Сказки мы любим всё-таки за волшебство. А в чужих сказках волшебство новое, незнакомое, незатёртое... С большим жаром впитываем мы другую культуру, пока не надоест (потом возвращаемся к родному "Теремку"). Вот и в японских сказках потусторонние силы вызывают интерес. Весёлых японских чертей-пьяниц из сказки "Как черти старика вылечили" (она же — "Шишка справа и шишка слева") мы уже смотрели (тут). Проверим сборники на наличие других волшебных персонажей — кроме драконов (их я выделил в отдельный обзор).

Художник Л.Казбеков, яркий представитель позднесоветской книжной графики. Художник модный. "Вита Нова" издала его персональный альбом.

В альбоме есть пара иллюстраций к японским сказкам (самой книги с этими иллюстрациями обнаружить не удалось). Фантастические существа из моря и на деревьях. Красивые черти.

Художник Н.Кочергин. Сборник "Догадливая невеста".

И сказка тоже "Догадливая невеста". Это людоед-оборотень. Не очень страшный. И правильно — этот оборотень туповатый, удалось его обмануть и утопить.

Художник М.Митурич и уже знакомый сборник "Японские народные сказки".

Сказка "Веер Тэнгу". Это носатый чёрт Тэнгу — смотрится как мелкий пакостник.

А это Гром (явление природы).

Художник Г.Калиновский представлен всеми книгами на японские темы: 1) сборник японских сказок "Земляника под снегом", 2) сборник "Волшебный котёл", 3) "Приключения Таро в стране гор".

Пока что складывалось впечатление, будто советские художники не очень охотно рисовали потусторонние силы. Вряд ли это была цензура — в книге "Земляника под снегом" 1968 года в большом количестве всякие чертяки нарисованы. Правда, у молодого Калиновского вся чертовщина не страшная.

Сказка "Горное чудище Омои". Персонаж, соответственно — горное чудище Омои. Этот персонаж страшный, но глупый.

А вот сказка "Груша, вверх! Груша, вниз!". Здесь тоже персонаж — горный дух. Но он другой, поскольку сказка из другого региона (острова) Японии. Этот горный дух добрый и справедливый. Задорно лупит в барабан. Этого духа Калиновский нарисовал ещё и в цвете (на обложке, которая прячется под суперобложкой издания 1968 г.). Какой радостный жёлтый фон, как на нём красный дух весело смотрится.

В сборнике "Волшебный котёл" Калиновский многие композиции из японских сказок переосмыслил в цвете. Это не раскрашенные чёрно-белые рисунки, а новые иллюстрации.

Сказка "Бочка, петушок и стрела" — черти.

Сказка "Флейтист Санта" — черти.

Сказка "Незадачливый ротозей" — черти-громовики.

Литературная сказка "Приключения Таро в стране гор" тоже предоставила Калиновскому возможность порисовать добродушных с виду чертей.

Художник К.Чёлушкин. Его иллюстрации в сборнике "Японские сказки".

У Чёлушкина собственно потусторонних сил нарисовано совсем немного. Но у него в принципе все композиции потусторонние — он уже создал общее впечатление, специально жути нагонять не надо.

Сборник сказок у Чёлушкина — постсоветский. Сказки там пожёстче. Переводчица та же — легендарная Маркова, но, видимо, раньше такие сказки массово для детей не печатались. Потусторонние силы здесь другие — расслабляться не стоит.

Например, выше мы смотрели у Митурича "носатого чёрта Тэнгу", так тот не очень серьёзно выглядел. А вот Чёлушкин иллюстрирует сказку "Треугольный сон", так там Тенгу — это "фантастические крылатые чудовища, обитающие в горах на деревьях. Тенгу умеет летать и может напускать порчу на людей: помутить разум". Такое чудовище и нарисовано соответствующе:

Есть и непривычная жуть — чисто японская, не имеющая аналогов в наших сказках. "Ноппэрапон" — это гладкий шар без единой отметины. Так и сказка называется.

А вот такие лица в этой сказке у японских ведьм.

Видимо, имеющиеся у меня иллюстрированные сборники японских сказок не очень репрезентативные в отношении нечисти. Большинство чертей и духов в сказках, ориентированных на детскую аудиторию — вроде наших леших. Не из ада они восстали.

Животные в сказках всех народов — частые персонажи. Звери попадались нам в предыдущих обзорах японских сказок, и даже как главные герои ("Обезьянье царство", например). Но сейчас сосредоточимся не на сюжете, а на технических приёмах изображения животных.

Рисовать сказочных животных можно по-разному: 1) в натуралистическом ключе, 2) как животных, но с человечьими эмоциями, 3) как людей в масках животных. Показать, что животные из японских сказок тоже можно по разному: или 1) нарядить животных в японские одежды, или 2) поместить их в японскую среду (люди, пейзаж), или 3) нарисовать животных в японской манере. Посмотрим, какие приёмы используют наши художники.

Художник Н.Кочергин. Наиболее ярко приёмы изображения животных (птиц) отражены в полноцветном сборнике "Гора солнца" (М.: Нигма, 2012).

Вот такие японские воробьи у Кочергина.

Кочергин сказочность своих животных показывает тем, что наряжает их в человечьи одежды, но в остальном придерживается натуралистического отображения. Парадокс.

Художник М.Митурич и уже знакомый сборник "Японские народные сказки".

У Митурича звери натуралистические (это не означает, что в манере реализма). Митурич так всегда рисует зверей, для сказок исключений делать не стал. То есть звери у Митурича подаются в условной манере, но мы их всех узнаём. Манера Митурича близка к манере традиционных японских рисовальщиков, такая манера отлично подходит для схватывания мгновения. Звери экзотические — змеи, тигры, обезьяны. Все гибкие, Митурич любит рисовать таких в движении.

В японских сказках действуют совсем экзотические организмы. Например, медуза в сказке "Печень живой обезьяны". Вот обезьяна беседует с медузой. Абсолютная фантастика. Но поза у обезьяны — обезьянья, частая для этих любознательных зверушек. Единственное допущение: медуза стоит на земле на своих щупальцах (но если представить себе медузу в воде, щупальца так и будут свисать).

Художник Г.Калиновский представлен уже известными сборниками: 1) Сборник японских сказок "Земляника под снегом" — у меня первое издание 1968 г. 2) Сборник "Волшебный котёл" — у меня второе издание 2013 г. И ещё появилась третья книга: литературная сказка Приключения Таро в стране гор. У меня издание 1970 г. (на Фантлабе представлено издание 1978 года)

Уже показывал мышей из сказки "В мышиной норке". Не могу удержаться, чтобы ещё раз не привести рисунок с этими озорными чёрно-белыми мышами, тем более, что их можно сравнить с цветными мышами (из другой японской сказки "Как мышке мужа искали"). Это разные периоды творчества Калиновского. Чёрно-белые мыши из сборника "Земляника под снегом" (1968) — это одна из первых книг Калиновского. Цветные мыши из сборника "Волшебный котёл" (1993) — а эта книга одна из последних.

Есть и другие звери из сборника 1968 г., столь же забавные и озорные. Обезьяны особенно хороши. У нас таких нет (в анфас на бандитских котов похожи).

У Калиновского звери — это люди, на которых надеты костюмы зверей (а сверху — японские кимоно). Даже когда звери вроде бы помещены в естественные условия, они у Калиновского имеют человеческую мимику. Вот например, какой лукавый кабанчик из "Приключения Таро в стране гор" (кабанчик слева):

Художник К.Чёлушкин и его иллюстрации в сборнике "Японские сказки".

У Чёлушкина звери даны в натуралистическом ключе. Помещены в обстановку, которая позволяет идентифицировать японские реалии. Вот сказка "Ворон и морской рак". Косящий взгляд у ворона, кстати, тоже вполне натуралистичный.

Общая стилистика Чёлушкина, конечно, чувствуется. Животные натуралистичные, но живут в авторских фантасмагориях, а иногда и в кошмарах. Вот сказка "Дворец королевы кошек", где кошки показывают свою подлинную сущность.

Ну, и как последователь Босха не может Чёлушкин обойтись без парящих рыб. Рыбы при этом натуралистически поданы.

В чистом виде бытовых сказок немного. Но рисуя даже фантастические сюжеты в чужих сказках, наши художники непременно отражают в них этнографию — ведь чужие наряды и пейзажи сами почти что фантастика. Поэтому этнографические черты встречались и в предыдущих обзорах. Но теперь интересно целиком сосредоточиться японском быте и окружающей среде, как они представлялись художникам другой культуры.

Художник Н.Кочергин с двумя сборниками. Первый — уже знакомый сборник "Догадливая невеста", где каждой сказке положены одна-две тонированные иллюстрации. Второй — сборник "Гора солнца" (М.: Нигма, 2012), где имеется множество полноцветных иллюстраций (сборник составлен из советских книжек-картинок).

Японская сказка в многоцветном сборнике только одна — "Воробей".

Кочергин даже фантастические сюжеты до последнего решал в реалистичной манере. С особой любовью рисовал бытовые сцены, часто в юмористическом ключе.

Цвета у Кочергина везде очень яркие. Но в отдельных изданиях восточных сказок цвета для японской действительности, наверное, черезчур яркие. По крайней мере сегодня мы воспринимаем классическую Японию через сдержанные краски, в противоположнось буйным краскам Китая.

Вот сравнение некоторых бытовых сюжетов сначала в неярких тонах, а потом в кричащих красках.

Как тогда было принято, иллюстрациям предшествовала большая подготовительная работа по изучению материала. Неудивительно, что все подробности в рисунках Кочергина верны и обоснованы.

У Кочергина — европейская манера рисунка с точным воспроизведением этнографических особенностей. Сразу видно, что действие происходит не на Рязанщине.

Художник М.Митурич и уже знакомый сборник "Японские народные сказки".

Митурич не были реалистом, его рисунки — это цветные контуры и масса изолированных мазков кистью. В материал Митурич был погружён, наверное, побольше многих художников-реалистов. Митурич не имитирует японскую манеру бытовой живописи, но его собственный уникальный стиль по духу близок к японским традиционным мастерам.

Метод у Митурича иной, чем у Кочергина — он передаёт этнографию не тем, что воспроизводит точнейшие детали одежды и утвари, а тем, что рисует так, что читатель (разглядыватель?) сразу понимает, в каких краях он находится.

Пейзажи у Митурича точно получались более верными, чем при тщательной прорисовке деталей.

Художник Г.Калиновский представлен уже известным сборником японских сказок "Земляника под снегом" и сборником сказок разных народов — двухтомником "Волшебный котёл" (М.: Нигма, 2013). "Волшебный котёл" — это переиздание однотомника, выпущенного в 1993 году Средне-Уральским книжным издательством (увеличение объёма нового издания произошло за счёт увеличения шрифта и полей).

В "Волшебном котле" Калиновский, где это было возможно, использовал прежние наработки. Можно сравнить одну и ту же композицию в чёрно-серой и цветной гамме.

Калиновский — психолог. Его интересуют характеры персонажей. То, что перед нами японцы сознанием, наверное, фиксируется. Но персонажи воспринимаются не как реальные, а больше как фантастические. Жёсткой привязки к этнографии нет, несмотря на обилие деталей в одежде и реквизитах.

У Калиновского собственная манера — он и не реалист, и не имитатор японской техники. Внешние атрибуты (одежда, утварь) у Калиновского гротескные. Пейзажами он в японских сказках не увлекается, Фудзияму не рисует. В растительности на рисунках сакуру предлагается угадывать самим.

Калиновский — один из немногих художников, у которых линеарная чёрно-белая графика не менее интересна, чем цветовые решения.

Художник К.Чёлушкин.

Его иллюстрации в сборнике "Японские сказки". Это современное переиздание (М.: Chelushkin handcraft books, 2013) самим Чёлушкиным имеющегося на Фантлабе сборника 1994 года (на странице издания приведены все иллюстрации).

Более полным является сборник японских сказок с иллюстрациями Чёлушкина, изданный "Дрофой" в 2002 году (картинки из этого сборника тут: https://shaltay0boltay.livejournal.com/89...).

Современный продолжатель Босха и Дали. Но это в фантастических эпизодах. А в отражении бытовых деталей Чёлушкин следует за японскими образцами, полностью перевоплощаясь. Японские пейзажи у него чудо как хороши — и по технике и по содержанию японцы, наверное, могли бы признать их своими.

Кимоно и причёски крупным планом. Образ японца подан узнаваемо и традиционно.

Иллюстрации в японской манере — величественные пейзажи и множество копошащихся фигурок на их фоне.

Оценить конгениальность русского художника японской традиционной культуре может только японец. Ведь как бывает с иллюстрациями зарубежных художников к русским литературным или народным произведениям. Художники стараются, изучают нашу одежду и утварь, а мы морщимся: клише, ничего общего с реальностью. Может, это вообще бесполезное занятие, в лучшем случае получается выставка не повседневных проявлений быта, а экзотических редкостей. Наверное, и японцам был бы более интересен оригинальный взгляд на их сказки. С этой точки зрения предпочтительнее выглядят оригинальные художники с собственной манерой — для бытовых сцен это Митурич и Калиновский.

P.S.

UPD/20.08.2020

Не могу удержаться. Иллюстрация к японской сказке С.Алимова — одного из лучших наших иллюстраторов с узнаваемой гротескной манерой. Картинка из журнала "Колобок" (1990. # 4).

Продолжим обзор иллюстраций наших художников (советских преимущественно) к японским сказкам. Сборников сказок у меня немало, но сказки в них на удивление мало пересекаются. Нет выпуклого сравнения, которое получается, только если сравнивать иллюстрации многих художников к одному тексту. Сегодня постарался найти пересечения из различных изданий (поиск осложняется тем, что сказки в разных сборниках имеют разные названия). Получилось несколько пар иллюстраторов одной и той же сказки.

В число пересечений у разных художников попала сказка Как черти старика вылечили, которую я объединил со сказкой под названием Шишка справа и шишка слева. Это один сюжет (второй вариант под названием "Шишка справа и шишка слева" очень многословный, что на пользу сказке не пошло).

М.Митурич иллюстрировал сказку "Шишка справа и шишка слева", которая находится в уже известном нам сборнике.

К сказке даны несколько иллюстраций.

Н.Гольц иллюстрировала сказку "Как черти старика вылечили", которая находится в сборнике, выпущенном как книжка-картинка: в мягкой обложке, на скрепке и большого формата (М.: Советский художник, 1974).

В этом сборнике к каждой сказке дано только по одной страничной цветной иллюстрации.

Краткое содержание.

Сказка про японских чертей (так перевели этих персонажей на русский язык) — они оказались очень необычными. Ближе к русским лешим, чем к европейским адским созданиям.

Старик случайно столкнулся с японскими чертями. Очень колоритные черти.

цитата

Идут друг за другом какие-то чудища, не иначе — черти! Цветом они разные и одеты пёстро. Идут, гомонят, дорогу фонариком освещают.

Встреча нежелательна, старик спрятался. А черти устроили попойку, пели, плясали. Старик не выдержал и тоже начал плясать. Чертям понравилось. Они обязали старика явиться назавтра и в залог забрали у него... уродливую шишку с щеки. Сосед, у которого была такая же шишка, тоже захотел от неё избавиться и поспешил на встречу с чертями. Но плясать он не умел. Черти вернули ему залог (поставили чужую шишку на другую щёку) и прогнали.

Митурич иллюстрировал многословную длинную версию сказки. Ему было где развернуться.

Он немного отразил бытовую сторону сказки: сделал несколько иллюстраций, посвящённых собственно японцам. Старичков-соседей с шишками нарисовал, понятно.

Но по-настоящему художник развернулся, рисуя японских чертей. Черти у Митурича весёлые.

Даже когда они разочарованы, японские черти ведут себя адекватно, и даже возвращают залог. Не злобные черти (просто загульные). Кстати, Митурич, будучи знатоком, рисует у чертей тонкие длинные носы. Для коротконосых японцев это признак чужеродности. Позже они стали в сатирических листках европейцев с такими носами рисовать.

У Гольц была только одна иллюстрация на всю сказку — она нарисовала разноцветных запойных чертей. Это понятно, ведь эпизод с чертями является стержнем этой сказки.

Следующая — сказка Иссумбоси (в другом переводе — Храбрый Иссимбоси).

Н.Кочергин — у него эта сказка в составе уже известного нам сборника, переизданного "Нигмой" в 2013 году. Первое издание под названием "Японские сказки", понятно, было гораздо раньше — в 1958 году.

К сказке дана заставка

Е.Антимонова — у неё несколькими изданиями вышла книжка-картинка с этой сказкой.

Иллюстрации на каждом развороте.

Краткое содержание.

Эта сказка про мальчика-с-пальчик. Всё как и в европейских и русских сказках: мал, да удал. Встреча со сказочными чудищами — как в европейском варианте. Японский малютка побеждает японских чертей не хитростью, а в честном бою — это, наверное, особенность японской сказки. Факультативным элементом является то, что мальчик-с-пальчик стал с помощью волшебства человеком нормального роста (и женился на дочке хозяина).

Антимоновой для иллюстрирования была предоставлена целая книжка-картинка. Она могла не торопясь идти вслед за текстом. Художница не пренебрегала возможностью отразить японскую экзотику (в нарядах, преимущественно).

Ну и, конечно, Антимонова не могла пропустить японских чертей из этой сказки. Вот они — очень колоритные, но немного игрушечные, плюшевые.

У Кочергина возможностей было меньше: на эту сказку полагалась только одна заставка. В этой сказке эпизод с чертями является факультативным элементом, а у Кочергина в иллюстрациях этих времён настороженное отношение к фантастическим персонажам. Но Кочергин сделал знаменательный выбор — он нарисовал японского чёрта, признав эпизод с ним главной интригой сказки.

Есть возможность сравнить образ чертей у двух иллюстраторов этой сказки.

Следующая сказка — Обезьянье царство. Сказка волшебная, с говорящими животными, но без чертей.

Гениальный художник Г.Калиновский. У меня имеется сборник сказок с его иллюстрациями "Земляника по снегом" — первое издание 1968 года

В соответствии с макетом к большинству сказок имеется маленькая заставочка и страничная иллюстрация в одной цветовой гамме (встречается еще в некоторых сказках перекличка на развороте со страничной иллюстрацией).

Выпущено прекрасное современное переиздание от "Речи" (2018), где иллюстрации с подлинников (сведения из первых рук о полиграфии книги и технике художника: 1) https://red-balls.livejournal.com/251258.... и 2) https://red-balls.livejournal.com/251631....). Но я этот сборник так и не собрался купить, к сожалению. Можно посмотреть разницу двух изданий, глядя на профессиональные сканы. В издании "Речи" видно, что оттенки были в оригинале побогаче.

Было ещё современное издание от "Рипола" (2011) — его я покупал, разочаровался, обыкновенный фотошоп сканов из книги 1968 года, да ещё и иллюстрация одна выпала...

Известный художник В.Алфеевский. У меня имеется современное переиздание — безупречное от "Речи" (2014).

Первое издание было в 1973 году. Почти одновременно со сборником в иллюстрациях Калиновского. Но Калиновский в это время был в начале своего творческого пути, а Алфеевский — в конце.

Краткое содержание.

Это японская версия "Волшебного кольца". Мальчик на последние деньги выкупает приговорённого к утоплению кота. Потом собаку. Потом обезьянку. Обезьянка оказывается внуком царя обезьян. В награду мальчик получает волшебную монету. Нехороший сосед выманивает монету у простодушного мальчика. Кот и пёс выручают монету, но на обратном пути ссорятся. Монета попадает в реку, потом в живот рыбы, потом возвращается мальчику. Всё как у нас. Даже и концовка та же: пути кошек и собак разошлись. Отличие от русской сказки — в морализаторстве. Мальчик произносит речь, обращаясь к коту и собаке:

цитата

Вы оба хотели помочь мне, не жалея своей жизни. За это спасибо! Но собака схитрила, отняла чужую добычу. И потому вот как я решил. Ты, кот, будешь жить у меня в доме и спать возле тёплого очага. А ты, собака, станешь во дворе дом сторожить.

В Японии и животные подчиняются кодексу Бусидо.

У Калиновского рисунки завораживающие. Персонажи очаровательные. Из этой достаточно бытовой сказки художник пытается извлечь фантасмагорию, рисуя приём у обезьяньего царя.

Вот аналоги этих сцен в рисунках Алфеевского.

У Алфеевского рисунки в его неподражаемой острой и рваной манере. Тушь, как и у японских рисовальщиков. Но вместо мягкой кисти у Алфеевского — острая палочка (не металлическое перо даже). По духу эти напряжённые резкие контуры даже ближе японскому характеру.

В целом, Алфеевский, пользуясь тем, что в сказке нет потусторонних сил, решает свою сюиту в реалистическом ключе. Много этнографии.

Интересно к зверям Алфеевский подошёл. Царь обезьян в кимоно и с мечом. Мышка, которую взяли в заложники — тоже очеловечена. А собака и кошка — натуралистичные. Кот и пёс из издания 1974 года:

Сказка В мышиной норке. Сказка имеется в трёх сборниках.

Ещё раз Г.Калиновский и тот же иллюстрированный им сборник 1968 года.

Также сказку иллюстрировали Э.Булатов и О.Васильев: знаменитая пара антисоветских художников, обожаемая советскими детьми. У меня с иллюстрациями этих художников — сборник "Путешествие в сказку" (М.: Кристина и Ольга, 1993)

Существует современное переиздание 2015 года: https://www.labirint.ru/books/488274/.

Наконец, вариант этой сказки под названием "Кати-кати горошинка" иллюстрировал современный художник К.Чёлушкин.

У меня вот такой сборник японских сказок с его иллюстрациями (М.: Chelushkin handcraft books, 2013)

Краткое содержание.

Это японский вариант сюжета русской сказки "Морозко" и европейской "Бабушки Вьюги".

Старуха дала старику рисовый колобок, который укатился в мышиную норку. А там мышиная свадьба! Мыши уменьшили старика, пригласили в норку, дали богатые подарки. Завистливые соседи решили повторить успех. Но грубый сосед своим хамским поведением всё испортил и еле-еле выбрался из-под земли.

Калиновский нарисовал очаровательных мышек и глупого старика, пугающего мявканьем гостеприимных мышей (старик такой же нетактичный как Алиса у Л.Кэрролла, но действует умышленно).

Булатов/Васильев тоже нарисовали мышек (с японским разрезом глаз).

А потом изобразили доброго и порядочного старика, гостившего у мышей в норке, и на контрасте с ним — недоброго и непорядочного старика, приглашённого в то же место.

У Чёлушкина японские мыши тоже имеются (на заставке).

А вот дальше — отличия, вызванные тем, что в сборнике имеется усложнённый вариант сказки под названием "Кати-кати горошинка". В этом варианте, помимо мышей, действует буддисткое божество, которое указует путь путешественникам под землёй (через мышиную норку) и черти, которые наказывают жадного старика-соседа.

Для Чёлушкина канва литературной основы не так уж и важна, он и к этой сказке что-нибудь сюрреалистичное нарисовал, а тут такой подарок от сюжета. Вот картинка с мышами и божеством.

Но есть к этой сказке ещё одна картинка. Эта картинка отображает эпизод, когда черти наказывают жадного человека. Она перепутана местами с иллюстрацией к сказке "Огневой Таро". В общем-то для Чёлушкина это неважно (атмосфера примерно одинаковая), я сам заметил странности только сейчас.

Надо сказать, что Чёлушкин сгустил краски. Черти, действительно, наказали старика, но не так убийственно, как это нарисовано. Всё-таки японские черти не жестокие выродки.

С чертей начали этот обзор — чертями и кончили.

Сильное впечатление произвела на меня русская художница — эмигрантка первой волны В.Бубнова, которая не несколько десятилетий осела в Японии и рисовала для японских читателй необычные иллюстрации к русской классике (см. тут и тут). Потом ещё обнаружились японские корни у американских иллюстраций к "Василисе Прекрасной" (тут).

Какое-то представление получили о японском взгляде на русские предания. Я решил взглянуть, как наши иллюстраторы отображают японскую экзотику. Основным литературным материалом являются японские сказки, которых у меня выявилось довольно много.

Начать я решил со своей первой японской сказки. Это была сказка Две лягушки.

Сборник, в котором мне встретилась моя первая японская сказка и который я с увлечением читал в последнее лето перед первым классом школы: "Наши сказки. Вып. 3" (М.:Детская литература, 1975). Художник, навсегда оставшийся любимым, — Ф.Лемкуль

Сказка, как всегда, существует в нескольких редакциях. Общая идея всех редакций такова. Две лягушки, живущие в разных японских городах, решили переселиться. Обе отправились в путь и встретились на полпути на вершине горы. Оба города с вершины должно было быть видно. Они решили взглянуть на цель своего путешествия и, чтобы лучше видеть, встали на задние лапки.

цитата

У лягушек глаза на макушке. И поэтому когда они стали и задрали головы кверху, то глаза у них оказались сзади

Понятно, что они увидели каждая свой родной город, откуда вышли. Разочарование. Идти в точно такое же место смысла нет. Лягушки повернули обратно и потом долго делились своим опытом, распространяя ложное знание.

У Лемкуля своя неподражаемая манера рисования. Но наиболее ярко его самобытность проявляется, когда он рисует людей и их позы в движении. В этой сказке Лемкулю негде было развернуться (хотя лягухи, конечно, прелестны). Лемкуль просто передал японский колорит: архитектура и деревья, намеченные несколькими линиями, как принято рисовать в японских свитках. Нашему читателю сразу понятно, что это зарубежный Дальний Восток. Но чтобы понять, не обращаясь к тексту, что это именно Япония, а не Китай или Корея, требуются всё же специальные познания.

Легендарный Н.Кочергин тоже проиллюстрировал эту японскую сказку в составе очень ценного сборника, переизданного "Нигмой" в 2013 году.

Кочергин решил задачу национального колорита по-другому.

Эти рисунки не оставляют никаких сомнений в том, что сказка японская. Кочергин обрядил лягушек в кимоно и тщательно прорисовал детали этой одежды.

Особенный художник М.Митурич. У него японской является сама манера иллюстраций.

Двух лягушек Митурич рисует по своему обыкновению: жирный контур, заливка нежными цветами.

Японский колорит Митуричу особо и передавать не надо. У него все иллюстрации зрелого периода — в японской манере (для японских сказок это смотрится очень органично). Экзотику этой сказки Митурич передал через панораму: гора, вдали мелкие детали городов. Очень по японски.

Пост-советский художник К.Чёлушкин. Современное направление. Раньше такое направление называли абсурдизмом, теперь, наверное, это какой-нибудь магический ...

Сборник "Японские сказки" (М.: Дрофа, 2002).

Сказка про двух лягушек в этом сборнике называется "Лягушка из Киото и лягушка из Осака". Иллюстрация Чёлушкина сюрреалистична. Вряд ли шутливая сказка заслуживала такого глубокого проникновения, но получилось здорово.

Помимо насмешливой притчи про лягушек, имеются, конечно, и другие сказки, которые советским детям были более интересны: про духов, чудовищ, драконов. Это мы ещё посмотрим. Но несколько особняком стоит японская сказочная литература — и средневековая, и нового времени. О японских ужастиках я вспомнил ещё и потому, что мы только что посмотрели русскую Бабу-Ягу и наших русалок. Подумалось: а как там у японцев с этим?

Выдающийся советский художник Д.Бисти проиллюстрировал в 1960-х гг. несколько японских фантастических книжек.

Единственная настоящая страшилка, которая была у меня в детстве — это Пионовый фонарь, по мотивам средневековых легенд. Сейчас у меня имеется лучшее издание — издание 1964 года. Только из уважения к японской культуре поместили мертвеца, тянущегося к шее человека, на обложку. По-моему, единственный случай в послевоенной советской издательской практике. Тогда как раз в пропагандистских целях подчёркивалось, что на наших обложках нет ни эротики, ни насилия, ни ужасов.

Обложку надо рассматривать в раскрытом положении.

И можно ещё клапаны отвернуть (суперобложка по корешку к обложке приклеена, как иногда вычурно делали в 1960-х гг.)

Внутри — только две страничных иллюстрации (одна — снова со скелетом).

Иллюстрации Бисти — имитация японских гравюр. Через эти гравюры мы воспринимаем японскую дореформенную культуру.

Вторая японская книжка, которую Бисти два раза иллюстрировал — это В стране водяных Акутагавы. У меня второе издание — издание 1970 года. Это сатира, в которой действуют капы — японская водяная нечисть.

На Фантлабе представлено со всеми иллюстрациями и первое издание — издание 1962 года

Рисунки в этих изданиях разные. Но образы водяных — одни и те же. Разница в анатомических подробностях: во втором издании гениталии отчётливо прорисованы.

Наверное, из-за этих гениталий у второго издания (1970 г.) был маленький по советским меркам тираж (10 тыс. экз.). Но в этом случае издание (если оно не было сугубо научным) становилось библиофильским. Может, и наоборот, сначала решили сделать библиофильское издание, и по этому поводу художник пририсовал гениталии для узкого круга ценителей.

Во всяком случае, издательство "Советская Россия" сделало эксклюзив: суперобложка, нестандартный формат, отличная бумага, отличное качество воспроизведения иллюстраций. И окрашенный в чёрный цвет обрез (смысла этого приёма не понимаю). При этом цена оказалась раза в два выше типовых изданий на газетной бумаге, что было вполне доступно (1 руб. 85 коп.).

Сами капы (японские русалки) неприятные, но совсем не страшные, хотя это, наверное, обусловлено сатирической направленностью повести.