И ещё одно событие иллюстрированной пушкинианы 2023 года — новая сюита ко всем "Маленьким трагедиям". Издательство "Зебра Е". Молодой художник (дипломный проект). Техника — гравюра (на оргстекле, что бы это ни значило).

Сразу понятно, что это обращение к традициям: шрифт и разбивка букв — поклон Фаворскому, а посмертная пушкинская маска, — скорее, отсылка к советскому фильму (там после пролога маска из глубины наезжает — в памяти задерживается).

Книга авторская, издательство не оборзевшее — значит есть макет с излишествами. Авантитул — пустой лист с маленькой маркой посередине: Пушкин с маской (театральной, не посмертной).

Титульный разворот. Фронтиспис с заснувшим Пушкиным ("чего в мой дремлющий тогда не входит ум?"). И во сне с дуэльным пистолетом не расстаётся — любит молодёжь многозначительные символы. Навязчиво, но искренне.

Дальше — большой разворот: Пушкин бродит по Петербургу, охваченный чем-то. Эта картинка — не скан из книги, а настоящий оттиск со странички художника на illustrators.ru.

К развороту в начале книги есть парный разворот в самом конце — это уже из книги (не так чётко и поля обрезаны). Пушкин добрался до Дворцовой площади и главою непокорной вознёсся выше Александрийского столпа. Тучи, понятно, сгустились. Для Зимнего дворца "октябрь уж наступил".

Переход к пьесе. Шмуцтитул. Глубокомысленный символизм: старый барон сгорает от страстей, надо полагать.

Изюминка сюиты: персонажи пьес, выглядывающие из готических проёмов (со странички художника). Поглядим, где их в книге поместят.

Первый разворот. Аж постанываю от восторга. На заставке — молодой барон Альбер, слуга его Иван и хромающий конь Эмир, обеспечивший победу на турнире. Слева — страничная иллюстрация.

Вот левая часть разворота отдельно во всей чёткости. Приятно видеть такой уровень профессионализма рыцаря и художника.

А вот и украшения на колонтитуле листов с текстом. Персонажи: сначала Альбер и Иван, а потом Герцог и старый барон. Это мотивы Фаворского с его капителями на разворотах без отдельных иллюстраций (см.)

И философская гравюра: Альбер, измученный бедностью. Входит не иначе как Смерть без косы, но с гроссбухом (а должен был войти жид-ростовщик).

И заставка, и страничная иллюстрация посвящены старому барону, чахнущему над своим златом (кроме его монолога во Второй сцене ничего нет). Сложная тема для художника: скупой рыцарь над своими сундуками уж вроде со всех сторон иллюстраторами представлен.

Нашему дебютанту удалось найти свежие ракурсы: барон сидит над сундуками пригорюнившись, подперев щёку рукой. Жанр плача Псковской губернии:

"Ой да, медики-врачи нас уверяют:

Ой да, люди есть, в убивстве находящие приятность.

Ой да, ключ в замок-то я влагаю,

Ой да, будто в жертву нож вонзаю.

Приятно и страшно вместе, ой ли".

В самом подвале многозначительно стоит скульптурное надгробие (в заклад, видать, принесли): ангел с огненным мечом — что-то говорит о тайнах счастия и гроба.

На заставке герцог пытается увещевать молодого Альбера. Лик Альбера ужасен. Видно, что отцеубийца.

Посмотрим на авторский оттиск этой заставки ("спусковая иллюстрация"). Демон смерти, а не совестливый Альбер.

У Пушкина ссора отца и сына завершилась бросанием перчатки. У художника дело дошло до мечей. Плащ за спиной скупого отца преобразуется в руку загребущую. Не то чтоб очень тонко, но зато всем понятно.

Очень красивые гравюры — этот же упрёк довоенные критики в адрес Кравченко бросали.

В этом году опубликована новая сюита к "Евгению Онегину" (в выходных данных уже 2024 год). Событие. Художник — уже известный нам И.Шаймарданов.

Концепция иллюстрирования пушкинских произведений сложилась у Шаймарданова в книге "Стихи, написанные в Михайловском" (см.). Теперь вот "Онегин", о подготовке которого было известно давно со странички художника во "ВКонтакте".

Вот первые развороты в книге: всё Пушкин да Пушкин в разных видах. Онегин уже не так интересен. Отражение странного факта: место, какое личность Пушкина занимает даже в литературоведении. Но там хоть об "Онегине" изредка вспоминают. В быту уже не все, наверное, об этой связке помнят.

Художник играет с образом Пушкина, дублируя и масштабируя его.

Вот опытный Онегин снисходительно думает о молодом Ленском — а на рисунке Пушкин обращается с этими словами к беспородному щенку.

Вот сам Пушкин пишет "дай оглянусь" — художник рисует, как Пушкин с дворнягой оглядываются.

"Рады мы проказам матушки зимы". А снег кто убирать будет? Арина Родионовна?

Любовно-панибратский образ Пушкина — это уже тенденция в самой что ни на есть современной ("прогрессивной") графике (Двоскина вон книжку сделала "Пушкин с нами").

1) Вообще, Шаймарданов знатный постмодернист. Был у него отменный опыт иллюстрирования "Повестей Белкина" (см.), когда в стиле примитивизма идёт перепев русской академической живописи. Вот и сейчас: трудно отделаться от впечатления, что Шаймарданов специально выбирает сцены, которые у других иллюстраторов были пронизаны нравоучением или пафосом.

а) "...Опершись задом на гранит, сам Александр Сергеич Пушкин с месье Онегиным стоит" (справа — иллюстрация Тимошенко в сталинском стиле).

б) Мишка косолапый бережно несёт Татьяну (справа — иллюстрация Тимошенко в "оттепельном" стиле).

в) "С колен поднимется Евгений, но удаляется поэт..." (справа — академическое послевоенное полотно Герасимова).

2) Постмодернизм ("раскавыченная цитата") начинается уже с обложки.

На странице выходных данных содержится занудное объяснение, отметающее подозрения в плагиате: "В оформлении обложки использован фрагмент обложки "Евгений Онегин. Лирические сцены", издание П.И. Юргенсона, по рис. Е. Самокиш-Судковской, 1910 г.".

3) Собственно лирические отступления, где Пушкин намеренно выпячивает себя, тоже представлены на рисунках Шаймарданова, но не часто и с ленцой. Интонация у Шаймарданова, конечно, совсем другая. Например, постмодернисты вообще не могут всерьёз иллюстрировать строфы про ножки (слева — весёлый Шаймарданов, справа — высоколобый Костин).

4) Перепевы народной темы, которые так любили советские иллюстраторы, тоже переосмыслены Шаймардановым: дворовые девки поют песни, а любострастный Пушкин за ними подглядывает.

1) Онегин. Простой малый, без демонического шлейфа.

2) Ленский и Ольга. Уж куда проще?

3) Сон Татьяны. Две из трёх картинок посвящены медведю.

Татьяна входит в притон, где Онегин руководит всякой нечистью. Но нечисть художник рисовать не стал.

4) Дуэль. Художник печаль, как мог, изобразил.

5) Первый разговор Онегина и Татьяны. Отлично у художника получился напыщенный туповатый Онегин. Прав Шаймарданов: эту сцену надо изображать в сатирическом, а не в мелодраматическом ключе.

6) Финальная встреча. Татьяна настолько упивается своей отповедью, что тоже получается комический эффект. Но на это, наверное, художник не рассчитывал, разве что, действительно, не пародировал пафосные финалы у академических художников. Теперь такие сцены только юмористы могут рисовать — иллюстраторы, претендующие на глубокое раскрытие темы, должны рисовать Онегина у ног Татьяны (а ноги Татьяны на подставочке).

Шаймарданов шутит кощунственно? Есть альтернатива: иллюстрации к "Онегину" от издательства "Омега" (художника не разглядел).

Позитивные цвета.

Правильные ракурсы.

Новинка от современной художницы.

В первый раз сборник бажовских сказов с иллюстрациями М.Дамбиевой выходил ещё в 2016 году в издательстве "BHV". Картинки меня не заинтересовали. Кардинально переработанные иллюстрации той же художницы выпущены в этом году издательством "Акварель". И вот эта новая версия сюиты мне показалась интересной. Стоило бы сравнить качественный рост художницы, но первого варианта в продаже уже не обнаружил.

На обложке и титульном листе главными героями обозначены козлик и кошка Мурёнка

Переработка иллюстраций пошла по пути их "осовременивания" — художница-реалистка освоила приёмы модных, коммерчески успешных, направлений. Это обеспечило привлекательность нового варианта иллюстраций. Хотя индивидуальность художника, действующего в строгом соответствии с каноном какого-либо стиля, значительно понижается.

Мне показалось, что сюита Дамбиевой имеет ту же творческую основу, что сюиты Паоло Доменикони (https://fantlab.ru/blogarticle79900), М.Бычкова (https://fantlab.ru/blogarticle61899), и, пожалуй, С.Емельяновой (https://fantlab.ru/blogarticle62403). Итальянец Доменикони демонстрирует эталон компьютерного гипер-реализма, наш Бычков — буйство цвета в современной иллюстрации, а Емельянова — домотканные коврики как этнографическую составляющую, сведения о которой легко доступны в Интернете.

Сравним некоторые эпизоды. Насколько наша нынешняя художница выделяется из современного стиля.

1) Кокованя забрал сиротку Дарёнку из приёмной семьи вместе с кошкой и ведёт её к себе домой. Художники по порядку: а) Дамбиева, б) Доменикони, в) Бычков, г) Емельянова.

2) Кокованя осенними вечерами рассказывает Дарёнке о козлике.

3) Образ Коковани. Сравним Кокованю c рисунка Бычкова и Кокованю с рисунка Дамбиевой из первоначального варианта сюиты 2016 года (скан взят с сайта "Лабиринта"):

Деды на обоих рисунках плетут один и тот же кусок чего-то берестяного и вообще очень схожи. Период ученичества? В нынешнем варианте сюиты Дамбиевой (2023) образ Коковани переработан. Теперь это стильный хипстер в летах. Корзинку вон из ивы плетёт, про бересту и не слыхивал (а лапти в городе покупал).

Посмотрим канву сюжета в иллюстрациях Дамбиевой.

1) Встреча Коковани с Дарёнкой в чужой семье. Обошлись без излишнего пафоса, но с ковриками.

В последние десятилетия в отечественных трактовках "Серебряного копытца" образу кошки уделяется повышенное внимание. Козлик — это так, совершенно фэнтэзийный персонаж из детской сказки. А кошка приобретает всё более мистические черты. Вот и здесь Мурёнка вынесена на первый план, слушает россказни про необычного козлика и наводит жуть своими пустыми глазищами.

Отличный уровень у художницы, приёмы усвоены крепко.

Сложно найти какие-то новые ракурсы. Художница пытается освежить образ невиданного уральского козлика.

Художница трезво подошла к количеству камней, которые козлик был способен выбить одним копытцем. Редкий случай в иллюстрировании "Серебряного копытца" — отказ от волшебной феерии. Тогда и радость Коковани с Дарёнкой — это не праздничный восторг от ночного сияния, а удовлетворение от сбывшегося желания повидать редкого козлика.

Те камушки на крыше оказались эфемерными (исчезли на утро). Реально — только то, что было обособлено в шапку.

Очередное издание "Евгения Онегина" (МИФ, 2023). Иллюстрированный с двух сторон переплёт и цветные форзац и нахзац.

Как утверждают знатоки, иллюстрации в стиле "манго". Картинки на переплёте демонстрируют эмоциональных персонажей. Снежная вьюга на улице и в душе. Поскольку картинки на обложке "Евгения Онегина", персонажей можно идентифицировать: на лицевой стороне изображены Онегин с Татьяной, на задней стороне — Ленский.

Мне в радость любая новая графическая трактовка "Онегина", если художественный уровень приемлемый. Здесь рисовальщик хороший. Сцена дуэли в избранном стиле вышла отлично. Хоть это и абстрактная дуэль, эмоционально цепляет. Романтизм XIX века получил в "манге" достойное воплощение. Всё-таки Пушкин не урождённый реалист (с Толстым бы подобное прочтение, скорее всего, не встретило бы отклика).

Нахзац показывает романтическую Татьяну (видимо, взирающую на дом Онегина, к которому она совершала прогулки после дуэли). Это, понятно, перебор. Тут не прочтение романа, а смутные воспоминания о нём. Атмосфера — английская готическая. "Сейчас прольётся чья-то кровь" (это будет гибель репутации Онегина в глазах Татьяны).

Страшное обвинение в адрес таких иллюстраций — они для подростков. Что же делать, если "Онегина" надо читать в подростковом возрасте.

Ещё одна новинка иллюстрированной пушкинианы: "Пир во время чумы". — СПб.: Вита Нова, 2023. Художник — безошибочно узнаваемый по рисунку на обложке — последний из Трауготов.

Братья Трауготы в советское время проиллюстрировали все "Маленькие трагедии" ("Скупого рыцаря" из их книги мы уже смотрели здесь). Теперь вот новая сюита к одному "Пиру".

Совершенно очевидно, что книга мыслилась откликом на эпидемию Ковида (в России в 2020 г. и в 2021 г.). Хорошо, что вышла попозже, когда память о Ковиде заслонена другими событиями. Аналогии с пушкинским гимном чуме всё равно не получилось бы.

Картинки к "Пиру во время чумы" мы посмотрим в своё время, а сегодня — стихотворение Пушкина "Герой", данное издательством как приложение к пьесе.

Техника рисунков узнаваема, рука очень пожилого художника крепка.

Собственно "Герой" — это стихотворение, посвящённое Наполеону. Видимо, последнее пушкинское стихотворение в длинной чреде его признаний в любви-ненависти к французскому императору (мы тему Наполеона у Пушкина, в том числе в отражении Трауготов, поднимали — см.). Известный эпизод с посещением Наполеоном чумного госпиталя в Яффе. Все пушкинисты пишут о параллелях: Пушкин, сидя в Болдине в карантине, намекает на то, что герой — это русский император Николай I, посетивший холерную Москву 29 сентября 1830 года. Траугот этот намёк решил не отражать (хотя обычно он чуток к такой возможности) — рисует только Пушкина и Наполеона в чумном бараке.

Кажется, что ничего не изменилось в манере, найденной художниками в их период 1980-х гг. — как раз когда вышли "Маленькие трагедии"). Но на самом деле, что удивительно, развитие этой техники продолжается. В книге 2023 года появляются новые оттенки цветовой гаммы. "Патина" рисунка обогащается пятнами ржавчины.

"Герой" — это то самое стихотворение, которое содержит знаменитые строки (мемом стали первые две):

цитата

Тьмы низких истин мне дороже

Нас возвышающий обман...

Оставь герою сердце! Что же

Он будет без него? Тиран...