Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Существует мнение, что отечественной литературе ужасов предстоит развиваться совсем по иным законам, нежели западной – если, конечно, у нее в принципе есть какое-то будущее. Англоамериканская традиция выросла, грубо говоря, из абстрактных страхов людей, страдавших от избытка фантазии и свободного времени. Со временем в жанр влилась свежая кровь (социальные, экономические, политические фобии), но основа его осталась неизменной: в жизнь более или менее благополучного человека вторгается нечто враждебное, чуждое. А российский кошмар – это обшарпанные подъезды, «обезьянники», лабиринты коллективных гаражей, гопники в подворотнях и соседи-наркоманы. Иными словами, это страшный и безрадостный быт, в котором личность растворяется без остатка. С этим можно поспорить (получить перо под ребра несложно что в Кызыле, что в Ливерпуле, что в Гарлеме), однако тенденция уже обозначилась, и сборник «Кубики» Михаила Елизарова – яркое тому подтверждение.
Нет, вряд ли молодого автора всерьез интересует, что там станется с неуловимым русским хоррором. Елизаров на роль мессии жанра не претендует – он решает собственные задачи, с классическим образом фантаста несовместные. Но в мире «Кубиков», выписанном серо-коричневыми красками убогости и тления, ужас становится фундаментом бытия, посрамляя и материю, и дух. Тон сборнику задает одноименный рассказ, где малолетнему герою открывается главный закон мироздания: Вселенной правит смерть – не та равнодушная сила, которой так боялись экзистенциалисты, не верная служанка Бога, а ненасытная Падаль, которая разъедает самую суть вещей. Человеческие души поддаются ей в первую очередь. В самом деле, грязные спортивные костюмы, ржавые ножи и пустые холодильники кажутся у Елизарова гораздо живее и реальней их жутких хозяев. Даже Джордж Ромеро с его апокалиптическим мышлением ужаснулся бы тем легионам зомби, что населяют безобразные кубики российских многоэтажек. Они изъясняются столь же мертвым, как и они сами, языком милицейского протокола («…ко мне подошел ранее незнакомый мне Чигирин и в грубой форме потребовал половой близости»), духовные пустоты заполняют водкой, вместо икон почитают чресла порноактеров. «Выпей», «изнасилуй» и «убий» – главные заповеди их небытия. И живут они «без глаз, с одним зрением», каждым поступком своим и словом подпитывая Падаль.
Из общего ряда выбиваются лишь два рассказа – «Ясные, светлые» и «Украденные глаза». И если первый представляет собой сюрреалистический коллаж с привкусом кафкианства, то второй сводится к незатейливой страшилке про семейство колдунов, которая на фоне бытовых кошмаров может показаться смешной (как и чудовища из рассказа «Дзон»). Но если вдуматься, у Елизарова вообще на всякое «реально» напрашивается приставка «псевдо-». Да, групповые изнасилования, педофилия, пьяные драки – это, увы, не писательский вымысел. Однако в «Кубиках» достижения российской антицивилизации сбились так плотно, что разглядеть в этом клубке червей хотя бы крупицу правдоподобия очень сложно. «Вся жизнь – мочилово. Мы погружены в него», – говорит автор в одном из интервью. Но ведь это, по сути, то же бегство от действительности – только перебрался Елизаров не в светлый край эльфов и единорогов, а в собственными руками построенный ад.
И построенный, надо сказать, со знанием дела. Легко ли образованному человеку воспроизвести на бумаге речь отморозка, от похоти и алкоголя потерявшего остатки разума? Елизарову это удается блестяще – настолько, что читатель рискует в шкуре этого самого отморозка накрепко завязнуть. Воображением автор тоже не обделен: безумный обряд по изгнанию Импотенции, воплотившейся в земной женщине («Доброгаевой Ларисе, восьмидесятого года рождения»), заставил бы Клайва Баркера плакать кровавыми слезами зависти.
И все же: стоила ли овчинка выделки? Прожорливые глаза бездны, о которых писал когда-то Ницше, превратились у Елизарова в «эти глаза напротив». «Кубики» звучат – быть может, вопреки воле автора – тоскливым гимном разложению и скотству, своего рода каталогом язв многоэтажной России. И главный посыл сборника прост: «Всякий человек – мразь». Право же, исчерпывающим это определение не назовешь.
Впервые рецензия была опубликована в журнале "FANтастика".
Представьте себе мозаику из осколков кривых зеркал. Вглядитесь в каждый осколочек. Вы увидите в них страшные рожи демонов, злобные морды тварей, искаженные мукой лица больных. Каждое из этих отражений, мутных или ясных, отвратительных или самых обычных — ваше лицо. Во всяком случае, именно так считает молодой рижский автор Красильников. Его девяносто микрорассказов, объединенных в три раздела, показывают реалии нашей обыденной жизни, но показывают в кривых зеркалах, выпячивая душевные уродства и тыкая читателя в них физиономией. Микрорассказ — очень сложный жанр. На нескольких страницах надо ухитриться задеть душу читателя и произвести на него впечатление. Красильникову удалось зацепить меня не раз, и не два. Раз за разом он указывал на слабости и недостатки, на бессмысленность ставшего уже привычным поведения, на утрату моральных ориентиров. В гротескных и мерзких персонажах Красильникова порой сложно не узнать себя или своих знакомых. Наш привычный мир предстает то в виде рассадника отвратительных демонов, то в виде скопища различных тварей. Особенно впечатляет первая часть сборника — Демонология. Наиболее сильными и страшными исторяими показались мне «Амур», «Водопроводный бес», «Мусорный бес», «Новогоднее ублюдище», «Одержимый». Действительно, вполне реальные алкоголики, мерзвавцы, злодеи выглядят страшнее любых бесов. Однако, при этом, Демонология производит наиболее тягостное впечатление, оставляет совершенно мерзкий привкус. Порой просто казалось, что измазался в грязи и задыхаешься от зловонных миазмов.
Вот пару примеров.
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
Водопроводный бес запускает в краны спирт вместо воды. Споив почти всех жильцов дома и отправив их в ад, он перебирается в следующий дом.
Амур поражает в сердце молодого и перспективного физика. Ранний брак и внеплановый ребенок ломают все его карьерные перспективы. Пьяный Дед Мороз приносит издевательские подарки всей семье.
Вторая и третья часть сборника слабее и производят менее цельное впечатление. В них много историй, основанных на впечатлениях студенческой жизни, преломленных сквозь призму восприятия студента-медика. Первая любовь, бессонные ночи за конспектами, шатание по ночным клубам и конфликты со строгими преподавателями отражены в рассказах сборника в весьма причудливой форме. Тем не менее, здесь чаще попадаются светлые пятна, хоть немного развеивающие впечатление от сборника в целом.
В результате мои впечатления очень противоречивы. С одной стороны, литературное мастерство молодого автора на удивление высоко. Многие рассказы отточены до мельчайших деталей и каждое слово в них — на своем месте. Другие рассказы послабее, но откровенно проходных совсем немного. С другой стороны, крайний житейский пессимизм автора, его категоричность в изображении людских недостатков, неоднозначность выводов у меня вызывали чаще внутренний протест и отторжение, чем согласие и восхищение.
Вывод. «Долина лжи» — незаурядный сборник очень перспективного автора. Но восприятие книги читателями может быть очень разным.
Впервые российский читатель узнал о романе Уильяма Хоупа Ходжсона «Ночная земля» из эссе Говарда Филлипса Лавкрафта «Сверхъестественный ужас в литературе», в котором мастер хоррора умеренно позитивно отзывался об этом романе, подмечая при этом уникальное воображение его автора. Затем, в одной из антологий под редакцией Гарднера Дозуа появился рассказ Джона Райта «Неспящий в ночи», чьё действие разворачивалось в мире «Ночной земли». Впечатление этот рассказ производил неизгладимое, а потому практически все, кто его прочитал, возжаждали ознакомится и с первоисточником. И вот, наконец, свершилось! Издательство «Вече» выпустило роман на русском языке, в прекрасном переводе Юрия Соколова.
Уже с начальных страниц бросается в глаза архаичный донельзя авторский стиль, сквозь который приходится буквально продираться. И это при том, что в данном варианте перевод существенно отредактирован, из него убраны длинноты и многочисленные повторы при тщательном сохранении авторского стиля и сюжетной линии. Кто-то может сказать — «О, ужас! Как можно? Это уже не авторский текст», но выбор переводчика становится понятен, если ознакомится с оригиналом. Лин Картер не зря при переиздании романа в 1970-е годы называл его «ужасно написанным и затянутым». И желание сделать текст более подходящим для современного читателя вполне оправдано.
Если попытаться сравнить «Ночную Землю» с фэнтезийными романами наших дней, то сравнение на первый взгляд явно не в пользу книги Ходжсона. Сюжет достаточно примитивный и сводится к пути «туда и обратно». Герои поверхностны, второстепенных персонажей нет вовсе, как нет и диалогов. Идея проста и незамысловата, а вдобавок выдаётся в виде немалого числа нотаций.
Но все недостатки меркнут, когда речь заходит о мире. Умирающая Земля под гаснущим (или погасшим) светилом встречается в фантастике достаточно часто, но Ходжсон был одним из первопроходцев данного направления, а потому его мир отличается от поздних аналогов. Остатки человечества вынуждены жить в огромной семимильной пирамиде, Последнем Редуте, под защитой стен и «Земного Тока». Вся остальная планета находится под властью сил Тьмы и Зла, способных погубить не только тело, но и душу. Важно, что Ходжсон не даёт детальных описаний порождениям Мрака, многих из них мы видим в тумане, а то и вовсе наблюдаем лишь последствия их деяний. Подобный приём широко использовал Лавкрафт в своих произведениях. Непознаваемый сверхъестественный ужас — это то, чего люди бояться сильнее всего.
И как противопоставление Ужасу — Любовь. «Ночная Земля» — гимн взаимоотношениям мужчины и женщины, как их представлял себе Ходжсон. Безымянный герой-рассказчик, встретив и потеряв возлюбленную в своём времени, «вспоминает» то далёкое будущее, где они вновь были рождены одновременно. Чувства героя оказываются настолько сильны, что заставляют его покинуть Редут и отправится на поиски Возлюбленной в царство мрака и тьмы. Хотя описание этого пути занимает большую часть романа, но не менее, а может и более, важным для автора было показать не только Землю, не предназначенную для человека, но и внутренний мир своего героя. Сказать, что он многогранен глубокий — пойти против истины. Ходжсон сделал своего протагониста символом, воплотив в нём образ идеального мужчины, готового на всё ради не менее идеальной женщины. Местами размышления на этот счёт выглядят необычайно глубоко, местами — откровенно наивно. Но мысль о том, что именно такая Любовь — главное в жизни, пронизывает роман насквозь. В наши циничные времена «прописные» истины Ходжсона поначалу кажутся смешными и устаревшими, но постепенно начинаешь проникаться чувствами маленького героя в огромном тёмном мире.
Итог: культовый роман, обязательный к прочтению для любого ценителя жанра фэнтези и мистического хоррора. Архаичный текст, местами занудный и морализаторский, он поражает масштабностью мира и мощной, изощрённой фантазией автора. Классика — в лучшем смысле этого слова.
Новая жизнь Ночной Земли
Впечатление, которое производит роман настолько сильно, что нет ничего удивительного в том, что на просторах Интернета появился сайт, полностью посвященный миру «Ночной Земли». Карты, иллюстрации, тексты — там есть всё. Создатель сайта также выступил редактором-составителем двух антологий Eternal Love и Nightmares of the Fall, в которые вошли рассказы-фанфики о мире, рождённом фантазий Уильяма Хоупа Ходжсона. Наряду с неизвестными авторами в антологиях были напечатаны произведения известных фантастов Джона Райта и Джеймса Стоддарда. У Стоддарда в планах также переписать «Ночную Землю» для современного читателя, добавив в архаичный текст диалоги, более тщательно раскрыть мотивацию героев, при этом убрав монотонные длинноты и упростив чрезмерно вычурный стиль. Естественно, что идея книги и базовый сюжет останутся без изменений.
цитата
С великой жалостью обращаю я мысль к тем, кто не встретил возлюбленного или возлюбленной. Быть может, они не хранили себя для Любимого или Любимой, а легкомысленно проматывали сокровища, предназначенные для Единственного; не знающим любви, не понять той Святой Славы, которую обретает тот, кто приходит к Возлюбленной и говорит: возьми всё твое, что я сберег для тебя. Тогда Возлюбленная принимает дар и помнит о нём. Но особенная скорбь ждёт легкомыслен¬ных, не ждавших Возлюбленную; им суждено сожалеть о том, что они не сохранили святую долю, положенную Любви; сожалеть и стенать: если бы мы знали, если бы мы только знали. Но и эту боль ждёт конец, если им суждено встретить истинную Любовь.
Рецензия впервые была опубликована в мартовском номере "Мира фантастики" за 2010 год.
Эту книгу впору прописывать как лекарство, ибо после прочтения романа «Рим, папы и призраки» Джона Уитборн, совершенно невозможно воспринимать всерьёз любую криптоисторию о тайных обществах и древних мистических загадках. Но обо всём по порядку…
В год 1525-й на своей вилле на острове Капри адмирал Солово готовится отойти в мир иной, когда к нему прибывает гость. Посетитель не простой — представитель невероятного тайного общества, чьи цели открыты единицам, а возможности практически безграничны. И это общество готово оказать адмиралу честь за его былые заслуги… Роман построен как воспоминания Солово, выдержки из его мемуаров, которые он обсуждает со своим гостем, благодаря чему перед читателем предстают отдельные эпизоды невероятной жизни адмирала. Начав свою карьеру удачливым пиратом, он стал представителем Ватикана, а затем и доверенным лицом понтификов, занимаясь сложнейшими задачами. Если проводить аналогию, то адмирал Солово — это Джеймс Бонд своего времени. Правда, с парой существенных отличий. Карьерный рост Солово был стремителен, а Бонд никогда не был членом тайного общества. В остальном подвигов у адмирала не сильно меньше, чем у агента 007.
Второстепенные персонажи в мемуарах в лучшем случае статисты, а потому Уитборн не пожалел красок в описании главного героя. Молодой Солово был жестоким и умным пиратом, жадным до жизни, но после первой из своих чудесных встреч (в этот раз она была крайне неприятной — свидание с утонувшей, но не умершей жертвой) он заделался стоиком. Это учение стало сущностью адмирала, именно в стоицизме он находил силы делать то, что было должно и принимать то, что получалось. И начиная с той, первой мистической встречи, невероятное было всегда рядом с Солово. То, что тайное общество Феме приняло его в свои ряды, пусть и в качестве исполнителя, нисколько не смутило адмирала, и он в течение всей жизни насмотрелся на великих людей, став первопричиной великих исторических потрясений. Солово встречался с Микеланджело и Борджиа, Маккиавели и Лютером, Генрихом VII и Томасом Кромвелем, турецким пашой и королем эльфов, убедился в волшебных силах имени божьего и отложил появление новой религии на несколько столетий.
И если бы Уитборн писал свой роман после «Кода Да Винчи», то могло бы показаться, что это тонкая пародия на жанр криптоистории в целом. Но книга была написана задолго до всплеска популярности историй о том, что за всеми событиями в мире скрыта чья-то воля, а потому можно только восхитится прозорливостью Уитборна, который не только ёрнически прошёлся по этой идее, последовательно доводя её до абсурда, но и побочно затронул темы, позже доведённые до логического конца в «Американских богах» Нила Геймана.
Но вернемся к Солово. Его характер практически не меняется на протяжении книги — он только набирается жизненного опыта. Тем интереснее при этом взаимоотношения героя с тайным обществом Феме, управляющим событиями его жизни практически от рождения. Фемисты ждали доверия, а получили исполнение распоряжений, ждали, что Солово станет их орудием, и он стал, но не просто оружием в руках Феме, а человеком, выбирающим свой путь до последней минуты жизни.
Уитборн даже не пытается стилизовать язык романа под тот период. Солово и другие герои говорят и ведут себя во многом, как наши современники. И это ещё один пример авторского отношения к собственной книге. Ирония пронизывает текст от первой до последней страницы, причем все комичные ситуации подаются автором с совершенно серьёзной миной и далеко не всегда понятно, насколько приведенная в книге версия событий соответствует реальной истории. Хотя комментарии автора позволяют в целом сложить картину эпохи, но чтобы выяснить все мелкие детали, придётся не один раз залезть в справочники по истории. Тем более что события романа захватывают весьма насыщенные времена с 1486 по 1525 годы, которые Уитборн, бывший археолог, прекрасно знает.
Отдельно стоит отметить качество перевода (не считая пары опечаток), благодаря которому книгой начинаешь наслаждаться с первой страницы. Вдобавок переводчик в нескольких местах удачно дополнил текст комментариями, раскрывающими некоторые особо запутанные эпизоды.
Итог: увлекательный, полный иронии роман об эпохе Возрождения, специально для тех, кому приелись тайные общества и всемирные заговоры.
ПАРА СЛОВ ОБ АВТОРЕ
Джон Уитборн — британец как минимум в десятом поколении, что не могло не отразиться на его работах, полных неповторимого английского юмора. Практически все его произведения написаны в жанре альтернативной истории, причем обязательно истории Великобритании, а ещё точнее — той самой местности, где живёт автор. Ей же он посвятил и два сборника рассказов под общим названием «Истории из Бинскомби». К сожалению, на русский язык книги Уитборна, кроме «Рим, папы и призраки», пока не переводились.
ЦИТАТЫ
цитата
— Что же мы позабыли про таран — сатанинскую голову на носу? И почему, господин боцман, мы не разнесли ею этого упрямого человека, гоняющегося за нами по всему морю?... — Сила солому ломит… тем не менее она не всегда применима — отвечая Солово, изрёк боцман, непроизвольно явив в этой фразе скрытые глубины и склонность к метафизике.
цитата
Видение монахини о годе 1750, каким огласил его Солово, потрясло внутреннюю суть каждого. Вид на промышленную Венецию с её металлическими военными кораблями, ощетинившимися зенитными орудиями, ужасал всякого. Скверно было уже то, что по времени рождения им было дано переживать водораздел между средневековьем и Возрождением. Но ожидающее их потомков рабство под пятой имперской Венеции вызвало целую бурю чувств.
Рецензия была опубликована в январском номере "Мира фантастики" за 2010 год.
О кризисе в российской фантастике с переменным успехом говорят лет двадцать. Уже и авторов новых пришло не одно поколение, и книг выходит по несколько сотен в год, и малая проза вновь пользуются успехом, ан нет – всё равно кризис. Так может быть вся проблема в головах? Вот только в чьих? Читателей? Писателей? А может тех и других? Именно на последнюю мысль наводит книга Сергея Слюсаренко «Кубатура сферы», занявшая первое место в номинации «романы» на престижнейшем конвенте «РосКон».
То, что «Кубатура» относится к межавторской серии «S.T.A.L.K.E.R.» само по себе не говорит ни о чём. Да, в рамках подобных проектов труднее реализовывать собственные замыслы, ведь общие правила игры и антураж заданы заранее. Но, во-первых, и внутри проектов можно создавать совершенно разноуровневые тексты (сравнить хотя бы творения Йена Уотсона и Уильяма Кинга из «Warhammer 40K» – небо и земля). А во-вторых, у Сергея Слюсаренко было преимущество – его роман заявлен, как предыстория событий, известных по остальным книгам, а значит, его степень свободы была гораздо выше, чем у остальных авторов «Сталкера». Но вышло то, что вышло.
Эпиграфы, в духе «Понедельник начинается в субботу» и откровенно постановочное прибытие героев-спецназовцев в Зону с первой же главы настраивают на определенный лад. Роман обещает быть лёгким, увлекательным, красочным, но без излишнего напряжения мозгов. Собственно всё так и есть. Четвёрка русских джеймсов бондов экипированная кучей супергаджетов отправлена на задание. Необходимо на месте провести разведку и заодно выяснить, что за чертовщина произошла с предыдущей группой. Герои умны, ловки и опытны. А ещё, они не верят в чудеса и верят в науку. Зона же, пусть она ещё и не столь загадочная, как в других романах, логике и познанию поддаваться не спешит. И тот, кто надеется в ней выжить, должен подчиняться необычным, но обязательным к исполнению правилам.
Этим прописным истинам и учит команду опытный сталкер Сухой. Противопоставление его жизненной позиции («только Зону вашими приблудами электронными мучаем», «что же вы за люди, что на вас Зона взъелась» и т.д.), основанной на суевериях, и сугубо прагматичным взглядом на жизнь вновь прибывших – это лучшее, что есть в романе. Досадно, что даже эти сцены Слюсаренко не стал прорабатывать, довольствуясь поверхностным взглядом. А финал книги, где раскрывается личность сталкера, и вовсе сводит положительные впечатления на нет.
Основная сюжетная линия вполне традиционна для приключенческой фантастики. Перемещение отряда от точки A к точке B разбавляют флэшбеки о каждом из персонажей. Досадно, но глубины характерам эти воспоминания не придают, потому как автор прибедняться не стал и всех четверых сделал крутейшими специалистами. А читать о суперменах (даже если среди них одна девушка) не самое большое удовольствие.
Другое дело, что написана книга хорошим русским языком, и на фоне косноязычных боевиков, выделяется в лучшую сторону. Отдельно, при этом, хочется выделить проработку «фона». Зона в романе не столько страшная или чуждая людям, сколько необычная и даже в чем-то привлекательная. Естественно, что не обошлось без монстриков и аномалий, но главное – это местные жители. Обитатели Зоны не просто ярко выписаны и не сливаются в единую кашу. У каждого из них есть мелкие отличительные черты, разная манера речи, разные взгляды на жизнь. Видно, что это на самом деле люди, а не куклы, играющие придуманную автором роль. Но даже и в этой бочке мёда нашёлся свой дёготь. В данном случае им выступает неприкрытая, откровенная ненависть автора к «оранжевым» украинцам. И если в первых главах, сцена с украинскими солдатами, охраняющими въезд в Зону, вызывает скорее улыбку, то дальнейшие проскальзывающие фразы попросту коробят. Особенно неуместно выглядят поминаемые к месту и не к месту мейндауны (зомбированные люди с майдана), неприязнь автора к которым безгранична.
Если посмотреть непредвзято, то на каждый минус находится свой плюс. И основный замысел книги, её сверхидея, могла бы легко перевесить чашу весов. Увы, но закрыв последнюю страницу, задаёшься лишь двумя вопросами. ЗАЧЕМ роман был написан? И О ЧЁМ думали читатели, голосовавшие за «Кубатуру сферы» на РосКоне? Нет, если постараться, можно за уши притянуть несколько «свежих» мыслей. Об ответственности учёных за свои творения (страниц 20 ближе к финалу наберётся), о том, что всегда найдётся кукловод, который тобой управляет (страниц 15 разбросанных по разным местам книги), о поиске недостижимого (идея настолько завуалирована боевиком, что потерялась, хотя, видимо, должна была стать главной), о политике и разных взглядах на мир, наконец. Но ни про одну из них нельзя сказать, что Слюсаренко хотел донести до читателя именно её. В итоге, на выходе получился хорошо написанный, легко читающийся боевик ни о чём, с отдельными вставками «для своих» (вроде семигранных гаек торговца Сидоровича).
И вот тут нельзя не вернуться к кризису жанра. Вряд ли можно считать нормальным, когда лучшим романом года становится безыдейный текст, самое запоминающееся в котором – это ненависть к украинцам. Прогнило что-то в нашем королевстве…
немного исправленный вариант рецензии, написанной на "Фанткритик-2010".
облако тэгов
