Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
ДемоНтиваторы, Павел К. Диброва, электронное издание, самиздат, 2016
Отсутствует в базе Лаборатории Фантастики
Вот нравятся мне большие и сильные мужики. Не те без малого полуторацентнерные ветераны профессионального спорта, что утробным рёвом и тяжким грохотом тщетно призывают собрата в оздоровительных клубах фитнес-центров, невольно пугая вставшую сурикатами протеиномлекопитающую мелочь. Им тоже несладко, но речь не о них. Ещё со школьных времён мне удивительно симпатичен толстовский Пьер Безухов. Почему? Уж очень нелегко в цивилизованном урбанистическом обществе приходится от природы большому и здоровому, но интеллигентному человеку. Чем же так тяжела и отлична от всех его жизнь? Постоянным самоконтролем и выматывающим сдерживанием всех направленных вовне порывов души, непрошено отягощённой столь крупным телом. Чуть только позволит себе такой расслабиться – и вот уже поплыли по реке медведи с привязанными к их спине квартальными, и завизжали-побежали, чудом уворачиваясь от брошенной в них неподъёмной мраморной плиты, общественно признанные полигамные умницы-красавицы… И никто даже и не заподозрит, что «ему летать, ему летать, ему летать охота…» А ведь охота!
«ДемоНтиваторы» написаны ни шатко ни валко, но искренне и простодушно. Форма чуть отредактированного «автоматического письма» полностью соответствует бредово-сновидческому содержанию, композиционно выделенному сном в начале и конце книги. История проста до примитивности: молодой мужчина явно офисно-компьютерной сферы деятельности, жизнь которого пошла под откос после болезненного расставания с любимой, решился продать душу демону, но вместо этого открыл на пару с ним общий бизнес по честному отъёму денег у обеспеченных и одиноких деловых женщин. Ситуация случайного столкновения и взаимного узнавания представителей разных миров и одинаковых классов, как в рассказе «Демоны» Роберта Шекли, используется здесь лишь в качестве классической рамки для картины сюрреализма и придаёт «потоку сознания» некое подобие определённости, слегка ограничивая его. Но не стоит верить этому невольному (?) обману – ничего чётко оформленного, цельного и завершённого в тексте нет.
Повествование ведётся от лица персонажа, сроднившегося с голосом автора настолько, что ему не требуется имя, причём подаётся так непринуждённо, что это не вдруг заметишь. Остальные действующие лица – условные типажи, олицетворение частных и в то же время вечных образов. Основные – Друг, Подруга и Подруга Друга, они же по совместительству Надёжность, Соблазн и Законность (которая часто дура). Главный герой даже всерьёз задумывается о возможности определения их в качестве частей своей собственной личности, получивших самостоятельность внутри его бредовых видений. Есть ещё Клерк как из "Небесного суда" Алёны Званцовой, Папочка-Военный, Гаишник, Прилипала-Продавец, Дед и даже Контролёр-на-транспорте (привет "Матрице"). Перечислять всех не требуется, но их не так уж и много. Само произведение можно условно определить как городское юмористическое фэнтези, но оно не обладает ценностью в этой поверхностной жанровой классификации. В нём нет активного несущего потоком действия, все «приключения» знакомы до чёрта, а юмор подменяется масками на узнаваемых лицах и общим абсурдом. Более того, автор хорошо знаком с представителями этого – и многих других – жанров и с удивительной грацией бегущего по дну водоёма бегемота посмеивается над ними, специально не оправдывая возникающих по подобию читательских ожиданий.
Павел К. Диброва – не профессиональный писатель, и его книга берёт не лоском и не качеством сборки изделия. Увы, но даже «блохи» ляпов и несовпадений по его собственному произведению выловлены не все, хотя сидят сверху. Чем же тогда? Ощущением глубоко личного проникновенного монолога поздней ночью от впервые увиденного, но будто давно и хорошо знакомого друга. Поезд, вокзал, любая другая случайная встреча – и отсутствие лимита времени или длительное общее движение по пути. Это выглядит признанием-без-черновика, «исповедью в каракулях», образы которой одновременно скрывают реальные лица, приоткрывают действительные события жизни рассказчика и служат символами в кодировке на проверку «свой-чужой». Слушатель абсолютно не уверен, что не провалил эти "пароли", но его не гонят, и он наслаждается пусть не смыслом, но самим процессом. Ты читал Бернара Вебера и Библию? Что ещё? До сих пор поигрываем в компьютерные игрушки, а? — Смущённо улыбается. — Но ведь так приятно почувствовать себя Богом! Э-э-э-х, тоже, гляжу, одышка… Лишний вес! Выпьем? Ты закуси, закуси, на вот мюсли из пакета. А с бабами у тебя как – тоже ушла? Наливай винца! Эх, была у меня сука одна, собака моя хорошая, верная, да померла давно…
Изумителен по своей интенсивности и чистоте неожиданный эмоционально-энергетический выплеск, пробивший насквозь столпом света из сплошной облачности невнятицу подавленных или нереализованных взрослых желаний и полузабытых школьных мечтаний. Текст в тексте, сюжет в сюжете, кусок солнечного янтаря в рыбе. Зачем, для чего, ведь «ДемоНтиваторы» – произведение совсем не того уровня, размера и свойства? Посреди условно юмористических и мелкокриминальных проказ персонажей из компьютерных игр и жёлтой прессы вдруг появляется жёстко обособленная от всего остального и живущая по своим законам локация с зимней тайгой, избой и диким дедом. Бегство-спасение жителя российского мегаполиса в незнакомый ему и оттого идеализированный мир простого деревенского быта и суровых героев Джека Лондона? Конечно тоже, но куда ближе по смыслу и посылу этот импульс к сказу Владимира Галкина «Седой медведь», хотя здесь реальная белка из городского парка выписана куда живее почти сказочного волка и вообще непредставимого лося. Лишь правильный человек может навестить состарившегося Никитку, навсегда оставшегося жрецом и отпрыском Бога-полного-метаморфоза в бездемонском — истинно человеческом — мире, и только действительно взрослая и взявшая на себя ответственность за других личность сможет найти в себе силы вернуться обратно, не обойти вкруг ели последний четвёртый раз…
Вот книга и подошла к концу. Что получил читатель? Да вроде бы и ничего, и в особенности — если рассчитывал на лёгкое юмористическое фэнтези. Будто провёл несколько часов в компании большого и сильного добряка со страдающей душой, которому до зареза был нужен внимательный слушатель, чтобы выговориться. Посидел чтобы кто-нибудь с ним, пышущим эмоциями и жаром, как печка, и хлопнул потом по плечу: «Не кисни!» Была ли у читателя возможность ассоциировать себя с главным героем этой повести? Нет, это словно был сам Павел К. Диброва. Я вовсе не собираюсь утверждать, что образ автора полностью совпадает с личностью реального человека. Возможно, настроение у него было такое, а может, это сознательная мистификация. Для чего понадобился подобный образ автора-как-персонажа, какую он преследует цель? Что хотел сказать сам Павел К. Диброва, демонстрируя то, что выглядит продуктом автописьма, психологической разгрузкой и приёмами освобождения от накопленных обид, внутренних узлов и зажимов? Для меня это остаётся загадкой.
И всё же – почему я дочитал этот "личный дневник" и захотел поделиться впечатлениями о нём, рекомендовать даже? Знаете, помимо желания брать существует потребность и отдавать что-то, и здесь она необъяснимым образом получает удовлетворение. Так и хочется сказать нарисованному Павлом К. Диброва образу: завязывайте с алкоголем и мюсли, уважаемый Пётр Кириллович, не заглядывайтесь на светских львиц и профессионалок «клубнички» из интернета с их тренированными искусственно апгрейденными телами, и поцелуйте, наконец, свою повзрослевшую девочку с чистыми и глубокими глазами, пока она не перегорела и не умерла! Счастья тебе, демон-Стратор, современный офисный мученик и пророк Санкт-Петербургский! Передавай привет Николаю Васильевичу Гоголю! Прости, если что не то сказал или не так понял! Будь здоров!
М.: Издательский дом Мещерякова, 2017 г. 224 страниц
"Ромео и Джульетта" еще во времена Шекспира была одной из самых популярных его пьес. Она была опубликована минимум три раза при жизни автора. А после его смерти выдержала неизмеримо больше изданий.
Любопытный факт — в экземпляре фолио 1623 года (первое практически академическое издание Шекпира), находящемся в читальном зале Оксфордского университета, больше всего замусолены уголки страниц именно с этой пьесой. И из них — больше всего — с ночной сценой в саду...
Как и в случае с другими пьесами, Шекспир использовал известный в его времена сюжет. Он много раз был использован в новеллах различных итальянских авторов эпохи Возрождения: Мазуччо, Луиджи да Порто, Больдери, Банделло, Луиджи Грото... Причём у большинства этих авторов даже имена героев те же. А о враждующих домах Монтекки и Капулетти говорится даже у Данте в "Чистилище"... Всё это настолько вошло в мифологию Италии, что Джироламо делла Корта в своей "Истории Вероны" уже выдавал этот сюжет за реальные события. Видимо, примерно тогда же и была сфабрикована поддельная гробница Ромео и Джульетты. И ведь миф жив до сих пор — туристы могут убедиться в этом сами...
Впрочем, нет достоверных данных о том, что Шекспир использовал именно итальянские источники. Ведь незадолго до него этот сюжет перекочевал и в английскую литературу — в 1562 году вышла в свет одноимённая поэма Артура Брука.
И как в случае с другими пьесами, Шекспир вышел однозначным победителем — его версия жива и искромётна, живёт до сих пор.
Что же это такое? Критики уже несколько столетий спорят о жанровой принадлежности пьесы. То ли это трагедия, то ли нет?
В основном однозначно причислить к чистому жанру трагедии пьесу мешает с одной стороны наличие хотя и печального, но всё же подающего надежды на светлое будущее финала — ведь многолетняя вражда двух родов завершается. И с другой стороны — отсутствие внутренней борьбы главных героев — они действуют в пьесе практически не колеблясь.
Но в целом вопрос остаётся открытым. Как и вопрос о собственно любви. Была ли это любовь, спросите вы? Или это была всепожирающая и всеразрушающая страсть? Некоторые критики XIX века пытались найти в "Ромео и Джульетте" мораль от противного. Мол, если показана такая страсть и такой финал, то это означает, что Шекспир как бы порицает главных героев. Но Шекспир никого не порицает и никого не одобряет — он лишь рассказывает нам эту историю, оставляя много вопросов на суд зрителей и читателей. В этом и его ценность.
Интересно, что по ходу пьесы разбросаны намёки на печальный финал. Уже в самом начале Ромео говорит, что чувствует свой близкий конец. И потом Джульетта, смотря на него, выражает ту же мысль. Фаталистические мотивы нарастают ближе к концу, где пьеса получает также и несколько готический оттенок, особенно её финальная сцена в склепе.
Допущение, которое автор установил в основании трилогии — отношение между условным "Союзом" и таким же условным "Западом", как между живым и мертвым.
Великая Отечественная — это нашествие мертвецов, с которыми приходилось драться.
Застой — все любят "мертвые вещи", купленные у загробного мира джинсы и сапожки, и тихонько перестают слушать стариков, которые снова и снова говорят о ненависти к мертвецам.
Кто изобретатель, а кто подражатель? У мертвых больше знаний, но каждый мертвец застыл в своем времени, а живые идут вперёд...
И как раньше жили — до проведения границы между мертвыми и живыми, когда на улице можно было встретить мертвого чистильщика обуви и это никого не волновало?
Словом, пока главные герои остаются школьниками, с детским кругозором и порой нелепыми гипотезами, с подражанием крайностям взрослых и чистым стремлением к дружбе — текст хорош.
Читатели видят в мире ровно столько, сколько нужно для маленьких инсайтов-аналогий. И очень легко прощают недостатки — ведь противоречия маскируются детским незнанием.
Такой уровень, увы, не выдерживается даже до конца первой книги — финал уже проседает.
Кроме того, любая альтернативка не может держаться только на переименовании привычных образов. Требуется их дополнение.
И тут хорошим примером выступают "Холодные берега" Лукьяненко:
— не просто подать герою селедку в ресторане на газете (как алкашу у подъезда), но показать, что металла в мире мало, печатное дело только выходит на уровень 18-19 вв., потому в блюде — половину цены газета-то и составляет: увязка фундаментального допущения с конкретикой. Пересказаны, кстати, и заметки из этой газеты;
— "А само название — “Давид и Голиаф”, возникло от статуй, внутри установленных... Давид стоял, опустив пращу, улыбаясь уголками рта. Скульптор все передал — и молодость безусого лица, и небрежную ловкость обнаженного тела, и хищный прищур глаз. Давид был красив, зол и красив, как в преданиях.
А Голиаф уже упал на одно колено. Могучий мужчина в доспехах, вышедший на честный бой, и сраженный подлым ударом в висок. На простом, бесхитростном лице застыла мука и удивление, он еще пытался подняться, но ноги не держали. Только Голиаф все равно вставал, каменные мышцы вздувались как канаты, и жизнь, которой в камне нет и не было никогда, опаляла любого, взглянувшего на сраженного воина. Казалось — он все-таки встанет. Дойдет до Давида, который со страху повторно окаменеет, да и опустит тяжелый кулак на кудрявую голову..."
Автор снова и снова жмет на единственную кнопку — узнавание имён и простейших образов. Основной символ государства — серебряная звезда в круге. В мире мертвых есть "Нью-Йорк", только называется Вью-Ёрк. Вместо "колдуна-брухо" будет "брахо". Это надоедает, и когда уже в третьей книги вместо юмористического журнала "Крокодил" — персонаж упоминает "Аллигатор" — остается только пожать плечами.
Отчего возникла проблема?
Имхо, автор не захотел самому себе расписывать подробности. Как вещи из мира мертвых обретают материальность у нас? Как живые платят "энергией" (хорошо хоть не "энергоносителями") — Пелевин накрутил вокруг этого идею "баблоса" и много всякого интересного. Если есть миры дважды мертвых, и трижды, и ясно, что эта линия уходит бесконечно вглубь — что с мирами жизни? Если нечисть в деле, то как там с ангелами (привет от сериала "Сверхъестественное")? Если душа бессмертна, то как там с богом? Если мир мертвых так похож на Запад, то что сейчас в Америке, которую населяют живые? Что там в Индии и Китае? Самой что ни на есть яркой неиспользованной заготовкой выступает язык: у живых он один, общий, у мертвецов — сохраняются "английский", "французский" и т.п. Ситуация просто описывается (эффект узнавания с иностранными языками в Союзе) — но дальше не развивается...
Не все технические детали должны попадать в текст, но когда их слишком мало в сознании автора — это хорошо чувствуется.
Школьники могли верить или не верить взрослым (и этот момент у автора получился отлично!), однако студенты должны знать.
Но мир и сложность сюжета — остались приблизительно на уровне восьмого класса. И время там замерло в 1980-х.
Интермедии-отступления, которыми автор попытался разнообразить текст — сами по себе хороши, но каждый раз не поднимаются выше очередного эффекта узнавания (когда показаны метания интеллигента — идеалы 60-х, потом сомнение и диссиденство 70-х, потом возврат к борьбе с мертвецами).
При очень даже неплохих, живых героях — к середине второй книги обнаруживается, что ничего оригинального сказать или сделать они не могут. Для впечатляющих замыслов нет объектов, а есть лишь стандартные заимствованные блоки, из которых никак не получается собрать слово "Вечность" или хотя бы экстравагантный сюжетный ход.
Особенно большой проблемой это становится в отношении загробного мира — мертвецы живут в неизменном времени, у них мир поделен на зоны, и в каждой ничего не меняется — условные 70-е, условные 90-е (откуда они берут новое, ведь чтобы сделать новый компьютер, надо построить новый завод, то есть изменить мир вокруг себя!). Если каждый мертвец застыл в своем возрасте — может ли он учиться? Как он не сходит с ума? И снова ответы на детско-подростковом уровне.
Наконец, можно просто воспроизводить аромат времени, а можно подумать — отчего там такая странная отдушка?
В реальности Союз во многом держался на ощущении подвига очередного поколения — и одновременно как бы сокращенном "ощущаемом периоде истории". Вот революция, вот первое поколение, вот второе поколение — каждое из них со своим подвигом, и в рамках этого подвига существуют люди-образцы. Что было до революции — стало картинкой (там тоже есть образцы, но именно что "нарисованные"). Остывание памяти о подвиге (это у автора получилось просто здорово!) требует перейти не просто к потребительству, но к каким-то устойчивым схемам, которые могли существовать столетиями, или к большим и сложными схемам, где этот подвиг — один из эпизодов истории. Автор лишь сказал, что мир будет меняться (провели "Фестиваль молодежи мертвецов" и убили аналог Андропова). Большой и сложный мир, где живые и мертвые смогут быть вместе — окажется набит большими и сложными проблемами. Из 2010-х годов — это очень хорошо видно (и в конце первой книги есть персонаж, который прямо предупреждает о грядущих катастрофах). Но автор в финале предпочел воспроизвести наивно-ожидательный аромат Перестройки.
Это была бы великолепная детская повесть, относительно неплохой первый роман (и он бы не уступал "Истории с кладбищем" Геймана), но получился жуткий провал трилогии, когда с каждой прочитанной страницей становится всё скучнее.
Приветствую вас, дорогие друзья! Сегодня речь пойдёт о новой книге Сергея Клочкова под названием «Синдром Зоны». Представлять автора, думаю, не стоит, так как многие знакомы с его произведениями, нашумевшие в своё время «Лунь» и «Фреон» дали Сергею лучи славы в проекте с точками и зарекомендовали его как писателя, умеющего показать аномальную Зону атмосферно и мрачно. Если вы вдруг по каким-то причинам незнакомы с творчеством Клочкова, то вышеупомянутые книги откроют вам двери в мир качественных приключений в аномальной Зоне отчуждения.
В тексте будут присутствовать незначительные спойлеры, о которых вы будете предупреждены сноской SpoilerTime.
А начнём мы обзор с интересного вопроса: нужен ли вообще был «Синдром Зоны»? В «Даре Монолита» по сути история Лунь и Хип была завершена «хэппи эндом» и нуждались ли мы в продолжении? Все точки были расставлены в «Даре», на почти все вопросы мы получили ответы, и герои ушли на покой. С другой стороны, автор нам дал новую историю вне ЧЗО и показал несколько других аномальных Зон, рассказал новую историю и вернул Лунь и Хип в строй, что не может не радовать. Я не могу сказать, нужно ли было писать ещё одну книгу про Хип и Лунь, решать не мне, а вам, читатели.
Пройдёмся по сюжету. Наши дорогие Лунь и Хип, завязавшие с Зоной, живут, как и мечтали около моря в своём домике в Крыму. Хип работает на местном радио, а Лунь «по удалёнке» обучает новоиспеченных работников НИИАЗ сталкерскому ремеслу и выживанию в аномальных землях. Мечта сбылась, море, собственный дом, спокойная жизнь и никакой проклятой Зоны нет больше в жизни пары бывших сталкеров. Бывших?.. Лунь и Хип приобрели так называемый синдром Зоны – сталкеры видоизменились в плане психики, чувствуют Зону, и слышат ее легкий зов, даже находясь в Крыму. НИИ ни в коем случае не пустит их в Зону, так как это чревато тем, что Лунь и Хип могут уйти в Зону безвозвратно, а Лунь полезен именно обучением новичков для учёных экспедиций. Так же Лунь каждый день ментально пытается связаться с Пеночкой (мутант из Зоны, фигурировавший в прошлых книгах автора) и с каждым разом связь всё слабее. И в одну из ночей паре бывших сталкеров снится Пенка и просит о помощи. Тут сталкеры и понимают, что пора вернуться в Зону и помочь старому другу, так как с Пенкой случилось нечто страшное и без помощи старых друзей она просто не выживет. Лунь и Хип отправляются в экспедицию с Зотовым в Белорусскую Зону вместе, чтобы найти Пенку и узнать, что же с ней случилось…
Грубо говоря, такая вот завязка. Не сказать, что оригинальность блещет, однако, имея честь и крепкую дружбу с мутантом Зоны, Лунь решает покинуть крымские пенаты и вместе с Хип спасать Пенку. Оправданно? Считаю, что да, хотя возникает пару вопросов. Заезжаем в спойлеры на свой страх и риск или проходим мимо, много не потеряете.
Внимание! SpoilerTime now!
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
Что самое интересное, так это неоднозначное решение профессора Зотова, старого друга Луня. Зотов не верит в ментальную связь бывших сталкеров и говорит об этом им, не забыв упомянуть, что у вас, друзья, синдром Зоны и вас туда не впустят никоим образом. И тут происходит следующее: Лунь, после сна и просьбы о помощи Пенки, сразу звонит Зотову и просит о проходе в Зону «левым способом». Зотов говорит «нет», а через пару минут перезванивает и сообщает, что согласен. При этом товарищ профессор понимает, что будут последствия, не предупреждает ни вышестоящее начальство, ни родных, ни сыновей, никого. Просто по дружбе, не веря в связь с Пенкой, с бухты-барахты решается помочь Луню, пусть они даже и старые хорошие друзья. Вроде обоснование есть – дружба, но мотивация размыта и настолько скомкана, что возникают вопросы.
SpoilerTime закончился!
Если говорить о том, где побывают герои, то в первую очередь разберём кратко Белорусскую Зону. Сама по себе она довольно-таки пустая и особо не интересна сталкерам, потому что артефактов там по минимуму, почти все аномальные земли – это леса и болота, а значит ловить там нечего, кроме смертельных ловушек и немногочисленных мутантов. Сталкеры в эту Зону не ходят, учёные не сказать, что проявляют какое-то желание в изучении, максимум, если только биологи. Атмосферы у Белорусской Зоны особой нет, но гнетущее настроение и саспенс всё-таки присутствуют, но только в мелких деталях, однако их мало, чтобы проникнуться обстановкой запустения и аномальности земель. Пустая Зона и всё тут.
Дальше герои попадают в Москву. А вот уже там чувствуется самый настоящий Mad Max в условиях Зоны: военные почти не входят внутрь аномальных территорий, лишь держат кольцо оцепления, а в предбанниках орудуют крупные и мелкие банды, нападающие на сталкеров и различные проезжающие машины. Москва пала. Десятки, сотни тысяч людей погибли, не успев эвакуироваться. Город, ранее живущий и процветающий, превратился местами в могильник, в огромные территории, где больше нет места человеку. И хоть протагонистам выделят не так уж и много времени на пребывание в Зоне М., я всё равно проникся духом павшего города миллионика. Жуткое место, в которое особо нет желания возвращаться, если я был бы сталкером. Это несомненный плюс автору.
Стиль автора ощущается ярко и выверено: достаточно много описаний, деталей, Клочков не забывает, и показать быт сталкеров, и тщательно обрисует вам место, где происходит место событий, не забудет про разные мелочи и подробности. Всё это играет на руку тексту, ты погружаешься в него и ловишь на мысли, словно автор сам там был и просто пересказывает автобиографию. Детальность в мелочах и описаниях играют только на руку произведению. Снова плюс.
Старые добрые Лунь и Хип остались такими же, какие и были в предыдущих книгах. Ты веришь им, их мотивации и логике, чувства и эмоции настоящие, не картонные. За героев переживаешь и тут, что радует, второстепенные персонажи тоже не подкачали, они грамотно вписаны в сюжет и так же оставляют приятное впечатление, так как тоже не являются картонками, они хорошо описаны и сомнений в них нет. Один только бандит Гоша Чист чего стоит! Возненавидите вы его всем сердцем, уж очень мерзкий тип. Одним словом, очередной плюс в копилку Сергея.
В большинстве своём, Клочков показывает нам не только аномальную Зону, но и людей, которые в ней обитают или живут/кормятся от неё. Писатель пытается всю книгу показать нам, что Зона выворачивает наружу всё дерьмо, что есть в человеке наизнанку и даёт понять, кто же он такой. Что не мутанты и аномалии водят бал, а именно люди самые что ни на есть кровожадные животные, готовые выстрелить тебе в спину и снять с тебя защитный костюм. Примеров в произведении будет много и тут сложно сказать, к какому выводу придёт читатель: может ли вообще человек измениться в подобных условиях и как ему вообще жить дальше в нынешнее время? Зона – это некий дикий запад без правил или новая ступень развития? Задуматься есть о чём, пищу для размышления автор предоставил.
Что пришлось не по вкусу, так это излишняя натянутость некоторых сюжетных моментов, в том числе детальность в различных вопросах наводила зевоту и непонимание, зачем оно здесь вообще нужно. Признаться, часть диалогов я бы просто вырезал, они не несут какой-то смысловой нагрузки и просто лишние в тексте. В особенности, сильное раздражение было от частых любезностей героев. Они благодарят друг друга за всё, что только можно и нельзя, постепенно это надоедает и вводит в тоску. Я понимаю, что протагонисты интеллигенты и старые друзья, но эти любезности местами не к месту и, как говорил ранее, это просто диалоги, которые стоит вырезать.
Вроде всё хорошо, судя по моему обзору, и герои, и антураж, и язык повествования, и описания хороши. Так в чём подвох? Думаю, сюжет. Сейчас будет большой спойлер, который ЧИТАТЬ ЛУЧШЕ ТОЛЬКО АВТОРУ, так как в нём раскроется вся суть произведения.
Внимание! SpoilerTime now!
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
На чём основан сюжет? Пенка ментально зовёт Луня в Белорусскую Зону. В Зоне Б. происходит «замес» с бандитами, после чего Лунь спасает Пенку, которая и говорит главному герою, «чтобы он булки свои не расслаблял», так как с Пенкой ментально связался умерший профессор Прохоров и просит её идти к нему в Московскую Зону, чтобы передать нечто важное. Чувствуете? Костяк сюжета таков: иди в Зону, нарвись на бандитов, убей их, потом иди в другую Зону (Москва), там опять-таки бандиты, уничтожь их лагерь, иди дальше по маршруту до Прохорова. Честно, очень противоречивые впечатления, которые не дают обоснования вообще нужности «Синдрома Зоны».
Насчёт разгрома лагеря бандитов в Зоне М. Приехали Лунь, Хип, Зотов и Пенка в лагерь сталкеров под Москвой, а там командует старина Сионист. Нам рассказывается о быте сталкеров, об их обустройстве и Лунь вливается в лагерь, пока Пенка не выздоровеет. По итогу случается следующее: бандиты убивают группу сталкеров, давая понять, что так будет с каждым, платите нам налог и живите под нашим крылом. Сталкеры возмутились и пошли громить лагерь бандитов. После этого приезжает главарь бандитов и всё идёт к тому, что между сталкерами и бандитами вскоре будет война. И всё. Лунь и команда уходит дальше в Зону и данная сюжетная ветка просто обрывается и непонятно, что там будет дальше и зачем она вообще была нужна. Да, показать быт сталкеров, мы видим Сиониста и сталкерское братство с положительной стороны и это на самом деле захватывает дух, но обрывать вот так повествование… Лишь в заключении сталкеры заглянут к Сионисту и то, на тройку страничек и всё, надо дальше в путь. Отчасти ловил себя на мысли, что лагерь и войну с бандитами добавили просто для объёма. Ну, показали конфликт и всё. А что по итогу случилось со сталкерами и их оплотом, хрен его знает. И вряд ли узнаем, так как под вопросом, будет ли Сергей писать ещё в СТАЛКЕР.
Как-то так.
SpoilerTime закончился!
Одним словом, получилось неоднозначно и противоречиво. Сравним произведение с кино. «Синдром Зоны» снят качественно, режиссёр не упал лицом в грязь, он расписал идею по кадрам и под его руководством процесс прошёл без огрехов. Оператор аналогично сработал на «ура», выбрал самые яркие и запоминающиеся кадры, показал нам профессионализм и своё мастерство. А вот сценарист… Слушайте, выкиньте, пожалуйста, этого бездарного сценариста и наймите другого, более талантливого и умелого, потому что сценарий провальный и не возымеет успеха в дальнейшем.
Итог.
«Вау эффекта», к сожалению, я не испытал от книги, так как в особенности ничего нового автор нам не дал. Какие-то элементы мы уже видели в прошлых книгах Сергея, а переворотного с ног на голову момента, как было во «Фреоне» и «В рай без очереди» я не увидел. Те книги меня поразили и оставили след в памяти, в свою очередь «Синдром Зоны» достаточно хорошая и добротная книга о сталкерах, крепкой дружбе и настоящих бродягах Зоны, умеющих постоять не только за себя, но и всегда помочь ближнему своему. Если бы конечно не сюжет… Ни прибавить, ни убавить.
Моя оценка: 7/10.
Как я говорил ранее в спойлертайме, напишет ли Сергей Клочков ещё одну книгу в СТАЛКЕР под большим вопросом. Признаться, положительных моментов всё же больше, однако я, наверное, больше огорчён, нежели рад выходу «Синдрома Зоны». Но я обязан сказать автору спасибо за новые приключения Лунь и Хип. Спасибо, Сергей за эмоции и чувства, которые я испытал при прочтении ваших книг и благодарен за такую замечательную пару, как Лунь и Хип, а так же за Фреона, Сиониста и Пенку. Все эти персонажи запомнились многим читателям и с теплотой вспоминаются уже не первый год. Это дорогого стоит.
Анна Рэдклифф. Тайны Удольфского замка. В двух томах
М.: AMEX, Лорис, 1993 г., 416+448 страниц
"Тайны Удольфского замка" — четвёртый роман королевы готического романа Анны Рэдклифф. И, к сожалению, на русском языке сейчас существует только старый перевод начала XX века — насколько он адекватен, сказать сложно. В его пользу говорят два факта — сама книга читается достаточно ровно и легко. И второе — имя переводчицы — это таинственная Л. Гей, за авторством которой несколько достаточно интересных работ. Помимо Рэдклифф она переводила также Эдварда Беллами и Эдварда Бульвер-Литтона. Про саму переводчицу практически ничего не известно, но выбор её переводов говорит сам за себя — подборка весьма интересная...
И перевод Л. Гей был далеко не первым переводом этого знаменитого романа. Самое первое издание на русском было осуществлено еще в 1802 году под названием "Таинства Удольфские" и затем второе в 1811 году под названием "Тайны Чёрной Башни". Оба перевода были сделаны с французского и были весьма посредственны. Издаваемый ныне перевод 1905 года по сравнению с более старыми не страдает такими серьёзными огрехами, к тому же выполнен с английского оригинала, тем не менее, возможно, что и он не идеален.
При этом "Тайны Удольфского замка", пожалуй, самый лирический и поэтический роман Анны Рэдклифф. Про неё говорили, что это именно она ввела в роман поэзию — на страницах её книг можно часто встретить её же стихи. Недаром этот роман больше всего запал в душу Вальтеру Скотту — а он знал в этом толк. В какой-то степени "Тайны Удольфского замка" даже вдохновили его на собственное прозаическое творчество в целом и написание романа "Уэверли" в частности.
Примечательно, что сама Анна Рэдклифф родилась в год издания первого готического романа — "Замок Отранто" Горация Уолпола.
В детстве Анна была очень застенчивой, и поэтому её талантов долгое время не мог никто разглядеть. Она больше предпочитала слушать, нежели говорить. И только когда она сама взялась за перо — её одарённость была замечена. Уже первый её роман "Замки Атлина и Данбейна", повествующий о горной Шотландии, заставил многих признать её литературный дар. В нём впервые в английской литературе была воспета поэтика этой страны — лишь спустя двадцать пять лет это сделает на новом уровне Вальтер Скотт... Второй роман Анны Рэдклифф уже так и назывался — с использованием готического "romance" — "Сицилийский роман" (в русском переводе "Юлия, или Подземелье Мадзини") — поэтому принадлежность к готической литературе сложно было отрицать. Эта книга укрепила литературную славу писательницы. А третья книга "Роман в лесу" выдвинула её в первые ряды английской литературы.
Так что за свой четвёртный роман "Тайны Удольфского замка" Анна Рэдклифф получила невероятный по тем временам гонорар в пятьсот фунтов стерлингов. И в итоге с лихвой опередила в славе своего мужа — также литератора...
"Тайны Удольфского замка" рисуют и поэтизируют природу и замки с их величественной красотой и спокойствием. Им противопоставляется шумный и лживый свет, откуда и приходит всё зло — на этом противопоставлении и строится практически весь сюжет романа.
облако тэгов
Сегодня речь пойдёт о новой книге Сергея Клочкова под названием «Синдром Зоны». Представлять автора, думаю, не стоит, так как многие знакомы с его произведениями, нашумевшие в своё время «Лунь» и «Фреон» дали Сергею лучи славы в проекте с точками и зарекомендовали его как писателя, умеющего показать аномальную Зону атмосферно и мрачно. Если вы вдруг по каким-то причинам незнакомы с творчеством Клочкова, то вышеупомянутые книги откроют вам двери в мир качественных приключений в аномальной Зоне отчуждения.
Внимание! SpoilerTime now!
Итог.