Продолжаю обзоры иллюстраций к сказу Бажова "Медной горы хозяйка". Период 1970-х — 1980-х гг. Эволюцию уральских (свердловских) художников я показывал отдельно (здесь), теперь — иногородние художники. Написал сначала "столичные художники", но смотрю — книга итальянской художницы в г.Брешиа издавалась, не в Риме. Так что всё-таки — иногородние.

Вот такие сборники имеются у меня:

Вверху слева: 1) Бажов П. Малахитовая шкатулка. — М.: Художественная литература, 1977 (худ. А.Белюкин). А на этой книге лежит миниатюрный двухтомничек, изданный чуть ранее: 2) Бажов П. Сказы. — М.: Художественная литература, 1969 (худ. А.Белюкин). Иллюстрации в этих изданиях немного отличаются.

Вверху в центре: 3) Бажов П. Сказы. — М.: Советская Россия, 1980 (худ. А. Ковалев и Г. Буреев).

Вверху справа: 4) Бажов П. Каменный цветок. — Киев: Веселка, 1980 (худ. Н.Пшинка).

Внизу слева: 5) Бажов П. Малахитовая шкатулка. — М.: Современник, 1977 (худ. Б.Диодоров).

Внизу справа: 6) Серебряная пряжа. — М.: Современник, 1988 (худ. Е.Монин).

А также цифровые копии изданий:

Слева направо: 7) Racconti russi / da Pavel Petrovic Bazov. — Brescia: La scuola, 1978 (худ. Maria Grazia Farina). 8) Бажов П.П. Сочинения в трех томах. — М.: Правда, 1976 (худ. И.Ушаков).

Не знаю, было ли трёхтомное собрание сочинений Бажова "огоньковским" (приложением к журналу "Огонёк"), но иллюстрации в нём выдержаны в стиле, характерном для этих изданий: цветные иллюстрации на вклейках, в "станковисткой" манере и очень-очень экспрессивные.

У художника Ушакова получилась вот такая возвышенно-романическая Хозяйка медной горы (ну, рисуется немного, как у романтиков принято):

В миниатюрном двухтомничке 1969 года Белюкин делал одну страничную иллюстрацию к каждому сказу. Спустя восемь лет для большеформатного издания он почётче прорисовал прежние рисунки, расширил палитру цвета и поместил рисунки в декоративную рамку. Вот для сравнения по масштабу одна и та же иллюстрация из двух изданий.

Вот иллюстрация из большеформатного издания 1977 года крупным планом:

И ящерка с человечьим лицом ещё в тексте добавилась:

Картинки Белюкина — декоративные. Яркие цветные пятна на чёрном фоне — наверное, это мотивы народной росписи (на чёрном фоне — это и Палех, и Хохлома, и Жостовские подносы). Да когда ещё и цветы на рамочке появились...

У Бажова его прозу язык не поворачивается назвать имитацией (подделкой) под народное творчество. Тут и жанр особый: "сказы". Получились народные сказы. Ну а народным сказам — народную роспись.

Приятный уменьшенный томик на очень хорошей бумаге с отличной полиграфией — это сборник 1977 года с рисунками великого иллюстратора Б.Диодорова.

Хозяйку медной горы художник помещает на фронтиспис как бренд всех бажовских сказов.

Ящерка с человечьим лицом на шмуцтитуле. Освоили художники этот образ, уже не страшилище из ада.

И разворот, которым Диодоров сопровождает каждый сказ. Здесь изложен весь сюжет: и кокетливая Хозяйка медной горы на камне (в позе ящерицы), и Степан в забое, и радостный Степан, поспешающий за Хозяйкой, и мёртвый Степан с плачущей над ним ящеркой-красавицей.

А ведь Диодоров тоже черпает вдохновение в народном творчестве: условные фигуры, яркие цвета, смешение времён и сюжетных линий на одном полотне — по духу это приёмы Палеха (по форме — нет, чёрный фон отсутствует и фигуры слишком живые).

Ну раз уж светские художники вводили мотивы народной росписи для бажовских сказов, то сам бог велел иллюстрировать эти сказы палехчанам. Талантливая палехская роспись производит сильное впечатление в книгах. А.Ковалёв и Г.Буреев были, конечно, талантливыми мастерами.

Локация места на заставке:

Собственно иллюстрация, где одновременно воспроизводятся разные сюжетные линии. Тогда художники предпочли акцентироваться на каторжном труде крепостных рабочих, их жалком быте (крыши изб прохудившиеся на фоне чистенькой церкви) и на их противостоянии с представителями угнетателей. Хозяйка медной горы присутствует в высоте, находясь над схваткой.

В детстве, когда внимательнейшим образом изучались все детали рисунка, палехские миниатюры с их завитушками и неожиданными сменами сюжета было очень интересно рассматривать.

Иллюстрации итальянской художницы с сайта "Картинки и разговоры": http://www.fairyroom.ru/?p=515.

Очень интересно, что видит западный наблюдатель в наших родных сказах. В "Хозяйке медной горы" художницу впечатлила сцена смерти Степана. Вся округа пришла посмотреть на Степана и на драгоценные камушки в его руке — слёзы Хозяйки медной горы.

Техника необычная и непривычная — видно, что к тому времени за плечами европейских художников стояли усвоенные ими стили, которых в копилке у наших художников не было.

Киевское издание сказов Бажова в детском издательстве. Бессменный художник Н.Пшинка. Иллюстрации сделаны в слегка мультяшной манере. Сюжет отображён достаточно полно.

Главный акцент — в страничных иллюстрациях на отношениях Степана и Хозяйки медной горы (обычной милой девушки): первая встреча и печальное расставание.

И неожиданный сюрприз. В сборнике "Серебряная пряжа" — сборнике сказов разных писателей о мастерах — художниками были обожаемые мной Лосин-Монин-Перцов. Несколько бажовских сказов попали на иллюстрирование к Е.Монину. И вот она — ещё одна яркая грань иллюстрированной бажовианы.

Картинка известной художницы Т.Ерёминой из журнала "Мурзилка" (1970. № 6).

После повального иллюстрирования поэмы Блока "Двенадцать" в 1920-е гг., в СССР наступил долгий перерыв (есть сведения о заграничном иллюстрированном издании 1947 года). Где-то к 1967 году (к пятидесятилетнему юбилею Советской власти) началось осмысленное восприятие Революции уже со стороны (очевидцы уходили). Понятно, что вместо одного мифа рождался другой. Снова появились иллюстрированные советские издания.

Это подарочное издание к 60-летию Октябрьской революции (М.: Современник, 1977). Художник Б.Диодоров — один из величайших советских графиков-иллюстраторов. На Фантлабе представлен (https://fantlab.ru/art280). Книги на Фантлабе нет (подал заявку). С Диодоровым мы встречались по поводу сказов Бажова (тут и тут).

Какой портрет Блока! Диодоров большой мастер: вроде бы, это Блок времён "Снежной маски", но как-то верится, что и времён "Двенадцати" тоже (если принять романтическую трактовку первых дней Революции).

Но всё же это в Шестидесятые ещё была сильна романтическая нотка ("комиссары в пыльных шлемах"). В Семидесятые больше стали клониться в интеллигентскую рефлексию (подтягивать тёмную массу времён революции до собственного уровня). Ну и классовая ненависть поутихла. Вот, например, у Диодорова на отдельной иллюстрации пёс изображён — образ старого мира. Жалко очень такую-то псину.

В Двадцатые образы красногвардейцев (особенно для художников-эмигрантов) были предопределены: бандиты, "пропала Россия" и т.п. У самого Блока, возможно, эти чувства и прорывались. Для советских художников в юбилейных изданиях такие трактовки были, понятно, исключены. Патруль у них достоин того, чтобы его Христос возглавил — сплошь праведники и "светлые лица".

Пройдёмся по нашим узловым точкам.

Очень эффектно. Необыкновенная техника, как это часто у Диодорова бывало: эксперименты с гравюрой на металле.

Диодоров не стал рисовать Катьку с офицерами, как это делали иллюстраторы 1920-х гг. Кто-то с ней из нуворишей, поднявшихся на Войне и Февральской революции.

Сильная иллюстрация. И лицо у мёртвой Катьки другое — не такое, как предыдущей картинке. Уже и не толстоморденькая.

Даже не надейтесь! В юбилейный год — о грабежах? К седьмой главке иллюстраций вообще нет. Хотя могли бы, наверное, придумать что-нибудь, ведь прямо о том, что грабежи будут производить красногвардейцы в тексте не говорится. Можно было бы, например, представить дело так, что патруль не участвует, а противодействует грабежам. Хорошо, что художника и редакторов чувство меры не подвело.

Буржуй уже не такой противный — нормальный образованный специалист. Конечно, он в очках и шляпе, но может, даже сотрудничать с Советской властью будет. И пса откормим...

Христа ещё нет на картинке — но представить его можно. Красное знамя вьётся, а где знамя — там и Христос у Блока. Христос будто за рамкой картины, со стороны зрителя оглядывается на своих Двенадцать.

Раз уж пришлось отвлечься на "Таюткино зеркальце", закончим эту тему. Здесь нет, конечно, такого количества иллюстраций, как к раскрученным сказам. Остались единичные картинки разных художников, которые можно посмотреть за один раз. Будут сборники, которые я уже детально описывал в связи с "Серебряным копытцем".

Два сборника (прижизненные для Бажова). Оба под названием "Малахитовая шкатулка". Сталинская эпоха (1949 г. и 1950 г.).

Иллюстрации очень хороших художников (О.Коровина и А.Якобсон) из этих сборников сначала вызвали у меня недоумение. Что это?

На первой иллюстрации — О.Коровина из свердловского сборника — люди в светлых одеждах, разных национальностей (башкирская шапка) любуются на идиллию: на фоне голубого неба сильный человек подбрасывает ребёнка. Узнаваемый плакат 1949 года. "Спасибо сысертскому барину за наше счастливое..."

Нет, у Бажова в тексте подбрасывание Таютки имеется. Но в каком контексте это описывается!

цитата из П.Бажова

Видят — по горькой нужде мужик с собой ребенка в рудник таскает, жалеют его и Таютку позабавить стараются. Известно, ребенок! Всякому охота, чтоб ему повеселее было. Берегут ее в шахте, потешают, кто как умеет. То на порожней тачке подвезут, то камешков узорчатых подкинут. Кто опять ухватит на руки, подымет выше головы да и наговаривает:

— Ну-ко, снизу погляжу, сколь Натал Гаврилыч руды себе в нос набил. Не пора ли каёлкой выворачивать?

Как видим, ничего общего у праздничной иллюстрации О.Коровина с текстом Бажова нет. Художник нарисовал светлое будущее — за пределами бажовского сказа и жизни героев этого сказа.

На второй иллюстрации — А.Якобсон из ленинградского сборника — вообще сюрреализм! Трудовой народ выстроился стальными рядами. Во главе — Ганя-орёл. За плечом — какая-то молодуха с лопатой (Ганя на картинке завидный жених, липнут к нему девушки). Эта сцена даже отдалённых параллелей с текстом Бажова не имеет.

Мне кажется, с этими иллюстрациями случилось вот что. Сказы Бажова ещё не были в тот период канонической классикой. Они были непривычными. В "Таюткином зеркальце" художников, видимо, охватила растерянность. История о горькой беспросветной жизни, заканчивающаяся анекдотом о том, как барыня стала дураков рожать... Однако художники почувствовали, что мораль этого сказа — возвеличивание забитого человека. Но про это в сказе нет ни одного слова, только ощущение (особенно сильное после страшной, но победной войны: "кто эту войну на себе вытянул?"). Вот художники и передали это ощущение в привычной форме, доступной читателям, —   в форме агитационного плаката.

Не проходит гипотеза, что после ужасов войны художники не хотели рисовать мрачные сцены из этого сказа. Потому что в ленинградском сборнике есть у Якобсон к этому сказу карандашные рисунки с нормальными сценами.

Получается, можно было (для одной-то страничной иллюстрации) отыскать хотя бы нейтральные эпизоды. Но появились сюрреалистические плакаты. И это намеренный выбор.

Сталинские художники подтверждают мои подозрения насчёт "Таюткиного зеркальца". Очень странный сказ — изломанный по форме, и ключи к разгадке содержания утеряны.

Свердловские "Малахитовые шкатулки" 1959-1983 гг. Уральские художники. Бажова уже нет в живых.

Уральская "суровая школа". Но, по крайней мере, уральские художники после-сталинского времени определились с концепцией относительно "Таюткиного зеркальца". Сюрреализма они там уже не видели.

У Воловича (первая иллюстрация) в издании 1962 года (и в улучшенном издании 1969 года) к "Таюткиному зеркальцу" — только заставка. Он на этих заставках представляет героев и показывает свою залихватскую технику: новая графика Шестидесятых.

А вот Перебатов (вторая иллюстрация) в первой "оттепельной" бажовской книге обратился к психологизму. Всего одна иллюстрация-заставка, но очень сильная: безысходность (глаза Гани) и нежность (как он Таютку спрятал в своих ручищах). Блистательно художник раскрылся.

Мосин (третья иллюстрация) тоже пошёл по пути психологизма. Но уже надежду привнёс. Вроде бы у Мосина всё та же вселенская печаль в глазах отца, но рядом — счастливая Таютка (её лицо освещено). Скан Мосина взял из Интернета: его иллюстрациям, конечно, нужно хорошее качество воспроизведения (а где-то ведь и подлинники лежат...).

Детгизовский сборник 1959 года (тоже ранне-"оттепельный"). Художница — М.Успенская, которая активно поддерживает новаторов книжной графики.

В московском издании для детей тенденция иная. Нет ужаса безнадёжности, не надо и психологизма. Для иллюстрирования вычленена светлая часть истории: в детстве всегда есть место радости.

Это цветная страничная иллюстрация на вклейке (есть ещё несколько мелких чёрно-белых зарисовок).

Но не только художница вычленяла для себя графическую составляющую сказа. Редактор (это профессия такая) над текстом Бажова поработал. Вторая часть сказа сильно сокращена: вырезана длинная история про то, как немцы сысертского барина облапошили и подсунули ему жену. Устранены физиологические последствия "плевка" рудой (про то, что барыня стала дураков рожать, а у её заграничного спутника нос отрезало). Это вмешательство нельзя простить, но понять можно: с точки зрения всякого нормального редактора история заграничной барыни в этом сказе инородная.

В позднейших детских изданиях подлинный текст был восстановлен. Не знаю, имеет ли купированный вариант какую-то ценность. На всякий случай даю выявленные варианты окончаний во вложенных файлах (pdf). Первый файл — "Бажовское окончание" для чистоты эксперимента приводится из издания для детей (М.: "Дет. лит-ра", 1979). Второй файл "Купюры. Детгиз 1959" — из книжки, проиллюстрированной Успенской. Там же можно посмотреть примеры мелких чёрно-белых зарисовок художницы.

Художники-реалисты.

4.1)Сначала Панова посмотрим. У Панова как у иллюстратора подход сбалансированный, техника пресноватая.

Панов — достаточно традиционный реалист. По концепции: он выбрал бажовские эпизоды, передал их очень точно, без отсебятины. На первой картинке — Ганя с Таюткой в забое, без надрыва и без умиления. На второй — веселье. Всё правильно: другие рудокопы, когда прознали, "что обошлось у Гани по-хорошему", перед выходом наружу пошли поглазеть на природное зеркало. В точности как на картинке, на молодых смех напал (зеркало-то искажает, природная комната смеха получилась). "Шум подняли, друг над дружкой подшучивают". Всё можно в этом сказе найти!

4.2) Теперь Лаповок.

Книжки из двух бажовских сказов с иллюстрациями Лаповка у меня нет. Книжка издана в 1982 году в Ярославле (на Фантлабе её тоже нет). Указал мне на эту книжку ув. SeverNord . Он же предоставил фото картинок.

В принципе, та же линия, что и у Панова: без отсебятины. Тяжёлых или психологичных сцен для иллюстраций не выбирается. Интересно, что Лаповок вводит в число персонажей Хозяйку медной горы (она на заставке в зеркало смотрится). Она в этом сказе у Бажова только предполагается, но её участие в событиях не доказано. Лаповок первым среди художников решил Хозяйку медной горы прямо вывести на сцену, уничтожив зыбкость бажовских недоговорённостей. Издательство позволило художнику чуть побольше иллюстраций сделать, и он смог вывести обе сюжетных линии сказа: и про Таютку, и про заграничную барыню.

Следующий блок — произвольное объединение художников, которые сделали иллюстрации в стиле народной (старинной) живописи. Времена — больше Семидесятые.

5.1) А.Ковалёв и А.Белюкин.

С палехским художником А.Ковалёвым всё понятно: он творит в рамках канона (очень тёплая у него вся серия открыток, и к нашему сказу тоже). Ну а Белюкин обощённо-абстрагированную фигуру даёт (без пояснений и не признаешь в этой картинке "Таюткиного зеркальца") — видимо отказался от идеи в одной иллюстрации все перипетии сказа передать.

5.2) Отдельно посмотрим Диодорова. У него тоже народный (лубочный) стиль, но при этом собственная концепция.

Когда количество иллюстраций ограничено, художникам приходится первым делом выбирать между двумя пластами нашего сказа: между историей про Таютку с отцом и историей с заграничной барыней. Все художники делают выбор в пользу таюткинской линии (или, как Лаповок, дают обе линии). Диодоров сделал иной выбор. Он решил, что настоящая история в сказе — это история про заграничную барыньку. Эту историю он дал в духе народных сатирических сказок, где барам достаётся по полной программе. Ну и в скоморошном стиле всё это подал. Мне показалось, в этом намеренном игнорировании главной части сказа чувствуется раздражение художника от несогласованности двух автономных частей.

Бажов мог ведь легко "Таюткино зеркальце" на две истории разбить — это у него частенько бывало ("Надзиратель-то, тот который Ганю в забой погнал..." и т.п.). Но, может быть, механическое соединение у Бажова двух разных историй — это такой сильный литературный приём, не оценённый по достоинству (цепляет ведь, пусть и раздражает).

Современные екатеринбургские издания с уральскими художниками.

По одной цветной страничной иллюстрации к "Таюткиному зеркальцу" в каждом издании.

Художник Ст.Ковалёв подхватил тему присутствия Хозяйки медной горы, причём поместил её в зеркало с той стороны. Особых глубинных прочтений бажовского сказа от этого не случилось.

Художница Козлова выбрала для иллюстрирования сцену веселья (тенденция отказа от психологизма логически завершилась: все намёки на печаль в игноре). На картинке — обалдеть какие радостно-дебильные Таютка с дедом Полукарпычем.

цитата из П.Бажова

Сперва-то они и сами испугались, потом поняли, и старик стал над Таюткой подсмеиваться:
— Наш Натал Гаврилыч себя не признал! Гляди-ко, — я нисколь не боюсь того вон старика, даром что он такой большой. Что хочешь заставлю его сделать. Потяну за нос — он себя потянет, дерну за бороду — он тоже. Гляди: я высунул язык, и он свой ротище раззявил и язык выкатил! Как бревно!

Так что ничего художница не выдумала, но эстетика всё же слишком далека от бажовского текста.

Ну и надо понимать, что у Бажова — это один из многих чередующихся элементов: смех и слёзы. Признаем: когда вся идея сказа должна быть по условиям издания выражена в одной-единственной картинке, полного представления о "Таюткином зеркальце" эта картинка не в состоянии дать. Но все художники делали свой выбор, и этот выбор отражал настроения эпохи. Жалко, что наша эпоха представлена детсадовским уровнем.

Ещё остались сборники, в которые включён сказ "Серебряное копытце", и где художники давали на весь сказ одну полноценную иллюстрацию. Сегодня — сборники неуральских издательств (написал бы "столичных издательств", но есть один саратовский) и неуральских художников (большинство — очень известных).

Сборник русских литературных сказок, куда частенько помещали и сказы Бажова. Художники — легендарные Булатов и Васильев. Нонконформисты в живописи и традиционалисты в детской книжной графике. В пост-советское время они тщательно открещивались от книжной иллюстрации, но ещё неизвестно, в качестве кого они останутся в истории.

Сборник "Волшебное зеркало" был выпущен в Саратове несколькими изданиями. У меня — издание 1978 года без суперобложки. Но найти в сети скан этой суперобложеи не составляет труда.

Книга на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition125342.

Художники на Фантлабе: Булатов (https://fantlab.ru/art2183) и Васильев (https://fantlab.ru/art649).

К некоторым сказкам из этого сборника много иллюстраций, к Бажову — нет.

К "Серебряному копытцу" — страничная иллюстрация, заставка и концовка.

У Васильева и Булатова картинки узнаваемые, а персонажи — типовые. Это как докомпьютерные игры: вырезаем фигурку и разные платья, и наряжаем одного пупсика с бессмысленным выражением лица в разные наряды. Странно, но успех к иллюстраторам при таком подходе часто приходил. Ведь и у всеми любимого В.Чижикова такой же поточный метод.

Это надо уметь типовое, но приятное лицо нарисовать и все аксессуары и обстановку красиво выписать. Всегда спокойно и радостно от таких картинок. Поэтому, наверное, и нравится детям.

А Серебряное Копытце, между прочим, козёл домашний с пятью рогами!

Другой сборник русских литературных сказок "Драгоценный ларец", почти того же состава, что и предыдущий. Вышел в центральном издательстве попозже саратовского "Волшебного зеркала". Художник — С.Остров.

Книга на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition142041.

Художник на Фантлабе: https://fantlab.ru/art588

С.Остров — выдающийся график. Очень плодотворный, но разнообразный. Иногда кажется, что он разные манеры рисования пробует, как будто играя: получится или нет, как у Майофиса или у Трауготов. В этом сборнике у Острова только одна страничная иллюстрация к "Серебряному копытцу".

Опять домашний козёл с пятью рогами. Но это самый красивый козёл из всех ранее виденных.

Множество раз издававшийся сборник сказов Бажова с иллюстрациями В.Панова. У меня шестое издание 1979 года. Панов — иллюстратор реалистической направленности в книжной графике.

Книга на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition125303.

Художник на Фантлабе: https://fantlab.ru/art1668.

Из иллюстраций к "Серебряному копытцу" — чёрно-белая заставка и цветная иллюстрация на вклейке.

Привычная манера иллюстрирования большинства советских книг.

Козлик — забавный, игрушечный (но такие же козлики были у Тауберга и Успенской).

Сборник сказов Бажова с иллюстрациями палехских живописцев.

Книга на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition125579

О художниках на Фантлабе только упоминания в связи с бажовскими сказами (приписывание других книг А.Ковалёву не оправдано: он только в палехской манере работал): А.Ковалёв (https://fantlab.ru/art4620) и Буреев (https://fantlab.ru/art11154)

Имеется интересный по технике нецветной форзац.

К "Серебряному копытцу" — заставка, концовка и страничная иллюстрация.

Палехская манера канонична, но всегда любопытно рассматривать детали. На этой страничной иллюстрации — кульминация, единство времени и места соблюдено. Все герои собраны: старик с девочкой, белый козлик и чёрная кошка Мурёнка. Ещё добавляется интерес, каких необязательных зверушек живописцы разместят на картинке.

Какая-то белая птица (кричит в позе вороны). Белок много и заяц. Белки и зайцы — непременные спутники Деда Мороза в советских мультиках.

Выпало из головы — есть у меня набор палехских открыток к сказам Бажова (1961 год). Художник — один только А.Ковалёв.

Имеется и открытка к "Серебряному копытцу — очень камерная и новогодняя. Для меня — лучшая картинка. Эти открытки рассматривал в детстве, когда читать не умел. Потом открытки затерялись, конечно.

Восстановил этот набор открыток совсем недавно. А там — внутри папки и на обороте каждой открытки — штампы из Челябинска про Юрия Гагарина. Вряд ли почтовые штемпели — что-то самодельное. Редкий артефакт.

В моей коллекции есть библиофильский уменьшенного формата двухтомничек с иллюстрациями А.Белюкина. Но "Серебряного копытца" там нет. А есть ещё однотомное издание сборника сказов высокого зауженного формата (на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition75021). Издание на хорошей бумаге, но, в общем-то, обычное.

Этот обычный сборник с картинками Белюкина мне постоянно попадался у букинистов, он у них не переводится. Я его, естественно, игнорировал. А зря — там "Серебряное копытце" есть. И к нему одна страничная яркая иллюстрация.

Пользуясь случаем (я снова в Перми с её богатыми букинистическими магазинами), приобрёл, наконец, этот сборник (1980 года) в свою коллекцию.

Подарочная книжка уменьшенного формата на хорошей глянцевой бумаге (для советской книги это было нечастое явление). Тираж маленький по тем временам (5 тыс. экземпляров), цена выше обычного, но подъёмная (2 руб. 60 коп.). Странно, но сегодня у букинистов книга редкостью не считается, продаётся очень недорого.

Книга на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition125362.

Художник на Фантлабе: https://fantlab.ru/art280

Было ещё одно позднейшее упрощённое переиздание в стандартном формате с теми же иллюстрациями, но уже на вклейках, т.к. текст печатался на простой бумаге (https://fantlab.ru/edition85605).

К каждому сказу — шмуцтитул. В конце — крохотная декоративная заставка (не приводится).

Сами иллюстрации — по одной схеме к каждому сказу: начальный разворот, где заставка слева и страничная иллюстрация справа.

Диодоров — художник выдающийся. В этой книге у него беспримесные цвета, условный фон рисунка цвета уральских поделочных камней на срезе, скованные фигуры, театральные жесты. Видимо, иллюстрации стилизованы под лубочную манеру. Картинки очаровательные, хотя можно спорить, подходит ли лубочная манера бажовским сказам.

Экспериментальная современная книга издательства "РОСМЭН"(2007 год).

Книги на Фантлабе нет (подал заявку). Художника нет не только на Фантлабе, но и вообще о нём сведений раздобыть не удалось (даже не знаю, мужчина или женщина).

Картинки непривычные. Поэтому надо сначала понять, умеет ли художник рисовать в общепринятом значении этого слова. Посмотрим сначала на портрет Бажова.

Нормальный портрет. Рисовать художник умеет. Кажется, что это имитация настенной графити, которая через трафареты делается. Острый шрифт, опять же, навевает мысли о настенных графити. К этой манере художник, видимо, добавил своё представление о каменных аппликациях: острые разноцветные пластинки. Там, где сложная композиция с несколькими персонажами, такая манера создаёт впечатление неряшливой аляпистости.

Там, где попроще композиция, где главное — передача настроения, что-то у художника получается.

В целом, конечно, заметно отсутствие кропотливой реализации замысла. С наскоку за авангард не зачлось. Да и уральский колорит такой манерой не передать: камнерезное искусство достигло больших высот, а рисунок поделочных камней очень плавный, волнистый. Так что никаких ассоциаций с уральскими техниками не возникает.

В Интернете совершенно очаровал меня рисунок на обложке. Купил эту книжку в современной массовой серии.

Книга на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition198777.

Художник на Фантлабе: https://fantlab.ru/art19539.

К сожалению, к "Серебряному копытцу", кроме этого рисунка, больше иллюстраций не было. В книге рисунок обложки повторён.

Вот ведь советского Панова через губу рассматриваю: "Реалист...". А в современной книжке Минкину какую-нибудь увижу и радуюсь: "Реалист!".

Жалко, но общий уровень рисунков в книге гораздо ниже, чем у вынесенного на обложку. Товарищи молодые иллюстраторы-реалисты! Неустанно овладевайте наследием советских заурядных графиков! Честным трудом поднимайте свой уровень!