И эта книга не из худших. Она состоит из трех небольших частей, по типу новелл, каждая из которых открывает нам какой-то этап жизни Майлза. Новеллы очень разносторонние, потому ощущения «déjà vu» не возникает, а ведь очень многие сериалы этим грешат.

Первая новелла – такая себе пастораль, чуточку разбавленная рефлексией ГГ. Очень живые описания и яркие характеры, чудное внимание к деталям. Хотя, конечно, я не очень верю в то, что «Все животные равны», склоняясь все-таки к тому, что «… некоторые животные равнее». Потому у меня лично возникает некоторое неприятие стремление Майлза обязательно помочь бедным-разнесчастным-сирым-убогим крепостным, поскольку подозреваю бесполезность этого порыва. И пусть был «Пигмалион» Шоу, и прочие рассуждения о равенстве и братстве, но детство, прожитое в рабочем районе, от мечт о подобной утопии освобождает. :)

Впрочем, это, наверное, единственное нарекание, вызванное у меня книгой. Тем более, что американцы не очень-то разбираются в социальных слоях, думается мне. У них если бедные, то приезжие. А белые и местные все равны. Возможно, именно по этой причине у нас с ними разные представления о равенстве.

Вторая новелла – просто чудо. Имеет место быть частичный ужастик с последующим эротическим разрешением вопроса. Короче, с подачи коварного злого ученого Майлз искал монстра, пытался сначала этого мумзика выкрасть, а потом был вынужден скрываться от него в подвале. Монстр в результате оказывается вполне даже хорошим, милым, добрым и умным, к тому же дамского полу и обиженный всеми, кем только можно. А клыки – это исключительно экзотика, потому имеет место быть секс к обоюдному удовольствию сторон. И что-то в этом есть. Как в хорошем хентай. Акцентирую: в хорошем, а не в сериальной бредятине. Потом было испытание на верность; подлость, сделанная совместному врагу и хэпии-энд с наманикюренными когтями главного монстра. Вполне гламурно. Но поиски ужастика в подвале и последующие попытки придти к взаимопониманию – это все-таки наиболее рулящий момент, должна признать.

Ну и качество улучшается по возрастающей – в третьей новелле делается упор на социальный аспект: Майлз (как мы позже узнаем, нарочно) попадает в цетагандийскую тюрьму, в которой четко блюдется буква какой-то межпланетной конвенции, но в корне нарушается ее дух, в результате чего мы имеем туеву хучу заключенных, весьма близких к сумасшествию, либо уже перешагнувших этот рубеж. Последнее странно, если учитывать, что заключенные – все военные, т.е. люди, не склонные рефлексировать – а ведь именно эта особенность приводит индивидуума в зону риска. В общем, ГГ всех бегом организовывает и с минимальными потерями из кучи полусумасшедших заключенных создает (в результате) армию. Как всегда, Буджолд подчеркивает, что внутренний мир и личность важнее иллюзорной значительности внешнего вида. Что ж, я ей верю. В конце концов, был ведь Суворов, который Александр, и иже с ним.

Итоги:

В общем, можно резюмировать, что впечатление книга создает приятное, но абстрактное мышление задействует слабо и к глубинам как души, так и интеллекта, не взывает.

Оценки:

1. Мир на уровне, классическая звездная опера, хорошо проработанная – на семерку в целом.

2. Читабельность – девять. Хотелось бы, конечно, поставить десятку, но знаю я пару авторов, которые пишут лучше, потому десятка была бы не совсем справедливой.

3. Герои многоплановые, интересные. Монстрик дамского полу – особенно. Но пастораль хоть и интересна, но скучна идейно, потому – восемь.

4. Идея, как и мир, у Буджолд не меняется. Или, может, я недопонимаю, или еще до изменений не дочитала. О том, что нет предела совершенству и сила в нас самих бесконечна, думается мне. Это правда, это я с ней согласна. Не можем мы ждать милостей от природы. ;)

5. Душевность была бы близка к идеалу, если бы я могла ее оценить, вот в «Осколках чести», где речь идет о матери Майлза, я понимаю где душевно, поскольку идейно близка ГГ, а Майлза мне прочувствовать сложнее, и оценить, соответственно, тоже. Потому пять за душевность, и то за близкие мне социальные моменты в последней новелле.

Синопсис:

Дальше либо Кинг, как и обещала, если осилю этот жуткий перевод, либо Боб Шоу «Астронавты в лохмотьях». Классный дядька, оригинальный.

Ну вот, например, сталкеры таскают радиоактивные предметы вовнутрь метро, так получается? Или, если предметы уже нерадиоактивные, то чего люди делают под землей? Или, если книги, например, таскают, то почему бы не держать библиотеку отдельно, чтоб в палатки типа жилища лишнюю радиацию не таскать? И как быть с прочей хренью с поверхности? Невнимание к деталям просто губит чудесный замысел.

Еще момент, который поразил меня просто до глубины души и даже еще глубже, кажись, – это вопрос в некотором роде психологический. Вот есть черные, есть они с самого начала, вроде как плохие. Но топают без оружия. Устроены непонятно. Так почему же (мать-мать-мать… привычно отозвалось эхо…) не берут их в плен? Почему не изучают? Почему, наконец, трупы не препарируют? Почему, на самый уж крайняк, свиньям их не скармливают? Почему оставляют в туннелях? Ведь узнать о враге все возможное и чуточку невозможного – это уже половина победы. Бред получается полный, уж простите. Это противоречит банально человеческой психологии. У меня, например, первое желание – разобрать зверушку по винтикам и посмотреть, как устроена. Если сразу не пойму, так вторую, третью зверушку и далее по списку. А так даже фильдеперсовый Полис не страдает склонностью к препарированию мумзиков, а уж тем более к содержанию их в неволе – что для научников странно, согласитесь. Пара тех же библиотекарей в клеточке сильно скрасила бы серые будни подземных жителей. В конце концов, можно палкой в клетку потыкать – все какое-то развлечение.

И еще возник вопрос: учил ли автор в школе биологию? Сильно три вещи меня смутили: его представления о пищевой пирамиде, о балансе питания и о мутациях. Странно как-то излагать прописные истины, но я привыкла, что книги пишут люди образованные, хотя бы в масштабах школы.

Итак: пищевая пирамида, это такая хрень, которая отображает, кто кем питается, а пирамида – потому, что каждая новая ступень по численности меньше предыдущей, ибо отходы нужны исключительно подножию пирамиды, которое в обязательном порядке состоит из автотрофов. Вот здесь толково расписано. И странно не столько то, что автор не в курсе, а то, что куча народу, вычитывавшая роман в процессе создания, тоже провтыкала. Как говорил кто-то из толковых ребят: «Количество разума на планете – величина постоянная. А население растет...».

Второй момент: питание. Если память мне не изменяет, в древнем Китае была пытка: человека кормили исключительно вареным мясом. Через некоторое время он умирал. Причем, кажись, в мучениях. Думаю, что от рациона из свинины с шампиньонами, иногда разбавляемого яйцами, человек загнется куда быстрее и мучительнее. Ведь как минимум две трети этого самого рациона должны составлять углеводы, иначе – кранты. Мы ведь не хищники, мы – всеядные. А даже наши кошки (в смысле – наши с любимым Дракот и Дракошка :) ) начнут болеть, если их травкой не подкармливать и кормом, в котором полно клетчатки. Так что при подобном рационе передохнут просто люди и закончится на этом все.

Третье: мутации. Я плакаль… :( В учебнике по биологии для десятого класса черным по русски написано: из десяти мутаций девять являются для вида отрицательными, а одна – нейтральной либо положительной. Особи с отрицательными мутациями гибнут, не давая потомства, особи с нейтральными мутациями живут как не мутировавшие, особи с положительными мутациями, если вдруг им очень повезет и эта мутация будет доминантной, и если они найдут партнера для размножения, если они будут способны к размножению, если их потомство не погибнет или они не погибнут до того, как дадут потомство, то да, они могут стать родоначальниками нового вида (уж простите за каламбур), но произойдет это аж никак не за тридцать лет. И даже не за триста. И, скорей всего, не за три тысячи. Так что со временем г-н Глуховский тоже слегка промахнулся. Не могли возникнуть библиотекари, не могли какие бы то ни было виды регрессировать до птеродактилей – даже в случае применения биологического оружия, которое тоже декларировалось, — не могли возникнуть черные, ибо это вид. А то и род. ;) Ей-богу, будет очень мило со стороны автора перед написанием продолжения полистать все-таки учебник по биологии.

И это я еще очень навскидку ляпы перечисляю. И предмет не изучала тоже, так что в чем-то могу и ошибиться. Но я и не претендую, вот в чем дело, однако же, кое-какие школьные знания в голове осели, несмотря на жуткие оценки, приносимые много из сего жуткого учреждения.

А вот, теперь, собственно, можно подойти к тому, почему я так сильно ругаюсь: книга мне очень понравилась. Действительно, без всяких рассуждалочек и разбираний по полочкам. Читается легко, есть очень интересные псевдофилософские рассуждения, есть вопросы, на которых не акцентируется внимание – «имеющий уши да услышит», есть загадки, есть экшн и полно постапокалиптических красивостей. В общем, несмотря на недоработки, к МТА автора не причислишь. И, думается мне, книжек через десять, если не заклинит его от собственной звездности, г-н Глуховский вполне сможет в будущем претендовать на гордое звание классика.

Плохо только, что начала он с романа, ну да сейчас это беда всех начинающих авторов, об этом уже писали неоднократно как критики, так и сами писатели. Эпопея – это костыли для чемпиона. Зачем чемпионам костыли? А неудачникам они не помогут в спринтерском забеге. И я бы, например, предпочла картошку выращивать, а не в Армаде издаваться – видала я, кто их покупает. Позорище. Переходная ветвь эволюции от Дашковой к Донцовой – даст Бог, эта мутация будет рецессивной и в будущих поколениях не закрепится. :)

И еще, начитавшись чужих рецензий, ожидала сильного ухудшения повествования в последней трети, однако же, ничего такого не обнаружила. Разве что скучнее чуточку стало, это да. Видно, автор с непривычки хотел побыстрее с книгой разделаться, потому энтузиазм не чувствуется, а это грустно. Ведь в чем очарование, допустим, Кинга? Он пишет с удовольствием, его творческий процесс можно сравнить с хорошим сексом – читатель должен получить удовольствие. Стиви, насколько я понимаю, кайфует именно от этого. И это правильно. А Глуховский просто пишет, и исключительно получает удовольствие сам, и то сомнительное. Ни в сексе, ни в сочинительстве, ни к чему хорошему это не приводит.

Но я не теряю надежды, что мальчик научится – талант у него все-таки чувствуется. Если звездной болезнью не заболеет, разумеется. У нас ведь таких заболевших – тринадцать на дюжину, однако же «… настоящих буйных мало, вот и нету вожаков.»

Ага, смутило донельзя одно, так сказать, пересечение:

Глуховский, Метро 2033:

«Ты знаешь, как устроен человеческий организм? Он состоит из миллионов крошечных клеток – одни передают электрические сигналы, другие хранят информацию, третьи всасывают питательные вещества, четвертые переносят кислород… Но все бы они, даже самые важные из них, погибли бы меньше, чем за день, погиб бы весь организм, если бы не было еще одних клеток. Ответственных за иммунитет. Их имя – макрофаги. Они работают методично и размеренно, как метроном. Когда зараза проникает в организм, они находят ее, выслеживают, где бы она не пряталась, достают ее – и…– он сделал рукой жест, словно сворачивал кому‑то шею и издал неприятный хрустящий звук, – ликвидируют.

– Но какое отношение это имеет к вашей профессии? – настаивал Артем, вдохновленный таким вниманием со стороны этого большого и сильного человека.

– Представь, что весь метрополитен – это человеческий организм. Сложный организм, состоящий из сорока тысяч клеток. Я – макрофаг. Это моя профессия. Любая опасность, достаточно серьезная, чтобы угрожать всему организму, должна быть ликвидирована. Это моя работа. Я – охотник. Макрофаг.»

Лукьяненко, Танцы на снегу:

« — Тиккирей, в твоем теле есть миллионы крошечных клеток-фагоцитов. Ты знаешь, какая из них спасла тебя от опухоли или инфекции?

— Вас же не миллионы!

— Конечно, меньше. Нас меньше тысячи, и это, кстати, почти тайна. Но мы — фаги. Тихо снующие по галактике в поисках опасности.»

У Доктора, на самом деле, про фагов больше рассуждений, но просто искать долго и сравнивать уже более скучно получится.

Однако же факт налицо: неумышленный, я надеюсь, но все же плагиат. Хоть бы лейкоцитов приплел, честное слово. Но это ж надо было книжечку почитать по биологии, а это вам не что либо как, а лишняя работа.

Оценки:

1. Очень хочется поставить миру десятку, ибо впечатлил, но недоработки все портят – вера теряется, а без веры как фантастическому миру? Виды ведь новые просто поражают, описаны чудесно, библиотекари, черные эти, прыгунчики тихие, склизкая пакость в парадно. Все хорошо, кроме того, что это невозможно. Как я уже говорила, за тридцать лет виды не образуются.

2. Читабельности первой половины – восемь, второй – уже семь. Но ближе к восьми. Видно, что автору все-таки надо чуточку потренироваться в короткой форме, а не сходу забираться на Эверест. Так ведь и отшибить себе что-то можно.

3. Герои – семь. Как-то по нисходящей у меня получается. Или у г-на Глуховского? Он всех героев, окромя ГГ, на полпути бросает, получается недосказанность в них определенная присутствует. Впрочем, в жизни тоже так часто бывает, о чем нам и повествуется в рассуждениях о разнице жизни и сюжета. Но вообще герои неплохи.

4. Хм… Идея… Наверное, она есть. В смысле жизни и выживания? Это главная, наверное. И много второстепенных. И получается, что за деревьями леса не видать. Нам сказали о том, что время относительно, это красиво очень было описано, об избранности и ее спорности, было такое, о фагах тех же, о долге, о моральных терзаниях… Много чего было. Но, наверное, главный вопрос-ответ в финальную сцену сложен: нефиг кидаться на мир, ощетинившись до зубов, ежели мир протягивает тебе типа как руку дружбы. А то, что в этой руке гранатка, дык это существо поцацкаться взяло, это глючит нас, они хорошие. И я даже в целом с этим согласна – ибо мало в мире тварей опасней и противней человека, это правда. И черта с два эти милые славные и добрые существа от нас спасутся – тем более, если дружить решат, а не драться. Впрочем, и в драке шансов у всяких пришлых не так чтобы много. Идеи мне понравились. Если оптом их пособирать, то на восемь-девять насобирается. Скорее даже на девять.

5. Душевность. Эх, душевность. Нравится мне постапокалиптика, и все тут. Потому восемь, а то меньше было бы. ГГ не очень живой, не сильно ему сопереживаю, уж пусть простят меня фанаты.

Цитаты:

«Это, по всей видимости, действительно был живой человек. … Но теперь это, несомненно, мертвый человек, а это не одно и то же.»

«… обезьяна взяла палку в руки и стала человеком. С тех пор, видно, смышленая макака уже не выпускала этой палки из руг, из-за чего так и не распрямилась до конца.»

Синопсис:

Дальше будет либо старина Стивен, который Кинг, «Как писать книги» или же Буджолд «Границы бесконечности» – я их одновременно читаю. Кинг просто маленький, его с собой удобно таскать, а Буджолд – фолиант. :)

UPD: интервью с Глуховским. Без комментариев. Если он сам не понимает, что пишет халтуру, я его книг больше не читаю.

И в самом деле, изгаляться над великим и могучим, излагать красивости и умности – так ведь таких тринадцать на дюжину. А Никитин вызывает у меня примерно такие же эмоции, как скульптуры из Намибии. Или маски там были? Не помню… В общем, поделки африканских племен – желательно, изображающие какие-то жутики. Тут ведь ни один Чужой так не напугает, как собственное подсознание, пририсовывающее к маске шамана, а к нему – вековой опыт Вуду. Тоже уметь надо. ;)

Глупо, конечно, комментарий со второй книжки начинать, однако же первую читала месяца полтора тому, так что уже не буду так субъективна – уже рассуждалочки наложатся от послепрочитанного и вообще ненужный объектив.

Во второй книжке дедушка стебается явно больше. Полагаю, вошел во вкус. Фанаты находят в ём глубокий смысл, я же не дотягиваю до пролетарской прослойки, потому просто забавляюсь. Опять-таки, приписываемые Никитину в избытке сцены насилия – в первой книге в них еще наблюдается что-то неприятное, то есть «верю», а во второй тоже тупо в стеб переходит. Получается что-то вроде: «Ах вы хотели жутиков? Так кушайте, не обляпайтесь.» Типичный эпатаж, ежу понятно. Я сама такая. ;)

Сюжет как таковой описывать нечего, ибо никакого в нем глубокого смысла лично я не обнаружила, разве что глубокий поклон братьям славянам, или кого там имеет в виду Никитин под нервами? Кстати, еще и над этимологией по ходу по издевался (только в «Троих в песках», кажется). Нервы сами себя называют славянами, потому что очень уж славные. :) Вот такого пошиба шуточек там много.

Притянутые за уши суждения на тему этимологий вообще устами героев излагаются довольно часто. И, полагаю, есть прослойка в Никитинской аудитории, которая воспринимает это всерьез. Однако, я не буду. Дедушка прикалывается и правильно делает. Как Задорнов, только плюс чуточку читабельности. И тема такая же – братья славяне рулят. Особенно хорошо обыграл уже ближе к концу идею великого народа. Пугают наших героев жутким племенем неимоверных магов и силачей, охраняющий оружие тотального уничтожения, оно же яйцо, при разбитии которого появится новый мир, полностью уничтожив старый. Естественно. Ну вот, этот великий народ, которому, собственно, охрана яйца поручена – это недалекое племя (недалекое не в плане месторасположения ;) ), из которого наших нервов-славян и выгнали. Ну душевно так описано, как говорит Задорнов: «Вы уже испытали чувство гордости за наш народ?»

Ну и радуют инсинуации на тему Шаовской «Деревеньки». Вряд ли дедушка Никитин ее слушал, но получилось очень в тему. ;) Сермяжный он у нас и простой. Но, вероятно, именно это и есть идея вкупе с глубоким смыслом. :) Хорошо по ходу обыграл «авось» и «хусим» — зря, что ли, народ анекдоты сочиняет? Надо ж их вплетать в художественный текст задля повышения красивости и читабельности. Однако, анекдоты совсем сермяжные.

К слову, про «хусим»:

«Олимпиада в Афинах.

Комментатор: "На старте стоят спортсменки. Мы слышим выстрел, они

срываются с места. Но... что мы видим? У нашей спортсменки развязался

шнурок. Но нет, она произносит волшебное слово "хусим" и бежит дальше".»

Никитин обзывает и «хусим», и «авось» странными могучими заклинаниями. Чем не вариант? ;) Задорнов от фантастики.

К основным недостаткам книги могу отнести отсутствие непрерывности повествования в плане путешествований. Т.е. идут себе герои идут, степь да степь кругом, вдруг видят – гора вдали. И тут, практически без малейшего перехода и конкретизации бац – и они уже с вершины горы разглядывают болото с другой сторны подножия. Неоднократно возвращалась в тексте и искала этот самый переход. Иногда находила, т.е. сама провтыкала, но чаще – нет. Халтурит иногда дедушка.

Оценки:

1. Мир – восемь. Прикльно, динамично, без излишеств. Гдездо летающего змея – верх эпатажа. Описана общественная уборная, не убиравшаяся двадцать лет, а потом запертая на пару годиков, дабы отстоялось. Рулез. Правда, слабо верится, что, барахтаясь в этом «г» с открытыми ранами, можно опосля выжить, но это уж на совести автора пусть останется. Пустыня и башня Мардуха – тоже прикол. Да и сам ведь лес, и второй змей, которого из деревни выгнали, потому что рыбой пах – хороша шуточка. Не без чувства юмора дедушка, и с воображением.

2. Читабельность – тоже восемь. Как ни парадоксально, мало динамики именно в экшне, а диалоги идут неплохо. Но спать не хочется, читается легко.

3. Герои – десять. Колорит прет, путать никого ни с кем не путаешь, душевно прописаны, очень все разные и интересные. Пусть даже гипертрофировано, но на то ведь и юмор. :)

4. Идея… Даже не знаю, чего сказать про идею. Вроде нет ее. Или есть, но исключительно в смысле брендирования братьев славян? :/ Не знаю даже, что сказать. Если за славян, то двойка, если без них, то ноль без палочки.

5. Душевность присутствует. И даже очень. Только описать не могу, в чем именно – наверное, сильно душевная. Но сопереживание на уровне, можно даже сказать – эмпатия присутствует. Так что дедушка выруливает пусть даже не совсем на интеллекте, но все равно мило. Не перевелись еще ломоносовы, как я погляжу.

Цитаты:

* «На то и щука в реке, чтоб карась не дремал. … Ему это не большое удовольствие, зато быстрее плавает.»

* «Сильного на свете много, умного тоже много, доброго – мало.»

* (о кляпе) «Нельзя женщине затыкать рот. Она умрет.»

* «Лучше с доброго коня упасть, чем на хреновом всю жизнь ездить.»

* «Важнее смотреть в одном направлении, чем друг на друга.»

* «– Он умер достойно.

– Он мог бы и жить достойно.»

* «– Молоцец! Ты победил!

– Разве победил? … Я его всего лишь убил…»

* «Скитаться по свету – самое простое дело. Ума не надо. С умом дома сидят.»

В данном, кстати, случае, цитаты вполне иллюстрируют стиль. ;)

Синопсис

Дальше – либо Метро Глуховского, либо Катечкина – Пособие по укладке парашюта. У нее просто формат маленький, удобно с собой таскать. А Глуховского жутко переиздали в европейском формате, так что он не совсем удобный. Но ознакомиться хочется.

Конечно, открываем первую страницу, всматриваемся-вчитываемся, глаза распахиваются, рот приоткрывается, и сия идиотская гримаса не покидает нас до послесловия автора. Послесловия уже так себе – рассуждалочки.

Думается мне, Шелдон – это тот, кем хотел бы видеть себя Браун. Только не вышел он рылом до калашного ряда. Как бы похоже, но нету таланту, и ничего не попишешь. А старина Сидни взял, как он это любит, глобальную проблему по управлению погодой, изучил ее, как я понимаю, — он это дело любит – и развернул для нас в увлекательнейшем изложении.

Короче примерно так: плохая-плохая всемирная блин корпорация, такой себе спрутик, правдой и неправдой (ну в основном, естественно, неправдой) зрабастает себе правительственные денежки как заказы на разносторонние исследования, в том числе и погодные. И, конечно, в лучших традициях жанра, в эту история попадают две обычные женщины, которые вынуждены противопоставить себя корпорации, дабы выжить. Ситуация обостряется тем, что мужей обеих убили по заказу владельца этой самой корпорации.

Лирических отступлений много, все душевные, ни буковки не пропускается. Хочется всплакнуть и прижать к себе всех относительно близких, а то и далеких – а вдруг ведь помрут? А то и не просто помрут, а долго и мучительно, трепетно вспомнив перед смертью именно тебя. Ну садюга Сидни, царство ему небесное.

Ну, конечно, наши побеждают, но как же на каждой странице автор честно убеждает нас, что все, на этот раз – крандец. Однако же, уже на следующей высовывается из-за буковок с хитрым прищуром и ехидно хихикает: мол нет, не крандец это был, вовсе нет. Крандец будет счас. И веришь, что таки будет. Однако же смекалка у героинь убойная, особенно у француженки – но оно и понятно, французы ведь явно недалеко от братьев словян ушли – по кино видно, душевная нация. И шутки юмора почти наши, и клановость социальная, и даже склад ума где-то в чем-то.

В общем, как и всего Шелдона, читать – однозначно. Глубины его мысли и опасений за человечество можно, конечно, и не постигнуть, но кайф ловится немеряный, приход от экшна такой же. Расслабушка для нервов, читая которую, можно невзначай подумать, что бывают книги и КНИГИ. Думается мне, старина Шелдон принадлежит ко вторым.

Оценки

1. Мира нет как такового – ну нельзя же ставить оценку за наш! Разве что Господу Богу – потому прочерк.

2. Читабельность – десятка. Шелдон весь такой. Только сиди да держи глазки, чтоб не повываливались от накала страстей. В такие моменты мечтаешь об очках…

3. Герои хорошо, колоритны, но, конечно, до фэнтезюшных мумзиков простому человеку не дотянуть, это понятно. Но мэтр старался. Потому восемь. И за француженку, понравилась она мне. Я так понимаю, она всем нравилась. ;) Так задумано.

4. Идея – восемь. Он честно старался, потому и восемь. Хотя не могу сказать, чтоб меня каким-то местом волновала проблема глобалного потепления, не взирая на недавние плюс сорок Цельсия за окном. В квартире все пятьдесят было. Но я твердо верю, что матушка-природа нас всех схавает и не поперхнется. Ей-то до фенечки: люди, динозавры, или кремнийорганика. Это нам будет хреновенько, только ведь один фиг вымрем. А если пинать нас под одно место, так, может, какая извилина и зашевелится. Я, например, твердо намерена выживать где-то до плюс семидесяти. Потом, правда, уже не уверена… Но думать народ начнет раньше, я надеюсь. Кто выживет. ;) Опять таки, чудесный естественный отбор получится. А то мы его пинаем в хвост и в гриву – прибиваем лидеров, поддерживаем нежизнеспособные единицы – вот вам и накопление отрицательных аллелей в популяции. А матушка-природа поможет, подчистит чуточку наши ряды – авось оставшиеся поумнее будут? А нет, так ведь кремнийорганику никто не отменял. ;)

Вона сколько рассуждалось… Таки хорошая идея. :) Шелдон рулит.

5. Душевность – девятка. Да, скромная слеза таки пару раз сделала попытку скатиться… Но хто ж йим дасть?

А на десять, думается мне, тянет только Маккефри. Ну и Шекли может… Доктор… Вообще, классики – но только в рассказах. Это только Маккефри смогла душевность на надцать книг растянуть.

Синопсис

Дальше читаю Никитина, Трое в песках. Должна сказать, что идет даже опосля Шелдона.

Хоть, по утверждению Доктора устами Хрумова, который младший (повторяя старшего – это Любимый вспомнил, не я!), все аналогии и лживы, но как красиво получилось, а? Я горжусь собой. Прямо-таки хочется пройтится по болотцу. Тем более, что болотце таки имеет место быть. Не такое, конечно, душевное, как в Вычислителе, но тоже вполне приемлемое. Тем более, что в болотце ГГ сотоварищи залезли, спасаясь от воинственных кочек, источавших Зло. Саймак вообще, как я погляжу, любит Зло как явление и природу его ощущает, как сугубо отрицательную. Хотя, должна признать, здесь Шишковатый рассуждает о природе Зла воинственных кочек. И, кстати сказать, кочки не были воинственными, пока аббат в приступе фанатизма не расколошматил одну из них как Тузик грелку. Дык вот: оказывается, зло – суть отсутствие любви. А бедные кочки, которые суть порождение Земли и появляются на свет из местами перегнившей, давно никем не тревоженной органики, не знают ничего о любви, а потому источают зло – по крайней мере, я так поняла. Или переводчик так понял? :/ В общем, кочки пожалели, полюбовались на них – торчит ведь всякая фигня неперегнившая, кажется зубами-когтями – ужастик получается. Милый такой и трогательный.

Лирическое отступление, что называется – навеяло: снился мне когда-то сон, что за мной гонится Чужой. Я, соответственно, от него убегаю, закрываю двери за собой (запираю?), страшно очень. А потом чувствую, догоняет, подлюка, а двери не держат. И тут мне приходит мысль в голову: да неужели ж я с каким-то Чужим не договорюсь? Договорилась. Голодный он, бедный. Весь остаток сна я водила его по родной школе не предмет вловить кого-то и съесть. Не уверена, что из этого вышло – вроде проснулась. Так вот: похоже по ощущениям. Бедные, несчастные, лишенные любви кочки. И бедный, несчастный Чужой. Не дают ему никого съесть. Мораль, однако: не все то плохо, что таким кажется. Не ожидала от старины Саймака – по крайней мере, в романе.

А еще есть храм Древних с кучей красивостей а-ля Говард. Очень мрачно и зловеще. Правда, и минусов, как во всех таких описаниях хватает: …невозможно ужасный темный отблеск зловещей тени… и далее в том же духе. Но впечатление производит. Ну и Нортонл вспоминалась с ее Колдовским миром – даже больше, чем Говард. В общем, сцена с храмом красивая, но не очень динамичная – как ей, собственно, и положено.

Порадовал попугай. Вообще люблю маленьких смешных героев. Правда, ИМХО, лучше всего на подобном персонаже Пехов спекульнул в Хрониках Сиалы. Гоблины рулят. Шнырки в Братстве не был настолько мил. ;) Дык вот, святой попугай – это нечто. И уж точно нестандартный ход. Я ожидала, по правде, что он введен в повествование для красивости и окажется нестреляющим ружьем, но я ошибалась. Испросила мелкая тварь благословения для всего коллектива, вона как.

Думательный диалог в последней части книги имеет место быть на предмет на предмет нечисти. Вообще, автор довольно сильно развивает идею о том, что нечисть стала такой плохой исключительно с целью защититься от человечества. Верю.

Это как с Парком юрского периода (книгой) – когда в конце с пафосом в каком-то, кажется, диалоге, автор рассказывает, как будет ужасно, если в имеющей место быть экосистеме расплодяться динозавры. По правде, ужас автора я не разделяла, представив себе, какое сафари устроят туристы и как обогатится страна, таким сокровищем располагающая. Тут динозавров впору пожалеть. Так что с Саймаком я более чем согласна. :)

Любовная линия такая же невразумительная. По правде, не очень она там и нужна, но в относительно длинных произведениях этот автор редко отступает от шаблона.

Оценки

1. Мир по прежнему – десять. Хорош мир, чего греха таить. Злые кочки, довольно милое, как всегда, болотце. Вобщем, добро пожаловать на курорт.

2. Читабельность снова шесть, хоть перевод и получше. «Страшно красивые ужасности» чуточку скучны, по правде. А диалоги и динамика миленькие, ничего так.

3. Герои где-то на девять здесь. И то половина этой девятки за бездомного (точнее, безмостного) тролля. Резонер наоборот получился. Оригинальная находка, рождает сопереживание.

4. Идеи не обнаружила снова. Легкий налет религиозности, как всегда. Ну можно двойку поставить за то, что к концу книги ГГ осознал, что любовь – это не то, что он себе подумал, а то, что он чувствует (читай: то, что есть под боком, минус чувство вины). С непривычки явно тяжело автору копаться в эмоциях, но получилось не так плохо.

5. А вот душевность уже ближе к истине. Герои главным образом ее рождают. Правда, отрицательные. Положительные получаются довольно безликими – такое почти всегда бывает. Пять, думается мне.

Синопсис

Дальше Шелдон: "Ты боишься темноты?".