Калейдоскоп фантастики

Издательства

загрузка списка...


Вы здесь: Авторские колонки FantLab > Рубрика «Калейдоскоп фантастики» облако тэгов
Поиск статьи в этом блоге:
   расширенный поиск »

  

Калейдоскоп фантастики

Данная рубрика посвящена всем наиболее важным и интересным отечественным и зарубежным новостям, касающимся любых аспектов (в т.ч. в культуре, науке и социуме) фантастики и фантастической литературы, а также ее авторов и читателей.

Здесь ежедневно вы сможете находить свежую и актуальную информацию о встречах, конвентах, номинациях, премиях и наградах, фэндоме; о новых книгах и проектах; о каких-либо подробностях жизни и творчества писателей, издателей, художников, критиков, переводчиков — которые так или иначе связаны с научной фантастикой, фэнтези, хоррором и магическим реализмом; о юбилейных датах, радостных и печальных событиях.

Модераторы рубрики: С.Соболев, DeMorte

Авторы рубрики: bakumur, artem-sailer, swgold, polak22, isaev, versta, sanbar, inyanna, breg, visto, Barros, ceh, cat_ruadh, Claviceps P., denshorin, glupec, Kons, mastino, WiNchiK, Petro Gulak, sferoidi, Pouce, shickarev, snovasf, suhan_ilich, Vladimir Puziy, Денис Чекалов, Мартин, Aleks_MacLeod, ameshavkin, Sagari, iwan-san, demihero, С.Соболев, Ank, angels_chinese, senoid, Verveine, saga23, Nexus, Сноу, votrin, vvladimirsky, Ksavier, coolwind, Lartis, geralt9999, ula_allen, gleb_chichikov, Сферонойз, Мэлькор, sham, Burn_1982, Горе, Mitgarda, garuda, drogozin, Pickman, Славич, vad, HellSmith, sloboda89, grigoriynedelko, validity, volodihin, volga, vchernik, tencheg, creator, Anahitta, Календула, Берендеев, Брисоль, iRbos, Вертер де Гёте, Кел-кор, doloew, Silvester, slovar06, atgrin, Стронций 88, nufer, Пятый Рим, Ny, magister, Green_Bear, Толкователь, 2_All, 240580, darkseed, =Д=Евгений, Кибренетик, Thy Tabor, БорЧ, DeMorte, Pirx, Алекс65, Ведьмак Герасим, Иар Эльтеррус, mif1959, JimR, bellka8, chert999, kmk54, Zangezi, Fyodor, Леонид Смирнов, kenrube, Алексей121, keellorenz, Death Mage, shawshin, khripkovnikolai, amarkov, EllenRipley007, rvv



Страницы: 12345678910...531532533



Статья написана 22 июня 22:52

Часть первая. МихВас и его ученики

На мой взгляд, рассказ о писателе Павле БАГРЯКЕ надо начинать с Михаила Васильевича ХВАСТУНОВА, который не имеет никакого прямого отношения ни к творчеству этого пятиглавого (а если считать художника, то – шестиглавого) дракона, ни к его появлению на свет.

Михаил Васильевич ХВАСТУНОВ – автор нескольких фантастических рассказов и очерков («Девочка с «Фамальгаута», «Летающие цветы», «Глазами марсиан»), многих научно-популярных книг и легендарный редактор отдела науки «Комсомольской правды» в 1957—1965 годах.

Именно под его руководством в газете начал работать геолог и инженер Дмитрий БИЛЕНКИН, первая внештатная заметка которого «Решение «несчастливой задачи» была опубликована в «комсомолке» 4 марта 1958 года. А через год он уже был в штате.

Это был короткий период, когда отдел науки и техники (таким было полное название отдела, но вторая часть этого наименования редко звучала – даже в официальных письмах) стал практиковать поиск будущих авторов в молодежной научной среде и среди студентов старших курсов технических вузов. Помимо Дмитрия БИЛЕНКИНА появились в отделе Ярослав ГОЛОВАНОВ (в 1958 году), закончивший ракетный факультет МВТУ им. Н.Э.Баумана и работавший в НИИ-1 Министерства авиационной промышленности, и Владимир ГУБАРЕВ, в 1960-м окончивший МИСИ имени В. В. Куйбышева, а с конца 1959-го уже работавший в «Комсомольской правде» — оба будущие соавторы Дмитрия БИЛЕНКИНА по проекту «П. БАГРЯК».

Как вспоминает журналист и писатель Семен РЕЗНИК:

— В 1960 году, когда я был студентом Московского инженерно-строительного института, но на лекциях почти не бывал, просиживая целые дни в редакции институтской многотиражки под не очень аппетитным названием «За строительные кадры», в эту газетку пришло письмо из отдела науки «Комсомольской правды». В нем говорилось, что «Комсомолка» хочет привлечь к сотрудничеству студентов технических вузов, умеющих и любящих писать. Опыт газеты показывает, говорилось в письме, что тем, кто пишет о науке, научно-технические знания важнее диплома факультета журналистики. Аналогичные письма были разосланы в многотиражки других технических вузов. В назначенный




685
просмотры
4
комментарии


Статья написана 21 июня 14:00

Аннотация :

«Солнечный круг» — уникальный по замыслу сборник Марины и Сергея Дяченко. Он посвящен памяти Бориса Стругацкого. В сборник вошли как повести и рассказы, получившие личную премию Стругацкого «Бронзовая улитка», так и две новые повести, «Времена года» и «Солнечный круг», написанные по заветам «реалистической фантастики» братьев Стругацких.

Предисловие

«Там ничего нет, кроме любви,

      только свет,

      который тебя обнимает…»

(из повести «Солнечный круг»)

Мы выросли на книгах Аркадия и Бориса Стругацких, как и многие наши друзья, как целые поколения читателей. К сожалению, с Аркадием Натановичем мы не успели познакомиться, но встречи и творческая дружба с Борисом Натановичем Стругацким оставили в нашей жизни неизгладимый и замечательный след. Мы встречались редко, никогда не были участниками его знаменитого Семинара, но с первой же личной встречи подпали под его обаяние, а он, как теперь хочется верить, тоже испытывал к нам и нашим текстам некоторую симпатию.

Непререкаемый авторитет, мудрый и принципиальный, он никогда не впадал в гордыню, не поучал, а всегда умел слушать, слышать, поддерживать. В фантастических текстах он ценил не то, что сейчас называется спецэффектами – а Достоверность, «сцепление с реальностью». Правду характеров, правду жизни, прежде всего нашей, зачастую горькой и трагичной, но со светом в конце тоннеля.

Надо ли говорить, как важна была для нас его оценка? Просто осознание того факта, что Стругацкий прочитает наши тексты, в свое время нас ошеломило – как полет на Марс, как небывалый подарок. Надо ли говорить, насколько ценной для нас была премия «Бронзовая улитка» — которую Борис Натанович единолично присуждал, а потом вручал со сцены на конвенте фантастов «Интерпресскон» под Петербургом?

«Бронзовая улитка» присуждалась с 1992 по 2012 год – год, когда не стало Бориса Натановича. Маленькая улитка, ползущая по вертикальному склону – образ из эпиграфа к роману братьев Стругацких «Улитка на склоне»:

«Тихо, тихо ползи

Улитка, по склону Фудзи,

Вверх, до самых высот!»

Эта бронзовая статуэтка была для нас дороже «Оскара». Всего БНС присуждал нам «Улитку» пять раз: за романы «Армагед-дом», «Долина совести», повесть «Последний Дон Кихот», рассказы «Баскетбол» и «Император». К последнему рассказу мы написали продолжение — «Визит к императору». Рассказ был опубликован летом 2012 года, когда Борис Натанович уже тяжело болел и вскоре его не стало.

В этот сборник мы включили повести и рассказы, которые отметил Борис Натанович, и две новые повести, прежде нигде не опубликованные: «Времена года» и «Солнечный круг». Что объединяет эти тексты? Возможно, традиции «реалистической фантастики», которые отстаивал БНС.

Спасибо Борису Натановичу. Мы всегда будем помнить тот солнечный свет, который даже в хмурые питерские дни он нес с собой.

Марина и Сергей Дяченко


322
просмотры
0
комментарии


Статья написана 20 июня 23:52

В мае 2022 года вышла в свет завершающая книга моего юбилейного проекта №1. Таким образом, за четыре года были напечатаны восемь книг. Напомню, что основная идея этого проекта, приуроченного к моему шестидесятилетию, — дописать все недописанные (по разным причинам) и издать все недоизданные циклы моих романов.

Через год был начат юбилейный проект №2, приуроченный теперь уже к моему шестидесятипятилетию. Его основная идея — издать оставшиеся неизданными произведения (включая как старые (например, 2009 года), так и самые новые) и переиздать в качественно новом виде большую часть тех, что вышли в свет в самых разных изданиях (включая газеты и журналы) в течение последних 36 лет.

В состав юбилейного проекта №2 на сегодняшний день вошли: переиздание фантастической дилогии «Хамелеон» (https://fantlab.ru/edition403624) и авторский сборник новых работ (роман «Серые ангелы, красные роботы» и повесть «Мастер складок») (https://fantlab.ru/work1892189). Тираж у книг этого проекта одинаковый — 100 экземпляров, издательство — "АНОК ТЦ «Борей-Арт»" (Санкт-Петербург). Все книги богато иллюстрированы художницей Галиной Маас и снабжены послесловиями Михаила Шавшина.

Второй томик этого проекта вышел в свет в апреле 2024 года. История его написания довольно проста. Фантастический роман «Серые ангелы, красные роботы» (https://fantlab.ru/work1763022) был создан в два этапа. Первый этап — с конца 2013 года по начало 2015 года. Работа была прервана ради написания «детской» повести «Космическое путешествие «Белого Кракена»» (https://fantlab.ru/work1763070). А сразу после нее в работу пошли тома 4-7 библиографии. Так что второй этап состоялся уже после завершения семитомной «Библиографии отечественной фантастики» (https://fantlab.ru/work221656) — с весны 2019 года по лето 2021 года. Работа над романом заняла в общей сложности долгие три с половиной года.

Сразу после завершения «Серых ангелов…» ваш покорный слуга начал писать большую фантастическую повесть «Мастер складок» (https://fantlab.ru/work1765344), которая была окончена ровно через год — летом 2022 года.

Объединены они в одно издание чисто хронологически. В результате получился довольно толстый том (520 стр.) с цветной обложкой и форзацами (по одному на каждое произведение), 18 внутренними иллюстрациями замечательной художницы Галины Маас и послесловием Михаила Шавшина "Необычная Земля Леонида Смирнова". На 4-й странице обложки размещена фотография автора и его краткая автобиография.

1 — Обложка книги


Леонид Смирнов

Мастер складок

СПб.: ТЦ АНОК "Борей-Арт", 2024г.

Тираж: 100 экз.

ISBN: 978-5-7187-1037-3

Тип обложки: твердая

Страниц: 520

Описание:

Внецикловые роман и повесть.

Содержание:

Леонид Смирнов. Мастер складок (повесть), c. 3-191

Леонид Смирнов. Серые ангелы, красные роботы (роман), c. 192-503

Михаил Шавшин. Необычная Земля Леонида Смирнова (послесловие), с.504-517



М.Шавшин — литературный критик-фантастиковед, известный своими работами о братьях Стругацких и Андрее Балабухе, написал очередное послесловие к моей книге. Привожу несколько его фрагментов...

«…Леонид Смирнов объединил под одной обложкой два очень разных произведения: повесть «Мастер складок» и роман «Серые ангелы, красные роботы». Движущим мотивом обоих текстов в той или иной степени является война. Это отличительная особенность Смирновских сочинений. Во всяком случае, подавляющего большинства из них. Не могу сказать, что автору нравится описывать боевые действия, скорее уж он расценивает такой подход, как необходимый. Ведь война — имманентное состояние человечества. (…) Если пойти немного дальше и поразмыслить в другом направлении, проглядывает в них еще одно общее обстоятельство — тема ответственности творца (ученого, политика, исполнителя) за последствия своих деяний (открытий, решений, поступков). (…)

… повесть «Мастер складок», судя по завязке, самый обычный экшн, начинающийся несостоявшимся задержанием опасных преступников, таинственным исчезновением и шантажом. Вполне себе в духе многочисленных опусов со стрельбой и погонями. Хотя автор постарался придать ему черты «фантастики ближнего прицела», характерной для отечественных творцов 40-50-х годов. Именно в их текстах центральное место всегда занимало некое изобретение… (…) Естественно, вокруг всегда кишели шпионы, диверсанты и прочие недруги, козни которых следовало жестко пресекать. Леонид Смирнов решил использовать старые методы для создания незаурядных ситуаций. (…) Между тем, сюжет очень быстро выходит на новый уровень — противостояние Земли и неких, отнюдь не дружественных пришельцев из глубин Галактики. Вот тут и проступает самое интересное. Выясняется, что почтенные носители разума, достигшие невиданных высот развития, ничуть не лучше многочисленных земных управленцев, когда дело доходит до их шкурных интересов… (…)

В общем-то понятно, для чего Леонид Смирнов наделил инопланетян вполне себе земной логикой и земными же пороками. Его интересуют не носители чуждой нам психологии, а завоеватели, то есть особи, представляющие собой явление на сегодняшний день исключительно наше, родное, поскольку межзвездных контактов пока не предвидится. Такие вот у него выписаны галактические агрессоры.

…главный герой повести — Валентин Сажин, физик-тополог. Живет себе размеренной жизнью, в свободное время подрабатывает чтением научно-популярных лекций и демонстрацией опытов с применением самопальной установки, создающей складки пространства, ни мало не заботясь об их последствиях. И то сказать — складочки получаются маленькие, никаких побочных эффектов не вызывающие. Но, тем не менее, внимание спецслужб Сажин к себе привлекает. Это обстоятельство в корне меняет его жизнь. Он становится нужен.

События, в которые вовлекается Сажин, берут свое начало с очень локальной операции по пресечению деятельности наркоторговцев, а затем моментально разрастаются, как снежный ком. Особенно после того, как специалисты ВКС замечают на орбите неизвестный объект и пытаются его ликвидировать, тем самым вступая в противоборство с инопланетным разумом, который назначен Протектором Земли от Галактического Содружества.

О Протекторе этом, нареченном автором «я/мы», разговор особый. (…) Я/мы, как «исполнитель без страха и сомнений», создан когда-то коллективным разумом, одним из Конгломератов, наводивших ужас на Галактику. С тех пор много воды утекло, прежние задачи потускнели, цели стерлись, и я/мы, отправленный на задворки Галактики Протектором, живет по инерции, превратившись в «букет мертвецов». Коллективное сознание, лишенное цели, — это страшно. И непредсказуемо. Потому что у него нет никаких устремлений. Только реакция на внешние обстоятельства. И полное непонимание деятельности его подопечного.

(…)

По мнению Галактического Совета, отсталая планетка на самом краю Млечного Пути не может обходиться без присмотра, и к Земле устремляется масса претендентов на вакантную должность. И когда Земля по совету мирмидонянина вообще отказывается от очередного Протектора, как-то сами собой, очень естественно, возникают боевые действия. В полном соответствии с постулатом общепризнанного стратега Карла фон Клаузевица: «Война — это продолжение политики, только иными средствами». То есть, по Смирнову, методы Галактического Содружества ничем не отличаются от земных свар. Всё до боли знакомо. (…)


Второе произведение Леонида Смирнова — роман «Серые ангелы, красные роботы»… (…) Место и время действия — Москва, 1942 год. Тут и Лаврентий Палыч, и Иосиф Виссарионыч, и секретарь Поскребышев, и прочие исторические действующие лица, в основном, чекисты. Вот только главный герой — Николай Воробьев — какой-то диковинный, не от мира сего. Кем-то незнамо откуда послан для оказания помощи товарищу Сталину в виде стратегических советов, оптимизирующих военные действия СССР с целью сокращения колоссальных потерь Красной армии и приближения Победы. И кроме того, почти сразу выясняется, что он — супермен, для которого почти не существует материальных преград, и практически бессмертен. Убить его, конечно, можно, но он каждый раз воскресает в прежнем облике.

А сделали его таким «серые ангелы», появляющиеся на авансцене после очередного умерщвления их детища. Кто они такие — большой вопрос! На мой взгляд, само название «серые ангелы» — не белые, между прочим, и не черные — говорит о том, что они не спасители и не злодеи, а некие теневые и довольно неопределенные деятели, преследующие исключительно свои неявные цели, о которых они вовсе не спешат распространяться. (…) Смирновские «ангелы» явные наследники Мазарини. Они просто обозначают исполнителям их задачи и дают очень скудные объяснения, для чего это нужно. Картинка складывается весьма иллюзорная: где-то в отдаленном будущем должно наступить время «Ч», после которого человечество Земли перестанет существовать. Причина не называется. Но заметно подразумевается. По версии «серых», люди во всех Вариантах ветвящейся планетарной реальности понаделали массу ошибок, за которые придется заплатить убойную цену. В прямом смысле. И чтобы этого не случилось, они, «серые ангелы», ведут непримиримую борьбу.

Естественно, руками вырванных из небытия, тщательно отобранных бойцов. Таких же, как Николай Воробьев. То есть чужими руками. Метод стар как мир. Тем более, что чуть позже выясняется: спасают-то они не человечество, а самих себя. (…) …Воробьев со товарищи рассуждает иначе, чем «серые»… (…) Даже в посмертьи они стараются сохранить в себе как можно больше человеческого. Того, что дает им право на «жизнь». (…) …самое главное — уберечь человеческий взгляд на мир, а такое возможно лишь не потеряв душу. И значит, навязанные «красным роботам» Варианты с войнами и прочими испытаниями духа людского в какой-то момент времени превращаются в их собственные, личные напасти, когда надо защищать, отстаивать и спасать. Такие, как Воробьев, в отчаянных ситуациях становятся «настоящими людьми».

Между тем, у «серых» совсем иная логика. Они надеются на счастливый исход, ведь в их распоряжении лучшие агенты всех времен и народов, и им безразличны потери, хотя имеет место весьма неопределенное знание того, где и как надо воздействовать, чтобы получить желаемое грядущее. Да и практический результат плачевен, невзирая на титанические усилия. Так что трагический финал для «серых» предопределен. К тому же так и остается неизвестным, откуда взялись «ангелы», и как они соотносятся с земной реальностью. (…) …стало возможным считать «ангелов» просто некой движущей силой, давшей толчок изменениям истории Мегаземли. Безликой и неумолимой. Собственно, Леонид Смирнов их такими и выводит — расплывчатыми внешне и категоричными внутренне. Любые отступления от правил, ими же придуманных, расценивается как предательство. Или вероломство. Или измена. И, в результате, сами они расплачиваются полным отторжением от естественного хода развития земной цивилизации.

Отсюда можно сделать только один вывод: не стоит пытаться изменить уже состоявшееся даже из самых благих побуждений. Это приводит к уничтожению фактора воздействия. И неважно, идет ли речь о предопределенности или просто о сопротивлении ткани истории. Итог в любом случае трагичен. Даже если воздействия в каждом из Вариантов затухают и не приводят к масштабной коррекции истории — учитывая мнение автора — тем не менее, погрешности при вмешательстве имеют свойство накапливаться. И рано или поздно количество все же может перерасти в качество и пошатнуть здание истории. Впрочем, это уже предмет вечного спора «бабочников» и «веточников», пока ничем не закончившийся в силу отсутствия прецедентов. Хотя этикой подобных деяний озаботился еще Айзек Азимов в «Конце Вечности». Да и братья Стругацкие в повести «За миллиард лет до конца света» задавались вопросом: так ли уж благотворны некоторые начинания для прогресса человечества и не приведет ли в финале их совокупность к уничтожению самой жизни.

Леонид Смирнов рисует свой кусочек полотна. Он не так мрачен, как у Брэдбери, и не так оптимистичен, как у Янга. Он просто иной. Смирнов выдумывает «расслоение времен», а эта штука непредсказуема. К примеру, жуткие картины некоторых тупиков Мегаземли (вроде мозга Черчилля в одном из Вариантов с минимальной вероятностью) вполне могут быть результатом неких предыдущих воздействий. Так ведь и до Армагеддона доиграться недолго. Потому что имея дело с великим множеством версий невозможно полностью просчитать последствия. Что и губит «серых».

Однако, после них остается множество бесхозных полевых агентов, «красных роботов», по определению автора. Хотя все они давно умерли, были воскрешены под конкретные задачи и наполовину состоят из железа, ничто человеческое им не чуждо. Николай Воробьев проверял не единожды. Ему очень важно не потерять людскую суть. Он, как и множество его соратников, готов грудью лечь на амбразуру для спасения своей Родины да и всего мира в целом. (…)

…полевые агенты, оставшиеся без присмотра свыше и верящие, что, выиграв одну войну с меньшими потерями и в более короткие сроки, можно исправить будущее к лучшему, по сути-то, продолжают дело «серых», не задумываясь над вопросом, по каким же все-таки причинам сгинули их кураторы. И, вполне вероятно, где-то в отдаленном будущем уже набившие руку «красные роботы» неощутимо для себя превратятся в расу «серых». Кто знает? Неисповедимы пути эволюции.

А кроме того, Леонид Смирнов вывернул истории о попаданцах наизнанку. Ведь, по сути, посмертные агенты «ангелов» именно попаданцы. Их всех взяли из других Вариантов относительно тех, в которых им пришлось действовать. В отличие от мускулистых парней с неукротимым желанием переделать мир под себя, этим ребятам, хоть и обладающим гораздо большими возможностями — и физическими, и умственными — так и не удалось сдвинуть историю с мертвой точки. Попробуй-ка убеди харизматичных лидеров, вершащих судьбы людей на поле боя и в мирной жизни, в том, что они могут быть не правы. Непосильная задача. Воробьев вот сделал более двадцати вылазок и столько же раз был убит, а Сталин и Берия остались при своих мнениях. Автор уверен — история не имеет сослагательного наклонения.

Перевернув последнюю страницу книги, невольно возвращаешься назад, к прочитанному, и убеждаешься, что существуют еще, по крайней мере, два небольших нюанса, делающие похожими повесть и роман.

1) Болванки (или матрицы) для дублирования персонажей.

2) Посмертная жизнь (она же некрожизнь).

В повести «Мастер складок» болванки применяются для создания копий землян, выбранных на переговоры с представителями Галактического Содружества, причем исходные личности не покидают своих привычных мест. В романе же дело обстоит несколько иначе. Здесь личности людей, умерших в своих Вариантах, воспроизводятся каждый раз после выполнения задания «серых». Болванки изготовлены заранее в необходимых количествах. Простенько и рационально. Процесс, знаете ли. Расходный материал в виде посмертных киборгов заботливо восстанавливается. Этакая ремонтная мастерская в прифронтовой полосе. Дублирование некрожизни. Это, как раз, и есть второй нюанс — феномен некрожизни. И он весьма занимает Леонида Смирнова на новом этапе творчества. Для него, атеиста по воззрениям, это возможность заглянуть за грань, посмотреть на мир с той стороны, откуда возврата нет. Или есть? Всё зависит от необычности взгляда и способа преодоления укоренившихся представлений. Это инструменты автора, позволяющие ему выйти из плоскости обыденного потока жизни. Вполне вероятно, что «я/мы» из повести состоят в некоем дальнем-дальнем родстве с «красными роботами» из романа. Тем более, автор уже экспериментировал в этой области. Доказательством тому — некрожизнь в дилогии «Хамелеон». Да и трансформации Алексея Рогова из «Хамелеона» и заболевание изменкой Антона Трубникова из трилогии «На руинах Галактики» — тоже явления одного порядка. Так сказать, прелюдия к некрожизни. Попытка взглянуть на мир другими глазами, обозначить психологию иных существ, в корне отличающуюся от человеческой.

Множество аллюзий возникает после прочтения последних произведений Леонида Смирнова. Но основная мысль все же одна — пора задуматься о последствиях своих поступков".

2 — Первый форзац книги; 3 — Второй форзац книги


А вот моя аннотация к повести:

Повесть «Мастер складок» начинается как детективная история, продолжается как типичная фантастика ближнего прицела, созданная, конечно же, уже на новом витке развития фантастики и посвященная не новейшим фрезерным станкам и скоростным самолетам, а генератору «складок» пространства и топологическому «локатору». Но очень скоро действие повести выходит на совершенно иные уровни: сначала на планетарный, а затем и на галактический.

Происходящие на Земле и в космосе события из разряда типичных научно-фантастических очень скоро переходят в разряд «научных чудес», то бишь таких физических явлений, которые не может объяснить современная наука. Но это не значит, что они не получат своего объяснения в будущем — быть может, не очень далеком.

Самые обычные и разделенные относительно светлой и темной стороны жизни люди, живые и мертвые, во плоти и виртуальные инопланетяне — все они равноправные персонажи повести.

Это повесть не только о современных людях с их привычными проблемами, но и о назревших проблемах всего человечества, например, о предстоящей ему тяжелой борьбе с орбитальным мусором, грозящем уничтожить всякую космонавтику. Впрочем, главные трудности на голову героев свалятся не сразу — по ходу развития сюжета, и тогда окажется, что их главная задача — спасти планету, да и всю человеческую цивилизацию от чужого тотального контроля и даже гибели.

А уж попав в жернова межзвездных противостояний, земляне только сообща могут противостоять новым угрозам, переиграть матерых политических игроков Млечного Пути и выдержать атаки их могучих военных флотов".

4-11 — Иллюстрации Галины Маас к повести "Мастер складок"


И аннотация к роману:

Действие романа «Серые ангелы, красные роботы» в основном происходит в 1942 году в прифронтовой Москве, но не только. Главный герой — полевой агент Николай Воробьев — по ходу выполнения своей сложнейшей миссии попадает в иные города и веси: от Пензы и Ростова-на-Дону до Берлина и Лондона. И забрасывают его в разные годы двадцатого и начала двадцать первого века, потому что время в различных Вариантах земной истории движется с разной скоростью.

Главная миссия агента Воробьева вроде бы вполне очевидна и понятна — войти в контакт с вождями и любой ценой приблизить окончание Второй мировой войны. Но для ее выполнения ему приходится преодолевать мощнейшее сопротивление — инерцию Ее Величества Истории, в основе которой не только объективные закономерности общественного развития, но и консерватизм, политическая близорукость, зашоренность и неизлечимые психологические комплексы конкретных исторических личностей. И герой романа снова и снова убеждается в этом по ходу выполнения своей миссии, сталкиваясь с разными историческими персонажами: от Иосифа Сталина до Генриха Гиммлера и Уинстона Черчилля и от Лаврентия Берии до Отто Скорцени и Яна Флеминга.

История человечества – это, в первую очередь, история войн, и потому чаще всего интересы ускорителей истории связаны именно с войнами – самого разного свойства и масштаба. Полевые агенты не сидят в окопах и не бросаются под танки, но им тоже вновь и вновь приходится сражаться. Сражаться с жестокими диктаторами, всесильными спецслужбами, со своими собственными руководителями («серыми ангелами»), которым, по большому счету, наплевать на человечество, и с самими собой. Ведь любое вмешательство в историю – это не только противостояние Системе, но и преодоление собственных сомнений, ибо каждое такое вмешательство чревато гибелью множества людей — спасая одних, ты неминуемо губишь других.

Даже в ходе грандиозных мировых войн было не так уж много критических моментов, когда относительно небольшим усилием можно резко повернуть их течение или ощутимо приблизить их конец. И каждый такой момент необходимо использовать во что бы то ни стало. Именно такими моментами были Харьковское сражение сорок второго года и начало несостоявшейся в привычном для нас варианте истории операции «Сатурн». И Николай Воробьев, не щадя жизни, делал все возможное, чтобы эти критические моменты не были потеряны впустую…

Но и ему, полевому агенту Воробьеву, пришлось не только увещевать вождей и выдерживать допросы третьей степени на Лубянке, но и самому повоевать — безжалостно уничтожать врага всеми средствами, порой переходя в рукопашную, так что руки его стали по локоть в крови. В жизни бывают такие ситуации, когда ты больше не можешь безучастно наблюдать за страданиями и гибелью людей. Тогда ты забываешь обо всем, берешь в руки оружие и идешь убивать…

Роман «Серые ангелы, красные роботы» — о кровавой истории ХХ века и о нашем возможном скором будущем. А еще он – о войне, и об огромной ответственности каждого, кто осмелится вмешаться в ход истории.

12-21 — Иллюстрации Галины Маас к роману "Серые ангелы, красные роботы"


640
просмотры
4
комментарии


Статья написана 20 июня 10:02

„Тайна вечной ночи"

Научно-фантастическая пьеса И. Луковского в Центральном детском театре

Перед нами фосфоресцирующий под лунным светом океан. Медленно движущийся на горизонте теплоход как бы уводит за собой в неведомые дали. Так начинается спектакль Центрального детского театра «Тайна вечной ночи». Меняется картина, и мы видим борт теплохода «Россия». Судно совершает рейс из Сан-Франциско во Владивосток. На родину возвращаются Елена Турчина, научный работник Института океанографии, и инженер-химик, специалист по пластическим массам Черкасов. Стоя на палубе, он добродушно подсмеивается над Турчиной:

— Уж не думаете ли вы, что вдруг появится морской царь или всплывет таинственная, обросшая илом бутылка, содержащая записки потерпевших кораблекрушение?

Черкасов жалеет о том, что путешествие по океану сейчас лишено романтики.

Турчина, влюблённая в свою профессию, со всем пылом молодости рассказывает химику о загадках океана, о неизведанных его глубинах, о вечной тьме царящей на океанском дне. Вот сейчас они проплывают Тускарорскую впадину. Это «гиблое место», как говорят моряки. Здесь судно почти всегда подстерегают или сильнейший шторм или губительный туман.

И, как бы в подтверждение слов Турчиной, вдруг раздается страшный гул, и на корабль стремительно надвигается полоса ослепляющего света. Турчина фотографирует эту невиданную картину. Вместе с экипажем судна она пытается найти разгадку необычайного явления. Из строя вышла вся радиоаппаратура, отказалась работать радиостанция. Турчина начинает догадываться: произошло землетрясение; на поверхность океана выброшены газы, излучающие ослепительный свет; может быть, это гамма-лучи, близкие по своей природе ультрафиолетовым и рентгеновым лучам? Тогда, значит, на дне океана находятся ценные залежи радиоактивного вещества! Однако это только догадка.

...Теплоход благополучно прибывает во Владивосток. Капитан 1-го ранга (артист И. Соколов), встречая капитана «России» Воронова (артист П. Брянский), приказывает предупредить команду и пассажиров теплохода о том, что они обязаны хранить в тайне событие, свидетелями которого явились, что разглашение будет равносильно разглашению военной тайны. Предметы же, бывшие в зоне светящейся полосы, приказано сдать для производства анализов.

Но о событии в Тускароре узнают представители одной страны, имеющей военные посты в океане. Они приказывают любой ценой добыть во Владивостоке предметы с теплохода «Россия».

Совершается гнусное преступление. Напав на вахтенного теплохода Сверчкова (артист Г. Молодцов), направляющегося сдать по назначению чемодан с вещами, нужными для анализов, агенты империалистической державы убивают его и овладевают чемоданом.

Так, сразу захватывая зрителей, начинается научно-фантастическая пьеса лауреата Сталинской премии И. Луковского.

Дальнейшее же развитие сюжета идет по двум линиям. Мы видим так называемую «противочумную» станцию в Африке, содержащуюся на средства некоего Маркворта (артист Н. Пастухов). На ней работают привезенные из Бизонии специалисты по атомной энергии. Среди них гидрофизик — немецкий,фашист Иольф, проводивший в свое время в Майданеке опыты с воздействием на человеческий организм гидравлических давлений огромной силы. Эти «деятели науки», привыкшие не гнушаться никакими средствами, воспользовались чемоданом убитого Сверчкова.

Алчный бизнесмен Маркворт хочет во что бы то ни стало завладеть тайной океана. Он обещает возвращение на родину и пожизненную ренту Иольфу, фон-Гарвицу, адмиралу Мирбах. Но, чтобы исследовать глубину океана, нужен гидростат — камера для погружения в морскую пучину. Они узнают, что в Советском Союзе такой гидростат уже сконструирован. Тогда хищники вспоминают об одном известном профессоре, прогрессивном ученом норвежце Биакаре (заслуженный артист Т. Соловьев). Им удается перехватить письмо Биакару от советского академика Русанова. В этом письме давалось согласие на участие норвежца в советской экспедиции. Иольф и компания вручают профессору подложное письмо, подписанное якобы Русановым и содержащее отказ от услуг Биакара.

Огорченный ученый, целью и мечтой которого было произвести спуск в глубины океана, соглашается принять участие в экспедиции Маркворта. Он отдает в распоряжение иностранной экспедиции ранее сконструированный им гидростат. По требованию Маркворта спуск производится безотлагательно, наспех. Эта поспешность приводит к тому, что гидростат не может всплыть обратно. На дне океана гибнет крупный ученый и вместе с ним фашист Иольф.

В это время с большой тщательностью шла подготовка советских ученых к экспедиции в подводные глубины. Как одна большая и дружная семья, трудится весь коллектив Института океанографии — и секретарь Маргарита Васильевна (заслуженная артистка РСФСР С. Волховская), и сторож Еремеич (заслуженный артист РСФСР П. Чинаров), и академик Русанов (лауреат Сталинской премии М. Нейман), и профессор океанографии Лаврентьев (артист Е. Перов), его ученица Турчина (артистка В. Меньковская), профессор Джаяни (артист В. Харлашин), и знакомый нам уже инженер Черкасов (артист Г. Печников). Это честные труженики науки, патриоты своей Родины.

Простым, понятным каждому школьнику языком они говорят о научных открытиях в области океанографии и физики. В этом — большая заслуга И. Луковского, умело сочетавшего занимательный сюжет со знанием затрагиваемых в пьесе научных вопросов.

Одна из лучших сцен спектакля — спуск советского гидростата в глубины океана. Экспедиция одерживает победу.

Спектакль заканчивается подъёмом флага Советского Союза, который взвивается на мачте судна и под бурные аплодисменты зрителей медленно плывет через весь зал.

Спектакль «Тайна вечной ночи», поставленный режиссерами Г. Товстоноговым и А. Некрасовой, оставляет хорошее впечатление. Он красочен, занимателен и представляет для юных зрителей познавательный интерес. В талантливом, изобретательном оформлении художника В. Иванова использованы люминесцентные (светящиеся) краски, введена киносъёмка. Все это придаёт спектаклю несомненный интерес.

Л. Третьякова.

«ТАЙНА ВЕЧНОЙ НОЧИ» в Центральном детском театре. Сцена из четвертого действия: Елена Турчина — артистка В. МЕНЬКОВСКАЯ, профессор Лаврентьев — артист Е. ПЕРОВ.

Фото К. ВДОВИНОЙ.


(Вечерняя Москва, 1949, № 155, 1 июля)


Файлы: original.pdf (789 Кб)
550
просмотры
2
комментарии


Статья написана 17 июня 14:34

Роберт Блох (Robert Albert Bloch, 5 апреля 1917 — 23 сентября 1994) — американский писатель-фантаст, родился в Чикаго, штат Иллинойс. С детства увлекался мистическими и фантастическими рассказами, читал десятки журналов на эту тему, пробовал писать сам, и даже переписывался в Лавкрафтом. Влияние затворника из Провиденса на формирование жанра ужасов велико и неоспоримо, Роберт Блох тому яркое подтверждение. Первые литературные опыты Роберт Блох рассылал во всевозможные журналы и газеты, и редакторы, испытывая в определенной степени дефицит рассказов, периодически печатали небесталанного юношу. За первые десять лет своей литературной деятельности Блох опубликовали около сотни рассказов и заметок в любительских и полупрофессиональных журналах, выходивших по всей Америке силами энтузиастов, печатавших свои издания на светокопировальных аппаратах тиражами по 50, 150, 250 штук. До мирового признания было еще далеко, Блох был рядовым клерком в рекламной отрасли, в свободное время колесил по США, посещая разные конвенты и литуратурные сборища, писал урывками прозу, читал фэнзины и писал статьи о книгах и фильмах, активно участвовал в жизни американского фэндома. В какой-то момент он наелся тусовочной жизни и написал этот едкий пасквиль про фэнов. Который всё равно был опубликован в самодельном малотиражном фэнзине. Ну а кому еще это можно понять как не фэнам? Людям со стороны всё это слишком играбельно.



Фэнзин «The Fanscient» № 6, зима 1949 года, где на страницах 4–6 была опубликована статья Блоха "Семь стадий фэндома"



Семь стадий фэндома

Одним из профессиональных рисков для автора фэнтези (наряду с язвами, ссорами с кредитными компаниями и шизофренией) является постоянное влияние фэндома. Годами я не высказывался на эту тему (я далек от того, чтобы кусать руку, которая меня кормит, пусть даже и скудно), но всегда приходит время, когда правда должна быть явлена. Ко мне это время пришло вчера. Я сидел у камина, слушая жену и, как обычно, кивая, когда в комнату вошла странная, закутанная с ног до головы фигура в вуали.

— Яви! — завопила она. — Яви!

— Кто, скажите на милость, — вежливо осведомился я, — вы такая, черт возьми?

— Я — Истина, — ответила фигура в вуали, — и я взываю к Высказыванию, которое не смогло прийти сегодня вечером, и, кроме того, у него болит горло.

— Это очень интересно, — задумчиво произнес я, откидывая вуаль, под которой обнаружилась моя дочь. — А теперь будь так добра, уберись отсюда, поскольку я приступаю к делам, а именно к статье о Семи Стадиях Фэндома. Целью моей было и остается обсуждение странной метаморфозы, произошедшей с характером, личностью, устремлениями и отношениями Обычного Фаната и наблюдаемой мною на протяжении многих лет. Эта обзорная статья не имеет абсолютно ничего общего с «семью возрастами человека» Шекспира, за исключением, пожалуй, того, что мы с Шекспиром оба писатели.

Но хватит отвлекаться. Работать и мыслить пора.

ПЕРВАЯ СТАДИЯ ФЭНДОМА

это Статика, стадия покоя или читательского интереса. В этот недолго длившийся период наш начинающий фанат покупает несколько журналов в жанре фэнтези, вирда или НФ и читает их от корки до корки. Я знаю, что некоторые из наиболее пресыщенных и искушенных фанатов будут оспаривать этот факт, но могу поручиться, что именно оно и было — все происходило у меня на глазах. Я утверждаю, что на первом этапе фанаты действительно читают журналы.

ВТОРАЯ СТАДИЯ ФЭНДОМА

идет едва ли не по пятам за первой. Это стадия хироспастики, характеризующаяся Писательскими Спазмами, во время которой фанат-неофит начинает писать письма в профессиональные журналы, комментируя рассказы и призывая редакторов выбросить все, кроме баек Каттнера.




925
просмотры
24
комментарии

Страницы: 12345678910...531532533




  Подписка

Количество подписчиков: 700

⇓ ⇑ Наверх