Термин «Шахматы»

«В отличие от шахмат, в жизни игра продолжается и после того, как закончилась партия».

Айзек Азимов

Шахматы — настольная игра, предыстория и история которой связана с древней Индией и арабским Востоком, насчитывает более полутора тысяч лет. Пересечение шахмат и фантастики произошло гораздо позже. В романе «Гаргантюа и Пантагрюэль» Ф. Рабле просто и непринуждённо «застолбил» идею игры в живые шахматы.

«По окончании ужина в присутствии госпожи королевы был устроен бал-турнир, достойный не только внимания, но и увековечения. Перед его открытием пол в зале застелили огромным бархатным ковром в виде шахматной доски, то есть разделенным на белые и желтые квадраты шириною и длиною в три локтя каждый. Потом в залу вошли тридцать два юных участника и участницы бала, из коих шестнадцать были одеты в золотую парчу, а именно: восемь юных нимф, убранных так, как древние представляли себе свиту Дианы, король, королева, два башенных стража, два рыцаря и два лучника. В таком же порядке вошли и другие шестнадцать, одетые в парчу серебряную.Расположились они на ковре следующим образом. Короли стали в последних рядах, на четвертых квадратах: золотой король на белом квадрате, серебряный на желтом; королевы заняли места рядом с королями: золотая на желтом квадрате, серебряная на белом; рядом с королями и королевами в качестве их телохранителей стали лучники; подле лучников — рыцари; подле рыцарей — два стража. Следующий ряд на той и на другой стороне заняли восемь нимф. Между двумя рядами нимф оставалось четыре ряда пустых квадратов».

Отзвук идеи пошёл через века. В рассказе Л. Леонова «Деревянная королева» шахматист Извеков однажды оказался во власти галлюцинаций: будто у него, окруженного живыми шахматными фигурами, начинается роман с чёрной королевой, а сам он становится шахматной фигурой — белым офицером (слоном).

Э. Р. Берроуз в пятой части «марсианского» цикла «Барсум» поведал об изолированном государстве Манатор, где сохранились чрезвычайно архаичные обычаи. Например, в городе проводятся гладиаторские игры в виде марсианской разновидности шахмат — джетана. Таким образом, чтобы сделать ход фигурой, необходима кровавая схватка.

Рисунок М. Митрофанова к сказке Л. Кэрролла «Алиса в стране чудес»

Сюжет сказки «Алиса в Зазеркалье» построен на шахматной партии, которую придумал сам писатель, а шахматную диаграмму её начальной позиции он разместил во вступлении к своей книге.

Будем считать, что по стопам Алисы и Извекова нашёл маршрут в сказочное королевство игр и главный герой пьесы С. Михалкова «Весёлое сновидение, или Смех сквозь слёзы». Обратное проникновение за пределы 64 клеток тоже стало возможным (Е. Чеповецкий. «Приключения шахматного солдата Пешкина»).

Благодаря скромным фигуркам на доске произошло искусственное расширение пантеона эллинских богов. В него ворвалась нимфа Каисса — покровительница шахмат. В поэтическом произведении «Каисса. Поэма о шахматах» (1763) английского писателя и востоковеда У. Джонса говорится о любви бога войны Марса к этой самой Каиссе. Он добивается взаимности, только подарив возлюбленной новую игру «Шах и Мат», изобретенную по заказу Марса богом спорта — Эвфроном.

Вообще, на безобидные шахматы в средневековье существовали религиозные запреты и разного рода ограничения. Не потому ли её не могла обойти стороной свита Воланда?

«…На доске тем временем происходило смятение. Совершенно расстроенный король в белой мантии топтался на клетке, в отчаянии вздымая руки. Три белых пешки-ландскнехты с алебардами растерянно глядели на офицера, размахивающего шпагой и указывающего вперед, где в смежных клетках, белой и черной, виднелись черные всадники Воланда на двух горячих, роющих копытами клетки, конях.

Маргариту чрезвычайно заинтересовало и поразило то, что шахматные фигурки были живые».

Среди фантастов был, по крайней мере, один писатель, всерьёз увлекающийся шахматами. В авторский сборник А. Казанцева «Дар Каиссы» вошли произведения, рассчитанные на любителей шахматных этюдов.

В Мире Полудня А. и Б. Стругацких популярными становятся пространственные разновидности игры. В повести «Малыш» упоминаются трёхмерные и эн-мерные шахматы. В повести «Полдень, XXII век» студенты играют в четырёхмерные шахматы. «Эту высокоинтеллектуальную игру, в которой доска и фигуры имели четыре пространственных измерения и существовали только в воображении игроков, принес несколько лет назад в школу Жилин…»

Строго говоря, знаменитый бортинженер не мог принести даже трёхмерные полноценные шахматы, так сказать, в материальном виде. Внутрь малого куба размерами 8х8х8 клеток невозможно ни влезть руками, ни свободно перемещать фигуры какими-то хитроумными крючьями. Персонажи, похоже, вообще не знакомы с компьютерной графикой, поскольку записывают (с ошибками) все ходы на бумаге.

В романе Р. Хайнлайна «Астронавт Джонс» в подобном случае можно разложить партию и играть на восьми обычных досках, перемещая при необходимости фигуры с одной на другую, что крайне неудобно, даже если расположить в одном углу досок ось вращения и раскладывать их веером. Выход искали в применении голографии (шахматы с круглой доской и 32 радиально расположенными клетками (сериал «StarWars»).

В Видесском цикле Г. Тертлдава вместо пешек используются монеты, которыми можно выкупать пленные фигуры; в противном случае они могут вступить в бой на стороне врага. Вот это причуда…

Особое направление по рассматриваемой теме в фантастике связано с применением искусственного интеллекта. Приоритет здесь принадлежит А. Бирсу. В его рассказе «Хозяин Моксона» по сути, примитивный андроид на рычагах и шестерёнках не перенёс проигрыша в шахматной партии и задушил своего неосторожного создателя.

Бегемот нашёл под кроватью коня. Рисунок Л. Иванова к роману М. Булгакова «Мастер и Маргарита»

Развитие электроники и кибернетики сделали принципиально возможной игру человека и заранее запрограммированного автомата. По этому пути делал первые шаги профессор в рассказе П. Буля «Идеальный робот». Только начинает осознавать себя компьютер, встроенный в фигуру в рассказе П. Андерсона «Бесконечная игра». Суперкомпьютер был шахматистом до тех пор, пока в результате навязанной ему «игры» не стали погибать люди. Осознание своей ошибки кончилось самоуничтожением «игрока» (М. Орлов. «Долина голубоглазых фей»).

Огромнейший шаг вперёд в деле создания развитого искусственного интеллекта проявился именно на шахматном поприще в трогательном рассказе Б. Штерна «Сумасшедший король».

Одному из героев братьев Стругацких на страницах романа «Град обреченный» довелось сыграть в фантастические, живые шахматы с самим Сталиным. Отец и вождь народов с легкостью играл фигурами известными, а его партнёр уберегал дорогого ему обычного дворника. Так у «сталинского сокола» менялось мировоззрение. Одна партия «без дураков» — и оказалось, что лично знакомые, родные люди, превыше таинственных правил гениального стратега — тем более, что эти правила можно менять как угодно. Эпизод игры в шахматы — это не что иное, как первая попытка героя зачеркнуть привычную иерархию жизненных ценностей и самому составить новую.

Кем же являемся мы, будто бы настоящие люди? Может быть, мы сами фигуры, подчинённые единому Закону судьбы, двигаемые каким-то неизвестным Гроссмейстером, использующим наши способности, строящим наши судьбы наперёд и лучше нас самих? А мы даже не приемлем мысли о том, что находимся в чьём-то подчинении. Проживаем единственную жизнь или участвуем в одной-двух партиях?

Недаром же древние индусы говорили: «Шахматы — это океан, в котором и слон искупается, и комар напьётся».

© Р.Ю. Масленников