Исторический персонаж — пушкинский предок Абрам Петрович Ганнибал сливается в нашем восприятии с литературным персонажем — Арапом Петра Великого. Другого знаменитого негра в русской истории и литературе нет.

Неоконченный роман Пушкина "Арап Петра Великого" помечается 1828 годом, но ещё в 1824 году был сделан черновой набросок

цитата

Как жениться задумал царский арап,

Меж боярынь арап похаживает,

На боярышен арап поглядывает.

Что выбрал арап себе сударушку,

Чёрный ворон белую лебёдушку.

А как он, арап, чернёшенек,

А она-то, душа, белёшенька.

Название советского фильма "Сказ про то, как царь Пётр арапа женил", видимо, навеяно этим наброском, хотя идея, понятно, родилась из неоконченного романа.

"Арап Петра Великого" — прекрасный образец исторической прозы. В детстве я зачитывался "Петром Первым" А.Толстого, прозу Пушкина читал уже в старших классах и безоговорочно отдал предпочтение Пушкину. Речь, конечно, о форме — о пушкинском стиле. "Арап Петра Великого" оборван на вступлении, в котором собственно и содержится историческое описание быта Франции и России где-то около 1718 года. Почему произведение не дописано? После исторической картины должен был начаться приключенский роман, который Пушкину, наверное, был неинтересен. Он и "Дубровского"-то забросил.

"Арап Петра Великого" частенько включался в сборники. Эти сборники все нам знакомые. Иллюстрации из сборников следующих художников: Л.Фейнберг (1949), А.Ростовцев (1949, 1959), Л.Правдин (1949), О.Гроссе (1965, 1978), П. Бунин (1975, 1998, 2005), А.Иткин (2008), Б.Забирохин (2017) и Д.Арсенин (1994).

По-видимому, существует единственное отдельное иллюстрированное издание "Арапа Петра Великого", изданное "Белым городом" в 2003 году (худ. Б.Косульников): https://www.labirint.ru/books/49774/.

Хорошая была пушкинская серия у "Белого города": иллюстрации авторские, специально заказанные у проверенных советских художников. Не всегда "Белый город" придерживался нынешней политики. Но те книжки я в свое время не купил (не собирал тогда), а они разошлись быстро и где-то растворились — у букинистов не лежат. Картинки из этого издания — только те, что попадаются в Интернете.

И несколько иллюстраций, которые в виде книг не выходили, включая рисунки современных художников, нашлись в Интернете: Э.Насибулин, Е.Плехан, И.Пчелко, Н.Аксенова, А.Силин.

Это только европейцы все на одно лицо, а негры все разные. Питомец русского царя — Ибрагим — носит белую повязку на голове — ранение в войне за испанское наследство.

Пушкин от Франции столетней давности в упоении, хотя и напускает на чело суровость:

цитата

Образованность и потребность веселиться сблизили все состояния. Богатство, любезность, слава, таланты, самая странность, всё, что подавало пищу любопытству или обещало удовольствие, было принято с одинаковой благосклонностью. Литература, Ученость и Философия оставляли тихий свой кабинет и являлись в кругу большого света угождать моде, управляя ее мнениями. Женщины царствовали, но уже не требовали обожания. Поверхностная вежливость заменила глубокое почтение.

1) По Пушкину, в просвещённой Франции расизма не было. Вполне возможно — для средневекового европейского общества "свой-чужой" определялся верой, но не цветом кожи, а к началу осьмнадцатого века накал религиозных войн ещё не спал. В общем,

цитата

Появление Ибрагима, его наружность, образованность и природный ум возбудили в Париже общее внимание. Все дамы желали видеть у себя le Nègre du czar и ловили его на перехват; регент приглашал его не раз на свои веселые вечера...

2) Центральный эпизод парижского периода — связь Ибрагима с "графиней D., уже не в первом цвете лет".

а) Художники рисуют влюблённых. Техника разная, а композиция у всех одна: сидит графиня с Ибрагимом, часто он у её ног. А что тут можно придумать?

б) Интересными показались непубликовавшиеся иллюстрации молодой художницы Аксеновой. Свежесть и непосредственность.

в) Фирменный стиль Б.Забирохина.

г) А вот склонный к эротизму П.Бунин без экивоков отражает действительность.

3) Подмена ребёнка.

Графиня родила чернокожего ребёнка. Ибрагим присутствовал при родах, а муж графини отсутствовал.

цитата

Новорожденного положили в крытую корзину и вынесли из дому по потаенной лестнице. Принесли другого ребенка и поставили его колыбель в спальне роженицы.

цитата

Ждали графа. Он возвратился поздно, узнал о счастливом разрешении супруги и был очень доволен. Таким образом публика, ожидавшая соблазнительного шума, обманулась в своей надежде и была принуждена утешаться единым злословием.

Ибрагим не верит своему счастью, мучается ожиданием того момента, когда графиня его оставит. Собирается возвратиться в Россию, и не может решиться. Но, наконец, уезжает, не решившись объявить об этом графине в глаза.

1) Излюбленные художниками сцены — это общение Ибрагима с царём.

цитата

Оставалось 28 верст до Петербурга. Пока закладывали лошадей, Ибрагим вошел в ямскую избу. В углу человек высокого росту, в зеленом кафтане, с глиняною трубкою во рту, облокотясь на стол, читал гамбургские газеты. Услышав, что кто-то вошел, он поднял голову. „Ба! Ибрагим?“ закричал он, вставая с лавки: „Здорово, крестник!“ Ибрагим, узнав Петра, в радости к нему было бросился, но почтительно остановился. Государь приближился, обнял его и поцаловал в голову. „Я был предуведомлен о твоем приезде“, сказал Петр — „и поехал тебе навстречу. — Жду тебя здесь со вчерашнего дня“.

2) А ещё экзаменовка царём знаний Ибрагима. У Бунина аж два варианта.

3) Пробег по зимнему Петербурху. Самая, наверное, известная иллюстрация — это почти что картина (такие иллюстрации неодобрительно называют "станковисткими") Л.Фейнберга. Год 1949-й. А в наши дни нашёлся постмодернист (это чтобы плагиатором не обзывать): перерисовал картинку. Но навыки сталинского стиля уже утрачены.

Интересный художник сталинского времени Е.Плехан оставил две неопубликованных в книге иллюстрации в разной технике.

Ещё неопубликованная иллюстрация 1936 года некоего А.Силина.

И собственно опубликованные иллюстрации.

4) На контрасте с ответственным Ибрагимом есть у Пушкина другой персонаж: шалопай Корсаков, который тоже вернулся из-за границы, но знаний не привёз, только модные наряды. Нетрудно угадать его судьбу. Встречи Корсакова с Петром не остались без внимания художников.

Ибрагиму Корсаков привёз нежное письмо от графини. Ибрагим на седьмом небе от счастья. Поговорить удалось позднее. Ибрагим погрузился в пучину скорби.

цитата

„Ну, что графиня D.?“ — „Графиня? она, разумеется, с начала очень была огорчена твоим отъездом; потом, разумеется, мало-по-малу утешилась и взяла себе нового любовника; знаешь кого? длинного маркиза R.; что же ты вытаращил свои арапские белки? или всё это кажется тебе странным?

Историей Петра Пушкин давно интересовался, но в архивы попал только в 1831 году. Опубликованные по петровскому времени труды были убоги. Удивительно, как смог Пушкин дать живую панораму быта. Всё, что потом писалось и снималось про петровскую эпоху (независимо от идеализации самого Петра) просто повторяло пушкинскую канву.

а) Ассамблеи со штрафными кубками и обязательным выводом в свет девиц старой знати.

UPD. 02/11/2022.

Иллюстрация выдающегося гравёра-ксилографа М.Полякова (1932).

б) Карлица-шутиха у старой знати: критика новых порядков на обеде у вельможи Ржевского.

А вот Аксенова этот обед символически изображает. После залитых солнцем французских сцен — унылая серость.

По крайней мере, концептуально. Интересно было бы всю сюиту Аксеновой посмотреть.

И тут на обед к Ржевскому приезжает царь.

Классный неопубликованный рисунок сутулого Петра, несущего беду, обнаружился у Э.Насибулина.

В общем, царь объявляет свою волю: выдать девицу замуж за арапа. Девица в обмороке. Слегла на много дней.

Ибрагиму разрешили взглянуть на неё.

Ибрагим у постели влюблённой в него французской графини — Ибрагим у постели ненавидящей его русской боярышни. Пушкин любит такие зеркальные параллели.

Боярышня Ржевская бредит о друге детства Валериане. А тут Валериан и объявляется в каморке пленного шведа, живущего у Ржевских.

Есть любовный треугольник — двигатель сюжета. Но Пушкин бросает перо...

Чем это всё должно было закончиться? Как бы не старался Пушкин исхитриться, вряд ли он бы смог удивить даже своих современников (не Акунин, чай). Наверное, это была бы мелодрама. Любимая пушкинская тема: "Я другому отдана, и буду век ему верна". Так Татьяна ответила Онегину, Маша — Дубровскому, так и Наташа Ржевская могла бы после долгих приключений ответить Валериану. Впрочем, есть у Пушкина намёки и на другой поворот (который в реальности случился с Абрамом Ганнибалом):

цитата

— Благодарю за дружеский совет, перервал холодно Ибрагим, — но знаешь пословицу: не твоя печаль чужих детей качать..... — Смотри, Ибрагим, — отвечал смеясь Корсаков, — чтоб тебе после не пришлось эту пословицу доказывать на самом деле, в буквальном смысле.

Нам, как пресыщенным читателям, все ходы известны заранее. Ну разве что захотел бы Пушкин зеркальность сюжета до конца довести. Во Франции графиня родила от Ибрагима чёрного ребёнка, его подменили на белого, а русская жена Ибрагима должна была родить белого ребёнка и его пришлось бы подменять на чёрного.

Кроме Н.Ильина и братьев Траугот никто полных сюит к "Воспоминаниям в Царском Селе" не делал. Но художники с удовольствием рисовали портреты Пушкина-лицеиста (портреты-реконструкции). Такими портретами сопровождалась ранняя лирика. Справочники некоторые из них относят непосредственно к "Воспоминаниям в Царском Селе" (ориентируясь больше на близкое расположение портрета к тексту). В качестве образца разных времён и разных техник можно привести портрет, сделанный в 1935 году Фаворским (ксилография), и портрет, сделанный в 1974 году Горяевым (автолитография).

Это набор открыток — 32 штуки (2-е изд., М.: Изобразительное искусство, 1987). Полюбившийся в юности художник Ю.Иванов.

Рисунки, относящиеся к лицейской поре.

Не без темы 1812 года (аннотация на обороте первой открытки говорит про гвардейские полки, уходящие на войну через Царское Село).

Это уже знакомая нам книжка, откуда я показывал иллюстрации к "Графу Нулину" и "Домику в Коломне"

Иллюстрация к одному из стихотворений про Царское Село (1823 г.).

Стихотворение нетипичное. Не только военные воспоминания связаны с Царским Селом.

цитата

Другой пускай поет героев и войну,

Я скромно возлюбил живую тишину

Но это у Пушкина ненадолго.

Портрет автора к его лирике — видимо, правильное решение. Но интересно посмотреть, что выделили для себя из сюжета художники, которые давали единичные иллюстрации к "Воспоминаниям в Царском Селе".

Пухленький томик Лицейская лирика (СПб.: Лимбус Пресс, 1994). Первые пост-советские годы. Художница из малоизвестных.

Сложная техника ксилографии. Титульный разворот с портретом Пушкина (лицеиста, понятно).

Первый разворот с маленьким рисунком античной скульптуры: тема классицизма.

А сюжетные гравюры — к войне 1812 года.

Прочтение понятное и ожидаемое.

Такой же пухленький томик под тем же названием Лицейская лирика (СПб: Художественная литература, 1993). Но художник именитый — Э.Насибулин. Портрет лицеиста сразу на суперобложке.

Иллюстрации абстрактные, некоторые кочуют у Насибулина из одного сборника в другой. Разворот, который разрывает текст "Воспоминаний в Царском Селе" — он случайно попал внутрь этого стихотворения.

На левой стороне этого разворота — Пушкин и книжки, на правой — антропоморфные скелеты, но с фантастическими головами. Ожившие мертвецы, с которыми Пушкину комфортно. Может, этот разворот относится к стихотворению "Городок" (того же периода, что и "Воспоминания"). Есть в "Городке" про книги и их авторов такое:

цитата

Друзья мне — мертвецы

Парнасские жрецы

Нарочитое несоответствие тексту в рисунках Насибулина этого периода раздражает. Абстракции холодные, механически сконструированные, с претензией. Но вряд ли это можно засчитать новым прочтением.

В другом месте обнаруживается разворот с общим мотивом — юный Пушкин в парке на фоне классической статуи. Это ещё можно притянуть к "Воспоминаниям в Царском Селе".

На этом развороте — опять ожившие скелеты. Вероятно, это иллюстрация к такой строке из "Воспоминаний":

цитата

Бессмертны вы вовек, о росски исполины

Сборник стихотворений небольшого формата (у меня — в самодельном переплёте советских времён). Мы с ним уже знакомы.

Здесь несколько стихотворений, имеющих отношения к пушкинскому жанру исторических воспоминаний.

1) "Воспоминания в Царском Селе", но 1829 года ("Воспоминаньями смущенный"). Неоконченная черновая попытка переписать шаблонное детское произведение с подлинным чувством.

Пушкин-лицеист и войска в Царском Селе.

цитата

На юных ратников взирали,

Ловили брани дальний звук...

...И многих не пришло. При звуке песней новых

Почили славные в полях Бородина,

На кульмских высотах, в лесах Литвы суровых,

Вблизи Монмартра .......

В стихотворении на последнюю для Пушкина лицейскую годовщину, он эту мысль огранит:

цитата

Вы помните: текла за ратью рать,

Со старшими мы братьями прощались

И в сень наук с досадой возвращались,

Завидуя тому, кто умирать

Шел мимо нас... и племена сразились,

Русь обняла кичливого врага,

И заревом московским озарились

Его полкам готовые снега.

На протяжении всей жизни Пушкин думал об этом. Но кто и как это сможет нарисовать?

2) "Наполеон" ("Чудесный жребий совершился") 1821 года. Помимо темы роднит это стихотворение с "Воспоминаниями" 1814 года то, что "Наполеон" — это ода, но сделанная в современном бойком стихотворном размере. На "высокий стиль" указывают архаизмы. Что интересно — это уже не абстрактные аллегории, а конкретные исторические оценки

Есть ещё напыщенные фразы про недавнюю историю:

цитата

И се, в величии постыдном

Ступил на грудь ее колосс.

Тильзит!.. (при звуке сем обидном

Теперь не побледнеет росс)

А есть и любопытные переоценки. В 1814 году Пушкин писал про сгоревшую Москву с горечью как про тяжёлую потерю. А спустя семь лет гордится московским пожаром:

цитата

Россия, бранная царица,

Воспомни древние права!

Померкни, солнце Австерлица!

Пылай, великая Москва!

Такие переклички с "Воспоминаниями" 1814 года.

3) "Полководец" 1835 года ("У русского царя в чертогах есть палата").

Это про Барклая-де-Толли. Про то, как его не оценили, но он стойко переносил это. Это Пушкин на себя примеряет тогу непонятого титана.

А вот и сборники с иллюстрациями П.Бунина.

Есть тут два варианта картинки к "Воспоминаниям в Царском Селе" (1814). Французы среди "готовых снегов".

Ну а, вообще-то, кому как не Бунину рисовать наполеоновские войны. Его тема. С удовольствием отыскивает он её у Пушкина.

Помимо стихотворений, войны 1812 года Пушкин коснулся в неоконченном романе "Рославлев" (текст из академического издания — на ФЭБе). В школе я жадно выискивал книги про Отечественную войну, но быстро разочаровался в доступной исторической прозе советских писателей и переключился на научные труды. А из художественных произведений лучшим для меня остался "Рославлев". Второе название говорящее: "Отрывок из неизданных записок дамы (1811 год)" — хотя там в 1811 году только начинается повествование, а речь идёт о событиях 1812 года. В общем, Пушкин писал от женского лица. Роман о русской барышне, которая влюбляется во врага — пленного французского офицера.

Уже известное нам провинциальное издание со скромными силуэтами художника Правдина.

Раз это женский любовный роман, художник на шмуцтитуле рисует женский силуэт в одежде того времени — задаёт тему.

У П.Бунина рисунок к "Рославлеву" имеется вот в этом издании.

То, что у героини — Полины — будет роман с врагом — это известно только из набросков и плана, в самом повествовании дело до любви не доходит. Но француз присутствует. Его Бунин и рисует на заставке. Пленный офицер по обычаям того времени просто не принимает (под честное слово) участия в компании, живёт без охраны в частном доме.

Барышня Полина живо интересуется военными действиями, высчитывая продвижение армий по карте. Французский пленный офицер на заставке тоже интересуется, как там дела у Наполеона. Он объясняет героине

цитата

что отступление русских войск было не бессмысленный побег, и столько же беспокоило [французов], как ожесточало русских

Бунин выбирает для рисунка важный момент — кристаллизация чувств между пылкой до истерики русской патриоткой и французом, готовым к признанию превосходства противника. Пушкин продолжает переоценку пожара Москвы ("Пылай, великая Москва!") и для убедительности вкладывает в уста французского офицера такие слова:

цитата

И вы могли думать, что французы сами изрыли себе ад! нет, нет, русские, русские зажгли Москву. Ужасное, варварское великодушие! Теперь, всё решено: ваше отечество вышло из опасности; но что будет с нами, что будет с нашим императором

Два издания "Рославлева" с иллюстрациями О.Гроссе выходили в советское время в массовых сериях. На Фантлабе эти сборники не представлены — подал заявки.

1) В серии "Библиотека исторического романа" (чёрно-белые иллюстрации).

Добавления к библиографии: тираж 200.000 экз.; цена 48 коп.

Иллюстрации мутные, плохо пропечатанные. Но дают какое-то представление о сюжете.

1) На шмуцтитуле — барышня-патриотка.

2) Довоенная жизнь. Полина читает французские романы ("они ей заменяли всё" — как Татьяне).

А тут французская оппозиционерка и изгнанница мадам де Сталь ездит по России, посещает дворянские семьи, надеется на то, что заграница ей поможет. "Низкопоклонство перед Западом" тоже присутствует. Пушкин — первый борец с безродным космополитизмом. Но за интернационализм, за любовь русских и французов.

цитата

...пускай она вывезет об нашей светской черни мнение, которого они достойны. По крайней мере, она видела наш добрый простой народ, и понимает его. Ты слышала, что сказала она этому старому, несносному шуту, который из угождения к иностранке вздумал было смеяться над русскими бородами: „Народ, который, тому сто лет, отстоял свою бороду, отстоит в наше время и свою голову“.

3) Пленный француз узнает о пожаре Москвы.

Гроссе мастерски изобразил особенности французского военного мундира — сразу понятно, что за персонаж. То есть в исторических аксессуарах он разбирается. Тем более непонятно, что он нарисовал в следующем издании.

2) В серии "Народная библиотека" (цветные иллюстрации).

Добавления к библиографии: тираж 200.000 экз.; цена 90 коп.

Здесь у Гроссе только две иллюстрации. Заставка — натюрморт.

Страничная иллюстрация: на ней барышня (Полина) и какой-то военный. На шее — огромный белый крест, значит это русский орден св. Георгия второй степени. Высокая награда для генералов. Такого ордена не могло быть ни у француза, ни у жениха Полины (штатского, который добровольцем ушёл в армию явно в невысоком чине). Беда с этими белыми крестами — ляпают их художники в книгах, фильмах, спектаклях. Показывают своё невежество.

А так-то с этим русским женихом связана у Пушкина интересная деталь, характеризующая неистовый патриотизм Полины (это чтобы на контрасте потом проявилась её любовь к врагу-французу). Отрывок из романа имеет такое окончание:

цитата

Глаза ее так и блистали, голос так и звенел. Я обняла ее, мы смешали слезы благородного восторга, и жаркие моления за отечество.

— Ты не знаешь? — сказала мне Полина с видом вдохновенн<ым>. — Твой брат.... он счастлив, он не в плену — радуйся: он убит за спасение России.

Надо же: "Радуйся — он убит за спасение России".

После иллюстраций к "Метели" из белкинского цикла уместно будет посмотреть картинки к пушкинскому стихотворению "Бесы" (http://feb-web.ru/feb/pushkin/texts/push1...). Стихотворение очень известное:

цитата

Мчатся тучи, вьются тучи;

Невидимкою луна

Освещает снег летучий;

Мутно небо, ночь мутна.

Есть у "Метели" и "Бесов" общее. Во-первых, тема зимней непогоды. Во-вторых, "Бесы" — это первое произведение, написанное в Болдинскую осень 1830 года (тогда же, когда и "Повести Белкина"). Есть и отличия: метель в прозе — это у Пушкина реалистическое описание, а метель в стихах — психическое переживание. Интересно, как художники отобразили эту разницу.

Бесы в стихотворении про метель, потому что мельтешение снега и вой ветра вызывают такие ассоциации:

цитата

Бесконечны, безобразны,

В мутной месяца игре

Закружились бесы разны,

Будто листья в ноябре...

И вот кружащихся в снегу бесов — буквальное прочтение — изобразил в самом начале XX века серьёзный художник И.Симаков, а в конце XX века — художница-примитивист Л.Усатова (первая иллюстрация — из альбома "Пушкин в русской и советской иллюстрации", а вторая — из альбома "Пушкин в творчестве примитивных художников").

Такое соседство совсем не случайно: русская иллюстрация до эпохи художников круга "Мира искусства" — это и есть примитивизм (не по технике, а по концепции: рабское буквальное сопровождение текста). Пожалуй, современный примитивизм даже и предпочтительнее будет: в нём, чаще всего, здоровый юмор интеллектуалов виден.

Но когда запретили рисовать чёртиков, советским художникам-реалистам пришлось перейти на пейзажные зарисовки. Вот Ф.Константинов награвировал вьюгу (в трёхтомнике 1949 года и в "Избранном" 1959 года). Ямская тройка — непременный атрибут, поскольку в "Бесах" барин беседует с ямщиком.

В пушкинских изданиях взрослую аудиторию картинками к "Бесам" не баловали. Следующие картинки появились только в 1979 году, когда был издан аккуратный томик пушкинской "Лирики" с иллюстрациями А.Иткина.

Раз уж в первый раз с этим изданием встречаемся, вот его библиографическое описание из каталога-справочника:

После такого пышного представления собственно иллюстрации к "Бесам" впечатления не производят: это просто маловыразительная заставка с темой "мутной ночи" и крохотная концовка — силуэт лошадок с повозкой.

Но это уже общая проблема иллюстрирования лирики (не только пушкинской), т.е. бессюжетных стихотворений. Душевно лирику рисуют хорошие художники-пейзажисты. Ошеломляющим, но и не повторённым был в 1949 году успех монументальных силуэтов Н.Ильина (вот это). Опыт реалиста Иткина в иллюстрировании лирики был не самым удачным. Сейчас его дополненный томик 1979 года переиздали в огромном формате (вот это). Может, к "Бесам" что-то поинтереснее есть в современном издании, но я покупать не стал.

Бесы — совсем не детское стихотворение. Но первая строфа из него — хрестоматийная, в советское время использовалась в младших классах школы в качестве примера описания природы. Поэтому несколько строк ("Мчатся тучи, вьются тучи...") помещались в тонких серийных книжках.

Ну а поскольку проилюстрировать здесь можно было только природу (и ездока), все картинки одинаковые у совершенно разных художников: метель забрасывает снегом возок. В книжке 1985 года поместили всё стихотворение без купюр ("Перемен! Мы ждём перемен..."), но художник оказался не готов его развёрнуто отобразить.

Все картинки моноцветные, а невысокое качество воспроизведения их ещё более обезличивает. Особенно не повезло посмертному изданию Конашевича: ничего не разобрать.

Жалко, что для советских малышей пропала страшилка (они тогда наперечёт были)

цитата

Сколько их! куда их гонят?

Что так жалобно поют?

Домового ли хоронят,

Ведьму ль замуж выдают?

Никто не против пейзажей в качестве иллюстраций. Но в "Бесах" всё же одного изображения стихии недостаточно. Самые поздние из известных мне профессиональных иллюстраций датированы концом XX века. П.Бунин передаёт страшное напряжение стихотворения в образе обезумевшей тройки. Но достаточно механистически — руку набил на рисунках конницы в боях.

Простодушный Д.Арсенин вернулся к истокам: нарисовал чёртиков. И много других элементов белой горячки.

На стену такую картинку, конечно, не захочется вешать: китч. Но приходится признать, что эта композиция Арсенина оказалась иллюстрацией, по которой всё же можно идентифицировать пушкинских "Бесов".

цитата

Мчатся бесы рой за роем

В беспредельной вышине,

Визгом жалобным и воем

Надрывая сердце мне...

Сегодня представлен большой период иллюстрирования "Повестей Белкина" в современной, постсоветской, России (от 1992 до наших дней). Художников я отобрал тех, кто в советское время не очень засветился. Период большой, а книг немного. Почти со всеми книгами и художниками мы уже встречались.

Простодушный провинциальный художник Арсенин. Книжица-альбом графических опусов, привязанных к Пушкину.

Есть две картинки-портрета к "Выстрелу".

Картинки ничего не говорят ни о Пушкине, ни о "Выстреле", ни об эпохе их создания. Говорят только об уровне художника. Теперь подобного уровня художники в интернет-сообществах выставляются, надеясь на удачу. Арсенину в 1994 году подвернулся счастливый случай — ни в советское время, ни в наши дни ему бы не удалось издать свою книжечку. Ну а раз я эту книжицу приобрёл, теперь Арсенев непременный участник наших обзоров.

Книжка рубежа веков и пушкинского юбилея. Самый что ни на есть переломный период.

К "Выстрелу" — вводная страничная иллюстрация-заставка. Должна, видимо, создавать настроение.

Собственно к тексту — две страничных иллюстрации. Обе относятся ко второй дуэли.

Несмотря на завитые причёски, как будто нарисованы разборки братков из 1990-х гг. — тоже ведь цельные личности были. В этом и ценность рисунков — отражают время создания.

С этой книгой у нас первая встреча. Художник — П.Перевезенцев, тоже в первый раз.

Художник на Фантлабе есть: https://fantlab.ru/art663. Книги на Фантлабе нет — подал заявку.

По традиции даю библиографическое описание описание по образцу каталога-справочника (т.е. с точки зрения иллюстрирования).

Повести Белкина. — М.: Август, 2019. — 254 с.; 17 см.

ПЕРЕВЕЗЕНЦЕВ П. — 32 илл.: обложка, титульный лист; Выстрел: шмуцтитульный разворот, 1 цв. разворот, 1 цв. страничных илл., 2 цв. илл. в тексте; Метель: шмуцтитульный разворот, 1 цв. разворот, 1 цв. страничных илл., 2 цв. илл. в тексте; Гробовщик: шмуцтитульный разворот, 4 цв. илл. в тексте; Станционный смотритель: шмуцтитульный разворот, 1 цв. разворот, 1 цв. страничных илл., 2 цв. илл. в тексте; Барышня-крестьянка: шмуцтитульный разворот, 2 цв. разворота, 1 цв. страничных илл., 6 цв. илл. в тексте.

Тираж 3 тыс. экз.

Очаровательная книжка, которая всё ещё, спустя 7 лет, лежит в магазинах (https://www.labirint.ru/books/327124/).

Не раскупили потому, что художник не подстраивается под общепринятые вкусы. Уже на обложке — детский рисунок цветными карандашами/мелками. У потребителей сразу срабатывает рефлекс: так и я могу (мой ребёнок лучше нарисует), платить не за что. Ну и напрасно.

Шмуцтитул — тоже детский рисунок: информатор Белкина в гостях у графа Б. стоит перед простреленной картиной. Это и есть тот самый "выстрел".

Далее художник, избегая театральных страстей, рисует подчёркнуто мирные картинки: Сильвио в канцелярии получает письмо; молодой граф Б. аппетитно поедает черешню (и не поймёшь, что под дулом пистолета).

Но театральная поза всё же нарисована в сцене прибытия Сильвио к графу Б. за должком. На фоне античных колонн, закутанный в античную тогу, явился древнегреческий Рок (Судьба). Но надетая на голову Рока треуголка выдавала Сильвио.

Верная интерпретация напыщенного персонажа. Усмешка постмодернизма. Художник показал себя творческой личностью с широким кругозором. Большая редкость — незаурядное прочтение классики с лёгким юмором.

Новейшая книга с прелестной обложкой.

Иллюстрации вроде бы и хорошо нарисованы, а какие-то неживые. Вот первый разворот: вечеринка у Сильвио. В карты особо и не играют, пьяные армейские офицеры стихи читают — как в советском кинофильме по повести Пушкина (предположительно: пересматривать фильм не хочется, его сценарист совершенно глух к Пушкину и своей отсебятиной изуродовал стройную повесть)

Следующая картинка: офицеры навещают молодого буяна после его выходки у Сильвио и удивляются, что он ещё жив. И эта сцена напомнила советский кинофильм. Круглолицый офицер в фуражке — это Олег Табаков (Белкина он играет). К тому же, молодой буян здесь с пистолетом — он тренируется в стрельбе. У Пушкина этого нет, а есть, по-моему, в фильме: буянить-то он буянил, а стреляет очень плохо. И вот в этот момент и заходят к нему приятели. Не поручусь, что перерисован кадр из фильма, но сомнения в оригинальности художника уже закрались.

Следущая картинка: и подозрения укрепляются. Справа — персонаж, очень похожий на Ю.Яковлева (в фильме он играет графа Б.). Совсем художнику скучно над Пушкиным было, искал источник вдохновения на стороне. А ещё и макет халтурно сделан: две разных картинки, которые не соприкасаются и не должны были составить разворот (и вряд ли в этом виноват редактор).

Сейчас, конечно, можно это всё на приёмы постмодернизма списать. Но постмодернизм — это остроумно и весело. Здесь этого нет.

В общем, всё как всегда: и халявщики, и неумехи, и концептуалисты в одно время бок-о-бок живут.

А если уж выискивать общую черту в приведённых сюитах, то в трёх случаях из четырёх Сильвио с листа бумаги целится в зрителя (исключение — Перевезенцев). Начало такой традиции было положено раньше, но именно в наше время приём почему-то стал массовым.

Если есть понятия массовой культуры и массовой литературы ("бульварного чтива"), то, наверное, должны быть понятия "массовые издания" и "массовая иллюстрация". Это когда литературу вроде бы не массовую издают (Пушкина), но художественное оформление — как в бульварных книжках. То есть дело не в широте охвата, а в расчёте на неразвитый вкус потребителей. Поэтому многомиллионные тиражи советских книжек — это не массовые издания, а небольшие тиражи до-советского и пост-советского ширпотреба — массовые издания. Опять же, высокохудожественные книги могут быть очень дешёвыми (смотрели мы как-то "Пиковую даму" в иллюстрациях Полякова за 7 копеек), а массовые издания — помпезными и поэтому очень дорогими.

Ну и, наконец, совсем уж клинические случаи бездарного рисования мы не рассматриваем — они очевидны. А массовые иллюстрации коварны: в них есть определённый уровень техники и профессионализма, поэтому запросто можно дать убедить себя, что "что-то в этом есть".

В качестве образца массового иллюстрирования держу пару книг: одна дореволюционная, другая современная. Специально не выбирал, приобретения были случайными. Так что сегодня — типичные представители массовой иллюстрации. Пониженный художественный уровень роднит дореволюционные и современные массовые издания.

Конволют из тоненьких дореволюционных книжечек Пушкина. Переплетён тоже до революции (благодаря переплетению хлипкие книжонки и дошли до наших дней). Наибольшую историческую ценность в этом сборнике представляет "Просьба к господам читающим", наклеенная на форзаце.

Входящая в конволют книжечка со сказками Пушкина.

К "Золотому петушку" всего две картинки. Уровень полиграфии и художественный уровень иллюстраций понятен.

Вторая книга тоже не претендует на роскошь: малый формат, шершавая бумага. Но качество полиграфии несравненно выше дореволюционного. Современная массовая книга — глянцевая и цветная.

Купил её в слепую из-за украинских художников. Мне казалось, что средний уровень у них повыше, чем в России. Но беда в том, что и там этот средний уровень очень невысок. Всё ещё продаётся у нас дорогое издание пушкинских сказок от украинского издательства "Mikko" (https://www.labirint.ru/books/463058/). "Mikko"- это не массовая культура. Про Буратино и ещё что-то этого издательства я с удовольствием покупал. Но с пушкинскими сказками у "Mikko" случилась творческая неудача, деньги тратить не стал — приобрёл что-то очень дешёвое от киевского издательства "Казка" (2008).

Посмотрим это издание. "Сказка о золотом петушке" тут ещё ничего (поддельный модерн). Тут другая сказка кошмарна — картинка к которой на переплёт вынесена — в худших традициях современного российского книгоиздания. Может быть, восприятие откровенной халтуры наложило отпечаток и на отношение к "Золотому петушку" в этом сборнике. Какой из двух художников в этой книге что иллюстрировал — непонятно. В "Золотом петушке" картинок много: можно пройтись по основным сценам.

Сначала было больше современных изданий: от многих избавился. А вот советские книжки с картинками к Пушкину я все покупаю (хотя не за всеми гоняюсь).

Вот, не знаю куда художника Арсенина пристроить. Пусть тут будет.