Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Так, навскидку нагуглил. Интересно было, насколько очевидным для рецензентов окажется то, что Герман живёт, по сути, в граничном топосе, между жизнью и смертью, между "тогда" и "сейчас"; что брат его не уехал, а умер (в конце романа есть совершённо чётко отзеркаленная ситуация-ключ к пониманию этого), что...
Ну, в общем, "волшебная особенность здешних мест в том, что мертвые здесь сражаются бок-о-бок с живыми", ага. И даже перелицованный сюжет из китайских легенд (привет Пу Сун-Лину) остался незамеченным. Надо будет при случае глянуть, что писали украинские рецензенты; подозреваю, что примерно то же.
Роман, кстати, рекомендую. В первую очередь любителям Кустурицы, Павича, "Малой Глуши" Галиной и Геймана.
У меня уже и так много предупреждений за плохое поведение. Чтобы не оффтопить в теме про Планы издательств, продолжу здесь, в уютненько огороженной АК-71006.
Яцек Дукай, Иные песни (2003)
Отзыв abstractна странице романа дает довольно точное представление об этой книге, хотя обходит стороной вкусняшки и польские национальные выверты. Это уникальная в своем роде вещь — для альтернативной вселенной разработаны не просто новая история с географией, а новая(ну ладно, в каком-то смысле старая) физика. Из попыток аналогичного масштаба вспоминаются еще только трилогия Вернора Винджа о Зонах Мысли да Заводная ракета и Диаспора Грега Игана.
Несбывшиеся Грезы алхимиков — трансмутация материи, селекция гомункулусов, власть над первовеществом-илемом — у Дукая работают на первом уровне сложности вселенной, аристотелевском.
Чуть позднее к нему добавляются аналоги эйнштейновской и планковской теорий, восходящие к Гёделю и Голубовичу.
Астрофизика и космогоника птолемеевы, мир геоцентричен, планеты (7 шт., об Уране, Нептуне и Плутоне сведений нет) закреплены на небесных сферах (что существенно облегчает обустройство лунной базы Иллеи Жестокой). За сферами — нематериальная бездна.
Земля и, видимо, все населенные объекты вообще, от орбитальных станций до планет и астероидов (последние упоминаются глухо), поделены на зоны влияния сверхправителей-кратистосов, биологических концентраторов Идеи и Воли. Их мысли довлеют над материей-керосом в бассейне определенного аттрактора (сходная концепция мироустройства есть у Игана в Неустойчивых орбитах пространства лжи и у Летема в Амнезии творца).
Точка бифуркации с нашей мировой линией примерно в 322 г. до н.э., при Александре Македонском, который не пал жертвой усугубленной буйными попойками лихорадки, а успешно завершил объединение мира. Впрочем, Китай и Япония сохраняются как независимые цивилизации, политическая карта мира в 1190-х годах после разрушения Рима тоже не слишком отлична от нашей. Но кому она нужна, эта политическая карта с ее эфемерными границами государств, если в пределах антоса сверхправителя плоть и мозг каждого подданного могут быть преображены по желанию владыки?
Христос и Мухаммед в этой версии технически продвинутого средневековья фигурируют, наравне с неудачливыми кратистосами сандалпанковской древности. Они попытались раздвинуть границы своих аттракторов. И потерпели поражение.
Центром культурного мира вполне предсказуемо выступает Александрия с ее колоссальной библиотекой.
Польша — как обычно, маленькая, но гордая. Центральная Европа в стадии феодальной раздробленности с коалесценцией вольных городов.
По Москве бродят медведи и слуги великого уральского чернокнижника Максима.
Америка заселена, но непонятно кем, скорее всего, евреями-марранами, сбежавшими из Иберии (теория заговора в комплекте и детально озвучена одним из второстепенных персонажей).
У сандалпанкового человечества есть лунная база под управлением особо строптивой кратистки (хорошо, что у меня нет Microsoft Word и в браузере отключена проверка правописания, а то бы искусственный разум исправил на каратистки) Иллеи, изгнанной с Земли за имперские замашки.
Сердце тьмы, как и у Конрада, где-то в бассейне Конго.
Присутствует падший полубог (в данном случае поляк, что необычно), лишенный почти всех волевых потенций тем самым уральским чернокнижником в битве где-то посредь украинского Полесья, где сиротливо не сжата чернобыльская полоска одна.
Доступные аналоги: Сердце тьмы, Копи царя Соломона, Клеопатра (африканская часть), Моя цель — звезды, Космос (материализация Идеи и Воли), Фиаско (Контакт), Князь света, Владения Хаоса (глобально). Влияние Желязны очень мощное и бесспорное, чувствуется в первой половине книги практически непрерывно; когда же начинается квест к твердыне Хаоса и собственно война за спасение человечества, оно сходит на нет.
Город в конце времен Бира написан позже, использует сходную идею с Вторжением Хаоса. Поскольку английского перевода Иных песен не имеется, предположить знакомство Бира с романом Дукая сложно.
Совершенно великолепное, бесподобное описание Хаоса, покрывающее все позднейшие чудачества с атакой на Кремль силами летающих макаронных монстров. (Но разве мыслима современная польская культура без постоянных диатриб в адрес Федеральной Империи и Императора?) За полеты в космосе Птолемея-Аристотеля отдельная десятка: Хокинг и Иган временами курят в коридорах.
Превосходные исторические зарисовки в духе Сенкевича, с поправкой на греческую в истоке своем, гностическую по духу культуру.
Концовка переворачивает все действие романа с ног на голову и заставляет вспомнить квинтянскую миссию Лема. Конечно, в судьбе героя опять проступают параллели с неистребимыми богоубийцами Желязны — Железным Генералом и Сэмом Калкиным. Но если Князь света начинался с середины, то Иные песни в середине заканчиваются. Если читать эти книги, слепо повинуясь авторским Идее и Воле, процесс будет длиться вечно, и Колесо Закона никогда не остановится.
Существует русский перевод. Он читабелен, стилистически ладен, но ожидаемо не вычитан. Каратисты, например, встречаются почти повсеместно.
Жанр научной фантастики предъявляет особые требования к писателю. Он должен не просто выдумать необычный мир, но и тщательно проработать внутренние связи, чтобы добиться правдоподобной картины. Если же речь идет о книге-прогнозе, то есть фокусирующейся на нашем будущем, предсказывающем возможные варианты развития, то эти требования становятся еще строже. И даже тогда неизвестно, выдержит ли книга испытание временем, останется ли вымышленная картина будущего достоверной. Поэтому роман "2048"Алексея В. Андреева уникален уже потому, что сохраняет актуальность, несмотря на стремительное развитие в технике и науке за последние десять лет. Впрочем, у него есть и другие достоинства.
Мало придумать концепции, нужно их еще описать, что, зачастую, не так уж просто. Поэтому особое внимание стоит уделить языку книги. Нет, сейчас я говорю не о стиле или слоге, а про оригинальнейший и богатейший набор новых слов, термином и жаргонизмов. Это отнюдь не вычурный, скрывающий пустоту под забавностью, новояз, нет. Все до единого слова имеют свою этимологию, вполне достоверную, кроме того они поразительно созвучны своему смыслу. Здесь есть слова, которые образованы слиянием, синтезом двух других. Их значения, совершенно разные, если не противоположные, сливаются, образуя и объясняя новое понятие. Другие, и вовсе основаны на совпадениях, не редко англоязычных, поэтому, чтобы заметить и понять их, приходится пораскинуть мозгами. Один такой пример автор раскрыл в рассказе "Белая глина". Благодаря необычному языку, мир воспринимается невероятно четко и ясно. Сложнейшие структуры быстро становятся понятными и доступными.
А ведь структур-то немало. Три персонажа, три разных точки зрения на происходящие и происходившие события. Бывший хирург, вынужденный промышлять незаконной деятельностью, дремастер, работающий в крупной компании, и младшая фея, которая вот-вот сдаст экзамен. Что, непонятные слова? Так я предупреждал. Впрочем, на понимание уйдет не так уж много, если не пытаться найти все изюминки. Речь персонажей хоть и сплошь пересыпана новыми словечками, но менее понятной от этого не становится. Наоборот, их характеры и привычки раскрываются с помощью этого невероятно полно, позволяя, в буквальном смысле этого слова, влезть в чужую шкуру. Единственное, что объединяет героев, это талант. Каждый из них по-своему талантлив и умеет глядеть на мир свежим взглядом. Пусть и не всегда.
Те, кто относят книгу к жанру киберпанка, по-своему правы, но на мой взгляд, главное в ней все же иное. Хотя нельзя не признать, что кибертехнологии, искусственные интеллекты, нейроинтерфейсы и многое, многое другое давно и прочно вошло в повседневный обиход героев книги.
Но все вышеперечисленное — лишь средства, приемы автора, используемые для того, чтобы донести до читателя какие-то идеи и мысли. Без этого книга превращается в красивый, аппетитный на вид, но совершенно заурядный и пресный на вкус фрукт. Так, как же обстоят дела с посылами в "2048"? Многие рецензенты отмечают пародийные и иронические нотки, и это так. Андреев действительно высмеивает пороки общества, смешивая и политическую сатиру, и добродушную иронию, и пародию на устройство общества и повседневность. Но, опять же, для чего? И каждый читатель может найти свой вариант. Чтобы показать, к чему могут привести современные тенденции, как можно решить одни проблемы и взамен получить новые. Чтобы показать, насколько глубоко зарыта правда, порадовать сторонников "теории заговора", намекнуть, что совпадения не случайны, и человечество бредет, как покорное стадо, управляемое невидимыми пастухами. Чтобы показать, что в любых условиях можно найти тот кусочек счастья и радости, который дает силы жить и творить.
И об этом же, на мой взгляд, говорит закольцованное начало и конец, прекрасно отражающие преемственность и эволюцию взглядов на протяжении поколений. Именно трезвый и объективный взгляд на жизнь позволили автору приготовить столь необычную пищу для ума.
Итог: книга, описывающая крайне вероятное будущее, с высоким содержанием социальных, научных и психологических идей.
Антология рассказов о вампирах «Дважды укушенный» (1997, 2005) вряд ли будет переведена на русский язык – какое издательство рискнет сделать ставку на эту коллекцию извращений и разочарований, пропитанную болезненным эротизмом… Единственная положительная черта сборника – единообразие, идеально выдержанная депрессивно-чувственная атмосфера, в чем, несомненно, заслуга составителя антологии Поппи З.Брайт. Те, кто читал ее романы – «Потерянные души», «Рисунки на крови» и, в особенности, «Изысканный труп», понимают, что я имею в виду. В данном случае госпожа Брайт подобрала произведения других авторов, которые в точности отвечают ее собственным предпочтениям. Для сборника замечательно подходит название: «Love in Vein» («Любовь в вене»), подразумевающее вампирскую жажду крови, и созвучное «Love in Vain»(«Тщетная, напрасная любовь»), что отражает пронизывающее все восемнадцать историй ощущение безысходности и обреченности.
Теперь кратко – о каждом из рассказов, для сравнения буду использовать оценки по десятибалльной шкале.
Открывает антологию произведение признанного Мастера, Нила Геймана, “Snow, glass, apples”(«Снег, зеркало, яблоки») — неожиданная интерпретация сказки о Белоснежке. Это лучшее, что есть в сборнике, моя оценка – 9.
Следующая история, “Bela’s Plot” («Сюжет Бэлы») К.З.Киернан, по контрасту с Гейманом, откровенно слабая. Мрачная атмосфера ощутима, все остальное не удалось — ни сюжет, ни герои, ни финал. Происходит конфликт между двумя группами готов, одни – мазохисты, другие – садисты. Первые являются преданными поклонниками актера Бэлы Лугоши, знаменитого ролью Дракулы в одноименном фильме. Они жаждут увидеть вампирский плащ, в котором актер был похоронен. Вторые обещают продемонстрировать эту реликвию, но не даром, конечно. Кладбища, свечи, ночные клубы, молодежь в черном латексе и черно-белом гриме. Масса отвратительных подробностей и бессмысленной жестокости. Есть три-четыре интересные фразы на фоне многословных и перенасыщенных мелочами описаний. Оценка – 2.
“Armies of the Heart” («Армии сердца») Кристофера Фаулера – еще один гимн, или, скорее, реквием жестокости, и в то же время выпад против воинствующей гомофобии. Десятилетний ребенок погибает от рук педофила недалеко от закрытого гей-клуба, в котором намечается большая вечеринка. Двое юношей и девушка, переодетая мальчиком, вместе с сотней нетрадиционно ориентированных, но невиновных мужчин, оказываются заложниками гнева толпы. Положение спасает Саймон – юноша-эмпат, способный вбирать в себя чужие эмоции – гнев, боль, страх. Трагическая концовка, перекликающаяся с финалом «Парфюмера» П.Зюскинда. Правдоподобно показано различное поведение героев в экстремальной ситуации. Оценка – 6.
“Whispers in Walled Tombs” («Шепот в могилах, окруженных стенами»), автор – О’Нил де Нуа. «Римские каникулы» парочки вампиров, Ги и Шанталь, подошли к вынужденному окончанию – им приходится в спешном порядке оставить уютную квартирку с кондиционером, работу в полиции, увлечение фотографией и вернуться в свои могилы. А все потому, что не стоит брать еду на дом. Динамичное развитие сюжета, не без юмора и с удачным концом – если Вы не сноб. Пятьдесят процентов текста – эротика на грани с порнографией. Оценка – 7.
“Ceilings and Sky”(«Потолки и небо») Л.Тейлор – история одной вендетты. Кровь за кровь, секс за секс, смерть за смерть. Главная героиня приезжает в отдаленный дворец, где обретается гуру про-вампирской секты со своими приближенными. Оригинальна форма рассказа: действие перемежается выдержками из дневника погибшего юноши, мы видим параллели в развитии двух любовных (эротических) линий, при этом есть единая внутренняя логика. Финал предсказуем, но, скажем так, с непредвиденным разворотом. Основную мысль можно выразить двумя афоризмами – «не сотвори себе кумира» и «на каждое действие есть противодействие». Оценка – 6.
“The Fly Room” («Комната мух») Т.Метцгер оставляет ощущение гадливости. Взаимоотношения главных героев начинаются прозаически – Джейсон устраивается ассистентом в лабораторию, где Томми, девушка с пиратской повязкой через глаз, проводит генетические исследования на мухах. В сочно описанных декорациях мушиной комнаты (вид, звук, запах) героев просто-таки швыряет друг к другу, что приводит к физической близости (хор мух поддерживает и одобряет). Само по себе неприятно, но дальше – хуже. У девушки – странная репутация и темное прошлое, да еще появляется ее прежний любовник Вин. Вин и Томми – в прямом смысле сверхъестественные уроды, однако Джейсон не может удержаться от соблазна быть с Томми, заглянуть под ее повязку – в тот, другой глаз, даже ценой собственной жизни. Оценка – 3.
Идея рассказа “The Subtle Ties that Bind” («Тонкие нити, которые сковывают») Д.Н.Вилсона в том, что стать истинно свободным можно; лишь избавившись ото всех чувств и ощущений. Два персонажа – танцовщица и ее «освободитель», необычный сеанс иглоукалывания; смерть как окончательная свобода. История статична и не производит особого впечатления. Оценка – 3.
Рассказ “When Memory Fails” («Когда изменяет память») Роберты Ланнс посвящен вампирам, питающимся не кровью, а страстью. Вот и встретились два одиночества – инкуб и суккуб, Антон и Урсула – и жили они долго и счастливо, и родились у них дети. Единственное, что омрачало существование необычной четы – стандартная для мелодрам амнезия. Ни Антон, ни Урсула не помнили своего детства, семьи, родителей. А дальше начинается инцест. На удивление психологически точно описаны характеры героев, их эмоции и развитие отношений, но все замешано на физиологических особенностях и извращенном сексе. Оценка – 4.
В “The I of the Eye of the Worm” (переведу как «Зеница ока червя») Д.Берлинер и Д.Гатриджа повествование идет от лица африканской девушки, одержимой нехорошей болезнью – у нее в глазу поселился червь лоа лоа. Лоаоз глаз – реальное заболевание, но в данном случае ему придается оттенок мистики. Смыслом жизни девушки стало стремление избавиться от паразита, и, конечно, лучшее лекарство от головной боли – это гильотина смерть. Рассказ посредственный, хотя ощущение обреченности и фатальности случая (червь может оказаться в любом из нас) передано неплохо. Оценка – 4.
В рассказе “Stigmata” («Стигматы») Ж.Д.Брека действие происходит на одном из парижских кладбищ. Келли и Ричард поддаются порыву заняться сексом среди могил и одновременно становятся свидетелем оргии: группа мужчин поклоняется женщине со стигматами, высасывая кровь из ее ран. Естественно, пару влюбленных не ждет ничего хорошего. Логично выстроенная история, рассказанная простым языком, без лишнего пафоса и нагнетания таинственности, однако, не особенно интересная. Оценка – 4.
“The Dripping of Sundered Wineskins” Брайана Ходжа – самое объемное произведение в данном сборнике, номинант World Fantasy Awards. Рассказ поделен на главы, озаглавленные на латыни. Главный герой, от лица которого идет рассказ — ирландец Патрик Малоун, события разворачиваются в Великобритании; есть отсылки к истории, культуре и религии Англии и Ирландии. Самое сильное детское воспоминание героя – встреча с девушкой-ангелом, которая поцеловала его разбитую коленку. Это событие и определило дальнейшую судьбу Патрика – он решил посвятить себя вере и достичь святости. Но на самом деле девушка была не ангелом, а вампиром. Совмещение образов из христианской религии и вампиров встречается во многих произведениях, наиболее сильное впечатление в свое время на меня произвел рассказ «Под Собором Святого Петра» Г.Тёртлдава. Фантазию Ходжа на эту тему оценю на 5 из 10.
“I’m Not Well, but I’m Better” («Я нездоров, но мне уже лучше»), автор – П.Калифиа. Сеанс групповой терапии для женщин-жертв сексуального насилия оказывается не совсем обычным благодаря участию роскошной Адольфы. За исключением ярких описаний внешности, ничего особенного — очередное кровавое побоище. Оценка – 4.
“Kingyo No Fun” Н.Ройла. Амстердам, 1990-е годы. Персонаж, от лица которого идет рассказ, и его приятель Джеймс, писатель-гей, встречают Саймона. Саймон принадлежит к особому типу людей, которых герой называет «kingyo» (в переводе с японского "золотая рыбка"). Хорошо продуманы декорации, есть попытки рассуждений и исследования характеров персонажей, но в общем – скучновато и затянуто. Оценка – 4.
В рассказе “First Date” («Первое свидание») Ричарда Лэймона поначалу непримечательная встреча Шэннон и Джеффа перетекает в сногсшибательный секс на загадочном алтаре посередине кладбища. Если Вы не противник эротики, эта история не лишена юмора и привлекательности. Оценка – 7.
“To Have You with Me” («Чтобы ты была рядом со мной») Рэнди Фокса – очередная версия «Лолиты», рассказ взрослого мужчины об его отношениях с девочкой. Но беззащитный на первый взгляд ребенок оказывается монстром, который с рождения обречен делать несчастными или убивать тех, с кем его сводит жизнь. Грустная, депрессивная фантазия, в которой много чувств и рефлексии, и минимум физиологии, в отличие от большей части “Twice Bitten”. Оценка – 6.
“Dusting the Flowers” (переведу как «Посыпая цветы дустом») Дэвида Шоу – еще один длинный рассказ, который не оправдывает своего объема, в нем много лишнего с претензией на глубокомыслие и научность. К примеру, диалог, который весьма косвенно относится к вампирам:
« — Вы знаете, что такое CFCs?
— Хлорофтороуглероды. Это та штука, что разъедает озоновый слой.»
Тем не менее, в 1997 году это произведение было номинировано на премию Брэма Стокера. Пара слов о сюжете. Не живой и не мертвый мистер Гэйнс путешествует по США и охотится на женщин, Курта КИА – путешествует и грабит могилы. В какой-то момент их пути пересекаются. Меня эта история оставила равнодушной. Оценка – 4.
“Bloodlight”(«Свет крови») С.М.Рэйни – кровь, секс, и больше ничего. За любовь, которая похожа на одержимость, Том Перес вынужден расплачиваться кровью. Несколько раз в деталях описывается, как он себя режет бритвой. Но наступает мгновение, когда и его возлюбленной Элизабет приходится заплатить кровавую цену, и это гораздо серьезнее, чем бритва. Рассказ из серии «прочитать и забыть», или вообще можно не читать. Оценка – 3.
“The Privelеge of the Dead” («Привилегия мертвецов») Т.С.Роше читается как мемуары маститого искусствоведа. Это история скандально известной и необычайно талантливой оперной дивы Саши Никто, недавно покончившей с собой. Стихи в прозе, посвященные смерти, и красивые романтизированные метафоры, описывающие внешность и голос Саши, идут в комплекте с терминами «артистическая валидность», «философские воплощения визуальных искусств», «эротический апокалипсис», «психобиологическая пост-опера», «декаданс конца тысячелетия» и т.д. и т.п. Повествование ведется от лица большого знатока искусства, гея, который, несмотря на ориентацию, поддался чарам певицы. Ощущение двойственное: с одной стороны, интересны необычный стиль, оригинальный язык с авторскими неологизмами и психологически правдоподобные портреты героев, с другой – во всем этом есть некая чрезмерность и искусственность. Оценка – 6.
За исключением 4-5 рассказов, содержание антологии “Twice Bitten” не заслуживает пристального внимания читателей. Вполне допускаю, что могут возникнуть сомнения в этичности подобных публикаций и психическом здоровье некоторых авторов. Однако – надо отдать должное — книга способна произвести впечатление, более того, создает настроение. Подавленное, темное, тревожное.
Сквозь туман пробивается утренний свет – Миссис Хадсон вздыхает и чистит ланцет, Нынче столько работы у этих врачей, Даже вечером отдыха нет! [/p] Мария Галина[/i]
В очередной раз убеждаюсь, что не выбранная автором тема «делает» книгу… Тема может быть модной и востребованной, но малочисленный нынешний читатель, избалованный обильным книжным предложением, ждёт от произведения ещё и захватывающего сюжета вкупе с необычным содержанием. Наталья Шнейдер и Дмитрий Дзыговбродский уверенно сыграли сразу на двух популярных полях: они выбрали главной темой своего романа Апокалипсис (надвигающийся конец света – что может быть актуальнее?) и погрузили в него своих героев – медицинских работников. Больница, операционная, морг – в наше время целые книжные и телевизионные сериалы зиждутся на этих краеугольных камнях. Усыпав профессиональными терминами страницы книги, авторы не сделали её скучной, потому как на страницах этих постоянно случается нечто, мягко говоря, любопытное. Происходящее порою леденит кровь, но лично мне кажется, что не в натурализме хирургических подробностей и ужасе описанных событий загадка притягательности этой книги. Авторы, кстати, не стараются как-то уж совсем специально эпатировать читателя. Просто их главные герои – сугубые профессионалы (Иван Корнилов – хирург, его жена Мария – паталогоанатом), оценивающие обстановку предельно трезво и в первую очередь сообразно своим профессиональным умениям. Именно от их лица, поочерёдно, и изложены все события – главу рассказывает муж, главу – жена.
А произошло вот что: внезапно и одномоментно по непонятной причине скончалась примерно пятая часть земного населения. И что особенно страшно …, нет, пожалуй, не буду спойлерить… Естественно, медики в попытках справиться с последствиями случившегося и выяснить его причины сразу же оказываются на острие событий, на самом переднем их крае. Редактор Анна Антонова пишет в предисловии к роману, что у Натальи Шнейдер – медицинское образование и опыт работы, которые помогли авторам «описать быт морга и хирургического отделения больницы с достоверностью, присущей лучшим образцам производственных романов», и что Дмитрий Дзыговбродский – экономист, добавивший в книгу «объёмность за счёт моделирования коллапса современной рыночной цивилизации». Всё это так. Достоверность присутствует. И к стилистике романа трудно придраться (если не считать употребления наречия «лениво» на с. 225 в особо нелюбимом мною смысле). Наверное, можно было бы предъявить претензии к слабо выраженной политической составляющей, да кому она нынче нужна… В книге есть крайне нелестная характеристика Ельцина и его окружения, но о действиях нынешней (действие происходит в не очень большом городе в наше время) высшей российской власти в условиях разворачивающейся глобальной катастрофы упоминаний почти нет. Разве что один абзац на последних страницах книги, намекающий на неверие авторов в её надёжность. Речь идёт об обрывочной информации, выхваченной героями из Интернета в последний момент, перед тем как Сеть по всему миру окончательно и полностью легла: «Вереница техногенных катастроф… Ещё несколько политических переворотов, кажется, и у нас в стране тоже – но разобраться в этой теме мы не успели».
В книге настойчиво педалируется атеизм Марии, Иван – тоже не слишком истовый верующий. Поскольку читателя ждёт продолжение романа, догадываюсь, что этот аспект будет рассмотрен в следующей книге более тщательно, ведь Апокалипсис, как ни крути, это – ещё и «откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог». Скорее всего, в условиях перманентного конца света героям будет не обойтись без выяснения отношений с Богом…
Авторы сделали главными героями романа супружескую пару, переживающую не лучший период в отношениях, и весьма правдоподобно показали трудный путь мужчины и женщины к искреннему пониманию друг друга. Сближаются и обретают новые, глубокие отношения не незнакомцы (как бывает в привычном ракурсе традиционной love story), а давние, уже охладевшие друг к другу партнёры. Описать этот процесс так, чтобы читатель поверил в новую любовь персонажей, достаточно сложно, ведь даже сказки всегда кончаются свадьбой героев. А что там после сказочной свадьбы? Кто знает… Что произойдёт с героями далее, ведь они, отказываясь от бегства из гибнущего города, твёрдо решили остаться вместе и продолжать борьбу со страшными и странными обстоятельствами? Надеюсь, авторы об этом знают и нам непременно расскажут. Роман заканчивается словами «Конец первой книги»…
облако тэгов
