Ещё одна новинка: сборник с тремя сказками Бажова — М.: АСТ ("Малыш"), 2022. Нас пока интересует "Серебряное копытце". Иллюстрации современной художницы Г.Шакицкой.

Много общего с рассмотренным в прошлый раз изданием "Серебряного копытца" с иллюстрациями итальянца Паоло Доменикони (см.). Внешнее оформление переплёта: выпуклости и переливающийся лак.

Но есть и по содержанию общие темы: совы и альпийские горы. Альпийские горы даже у русской художницы — это понятно (в древнем уральском хребте нет эффектных пиков, приходится заимствовать). Совы — тоже понятно (главное действо происходит ночью). Но что-то зачастили они — нет ли здесь влияния мистицизма "Твин Пикса"? Хотя для "Серебряного копытца" подошло бы "Кошки не то, чем они кажутся".

Сперва, не найдя других иллюстрированных художницей книг, я подумал, что появилась новая звезда, воспринявшая лучшие традиции советской школы иллюстрации. Оказалось, что Г.Шакицкая — художница старшего поколения, работает в мультипликации. Книг как таковых совсем немного. Понятно, что советская школа рисунка очень чувствуется, но есть черты и основной профессии — мультипликатора (и это не самые лучшие черты).

Авантитул — и сразу необычный рисунок девочки с кошкой. Два заморыша.

Дальше — титульный разворот: красивый зимний пейзаж с совой и бегущая кошка Мурёнка. Вот кошка уже настораживает: слишком мультяшная, окарикатуренная за счёт придания человеческого выражения морде.

Шмуцтитульный разворот собственно к "Серебряному копытцу". Очень трогательный козлик — именно такой, каким он и представлялся при чтении сказа по описанию Бажова/Коковани. Сороки как противовес совам.

Прекрасные реалистичные рисунки в мягкой манере.

Кошка со своей нереалистичной мордой выпирает несколько назойливо.

Уход Коковани с Дарёнкой в лес. Но они показаны со спины далеко-далеко. На первом плане — увязавшаяся за ними Мурёнка. Кошка повторяется по найденному шаблону — то есть мультиплицируется. Никакого развития у Мурёнки нет.

Вот они — минусы обложек, титулов и прочих вводных листов. Козлик должен был появиться неожиданно, а мы его уже давно рассмотрели.

Традиционные сцены, красиво нарисованные: игры козлика и кошки.

Интересная сюита отличной художницы.

Давно планировавшееся пополнение коллекции (цена сдерживала) — "Серебряное копытце" в иллюстрациях современного итальянского художника Паоло Доменикони (М.: Ясень и Бук, 2021).

Книжка сделана с соблюдением всех требований современной полиграфии: обложка с выпуклыми переливающимися фигурами (сканер это не воспроизводит, но на фотографии под углом можно заметить).

Понятно, что иллюстрации итальянца к сказу Бажова — неординарное событие, хотя и не единичное (были у нас образцы бажовианы 1977 года от итальянской художницы Марии Грации Фарины — здесь). Наш нынешний художник Доменикони интересен тем, что открыто признаёт использование компьютера в качестве основного технического приёма, при этом рисунки сохраняют традиционную форму. А меня художник заинтриговал ещё и тем, что обнаруженные мимоходом в Интернете образцы его иллюстраций показались мне очень заурядными, а картинки к "Серебряному копытцу" впечатлили. Хорошо у итальянцев получается проникаться русской зимней экзотикой.

Балалайка на титуле — единственная уступка правомерным ожиданиям западных читателей.

Первая страничная иллюстрация: портрет Коковани, старателя-одиночки середины XIX века на фоне белокаменной заводской архитектуры. Исторической достоверности, наверное, не много.

Но картина почему-то не раздражает — лицо благообразное, задумчивое. Такая типичная европейская живопись эпохи Ренессанса. Вот и в такую художественную среду Бажов вписался. Вневременность — признак таланта.

Ну и дальше — ренессансные портреты крупным планом.

Разные фокусы, дальние и ближние планы — всё это разнообразит станковизм, чувствуется, что перед нами иллюстратор, а не академический живописец.

Вглядываемся в Дарёнку и кошку Мурёнку. Живости нет, художник работает в теме вселенской печали людей и кошек.

Итальянец упивается экзотическими интерьерами и пейзажами. Интерес искренний, потому и аборигенам глаз не режут незначительные несоответствия. Да уж и так все поняли, что точность воспроизведения заклёпок в рисунке имеет опосредованное отношение к искусству .

Доменикони информацию из Интернета подобрал хорошую, сумел удержаться от воспроизводства западных штампов.

Октябрь уж наступил... Для европейца — зима. Вивальдиевское оцепенение.

А вот это немногие европейцы на своей шкуре испытали: русская зима. Остервенелые псы, нападающие на Мурёнку, гармонично вписались: брейгелианские мотивы позднего Северного возрождения (охотники на снегу, Кокованя ведь охотник).

Безбрежные белые равнины — чистый восторг и благоговение. Пушкин тоже восторгался, не зря его литературоведы позиционируют как европейца в русской культуре.

Русский быт считается уютом только на период зимы.

А вот и русская сказка: тихая светлая зимняя ночь.

Доменикони хорошо понимает значение для сказа образа кошки Мурёнки. В своём послесловии он пишет, что особенно его поразил диалог Мурёнки и Серебряного копытца. Впечатляющий танец домашней кошки и благородного оленя (козла, по нашему).

Эх, кажется, подвела компьютерная графика: неественное положение тела козлика при таком скачке, да и следов на заснеженной крыше нет (а на предыдущей картинке на стогах были).

Вот и волшебство. Лес тоже волшебный (не совсем уральский).

Для итальянца сказка продолжается: зимнее утро со снегопадом.

Совы летят над альпийскими горами.

Ну что ж, эта сюита к "Серебряному копытцу" была познавательной: Бажов в академическом стиле живописи. Надо, конечно, признать, что ажиотаж, вызванный публикацией у нас этих рисунков, в немалой степени вызван иноземностью художника. Экзотика: западный художник рисует русскую экзотику.

Заканчиваю обзор иллюстраций к сказу Бажова "Малахитовая шкатулка". Иллюстрированных книг 1990-х гг. у меня не оказалось, поэтому после иллюстраций поздне-советского времени переходим сразу к изданиям XXI века.

1) Малахитовая шкатулка. — Екатеринбург: Средне-Уральское книжное издательство, 2002. Иллюстрации Г. Козловой.

2) Сказы. — М.: РОСМЭН, 2007. Иллюстрации М. Орданьян (художник, сведений о котором так и не удалось раздобыть).

3) Уральские сказы. — М.: Облака, 2019. Иллюстрации Б. Ольшанского.

4) Сказы. Медной горы хозяйка. — М.: АСТ, 2015. Иллюстрации Ю. Николаева.

5) Уральские сказы. — М.: Эгмонт Россия Лтд., 2004. Иллюстрации А. Кошкина.

6) Медной горы хозяйка. — СПб.: Речь, 2016. Иллюстрации В. Назарука.

Сборник Бажова 2002 года — один из последних известных мне проектов областного государственного издательства в формате "подарочного" издания. Попытка освежить кровь выразилась в привлечении молодой художницы, рисовавшей в лёгкой гламурной манере.

Получилась такая Танюшка — жгучая брюнетка. Котик рядышком. К оконному стеклу с улицы прильнули женихи.

Экспериментальный подход неопознанного художника.

По-видимому, такой путь в иллюстрировании оказался тупиковым. В оправдание можно заметить, что подобная стилизация под мозаику из острых каменных пластин только в отношении сказов Бажова и была возможна. Но технически художник слабо представлял себе мозаику из уральских камней — она очень плавная, волнистая.

Неожиданное открытие традиционного по технике, но самобытного современного художника. Некоторая цыганщина искупается искренней увлечённостью иллюстратора (мне чудится влияние В.Лосина).

1) Фронтиспис ко всему сборнику. Девочка, примеряющая драгоценности, окончательно утвердилась в качестве символа "Малахитовой шкатулки". Но это и позволяет вынести её за скобки.

2) Заставка. Поскольку девочка-модница уже была отмечена на фронтисписе, на заставке к собственно сказу "Малахитовая шкатулка" можно поместить другой сюжет: Танюшка из глубины уральских руд шагает по столице.

3) Детство Танюшки. Экспрессивные цветастые иллюстрации. С пояснениями художника: это не Танюшка хитника ослепляет, это Хозяйка Медной горы. Бажов-то об этом почему-то умолчал... Когда странница показывает Танюшке сцену в царском дворце, по подполу ползают две голубые ящерицы с золотыми коронами. Пафос несколько снижается котярой, который заглядывает в голбец. Это уже второй кот в сегодняшнем обзоре.

4) Продажа шкатулки. Опять яркие смачные сцены. Эпизоды для иллюстрирования выбраны не затёртые.

5) Во дворце. Апогеем выбран проход Танюшки по дворцу — на равных с царицей да одноглазыми фаворитами. Престижно. Исчезло презрительное бажовское описание придворной камарильи. Непонятно теперь, с чего это Танюшка в стене растворилась?

Иллюстрации Николаева — мостик в современность от традиций советской школы. Художник склонен к бытописанию. Рисунки акварельные, мягкие и спокойные.

1) Вот моя деревня...

2) Детство Танюшки.

3) Семейная жизнь Пароти. Только намёком передаётся чванство семейки.

4) Заказ портрета.

5) Во дворце. Подчёркнутое спокойствие — будто так и надо принимать посторонних в кругу придворных.

Екатерина II с известного портрета. Причём замерла на постаменте: публичный показ императрицы. Пафос этого представления снижается последней сценой, когда разодетые кавалеры подбирают камешки после Танюшки.

Кошкин — художник, прославленный советскими критиками.

1) Детство Танюшки. Типичные сцены. Необычные образы — без всякой красивости. Бажов в стиле северного Возрождения. Третий кот в нашем обзоре, кстати.

2) Во дворце. Как и всегда у Кошкина, в самых напряженных сценах его герои излучают абсолютное спокойствие. Этот контраст входит в число фирменных приёмов художника.

3) Концовка. Двоящаяся Хозяйка Медной горы.

Легендарный цикл иллюстраций, с инкрустациями из сухих листьев. Очень красиво и немного жеманно.

1) Становление Танюшки.

Назарук даёт последовательные в развитии сюжета портреты Танюшки в разной обстановке. Танюшка везде одинаковая: сосредоточенная, ракурс один и тот же (в большинстве случаев и подсветка одинаковая — снизу). Завораживает как раз декоративное оформление рисунков. Кота вот в подполе нет — (ящерица есть).

2) Во дворце. Первая иллюстрация чуть выбивается из ряда — выглядит эскизом.

3) Две Хозяйки — две ящерицы. Парадный портрет.

Продолжаю обзор иллюстраций к бажовскому сказу "Малахитовая шкатулка". Сегодня — оставшиеся иллюстрации советского периода. Преимущественно это иллюстрации 1970-х — 1980-х гг. Но общее у них не столько исторический период, сколько изменение воззрений на творчество Бажова — оно перестало быть современным, стало восприниматься как классика. А это привело к снижению накала бажовского текста, выталкиванию его в детскую литературу.

1) Малахитовая шкатулка. — М.: Современник, 1977. Изящное подарочное издание уменьшенного формата. Выдающийся художник Б.Диодоров.

2) Сказы. — М.: Советская Россия, 1980. Художники А.Ковалев и Г.Буреев. Палех.

3) Малахитовая шкатулка. — М.: Стрекоза, 2018. Художник с уральскими корнями С.Ковалёв.

Условно поздний СССР. Эта сюита была создана уже в начале XXI века, но С.Ковалёв — советский художник, не изменившей своей манеры. Поэтому помещаю его в обзоре, посвящённом поздне-советскому периоду иллюстрирования Бажова.

4) Уральские сказы. — М.: Детская литература, 1979. Художник В.Панов.

И здесь условно поздний СССР. Бажовский сборник с иллюстрациями Панова у меня 1979 года издания, но по данным Фантлаба, первое издание было аж в 1957 году: https://fantlab.ru/edition125491. Мне кажется, это первое издание для детей (пусть и старшего школьного возраста) таких серьёзных сказов как "Малахитовая шкатулка". Общая тенденция к омоложению возраста читателей Бажова сложилась, тем не менее, чуть позднее. Поэтому обзор иллюстраций Панова среди поздне-советских изданий выглядит оправданным.

5) Каменный цветок. — Киев: Веселка, 1980. Художник Н.Пшинка.

Посмотрим сами иллюстрации.

У Диодорова единый макет для всех сказов: шмуцтитул с миниатюрой, заставка на левой стороне разворота и страничная иллюстрация на правой стороне.

На развороте в одну композицию объединены различные эпизоды сказа (приём старинной книжной миниатюры, иконописи и палехской миниатюры).

Все эпизоды из тех, которые можно детям показывать (без линии полюбовницы молодого барина).

Палехские живописцы. Заставка и одна страничная иллюстрация.

Застывший канон формы. Художники выбрали сцену, в которой женихи сохнут по Танюшке под её окном. Но люди этого мира Танюшку не интересуют.

На картинке девица в окне примеряет драгоценности, в тексте у Бажова — конечно, нет, просто вышивает на свету. Но у палехских художников принято объединять различные эпизоды на одном листе. Будем считать, и здесь такой же приём.

Иллюстрации Ковалёва с некоторым налётом примитивизма. Но у художника советской эпохи это всего-таки осознанный приём, своеобразный юмор. Мне видится и некоторое сходство приёмов Ковалёва с приёмами Г.Мосина (они ведь художники одной условно уральской школы).

На страничных иллюстрациях — поворотные моменты в судьбе Танюшки.

1) Страшное воздействие тайной силы на хитника (от диалектизма "хитить" — похищать, в качестве глагола слово "хитить" позднее будет любимым у деревенских героев Ю.Коваля в цикле "Чистый Дор").

2) Странница показывает Танюшке будущее.

Интересная тема хроно-парадоксов. Девочка не узнаёт себя в будущем, однако строит свою судьбу в соответствии с увиденным и становится той самой роковой красавицей из видения. Странница-колдунья пришла из будущего? Ей надо было показать будущее Танюшке, потому что иначе это будущее не было бы реализовано? Прямо-таки парадоксы "Терминатора". А ведь это 1938 год — СССР — провинциальный писатель пенсионного возраста, никому до того не известный. Кто бы мог подумать.

Иллюстрации Панова в реалистичной манере в технике карандашного рисунка и подкрашенного рисунка тушью оказались вне времени. Лёгкие прозрачные иллюстрации хорошо смотрелись и в 1957-м, и в 1979-м. Позднее Панов совершенствовался, но иллюстрации к Бажову не переделывал — они так и остались юношескими опытами, не очень глубокими, но хорошо подходящими к стандартному детскому восприятию.

1) Карандашные рисунки вроде бы начинают развивать сюжет, но резко останавливаются на сцене, где купцы пытаются купить задёшево шкатулку у Настасьи-погорелицы. Дальше про полюбовниц, а это не для детей.

2) Танюшка блистает во дворце. Выглядит как сказка про Золушку.

Глядя на такую гладкую красавицу Танюшку, нарисованную для юных читателей, вспомнил статью из "Бажовской энциклопедии". Есть прочтение, согласно которому Танюшка — подменыш (нечисть ребёнка в колыбели подменила). Танюшка — дочь Степана и Хозяйки медной горы (любовь-то была у них, но все думали, что платоническая). То, что странница-колдунья — это сама Хозяйка и без того было понятно. Но такое прочтение позволяет понять инородность Танюшки в мире людей и настойчивость, с которой её направляют в Малахитовую палату, сделанную из камня, добытого Степаном.

Подробнейший иллюстративный комментарий к сказу "Малахитовая шкатулка" оказался у Н.Пшинки. Отличный повод проследить связную последовательность эпизодов сказа. По форме же — это типичные того периода рисунки для детской аудитории.

1) Завязка. Степан ещё жив. Напоминание о том, что та самая Шкатулка подарена была лично Хозяйкой медной горы. В канонических сборниках бажовских сказов части маленькой дилогии ("Медной горы хозяйка" и "Малахитовая шкатулка") существенно отдалены друг от друга, почему и требовался краткий пересказ первой части. Среди художников, как мне кажется, никто кроме Пшинки не рисовал Степана для "Малахитовой шкатулки" — он умер в конце первой части при таких обстоятельствах, что видеть его снова живым было очень странно.

2) Примерка драгоценностей Танюшкой — стандартная картинка для маленьких читателей.

3) Танюшка дистанционно воздействует на хитника.

4) Очень много иллюстраций посвящено общению Танюшки со странницей-колдуньей. И это соответствует тому месту, которое данная сюжетная линия занимает в тексте Бажова.

Для начала — появление странницы-колдуньи, которая предложила обучать Танюшку рукоделию. Настасья — мать Танюшки — странницу отговаривает, но та, понятно, принимает все условия: ей надо получить доступ к дублю Хозяйки медной горы.

Отдельно, на страничной иллюстрации — показ Танюшке её будущего.

И внезапное прощание после показа будущего. Странница свою миссию выполнила.

5) Ещё один поворотный момент — пожар (на нём акцентировал своё внимание и Г.Мосин).

После пожара приходится принимать решение, от которого до того Настасья решительно воздерживалась: надо продавать шкатулку. Вокруг крутятся покупатели, предлагающие смешные цены.

6) Шкатулка за 2 тысячи рублей уходит жене нового приказчика — бывшей полюбовнице молодого барина. Линия порочной связи и несчастливой семейной жизни в картинках опускается. Взамен приходится подробно иллюстрировать как паротина супружница шкатулку покупала у Настасьи, да как потом по мастерам бегала, чтобы они ей драгоценности подогнали (а мастера отказывались в священном ужасе).

7) Знакомство приказчика Пароти с Танюшкой. Паротя узнал, что молодой барин собирается забрать у него жену обратно и запил с горя. Собутыльники заводят с ним разговор о Танюшке. Пьянство можно показывать маленьким детям.

Паротя замыслил комбинацию — хочет перевести внимание барина со своей жены на другой объект. Заказывает Танюшкин автопортрет.

8) Встреча Танюшки с барином. Судьба плетёт кружева случайностей, чтобы привести Танюшку в царскую Малахитовую палату.

9) А вот и мимоходная встреча с царицей перед растворением Танюшки в стене Малахитовой палаты.

10) Окончание сцены во дворце с сатирой на дворцовые нравы. Пшинка избегал рисовать сатирические сцены (там для взрослых), но окончание проиллюстрировал — это детям можно.

После исчезновения Танюшки

цитата

Все, конечно, перепугались, а царица в беспамятстве на пол брякнула. Засуетились, поднимать стали. Потом, когда суматоха поулеглась, приятели и говорят Турчанинову:

— Подбери хоть камни-то! Живо разворуют. Не како-нибудь место — дворец! Тут цену знают!

Турчанинов и давай хватать те каменья.

Продолжаю обзор иллюстраций к сказу "Малахитовая шкатулка". Сегодня — иллюстрации уральских и столичных художников, созданных в условные 1960-е гг. И ещё одна общая черта нашлась — у трёх из четырёх представленных художников имеются два варианта изданий: малый формат (что в советское время предполагало улучшенное библиофильское издание) и обычный формат.

1) Малахитовая шкатулка. — Свердловск: Свердловское книжное издательство, 1959. Художник Г.Перебатов.

2) Книги художника В.Воловича.

а) Малахитовая шкатулка. — Свердловск: Свердловское книжное издательство, 1963 (обычный — увеличенный — формат, суперобложка).

б) Малахитовая шкатулка. — Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1969 (библиофильское издание: уменьшенный — карманный — формат, футляр, суперобложка, ляссе с натуральным уральским поделочным камнем).

3) Книги художника А.Белюкина.

а) Малахитовая шкатулка. — М.: Художественная литература, 1977. Есть и другие переиздания. У меня тираж 1980 года (обычный — вытянутый — формат).

б) Сказы. В двух частях. — М.: Художественная литература, 1969 (библиофильское издание: два томика уменьшенного — карманного — формата, суперобложки).

4) Рисунки художника Н.Кочергина. Датируются 1966 годом. первоначально выходили только в виде отдельных листов (открыток) в папке. У меня в современных изданиях:

а) Малахитовая шкатулка. — М.: НИГМА, 2012 (современное подарочное издание увеличенного формата).

б) Сказы П.Бажова. — СПб.-М.: Речь, 2016 (комплект открыток в соответствии с первоначальным замыслом).

Посмотрим иллюстрации разных художников к сказу .

"Оттепель" первоначально вызвала к жизни стремление избавиться от сталинской лакировки действительности. В книжной графике это был возврат к правдивому реализму. Это уж потом потом появятся несколько абстрактные лёгкие и прозрачные рисунки. Уральский художник Перебатов в 1959 году создал пессимистичные и очень горькие иллюстрации к сказам Бажова. Понятно, что рисовал он современную ему нищету рабочих посёлков и деревень. Что художник увидел в "Малахитовой шкатулке"? Никаких дворян осьмнадцатого века, никаких сильных женщин в драгоценностях.

На заставке — типичная сцена у околицы: вероятно, мать Танюшки (быстро состарившаяся) с "учёным человеком из вольных", который ей истинную цену шкатулки открыл. А на страничной подсвеченной иллюстрации — измождённая Танюшка угрюмо смотрит на драгоценности (ещё не примеряет их). Таких нерадостных персонажей этого сказа мы ещё не видели.

Концовка ничего художественного не представляет, но озадачила меня: среди лесной травки ковш, в котором что-то сияет. Вроде, этого в тексте нет.

Другой уральский художник — со всесоюзной известностью — В.Волович в своих сборниках дал к сказу только заставку-зарисовку. Изображена сцена в царском дворце уже после того, как Танюшка растворилась в малахитовой стене.

Сцена юмористическая.

цитата

Потом, когда суматоха поулеглась, приятели и говорят Турчанинову:

— Подбери хоть камни-то! Живо разворуют. Не како-нибудь место — дворец! Тут цену знают!

Турчанинов и давай хватать те каменья.

Есть разница в иллюстрациях в малом (библиофильском) двухтомнике 1969 г. и в обычном издании 1980 г.

1) В малом (библиофильском) двухтомнике 1969 г. Одна страничная иллюстрация, изображающая, очевидно, Танюшку в драгоценностях и странницу-колдунью, показавшую Танюшке будущее в царском дворце.

Не мог никак подобрать определение стилю, в котором Белюкин делал иллюстрации к сказам Бажова. Но сейчас понял, что это похоже на "северный модерн". Напоминаю, что Бажов писал свои сказы в конце 1930-х гг., когда ему было почти 60 лет. А так-то он ровесник, например, А.Блока — и в альтернативной истории должен был бы прославиться году этак в 1907-м. Расцвет модерна в России. Так что всегда интересно примерить на Бажова не современников сталинской эпохи, а современников из круга журнала "Мир искусств".

2) Страничные иллюстрации из книги 1980 г. Парный портрет: Танюшка в подполе грезит о царском дворце — Танюшка в царском дворце. Добавленные декоративные рамочки укрепляют меня в мысли, что Белюкин цитирует "северный модерн" (в финском варианте). Ну, может, "северный модерн" и применим к Уралу — это ведь один из ареалов угро-финских народов. Вероятно, в волшебных бажовских сказах есть какие-то почвенные мотивы, преломлённые в сознании русских переселенцев.

У художника в издании 1980 г. есть ещё узкие полоски иллюстраций в тексте. Танюшка примеряет украшения в избе и Танюшка идёт в кацавейке к царскому дворцу по набережной Невы.

Последняя иллюстрация — к важному психологическому эпизоду (психология, правда, девичья):

цитата

А Танюшка надела каменья, подвязалась платочком по-заводски, шубейку свою накинула и идет себе потихонечку. Ну, народ — откуда такая? — валом за ней валит. Подошла Танюшка ко дворцу, а царские лакеи не пущают — не дозволено, говорят, заводским-то. Турчанинов барин издаля Танюшку завидел, только ему перед своими-то стыдно, что его невеста пешком, да еще в экой шубейке, он взял да и спрятался. Танюшка тут распахнула шубейку, лакеи глядят — платье-то! У царицы такого нет! — сразу пустили. А как Танюшка сняла платочек да шубейку, все кругом сахнули:

— Чья такая? Каких земель царица?

А барин Турчанинов тут как тут.

— Моя невеста, — говорит.

Танюшка эдак строго на него поглядела:

— Это еще вперед поглядим! Пошто ты меня обманул — у крылечка не дождался?

Великий Кочергин в 1960-е гг. весь ещё был в работе над сказками разных народов. Видимо, он и сказы Бажова воспринял как волшебные сказки. Ну и нарисовал праздничную картинку. Кочергин — создатель сказочного сталинского стиля, менять его в духе Шестидесятых он не стал. Да никто из почитателей и не просил.

Бонус: повторение этой картинки в настенном календаре 1979 года (к 100-летию Бажова).