Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Будь эта книга опубликована на следующий год после "Сезона гроз" негативных отзывов написали бы куда больше.
Но читатели сокучились по миру и опытный автор устроил экскурсию.
Нанеся снайперский удар в ностальгию.
В тексте присутствуют все составляющие хорошего авантюрного романа. Молодой герой и его циничный наставник. Многослойные интриги. Злодейства и предательства, самопожертвование и подвиг, победа чувства долга и временами даже добра. Описаны первые пару лет лет самостоятельной деятельности ведьмака и первая запутанная история, в которой он участвует.
Но!
Имхо, автор практически не показал морального выбора (только в финале молодой ведьмак как бы, для галочки, отказывается от завершения мести).
Действительно, а какой настоящий выбор стоит перед каждым начинающим ведьмаком, который только покинул стены Каэр Морхена и вышел на большак?
Быть презираемым истребителем чудовищ или стать садистом-Котом?
Нет.
Вокруг, черт подери, большой мир, в котором сотни разных дел и люди далеко не каждый день стремятся убить другу друга.
Зачем вообще заниматься истреблением чудовищ, если в конце карьеры все равно ждет яма с чьими-то жвалами или клыками? У серьезного бойца и немножко волшебника, которым становится каждый ведьмак, в жизни очень много возможностей. Есть запросы? Их можно удовлетворить.
Богатство, семья (или её заменитель), власть, может быть война...
Трисс Меригольд ведь внушила одному из ведьмаков — Койону — идеи патриотизма, и он пал на поле битвы.
Геральта обременяет и одновременно ведет чувство справедливости. В основном цикле — в рассказах и романах — дается образ романтика, который научился носить стальную маску в дюйм толщиной, и немного стоика, который понимает, что невозможно исправить человеческую натуру, но периодически пытается.
Для Геральта первичным искушением могла стать попытка наладить жизнь людей, как он её понимает. Не в глобальном масштабе, но на уровне небольшого удела.
"Начальник Чукотки".
Представьте условного "маркграфа-герцога", которому доносят об очередных попытках ведьмака кого-то спасти. Тот смотрит на возмутителя спокойствия.
— Вижу, ты порядочный болван человек. Есть у меня волость удаленная, Глубокоипатьевская. Там городок Мухопердынск, четыре деревни и непонятное количество хуторов. В сумме полторы тысячи душ обоего полу. Тамошнего начальника я повесил — вот, в окно видно. А ты хочешь следующим быть? Не на виселицу, а туда, начальником?
Опытный Геральт, конечно, свинтил бы оттуда под благовидным предлогом (или среди ночи, без всякого предлога). Но юный и начинающий мог бы клюнуть. Тем более, что чудовищ в тех краях с избытком.
Сел бы Геральт на воеводство. Разбойников бы повывел. Монстров повыбил. С вдовой какой-нибудь жил (та самая имитация). Мальчишки и юные девы видели бы в нем героя без страха и упрека. А через год народ на площади собрался и коллективно бы ему сказал: хороший ты человек, ведьмак, но иди откуда пришел. Да он бы и сам понимал, что не выходит каменная чаша. Потому что с эльфами как-то хреново получилось, трупов многовато. Низушка-кладовщика простил с обещанием не воровать, но пришлось через полгода вешать. Сожительница мозг ложкой выедает (купи батист на нижнее белье!), потому что ревнует и ясно, что скоро сама себе любовника заведет. А от маркграфа-герцога на неделе вообще карательный отряд приедет, потому что справедливость это одно, а налоги отдай и не греши.
Тогда бы стал понятен образ поведения заматеревшего Геральта с различными чиновниками: смесь презрения и подчинения. Он знает, что чиновник дурак и сволочь, но у самого получится что-то похожее. А со временем, уже не молодой ведьмак научится различать и ценить людей, у которых во власти хоть что-то полезное получается (Вильгефорц не подойдет).
Объяснимо почти полное одиночество Геральта — лучше раз в три года с магичкой по душам поговорить, или в соседнем борделе заночевать, чем становиться "другом семьи" какого-то лавочника. Лишь такие же необычные люди, как он сам, могут стать его семьей.
Но истории про то, как юный герой окончательно стал "щитом царства человека", готовым защищать нильфграадских детей от любых монстров, в книге нет. Геральту просто дает совет сельский кузнец — каждый должен заниматься своим делом. И Геральт искренне этому совету следует.
Эх...
Вместе с тем, я прекрасно понимаю острожность и нарочитый консерватизм автора. Юный ведьмак и непривычная модель повествования могли бы читателям совершенно не зайти. Очень тяжело вернуться в неоднозначную простоту рассказов первого тома, когда в следующих томах создан циничный и политизированный мир.
Потому три подставы, два заказа, шаг вперед и два назад. Автор повел своего героя по тропе мушкетерства.
Вывод: Кто любит книги про ведьмака — смело читайте, тут все добротно написано. Но если только решили познакомиться с этим героем — начинайте с "Последнего желания".
Есть такой мем: «Не пытайся покинуть Омск». А еще до кучи – масса зловещих историй о жизни в этом городе. Как оно там на самом деле, можно узнать, только съездив и посмотрев собственными глазами. Но, разумеется, если действие книжки происходит в некоем сибирском городе, в котором отбывал каторгу писатель XIX века с именем-отчеством Федор Михайлович, да еще у некоторого количества персонажей не получается сей сибирский город покинуть (пусть они этого и хотят), то первая ассоциация будет с Омском. К тому же и автор этой книжки, молодая писательница Надежда Лидваль, сама из Омска. Правда, живет теперь в Питере, в общем, у нее получилось покинуть Омск. Все сходится, вроде ассоциация правильней не придумаешь, но при чтении «Дня города» стоит все-таки держать в голове не все эти мемы, а, прежде всего, блестящий фильм Карена Шахназарова конца 1980-ых – «Город Зеро». Тот город тоже нельзя было покинуть. А город Зеро может быть, кстати, где угодно: хоть вблизи Золотого кольца России, хоть в Сибири, хоть на жарком Юге, хоть где-то среди сопок Дальнего Востока. Неважно. Просто вот город. У этого города есть свой странный, порой абсурдистский фольклор. Есть свой писатель, вокруг которого сотворили культ. А еще есть достаточно неочевидные традиции. И вот в этот город приезжают два иностранца. Один – американец, зовут Нейтан. Второй – чилиец, зовут Хавьер. Оба приехали в поисках личного счастья. Первый к Кате, девушке умной и милой, воспитанной, этакой филологической деве. Второй к Наташе, девице вульгарной, не без корыстного интереса, но, в общем-то, доброй и доверчивой. Оба уже скоро узнают много нового о жизни в российской провинции.
Надежда Лидваль пишет с одной стороны просто, а с другой – весьма прихотливо. Прихотливость эта не сразу бросается в глаза, хотя стиль и умение автора постоянно смещать точку зрения заметны сразу. В тексте, вообще, столько приемов разных используется, что диву даешься. Причем все к месту, работают на выстраивание атмосферы и раскрытие персонажей. Также приятно то, с какой точностью Надежда Лидваль подмечает всевозможные мелочи, наблюдательный автор всегда ценен. А чем дальше, тем ясней, что у «Дня города» еще и достаточно хитрая структура. В какой-то момент становится понятно, что сюжетные линии – Кати и Нейтона, Наташи и Хавьера – происходят в разные времена, первая – в условных нулевых, вторая – вроде бы уже в десятых. Есть там еще и третья, ее не сразу обнаруживаешь, про манекен, который известен под именем Тихон. Линии эти друг друга дополняют, моменты и ситуации отзеркаливаются, в общем, происходит все, что должно происходить в подобных случаях. К тому же всякие-разные символы появляются тут и там, вроде бы и не несут особых смыслов, но выглядят многозначительно. При этом текст читается просто, тут не застрянешь в сложном авторском синтаксисе и не столкнешься с принципиально нерешаемой сюжетной головоломкой.
Издательская аннотация обещает нам фолк-хоррор, жанр, который, вроде бы опять всех интересует. Критики, конечно, вспоминают классического «Плетеного человека» (можно сразу двух) и сравнительно новенькое «Солнцестояние». И оно вроде бы так и есть, вот только «День города» сложно назвать страшным. Да, порой над страницами раскидывается какой-то странный морок, но этого точно не хватит, чтобы напугать. Да, есть и немного мистики, но она, скорее, линчевского толка, тут даже имеется своя Лора П. (на правах упоминания). А вот чего в этой книжке много, так это иронии. Она не столь злая, чтобы «День города» превратился в сатиру, но читатель точно не раз улыбнется, хмыкнет, посмеется (хотя над чем тут смеяться, тут же мрак какой-то). Именно ирония помогает тексту не скатиться в чернуху, которой про российскую провинцию уже написали и наснимали столько, что это превратилось в штамп (где-то сразу после Салтыкова-Щедрина). Пожалуй, не сложная структура и не стилевые игры, а именно вот эта вот ироничная интонации кажется в «Дне города» самым симпатичным элементом, так как до самого финала так и не ясно, к чему все эти выкрутасы. Да и после того, как перевернута последняя страница, так и остается не ясно. Вот и выглядел бы «День города» этаким упражнением, демонстрацией писательских навыков, если б не означенная интонационность.
Прочитать «День города» точно стоит. И – обратить внимание на дебютантку Надежду Лидваль, все-таки это ее первый роман, и выглядит он весьма многообещающе. Скучно точно не будет. Возможно, даже помимо трюизмов смыслы некоторые будут обнаружены. Автор этого текста тоже кое-что выловил. Нет, философские подтексты не выявлены, не подумайте. Скорее, идея, простая, но занятная. А может быть и не идея, а просто этакий оптический подход, угол, с которого «День города» становится любопытней.
Итак, представьте себе, например, типичный роман про магическую академию. В нее поступает такая вся из себя вздорная и своенравная девица, конечно, она сразу влюбляется в ректора. А тот весь из себя красавец, загадочный такой, могущественный, строгий, но заботливый. И вот крутят они сложную (на самом деле – нет) любовь. Кажется, что ректор уже давно студентку должен был бы послать подальше, но нет, он все так же заботлив, все так же терпелив, ну, и трепетен при этом. В финале свадьба, все дела. И вот приходит новоиспеченная жена в брачные покои, а там ее ждет кромешный ад. Ведь все здесь затевалось только для одного: чтобы принести ее в жертву древним богам, дабы эти боги хотя бы еще некоторое время не устраивали конца света. Или вот любовный роман. Все, как полагается. Она – Золушка, он – богатый аристократ. И развивается сюжет по привычным лекалам. Она треплет ему нервы, он ее зачем-то добивается. Правда, в финале оказывается, что наш принц – маньяк. И издать бы эти книжки в таких типичных обложках: с виньетками, фотошопными красивостями, чтобы целевая аудитория не догадалась о том, что ее ждет. Правда, написано должно быть ну совсем простенько, как и положено, без этих всех ваших стилистических выкрутасов. За вычетом стиля «День города» Надежды Лидваль можно принять именно за такой деконструкторский фокус. Правда, обложка все выдает.
Это попытка написать хорошую боярку — местами вполне успешная.
Автор ищет равновесие между гранитно-обсидиановыми штампами и оригинальными сюжетными ходами.
Что-то получается.
Есть умирающий в больничной палате авторитетный бизнесмен, который временами проваливается в тело подростка с магическими (темного спектра) способностями. Вокруг сиротский приют и вообще-то Российская империя. А временами персонаж возвращается, и пытается как-то закрыть счета, уладить дела и приготовиться к делам иным (послушать, например, лекции по истории).
Если говорить о приключениях на той стороне, то автор использует довольно простой принцип: одна книга — описание одного "социума" (детдом, малина "сталкеров", поезд, резиденция клана, завод, школа) и два батальных блока (один разминочно-подготовительный, один "по самые брови" и ощутимо длиннее). Нельзя сказать, что она его жестко придерживается, но в пяти с половиной опубликованных книгах этот принцип заметить очень легко.
Обход штампов построен на попытках резкой смены судьбы протагониста и такого же резкого сгущения событий.
Родственников презирал — трусы и подхалимы.
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
Но во второй книге постепенно понял, каким им тогда казался и каких проблем они ждали от молодого отморозка со стволом.
Поначалу это подселенец, который делит тело с душой самого подростка, и возникает вопрос — вытеснять эту душу или вроде получается договориться?
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
К концу второй книги выясняется, что подросток изначально был проклят и через пару месяцев должен был умереть, но проклята была именно душа, так что в юном теле и в этом мире бизнесмен теперь на ПМЖ.
Талантливого сироту подбирают "сталкеры", которые ходят на теневую сторону за "хабаром", казалось бы, половина будущей биографии сразу ясна.
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
Но один из бандитов — просто отчаявшийся военный, который в итоге понимает, что сироту надо доставить к родичам. И первые две книги — оказываются затянувшимся путешествием в резиденцию родного клана.
Для переезда из точки А в точку Б надо прокатиться на поезде, в котором с хорошей охраной передвигается важный чин МВД.
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
Это превратится в очень серьезное рубилово, в котором будут участвовать настоящие террористы, боевые маги, будут применены артефакты массового поражения, расчехляться анархистки и много кто еще.
И вот он среди родных, его признали, клан будет учить, выведет в люди, жизнь удалась, хотя есть и некоторые проблемы.
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
После попытки массового убийства родичей следует применение эквивалента тактического ядерного заряда (перо ангела вступает в прямой конфликт с тьмой). Остаткам семьи надо переходить на нелегальное положение. Является богиня Мора, и ставит перед героем условие — он должен спасти и умножить род. Первая мысль /картинка внизу под катом!/ Но автор не такая. Вот уже две книги всё идет семейно, культурно. Хотя юноша еще не вышел на тропу демографических успехов и мало ли что будет потом?
Автор понимает, что надо работать на контрасте будущего и прошлого (почти все эпиграфы — цитаты из реальных газет 1900-1920-х), механики и магии, светозарного и мертвого, жесткости героя и некоторой расслабленности мира РИ перед великими потрясениями ХХ-го века.
Довольно хороший язык, глаз не цепляется. Яркие описания, хотя скорее вещей, а не переживаний.
Персонажи выглядят относительно уравновешенными, их представляют, развивают. Абсолютным злодейством, как и абсолютным геройством автор не разбрасывается. Горний и подземный мир показаны неоднозначно, и даже описан переход от тотальной обороны перед лицом сил тьмы к поискам хабара на той стороне. Ангелам, кстати, от людей тоже достается.
Но штампы в целом изжить не получается и на заднем плане постоянно вертится что-то похожее
Почему у автора не получается выйти за рамки крепкой жанровой литературы?
Давайте по буквам:
А) Вот пишется шестая (!) книга цикла, а до сих пор в самом густом тумане причины кризиса Российской империи. С одной стороны показана магия, с другой же воспроизводятся практически все проблемы индустриализации. Малоземелье? Ну отправляли бы избыток крестьян на свободные земли — с магией это неизмеримо проще! Нет. Будут заводы с дикой скученностью рабочих, чудовищными условиями труда и формирующимся революционным (еще и злобно-магическим) подпольем. А после особо успешной операции протагониста вообще начинаются разговоры о возвращении крепостного права.
Между тем в мире магии на два порядка лучше контроль той немногочисленной группы высших аристократов, которая имеет реальную политическую власть. Они неизмеримо больше знают о жизни общества и куда существеннее могут давить на государственный аппарат самодержавной властью. В книгах описан громадный род Романовых с очень серьезными магическими возможностями. Но ведет себя правительство буквально как слепое и полупарализованное.
То есть получается весьма искусственная подгонка магических предпосылок "боярки" под реалии России 1860-1910 гг. Автору важнее общая стилистика "времен хруста французской булки", чем конструирование собственной вселенной. Между тем в этом мире есть реальные, рабочие телепорты (слышится песня: эх, российская дорога, семь загибов на версту...).
Да, еще предельно туманно описана ситуация в окружающем мире. Разве что заявлена фактическая власть инквизиции в Европе...
Б) Противоречие небесного и подземного миров, ох общее желание людям приказывать и выход на желание человечества распоряжаться собственной судьбой — идет очень медленно и печально. Пока автор намекает, немного подмигивает и чуть приоткрывает карты. Может быть книге к десятой этот конфликт будет осознан протагонистом. И вообще, неспешное развитие общего сюжета — явно принято автором в качестве базовой черты всего цикла.
В) Нет попыток описания характеров разумных нечеловеческих существ. Автор упорно описывает людей в рамках классического идеала человека, рассматривая все отклонения как форму наркомании или одержимости. Протагонист остается опытным стариком (с бандитским прошлым) в теле подростка, хотя у него должны быть явные сложности с именно человеческой самоидентификацией. Ручные "тени"-демоны — не комар начихал. Авторитетный бизнесмен их особо не раскармливает, но воспринимает просто как бойцовых животных. А в мире реально действующей магии должны быть как разумные дубы, так и вполне себе человеко-животные гибриды (не обязательно кентавры). Которых не показано.
Вывод: крепкая жанровая боярка, которую проще всего воспринимать в качестве убивалки времени — то есть литературы, которую можно читать с целью получения строго определенных эмоций, в заранее известном оформлении.
Издательство АСТ продолжает знакомить читателей с приключениями культового персонажа Анджея Сапковского.
Мое знакомство с Ведьмаком и паном Анджеем началось в уже далеком 1996 году с откровенно потрясшего меня АСТовского сборникав "Веке Дракона". Для, без малого детского, незамутненного последующими интеллектуальными наслоениями сознания, текст «Последнего желания» и «Меча предназначения» был открытием.
Блестящие яркие сказки, переворачивающие читанные в детстве сюжеты, перемежаются сумраком ретроспективы на проблемы добра и зла, ведьмачества в целом и отношения одного конкретного ведьмака с миром, в частности. Но все эти «гласы рассудка» проскальзывали легкой тенью, оставляя в памяти только яркость и бесшабашность сказочных сюжетов, положенных на совершенную обыденность существования. Тексты, близкие к идеальному, эталонному фэнтези, что только-только открывалось неизбалованному советским читателям, удивляли и тянули в яркий мир. Пересказать сказку с точки зрения здравого смысла и жизни внутри неё взрослого человека — это казалась чем-то новым и неожиданным. Сейчас, этим уже никого не удивишь. А затем… затем было продолжение. Продолжение, ставшее холодным душем. Вместо ярко-блестящего сказочного мира – кровь, грязь, война, массовые казни и самое чудовищное – жуткое ощущение бессмысленности борьбы с судьбой и ее главным орудием — случайностями. Тот самый, чистый и не замутненный – dark реальности. Да, сегодня эти тексты уже не является чем-то предельным, гранью, за которой лежит литература откровенных ужасов. Многие и многие писатели более позднего времени значительно отодвинули границу, все шире распахивая окна Овертона. Но тогда, сразу после текстов, чье отличие от сказок было, разве что в здравомыслящих персонажах и реалистичном мире, напороться на элементарную человеческую жизнь было неожиданно жестко. С тех пор, я решил для себя, что степень тьмы в фэнтези определяется не количеством нашинкованного мечами главного героя «мяса» или живописаниями чудовищ и разрушенных городов. Реальным darkом было и остается бытие мира, где поведение разумных не отличается от нашей реальности. А то, что в авторских мирах есть такие мелочами как боги, магия или эльфы, это право такая ерунда. Через осознание этого простого факта меня провели Ведьмак и Цири, ну и немного пан Сапковский, описавший все их трудное, но такое всамделишное существование.
А затем, затем был Рейневан. «Башня шутов», показавшаяся мне запутанной, откровенно нудной и вельми скучной. Итог – я взял паузу в общении с мирами пана Анджея. Очень и очень длинную паузу. Пока, волей случая мне не попала в руки новая его книга – "Перекресток воронов". Сознаюсь, не удержался. Очень уж хотелось понять, как Ведьмак дошел до жизни такой.
Книга начинается логичным продолжением самого первого «поствыпускного» приключения. Да-да, того о котором сам Геральт рассказывал как о первом столкновении с реальными чудовищами – попытка изнасилования несовершеннолетней пейзанки пьяными солдатами. Казалось бы… ан нет. Все ведь помнят поговорку про воду, в которую нельзя войти дважды. Здесь та же вода, что и в «Последнем желании», а вот я сам уже сильно изменился. И все уже не то и все уже не так...
«Перекресток воронов»– сказка про юношу и для юношей. О мести, восхищении наставником, наглом манипулировании искренними чувствами и проблеме выбора. О своих и чужих, между которыми очень легко можно провести границу. Причем свои, априори хорошие, даже когда используют юношеский пыл для откровенно грязных дел. Чужие, априори плохие, даже когда действуют из вполне понятных, человеческих и даже гуманистических побуждений. На протяжении книги, автор постоянно ставит Геральта перед одним и тем же выбором. Трижды или четырежды за книгу. Вероятно, в 1996 году проблема этого выбора показалась бы мне эмоционально насыщенным, а сам выбор невероятно тяжелым. Сейчас, понимаю, что и в рамках арки персонажа, да и просто с позиции взрослого человека, выбор изначально предопределен. Да, то самое чудовищное, пусть и не всегда явное предопределение, что правит этим миром.
Читать эту книгу это было как встретиться со старым институтским товарищем, который ухитрился за прошедшие с момента расставания четверть века сохранить юношескую пылкость, задор и полную, незамутненную черно-белую детскость сознания. И не говорите мне, что так не бывает. Есть у меня такой знакомый, ухитрившийся прожить жизнь, не развив в себе здравого смысла, не накопив цинизма и сохранив черно-белое восприятие мира.
Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
😊 Такой дурашка получился, если честно, что временами прибить хочется. 😊
Вот и здесь, такое же ощущение. При чтении постоянно возникали ассоциации с «Тремя мушкетерами» и «Дон Кихотом». Возраст Геральта на страницах книги, и его отношение к жизни = щенячий восторг молодого Д’Артаньяна. Путешествие и охота, сродни бесконечной борьбе Дона Кихота с окружающей его реальностью, борьбы как внутренней, так и внешней. Правда, здесь автор уже изрядно наспойлерил более ранними книгами и читатели уже давно знают, что внешнюю борьбу Геральт неизбежно проиграет, а от внутренней откажется, заменив рефлексию о своих поступках броней стандарта – «потому, что так велит Кодекс ведьмаков».
Как бы там ни было, но при чтении романа меня не покидало очень странное ощущение по поводу Геральта. Продолжая аналогию с Дюма, наверно, такое же впечатление производил молодой Д’Артаньян на Атоса: «такой яркий, веселый, подающий надежды и совсем-совсем глупенький ребятёнок». Впрочем, уверен, что именно такого впечатления и добивался господин Сапковский от своих «старых» читателей. А учитывая тот факт, что книга очень в стиле первых двух сборников о Ведьмаке (Последнее желание и частично Меч Предназначения) вплоть до самоцитирования не только сюжетов, но и отдельных фраз из диалогов, то у «молодых» читателей она должна вызывать эмоции, схожие с теми что были у меня при первом знакомстве с этой вселенной.Это постоянная перекличка и множество нитей от последней книге к первой. Это все тот же рассказ, о человечности чудовищ и чудовищности человеков.
ИТОГО:
Перед нами беспроигрышный коммерческий расклад. Для поклонников – ностальгия, для свежего читателя – проверенные временем методы воздействия на эмоции и сознание. По гамбургскому счету, произведение вторично и автор этого не скрывает. Более того, он делает это фишкой книги. Да и написано великолепно. Читать было приятно, опять же роман добавил несколько мазков в картину мира Ведьмака и разогнал немного тумана над некоторыми событиями.
В общем, простенько, но с большим и хорошим вкусом. О потраченном времени на книгу я однозначно не жалею. Заслуженная 8/10.
В прошлом месяце у меня была крайне интересная неделя чтения короткой формы, номинированной на крупные западные премии. И подобный опыт чтения современных зарубежных рассказов (не обязательно премированных) захотелось повторить.
Отправной точкой как и в прошлый раз стало наличие любительских переводов. Более того — все представленные ниже рассказы объединены тем фактом, что перевод к ним сделал один и тот же человек, Самаева Маргарита Александровна, за что ей большое спасибо (сами рассказы очень разные по впечатлениям, но чтобы это оценить вначале потребовался труд переводчика).
История этого рассказа соединяет сложную, актуальную (не только для США) тему стрельбы в школах и свою мрачную версию Нарнии. С анти-Нарнией автор не оригинальна, но подходит к ней немного с другого ракурса. Ведь главная героиня здесь — учительница, и рассказ по большому счету ведется об учительской ответственности и любви, а не об очередных злобных сказочных существах.
Написано намеренно обрывочно, хлестко, даже зло. Тема во многом обязывает.
«Вы можете установить специальный сигнал тревога для Ствола. Вы можете во имя безопасности заставить учителей опускать жалюзи, запирать двери, каждый день идти на перемену обходным путем.
Неважно, сработает ли что-либо из этого. Важно, чтобы было кого и что винить, кроме Ствола».
Некоторая метафоричность и условность (знакомые понятия и образы прячутся за словами с большой буквы — Ствол, Портал, Мышь и т.д.) позволяет финалу рассказа спрятаться в недосказанности, дополнить которую — право каждого читателя.
Но как было сказано чуть раньше: «когда Ствол приходит в школу, счастливого конца не бывает». Считаю это авторской подсказкой и ключом к пониманию финала.
А вообще это история о том, что приходит время перестать прятаться (в чулане или иной сказочной реальности) и встретить угрозу лицом к лицу. Но, как вы понимаете, без гарантий счастливого финала.
Наоми Критцер «The Year Without Sunshine» (Год без солнечного света) — как самый наивный и гуманный.
Хроника гуманного сосуществования в мире после катаклизма. Мы не узнаем его масштабов, причин и глобальных последствий. Всё очень локально — один район, соседи, перебои с электричеством и лекарствами, скрытое пеплом и пылью солнце.
Но никаких массовых волнений, страха, смертей или голода. Все просто ждут, когда очистится небо, продолжают жить в своих домах, в меру сил пытаются выращивать еду и обменивать ненужные запасы на что-то нужное. Город существует, где-то там сохранилась власть, остатки общественного транспорта и почти полноценное функционирование коммунальных служб. Но на работу ходить не надо, деньги уже не в цене, люди потихоньку переходят на натуральное хозяйство, а вокруг никакой мобилизации и прочих экстренных мер.
Странный мир, странный катаклизм. И идеальные спокойные люди, по крайней мере в пределах одного района. И в этом странном спокойном мире люди сами постепенно объединяются для помощи своим соседям (один единственный мимолетный циничный скептик не в счет).
Предполагаю, что автор хотела рассказать про важность взаимовыручки, бескорыстной помощи и доброты, которая всегда вознаграждается. И я могу только приветствовать такой идейный посыл.
Но как художественное произведение рассказ не работает, ведь в подобную утопию (без всяких внутренних проблем и сложностей) очень сложно поверить.
Это милый рассказ. В котором загадочное приложение с советами для жизни (то ли новая модная секта, то ли продукт искусственного интеллекта) действительно делает то, что обещает. То есть делает людей счастливее. Да, через советы больше времени уделять хобби, больше гулять, готовить что-нибудь вкусное, вовремя вставать и вовремя ложиться, не листать бессмысленно социальные сети и носить то, что тебе по-настоящему нравится.
Советы простые, к тому же приложение действительно в некотором роде указывало своим пользователям «что им есть, носить и смотреть». Но автор рисует ситуацию, когда всё это не было экспериментом по общественному контролю, злобным заговором или кознями взбунтовавшегося ИИ. Вместо страшилки автор показывает ситуацию, когда новые технологии/алгоритмы и правда несут благо.
Автор не скатывается в совсем уж явную утопию, так что даже такое модное и полезное приложение рано или поздно устаревает, становится жертвой новостных разоблачений и растущего недоверия. И это нормально. Но автор показывает, что полученный опыт и правда может изменить жизнь некоторых людей к лучшему.
Ф. Джели Кларк «How to Raise a Kraken in Your Bathtub» (Как вырастить кракена в ванной) — как очередной манифест против колониализма.
Такое чувство, что весь рассказ был написан ради критики колониализма и нескольких ярких цитат.
Берем амбициозного, но глуповатого молодого человека. Наделяем его категоричными колониальными взглядами о месте туземцев и всех без исключения женщин. Вкладываем в его уста рассуждения вроде этих:
«И что там эти темные народы знают о свободе? Где бы они были без нашей направляющей руки?»
«Как женщина всеми признана слабым полом, так и темные расы — более слабыми человеческими видами.»
Вовлекаем этого человека в сомнительный проект (который изначально должен был бы насторожить всякого, кто способен думать). И далее просто смотрим, как жизнь этого человека катится под откос.
Параллельно на заднем фоне происходит эпизод борьбы за независимость со стороны туземцев-русалов и эпатажного «капитана Никто» (с явными параллелями к другому известному литературному персонажу, но только с куда более простыми и кровожадными мотивами).
Финал истории не приносит ничего, кроме наказания глупой империи и ее жителей. В этом смысле текст не ушел далеко от какого-нибудь манифеста.
Евгения Триантафиллу «Loneliness Universe» (Вселенная Одиночества) — как самый грустный.
Пока речь шла только о главной героине, это был такой печальный магический реализм: об отдалении родных и друзей друг от друга, о сожалениях, которые возникают только тогда, когда уже ничего не исправить. Ну и об одиночестве, конечно.
Когда масштаб распространился на всю планету, магический реализм обернулся ужасами. Которые пугают не чем-то внешним (кровь, насилие, скриммеры), а общей своей спокойной безысходностью.
Чего здесь точно нет, так это научной фантастики, так что попытки придать происходящему какое-то наукообразное объяснение — самая слабая часть истории.
Ну и общее впечатление всё же получилось довольно неоднозначное. Автор погружает во все оттенки меланхолии, но ничего иного история не предлагает.
Вангерски Рассел «Sharp Corner» (Крутой поворот) — как не фантастический.
Небольшой рассказ о человеке, который несколько раз становился свидетелем смертельных ДТП возле своего дома. И ему понравилось. Не сами аварии и смерти, а чувство сопричастности, собственной значимости, возможность рассказывать раз за разом эти кровавые трагичные истории и неизменно становиться на пару минут центром внимания в любой компании.
Собственная значимость в противовес внутренней пустоте. А ещё неумолимая расплата в виде постепенно рушащейся семьи.
Впрочем, вряд ли главный герой хоть о чем-то пожалел — ведь его полностью поглотила новая страсть.
облако тэгов
