Продолжаю разглядывать книжки-картинки с лермонтовским "Бородино" (сегодня — продолжение того, что есть у меня).

"Бородино" с иллюстрациями И.Архипова (1982).

Сканы взяты с сайта сообщества: https://kidpix.livejournal.com/1910881.html.

Издательства и художники не забывали про образовательные цели стихотворения, включенного в школьную программу. На второй и третьей страницах обложки помещены портреты генералов Двенадцатого года. Упорно не воспринималось "Бородино" как "лейтенантская проза".

Сюита И.Архипова любопытная. П.Бунин и В.Шевченко своими батальными сценами задали направление иллюстрирования. П.Бунин застолбил экспрессивную манеру рисунка, а В.Шевченко — парадно-реалистическую. Притом и уровень у них у обоих был недосягаем. Другим художникам нужно было или повторяться, или искать собственные формы. И вот Архипов такие новые формы нашёл.

1) "Скажи-ка, дядя, ведь не даром

Москва, спаленная пожаром..."

Позы, выражения лиц — откровенно постановочные. От монохромных фигур отражается пламя костра. Это готовая скульптурная группа. Художник делает ставку на условность. Это адекватный выбор. У Лермонтова ведь тоже условно-реалистический рассказ.

2) "Мы долго молча отступали..."

Отступление растянулось на два книжных разворота.

Выявляются новые технические детали рисунка: фигуры на первом плане кажутся объёмными, но не трёхмерными. Как будто фигуры вырезали из бумаги, поставили перед плоским рисунком и сфотографировали. Та же условность и лёгкий кивок в сторону панорамы Бородинской битвы.

3) "И вот нашли большое поле..."

Ожидаемо появился Кутузов — художник по-другому не может (Лермонтов-то специально не упоминает ни Кутузова, ни остальных: это Пушкин бы обязательно упомянул, а Лермонтов хочет идти своим путём).

Передний план на рисунке цветом обособлен от второго плана. Игра в условность продолжается.

3) "Но тих был наш редут открытый..."

4) "И только небо засветилось,

Все шумно вдруг зашевелилось..."

Даются панорамы боя.

Но художник угрюм и холоден. Не переполняет его восторг от вида красиво марширующих колонн.

Побоище-то, кстати, Архиповым пореалистичнее и пострашнее показано, чем у В.Шевченко-баталиста. Хотя, детям, конечно, хочется смотреть на красивые войны и нарядных героев.

"Тогда считать мы стали раны, товарищей считать".

Нет у Лермонтова ничего про радость победы (да и победы нет).

Начало (и окончание) стихотворения мрачные: "Плохая им досталась доля...". Иногда художники отражают это уныние в рисунках к первой строфе. К последней что-то оптимистичное пытаются дать. Но Архипов непреклонен: пожаром Москвы заканчивает сюиту.

В сети отклики на эти рисунки (по детским воспоминаниям) сдержанные. Это понятно. Стихотворение-то звонкое. Кажется, что и рисунки должны быть такими же яркими. Но ведь содержание стихов диссонирует с формой. Архипов вскрыл это: рисовал содержание. Серьёзная вещь получилась. Ну а лермонтовское стихотворение закономерно ушло в детскую поэзию и агитацию.

"Бородино" с иллюстрациями О.Зотова (1977).

Сканы взяты с сайта "Музея детской книги": https://kid-book-museum.livejournal.com/1....

Зотов — замечательный художник. Но в конце 1970-х у него уже вполне сложилась собственная манера, основывающаяся на древнерусских летописных миниатюрах (иллюстрации к сказкам Пушкина — наиболее яркий пример). Как ему было проиллюстрировать "Бородино"? Он не уклонился от заказа, но уклонился от батальной живописи.

Собственно иллюстраций две: заставка и разворот.

Москва в самом начале: то ли пылающая, то ли под фейерверками.

В середине книги — разворот с изображением боя. После разворотов В.Шевченко впечатления на детей он произвести не мог (я-то с удовольствием рассматриваю: новые грани хорошего художника).

К остальному тексту на полях — рисунки музейных экспонатов и восковых кукол.

Концепция, надо признать, имеется — не погружаться в Бородинскую битву как участнику, а смотреть на неё как на историческое событие со стороны.

Гениальный иллюстратор Майофис не иллюстрировал "Бородино". Но образы французских наполеоновских офицеров у него имеются из Бальзака и из Арагона (т.е. до и после русского похода):

Любимый ракурс — всадник на коне — был использован и для обложки с рассказом о Багратионе под названием "Мужество" (1986).

Но Майофис — очень разнообразный художник. В один и тот же период он рисовал по-разному. Для "Полковника Шабера" у Майофиса была пышная манера рисунка, а для "Мужества" — аскетичная. Да и широкоформатные батальные композиции не для Майофиса. Поэтому битва у художника так даётся:

Но всё же есть-таки у Майофиса тема войны Двенадцатого года.