Когда-то показывал свои книжки с иллюстрациями к дальневосточным сказкам (тэги "Япония", "Китай", "Корея", "Вьетнам"). Подборка была хаотичной, специально я этой темой не занимаюсь. У меня, как и у многих, интерес вызывает японская культура и история, а прочие дальневосточные страны оказались в орбите этого интереса. При плановом перетряхивании книжных полок обнаружились пропущенные в первый раз сборники сказок разных народов, где имеются и дальневосточные сказки.

Слева направо: 1) "Златовласка и три медведя" (М.: Дрофа-Плюс", 2006), 2) "Лучшие сказки мира" (М.: Эксмо, 2016), 3) "Пять добрых друзей" (Пермь: Пермское книжное издательство, 1989).

Первые две современные книги разных издательств — с иллюстрациями М.Фёдорова, причём и иллюстрации, и макет полностью совпадают (мой грех — разные обложки и названия ввели в заблуждение). А крайняя справа книга советских времён — с иллюстрациями Е.Монина. Художники выдающиеся. Любопытно посмотреть их интерпретации.

Сборник "Лучшие сказки мира" 2016 года поменьше форматом, получше ложится под сканер.

В этом сборнике японская сказка одна: "Продавец персиков".

Японские сказки родными нам никогда не станут. Они, напротив, подчёркнуто иные. В целом они дают только впечатление — фон для чужой культуры. Поэтому в иллюстрациях к таким сказкам интерес представляет не фабула и не портреты персонажей, а умение художника дать понятие о другой цивилизации.

Фёдорову отлично удаются завораживающие стилизации под средневековую западно-европейскую книжную миниатюру и живопись. В японской сказке он тоже стилизуется под оригинал — японскую гравюру периода изоляции. Многие современные иллюстраторы японских произведений под неё стилизуются — а на самом деле просто перерисовывают.

Тяжело достичь глубокого проникновения в японскую культуру. Фёдоров тоже больше использует устоявшиеся шаблоны, но он всё-таки выдающийся иллюстратор — японские образы у него получаются оригинальными.

Отличный сборник, изданный в Перми в 1989 году. Региональные издательства тогда проявляли большую инициативу.

В этом сборнике представлены все дальневосточные страны.

У Е.Монина — с детства любимого художника — свои принципы иллюстрирования. Он никогда ни под кого не стилизуется. Рисует всегда в собственной узнаваемой манере, меняя в картинках только одежды и разрез глаз.

Образы получаются очень яркими. Какая статуя Будды, которую лупит хитрый служка!

Так же и для китайской сказки: монинский дракон куда как лучше механически перерисованных драконов.

И для корейской сказки находит Монин оригинальный колорит.

Для вьетнамских сказок национальный колорит заключается в островерхих соломенных шляпах. Во время американкой войны во Вьетнаме на наших плакатах и карикатурах эта шляпа примелькалась и сделалась моментально узнаваемым символом.

Ника Гольц иллюстрировала небольшой сборник разных сказок, который издавался в мягкой обложке в 1961 г. и в 1974 г. Издания немного отличались по составу сказок. У меня только книжка 1974 года без обложки. Сканы даю отсюда: https://shaltay0boltay.livejournal.com/18....

Картинку к японской сказке "Как черти старика вылечили" я уже показывал в ряду прочих (тут). А есть ещё картинки к китайской и вьетнамской сказкам. Посмотрим все три, но с точки зрения стилизации.

1) Японская сказка. Картинка построена на контрасте: на переднем плане — вроде бы реалистичный старик у нормальной сосны, а на заднем плане — фантазийные японские черти. Черти, конечно, полностью взяты из японских источников. Япония распознаётся сразу, но стилизация совершенно не ощущается.

2) Китайская сказка. А вот здесь стилизация намеренная: пузатенькие кони, схематичный пейзаж фоном, круглолицый китайчонок с чёлкой... Это 1961 год. Тогда именно такой Китай мельтешил в нашей иллюстрации. Гольц, видимо, не стала ломать сложившиеся стереотипы. Нарисовано мастерски — эталонный шаблон.

3) Вьетнамская сказка. Субтропическая яркость Вьетнама. Но это всё же не отличительный признак. Остроконечная шляпа — вот узнаваемый Вьетнам.

Да, Гольц всё-таки выдающаяся художница.

А вот сборник, который я купить так и не решился в своё время (беда с дорогими книгами: денег на них единоразово жалко, а потом за месяц на ту же сумму макулатуры накупишь, а потом новый приступ скупости по кругу...).

"Дворец королевы кошек". — СПб.: Вита-Нова, 2015. Божественные Трауготы (есть информация, что иллюстрации были заготовлены, когда оба брата были живы, но изданы были уже после смерти Валерия). Картинки с официальных сайтов издательства.

Как всегда у Траготов, рисунков очень много: на каждом развороте.

Интересны вопросы техники. В этой книге представлены три из четырёх вариантов манеры, в которой работали художники (исторически были периоды, когда преобладал какой-то один вариант).

1) Плоский линеарный рисунок тонкими штрихами с разноцветными пятнами на белом фоне.

2) На чёрном фоне густые мазки тёмных цветов. Самые волшебные рисунки.

3) Цветные широкие мазки на цветном (разноцветном) фоне. В этой манере у Трауготов было много подражателей.

Ну а по содержанию, вот как японский колорит передаётся:

а) Пейзажи:

б) Чертовщина:

в) Кавалерия:

Трауготы тоже не стилизуются под японские гравюры — рисуют в своей манере. Наверняка, подобные иллюстрации высоко оценили бы в Японии. Ведь стилизации могут устроить зарубежную публику, а в своей среде они, скорее всего, будут восприняты как "клюква" (сужу по картинкам иностранных художников к русским сказкам). Гениальные художники (типа Калиновского) в стилизациях становятся вровень с подлинником. А средний художник в стилизациях все силы уделяет внешним деталям, делает техническую, а не творческую работу. Чужую культуру надо через себя пропустить. У Трауготов живая Япония получилась.

Обнаружилась ещё одна иллюстрированная книжка: классическая средневековая корейская повесть.

Лим Чже. Мышь под судом. — М.: Художественная литература, 1964. Издание с претензией на библиофильство: малый тираж (25 тыс. экз.), суперобложка, ляссе. Художница Н.Доброхотова мне больше нигде не встречалась. Но на Фантлабе у неё есть страничка (https://fantlab.ru/art3328), где упоминается и повесть "Мышь под судом", послужившая толчком к профессиональной карьере. Самой книжки на Фантлабе нет, подал заявку.

Иллюстрации чёрно-белые в тексте и цветные на вклейках. Корейский колорит передаётся национальной одеждой (специфической шляпой).

Но больше этнографических черт не встречается. Повесть о разных зверушках. Поэтому остальные цветные иллюстрации показывают нам животных.

а) Фантастические звери.

б) Лягушки и водоплавающие птицы.

в) Орёл и копытные.

Как видим, изображения в условной манере, в нереалистичной раскраске. На вклейках — сплошь символизм. Более-менее сюжетные сценки даются на мелких рисунках в тексте.

Рисунки интересные. Я уж начал думать, что источником вдохновения были какие-то старинные корейские образцы. Но посмотрел на насекомых, среди которых муха и паук. Очаровательные твари. Однако в те годы такие насекомые у нас и присутствовали, например, в "Мухе-цокотухе".

Приёмы, типичные для графики 1960-х гг. В такой манере рисовали, например, Стацинский и Овчинников. Видимо, в иллюстрациях к корейской повести нет ничего специфично корейского. Это и к лучшему.

Долго я откладывал. Но невозможно, говоря о книжной иллюстрации, обойти молчанием рисунки к сказкам Г.Х.Андерсена. Это огромнейший пласт. Неимоверное количество иллюстраторов (особенно если считать с теми, что можно найти в Интернете). Это пугает. Имеется даже вот такой фундаментальный справочник: Звонарева Л., Кудрявцева Л. Ханс Кристиан Андерсен и его русские иллюстраторы. — М.: Московские учебники, 2012.

Выбор для первых обзоров пал на "Стойкого оловянного солдатика".

Часто помнишь, при каких обстоятельствах в самом раннем детстве тебе читали (ты разглядывал) какую-нибудь книжку. Про знакомство с Андерсеном не помню почти ничего (про знакомство со "Стойким оловянным солдатиком" точно ничего не помню). Вероятно, Андерсен поступает в мозг непосредственно из эфира.

Для первого обзора нужна максимально подробная сюита, чтобы отразить все перипетии сюжета. Такая сюита есть — это рисунки братьев Траугот из современного переиздания от "Речи" (с издания 1969 г. и 1979 г.): Г.Х.Андерсен. Сказки (худ. Г.А.В.Траугот).

Увлекательные подробности про это издание — из первых рук от Марии Дёминой: https://red-balls.livejournal.com/56023.h... (там же для примера и обзора все развороты со "Стойким оловянным солдатиком").

Одна беда — сюита чересчур подробна. Лишнего у Трауготов, конечно, ничего нет, но кратко пересказать сюжет не получится. Уж даже начало: два шмуцтитула.

Оловянные солдатики появляются в доме, где имеется несколько детей (хотя подарены одному мальчику). Дом богатый, игрушек много. Есть и картонный замок.

Из 25 солдатиков на последнего не хватило олова и он получился стоящим на одной ноге. Хоть он и не чувствует себя ущербным, какой-то он одинокий. А в дверях картонного замка стоит картонная балерина.

цитата

Красавица стояла на одной ножке, вытянув руки... Другую ногу она подняла так высоко, что наш оловянный солдатик совсем не заметил этой ноги и подумал, что красавица тоже одноногая, как и он сам.

Вот и первая общая черта двух созданий: не инвалиды — крепко стоят на одной ноге, но всегда только на одной. Солдатик заинтересован и думает о том, что хорошо бы ему такую жену. Наблюдает за прелестной балериной.

А тут поздно вечером игрушки расшалились.

Только солдат и балерина не приняли участия в общем веселье. Важный момент: они оба инородны для этой компании игрушек (да и для компании детей). Но пока балерина не смотрит в сторону солдатика.

Вообще-то, у Андерсена — танцовщица (во всех вариантах перевода). Но художники чаще рисуют балерину: какая ещё танцовщица на одной ноге стоит? Ну, и возвышенности больше: балерина всё-таки где попало не танцует, грёзы солдата о женитьбе на ней — совсем не то, что мечты о кабацкой плясунье.

Ровно в полночь под бой часов открывается табакерка и оттуда выскакивает тролль (в других вариантах перевода — маленький чертёнок). Мерзкое создание. Топчет светлые чувства.

цитата

— Эй ты, оловянный солдат! — крикнул тролль. — Не больно заглядывайся на плясунью! Она слишком хороша для тебя

Солдатик очень уравновешенный — он пытается избежать конфликта. Ну, может, не рискует: все его сослуживцы в коробке (не смогли даже выбраться на веселье), а он остался один на столе, потому что раньше притаился, наблюдая за балериной, и его не заметили, когда убирали игрушки.

цитата

...оловянный солдатик притворился, будто ничего не слышит.

— Ах, вот ты как! — сказал тролль. — Ладно же, погоди до утра! Ты меня еще вспомнишь!

Тролль кричит громко. Если балерина раньше и не замечала воздыхателя, думая о чём-то о своём, то теперь она поневоле должна была обратить внимание на скромного солдата. Тролль выступил глашатаем. У балерины началась кристаллизация чувств.

Утром сквозняк выбрасывает солдатика из окна на мостовую. Под дождь.

На улице двое мальчишек (видать, низшего сословия, раз одни гуляют, без гувернёра) находят солдатика.

Находят и отправляют его в плаванье по канавке на кораблике, сделанном из газеты.

Кораблик с солдатиком несёт бурный поток, который скоро вольётся в большую воду.

Встреча с первой опасностью — водяной крысой, которая гонится за солдатиком. Крыса — интересный персонаж. Она живёт под мостом, считает эту обособленную территорию своей вотчиной и требует от всех документы.

Солдатик по-прежнему не реагирует на внешние раздражители. Стоит прямо, смотрит вперёд, положившись на судьбу.

Солдатика глотает крупная рыба (она водится в канале). Он в желудке рыбы.

цитата

Но оловянный солдатик и тут держался стойко. Он вытянулся во весь рост и еще крепче сжал свое ружье

Дальше ожидаемое развитие событий: рыбу поймали, и распотрошили именно в том доме, откуда солдатик и отправился в бурное путешествие.

Солдатик вновь дома. Балерина о нём помнила и, видимо, скучала. Теперь смотрит на солдата. Но скованность и робость (а может, и сословные преграды)...

цитата

Не мигая, смотрел он на танцовщицу, танцовщица смотрела на него, и оба молчали

Внезапно один из мальчишек хватает солдатика и швыряет его в огонь печи. Тролль упоминается только в таком контексте, что, наверное, это он подучил мальчишку. Но мы-то знаем, что это каприз зажравшегося обитателя богатого дома. Тролль, произнося свои угрозы, был просто вестником судьбы.

Кульминация. Огонь охватывает оловянного солдатика.

цитата

Но и в огне он держался прямо, крепко сжимал свое ружье и не сводил глаз с прекрасной плясуньи. А плясунья смотрела на него.

Порыв ветра подхватил балерину и бросил её "в печку, прямо к оловянному солдатику". Трауготы рисуют краткий миг вхождения балерины в огонь.

Вот уж настоящий костёр страсти. Почему не изобразить влюблённых вдвоём, охваченными пламенем? Не было этого у Андерсена — балерина погибла, не долетев до солдатика:

цитата

...она, как бабочка, порхнула в печку прямо к оловянному солдатику. Пламя охватило ее, она вспыхнула — и конец. Тут уж и оловянный солдатик совсем расплавился.

Несколько строк, которые всем запомнились: служанка выгребает золу и находит кусочек олова в виде сердечка и украшение танцовщицы (в разных варианта перевода: брошка, блёстка, розетка, что-то ещё...). Всё, что осталось от великой любви.

В 1969 году — в один год с московским полноцветным сборником — иллюстрации Трауготов появились в ленинградском двухтомном собрании: Г.Х.Андерсен. Сказки и истории (худ. Г.А.В.Траугот).

Этот двухтомник потом тридцать лет переиздавался и перепечатывался провинциальными издательствами. Картинок к каждой сказке было немного, выполнены они были в той же линеарной манере, но не залиты цветом.

Трауготы никогда не повторялись. Рисунки другие.

Здесь интереснее то, что художники не стали рисовать в сокращённом варианте. Сгорания двух влюблённых нет.

Тоненькая книжка обычного формата в массовой серии. Было первое издание в 1981 году (потом несколько допечаток) и второе издание с другими измененёнными иллюстрациями в 1989 году (тоже успела выйти пара допечаток).

Наиболее заметное отличие в обложках: в первом издании 1981 г. на синей обложке языки пламени, в издании 1989 г. на красной обложке пламени нет.

Сравнение двух вариантов иллюстраций дано здесь: https://kid-book-museum.livejournal.com/1.... А я вот для цельности восприятия хочу сосредоточится только на издании 1989 года (второй вариант иллюстраций).

Прежде всего, иллюстрации в отдельном издании (что 1981 г., что 1989 г.) отличаются от иллюстраций в сборниках по технике. Я у Трауготов выделяю три разных (но одинаково узнаваемых) манеры, которые коррелируют (не однозначно, но чаще всего) с тремя временными этапами их творчества.

Первый этап. Линеарные рисунки тонким чёрным контуром (видимо — тушь, перо). Заливка нежными акварельными тонами. Много белого листа бумаги. Прозрачно, воздушно. Это ранний период. В такой манере (в конце первого периода) сделаны андерсеновские сказки 1969 года.

Второй этап. Плотные цветные иллюстрации на цветном же фоне (похоже на гуашь). Ни единого незакрашенного пятна на бумаге. Празднично, пышно. Это свойственно для иллюстраций, сделанных в 1970-х — 1980-х гг.

Третий этап. Чёрный фон и на нём цветные тонкие линии — линеарный рисунок красками (+немного цветных пятен). Особенно часто встречался в иллюстрациях, начиная с Девяностых годов.

Обложка к отдельному изданию выполнена в манере второго этапа — цвет на цвете.

Внутри отдельного издания — вроде бы линеарные рисунки как в первой, ранней, манере. Но линии стали толще, появилась "сыпь" (как будто, с травленных кислотой металлических досок старые гравюры печатают). При заливке цветом используются тёмные тона. Конструкция книги совсем другая: на каждом развороте одна половина — страничная иллюстрация, а другая — текст. Но на странице с текстом есть мелкие обрамляющие рисунки. И часто это обрамление — не сюжетные иллюстрации, а воплощение авторского текста или солдатских дум (он так ничего и не сказал за всю сказку, но много думал).

1) Вот здесь, например, слева — балерина, какую её видит солдат, а справа на полях — картинка, где в мечтах солдата он и балерина стоят под венцом.

цитата

“Вот бы мне такую жену! — подумал оловянный солдатик. — Да только она, наверно, знатного рода. Вон в каком прекрасном дворце живет!.. А мой дом — простая коробка, да еще набилось нас туда чуть не целая рота — двадцать пять солдат. Нет, ей там не место!

2) А здесь на страничной иллюстрации солдатик и чёрт из табакерки, а на полях текста: столовая ложка. Самые первые строки сказки. Неподражаемая андерсоновская серьёзность.

цитата

Было когда-то на свете двадцать пять оловянных солдатиков. Все сыновья одной матери — старой оловянной ложки, — и, значит, приходились они друг другу родными братьями.

3) А вот и крыса: этот персонаж интересовал очень многих художников. Крыса ведь самый колоритный персонаж. Это уже герой сказок Салтыкова-Щедрина. В первой цветной версии у Трауготов крыса была простой крысой (даже не водяной). А здесь они её очеловечили в соответствии с амлуа: крыса — это гопница, которая выбилась в мелкие чиновники.

цитата

— Ты кто такой? — закричала она. — А паспорт у тебя есть? Предъяви паспорт!

4) Рыба. На полях — могильный крест павшему солдату как вариант развития событий в мыслях солдатика.

цитата

Но тут он вспомнил старую солдатскую песню:

Шагай вперед, всегда вперед!

Тебя за гробом слава ждет!..-

и приготовился с честью встретить смерть в страшной пучине.

5) Ну и соединение молчаливых влюблённых. Решили-таки художники, что эта сцена могла быть (не кардинально противоречит тексту Андерсена). Один из самых возвышенных рисунков у Трауготов.

6) Художники не закончили на эффектном портрете соединившихся в пламени героев. Всё-таки Андерсен избежал мелодрамы благодаря крохотному эпилогу. Косолапой служанке и посвящена завершающая страничная иллюстрация.

"Вита Нова" в 2011 году издала альбом "Линия, цвет и тайна Г.А.В.Траугот". Там много образцов иллюстраций, в том числе и к "Стойкому оловянному солдатику".

Издательство кичится высоким полиграфическим качеством своих книг. Решил сравнить, насколько различается рисунок из этого подарочного альбома с рисунком из советской массовой книжки с просвечивающими страницами. Слева — страница из советской книжки, справа — из альбома "Вита Новы".

Качество печати в советской книжке неплохое (учитывая общее падение полиграфии к концу СССР). Кажется даже, что в альбоме "Вита Новы" иллюстрация похуже передана: может быть, цвета слишком затемнены? Вообще, хорошо в советских книжках воспроизводились рисунки Трауготов. Наверное, художники делали поправку на плохое качество полиграфии (как иллюстраторы 1920-х гг.)?

И кстати. Переводчица во всех (за одним исключением) изданиях одна — А.Ганзен. А текст везде разный. Переводчица сорок лет свои переводы правила. Да и от себя многое привнесла ("голый король" — это её придумка, у Андерсена: "на нём ничего нет"). Я особо вариантами не заморачиваюсь: красот стиля там всё равно не найти.

Но вот важный момент. В сборнике издательства "Речь" такой фрагмент: в первый вечер, когда солдат мечтает о свадьбе и из укрытия не сводит глаз с картонной фигурки, "казалось танцовщица даже не смотрит в его сторону. Однако солдатик чувствовал, что девушка заметила его, просто смущена и старательно отводит взгляд". В других вариантах перевода А.Ганзен этого куска нет.

Вот единственное современное издание, где переводчики другие и, видимо, удовлетворяют современным требованиям перевода: четырёхтомник издательства "Вагриус" 2005 года. Там "Стойкий оловянный солдатик" в переводе А.Афиногеновой.

Видно, что заинтересованность балерины солдатиком при первой встрече — это выдумка Ганзен. Эта отсебятина касается сюжета, что непростительно. Решила подправить гения, всё упростила.

Правда, в точном переводе и тролль не кричит, чтобы солдатик перестал смотреть на танцовщицу, ибо она ему не ровня. Тролль просто говорит: "Будь добр, перестань пялиться!", не уточняя на кого надо перестать пялиться. Но я уже на переводе Ганзен какую-никакую концепцию выстроил — так что это мы старой переводчице простим.

Сегодня — иллюстрации к "Двенадцати" художников Г.А.В.Траугот, сделанные с интервалом в полвека: к двум юбилеям Октябрьской революции.

Первые иллюстрации были в сборнике "Стихотворения и поэмы" в 1967 году в массовой серии "Народная библиотека". Второй цикл — в 2017 году роскошном издании "Вита Новы". С Трауготами мы уже встречались и ещё не раз встретимся. Книг на Фантлабе нет (подал заявку на обе).

В 1967 году у Трауготов к "Двенадцати" было опубликовано всего три чёрно-белых картинки. В 2017 году вышла полноценная сюита в цвете (фирменные Трауготы — светлые контурные рисунки на чёрном фоне), и сюжет отрисовывается подробно: страничная иллюстрация на каждом развороте плюс ещё и полностью иллюстрированные развороты встречаются. В старой книжке — мягкая обложка, газетная бумага. В новой книге — рельефный переплёт, на ощупь как будто бархатный, бумага — очень плотная меловка.

В 1966-1967 гг. после длительного перерыва вышли три иллюстрированные издания "Двенадцати" (художники А.Гончаров, А.Белюкин, Г.А.В. Траугот). Событием, оставшимся в анналах, была книга 1966 года, проиллюстрированная А.Гончаровым (см.). У меня этой книги нет, и заполучить я её не стремился. Гончаров — мастер старшего поколения. У него первая ксилография к "Двенадцати" (студенческая работа) была сделана ещё в 1924 году (см.). А Трауготы — первые художники, которые современниками Блока и Революции не были. Прямолинейная революционная романтика Гончарова сейчас оставляет зрителя равнодушным: приелась уже в год выхода. А новый взгляд (и новая техника) были именно у Трауготов. Это их картинки к поэме-символу Революции остались значимой вехой.

Новая техника Трауготов перекликалась с манерой Ю.Анненкова (первого иллюстратора поэмы в 1918 году). Контурные рисунки, зыбкость, наплывы контуров друг на друга. Но у Анненкова рисунки были колючими, а у Трауготов графика мягкая, контуры плавные. Ещё важнее содержание: у Анненкова одна только техника выпячена, а у Трауготов — рисунки душевные, персонажи всегда на зрителя смотрят, разговаривают с ним.

Пройдёмся по ключевым точкам.

В издании 1967 года — обзорная сконцентрированная иллюстрация, тема собственно ветра и снега только подразумевается. В издании 2017 года, конечно, "чёрный вечер, белый снег" во всех нюансах представлен.

В издании 2017 года подробно рисуются все мимолётные персонажи, голоса которых мы слышим в первой главке. Барыни из прошедших времён тоже присутствуют (скоро "уйдут как прошлогодний снег").

В издании 1967 года для этой темы отдельной иллюстрации не выделялось. В издании 2017 года место для этой темы, конечно, было забронировано.

Особенностью сюиты 2017 года является то, что проиллюстрирована чуть ли не каждая строфа. Вот, например, есть в пятой главке поэме такие строки, намекающие на оригинальные сцены ревности в прошлом:

цитата

У тебя на шее, Катя,

Шрам не зажил от ножа.

У тебя под грудью, Катя,

Та царапина свежа!

...

Помнишь, Катя, офицера —

Не ушел он от ножа...

Так вот есть у Трауготов (единственных) сцена убийства катькиного офицера.

Эта картинка из издания 1967 года считается эталонной для графики Трауготов: многоплановость, два шпиля, делящих пространство... Недоумение на лице Петрухи-невольного убийцы своей любви.

В издании 2017 года лаконизм утрачен.

Удивительно, но к этой теме в 2017 году Трауготы (точнее, Александр — последний из династии) отнеслись сдержанно. Не стали выпячивать эксцессы ранней революционной вольницы. Иллюстрация только одна — и без свиных рыл.

Эту тему ни один художник не пропускает. Была картинка и в издании 1967 года, имеется и в издании 2017 года. Наконец-то можно сравнить локализованный фрагмент в иллюстрациях из двух разных эпох.

Эта тема, понятно, присутствует только в издании 2017 года. Причём ей уделено много внимания — не только применительно к последней строфе.

Вот сначала патруль под красным знаменем, "позади голодный пёс", а впереди только смутно угадывается кто-то "за вьюгой невидим".

Далее — Христос уже вполне материализовался и именно "в белом венчике из роз...".

Ну а завершающий разворот — это уже послесловие от художника: Блок и Христос.

Современные трауготовские "Двенадцать" самые стильные и красивые из всех существующих.

Приятно ещё то, что издательство дорогое, но для этой внесерийной книги цена приемлемая (а я её в феврале 2018 года, дождавшись акций, купил за 939 руб.)

Заканчиваю обзор иллюстрированных "Полтав" из моей коллекции. Сегодня — советское издание 1973 года. Художники легендарные: Трауготы — двое братьев (псевдоним — Г.А.В. Траугот), целая эпоха. Много они сделали для модернизации отечественной книжной иллюстрации в после-сталинское время. Хорошо, что обращались к Пушкину (неоднократно, кстати).

Даю библиографическое описание из каталога-справочника:

Дополнение к библиографии: тираж 50 тыс. экз., цена 59 коп. Совсем недорого за изящный томик со множеством картинок. Может, такая низкая цена из-за адресата: указано, что книга "для детей среднего и страшего школьного возраста". Логику советского ценообразования 1970-х годов я так и не смог понять (сталинское ценообразование вроде бы на рыночных принципах основывалось: цена зависит от тиража, качества бумаги и переплёта и сложности полиграфических работ).

Полностью (вплоть до последней буковки в выходных данных) в электронном виде книга представлена на сайте "Книжная иллюстрация и детские книги" (http://www.book-illustration.ru/read-dets..., среди прочих трауготовских книг).

Художники на Фантлабе, понятно, представлены (https://fantlab.ru/art774). Книга на Фантлабе пока не представлена, подал заявку.

Несколько слов о манере Трауготов (коль в первый раз у нас встречаются). Их иллюсмтрации всегда узнаваемые, но очень разные. Я думаю, узнаваемые они из-за контура рисунков, а разные — из-за цвета (заливки). Тут встречается и буйство красок, и стильные мазки по чёрному фону, и рафинированные контуры по светлому фону и квази-гравюры. Вот попробую шкалу выстроить от буйного разноцветья к простому контуру (от Ш.Перро к А.Блоку).

"Полтава" в иллюстрациях Трауготов занимает место где-то посередине этой шкалы.

Трауготы всегда рисовали много, могли и к каждой строчке по картинке дать, если редакторы не останавливали. В пушкинской "Полтаве" 40 страничных иллюстраций на 140 страниц текста. Так что сюжет охвачен полностью.

Художники были неформалами, но активно публиковались в советское время. Позволялось им многое... Есть у Трауготов пара шокирующих (для тех времён) картинок и в "Полтаве": палач с отрубленными головами и серьёзный такой православный поп (не окарикатуренный).

По концепции сюиты к "Полтаве" — это, наверное, историцизм. Частная линия скомкана. Много политической линии: Петра, Карла и особенно Мазепы. Но мало военных сцен и нет официозного восхваления Империи. Наверное, хотели художники раскрыть психологию и мотивы поступков политических деятелей. Да ведь какая может быть психология в романтической поэме!

С интересом рисуют Мазепу художники...

Эту тему художники тоже привязывают к Мазепе — и это по-пушкински, ведь языки развязываются на пирах. А Мазепа пока слушает и внешне демонстрирует верность русскому царю.

Ну, на самом деле, Мария здесь на втором месте. Эта линия — продолжение темы Мазепы, особенно у Трауготов.

У Трауготов это центральный эпизод, переломный момент всей поэмы: судьба Мазепы предрешена. Даётся пошаговое развитие.

Северную войну художники подают как противостояние двух самодержцев (тоже, в общем-то, по Пушкину). От собственно батальных массовых сцен (в которых традиционно видят противостояние народов) Трауготы уклоняются. Показательная позиция художников насчёт Полтавского боя, так подробно и со вкусом описанного Пушкиным: во всей сюите у Трауготов только одна батальная сцена.

А вот и православный суровый (но не фанатичный) поп — в качестве положительного персонажа не частный гость в книжной советской графике, особенно для детей. Его появление в концовке связано, конечно, с пушкинскими строками:

цитата

Забыт Мазепа с давних пор!

Лишь в торжествующей святыне

Раз в год анафемой доныне,

Грозя, гремит о нем собор.