Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
В серии «Настоящая фантастика» (ведущий редактор Глеб Гусаков) вышел сборник фантастических рассказов. М.: Снежный Ком, 2017, сост. Сергей Чекмаев, Глеб Гусаков.
Не понимаю почему: даже не представляя содержания, я потянулся к этой книге. Название привлекло? Хороший крючок, но его одного мало, чтобы так зацепить. Таким образом, истинная причина остаётся за кадром осознаваемой реальности. Что означает: моё Я, которое мне недостаточно известно, живёт и неплохо действует. В отличие от меня во внешнем проявлении. Связь эта требует постоянства. Иначе текущий момент превратится в виртуальность, в полную бездушную иллюзию. Не хочется отсюда, из состояния незрелости, взламывать собственное будущее. И тем лишать его близости к Душе Мира.
Данный сборник оцениваю как прививку от предстоящих, неизвестных болезней личности и социума.
Игорь Вереснев. ЗА ПРИГОРШНЮ РЖАВЫХ БИТКОЙНОВ.
О локальном взломе глобальной киберсистемы. Борьба корпораций переместилась внутрь не только всеобщей и всеохватывающей виртуальности, но и отдельной личности. Вполне ожидаемо.
Юлиана Лебединская. ТЕНЬ И ЭЛИЗА
Пределы человеческого сознания… Копия-программа, или «Тень», содержит «Я»? Личность? Или там тоже некий эрзац? Но трезво и упорно мыслящий «эрзац» оказался разумнее многих живых. Возникает вопрос: так ли уж жизнь и разум привязаны к белку? Очень правильный вопрос, и за него автору спасибо.
Игорь Вереснев. ПОГОНЯ ЗА ДЕСТРОЕРОМ
Жизнь, превращенная в игру… Нравственность стала лишней и исчезла. В итоге – потеря ориентации в обоих мирах. Взгляд мой натолкнулся на странную фразу: «Пшеница вдоль обочины разлетелась в клочья…» Попытался представить – не получилось. Потому что я не в игре? Во втором своём рассказе автор предупреждает: дорога из реала в иллюзию есть. Но обратного пути нет. При движении назад и реальность превращается в иллюзию. Хорошее предостережение. Но мнимая жизнь не исключена?
Дмитрий Лукин. ЧЁРНАЯ ДЫРА
Очень красиво и легко написано! Радостно ставлю на полях рядом с 10-ткой три плюса. В самую суть финансового пузыря, поглощающего мир человека! Многие из нас уже там. Да, первый Искин надо внедрить именно внутрь глобального финансового потока. Автора – на заметку (как бы не пропустить его новых вещей)!
Алекс Тойгер, Алёна Голдинг. АФРОПАНК
Хитрая притча в фэнтезийной форме. Мягкая. Весёлая. Виртуально разумная. С детским уклоном, с плюсовой непосредственностью сделано. Прочитал и спросил себя: может, мы уже стали Улело-программой? И мечты об Искине – тоска о себе прежнем? Допрограммном? ВОСХИТИТЕЛЬНО!
Наталья Адаменкова. КЛОНОВОДЫ
Поставил себе вопросы. Что здесь в центре? Смесь эзотерики и мистики? Астрал – убежище от реала? Расщеплённое мультсознание – признак «ух чего»! Цитата: «Запомните: ни одно желание не даётся нам отдельно от силы для его воплощения». Запомнил, спасибо!
Какова же была сила желания у Натальи? Почему она использовала женскую Сетевую логику? В итоге вижу публицистический стиль с панк-уклоном. Автор расщепила-клонировала все формы «бытия» своего сознания. И свела к сетевому китч-контакту. Но (странно?) – примеры тому имеются в реале соцсетей.
Анна Дербенёва. МЕРЕДИТ
Зацепило сразу, в самом начале: «…в бесцветных радужках…» Бесцветная радуга – намеренно, сознательно автор использует несовместимые определяемое слово и определение? Ищу ответ… В процессе поиска встречаюсь с очаровательными фразами и метафорами: «Небо битыми пикселями осыпалось в залив»; «…оплывает в костре яркий оловянный солдатик». Или вот: «Программы-хранители выстраивали защиту мира из последнего счастливого лета его прошлой жизни». Настроение моё поднимается в облака. А в финале рождается образ: девочка-киборг жуёт бесцветно-радужную сладкую стекловату. Что ж, кто знает, как оно у киборгов? Тем не менее, у них кое-что как у людей. К примеру, финальный неизбежный суицид. В камуфляже гиперреальности, как попытка прошлое превратить в будущее. Настоящее не имеет явных опор. Ведь не осталось ни одного «своего» органа. Док-киборг-Мередит не существует в реале! Мы встретились с самоиллюзией, стремящейся уничтожить себя. Моя оценка: два плюса сверх десятки.
Павел Губарев. ДЯДЯ ЖЕНЯ
Третий абзац завершается «мобильником, закинутым на шею». Попробовал изобразить, не вышло. Но это не главное, кто-то и сумеет. Не сразу понял, что герой – семилетний кот. А когда дошло, спросил себя: чья это речь пошла? Почему кот мыслит по-человечески? Или так думает автор? Или же оба-два в одном? Очеловеченный монолог кота… Идея к автору пришла богатая. Но воплощение… Не получилось у автора стать семилетним котом (у них год за семь идёт, по нашему счёту ему уже пятьдесят – но тем не менее). Знаю я котов, их у меня было… Коты мыслят не так! А кошки и вовсе. Люди не кошки. А кошки – не люди.
Ирина Лазаренко. НЕДОПЕРЕЧЕЛОВЕК
Заинтересовался… О разуме без эмоций? О чисто рациональном выборе? Наблюдаю попытку социально-психологического анализа человека снаружи, через рекламу как вид деятельности. И через сознание человекоподобного робота. В рассказе – первый опыт социализации андроидов. Пришлось мне, как читателю, задумать о парадоксах земного прогресса. О том, что развитие пошло вовне человека. А вот андроид задумался над тем, что у человека внутри. Но кому это надо? Зачёт, хорошая попытка!
Николай Немытов. ОПЕКА
Автор увлёк и запутал! Какое тонкое кружево! Изысканное блюдо под грубым острым соусом. Впрочем, с соусом я чуть переборщил. Нет! – касания, недоговорённости… Еще не закончил чтение, а хочу усилить намёки, тянет перечитать. Но рассказ уже во мне, и продолжается. Слов не хватает… О содержании ничего не скажу, чтобы не портить очарование брату-читателю. Оценка УХ! И ПЛЮС ОДИННАДЦАТЬ!
Мерси Шелли. ФЛЯЖКА
Псевдоним, наверное. И непростой. Отсюда необоснованный ничем уклон в сетевую магию и стилевая раскрепощенность? Распоясавшийся и обретший самостоятельность жаргон не позволяет мысли воспарить… Я словно оказался в уличной одурманенной компании. Чёрт-те что! Написано после приёма одеколона «Шипр»? И в перерывах между приступами тошноты? Мир, в котором естественно справлять нужду (малую, большую, секс…) в любом месте и в любое время. Хоть в яркий полдень на детской площадке под окнами многоэтажек. И можно открытым текстом писать обо всём. И сморкаться на паркет. И ласково трепать по щеке немытой рукой с чёрными заскорузлыми ногтями. Да, этот мир уже прорывается наружу из виртуальных ям, осваивая не только подворотни. Такое ощущение, что я не читаю, а пью ханку и закусываю словарём. И скоро от него, словаря, останется только «матовая» обложка. Автор – вестник не брезгливой интервенции? Пределы дозволенности не замечены. Что позволит нам легко перейти в следующий раздел сборника – РИБОФАНК. Но для контраста с другими рассказами удачно расположенная вещь. Сравнение – мать оценки.
Сергей Чекмаев. СТАРЫЙ МИСТЕР КРАУС
Перед отмеченным выше переходом – встреча с мастером.
Кибер-капкан! Попав туда, получаешь незапланированный сюрприз… И я, читатель, тоже. Систему человеческими мозгами не обойти? Хочешь денежку, стань их хозяином? Или их рабом? Финал разрешает оба варианта.
Андрей Фролов. ИНТЕРВЕНЦИЯ
Да, интервенция неизвестных слов и определений. Приём такой: обозначить известное на новоязе. И можно так описать неизвестный мир? И таким путём проникнуть в будущее? Передо мной кибер-детектив. Предмет расследования – внутреннее пространство личности. А что? Интервенция идёт уже теперь. Но пока она не избирательно-личностная, а глобально-государственная. Вчитываюсь… Общее прошлое переписано, оценочные базы деформированы. Остаётся преодолеть духовно-нравственные барьеры, имеющиеся у некоторой части населения… В следующем рассказе автора? Может, словариком текст сопроводить?
Дмитрий Богуцкий. БРОСАЮЩИЙ КОСТИ
О преодолении парадокса «Настоящее время – будущее». (Словно оно, настоящее, может быть ухвачено). Заинтересован «научным» открытием: «Предвидение будущего – древнейший и самый архаичный наш орган чувств, сформированный горизонтом событий ограниченным атомным взаимодействием». Каково? К тому же этот орган воспринимает «информацию о будущем с квантового уровня». Итак, квантовый уровень лишен неопределенности, материализация сознания и психики завершена! В итоге спутались не только атомы, но и люди. Вот объяснение, исключающее иные объяснения пропажи людей и в наше время: «Я выяснила, что такие люди встречаются достаточно часто, те, кто естественным образом смогли уловить из будущего леденящий ужас собственной смерти и избежать её. До ста тысяч человек в год исчезают подобным образом. Иногда их находят – обезумевших, потерявших память, безопасных для Мейнстрима. Или мёртвых. Временная развилка закрывается».
Рассказ-вариация на известные темы. Случайность, предопределённость, хаос или божественный порядок… В финале автор двумя короткими строчками решает сверхчеловеческую проблему:
«Бог не бросает?
Теперь бросает».
Саму суть физического процесса перехвата информации из будущего в рассказе не открыта. И правильно. Иначе… Мы впадём в кольцо непрерывных перемен. Ведь будущее реагирует на переформатирование прошлого? Так рождается темпоральный хаос. Неизбежно! И реальность через вмешательство человека делается аморфной, бесструктурной. То есть реал для нас исчезает. Игра в кости приводит в небытие. Но автор решает игнорировать неизбежность. Игнорирует увлекательно… У меня к нему просьба: не открывать тайну двигателя на спутанных атомах!
Александр Матюхин. ПРЕСТИЖ
Перед нами усреднённый, нивелированный социум. Никого слишком (высокого, разумного…) быть не должно. Показано гиперболизированное настоящее. Государству нужны патриотичные граждане. Без отклонений вправо-влево, назад-вперёд, а особенно – вверх. Нормально. Контекст (междустрочие) отсутствует.
Дмитрий Богуцкий. ПЛАЦЕНТА
Какое оригинальное, встряхивающее логику и здравый смыл, начало: «Мать своих детей я нашла в груде мертвецов». Тут же – известное стремление к вечности через технологию. Как в таких условиях сохраняется место для «Я» — не понимаю. Автор – скрывает. Но внедряет вездесущую бездуховность, бездушность. Отсюда, думаю, присутствие околонаучных ляпов. К примеру, «имплантированный психологический комплекс». Пересаживаем психику! Оцифрованную душу? Ведь не просто биоорганизм получается. Он мыслит, чувствует, переживает… действует известная установка на самодостаточность человека в пространстве и времени. Но здесь она продляется в вечность. Впрочем, — фантастика. Она выдержит. Поэтому в антифутурологическом фантасмагорическом будущем личность как бы может исчезнуть, но биоорганизм помнит всё, что прямо к ней не относится. Память вне личности… Это человек? Или всё же «неотехнологичная мумия», обретшая живую плоть? Но нет, всё же не человек. Вначале она (оно?) орыбилась. Затем оящерилась. Возможно любое сочетание видов. Только психоимплантант – человеческий. Мрак! Жуть! Мир оживших междометий, притворившихся словами.
Но, возможно, я где-то неправ?
Владимир Венгловский. КРЭШ
Вот она, взаимосвязь реала и виртуальности. Их равнозначность! Дождались-таки.
Идёт побоище. Сразу на трёх уровнях-слоях реальности. Мальчик 12 лет, чтобы вернуть погибшую семью в реале, действует в роли взрослого спецназовец в Сети, имеющей прямой выход в реал. Он может в обычной действительности менять многое, даже принимает заказы на уничтожение людей. Сильно! Предостерегающе!
Виталий Вавикин. ЯКУДЗА
Живой наномеч – редкий, но преданный друг. Плюс многофункциональная нейронная татуировка. Якудза опасен. Романтическая сказка о преданности и любви. Убедительно! Хорошая вещь.
Румит Кин. ОЦЕПЕНЕВШИЙ ЧЕЛОВЕК
Ох уж этот Квуп! Он умеет даже хрустеть «затёкшими суставами»! Рассказ о беглых детях Нео-Земли. Киберпродвинутых детях. Имеет место быть внедрение в другую личность. Во взрослом мире детство запрещено. Эмоции фильтруются. Вот имеющие их некоторые не взрослые бегут из социума. Но куда бежать? Неумолимый приговор всё равно настигнет и превратит их в не-детей. Реальность на зависть современным юным любителям игр.
Наталья Духина. ГРАВА
И тут дети прячутся от мира в нереале. Но в пси-виртуал. С переживаниями в полном формате. В то время как тело пребывает в обездвиженности. Но это отнюдь не уход Рамакришны через медитацию в духовное состояние. Тут такое может каждый. Вышел из собственного тела – и можешь оккупировать другое, более подходящее. Мир, в котором доступна переброска сознания личности. Через пси-вирт в новое тело в реале! А прежнее сознание оккупированного тела – в своё, уже ненужное. Или в тело преступника – пусть помучается, получит чужое наказание.
Снимаю шляпу перед Натальей: получилась красивая и эстетичная игра разума! Открытый финал требует продолжения! И неоднократного. Надеюсь, что будет. Одиннадцать баллов с тремя плюсами.
Павел Губарев. МЕКСИКАНКА
Высокоинтеллектуальный текст! И красивый!
«– Так пейте не спеша! – неожиданно предложил бармен, – Виски это тоже искусство. В этом напитке вкус солода и торфяного дыма, которым коптили солод, а также чуть морской солёности, чуть вязкости т дубовой бочки».
Ещё один отрывок:
«Душа не любит, она сама есть любовь. Она не существует, она само существование. Она не знает, она само знание»
– Это какой-то подвыпивший буддист?
– Новообращённый кришнаит в костюме из тонкой шерсти. Грузил товарища \весь вечер.
– А тот ему возражал?
– Ещё бы. Он говорил: «Наука не губит душу, а берёт её за руку и выводит из мира сказок в огромный, прекрасный мир реальности».
Какое проникновение и какая тонкая ирония, особенно в последней фразе! А нужны ли душе перемены, которыми перегружен этот мир? Могучий вопрос. Протянутый сквозь искусство тоже. Ох уж эта способность человека фиксировать, оценивать перемены…
Ярослав Веров. РЕАКЦИЯ ОТТОРЖЕНИЯ
Автор — известный и уважаемый многими тандэм…
Перед нами супертехнологическое будущее. Телепортация – обычное дело. В том числе для журналистов. Империя правит многими мирами. Задача журналиста – создание угодной верхам картины мира. Дело нам знакомое.
Но, оказывается, он всего лишь «транспорт» для нужной Президенту почки. А медиа-пространство – дань прошлому, дешевое средство достижения стабильности в метрополии.
Вещь сделана профессионально. Полная реальность, без виртуальных слоёв. Два уровня бытия: информационное поле и действительность. Две формы иллюзии. Герой рассказа выпадает в провал между ними. Только там можно услышать голос собственного Я. Но он уже настолько отравлен психологическим ядом, что отказывается от спасения. Передоз в восприятии человеческого мира… Я услышал совет из междустрочия: не отвыкайте от ТВ сразу. Неизбежна крутая ломка…
Владимир Калашников. ГОЛОВОЛЯПЫ
Скорее, это не рассказ, а репортаж-описание плюс инструкция… Но репортаж с загадкой. Новая форма-популяция людей то ли уничтожена, то ли перешла в свою райскую коллективную виртуальность. Мне почему-то без разницы, куда они делись.
------ * -----
Всё! Проинтегрируем?
Общее – выходы в постреальность. В смешанный мир, действительность и иллюзию. Иллюзия поглощает человека как внешне, так и внутренне. И где теперь его «
Я»? Чтение для «продвинутых» в тему. А этот класс растёт числом. Но интеллектом – не в той же мере. Такие книги помогут поднять планку разумности. И наше формирующееся киберпространство, возможно, обретёт человечность.
Авторы – профи в избранной теме. Но они разные по многим критериям. Образовался многокрасочный спектр. Что прекрасно. Хорошо бы продолжить «Настоящую фантастику».
Я, пожалуй, скажу похвальное слово в адрес составителей -- Ярослава Верова и Сергея Чекмаева. Их затея сделать книгу, возрождающую на русской почве подзабытый киберпанк и дающую хороший спектр русского рибофанка, в целом, по-моему, удалась. Думаю, «Взломанное будущее» -- заметное явление в нашей НФ-форматной фантастике.
Да, сборник неровный, есть вещи, не вполне укладывающиеся в створ темы, даже открытый весьма широко. Есть вещи, явно проигрывающие общей массе рассказов в литературном плане (в первую очередь -- Дербенева, Лукин и Вавикин). Но эти «уязвимости» сборника все равно не позволяют его хакнуть... ох, извините, я хотел сказать, отступают на второй план перед двумя сильными сторонами книги.
Во-первых, сборник очень аккуратно и умно построен на четко проартикулированном массовом страхе перед крайне неуютным будущим. Будущим, где не только нет по-настоящему сильной защиты от кибервторжения куда угодно, хоть в самое глубинное личное пространство, хоть в закрома супер-супер-суперкорпорации (собственно, какая уж тут фантастика, всё это и без того уже есть в нашей реальности, просто пока не все поняли), но еще и само тело человеческое становится безнадежно уязвимым объектом для атак... вплоть до перехвата управления. Особенно в этом смысле хороша «рибофанковская» часть сборника. Когда фантасты грамотно поговаривают какую-то мощную массовую эмоцию, они, в сущности, выполняют одну из главных своих ролей в литературе: роль самого чуткого барометра нервного состояния социума. Здесь, во «Взломанном будущем, барометр -- ого-го!
Во-вторых, сборник объединил несколько превосходных текстов, и даже если бы в книге вообще были только они, стоило бы купить ее.
Это прекрасная поэтическая игра «Афропанк» (Тойгер, Голдинг). Это два текста Павла Губарева -- «Дядя Женя» и «Мексиканка» (у автора ярко выраженный талант строить неожиданные, оригинальные сюжеты). И это безусловный лидер сборника -- Дмитрий Богуцкий. Мне уже приходилось читать его рассказы и даже издавать Богуцкого, и, на мой взгляд, у нас на глазах ожидается весьма крупная писательская величина. Может быть, новый Илья Варшавский. Может быть, больше.
Люблю, когда переиздают отличные книги, золотую классику НФ. Появляется повод перечитать, переосмыслить... ну и еще раз отрецензировать. Тем более что сайт Книжной ярмарки ДК им. Крупской относится к этому благосклонно. Ну а издателям одно пожелание: дорогая "Азбука", больше Уильяма Гибсона, хорошего и разного!
Побег из тюрьмы плоти
Уильям Гибсон. Нейромант: Роман, рассказы. / William Gibson. Neuromancer, 1984. Burning Chrome, 1986. Пер. с англ. — СПб.: Азбука. М.: Азбука-Аттикус, 2015. — 480 с. — (Звёзды мировой фантастики). Тир. 3000. — ISBN 978-5-389-08793-4.
Адепты высоких технологий слишком поздно заинтересовались механизмом человеческого восприятия и недооценили роль телесности: нам комфортнее слепо тыкать пальцем в экран айфона, чем размахивать руками в пустоте или отдавать команды голосом, как в старой доброй НФ восьмидесятых. Внезапно выяснилось — сюрпрайз! — что самосознание неразрывно связано с его материальным вместилищем, а в человеческий мозг встроен хитрый предохранитель, биологическая защита от иллюзии, от того, с чем мы не можем взаимодействовать непосредственно, физически.
Отказ от телесности — одна из центральных тем цикла «Муравейник», куда входит и роман «Нейромант», и часть рассказов из сборника «Сожжение Хром», собранных под этой обложкой. Только взломав защиту, естественный брандмауэр, установленный эволюцией, можно войти в этот удивительный и жуткий мир. Подключиться к киберспейсу, матрице, «консенсусальной галлюцинации... графическому представлению данных, хранящихся в памяти каждого компьютера, включенного в общечеловеческую сеть». Попасть на хакерские небеса, где вольно парит дух киберковбоев, сбросивших узы плоти. «Световые лучи в псевдопространстве мозга, кластеры и созвездия данных», полная, абсолютная, ничем не ограниченная свобода... Но чтобы вдохнуть ее полной грудью, надо перестать быть человеком.
Уже в первом опубликованном рассказе, «Фрагментах голограммной розы», Гибсон писал об «отвращении к совершенной машине тела». Кошмары и мечты Кейса, главного героя «Нейроманта», пропитаны презрением к «клетке из мяса», да и само его имя многое говорит внимательному читателю: кейс, как известно, это чемоданчик, «прямоугольная емкость для хранения предметов». Именно в таком носят душу босса мафии герои «Криминального чтива» — но Гибсон, как мы видим, опередил Квентина Тарантино. «Нейромант» — бесконечные па самоубийц, изящно и опасно балансирующих на краю пропасти. Кейс, заключающий необдуманные сделки, дергающий тигра за усы, очертя голову несется на адреналиновой волне и бессознательно провоцирует улицу прикончить его. Орбитальное семейство мультимиллионеров Тессье-Эшпулов, когда-то мечтавшее отказаться от самосознания ради превращения в нечто большее, в безмысленный рой, действующий как единое существо (эту идею Гибсон позаимствовал из одноименной повести Брюса Стерлинга), выродилось, деградировало, обратилось в уродливую «структуру, прорастающую внутрь себя». Наконец, истинный работодатель Кейса, ИскИн Уинтермьют, по сути платит за то, чтобы хакер уничтожил его, взломал, стер границу между «я» и «не-я». Все они стремятся к одному: выходу за естественные пределы, эволюции через саморазрушение. И как минимум один достигает успеха на этом тернистом пути.
«Нейромант» не просто краеугольный камень киберпанка — это безусловная классика конца XX века, книга, с которой начался очередной виток усложнения англо-американской фантастики. Стробоскопическое смешение образов, позаимствованных из поп-культуры восьмидесятых, из теории информационных и биотехнологий, из книг по антропологии и социологии, философии и теологии, образов, нанизанных на пульсирующую нить сюжета. Безумная динамика, рок-н-ролльный ритм, гламур и шагрень, хромированная сталь и потертый пластик с въевшейся грязью, светящиеся граффити молодежных банд и потускневший от времени антиквариат. Уличные самураи, клонированные убийцы, орбитальные курорты, моделированные наркотики...
Гибсоновский образ будущего, «необычайно объемный и ощутимый», как писали в журнале «Локус», давно распался на фрагменты, частью растворившиеся в нашем общем прошлом, частью так и оставшиеся нереализованной грезой, чем-то вроде Большой Американской Мечты 1930-х, которой посвящен рассказ «Континуум Гернсбека». Неон давно не используют для подсветки наружной рекламы. Обанкротились и закрылись аркады игровых автоматов. Никто больше не измеряет объемы информации в «тысячах мегабайт». Со всех географических карт исчез город Ленинград, фуллеровские геодезические купола так и не закрыли небо над мегаполисами. Ну а место Матрицы, сулящей безграничную свободу, занял «интуитивно понятный» Интернет, статичная картинка на плоском экране монитора.
Время стряхнуло с прозы Уильяма Гибсона шелуху футурологии. Осталась чистая литература. Но такая литература, от которой до сих пор пробирает до костей, от пяток до хребта — как от смеха покойника, заблудившегося в Сети.
Территория свободы
Уильям Гибсон. Граф Ноль. Мона Лиза овердрайв: Романы. / William Gibson. Count Zero, 1986. Mona Lisa Overdrive, 1988. Пер. с англ. Анны Комаринец. — СПб.: Азбука. М.: Азбука-Аттикус, 2015. — 576 с. — (Звёзды мировой фантастики). Тир. 4000. — ISBN 978-5-389-08797-2.
Время от времени фантастика погружается в застой. Не только и не столько отечественная, сколько англоязычная (читай — мировая): теряет упругость и драйв, скатывается к самоповторам, замыкается в себе. Но это не беда: стоит паровозу сбавить ход, как появляется новое поколение молодых и дерзких, готовое бросить вызов авторитетам, заново раздуть костры амбиций — и фантастика возрождается, словно феникс из пепла. Можно даже, наверное, с высокой точностью рассчитать периодичность, с какой происходит это впрыскивание «свежей крови» по методу профессора Богданова.
Для фантастики 1980-х киберпанк стал такой даосской пилюлей вечной молодости, сверхплотным концентратом новых образов и метафор, революционных идей и концепций, сюжетных ходов на грани фола и рискованных нарративных приемов. Конечно, если разложить тексты «киберпанка номер один» Уильяма Гибсона на составляющие, легко заметить, что по большей части они собраны из знакомых ингредиентов. Что-то позаимствовано у авторов «новой волны», от Дилэни и Балларда до Браннера и Дика, что-то — из арсенала поп-музыки 1980-х, что-то — у философов, политологов и футурологов второй половины двадцатого столетия, очень многое — из американского кино- и литературного нуара. Сам Гибсон этого никогда не скрывал. Но почему-то до пришествия киберпанков фантастам не хватало гибкости, таланта и, не побоюсь этого слова, наглости, чтобы собрать все детали воедино. Тут нужен особый тип мышления: неспроста любимые локации Гибсона — свалки, кладовки, блошиные рынки, полузаброшенные орбитальные станции, кладбища ненужных вещей, старого барахла, из которого неизбежно рождаются новые сущности.
«Трилогия Муравейника» (она же «киберпространственная трилогия»: «Нейромант»-»Граф Ноль»-»Мона Лиза овердрайв» и примыкающие рассказы) стала острием тарана, которым киберпанки, подбадривая себя молодецким уханьем, вынесли ворота изрядно обветшавшей крепости Ее Величества SF. Эти произведения соединили в себе все ценности киберпанковского Движения, обнажили его суть. Оригинальное название первой части «трилогии Муравейника», «Neuromancer», созвучно английскому «romancer» — фантазер, выдумщик. Так же, как футуристы начала XX века безудержно романтизировали индустриальную революцию (помните программный рассказ Гибсона «Континуум Гернсбека», написанный в 1981 году?), ранние киберпанки простодушно восхищались постиндустриальным ландшафтом и его обитателями. Если попытаться в нескольких фразах изложить сюжет этих довольно непростых книг, можно сказать, что романы трилогии — о том, как глобальная компьютерная сеть (бесчисленные базы данных, навороченные вирусы, ИскИны разного уровня) обретает самосознание — и о людях, стоящих у колыбели. О компьютерных ковбоях, уличных бойцах-ронинах, малолетних проститутках и безумных отпрысках аристократических семейств, обо всем том «человеческом мусоре», без которого невозможен расцвет новой эпохи. «Нейромант» и два его продолжения — не о компьютерах, — писал Гибсон в 1992 году в послесловии к первому электронному изданию трилогии. — Иногда эти книжки делают вид, и довольно неубедительно, будто они посвящены компьютерам, однако на самом деле главная их тема — технология в некоем более широком смысле. Я лично подозреваю, что в действительности они об Индустриальной Культуре; о том, что мы делаем с машинами, что машины делают с нами, и о том, насколько бессознательным (и, как правило, беззаконным) этот процесс был, есть и будет».
Безусловно, ранний, романтический киберпанк — литература прорыва во всех отношениях. Мир, который рисует Уильям Гибсон, не слишком уютен — но киберспейс открывает героям миллионы альтернатив. Ты можешь начать свой путь с самых низов, подростком из неблагополучного района, оккупированного молодежными бандами, драгдиллерами и сутенерами («Граф Ноль»), беспаспортной бродяжкой-наркоманкой («Мона Лиза овердрайв»), но если ты молод и не полный дурак, если у тебя есть кураж, харизма — и, конечно, если тебе улыбнется старушка-Фортуна, — ты прорвешься. Компьютерная матрица, высокотехнологичная «консенсуальная галлюцинация», это обеспечит. Тебя могут окружить плотным кольцом наемники, взять на прицел самый богатый человек в мире, но никто не помешает тебе уйти через киберспейс, вырваться из клетки тела, обрести подлинную, безграничную свободу. Такая ситуация с дивной регулярностью повторяется во всех романах трилогии — а в «Графе Ноль» не один раз. Понятно, что эта метафора особенно близка раннему Гибсону, во второй половине 1980-х в одночасье превратившемуся из малоизвестного рассказчика, маргинала и бунтаря, во влиятельного представителя литературного истеблишмента и культовую, без кавычек, фигуру.
Прошли годы, романтики постарели, на смену киберпанкам 1980-х пришли другие писатели, более сдержанные, рациональные и циничные — и куда лучше знающие историю, в том числе историю революций. На троне «главного киберпанка современности» Уильяма Гибсона закономерно сменил Нил Стивенсон. Свобода выбора, которой бредили энтузиасты IT-революции, по большей части обернулась иллюзией. Сегодня Гибсон отзывается о «трилогии Муравейника» без особого энтузиазма. «Мир Кейса и Молли — это мир гормонально озабоченных юнцов, — пишет он в послесловии к роману «Периферийные устройства» (2014). — Персонажи яркие, но это яркость глянцевого картона, а самые сильные эмоции вызваны либо суровой химией, либо невыносимой эротической утратой. В эти эмоции — да, я попадал, как панк в свои три аккорда. Но написать о том, как молодая женщина переживает за свою тяжелобольную мать, я не смог бы тогда и под дулом пистолета».
Классик, конечно, перегибает палку. Его можно понять: в истории фантастики и литературы в целом Гибсон остается прежде всего автором «Нейроманта» — сколько бы романов ни написал и какие бы художественные олимпы ни покорил. Обидно сознавать, что главная высота взята много лет назад и в будущем подобное никогда не повторится. И все же именно «трилогия Муравейника» — историческая веха, революционный прорыв, как бы сам автор к ней ни относился, — на мой взгляд, непременно должна стоять на полке у каждого любителя фантастики. В обязательном порядке, по умолчанию. Ну а остальные романы Уильяма Гибсона — опционально.
Уолтер Йон Уильямс "Оголенный нерв"Если следовать описанию киберпанка из Википедии, то этот роман — типичный представитель жанра. Мы попадаем в не столь отдаленное будущее Земли, когда более технологически развитые орбитальные поселения в короткой, но кровопролитной войне, взяли верх над обитателями "гравитационного колодца". Последствия этой победы катастрофические: привычные нам страны перестали существовать, крупные города разрушены, а оставшееся население практически полностью зависит от обосновавшихся на орбите крупных корпораций. Ну, и далее полный набор Антиутопии: пропасть между процветающими "верхами" и прозябающими "низами", для которых остается в качестве занятий только преступность, наркомания, проституция и контрабанда.
И если далее следовать этому описанию, то и герои типично "киберпанковские"- "маргинализованые, отчужденные одиночки, которые живут на краю общества в преимущественно дистопичном будущем, где в повседневную жизнь стремительно ворвались технологические перемены, вездесущая инфосфера компьютеризованной информации и инвазивные модификации человеческого тела". Тут не поспоришь: главные герои именно таковы — Ковбой — бывший боевой пилот проигравшей стороны, а ныне курьер-контрабандист, живущий ради острых ощущений, скорости и опасности, и бывшая проститутка Сара, подрабатывающая телохранителем, а иногда и наемным убийцей, и страстно мечтающая вскарабкаться на самый верх любым способом, пусть даже с помощью предательства близких людей.
Все действие фактически развивается вокруг этих двоих. Для романов Уильямса это характерно: две сюжетные линии, "женская" и "мужская", которые то сходятся, то расходятся, и лишь изредка сливаются в единое повествование. Так было в "Праксисе", "Корабле беглецов", "Повелителе плазмы". Так что, тут не будет ничего удивительного.
Две сюжетные линии развиваются практически параллельно, описывая различные аспекты неприятного для землян мира будущего. Очередной передел мира, столкновение корпораций, "разборки" преступных группировок мы видим глазами рядовых участников, которые поначалу не слишком задумываются о последствиях происходящих глобальных событий и заняты исключительно личными проблемами. Но, чтобы выжить, им предстоит разобраться в сложных экономических и технологических взаимосвязях, торговле акциями, деятельности банков и контрабандного рынка. Здесь на первый план выходит почти детективное расследование с использованием новейших технологий. Приятно, но в отличие от "Зова смерча", автору удалось избежать "перегрузки" повествования отвлеченными размышлениями, искусственной терминологией и целым ворохов мелких подробностей.
Напротив, в действии практически нет остановок: сцены с погонями и стрельбой удачно перемежаются спокойным поиском и анализом полученной в сети информации, причем необходимые для расследования данные получаются быстро и без лишних проблем. Все- таки тут автор удивил: роман писался в 1986 году, но многие вещи воспринимаются до сих пор вполне современно. Конечно, здесь еще нет полного погружения в виртуальный мир, и основное действие разворачивается в реальности и только в ней. Виртуал присутствует исключительно как дополнение, место, где развешиваются готовые выстрелить по ходу сюжета "ружья". И особенно приятно, что когда такое "ружье" ожидаемо стреляет, его цель и эффект поражения оказывается неожиданным. И тут немалую роль сыграла второстепенная история сначала киборга, а затем искусственного интеллекта и вновь человека Рено, которая оказалась даже более интересной и эмоциональной, чем истории главных героев. Очень уж удачным оказалось в этой небольшой истории сочетание таких тем, как искусственный интеллект, клонирование и продление жизни с помощью новых технологий.
В целом, роман произвел приятное впечатление: динамично, без сюжетных пробуксовок и затянутости. Мягкий вариант киберпанка, с легкими нотками детектива и... вестерна. Приятная добавка из прерий, индейцев, погонь со стрельбой, разборок в барах, крутых парней на крутых механических "скакунах" невольно отбрасывала воображение к "Великолепной семерке" и ранним актерским работам Иствуда. Хотя для детей и подростков я бы этот "вестерн" не рекомендовала из-за обилия действий, совершаемых в наркотическом и алкогольном угаре, и эротических сцен.
Мыслей «Далила» вызвала столько, что не уверена, уместятся ли они все в одной рецензии. Но попробую.
Итак.
Мир победившей виртуальной реальности. Среди его жителей есть чипанутые, они же чистокожие – это те, у которых чипы в мозгу и напрочь отсутствуют волосы на коже, и питаются они всякой дрянью из шлангов (таковых большинство), есть граждане без чипов и с волосами, и есть айдиоты – выращенные в пробирке.
Наш герой – нечипованный естет.
Вроде бы никому не запрещается жить без чипов. У нечипованных граждан практически такие же права, их никто не гнобит, не тыкает пальцем на улицах, наш герой спокойно себе живет в одной комнате с чистокожим. Но… Система ревнива – так написано в аннотации. Читаешь и понимаешь – действительно ревнива. На какие только не идет ухищрения, чтобы завербовать новых адептов – начиная от псевдо-опросов на улицах и заканчивая подменой реального сына виртуальным образом. Видимо, каждый нечипованный ей как… нет, не враг – системная ошибка, которую непременно следует исправить.
Однако последняя ловушка для «ошибок» — дримодем, устройство, позволяющее подключать мозг к Сети без чипов – обернулась против самой же Системы. Потому что нашлась та, что сумела с помощью дримодема подчинить Систему себе. Систему. Но не нашего строптивого героя.
О нем и других персонажах – подробнее.
Линия Андрея Нетребко – линия взросления. Сначала мы видим максималистического подростка, который недоволен родителями и влюблен в виртуальную девушку. Потом этот подросток решается на действия – побег из дома к любимой. И тут начинается, шаг за шагом он понимает, что любимая-то не так проста и вообще теплых чувств не достойна, но все же еще какое-то время бежит за ней по инерции – по дороге впутываясь в разные неприятные истории, потихоньку складывая паззлы событий в определенную картину мира и обретая, наконец, настоящую любовь. В финале перед нами уже не юноша, а мужчина, хотя хронологически времени прошло не так много.
Далила – персонаж-фантом. Девушек с ее экзотической внешностью – множество, и у них разные имена, разные судьбы. Что случилось с этой конкретной, именующей себя Далилой? Какое событие прошлого заставило так возненавидеть род человеческий, желать мести, глобальной власти? Так ли это важно? Главнее, пожалуй, то, что дриммонстр – не первый и не последний. И сколько будет существовать Система, столько будут возникать дриммонстры и, конечно же, Ловцы, способные с ними справиться.
И, разумеется, нельзя обойти стороной еще одного героя. Знаток мертвых языков – прекрасен!
А вот к следующей героине у меня имеются некоторые претензии.
Ника – заявлена, как девушка особенная, непохожая на других, способна видеть и понимать больше других. Она – антипод кукольной Далилы. К ней проникаешься симпатией и веришь, что она действительно такая – живая и милая, какой нам хочет ее показать автор.
Однако в Верхнем городе Нику как будто подменяют. Ей на смену вдруг приходит блондинка из анекдота. Такое впечатление, что в «Далилу-WEB» неожиданно вклинился отрывок из «Охоты на Улисса». Но там подобный персонаж был уместен, а здесь – совершенно нет, как на мой взгляд. Для чего это понадобилось автору, мне непонятно. То есть, с одной стороны, можно проследить – для чего. Тот же эпизод с белками и орешками – он забавен и играет на сюжет, и в то, что можно зациклиться на одной дурацкой мысли – я верю, но… На этих белках и остановиться бы с балаганом вокруг Ники, что ли…
Тем более, что вернувшись домой, она становится собой-прежней.
Зато мне очень понравилось преображение Андрея Нетребко во время операции по уничтожении Далилы. Очень круто.
Общее впечатление от книги: сильно! Читала, не отрываясь. Первые две трети отдают хорошей такой «кинговщиной». Игры подсознания, реальность, которую невозможно отличить от вирта, и вирт, неотличимый от реальности. Скажу честно, я не уверена, что правильно поняла всю техническую составляющую – слои отладки и прочее – для меня это нечто красивое, но непонятное. Поэтому делюсь лишь эмоциями.
Ну а подключение Андрея к сети без дримодема и чипа я восприняла, как намек на то, что ресурсы человеческого сознания – неограничены. И по сути, никакие девайсы в мозгу нам не нужны, мы и так все сможем, если захотим.
И напоследок хочу сказать. Где-то в отзывах на книгу я видела мнение, что, мол, мир «Далилы» списан с мира «Матрицы», так вот, товарищи – глупость несусветная. Да, виртуальная реальность и киберпанк, но с таким же успехом можно сказать, что все произведения о несчастной любви списаны с «Анны Карениной».
облако тэгов
Ну а издателям одно пожелание: дорогая "Азбука", больше Уильяма Гибсона, хорошего и разного!
