Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
И да, если кто пропустил – сегодня пятидесятый день рождения отметил Антон Первушин, писатель, историк космонавтики, финалист "Просветителя" и все такое прочее. Написал для «Bookmate Journal» очерк творчества к юбилею: по мере сил срываю покровы, открываю глаза на эту сомнительную персону и жгу глаголом. А еще там (спойлер) про Гитлера, Игоря Прокопенко и марсианскую Лолиту. Короче, читайте. Или нет.
Антон Первушин пишет много. Не скажу, что все читаю, и тем уж тем более что все читаю с удовольствием — хотя дружим мы уже лет двадцать. Порой масштабность и смелость замысла у Антона Иваныча уступает качеству воплощению, скажем дипломатично. Тем не менее иногда Первушин пишет книги, которые нельзя не отметить — по тем или иным причинам. Что, собственно, я и сделал в рецензиях для сайта Петербургской книжной ярмарки ДК им. Крупской.
Зомби — один из самых востребованных архетипов современной массовой культуры. Без малого столетие «живых мертвецов» нещадно эксплуатируют в бесчисленных книгах, фильмах, комиксах и компьютерных играх. От писателей и режиссеров не отстают и литературоведы с киноведами — а также философы, культурологи и социологи. О зомби в кино и литературе написана целая библиотека — в основном, правда, на английском. Конечно, кое-какие исследования выходили и в России. Но и в «Книге ужаса» («The Monster Show: A Cultural History of Horror», русское издание — 2009 год) Дэвида Скала, и в «Формуле страха» (2012) петербургского киноведа Дмитрия Комма эта тема затрагивается по касательной, между делом. Доцент философского факультета НИУ ВШЭ Александр Павлов, автор сборника «Постыдное удовольствие» (2014), многочисленных статей и лекций о зомби-муви, исследует феномен более прицельно, однако книги и комиксы о живых мертвецах по большей части выпадают и из его сферы внимания. Можно уверенно сказать, что «Зомби-нашествие на кинематограф», формально посвященное высокорейтинговому телешоу «Ходячие мертвецы», — первая в России книга, где предпринята попытка проанализировать эволюцию этого образа в разных видах искусства и предложить некие обобщающие выводы.
Первым делом Антон Первушин, главный отечественный популяризатор пилотируемой космонавтики, автор с системным складом мышления, берется за хронологию и поиск внутренних закономерностей, что выгодно отличает его работу от сочинений других участников проекта «Сериал, который покорил мир». Закономерности, правда, выявляются довольно банальные: например, стремительный взлет интереса к апокалиптическим сценариям будущего (и к эсхатологии вообще) после 11 сентября 2001 года. Ну кто бы мог подумать!.. В то же время автор искренне пытается докопаться до причин успеха именно этого сериала, понять, в чем его уникальность, разгадать тайну «Ходячих мертвецов». К концу 2010-х, полагает Первушин, поклонники жанра устали от обилия откровенных пародий и безыскусного зомби-треша на кино- и телеэкранах. Возник неудовлетворенный спрос на что-нибудь более серьезное, глубокое, драматичное — и сериал по мотивам комикса Роберта Киркмана успешно занял эту нишу. Версия не лишена убедительности — хотя вариант, который предложил несколько лет назад Александр Павлов, мне кажется и остроумнее, и глубже.
Все это плюсы «Зомби-нашествия...» — к их числу можно отнести даже безразмерные перечни книг, фильмов, игр, сериалов и т.д., занимающие до полутора страниц. Такой-то артист снимался в таких-то фильмах, за такой-то период вышли такие-то книги о зомби, первый сезон «Ходячих мертвецов» состоит из таких-то эпизодов... Вдруг да найдется дотошный читатель, который захочет разобраться в контексте более предметно — ему-то эти списки и адресованы. По крайней мере, можно представить, что автор ставил перед собой именно такую цель.
Ну а теперь о недостатках и слабостях — куда ж без них. К сожалению, автор, замахнувшийся на фундаментальное исследование, демонстрирует прискорбные пробелы в знании истории хоррора. «Роман мог бы остаться незамеченным широкой публикой, но по его мотивам немецкий режиссер Фридрих Мурнау снял фильм «Носферату. Симфония ужасов», — пишет Первушин. Пишет, поясню, о «Дракуле» Брэма Стокера. На самом деле к тому моменту, когда картина германского режиссера вышла на киноэкраны, «Дракула» уже давным-давно обрел всемирную популярность благодаря одноименной пьесе, покорившей публику по обе стороны океана. Именно массовый успех сценической версии романа привлек Мурнау (так же, как и представителей студии «Universal», снявших классического «Дракулу» с Беллой Лугашем в 1931 году). Вот только договориться о правах со вдовой писателя классику немецкого экспрессионизма не удалось. История, в общем, известная, вряд ли она прошла мимо Первушина — может, речь идет о некорректной формулировке? Но редактор-то в таком случае куда глядел?
Дальше — хуже, на редактора-раздолбая не спишешь. Вот автор подробно пересказывает фабулу комикса Роберта Киркмана, легшего в основу сериала — предположим, это может заинтересовать телезрителя, не знакомого с первоисточником. Но так же добросовестно Первушин пересказывает и сюжет самого телешоу, предупреждает о неожиданных поворотах, дает краткие характеристики героев, рассказывает, кого разорвут на клочки «ходячие», кого убьют в перестрелке, а кто благополучно доживет до конца очередного сезона. Зачем? Для кого? Для поклонников сериала? Ну так они давно разобрали каждую серию по косточкам, сто раз обсудили на форумах и в чатах, их мало интересует пересказ общеизвестных фактов. Для тех, кто планирует посмотреть «Ходячих мертвецов» когда-нибудь в будущем? Для них удовольствие будет испорчено подробными спойлерами: «Убийца — дворник!». Для неофитов слишком наукообразно, для коллег-исследователей чересчур поверхностно... Ну и кто же у нас остается в сухом остатке? Народ безмолвствует...
В этом, мне кажется, и заключается главная проблема «Сериала, который покорил мир»: издатели запустили книжную серию, не задав четкий формат, не представляя потенциального читателя. Зрительская аудитория «Ходячих мертвецов» — несколько десятков миллионов человек. Тираж книги Антона Первушина — 1500 экземпляров. И печатать больше, пожалуй, действительно нет смысла — по крайней мере до тех пор, пока издатели не определятся в конце концов, кому адресованы эти книги, и не поделятся своими выводами с авторами.
Сам по себе выход новой книги Антона Первушина не бог весть какой «информационный повод»: печатается петербургский писатель много и часто, считая с переизданиями — по три-четыре книги в год, а то и больше. Но, как любит повторять сам Антон Иванович, «есть нюанс». Почти все сочинения Первушина это научно-популярная проза и публицистика. В основном связанная с историей космонавтики, реже — разоблачение «оккультных тайн» СССР и Третьего рейха. Время от времени выходят у него и романы, но в последние годы исключительно «проектные», в соавторстве. Сборник «Иные миры» состоит из принципиально других текстов. В книгу вошло шесть повестей, написанных с 2007 по 2013 годы. «Средняя форма» удается автору лучше всего: именно в такие тексты он вкладывает выстраданное, наболевшее, свое. Эти вещи у Первушина самые искренние — к тому же именно на их страницах он свободнее всего экспериментирует с языком, сюжетом и композицией. Что вряд ли возможно в формате «проекта», а тем более в «нон-фикшне».
Вот уже почти пятнадцать лет Антон Первушин продуманно и планомерно разрабатывает космическую тематику: история ракетостроения, первый пилотируемый космический полет, лунная гонка, нереализованные «марсианские проекты»... За это время он успел стать, пожалуй, самым востребованным популяризатором пилотируемой космонавтики в России. В «Иных пространствах» автор не отступает от этой традиции. Герои повестей, вошедших в сборник, совершают космический перелет, мечтают о небе, работают с инопланетными артефактами и космическими пришельцами, как минимум грезят о сверхдальней межзвездной экспедиции. Но автор меняет регистры достаточно изобретательно, чтобы от блеска фотонных отражателей и сияния далеких звезд не рябило в глазах. Альтернативная история, утопия, обернувшаяся антиутопией, вариации на тему классической русской прозы и классической советской фантастики XX века — сохраняя однажды избранный маршрут, писатель успешно избегает самоповторов.
Другой сквозной мотив сборника — мотив чуждости, оторванности, заброшенности. Советские космонавты в многомесячной экспедиции к Марсу («Небо должно быть нашим!»), юноша, мечтающий о полете и его приземленные сограждане («Гроза» в зените»), землянин на древнем Марсе, среди вымирающих брэдберианских марсиан («Марсианка Ло-Лита»), сталкер-»искатель» в зоне падения внеземного пилотируемого объекта («Корабль уродов»), пришелец из будущего («Вертячки, помадки, чушики»), инопланетный разум, пробуждающийся в телах наших современников («Трансгалактический экспресс «Новая надежда»)... Все они чужие на празднике жизни: тема варьируется, но настойчиво повторяется в каждой повести. Даже посюсторонние, вполне состоявшиеся герои у Первушина — люди «не от мира сего»: мечтают о светлом, большом, высоком, готовятся к великой миссии, а оказываются затянуты в шестеренки мелкого и убогого быта. Рефлексирующие, склонные к самокопанию, они напоминают персонажей из ранних повестей Вячеслава Рыбакова — только без самоедства, нервных срывов и эмоционального обнажения. Не то чтобы эти герои не упирались в непроходимые моральные и этические тупики, однако Первушин более отстранен, описание психологических кризисов дается ему с куда большим трудом, чем старшему коллеге по семинару Б.Н.Стругацкого. Зато он охотно делегирует права рассказчика и в трех из шести повестей прибегает к стилизации. «Небо...» полностью стилизовано под личный дневник самого известного советского космонавта, в «Корабле уродов» звучат отзвуки «Пикника на обочине», ну а «Марсианка Ло-Лита», разумеется, написана от лица Владимира Набокова — только здесь классик живет в альтернативной вселенной, построенной по чертежам мэтров американской научной фантастики, от Эдгара Райса Берроуза до Филиппа Фармера. К сожалению, самый смелый эксперимент оказался и самым неудачным. Почерк Юрия Гагарина имитировать гораздо проще, чем манеру Гумберта Гумберта: главным авторским достижением в «Марсианке...» остается альтернативная биография Набокова В.В., лихо придуманная и остроумно написанная.
Так сложилось, что в моей библиотеке книги Антона Первушина занимают целую полку: есть и «Оккультный тайны НКВД и СС», и роман «Звезда», и двухтомник «Битва за космос», и серия «Пираты XXI века», и «Ходячие мертвецы: зомби-нашествие на кинематограф»... Но если выбирать, что оставить, а что убрать с глаз долой, я сохранил бы сборник «Иные пространства» — и, пожалуй, «10 мифов о советской фантастике». Две книги, изданные тиражом 500 и 300 экземпляров — а не под 100 тысяч, как иные сочинения Антона Ивановича.
облако тэгов
А еще там (спойлер) про Гитлера, Игоря Прокопенко и марсианскую Лолиту. Короче, читайте. Или нет.
Порой масштабность и смелость замысла у Антона Иваныча уступает качеству воплощению, скажем дипломатично. Тем не менее иногда Первушин пишет книги, которые нельзя не отметить — по тем или иным причинам. Что, собственно, я и сделал в рецензиях для сайта 
