Данная рубрика представляет собой «уголок страшного» на сайте FantLab. В первую очередь рубрика ориентируется на соответствующие книги и фильмы, но в поле ее зрения будет попадать все мрачное искусство: живопись, комиксы, игры, музыка и т.д.
Здесь планируются анонсы жанровых новинок, рецензии на мировые бестселлеры и произведения, которые известны лишь в узких кругах любителей ужасов. Вы сможете найти информацию об интересных проектах, конкурсах, новых именах и незаслуженно забытых авторах.
Приглашаем к сотрудничеству:
— писателей, работающих в данных направлениях;
— издательства, выпускающие соответствующие книги и журналы;
— рецензентов и авторов статей и материалов для нашей рубрики.
Обратите внимание на облако тегов: используйте выборку по соответствующему тегу.
Чем больше я читаю произведений в жанре хоррор, тем больше убеждаюсь в том как трудно найти в данном направлении по-настоящему стоящие тексты. Тем более в последнее время, когда полки книжных магазинов наводнили Западные бестселлеры, которые по факту никому особо не нужны даже по ту сторону границы. И как же здорово, что всегда есть на примете работы проверенных авторов.
Не стану грузить вас своим списком таких писателей, но скажу, что есть в нем и один отличный русскоязычный литератор, который пока ни разу меня не разочаровал. Речь идет о Максиме Кабире, чей роман "Порча" недавно попал ко мне в руки.
Книга рассказывает о том, как в подвале обычной общеобразовательной школы в подмосковном городке Горшин пробудилось необычное древнее зло. И не просто так, а по определенной причине и с вполне конкретной целью. Однако чтобы воплотить желаемое, антагонисту сначала придется разобраться с парочкой смышленых подростков и молоденькой учительницей русского языка, которые встанут на защиту не только своего родного края, но и без преувеличения всей страны в целом.
Сразу признаюсь, что я привел крайне сжатый синопсис, дабы обозначить лишь основную сюжетную линию романа и не лишать вас удовольствия от знакомства с ним. Ведь вкусностей Кабир приготовил не мало: это и продуманная история, обладающая рядом крутых неожиданных поворотов; это и приятные глазу персонажи, благодаря уверенной руке автора живущие, а не существующие, на страницах произведения; это и эффектный экшен, нарисованный сочными кинематографичными красками и, наконец, действительно жуткое зло — безжалостное и чуждое всему доброму и светлому.
А особенно радует, что повествование у Максима получилось на редкость последовательным и логичным. Иными словами, каждая новая сцена плавно вытекала из предыдущей, не обрастая при этом ляпами или притянутыми за уши мотивациями персонажей. Серьезно, за несколько минувших лет я впервые встретил ужасы, лишенные стандартных жанровых глупостей. Ну ладно, может где-то в романе они и есть, но настолько мелкие и не значительные, что выискать и разбирать их, на мой взгляд, не имеет никакого смысла.
В общем, как вы уже могли догадаться, "Порча" принесла мне огромное удовольствие! Это реально шикарная книга, в которой есть кого бояться и есть кому сопереживать. А кроме того, этим романом Кабир в очередной раз подтвердил свой высокий профессионализм по части создания страшных историй.
Последнюю фразу я добавил на тот случай, если вы вдруг встретите противоположное мнение, в котором Максима будут ругать за перебор с клише и заимствования у старших коллег по писательскому цеху. Так вот, всем недовольным я могу сообщить следующее: во-первых, с клише еще надо уметь обращаться (а Кабир как раз способен это делать, когда того требует сюжет), а во-вторых, нет ничего зазорного в том, чтобы брать некоторые удачные элементы у классиков темной литературы (которые, кстати, тоже любили творчески перерабатывать чужие гениальные идеи).
Короче говоря, читайте "Порчу" и не парьтесь по пустякам!
20 апреля 2024 года в 20:30, в рамках общегородской акции «Библионочь», в театральной гостиной Дома Гоголя состоится презентация нового иллюстрированного издания Николая Гоголя «Портрет. Петербургские повести» от издательства «РИПОЛ классик».
«Петербургские повести» стали третьим изданием произведений Гоголя, вышедшим в рамках серии «Метаморфозы». В 2022 году свет увидели «Вечера на хуторе близ Диканьки», а в 2023 был напечатан сборник «Вий и другие повести из цикла "Миргород"». Вместе с ними данное издание образует своеобразную гоголевскую трилогию. Книгу блестяще проиллюстрировали талантливые современные художники – Иван Иванов и Виктория Денисова. Их яркая, самобытная интерпретация классического материала даёт читателю возможность увидеть новые грани известных со школьной скамьи образов и, в целом, причудливого петербургского мира, созданного классиком ещё в позапрошлом столетии.
Об особенностях работы над иллюстрированными изданиями расскажут художник Иван Иванов, арт-директор издательства «РИПОЛ классик» Андрей Сауков и шеф-редактор издательства «РИПОЛ классик» Татьяна Соловьева.
В конце презентации автор лучшего вопроса из зала получит в подарок только что вышедшее из печати издание.
Смотрите прямую трансляцию встречи на официальной странице Дома Гоголя в VK Видео.
"Howard Phillips Lovecraft: Epítome del horror gótico".
.
Данный материал подготовлен исследовательской группой закрытого Коста-риканского эзотерического общества "Копьё Гипербореи" (SCRLH), исповедующего Гиперборейскую мудрость, космогонию Серранизма, европейские национал-социалистические традиции и эзотерическую науку, унаследованную от некоторых германских оккультных организаций. Общество "Копьё Гипербореи" преследует исключительно духовные, гностические, философские, культурно-исторические и литературные цели, и не занимается политикой. Участники группы являются приверженцами Европейско-Костариканского арийского наследия, таких латиноамериканских авторов-мыслителей, как: Мигель Серрано (1917-2009), Луис-Фелипе Мояно Сирес (1946-1996) и Пауло Э.Ф. Лопес-Меза. Общество "Копьё Гипербореи" — это эзотерическая школа, которая стремится сберечь Гиперборейскую мудрость и традиционное эзотерическое наследие от декадентского универсализма в наш век духовного упадка.
____________________________________
____________________________________
.
Внимание:
"Статья никоим образом не предназначена для металхэдов, скин-рокеров, сатанистов, излишних снобов, фальшивых готов, не имеющих понятия, что означает этот термин, а так же викканов, депрессующих эмо, вампирологов, эзотерических альтернативщиков сомнительного свойства, и в целом представителей всей той фауны, которая следует за модой. Модой, являющейся не чем иным, как продуктом и творением декадентской системы нынешней материалистической и бессмысленной эпохи, и которая, по этой же причине, терпима и поощряется именно той же самой системой, против которой, как "верят" сегодняшние новомодные сообщества, они борются. Настоящая статья пытается пролить свет на глубинные и ужасающие аспекты, заложенные в памяти белого человека, поэтому она не является предметом для шуток, и её не следует рассматривать легкомысленно. Напротив, данная публикация ориентирована на зрелых, здоровых, уравновешенных и эмоционально стабильных людей, с глубокой озабоченностью расовой проблематикой, с беспокойным, но рефлексивным духом и, прежде всего, с широким пониманием реалий сегодняшнего мира. На продуктивных людей, интуитивно прочувствовавших, что в литературе подобного рода скрывается и объединяется нечто такое, что выходит за рамки очевидного".
_________________________________________
Содержание:
1. Введение.
2. Метафизическое происхождение ужаса.
3. Мифология Говарда Филлипса Лавкрафта.
_________________________________________
"Страх — самое древнее и сильное из человеческих чувств, а самый древний и самый сильный страх — страх неведомого"./Г.Ф. Лавкрафт/
"Пиши кровью — и ты узнаешь, что кровь есть дух..."./«Так говорил Заратустра», Ф.В. Ницше/
"Когда вы презираете удобное и суетное, и невыносите мягкотелых, вы становитесь свидетелем истоков вашей добродетели"./Ф.В. Ницше/
"Дух по своей сущности не знает ни страха, ни боли, он — возвышенная радость и мужество, непоколебимая честь, подлинная волевая сила".
"Готика — это эстетическое, духовное и психоанимическое воплощение, исключительно и целиком принадлежащее белому человеку...".
* * *
I. ВВЕДЕНИЕ.
Пожалуй, уже практически золотым правилом стало то, что почти все интеллектуалы, анализирующие в последние годы творчество Говарда Филлипса Лавкрафта, концентрируются на сугубо литературных аспектах строго формального порядка и неизменно настаивают (вплоть до острого невроза) на подчёркивании своих расхождений и несоответствий с личностью и политическими тенденциями автора "Провидения"; не забывая при этом, разумеется, болезненно по-упиваться предполагаемыми шизофреническими наклонностями, женоненавистничеством и многими другими патологиями, которые якобы мучили "беднягу" Лавкрафта. Все эти многословные и бессмысленные приложения, называемые в высшей степени академическими предисловиями, с их предвзятыми и пространными прологами и умело составленными рекламными текстами на задних обложках, предназначены только для удовлетворения идеологического видения самих авторов-прологистов. Большинство современных писателей и литературоведов (как правило, люди "левого" толка, приверженные истеблишменту) ломают сегодня голову, пытаясь препарировать личность такого автора, как Лавкрафт, который, по общему мнению, несомненно выдающийся, но, к несчастью для них, являющийся прямой противоположностью им самим и их материалистическому мышлению, другими словами, Лавкрафт — это некомфортный тотемический эталон того, что значит быть настоящим противником истеблишмента, иначе говоря, расистом, ксенофобным консерватором, убеждённым сторонником теории превосходства, приверженцем эстетики прошлого, полноценным язычником, да к тому же ещё и верившим в возрождение Арийской расы.
Таким образом, всё это пустословие, сопровождающее большинство книжных публикаций Лавкрафтовских историй (особенно в испаноязычных изданиях), в действительности направлено на то, чтобы объяснить Необъяснимое умам, уже неспособным понять и принять его, вместо того, чтобы честно и открыто донести до читающей публики саму подоплёку вопроса и тот архетипический субстрат, скрывающийся под наслоениями и пластами Фрейдистского и рационалистического хлама, который те же литературные комментаторы вываливают на произведения и личность Г.Ф. Лавкрафта. То же самое происходит и с другими неудобными гениями, того же визионерского направления, что и Лавкрафт: Эдгар По, Фридрих Ницше, Джон Толкин, Жюль Верн, Чарльз Диккенс, Хорхе Луис Борхес, Эзра Паунд, Уильям Блейк, Томас Карлайл, Герман Гессе, Кларк Эштон Смит, Роберт Говард, Джордж Оруэлл и многие другие, наиболее могущественные и недостижимые литературные боги, которых когда-либо видел мир; как правило, все они расисты, все они одной ногой в прошлом, все они певцы далёкого золотого века и, конечно же, яростные бойцы культурной баталии, начавшейся много столетий назад против демона-творца этой земли и его культурной стратегии рационального господства.
Несомненно, единственный аспект, в котором мы можем воспринимать основное сообщение, заложенное в произведениях вышеперечисленных гигантов — это дух крови: только арийская кровь способна расшифровать скрытое послание в работах этих мастеров. Говоря кратко, для сегодняшних излишне политкорректных литературных аналитиков и писателей, Лавкрафт является квази-безумцем по причинам, для них неправильным: во-первых, потому что он был связан с американской национал-социалистической партией (American National Socialist Party), а во-вторых, из-за его расовой асептики и многократно повторяющихся аристократических утверждений. Однако, какими бы извращёнными не были эти толкования, которые они используют для того, чтобы отделить Лавкрафтовское творчество от его якобы больной личности, создавая несуществующую дихотомию и представляя автора каким-то странным выродком; нам, тем не менее, абсолютно не хочется верить в то, что Лавкрафт — человек с таким большим творческим талантом, с его изысканным литературным стилем и весьма рациональными, контролируемыми жизненными привычками, мог страдать от чего-то похожего на старческую деменцию, которую они провозглашают. Остаётся только думать, что подобная настойчивость вероятно коренится в маркетинге, необходимом для лучшей продажи книг "безумного гения".
Лавкрафт был вполне убеждённым расистом, и, как мы увидим позже, это убеждение имело под собой гораздо более глубокие и, безусловно, более последовательные причины. Например, с расистской точки зрения, для Лавкрафта было логичным и нормальным присоединиться к американской нацистской партии, что он и сделал. Само по себе это не имеет ничего общего с безумием; напротив, было бы сумашествием, если бы он, будучи расистом, вступил бы, к примеру, в профсоюз итальянских сапожников. Лавкрафт также не скрывал своего аристократического происхождения. В этом тоже нет ничего ненормального, скорее личная гордость за то, что он принадлежал к старинному британскому роду. В следствии этих причин, прежде чем перейти к сути дела, необходимо очистить от интеллектуальных экскрементов фронтиспис, обрамляющий сегодня имя Говарда Филлипса Лавкрафта, гения Провидения, мрачного пророка готического ужаса, лежащего в основе крови арийского человека, а также, вполне возможно, одного из величайших писателей всех времён.
Можно с уверенностью сказать, что под пером этого автора воплощается исконный, подлинный готический дух: Говард Лавкрафт — это квинтэссенция древнеродового ужаса и исторической эволюции литературы данного жанра. Лавкрафт не случайно привнёс в арийский литературный багаж космический элемент, который должен был бы стать для жанра готической литературы ужасов чем-то вроде оперно-симфонического произведения "Готтердаммерунг", или "Закат Богов" в жанре музыки. (прим.,"Götterdämmerung" — "Закат Богов" или "Гибель Богов" — драматическая опера немецкого композитора Рихарда Вангера, завершающая его эпическую тетралогию "Кольцо Нибелунга", основанную на реконструкциях древнегерманской мифологии, исландских сагах и средневековой поэме "Песнь о Нибелунгах"; годы создания 1848-1874). Также не случайно и то, что смерть Лавкрафта завершает временный цикл, совпадающий с началом падения национал-социалистической Германии — ещё одного архетипа арийского народа, преданного законами Демиурга. Говард Лавкрафт приближает арийского читателя к циклопическому миру Неизведанного, выполняя невероятную межпространственную функцию открытия трансцендентно Божественного. Но прежде всего Говард Лавкрафт — это аватар (воплощение), который пробуждает и потрясает чувства, а также заряжает восприятие, внутренне предупреждая белого человека о трагической реальности, означающей упадок арийской расы.
II. Метафизическое происхождение ужаса.
Ещё до начала времён произошла великая космическая битва, в которой божественные Гиперборейцы были преданы другими божествами в рамках плана, задуманного Демиургом для того, чтобы наделить своё творение самосознанием и мудростью. В этом акте падения Демиург использовал вероломных сиддхи Тёмной Стороны, с целью перевернуть духовную сферу Гиперборейских сиддхов, сделав Духовное дивергентным (разъединённым с телесной сущностью) и, таким образом, рассеять их сознание Вовне, противопоставляя своё собственное создание выше Абсолюта Божественной Сиддхи, исказив её сущность и приковав вечные нетленные души к материальному миру. (прим.,"Сиддхи" — термин в индуизме и буддизме, обозначающий сверхъестественные силы и способности, развитые благодаря духовным практикам или же проявляющиеся у человека спонтанно).
(прим.,Демиу́рг — др.греч. "мастер, творец". В античной философии — создатель чувственно воспринимаемого космоса. В христианстве — одно из имён Бога, как творца всего Сущего. В гностицизме Демиург — это справедливый творец видимого космоса, занимающий среднее положение между Всеблагим Первоотцом (ветхозаветным богом Яхве) совершенного духовного бытия и злым, тёмным началом — Сатаной, богом материи, хаоса и язычества. В гностицизме Демиург является правой рукой Создателя бессмертных душ, однако неспособный понимать любовь, и потому, стремящийся показать, что способен создать более лучший мир, нежели тот, который воплотил Всеблагой Первоотец. Демиург создаёт материю и заключает души в материальных телах. Созданная им незавершённость считается причиной всех бед и несовершенств этого мира. Он — несовершенный дух-творец, или "злое" начало, в отличие от Первоотца, "доброго" начала. В древних гностических текстах неоднократно обозначался именем Ялдабаоф, и описывался как порочный, невежественный и ограниченный демон. Ялдабаоф, согласно Апокрифу Иоанна, стал богом материи и греховного материального мира, создал своих ангелов и властителей, и совместно с ними сотворил из материального вещества тело человека по подобию божественного Эона Человека (высокодуховного существа — эманации Божества), пребывающего гораздо выше материи.
Во многих мифологиях Демиург сливается с абстрактным образом небесного бога-творца, отличающегося космическими масштабами деятельности, творящего не только отдельные объекты и элементы мироздания, но весь космос в целом и не только путём созидания, но и более "идеальными" способами, посредством магических трансформаций и словесных заклинаний. В лексикон термин "Демиург" был введён древнегреческим философом Платоном, впервые назвавшим Демиурга — "творцом" видимого космоса. Демиурги, крайне могущественные создания, являющиеся разновидностью Высших сил, они способны видоизменять основы реальности и сотворять её новые законы. Один из Демиургов когда-то стоял у истоков Вселенной, он первым начал деформировать окружающую реальность и переделывать её под себя. Именно его влияние, из-за возникновения непреднамеренных аномалий, создало первых богов и смертных людей. После появления Первого Демиурга и Иных божеств, стали возникать другие демиурги и темпы изменения реальности начали нарастать всё сильнее. Первый Демиург, по своему могуществу, значительно превосходил остальных богов и создал множество законов реальности, он сформировал водные массивы, острова и континенты, включая главные законы физики, а также объединил под своим началом более слабых божеств, создав Центральный Сектор. Владения демиургов не являются неприступными, периодически в них могут вторгаться другие высшие силы. Нередко подобные вторжения, сопровождающиеся крупными битвами, происходят из Секторов Инферно (Ада) и Пределов Хаоса. Порой демиурги даже способны из-за этого пасть, что и произошло с Первым Демиургом).
После падения сакральные Гиперборейские сиддхи трансформировались, смешав свою чистую кровь со специально созданными Демиургом человекообразными существами — гоминидами (Пау), дав начало Вириям с гиперборейской линией происхождения, но без памяти и полноценного осознания своей сущности. В дальнейшем, с помощью тёмной магии Демиург использовал огненную силу гиперборейцев, как двигатель алхимической гестации (созревания), для последующего развития человеческой культуры и технологической эволюции.
(прим.,"Вирия" или "Вирья" — индуистский термин, переводится с санскрита как "энергичность", "усердие", "мужество", в буквальном смысле "состояние сильного человека". Вирия означает радостное отношение к тому, что благотворно; его функция — побуждать человека совершать благие поступки; отождествляется с "усилием ради блага", необходимым для достижения истинного знания. Это также одна из главных добродетелей в буддийской практике; в более обобщённом смысле этот термин относится к "энергии" практикующего, обеспечивающей устойчивость на пути к высшей цели, и определяющейся как необходимое условие для достижения освобождения и просветления. Вирия — это разум, стремящийся всегда быть неутомимым, преданным и непоколебимым; он постоянно совершенствуется и осознаёт, что способствует благу).
Именно с этих архаичных времён в чувства и мышление арийца внедряется страх и ужас перед Неизведанным, в котором он начинает отрываться от своего божественного происхождения, где в сознании Вирия создаётся искусственный барьер, бесконечная и абсолютная архетипическая иллюзорная тьма, вносящая жуткую гносеологическую неразбериху в кровный дух Вирия, заставляя его всё больше и больше забываться, ослабляя его ценность и естественные природные порывы. Разумеется, война продолжалась на многих планах бытия, и на протяжении тысячелетий циклично возникали пиковые моменты, когда Гиперборейская кровь проявляла себя в борьбе с материей и пыталась установить связь с собственными сакральными истоками, хватаясь за свою кровную сангвиническую (жизнерадостную и увлечённую) интуицию, в надежде преодолеть инволюцию и вернуться к своему первоначалу, в сияющую и восхитительную, родовую обитель предков.
Лавкрафт, являющийся одним из современных героев Гиперборейской стратегии, отображает в своей мифологии зловещие космические события, происходившие с незапамятных времён, он цепляется за авторитетное прошлое и отрицает настоящее, интуитивно и мудро понимая, что необходимо противостоять этому страху перед Непостижимым, этому ужасу лишения всего настоящего, комфортного и ясного в нашей нынешней эпохе, и именно здесь испытывается и проверяется чистота крови, её иррациональная и высшая ценность.
Мастер Провидения оперирует на полотне фантастической литературы, поскольку это единственный доступный способ для воплощения его мифологических принципов в рамках стратегии культурной баталии нашего времени, а также потому, что фантастическое измерение разрушает космический порядок, созданный Демиургом, и возвышается над материей (поскольку, это измерение гораздо значительнее, чем материя), поднимая дух Вирия на более высокие уровни. Говоря об искусстве Готики шире, можно сказать, что оно является воплощением арийской эстетики, вычленяющей из Сущего самые утончённые, неясные и затенённые образы, переплетающие нашу психику со сверхъестественным. Готическая красота задумана как форма, предполагающая Непостижимое, и основана на древнем, таинственном, печальном и ностальгическом. Но прежде всего она относится к ностальгическому и устрашающему. Эта концепция порождена бездонным и головокружительным страхом, скрытым в Арийской душе.
Готика также является основой арийского эстетического взгляда на сверхъестественные и космические силы, переплетающиеся и властвующие над всем, что было создано Демиургом. В своём ледяном кошмаре, готика возвещает нам, что Вирия, или дух Ария, прикован к материальной работе Демиурга и к его непрерывному сотворению... сам того не ведая, ариец привносит свой собственный творческий вклад в эту работу, придаёт ей смысл и созерцает её впоследствии, подобно тому как и сам Демиург создаёт вселенную для собственного созерцания и удовольствия (поскольку стратегией Демиурга является культура, так как культура есть осознание материи). Благодаря чистоте крови, в Вирии, или духе Ария, продолжает сохраняться Герметический принцип "харизматического предчувствия Духовного" (дарованного Господом ощущения Божественности), в котором выживают различные ложные аспекты этого Демиургического творения.
Лавкрафт определяет сложную и феноменальную вселенную, которая по своему материальному устройству была специально спроектирована для создания иллюзий и видимостей, но перед которой воспаряет (встаёт, поднимается) чувственное и глубокомысленное проявление фундаментальной сущности Сверхъестественного, то есть — испуганная и беспокойная Арийская Душа. Когда душа арийца, находясь в своём бездонном кошмаре, в конце концов приходит в сознание, она разрывает с первично навязанной ей чувственной сферой, используя для этого тонкие элементы самой себя. Говоря коротко, в этом и заключается суть Готики.
III. Мифология Говарда Филлипса Лавкрафта.
В соответствии с Юнгианской психоаналитической концепцией (К.Г. Юнга), творчество Говарда Лавкрафта представляет собой магико-сверхъестественное ви́дение, воплощённое в форме "архетипических страхов". Лавкрафт создаёт или прорицает мифическо-сакральную историю с пантеоном неописуемых тёмных сущностей, поскольку они происходят из многомерной вселенной, которую невозможно перевести в физические формы. Некоторые из этих безымянных существ потерпели поражение в Великой войне ещё до рождения времени. Среди этих архетипических богов у нас есть самое главное побеждённое божество — Ноденс — повелитель Великой Бездны, которого мы можем рассматривать как своего рода Люциферианскую силу. С другой стороны, у нас имеются изначальные или первозданные победители, повелеваемые Великим Ктулху, предположительно являющимся Иеговистической формой. (прим.,"Иегова" — одно из древнееврейских имён Бога Яхве, употребляемое в Пятикнижии и Ветхом Завете; используется наравне с именами "Адонай", "Элохим" и "Саваоф", а также тремя сотнями других условных имён-атрибутов).
Важно подчеркнуть, что когда мы обращаемся к Мифу с культурной и исторической точек зрения мы говорим о трудной задаче; существуют даже отдельные определения, отвергающие серьёзность самого термина "миф", но именно в этом и заключается крупный вклад Лавкрафта, который, предлагая своё мрачное ви́дение космоса, связывает его с фундаментальным космогоническим ви́дением. Это означает, что Лавкрафт, в конечном итоге, сталкивается с двумя конфликтующими силами: с одной стороны, с принудительным навязыванием, посредством Пакта Культуры, установленного Ктулху и его первозданными сущностями, а с другой — с Ноденсом, архетипическим богом Пакта Крови (или "завета крови"), побеждённым и обречённым на Бездну. Эта битва далёкого прошлого до сих пор продолжает проявляться на нашем повседневном физическом плане.
Мышление, или Пакт Культуры, — стал всем, что связано с разумом, позитивной логикой и эволюцией науки. В то время как Пакт Крови представлен романтизмом, магической мыслью, космической тревожностью и углублением унаследованной арийской психоструктуры. В так называемый Пакт Крови включено то, что Лавкрафт называет "атмосферой", или архи-тектонической конструкцией ужаса, именно здесь выживает Невыразимое (необходимо сказать, что эта атмосфера представляет собой Материю, алхимически усиленную способностью к Духовному). Это эмоциональный ландшафт или география, воспринимаемая кровью. Сам Лавкрафт определяет её, говоря следующее: "Атмосферность — это самое важное, ибо окончательным критерием подлинности является не построение доказательства, а создание данного ощущения". Это чувство ощущения и есть то, что в действительности по-настоящему глубоко подлинное, лежит в фундаментальной основе и воспринимается арийской кровью; и здесь неважно, является ли этот аргумент или драма архетипическими или умозрительными (спекулятивными).
Говард Лавкрафт — интуитивный знаток прошлого и аватарический проводник великолепия Арийской крови. Глубоко интуитивно он постигает неизгладимую тайну сверхъестественного влечения арийца к необъятному и неизведанному, его внутреннюю борьбу за высвобождение силы духа и величественное преодоление материальных оков. Он исследует метафизические возможности посредством мрачных метафор, раскрывая лабиринты Сверхчеловеческого с помощью причудливых атмосферных конструкций, пронизанных трагической подоплёкой и жуткими макабрическими аллегориями. Он извлекает из эзотерического, археологического и мифологического прошлого архетипические образы, лежащие в основе космической трагедии, с незапамятных времён разыгрывающейся на всех планах нашего существования. Лавкрафт основывает своё эсхатологическое космови́дение на подлинно потрясающей теогонии, в которой обитает целая иерархия божеств из энергетических сфер других измерений и невообразимых планов, которые постоянно преследуют людей, со зловещим терпением ожидая момента, чтобы завершить свой разрушительный план.
В его повествованиях атмосфера готического кошмара достигает невероятного и ошеломляющего предела. Лавкрафт бросает вызов всему Сущему, и вселяет эмоциональный трепет с помощью тонких оккультных концепций и научных доводов, которыми он нередко пользуется. Мы можем утверждать, что сверхъестественное и химерическое, представляющее собой экстремальное измерение, оказывает огромное влияние на Вирия или дух Ария, по следующим причинам:
1.Это трансцендентальное эпическое пространство, которое стимулирует и выводит кровь на более высокую частоту, или, говоря точнее, атмосфера ужаса способна улавливать более высокие вибрации крови.
2.Оно пробуждает первозданную архетипическую память о таинственных истоках Арийского Разума.
3.В определённые моменты оно связывает наши внутренние страхи с когнитивной и чувственной сферами, создавая возможности и уверенности, делающие фантастическое реальным.
4.Оно устанавливает жизненно важный контакт с высшими ступенями разума; и в нём дух Ария и его вечное стремление к риску и раскрытию тайн, сталкивается со своим внутренним миром (со своим внутренним "Я"), пребывая в мучениях и вечной неудовлетворённости повседневным, однообразным и бренным миром человеческого существования.
6.Это позволяет нам соприкоснуться с нашей тенью, чтобы в итоге сразиться в финальной битве...
Ужас и Сверхъестественное существуют, принимая различные формы, и преобладают с момента появления Вирий, или Арийских душ, заманивая их в ловушку менее тонких измерений, начиная с самого момента трагического падения божественных Гиперборейцев, и готический ужас отображает это мистическое событие. Миф живёт, сокрытый в ужасе, он может облачаться горгульей, монстром, мрачным особняком, древними руинами, тусклым светом из загробного мира, но также и всем тем, что неизведанно и прячется в тёмных и туманных уголках нашей души, чтобы поразить нас. Ужас — это борьба Вирия, или духа Ария, за то, чтобы не забыть о своём происхождении, дабы его Арийская кровь не была стёрта в наступающих Сумерках Богов, свидетелями которых мы станем: в Рагнароке, где агенты Демиурга попытаются окончательно подавить нашу великую кровь.
(прим., Рагнарок или Рагнгарёк — в древней германо-скандинавской мифологии — гибель богов и всего мира, следующая за последней битвой между Божествами и Хтоническими чудовищами. Согласно мифологическим источникам, пророчество о Рагнароке было произнесено мёртвой провидицей-Вёльвой, специально вызванной для этого из могилы верховным богом Одином).
Страх, фантастическая литература и готический хоррор, последним проявлением которого является Говард Филлипс Лавкрафт, хранят в себе то крайнее магическое пространство мечтательности и трагического осознания, где символизируется и проявляется космическая битва, всегда предшествовавшая нам. Готический ужас — это литургия и символ веры, тоскующей и несчастной Арийской крови перед лицом Бездны, разверзающейся у её подножия...
.
* * *
.
Este material ha sido extraído del blog de autor del investigador esotérico Ignacio Ondargáin (Costa Rica).
Данный материал взят из авторского блога исследователя эзотерики Игнасио Ондаргайна (Коста-Рика).
Изображение ниже:"Рагнарок или, так называемый, Судный День в германо-скандинавской мифологии, являющийся Судным Днём Богов (Закатом Богов, Сумерками Богов). Об истории драматических конфликтов, ведущих к Концу, или Рагнароку, повествует стих "Вёлуспа" (Прорицание Вёльвы) в поэтическом сборнике древнеисландских сказаний "Песенная Эдда" (XIII век), где рассказывается об уничтожении группы божеств Асов, из окружения верховного бога Одина. Период недовольства и конфликтов начинается с семи зим Фимбула, в течение которых свет и тепло Солнца считались оккультными. Мир заканчивается в Рагнароке, где бог Один сталкивается с Асгардским волком Фенрисом; бог Тор сражается с морским змеем Йормунгандом; а огненный великан Сурт, в заключении, вонзает свой огненный меч в землю, заставляя весь мир сгореть...". Гравюра немецкого художника Йоханнеса Гертса (1883 год).
Ниже:картина "Мозг чудовища", оккультного голландского художника-сюрреалиста Йохфры Босхарта (1919-1998), а так же ещё несколько его ярких работ с элементами готики.
Отзыв на мистическую драму "Дина" (1990), режиссёр Фёдор Петрухин.
На излëте советского кинематографа, когда гласность сказала творческим людям: "Можно", а на искусство средств выделялось при этом ничтожно мало, кинематографисты обратили свой взор на практически отсутствующий тогда жанр фильма ужасов. Наиболее ярким представителем тогдашних советских киноужасов стали " Семья вурдалаков" и широко разрекламированный "Люми". Фильму "Дина" повезло гораздо меньше: кроме упоминания в журнале "Советский экран" о фильме нигде не было слышно. Впрочем, это забвение постигло множество фильмов, снятых в то время, поэтому я с нетерпением ждал возможности посмотреть фильм, постер которого был очень многообещающим, особенно для меня, тогдашнего мальчишки, которому так нравились страшные истории.
В фильме две сюжетно-временные линии сперва слабо переплетаются, чтобы поведать трагическую историю жизни Дины Бардовой (Татьяна Скороходова) — дочери уездного доктора, которого сыграл один из самых известных актёров советского кинематографа — Иннокентий Смоктуновский. Время действия — период гражданской войны и наша современность. Дина, уже достаточно взрослая девушка, обладающая даром предсказания, жившая с отцом, стала сиротой, когда тот исчез при таинственных обстоятельствах и поэтому была вынуждена отправиться в станицу, чтобы начать новую жизнь. В это время её отец возвращается в мир живых, в виде призрака, оберегая дочь и сообщая ей из потустороннего мира о событиях, которые ещё только произойдут. В результате вокруг Дины происходят смерти тех мужчин, кто проявляет к ней излишнее внимание, а сама она получает у местных жителей статус ведьмы. В наше время сны об этих событиях видит родственница Дины и её мать решает, что это душа станичной ведьмы воплотилась в её дитя.
Фильм примечателен, в первую очередь, неповторимым шармом того перестроечного времени, когда в кинотеатрах стояли ряды кресел, пахнущих дермантином, а качество плёнки, а значит звука и изображения оставляло желать лучшего. Но сами фильмы были смелыми, нестандартными и даже если были сняты в жанрах, которые были расчитаны на развлечение зрителей, отличались превосходной актёрской игрой и почти всегда присутствующим социальным подтекстом, ведь общество стояло на пороге больших перемен, а значит искусство не могло остаться безучастным к общественным процессам.
В принципе, сам фильм построен на озвучивании Диной предстоящих событий, так что зрителя ждало буквальное прочтение заложенных создателями смыслов. Судьба Дины тем трагичнее, что её красота так не сочеталась с навешиваемым станичниками клеймом ведьмы и как будто бы предчувствуя социальные потрясения 90-х, одна из героинь фильма кричит на избивавших Дину разъярëнных женщин: "Да за что же вы её, мы же все родные!"
Есть в фильме и юродивый, к которым, как известно, в русском обществе, всегда было трепетное отношение, молящийся то за советскую власть, то за спасение душ, также как и станица переходила от белых к красным и наоборот. Так что, предчувствиями фильм наполнен до предела, а это создаёт дополнительный интерес к происходящему на экране.
Нагнетание роковой развязки в фильме постоянно нарастает, но не только за счёт актёрской игры, но и благодаря музыке известного композитора Альфреда Шнитке — синтезаторной, но очень напряжëнной, вызывающей непроизвольный зрительский дискомфорт.
Что же до самих ужасов, то в фильме их не так уж и много, поскольку жанр фильма самими создателями назван "мистической трагедией". Но грим вампиров, которые погубили отца Дины запомнятся надолго: кривые заострённые зубы, рот, застывший в злой полуулыбке и сверкающие глаза — образ более, чем эффектный. Сюда же ещё можно добавить и пару смертей, в которых грим достаточно натуралистичен, чтобы напугать зрителя. Удивительно, но Смоктуновский в роли призрака смотрится настолько естественно, будто чудовищ играет чуть ли не в каждом фильме. От хоррор-составляющей фильма я, как любитель этого жанра, получил удовольствие.
Единственное, что меня несколько смущало, так это резкость перехода к временным промежуткам — в первый раз я вообще не понял, что происходит и кто эти люди, внезапно появившиеся в кадре.
Фильм, который, как мне кажется, недооценëн и уникальность его не только в жанровой принадлежности к столь редкому тогда жанру, но и в сочетании мистических элементов и духа перемен, вовсю уже бушевавших в позднем СССР. И кажется, что в финале картины, авторы говорят вместе с Диной: "Спасайте души!", потому что страну уже было не спасти.
Огромное спасибо ребятам из группы FROM OUTER SPACE за огромный труд по розыску и реставрации фильмов, которые считались утерянными или чьи копии находились в плохом состоянии. Кстати, сам фильм можно посмотреть на их страничке.