Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Нашествие Степи, или «К последнему морю» по-хунгурски
Горит земля ясновельможной Лендии. Орда кочевников-хунгуров вторглась в пределы королевства, сокрушив ее благородных рыцарей, или заставив переметнуться к врагу.
Пожары, убийства, грабежи, бунты черни. Повержено в грязь святое Копье — знак избранника Праотца. Подымает голову язычество. Из лесу выползают позабытые чудища.
А по пылающей земле бежит женщина с ребенком. Венеда и Якса, на которых объявлена настоящая охота. Вдова и сын человека, предательски убившего кагана хунгаров.
Возможно ли уцелеть, когда весь мир против тебя? Или Яксе предназначена иная судьба, чем стать жертвой по воле кагана?
Полку переводных поляков прибыло. Ныне нас посетил Яцек Комуда с «монголо-татарской» славянской историей.
Поданной в виде романа в новеллах, по примеру Пекары, первых Ведьмаков и Меекхана. Жесткой, точнее жестокой, кровавой, до дрожи атмосферной.
Перед нами классическая картина вторжения Степи, со всеми ее прелестями. Если пропустить мимо взора фантэлементы, о которых поговорим позднее, перед нами реалистичное историческое полотно, века эдак 8-14-го. Наиболее близкая аналогия: «дружеский» визит Бату-хана в Киевскую Русь. В мире Яцека тоже было свое Косово поле/Калка (трон Кагана, стоящий на пленных воинах, явно вдохновлен легендами оттуда), под названием битва на Рябом поле. Сражение более судьбоносное для этой земли, чем его реальный прототип для нашей. Именно там был сломлен хребет лендийскому рыцарству, погиб пан круль, и запущена цепочка событий, приведших к развалу страны. Причем сама битва останется за кадром, зато ее последствия будут встречаться на каждом шагу. Предательство, смерть, огонь. И Проклятые – те, кто не успел на призыв своего короля для роковой битвы. Зато позднее окажет мощнейшее влияние на сюжет.
Очень жизненная история. Жестокая, как и описываемое время. Полная, как людей, до конца исполняющих свой долг, так и приспособленцев. Как смертей, пышущих жаркой злостью, так и морозящих ледяным безучастием. Как безоглядной любви, так и нескончаемой ненависти. Как сокрушающих проклятий, так и светлой надежды. И со стороны лендичей. И со стороны хунгуров.
Описание гибели Лендии завораживает, подобно взгляду матерого удава. Орда, катящаяся по полям, деревням, городишкам. Сила, которую никто не в силах остановить. «Обычное средневековое зверство». Противостояние язычества и единоверия. Различные племенные конфликты. Классические людские реакции на кризисную ситуацию. Сожженные сборы (места молений Праотцу и его избраннику Ессе (достаточно очевидная аллюзия). Грабежи, убийства, насилие, рабство не только для обычного люда, но и для гордых витязей. Унижение, позор, презрение для выбравших предательство и ушедших под руку кагана.
Бессмысленный и беспощадный бунт холопов против прежних господ (немудрено, если последить за тем, как ясновельможные общаются с простолюдинами). По полной программе спрашивающих с рыцарей, их семей за прошлые обиды. Ведь лендичи и прочие Единоверцы отнюдь не первые хозяева этой земли. Они завоеватели, принесшие сюда свою веру в Праотца. Повергнувшие (а точнее загнавшие в леса) старых языческих богов. Горделиво и пренебрежительно относящиеся к свободным селянам.
Вот и воздалось им по заслугам, когда на их силу нашелся более сильный.
С третьей новеллы читателя переносят на десяток лет вперед, показывая Лендию, живущую под пятой хунгуров. Все, как полагается – баскаки, казнь за спрятанный меч, зимовье целыми аулами за счет местного населения, с бабами пошалить, как без этого.
И лишь горстка отчаявшихся недобитков партизанят по лесам. Да все больше силы набирают волхвы старых богов, призывая их гнев на головы захватчиков.
К язычеству Комуда относится без малейшего романтизма и пиетета. «Даю тебе – чтобы ты мне дал». Жертвы, жертвы и еще раз жертвы. Язычество стоит на жертвах. Причем плодами, или кровью животного отделаться можно далеко не всегда. В серьезных случаях дар божеству должен быть человеческой жизнью. А то и не одной. И не всегда есть возможность откупиться чужаком. Частенько и со своим соседом приходиться попрощаться. А как иначе? «Жертвуем одним, чтоб остальные могли жить в покое».
По этому поводу Яцек описывает любопытный моральный этюд. Что если все жертвы окажутся напрасными? Или более того, именно они приведут к смерти поселения? Если принести в жертву одного, уцелеют ли остальные, или рано или поздно на их головы падет возмездие? Ведь неправедно убитые имеют свойство возвращаться, дабы установить справедливость. Как они ее видят из могилы.
Тем более в мире, где смерть далеко не конец.
Как видите, теперь плавно переходим к теме фантдопущений романа. Они связаны именно с язычеством. Стрыгоны, вернувшиеся с того света, несущие в себе дух дремучего леса, свободы, ненасытного наслаждения, мести. Еще одни упыри — смертельно опасные вещие визгуны. Древесные лесные бесы. Старые боги. «Копытные» божества степняков. Шаманы хунгуров, способные удержать кусочек души в части тела покойника, заставив потом ее отвечать на вопросы убийц, буквально выбивая информацию. Манкурты – люди-роботы, лишенные памяти, души, полные лишь безоговорочной преданности господину.
Доброго волшебства не ждите. Да и от иноков Ессы чудес мы не увидим.
Больших сражений Комуда пожалел. Пара поединков, несколько стычек по паре десятков, максимум сотне противников.
Что еще любопытнее, Якса, давший наименование циклу, тут далеко не самый интересный элемент. Везунчик, начинающий влиять на события далеко не сразу, позволяющий себе один раз «скопипастить» небезызвестного Геральта.
Персонажей сложно назвать сильной стороной романа. Слишком быстро сменяются они перед глазами читателя, уходя в небытие. И хотя некоторые запоминаются, как то инок Грот, калейдоскоп имен и лиц так и не рождает героя, которому можно было бы по-настоящему сопереживать.
Мир, кроме собственно Лендии, практически не описан (да, я помню о глоссарии, но этого маловато). Возможно ситуация изменится в следующих томах цикла (кроме «Царства» на сегодня написан еще один роман). Несколько раздражают чересчур большие временные промежутки между новеллами, порой до десятилетия (зато какое поле для дополнений: см. «Сезон гроз»). Огромное количество сюжетообразующих событий проходит где-то за кадром, удостаиваясь пары слов в беседах персонажей. Спорный ход. Как и финал, оборванный буквально на полуслове. Парни, ждите следующую серию!
Эрго. Жестокая, до одури атмосферная история о противостоянии Степи и Леса. Реализм «средневекового зверства», психологических реакций человеков, столкновений племен и религий. Плюс уместные фантдопущения. Жаль крупными сражениями нас автор не побаловал, и к персонажам имеются вопросы.
Богданова Вера. Павел Чжан и прочие речные твари. – М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2021. – 443 с. – (Актуальный роман).
Роман Веры Богдановой «Павел Чжан и прочие речные твари» с его горемычными героями на фоне безрадостного ландшафта недалёкого грядущего критики принимают в целом хорошо. Многим рецензентам (и мне в том числе) нравится, как внятно автор проартикулировал то, к чему в ближайшем будущем могут привести Россию и её население намечающиеся тенденции. Богданова показывает наступившую к 2049 году повальную интернет-зависимость, наступающую всеобщую чипизацию и махровый прокитайский сателлитизм с полным «заползанием» под Китай. Понятно, что страшна не фантастическая тотальная чипизация с встроенным в чип внешним управлением и возможностью принимать особенный сигнал, иницирующий смерть носителя чипа, а наша реальная действительность с пронизывающей её ложью, из которой неотвратимо вырастает это мерзкое ближайшее будущее с поголовной чипизацией. Чипизация-то для чего? Чтоб все находились под постоянным контролем и не рыпались…
Главный герой, бывший детдомовец, полукровка Павел Чжан изувечен прошлым, включающим неожиданное исчезновение отца, гибель матери и сексуальное насилие. Пережитое угнетает Павла, не отпускает его. Чжана терзает желание отомстить за свои унижения и малодушие прошлому, сконцентрировавшемуся для него в личности насильника. И в настоящем у Павла не всё гладко. С надрывным старанием делая карьеру программиста в российском филиале мощной китайской компании «Диюй» герой мечтает переехать в Китай, чтобы разом покончить и с тягостными воспоминаниями, и с постылой жизнью в России. Его девиз: «Пекин ждёт». Чжан живёт в дискомфортном, но понятном ему корпорационном устройстве, являясь частью системы, дисциплинированным винтиком-служащим, поставившим перед собой цель перевестись на высокооплачиваемую должность в китайской столице. Чтобы быть замеченным высоким начальством Павел готов разработать (и разрабатывает) специальную примочку к чипам.
К счастью (неподходящий, конечно, оборот, какое тут «счастье»), безжалостная система контроля и подавления своей жестокостью сама порождает себе врагов – борцов за справедливость и счастье (ладно, пусть «счастье» в начале фразы тоже остаётся). А для полного счастья герою-мужчине необходима любимая женщина. Как это часто бывает в антиутопиях (вспомним классические произведения Замятина и Хаксли), триггером, побуждающим протагониста раскрыть, наконец, глаза и ощутить тошнотворность положения, к которому он вроде бы вполне приспособился, становится девушка: у Замятина в «Мы» – прекрасная мятежница I-330 с необычайно белыми и острыми зубами; у Оруэлла в «1984» — мыслепреступница Джулия с каштановыми волосами и тонкой талией; у Богдановой – Соня, участница сопротивления из подпольной группировки «Контрас» со стройными ногами и медовой кожей. Начинается эволюция взглядов и поведения Павла: от усердной, изнурительной работы на систему и потреблению предоставляемых ею благ – к горячему стремлению эту систему разрушить, пусть даже ценой собственной жизни.
В романе Богдановой много всего очень ладно в текст утрамбованного и отменно увязанного: есть трагическая тема физического и психологического насилия над воспитанниками детских домов; есть другие, неупомянутые мною, интересные и живые персонажи (например, коллега и конкурент Павла Игорь Лыков); есть духи утопленников, подыскивающие себе подходящие тела; есть концепция китайского ада, на которую нанизано повествование (обратите внимание на названия глав и название компании, в которой трудится Чжан). Лишнее в книге только слово «одним», с которого начинается самая первая глава.
Вера Богданова. Фото Александры Савчук.
P.S.
Роман Веры Богдановой "Павел Чжан и другие речные твари" вошёл в недавно объявленный список финалистов премии "Национальный бестселлер".
«Я истребил целую расу, я уничтожил солнце, меня знают как убийцу, полусмертного, вечного, пожирателя солнца и так далее. Но сперва послушайте-ка, с чего я начинал, как огребал и как выгреб из этого всего, будучи пареньком заносчивым и хвастливым».
Издательство: СПб.: Азбука, М.: Азбука-Аттикус, 2020 год, 4000 экз. Формат: 60x90/16, твёрдая обложка + супер, 672 стр. ISBN: 978-5-389-16258-7 Серия: Звёзды новой фантастики
Аннотация: Человек, которого почитали как героя и презирали как убийцу, рассказывает захватывающую историю своей жизни в дебютной книге тетралогии «Пожиратель Солнца», созданной по лучшим канонам эпической космооперы.
Адриан Марло из самых благих побуждений ступил на путь, который мог окончиться только огнем. И теперь Галактика благодарна ему за истребление всех пришельцев-сьельсинов. Но еще она помнит его как дьявола, уничтожившего солнце, погубив при этом миллиард людей – и даже самого императора – вопреки воле Империи.
Адриан не был героем. Не был он и чудовищем. И даже просто солдатом.
Сбежав от отца, который уготовил ему будущее палача, Адриан оказался на чужой отсталой планете, без средств к существованию. Он был вынужден сражаться в гладиаторских боях и выживать среди интриг при дворе планетарного владыки, и в конце концов отправился на войну, которую не начинал, за Империю, которую не любил, против врага, который так и остался загадкой.
Когда книга начинается с того, что рассказчик заявляет о своих регалиях, причем, довольно весомых и масштабных, а в первой главе он предстает еще юнцом, это всегда интересно. Таким приемом пользовался Патрик Ротфусс в неоконченном цикле «Хроники Убийцы Короля». Именно тем и был притягателен тамошний первый роман — «Имя ветра»: в самом начале хозяин таверны перечисляет свои достижения, ачивки, подвиги, факты о себе, причем, эпического размаха, но начинает историю с малых лет. Тут-то ты понимаешь, что тебе надо будет конкретно так следить за персонажем, ибо интересно, как же он пришел к тому, о чем заикнулся в начале. Это цепляет. Таким же приемом воспользовался и Кристофер Руоккио. Наговорил в самом начале столько всего, чтобы подсадить распахнувшего от удивления рот читателя на крючок интриги и держать до самого завершения истории. Такая, знаете ли, затравочка, чтобы провести любознательного до конца цикла.
Здешний герой — Адриан Марло — гениален, умён не по годам, знает всё лучше других, даже если нихрена не шарит в той или иной специализации, но решает задачу едва ли не по щелчку. Автор, похоже, в курсах, что щепотка пафоса (этого слова в рецензии будет много) в романе была более чем обильной, и видит это. У Адриана есть наставник, и автор через этого наставника обращается и к Адриану, и к нам. Он заявляет: «Эй, Адриан, а обязательно, чтобы всё, что ты говоришь, звучало как драма?» Что как бы намекает.
И сразу на правах дисклеймера: я не читал ни «Дюну»Герберта (хотя это я однажды исправлю и заполню лакуну), ни «Вархаммер», ни «Звездные войны». Это я к тому, что, изучая отзывы, не раз видел, как «Империю тишины» называют вторичной и приводят в пример вышеозначенные циклы. Их я не читал, так что мне было вполне себе норм и комфортно! Буду судить со своей колокольни, не затронутой всплывшими сравнениями с тем или иным произведением.
Вообще, фантастику я читаю редко, но тут молодой автор, которому, кстати, сейчас всего 25, а первый роман он написал и того раньше, в 22, постарался, завлек и аннотацией, и языком, стилем — я читал ознакомительный фрагмент и прямо кайфовал почти с любого рандомного абзаца. Что называется «торкнуло». Кстати, возраст автора меня очень удивил, хотя и были все основания думать, что «Империю тишины» написал явно не бородатый дядька — это считывалось в образе амбициозного главного героя, нагловатого и бурлящего максимализмом. То, что течет в жилах, наверное, каждого второго парня (или мужчины уже, фиг знает) в возрасте около двадцати и чуть-чуть старше.
И давайте сразу: если вы больше любите фэнтези, а не фантастику — не переживайте. В «Империи тишины» одно практически неотличимо от другого. Грань слишком тонка. Любую высокотехнологичную вещь можно заменить магией, а здешние декорации так вообще подобающие — замки, дворцы, трущобы, заполненные улочки, заведения, гладиаторские арены, подземелья и так далее. У меня, как у лютого фэнтезёвника, никакого дискомфорта не было. И это при условии, что на дворе 17-е тысячелетие, люди, благодаря генной инженерии, живут сотнями лет, в наличии есть варпи, фуги и десятки обитаемых миров-планет.
Итак, по истории: она довольно проста, как математика за 2-й — наследник архонта одной из планет, по натуре своей вышел не таким, каким надобно прагматичному предку: он не жесток, он мягок, склонен к эмпатии, он человечен, не карьерист и далек от политических игрищ. Вот коротеньких абзац, характеризующий его натуру:
цитата
На мгновение я подумал, что эта женщина может наброситься на меня. С отцом она не посмела бы так себя вести. Я был слишком мягок. Отец приказал бы высечь ее и провести голой в колодках по главной улице Мейдуа. Криспин высек бы ее сам.
А я просто ушел.
При этом высокое положение Адриана постоянно мешает ему и создает конфликтные ситуации как с родней, так и с подчиненными. Мы видим почти сразу, что ему нет места в сложившейся иерархической структуре, он смотрит не прямо и вверх, а вбок. Это порождает шутки собственного сочинения, декламируемые подчиненным Адриана, на тему своего положения. Типа, «Ваш отец работает в электросети? А давайте поменяемся?» и всё вот в таком трололо-духе. Адриан — максимальный любитель знаний и науки, языков и дипломатии — настолько, что даже женщины его не интересуют. Мужчины, слава богу, тоже. И это еще одна общая с Ротфуссом черта — какие-то колченогие недолюбовные линии. Даже не любовные, а просто на уровне симпатии мужчины и женщины. В один момент я, прости господи, испугался, что у нашего Адриана не только кровь голубая, но намеков на это, слава автору, не было. Ну, на самом деле автор попытался показать зачатки каких-то там отношений, и даже не раз, но все они вышли какими-то больными и неуклюжими, сопровождались невозможностью, страданиями и иными невзгодами, что должно было посеять в восприятии Адриана женского пола некую драму и болезненность. Но, буду честен, вышло это не шибко убедительно, и перед нами, скорее, не травмированная личность, а банальный задрот. При этом он юноша ранимый, воспринимающий мир гораздо ярче и шире, чем, так сказать, надо голубой крови. Чувствами, а не разумом. Сердцем, а не прагматичностью. Будучи старшим сыном и претендентом на трон, благодаря длинному и острому языку лишается не только права на оный, но и отцовской благосклонности, из-за чего батя, дабы перевоспитать незадачливого сынулю, спроваживает его на отдельную планету для перевоспитания, запихивая его в одну религиозную инстанцию — что-то типа инквизиции. При этом отец держит в уме свои прагматичные цели. Но и это Адриану не по душе: он охвачен совершенно иными мечтами — ему бы полетать по Вселенной, увидеть мир, изучить планеты, посмотреть на всякие расы...
В конечном счете он разрабатывает план побега. Способ свалить он находит: его замораживают, рон должен будет проснуться в определенном месте через определенное количество лет, но почему-то обнаруживает себя абсолютно голым на планете трущобного типа (привет Терминатору). Ну так, собственно, и начинается история выживания парня в стиле «из князей в грязь», а потом потихонечку обратно наверх. Бродяжничество, голод, кражи, сражения за собственную жизнь, унижения, боли, триумфы, заслуги, победы, признание — ну что, уже узнаёте Квоута из «Имени ветра»?
Сюжет типичен, можно даже сказать «банален», но смак кроется в деталях, языке и каком-то чарующем пафосе происходящего. Не знаю почему, но всё это штырит и находит отклик внутри. Может, виной всему то, что ты осознаешь, как герой поднялся до неведанных высот и с высоты опыта смотрит на себя-молодого, босоногого, униженного и оскорбленного, но Кристофер Руоккио крепко держит читателя за глаза и не горит желанием отпускать.
Адриан-мемуародел критикует себя-прошлого за какие-то поступки или неосторожно брошенные фразы, комментирует те или иные события, общается с нами, как с читателями мемуаров, и всё это дополнительно погружает и придаёт настоящести и большей выпуклости. Происходит некий слом 4-й стены.
Адриан Марло знатно пострадал в юношестве, отчего и сформировался, как мы можем догадываться, в личность жесткую и радикальную. Помимо горячего нрава у парня в самом начале неудавшейся родословной карьеры уже было незавидное положение: родился он не традиционно, а искусственно, в инкубаторе, на основе самых отборных генов его рода, мать — лесбиянка и тусовалась в своём дворце с наложницами даже тогда, когда ее сын лежал в больнице при смерти. Никто его, бедолагу, не навещал: с матерью ясно, а тут еще и отец тупо карьерист и рассматривает сыновей как шестеренку его механизма, которому не должно останавливаться, а не как КРОВИНОЧКУ и РОДНУЛИЧКУ. В условиях искусственных родов тут уж не до тесных семейных связей. И, спрашивается, как в подобных обстоятельствах не почувствовать себя одиноким?
Родственная и политическая серьезность, да и вообще достоверность мира дополнительно подкрепляются еще и тем, что автор активно использует римскую и греческую терминологии. Что неудивительно, зная, что он увлечен историей, в частности — древних Греции и Рима. В романе множество отсылок на античные времена, встречаются цитаты философов и мыслителей, припоминается и Шекспир сотоварищи, и вот этот лексикон, сотканный из логофетов, примархов, плебеев, гипогеев, пельтастов, атенеумов и прочих красивостей довольно-таки убеждает, хоть и требует привыкания (для подготовки ко входу в языковую экосистему не забудьте сперва прочитать 15-страничный глоссарий в конце).
Книгу эстетически приятно читать не только за счет языка, но и классного нейминга — расы, планеты, и все это с неизменным римско-греческим колоритом. Выглядит дорого, поэтично и просто красиво (особенно если сравнить, например, с Р. С. Бэккером и его вырвиглазными и ломающими рот авторскими словечками).
Второстепенные герои здесь картонноваты и больше похожи даже не на функции, а на кисточки, которыми пишется психологический портрет главного героя: желание помочь, забота, проявление смекалки, отваги и прочее. В наличии есть мужицкая компания, влюбившаяся дама, дама, холодная как цветовая гамма снайдерката«Лиги справедливости», лучший друг, всякие высшие чины разных сословий и инстанций, одни из которых благоволят Адриану, другие же вставляют киберпалки в киберколеса.
Как нестандартный персонаж интерес представляет та самая дама с холодным нравом — доктор, исследователь ксенобитов (читай — инопланетян). С ней-то Адриан и трещал без умолку почти всю последнюю треть книги, и это в один момент начало надоедать, потому что их отношения никакого развития так и не получили (ну мы помним: как у Квоута с Денной). Доктор эта полна пацифизма и желания сохранять жизни как инопланетян, так и людей. Она умудряется даже злиться и обвинять того человека, который заступился за ее честь, вызвав соперника на дуэль. Типа, ты козёл, ты убьёшь его, а я совсем не хочу, чтобы на моей совести была смерть, и вообще, зря вы это сделали, товарищ, я бы решила вопрос более миролюбиво.
Еще из ярких моментов: высокая динамика происходящего. С оговоркой — до последней трети. Адриан одержим изысканиями в области инопланетян и языков на планете, где он пребывает большую часть романа, и высокоритмичное повествование переходит в научные исследования и соответствующие диалоги, с углублением в культуру инопланетян, их повадок, с дальнейшими общением и взаимодействием. Тут-то я и заскучал, конечно. Хочется верить, что столь много уделенного времени всяким умандхам, их пещерам, символам на стенах как-то сыграет в дальнейшем, но, чую, этого не произойдет.
Интересно наблюдать за взаимодействием сьельсинов (инопланетян) и Адриана, видеть его чуткое и дипломатическое отношение к ним, если учесть, что сам Адриан в начале истории говорит, что убил всю их расу. Это заведомо цепляет, хочется понять — а как так вообще? Хороший хитрый литературный прием.
Мне понравилась книга в первую очередь становлением героя, который извечно шел против шерсти. Понравилась та часть истории, где были гладиаторские бои — было в этом что-то солдатски-романтичное, что я люблю в «Черном отряде»Глена Кука и в «Малазане»Стивена Эриксона. Правда, здесь это присутствует с большим налетом подростковости и детскости, но антураж таки наклевывается.
Теперь пройдемся по минусам, самый ощутимый из которых — тот самый стопор в последней трети. Ну неинтересно читать про детали неизвестной цивилизации, которая нагрянула на тебя как снег на голову, а бесчисленные разговоры повторялись из раза в раз и разнообразием не радовали. По-моему, интересны они были разве что участникам разговора и самому автору (что одно и то же). Читая, я очень надеялся, что дальнейшие события и повороты сюжета оправдают эту тягомотину. Посмотрим, как оно будет. Либо это должно как-то выстрелить и сыграть значимую роль, либо господин Руоккио прямо-таки записался.
Еще один минус: это повторы. Чтобы подсчитать по пальцам рук кол-во фраз «раздула ноздри», «складка между бровей», «посмотрел на свои ботинки» и «скрыл улыбку», надо быть, во-первых, минимум Шивой, во-вторых, Шивой-мутантом.
Третий минус — некая моногамность голосов взрослых. Либо я предвзят, либо реально чувствуется нехватка возраста и опыта, но большинство важных персон, высоких чинов от графов до инквизиторов говорят одним голосом повзрослевшего ребенка, который имитирует речь взрослого дядечки или тётеньки. Это особенно видно на последних страницах романа.
Четвертый минус — странности главного героя. Несмотря на то что он умен и гениален, Адриан еще пока юн и неопытен, он фактически подросток, хоть ему уже и за 20. Он горяч и заносчив, местами глуп и то и дело совершает неосмотрительные вещи. Не знаю, баг это или фича, хотел ли автор показать, что каждый юноша способен совершать не пойми что, но, тем не менее, дисбаланс бросается в глаза. Например, Адриан полтора года копит деньги на покупку флаера, чтобы свалить с планеты, а потом даёт в морду высокопоставленному лицу и обрекает себя на казнь, перечеркивая все дотошные мысли о подготовке и сбережениях и планы на побег. Вдобавок к этому, иной раз героя и нас соответственно одолевают рефлексии и самоистязания несоразмерные произошедшему. Слишком уж он гиперболизирует и драматизирует, то травмируясь так, что мочи нет, то взваливая на свои плечи ответственность за весь мир.
Но если вы заранее понимаете, что хотите от истории, понимаете, в каком тоне и кем она будет рассказана, то вряд ли это вас остановит. Герой взрослеет, матереет, обретает друзей, теряет их, точно так же и с врагами, набирается ачивок, ловит респекты и восхищенные взгляды, прыгает по карьерной лестнице и строит грандиозные планы на будущее. Довольно очевидная история, которую нужно читать и наслаждаться процессом, как в случае с «Темной Башней»Стивена Кинга, не ожидая сюжетных кульбитов, тем более что автор в самом начале цикла выкладывает все карты на стол, отчего каждый роман — по сути, подводка к итогу.
Как и почти всякое произведение молодого мечтательного автора-героя, концовка не лишена романтики, пафоса и наивной такой сказочности по части товарищества и дружбы, респектов со всех сторон и многогранного признания от самых разных сословий. Классика, предсказуемая классика, которая, однако, не сказать что смущает. Это понятно. Я был к этому готов и заранее настроил себя на эту волну. Да и, чего греха таить, люблю я таких героев. Если они близки и вам, равно как и стилистика повествования, то вряд ли вас отпугнет роман.
По итогу: если вы любите красивый и поэтичный, чувственный языку Ротфусса, если вам нравятся истории про гениальных чуваков, которые начинали свой путь через тычки и спотыкачки, но стали Великими и Ужасными, а точнее даже УЖАСАЮЩИМИ, если вы любите пафосные и зрелищные истории с закосом под мемуары, то вам сюда.
«Империя тишины» — это для тех, кто соскучился по Ротфуссу (ГДЕ ТРЕТЬЯ КНИГА, ЧУВАК?!), но, быть может, подустал от фэнтезийного антуража.
Беря во внимание владение словом и типаж истории, я думаю, что завершить цикл автору удастся — эффектно и пафосно. Логично ли будут выстроены события? Не знаю. Уверен лишь, что это будет масштабно, красиво, эпично и максималистски впечатляюще.
Я ставлю всё-таки 8 баллов, которые ближе к 9, но всё-таки 8. Если автор постарается сгладить стопорные моменты, проработает психологию и не будет совсем уж записываться какими-то внутренними штуками сомнительного интереса, выйдет вообще огонь.
Продолжение читать буду.
Как-то так.
Кому лень читать, но не лень слушать, можно тыкнуть сюдыть:
Эпическая хроника одной империи, или О роли личностей в истории
Годами Малазанская империя под предводительством императора Келланведа расширяла свои границы. Никто не мог противостоять ее могущественным магам, опытным воинам и неуловимым убийцам. Ну, почти никто. Так длилось почти сто лет, пока императора не предала глава Когтей, тайной организации ассасинов. И «кровь полилась на улицах, храмы пошли войной друг на друга, магия вырвалась из-под контроля… ».
Минуло десятилетие. Старый повелитель остался в прошлом. Отныне на коне новая императрица – Ласиин. Все вроде в порядке – очищенная от приверженцев старого владыки армия продолжает свой победный путь. Маги покорны, Когти под контролем. И нет никого, кто посягнул бы на ее власть.
Никого, кроме старых врагов Тисте анди, да нескольких Взошедших – божественных сущностей, обладающих великой магической мощью. Взошедших из Высокого Дома Тени, у которых, похоже, к императрице свои, личные счеты.
Один из столпов темного эпического фентези, наравне с «Хрониками Чёрного Отряда» Глена Кука, «Игрой престолов» Мартина , а также более поздним Аберкромби. Огромный цикл, которому вплоть до 2014 года жутко не везло с переводами на русский, несмотря на две серьезные попытки, предпринятые «Астом» и тем же «Эксмо».
Классика Страны фантазии, в первую очередь радующая глубиной, «историчностью» мира.
Перед нами современность — вплотную завязанная на переворот десятилетней давности. Империя, жадно стремящаяся «захапать» все, до чего сможет дотянуться. Императрица, проводящая «окончательное решение» вопроса старых кадров, помнящих прежнего повелителя. Внутренние противоречия между армейскими чинами и магами, плюс конфликты внутри каждой из этих групп.
Даруджистан – последний из Вольных поселений, величайший город мира, где природный газ служит людям источником энергии (единственный прецедент такого рода). Полный интриг среди советников и знати, решающих свои противоречия с помощью Гильдии убийц. Его колдуны – источник мощного тайного влияния на события. Его воры и прочие преступники, живущие в ожидании неизбежного прихода Империи.
Прошлое – тянущее свои щупальца к героям настоящего, всплывающее из глубины времен, подобно жуткому морскому чудовищу. То легкая рябь по волнам. То перепуганные рыбы, бросающиеся вдаль. То бурление воды, тонко намекающее на скорые неприятности.
Почти все события современности подвязаны на былое, имеют свои причины и следствия, логичны, продуманны автором и не вызывают ощущения искусственности, как это частенько бывает в фентезийных мирах.
Второе, на что обращаешь внимание — на магию мира Эриксона. Здешние волшебники пользуются Путями магии, «тем, что по ту сторону». Они находят врата и черпают силу, придавая ей форму заклинаниями. Этих самых «Путей» в мир чародейства хватает, что придает системе колдовства приятное разнообразие. И это не считая Старших путей, недоступных людям, но вполне беспечально используемых другими народами.
Магическим действиям героев автор уделяет немало времени, и к счастью эти описания выходят у него нескучными и увлекательными.
А ведь есть еще и Взошедшие – боги и прочие божественные сущности, покровительствующие своим адептам, спорящие друг с другом, вмешивающиеся в происходящее (особенно с момента гибели Келланведа). Являющимися настолько же активными участниками событий (по крайней мере, некоторые из них), как и остальные живые существа, населяющие мир саги.
Вот мы постепенно подобрались к третьей фишке «Садов Луны» — многообразию живых рас этой вселенной. Ведь люди далеко не единственные жители мира. И далеко не первые. Начинали все четыре легендарные расы-основательницы, из которых до описываемых событий дотянула лишь одна и то в форме нежити. И лишь потом появились Старшие расы, прочие насекомоподобные (и не очень) господа, и горячо любимые нами гомо сапиенсы. Как вы понимаете, за столетия совместной жизни отношения между всеми этими товарищами сплелись в такой клубок, что распутать или разрубить его не под силу и десяти Александрам Македонским. Что добавляет в это и без того не пресное блюдо дополнительной остроты.
Теперь уделим толику внимания персонажам, благо они этого полностью заслуживают. «Мостожоги» — имперское подразделение, ставшее костью в горле самой императрицы. Сержант Скворец, при старом императоре командир целой армии, а нынче начальник над жалкой горсткой людей, которым уже подписан неофициальный смертный приговор. Бывший убийца-Коготь Калам (хотя убийцы, как и офицеры, бывшими не бывают). Маг Быстрый Бен, хранящий внутри немало секретов.
Капитан Ганос Паран – один из центральных персонажей книги. «Золотой мальчик», сбежавший из аристократического дома и подавшийся в армию. Ребенок в ретроспекции. Молоденький наивный паренек в начале. Усталый, разочарованный, потерявший друзей и любимых мужчина в конце. Игрушка богов играющая богами. Один из лучших примеров развития образа в романе.
Адъюнкт Императрицы Лорн. Убийца колдунов, на которую не действует магия. Женщина, пережившая в детстве жуткую трагедию, и с тех пор ставшая послушным орудием в руках Ласиин. До недавнего времени. Человек, сумевший победить жажду мести, разрывающийся между верностью, патриотизмом и пониманием преступности приказов.
Воришка Крокус Новичок – молодой преступник, оказавшийся в самом центре божественной интриги. Парнишка, впервые полюбивший и переживающий в связи с этим коренную смену приоритетов.
Кадровая чародейка Рваная Снасть — таящая в глубине души ужасные воспоминания о деяниях молодости. Мечущаяся между принадлежностью к магическому сообществу и армейскому братству. Циничная и уязвимая. Заботливая и бесстрашная. Пошедшая по неведомому пути, требующему огромных жертв.
Персонажей в романе великое множество: самых разнообразных рас, видов, возрастов, пола, профессий и призвания. Среди нет ни классических светлых, ни стандартных темных (что уже стало типичным для «жизненного» темного фентези). Они великолепно проработаны и продуманы, бурно развиваются, причем явно, отчетливо, порой буквально на глазах. Проживают дни и годы, теряют друзей, меняют хозяев и воззрения. Ссорятся, мирятся, страдают, любят, убивают. В общем, живут обычной жизнью в обычных для себя, но в таких завораживающих для нас, условиях.
С их помощью Эриксон делится с читателем своим видением вопросов долга и ответственности. Разбирает по косточкам психологию уставших от войны людей. Говорит с нами о личностном росте и смене сфер деятельности.
Да, остро не хватает обычных людей. Мы знакомимся в основном с воинами, колдунами, полководцами и прочими начальниками. Наиболее приземленная субстанция, с которой встретимся — разнообразные маргиналы, типа воров и убийц. Среднестатистические крестьяне и горожане в упор не попадают под прожектора внимания автора. Что оставляет впечатление некоторой недосказанности мира.
Практически нет пока глобальных сражений и схваток, ожидаемых от эпика.
Но не забываем перед нами лишь первый том из десяти, и скорее всего, многое еще впереди.
Что радует, ведь после дебюта расставаться с «Малазанской «Книгой Павших» абсолютно не хочется. А значит, будем с нетерпением ждать все новых и новых частей «Малазана» в свеженьком переводе.
Эрго. Мощное эпическое темное фентези с глубоко проработанным миром, интересной магической системой, обилием нелюдских рас и качественными героями.
Сборник малой прозы "Раны: Шесть историй с границы ада" Нейтана Баллингруда привлек мое внимание в конце сентября 2019-го года сразу же после появления новости от издательства "АСТ", касающейся покупки прав на выпуск книги на русском языке. Ну а посмотрев любопытную экранизацию (Wounds, 2019) одной из повестей ("Зримая скверна"), я уже полностью уверился в том, что хочу незамедлительно прочитать данную антологию.
Итак, первым номером в сборнике идет рассказ "Атлас ада" о нечистом на руку владельце книжного магазина Джеке Олеандре, который по приказу знакомого мафиози отправляется на болота близ Нового Орлеана, чтобы достать некий атлас, с помощью которого можно добывать артефакты из самой преисподней, имеющие высокую материальную ценность. Вроде бы простая миссия очень скоро оборачивается сущим кошмаром, что вынуждает Джека приложить всю свою смекалку, дабы вернуться домой живым. Получится ли у него сделать это? Что ж, ответ вы найдете, прочитав рассказ. На мой взгляд, он вышел довольно неплохим. Интересная завязка, колоритные персонажи, инфернальный атлас — что еще надо для полного счастья? Жалко только, что пугающих сцен было маловато и конец наступил слишком резко. А так, придраться особо не к чему.
Далее Баллингруд поместил в антологию еще три рассказа, которые вполне можно было туда не помещать. Почему? Это я поясню ниже. Сначала приведу их краткие синопсисы.
В центре внимания "Сатаниста" — дочь скоропостижно скончавшегося доктора Тимоти Бенна, занимавшегося странными экспериментами в своем особняке, которая находит в подвале отчего дома загадочную субстанцию, переправленную в наш мир с просторов ада. Естественно, общение девушки с потусторонним приводит к самым печальным последствиям.
Сюжет "Черепушки" разворачивается вокруг священника Церкви Червя, который должен совершить ритуал, знаменующий конец жизни Джонатана Уормкейка — уважаемого аристократа из маленького городка Хобс Лэндинг. Но прежде чем произойдет неминуемое, мы узнаем, откуда взялся этот Уормкейк и каким образом он достиг своего высокого статуса среди простых смертных.
Ну а "Чрево" покажет нам картину настоящего ада на Земле, захватившего несколько районов мегаполиса. Именно туда направляется старик по имени Карлос, дабы найти свою сбежавшую собаку — единственное дорогое ему живое существо. Но чтобы достичь желаемого ему придется пройти мимо снующих по улицам жутких Хирургов и их помощников — Транспортеров.
Так вот, возвращаясь к качеству вышеуказанных работ, не могу не отметить, что они получились крайне проходными. Такое ощущение, что кроме долгой экспозиции в них больше ничего и нет. Серьезно, каждая история только-только набирает нужную силу и, бац, внезапно заканчивается, оставляя тебя в полном недоумении. Ухудшает ситуацию еще и то, что хоррора в рассказах — кот наплакал, а саспенса и того меньше. Разве что в "Чреве" царит легкая нервозность (слегка напоминающая атмосферу "Сайлент Хилла" (Silent Hill, 2006)), которая, впрочем, погоды не делает.
А вот "Зримая скверна" о простом бармене, на свою голову подобравшем потерянный студентами мобильник, вышла уже на порядок лучше. Тут нас ждут и симпатичные герои, и всякая разная сверхъестественная дичь, и вполне годный финал. Кстати, многие вопросы, которые остались после просмотра экранизации Бабака Анвари, получили свои ответы. Поэтому, если фильм вам понравился, то советую ознакомиться и с его первоисточником.
Завершает сборник повесть "Стол Мясника", названная в честь пиратского корабля, плывущего в Темные Воды на изысканный Пир, устраиваемый Жрецом Каннибалов. Одним из пассажиров судна является молодой член Общества Горящих Свечей, который планирует пожениться со своей возлюбленной (дочерью Жреца) на берегу Бухты Лотоса. Опьяненный страстью, он даже не догадывается насколько гадко закончится его путешествие. "Стол Мясника", пожалуй, лучшее произведение антологии, которое радует необычным сюжетом и ярким сеттингом. И даже развязка, в отличие от предыдущих работ, здесь определенно удалась. Однако хоррора, на мой взгляд, опять не завезли. Повесть скорее напоминает темное фэнтези — спору нет, увлекательное, но совершенно не пугающее.
В общем, мое резюме следующее: "Раны" — неплохой сборник в плане идей, но явно "сырой" по своему исполнению. Автору надо было либо довести до ума "Сатаниста", "Черепушку" и "Чрево", либо отказаться от них и оставить в книге только "Атлас ада", "Зримую скверну" и "Стол Мясника" (тем более, что все три текста имеют явные связи между собой). Просто в том виде, в котором "Шесть историй с границы ада" в итоге были напечатаны, они не производят какого-то огромного впечатления. А ведь потенциал у них явно имелся.
Оценка: 5/10.
Честно говоря, после невнятных "Ран" я не очень-то хотел браться за "Землю монстров", но слабая надежда на приличный хоррор все-таки убедила меня в обратном.
Открывает сборник рассказ "Куда глаза глядят" об официантке, которая решает тесно пообщаться с одним из посетителей кафе, что в итоге в корне меняет ее жизнь. Особых эмоций сие произведение у меня не вызвало. Получилась эдакая социально-бытовая зарисовка с легким, почти невесомым, налетом триллера (что не может не расстраивать).
Идущий следом "Дикий Акр" оказался чуть лучше. История о столкновении строителей с оборотнем хоть и не заставила трястись от страха, все же грамотно с психологической точки зрения показала последствия этого столкновения. Жаль только, что вервольфу не дали разгуляться побольше.
Сюжет рассказа "S.S." вращается вокруг подростка, вынужденного из-за болезни матери бросить школу, чтобы зарабатывать на пропитание мытьем посуды в захудалом ресторане. Опять-таки перед нами текст на злобу дня, а не какой-то крутой хоррор. Конечно, задуматься тут есть над чем, но испугаться точно не выйдет.
А вот у "Расщелины" были все предпосылки для годного ужастика. Это и место действия (заснеженные просторы Антарктики), и застрявшая посреди него кучка исследователей (которые не всегда ладят между собой), и древний монстр (когда-то застрявший во льдах). Но Баллингруд вместе с соавтором видимо посчитали, что не стоит баловать читателей и просто оборвали повествование на полуслове. Поэтому вместо увлекательной вариации на тему "Нечто" Джона Карпентера (The Thing, 1982) нам подсунули явно недоделанный продукт.
"Чудовища небес" — очередное "ни рыба, ни мясо". Вполне грамотная завязка с убитыми горем родителями, у которых украли ребенка, постепенно превратилась в какую-то лютую хрень с падающими с неба ангелами, похожими на инопланетян, чья плоть способна подарить вкусившим ее море радости и душевного спокойствия. Если вдруг пропустите этот сегмент, то абсолютно ничего не потеряете.
Тогда как "Выгорание" пропускать точно не стоит, ибо это, на мой взгляд, самое толковое произведение сборника, где есть интригующая завязка, логичное развитие событий и вменяемая концовка. А речь в рассказе идет о соглашении между подростком и вампиром, который однажды, спасаясь от солнца, забирается в подпол его дома. Естественно, ни к чему хорошему данный союз впоследствии не приводит.
Сразу за "Выгоранием" расположились "Озёрные чудовища Северной Америки", которые по духу оказались весьма похожи на "Чудовищ небес", то есть такими же скучными и ничем не примечательными. Текст повествует о не совсем благополучной семье, обнаружившей на берегу озера тушу неведомого подводного зверя. И в общем-то на этом все. Ничего стоящего с персонажами больше не случится.
"Остановка в пути" — крайне мутная история с ярко выраженным уклоном в сюрреализм, выстроенная вокруг пожилого бездомного из Нового Орлеана, который пытается отыскать свою взрослую дочь. Задачка для человека без денег и так непростая, а тут еще к мужику и странный призрак приклеивается, не давая адекватно воспринимать окружающий мир. Короче, полный абзац. Впрочем, как и сам рассказ.
Закрывает антологию "Хороший муж", чей сюжет сосредоточен на слепой любви, которая не дает супругам расстаться друг с другом даже после смерти одного из них. В принципе, замес можно назвать удачным. Он довольно цепляющий и ладно скроенный. Да и наблюдать за физическими и умственными изменениями у скончавшейся жены главного героя было реально любопытно. Жалко только, что развязка в который раз осталась открытой...
Итак, что же можно сказать о "Земле монстров"?
В целом, это вполне читабельный сборник малой прозы с зачастую интересными идеями, которые по какой-то причине не были раскрыты должным образом. Ну, либо я тупо не дорос до таких "сложных" историй и не смог в полной мере оценить гениальность их автора. Как бы там ни было, попробовать надкусить книгу можно. Ведь не просто так она удостоилась "Премии имени Ширли Джексон" в 2013-м году. Значит, было за что.
Оценка: 5/10.
P.S. В качестве общего итога хочется сказать следующее: лично для меня минусы обеих антологий все-таки перевесили их плюсы. Несомненно, Баллингруд обладает живым воображением и умеет складывать слова в предложения, а последние — в гладкий текст. Но ему явно не помешало бы лучше прорабатывать свои сюжеты и доводить их до какого-то внятного финала, а не бросать их на полпути в надежде, что читатель собственноручно все додумает и решит, что же это только что было.
Думаю, Нейтан и сам понимает, что ему еще есть куда расти, потому как в недавнем интервью журналу "DARKER" на вопрос "интересно ли вам было бы увидеть другие свои работы на экране и какие?" он ответил: "особенно мне хотелось бы увидеть экранизации "Выгорания" и "Стола мясника".
Собственно, помимо "Зримой скверны", это единственные по-настоящему интригующие и адекватные произведения Баллингруда. И мне кажется, что писатель это прекрасно осознает.