степени — страх смерти близких и расставания с ними, непринятие подобных уроков судьбы. Сам Кинг в какой-то момент чуть было не потерял своего маленького сына под колёсами огромного грузовика. И под такими же колёсами погиб его кот. Этот опыт и был перенесён в книгу. Действительно в жизни самого Кинга было время, когда он с семьёй жил рядом с шоссе, по которому эти грузовики ездили с огромной скоростью, а где-то неподалёку находилось кладбище домашних животных, с табличкой, написанной с ошибками — потому что надпись была сделана детьми.
А всё остальное было придумано уже по принципу "а что если..."
А что если исследовать страх смерти, который есть у каждого из нас. Что если попытаться разобраться в том, что лежит там — за гранью жизни. Некоторые люди верят в рай и ад, другие — в реинкарнацию. Третьи считают, что после смерти нет ничего. И до тех пор пока это остаётся на уровне предположений и лишено конкретного знания, человек будет испытывать страх смерти, страх расстаться с этим телом.
А что если исследовать привязанность человека к его родным и близким — насколько мы можем далеко зайти в своём горе утраты? И на что мы можем пойти лишь бы вернуть их?
Книга поднимает все эти вопросы, и разные её герои отвечают на них по разному. Среди главных героев — Луис Крид — врач, а значит человек несколько практично смотрящий на вещи, но при этом и достаточно открытый к разным вариантам мироустройства. Его жена — еврейка Рейчел Крид — дочь вроде бы как верующих евреев, но с кучей комплексов, касающихся смерти, а потому ставшая беспросветной атеисткой. Их дети — старшая Элли — задающая вопросы о жизни после смерти, но в сердцах кричащая "Пусть Бог заведёт себе своего кота! Пусть не трогает моего!". И младший — Гейдж — еще слишком маленький, чтобы его мировоззрение как-то успело сформироваться...
Но все эти герои, как и все люди, рано или поздно сталкиваются со смертью лицом к лицу. Пусть это их собственная смерть или смерть их близких. Но это смерть. То, что ждёт нас всех. Рано или поздно.
Древние мудрецы говорили, что смерть сидит у каждого из нас на плече. И ждёт своего часа. Она придёт ко всем, поэтому отличается только то, как мы её встретим. А если она пришла не к нам — то как мы с этим будем жить дальше. Сможем ли мы принять и пройти этот урок, или же он сломает нас?
Эти уроки рано или поздно сдают все люди, поэтому и готовиться к ним нужно начинать уже с детства — это кстати стало причиной одной из ссор семейной пары Кридов. Муж считал, что дочке уже пора рассказать о смерти. Жена же о смерти даже слышать вообще не хотела, не то что говорить...
Но есть еще и другой герой в этой книге, который не появляется лично, но присутсвует и влияет на других персонажей — индейский злой дух Вендиго. Он усиливает страх и неприятие смерти у героев книги, усиливает и их неспособность смириться с утратой смерти близких. Он постепенно завладевает волей людей, ослабляет их разум. Может настолько проникнуть в сознание человека, что тот становится одержим навязчивой идеей... Можно сказать, что это гиперболизация реальной реакции людей на смерть. Просто автор чуть-чуть преувеличил. Но в целом это так и есть. Часто психика людей не выдерживает и ломается после утраты близких. Пусть то смерть или даже расставание. Не все способны это пережить.
И по сути этот дух действует и не только в романе, а и в нашей повседневной жизни. И люди под его воздействием любыми средствами пытаются продлить свою жизнь и жизнь своих близких. И даже когда смерть приходит, они изобретают массу эвфемизмов, чтобы не говорить о ней прямо.
При поверхностном – или развлечения ради – чтении повесть Стивена Кинга «1922» кажется способной лишь вызывать тоску и навязчивое дежавю у поклонников: совсем-де исписался наш старикан… Снова американское захолустье, поля кукурузы, семейные дрязги и шекспировские трагедии формата мценского уезда. Надоело! Но не спешите, ведь старики никуда не торопятся. Они припоминают, пересказывают, оценивают и дают истолкование всей прожитой ими жизни. Не уходите, сядьте рядом, потратьте полдня и выслушайте патриарха. Честное слово, не пожалеете!
На иное, более глубокое восприятие всё тех же и знакомых фанатам до жути событий должна настраивать уже сама композиция сюжета, сначала поместившая всё происходящее в кольцо глубоко личного письменного признания, своего рода дневника выгоревшего изнутри преступника, а следом тут же отзеркалившая его исповедь в «документальных» отчётах прессы. Авторское обращение – «Тем, кого это заинтересует» – в очередной раз доказывает то, что Стивен Кинг с возрастом не утратил ни чувство собственного достоинства, ни способность к автоиронии. Хотите верьте, хотите нет – дело ваше. Автор не собирается настаивать на верности ни одного из вариантов возможного истолкования концовки, поэтому думайте сами, дорогие читатели.
Главный герой – мелкий землевладелец из Небраски, возделывающий кукурузу, человек без высшего образования, что неудивительно, но цитирующий Библию, разносторонне начитанный и с поражающими для деревенщины литературными предпочтениями и даже вкусом, позволившими ему позднее работать в городской библиотеке. Интригует, не правда ли? Земледелец и в то же время летописец, писатель и богослов. Он напоминает гордого «святого грешника» в русской культурной традиции, который, единожды совершив преступление, раскаялся и принял наказание свыше, но не простил себя сам и не принял Прощение от Бога.
Время и место повести также выбраны с вполне определённым смыслом, и Стивен Кинг недвусмысленно указывает на это в самом тексте: «Говорят, этот кризис, в котором мы находимся, начался в Чёрную пятницу … , но жители таких штатов, как Канзас, Айова и Небраска знают, что он начался в 1923 году, когда зерновые культуры, которые пережили ужасные штормы той весной, были убиты засухой, которая последовала после, засухой, которая длилась в течение двух лет». Речь идёт о Великой депрессии в США. Таким образом, описанная здесь единичная семейная трагедия предвосхищает события, наложившие отпечаток на всю страну, и лишь открывает длиннейшую череду личных катастроф. Капля, в которой отражается океан.
«В лето Господне 1922-е от Рождества Христова…» – так могло быть названо и начато это произведение. «Чёртовы методисты», в семье которых вырос будущий Король Ужасов, до отделения от Англиканской церкви призывали лишь к возвращению учения во времена раннего христианства. Фермер Уилфред всего лишь хотел послушную жену и кусок земли побольше, чтобы честно работать на нём и передать затем его своему сыну, но патриархальная идиллия не удалась. Люди грешны по своей природе, зло сидит глубоко в каждом из нас и разрастается буйным цветом при каждой возможности, при первой же допущенной слабости. Очень сложно владеть свободой воли и не грешить, почти невозможно осознать наличие зла внутри себя и предотвратить преступление. Не смог этого и Уилфред. Как и всегда, большая и непоправимая беда начинается с малой уступки совести, с понятия «меньшего зла», и обязательно из благих побуждений.
Зная о грядущей вскоре Великой депрессии, нельзя просто взять и ткнуть пальцем в одного из членов семьи Джеймс, назвав его и только его правым или виноватым, ведь по отдельности каждый из них является хорошим человеком. Уилфред мечтал о крепкой консервативной семье, живущей на своей земле, его жена Арлетт – о личной свободе и лавке дамского платья в городе, их сын Генри – о романтической любви с соседской дочкой. Сбылось бы хоть одно из этих мечтаний, войди семья в следующий год под знаком любви и понимания? Это остаётся неизвестным, ибо каждый позволил себе решить всё за другого и по-своему, дал волю внутреннему «Незнакомцу» и «Заговорщику» – своему личному дьяволу, собственной «тёмной половине». Сами вездесущие крысы – насколько они реальны в этой истории? Не вид ли это персонифицированного укора совести, «самоедства» циклических мыслей или, если хотите, божьей кары?
Откровение Иоанна Богослова закрепило в мировой культуре образ Апокалипсиса как нечто глобальное и всеобъемлющее, великое и великолепное, приходящее извне и накрывающее всех без исключения, подобно Потопу. Стивен Кинг в своей повести «1922» показал, что апокалипсис рождается в частном порядке, что он может возникнуть в каждой отдельной личности, в любой добропорядочной семье, что он должен сначала накопиться гноем и выплеснуться наружу, и лишь тогда сделать очередную попытку затопить весь мир. Запретные печати снимает отнюдь не Агнец, это делает человек перед тем, как стать преступником. Не поскачут всадники в небе, и не станут трубить ангелы. Будут мысли в голове, как крысы в стенах, будет цент за доллар, и каждый ручей будет бежать красный от крови после резни, что устроят наши мечтающие о любви и счастье дети, «влюблённые бандиты», Бонни и Клайд.
облако тэгов
