КИНОрецензии

Элитарнейшее нидерландское общество — и не только с блэкджеком...

В поисках свежих форматов для "Нетфликса" — решили скрестить "Гарри Поттера" и "Суспирию", заполировав это все историей Голландии. Получилась проблемная магия сложных людей.

Итак: есть в Амстердаме некое тайное общество с мистическим оттенком. Много денег и политическое влияния, налаженная машина по обучению молодых и проталкиванию их к вершинам власти. И все там хорошо, но почему-то молодежь время от времени кончает жизнь самоубийством.

Есть героиня — мать коренная голландка, отец афроголландец — которая на медицинском учится и жизнью своей не очень-то довольна...

И вот эту барышню — в числе других — приглашают.

Дальнейшее слишком просто свести к пересказу, потому о сюжете будет совсем чуть-чуть, а больше о характерных чертах сериала:

— героиня четко понимает, что это приглашение — её супершанс в жизни. "Можно войти в элиту. Ждем 15 минут, второго раза не будет". Если у Гарри под лестницей была нелюбовь к семье тётки, то здесь четкая социальная мотивация, и плевать, что надо стать раком или выблевать литр черной субстанции;

— сериал при этом снят экономно. Богатство и влияние показывается на примере большого особняка, почти дворца. И все. Есть локация городской квартиры героини, есть аудитории и прозекторские, есть ряды ветрогенераторов и даже внутренности музея. Но показано это без размаха, без чеканных гульденов мешками, без банок черной икры или гонок на мерседесах по узким улочкам. Авторы решили, что надо козырять историей голландского искусства, но аккуратно, потому в деле не столько картины, сколько полутона и композиции, интенсивные намеки на портреты разных эпох. Аллюзии на одежду, на моду, на еду. Опознается "новая вещественность" и вылазят "старые голландцы"...

— основная мистическая тема — у общества договор с неким существом, которое сидит в подвале, и которому жертвуют выблеванные муки совести, но всё сложнее удержать под контролем этого смоляного человека на железной цепи. Основная социальная тема — вырождение тех семей, которые обеспечивали славу и могущество Голландии. Молодежь замечательно воспитана, превосходно одета, в отличной физической форме и великолепно образована. Но уже ничего не может. При том старшее поколение все понимает, и отчаянно ищет выход, готово на резкие шаги, в том числе и на унижение младшего поколения... Ну а младшенькие считают себя вполне достойными наследия предков.

— актеры стараются, и местами выходит весьма впечатляюще, но их довольно сильно подводит сюжет.

Ради этого странного аромата времени — растянутого чувства обреченности в "масонской ложе", элитарного гниения в музейной обстановке, которое интенсивно намекает на судьбу нынешней Европы — и стоит смотреть сериал. И еще ради молодой актрисы, которая отлично отыгрывает "единственную пролетарку в Хогвартсе".

Но если на секунду отстраниться от неторопливого погружения в пучину самораспада — то сериал становится затянутым и манерным зрелищем. Минимум две серии, а то и все четыре, надо вырезать не дрогнувшей рукой. И видно большое количество заимствованных деталей — у Дамблдора гнилую руку свинтили, у кучи других сериалов обычай клеймения, у "Твин Пикса" — странные комнаты, куда галлюцинируют персонажи. Даже с жертвоприношением — не смогли выдумать ничего оригинального.

Создатели аккуратно выстраивают сюжетные арки и развешивают по стенам ружья. Подмигивают зрителям изо всех сил — и, надо сказать, у меня не все их подмигивания расшифровать получается, недостаточно я погружен в голландскую культуру. Но в развитии сюжета нет ни драйва, ни куража. И даже с ужасом большие проблемы. Все это слишком напоминает позднего Акунина — старательно вырезанные из энциклопедий фигурки, которые никак не желают быть похожими на людей.

Финал — с финтом.

Итого: сериал третьего ряда, совершенно необязательный к просмотру никем, кроме кинокритиков.

Два «мастерских» стиля в одном фильме. Как литературный приём одного классика жанра уступил место зрительной подаче другого.

«Страшные истории для рассказа в темноте» — пожалуй, первый фильм без выделяющегося авторского стиля, к которому приложил руку Г. Дель Торо. Отчасти в этом нет ничего удивительного, так как режиссёром «Историй…» является А. Овредал. Правда, годом ранее, на съёмках «Мамы», присутствие в режиссёрском кресле другого человека не помешало Дель Торо повлиять на этот фильм.

Так, снятая под влиянием знаменитого мексиканца, «Мама» до сих пор является ярким образцом его стиля. Как зрительно, благодаря подаче изображения, так и структурно — благодаря сюжету. Произошло это во многом за счёт цельности обоих, зрительного и сюжетного, элементов. Мускетти, будучи режиссёром, оказался более уступчив влиянию своего продюсера (Дель Торо), чем Овредал. Если первый подал историю как сказку, с вытекающим раскрытием характеров и драматическим сюжетом, то второй использовал лишь отдельные приёмы Дель Торо, за счёт чего «Страшные истории…» получились не такими цельными по стилю и приобрели вид мозаики, сложенной из разных по цвету сегментов. Но так кажется лишь на первый взгляд.

При начале просмотра нас может посетить мысль, что сюжетное полотно «сшито» белыми нитками из затёртых до блеклости частей, в которых, тем не менее, проявляется характерный авторский стиль. И принадлежит он отнюдь не мексиканскому режиссёру. В стиле раскрывается классическая завязка «кинговского» рассказа: это проникновение подростков в пустующий дом, странность которого подчёркнута жуткой легендой и декорациями захолустного американского городка. Немаловажная деталь такой композиции — разборки между сверстниками, чьи компании не признают друг друга, что так же приближает завязку к «кинговскому» стилю.

Из-за этого сюжет может показаться типичной «американской» жвачкой, пережёвывая которую, искусственно возбуждаешь свой аппетит – дабы не критично проглотить любой сюжетный поворот. Однако, в процессе просмотра эта жвачка не вызывает отвращения и на многих минутах ловишь себя на мысли, что за подростками интересно наблюдать. Пусть их характеры раскрываются не столь детально, как у самого Кинга , но сам факт того, что раскрываются – уже редкая деталь в американском интертейменте. Второй важный нюанс, позволяющий внимательно следить за сюжетом – отсутствие ярко выраженных скримеров, благодаря чему внимание зрителя к экрану привлекается именно за счёт изображённой на нём картинки, и никак за счёт звука, который выступает лишь в качестве фона.

К сожалению, музыкальный фон не так прочно связан с тканью повествования, как в других фильмах Дель Торо. Там любая мелодия и звук плавно переносят действие из одной декорации в другую и, оттеняя контекст происходящего, заменяют его новой сценой. За счёт такого контрастирующего эффекта создаётся впечатление, что мы, не отрываясь, смотрим в одну точку картины, но меняем фокус зрения, за счёт этого видим другие детали — так прорабатывается «глубина» картинки. В «Страшных историях» же чувствуется не глубина изображения, а его множественность, усиленная большим количеством не связанных на первый взгляд деталей.

Объединяют их только сюжетные повороты, раскрывающие контекст каждой из предыдущих сцен. Конечно, проявляется контекст не через неожиданные поступки героев, а большей частью через зрительные образы. В фильме Овредала такими образами оказываются чудовища, сделанные исключительно в «сказочной» манере Дель Торо. Бледная дама, Гремящий человек и Красное пятно довлеют над каждым из подростков, испытывавших в детстве свой, отличный от сверстников ужас перед индивидуальным монстром. Пугают эти чудовища именно героев, но никак не смотрящих фильм. С первых появлений монстров видно, что главная задача чудовища в отношении аудитории – не заставить её нервно отворачиваться, а приковать внимание зрителя к экрану, чтобы рассказать ему историю. Эта цель достигается во многом благодаря упомянутому отсутствию скримеров. Конечно, нельзя сбрасывать со счетов яркость чудовищ, за которой стиль Дель Торо проглядывается чётче всего.

Он раскрывает себя ближе к концу, наслаиваясь на «кинговскую» историю о «подростках в жутком доме». Такое слияние почерков двух мастеров слишком контрастирует друг с другом, из-за чего кажется, что характерные им черты обнажают себя до вульгарности явно и плоско — отчего в итоге кажутся штампами. Неразрывной связи киноговского стиля со штампами в американском жанровом кино мы касались ранее, разбирая «Дом призраков» П. Ложье. Там «американский» штамп был использован не как зацепка, привлекающая внимание зрителя к экрану, а как полноценный авторский приём французского мастера, раскрывающий изменения в героях. В «Страшных историях…» этих стили переплетаются не совсем органично, за счёт чего качество обоих страдает.

Так или иначе, но над «Страшными историями...» всё-таки довлеет именно почерк Дель Торо. Ближе к концу хронометража видно, что режиссёр Овредал, как и его коллега Мускетти, уступает влиянию мексиканца, благодаря чему сюжет, несмотря на наличие штампов, делает неожиданный поворот, уходя в психологическую плоскость: у главного чудовища раскрывается мотив, как и приличествует драматической истории. Мотив оказывается довольно ущербным, рождённым психологически сломленным рассудком. Из-за чего, на глазах зрителя монстр превращается в заложника собственной травмы и выглядит до какой-то степени беззащитным.

Конечно, при такой форме подачи зла о классических ужасах не может быть и речи. Даже если в серьёзных хоррор-картинах зло тоже имеет мотив, то здесь оно чувствует себя обманутым, брошенным, чуть ли не беспомощным. К нему начинаешь относиться снисходительно, чего не случается в «каноничных» ужасах, когда максимум, что можно признать в антагонисте, — это его мотив, но никак не действия, завязанные на «злой» философии. Здесь же чудовище вызывает не только понимание, но и сочувствие. Благодаря чему фабула становится похожей на сказку, что, в принципе, характерно всему стилю Дель Торо.

Поэтому «Страшные истории…» — это, в первую очередь, сплав стилей Кинга и Дель Торо — двух авторов, методы работы одного из которых проявили себя более зрело, поскольку оказались лучше адаптированы к кино-формату. Ведь главный принцип его работы – рассказать историю, передав её через зрительный образ, а не через сюжетно-стилистический штамп.

Первая публикация: рецензия на сайте о тёмном кино "Клуб Крик", 14 января 2020 г.

Источник: статья в группе автора.

Основное чувство, или «В стране слепых и кривой король»

Будущее. Вследствие эпидемии смертельного вируса человечество изрядно уменьшилось в числе, деградировало и утратило способность видеть. Однако не вымерло. Куда там тараканам!

После столетий тьмы даже разговоры о возможности видеть объявляются ересью. А тех, кто вспоминает о былой «злой силе света», активно отлавливают и прижимают к ногтю.

Вождь одного из племен Баба Восс (Момоа) очень хотел иметь детей. Но не складывалось. Посему, когда к его людям прибилась беременная чужестранка, он принял ее с распростертыми объятьями и даже сделал женой. Вот только того, что по ее следам придет целая армия охотников на ведьм, Восс аж никак не ждал.

И теперь всему племени, вождю и матери с двумя новорожденными, которые, похоже, обладают давно утраченной способностью видеть, предстоит путь, решающий не только их судьбу, но и, возможно, долю человечества.

Новый сериал Apple TV+ на который, по слухам, канал воскладывал немалые надежды, и куда вложил немалые деньги, с ходу вызвал массу противоречивых отзывов. Одни ругали за абсолютную нереальность происходящего, другие сдержанно хвалили за первобытно-постапокалиптическую атмосферу. В общем «сарафан» был откровенно негативным. Я крепко раздумывал, стоит ли тратить время на этот проект, но в результате решил дать ему шанс.

Сериал действительно оказался спорным, но не без любопытных моментов.

Наиболее интересно наблюдать за нашими беспутными потомками. Люди, лишенные основного чувства, ведут себя по-другому, чем зрячие. Меняется походка, положение тела. При ходьбе ощупывается пространство перед собой: сперва щелкающими кнутами, отвечающими за дальнее обнаружение предметов, затем посохами, которые есть у каждого жителя этого мира, напоследок вытянутыми вперед руками. Никакого бодрого быстрого шага, тем более бега. Передвижение медленное, с минимальной скоростью, согнувшись в три погибели, скособочившись, украдкой, когда ползком, когда на карачках, в приседе, скользя над землей, ощупывая ее ладонями. Взгляд затянутых бельмами глаз мимо (иногда, все равно персонажи смотрят как зрячие, утыкаясь взглядом в собеседника, но не часто).

Появляются специальные Сентьеры (прямой перевод с французского «путь») – люди, по-видимому, развивающие шестое чувство, ощущающие ветер, запах, путь на больших расстояниях, способные почуять издалека приближение других людей или животных. А также таинственные бесшумные Тени – природу способностей которых нам не объясняют вовсе.

Тут мы сталкиваемся с первым противоречием мира сериала. За сотни лет (около 500) прошедших со времени потери зрения, у всех выживших гомо сапиенсов должны были шикарно развиться другие чувства, как минимум, такие как слух и нюх. То что мы видим – выглядит странновато. Временами нам демонстрируют неплохой слух тамошнего народа. Но крайне редко. Зато обратных примеров масса. Когда над персонажем буквально нависает другой товарищ, а он пялится вдаль, в упор не слыша противника, стоящего в паре сантиметров. Вы уже определитесь, господа постановщики, либо у вас народ, как полагается, обладает острейшим слухом и нюхом, заменяющим зрение. Либо они показаны беспомощными олухами, не взрастившими взамен глаз ровным счетом ничего. Вот только как они тогда выжили? Впрочем, до правдоподобности мира мы еще доберемся.

Завораживающе смотрятся местные боевые действия. Для нормального зрячего человека «боевка» слепых выглядит непривычно, тревожно, жутко напряженно. Никакого метательного оружия, максимум арканы и кошки на веревках. Все на слух и интуицию. Противники, проходящие в миллиметрах друг от друга (опять же, куда в такие моменты девается острый слух?). Долгое сближение, прелюдия схваток, полностью отбирающая внимание зрителей. Быстротечные столкновения, поражающие свое фантасмагоричностью, налетом безумия.

Тем не менее, «Дракула» был заявлен как сериал, приближённый к литературному оригиналу. На первый взгляд, он ему полностью соответствует, благодаря готической атрибутике трансильванского замка, атмосферно переданному лабиринту в каменных стенах и легенде о проклятом строителе графского имения. Но, к сожалению, подобных элементов достаточно лишь для жуткой атмосферы — и мало для увлекательного сюжета. Он строится вокруг поиска героями слабого места Дракулы. Поначалу эта загадка действительно увлекает зрителя: разбираются все слабости Графа, такие как боязнь креста, отвращение к евангелическим текстам и непереносимость солнечного света.

Раскрытие вампирских фобий интересно лишь поначалу, потому что никаких подсказок/подвижек в раскрытии упыриной сути Дракулы зрителю не открывается. Из-за чего герои остаются уязвимыми и кажутся слабыми марионетками, которых граф водит вокруг пальца на протяжении всего сюжета. К сожалению, единственной причиной борьбы графа с ними является его примитивная жажда крови. Она же выступает главным мотивом его действий, в которых нет места ни личным ни целям, ни страхам — один лишь примитивный голод. Это может огорчить зрителя, ценящего триллерный аспект в направлении «тёмного» кино, так как сюжетная загадка, ловко поданная в начале, в середине сериала сводится к отсутствию подвижек по её решению. Из-за чего на протяжении просмотра часто приходится наблюдать, как непобедимый вампир поедает своих жертв. Что, однако, может прийтись по вкусу любителям «мясных ужасов».

Картинка кровопролития в «Дракуле» действительно выглядит качественно. Кровь, чавкающие звуки при вспарывании вен клыками, смачные глотки и алые потёки на бледном лице упыря производят эффект. Но обилие таких картин с каждой минутой просмотра превращается в бессмысленное смакование сценами, когда вампир поедает жертв без серьёзных подвижек в сюжете. Из-за чего «кровавость» «острых» моментов приедается, набивает оскомину и начинает казаться слащавой. Как, между прочим, и сама внешность Дракулы — всегда чистого, опрятного, не замаранного кровью жертв, гладко выбритого и причёсанного даже после многовековой спячки в земле. Такое логическое упущение существенно вредит «аутентичности», заявленной в предварительных анонсах сериала. Вообще, сюжетная логика «Дракулы» несколько путана и не линейна. Действие развивается не от начала к концу, а скачками: то в одном времени, то в другом, а подчас и вовсе в иной — сонной — реальности.

Частые флешбеки лишают сюжета целостности, из-за чего каждая серия кажется нагромождением разных по времени сцен. Технически этот приём уместен, потому что смена декораций помогает скрыть провисания в общей динамике. Но даже при частых скачках от одного исторического периода к другому сюжет выглядит простым. Из-за тех же флешбеков его повороты трудно разглядеть, отчего создаётся впечатление, что сюжета как такового в принципе нет.

Поэтому «Дракулу» можно воспринимать лишь как кино-аттракцион для ценителей простых готических сюжетов, вся мистика которых сосредоточена в сверхъестественном образе героя — но никак не в общей напряжённости, соответствующей меркам классического ужаса или, хотя бы, триллера. До которых сериал М. Гэтисса и С. Моффата однозначно не дотягивает.

Первая публикация: рецензия на сайте о тёмном кино "Клуб Крик", 17 января 2020 г.

Источник: статья в группе автора.

Впервые о писателе Харлане Кобене, входящем в десятку лучших детективщиков Америки по версии "Нью-Йорк Таймс", я узнал благодаря роману Стивена Кинга "Чужак" (именно на его выступление ездил учитель английского языка Терри Мейтленд в день, когда он якобы убил одиннадцатилетнего Фрэнка Питерсона). И мне стало интересно, какие истории придумывает Харлан, если уж сам Король Ужасов питает к нему немалое уважение (по слухам, Кинг специально звонил Кобену, чтобы попросить разрешение на появление того в тексте "Чужака").

Однако познакомиться с творчеством автора я решил не через его книги, а через британский мини-сериал "Безопасность" (Safe, 2018), за разработку которого отвечал Харлан.

В центре сюжета находится хирург Том Дилейни, чья жена скоропостижно умирает от рака, в результате чего на его плечи ложится вся ответственность за воспитание двоих дочерей. Однажды утром Том обнаруживает, что старшая девочка не вернулась домой после вечеринки. Ее мобильник молчит, как, в прочем, и трубка ее парня, который также исчез в неизвестном направлении. Понимая, что Дженни пропала, а полиция будет действовать слишком медленно, встревоженный отец сам бросается на поиски девушки, даже не подозревая какой жуткий секрет откроется ему в финале его пути.

Но он будет далеко не один, ибо в процессе расследования откроется множество тайн, которые долгие годы хранили соседи Дилейни, после чего Том окончательно поймет, что безопасность их закрытого жилого поселка была лишь сладким самообманом...

И первое, за что хочется похвалить Харлана Кобена — это то как мастерски он закрутил свой детектив, щедро разбросав по истории побочные сюжетные ответвления, которые совсем не раздражают, а наоборот вызывают неподдельный интерес и помогают держать зрителя в постоянном напряжении на протяжении всех восьми эпизодов.

Серьезно, оглядываясь назад, я не могу вспомнить ни одной серии, которую можно было бы назвать проходной или во время просмотра которой мне было бы скучно. Правда, за это стоит поблагодарить не только годный сценарий, но и грамотно подобранный актерский состав (выделять кого-то отдельно не буду, поскольку, на мой взгляд, все лицедеи были на своем месте и прекрасно справились с вверенными им ролями).

Также хотелось бы отметить, что повествование в сериале вышло на удивление целостным и в самом конце были внятно озвучены ответы на все поставленные вопросы. Иными словами, все кусочки пазла заняли положенные им места и при этом нам показали как это произошло, что для хорошего детектива несомненно является большим плюсом.

Пожалуй, поругать "Безопасность" следует только за слегка предсказуемую развязку, хотя последовавший за ней твист меня все-таки удивил. Но, полагаю, что наверняка найдутся те, кто сможет догадаться о нем заранее. У меня вот не получилось и поэтому я завершил знакомство с сериалом на приятной ноте.

Теперь вот подумываю взяться за какой-нибудь из романов Кобена, благо на русский язык их перевели приличное количество. Надеюсь, что Кинг не кривил душой, когда писал, что у Харлана "интересные сюжеты и хорошее чувство юмора".

Оценка: 10/10.