Я пока прерываю обзор иллюстраций цикла "Повести Белкина". Чтобы закруглить этот этап болдинской прозы, предлагаю взглянуть на незавершённую "История села Горюхина". Мастерский набросок — прекрасный образец русского литературного юмора. В связи с "Историей села Горюхина" неизбежно вспоминают "Историю одного города" Салтыкова-Щедрина. Но надо делать поправку, что Пушкин не совсем сатирик (он не ехидный и не злобный).

В иллюстрированной пушкиниане первой достойной иллюстрацией оказался силуэт на обложке нэповского времени. Художник — Н.Ильин. Эта обложка даже попала в пушкинский том "Литературного наследства" (1934). П.Эттингер писал: "Упомяну ещё об "Истории села Горюхина", любовно отпечатанной Н.В.Ильиным в 1928 году в Нижнем Новгороде и снабжённой им эффектной силуэтной обложкой". Вот репродукция этой обложки из альбома "Н.В.Ильин" — М.: Советский художник, 1958.

Очень свежая концепция для 1928 года (через 20 лет Ильин разовьёт эту концепцию до абсолюта). Картинка с сюжетом не связана. Но Ильин — великий мастер. Вроде бы просто портрет Пушкина, а понятно, что он чего-то гражданственное сочиняет (смотрит на крестьянские избы, на вороньё над ними — и пишет, пишет про народные страданья...).

Внезапно обнаружилось созвучие этой темы ("Пушкин узрел мужиков"). Через 90 лет А.Аземша нарисовал Пушкина, сочиняющего проповедь мужикам. Проповедь была прочитана в церкви в Болдино. Она, вероятно, подтолкнула Пушкина к сочинению "Истории села Горюхина". Но, увы, на описание народных страданий Пушкин был не вполне настроен, сохранились его подлинные слова из этой проповеди.

цитата

И холера послана вам, братцы, оттого, что вы оброка не платите, пьянствуете. А если вы будете продолжать так же, то вас будут сечь. Аминь!

Этот рисунок из альбома "А.Аземша. Искусство дарить людям радость" (М., 2014).

Аземша — выдающийся художник, с хорошим чувством юмора, со вкусом. Его рисунки — как декорации к театральным фантазиям Мейерхольда в изложении Булгакова ("Театр покойного Всеволода Мейерхольда, погибшего, как известно, в 1927 году при постановке пушкинского «Бориса Годунова», когда обрушились трапеции с голыми боярами...").

Мне кажется, весёлый Аземша хорошо дополняет слишком торжественного Ильина.

"История села Горюхина" — смешная.

цитата

Ныне, как некоторый мне подобный историк, коего имени я не запомню, оконча свой трудный подвиг, кладу перо и с грустию иду в мой сад размышлять о том, что мною совершено. Кажется и мне, что, написав Историю Горюхина, я уже не нужен миру, что долг мой исполнен и что пора мне опочить!

Читать пушкинскую "Историю села Горюхина" весело, а читать пушкинистов про "Историю села Горюхина" — скучно. Они там справедливо находят столкновение барина с народом — и это столкновение, действительно, не было радужным. Однако Пушкин точно не впал как Радищев в чёрную меланхолию от знакомства с бытом своих крепостных.

Советские иллюстраторы сталинского периода начали с отражения народной/крестьянской темы в "Истории села Горюхина" в соответствии с классовым истолкованием. Знаменитый художник А.Самохвалов дал групповой крестьянский портрет — у деревенской бедноты лица чересчур серьёзные, они уже верные союзники пролетариата. Но всё-таки у Самохвалова (отличного художника) все персонажи с характером, а которые крестьяне не пролетарии, так те с юмором нарисованы.

Следующие иллюстрации у меня в скучноватых сталинских изданиях (в трёхтомнике 1949 г. и в "Избранном" 1959 г.). Художник Ф.Константинов — узнаваемый ксилограф — но для "Истории одного города" отделался общими картинками, обличающими забитость народа перед приказчиками, нищету и плохую погоду.

А художник Д.Арсенин и в конце советского периода пошёл по пути обличений и выдал угнетённый народ.

А ведь даже Л.Правдин в 1949 году для провинциального (Молотов/Пермь) издания сделал интересную иллюстрацию. Всё те же мужики в сцене с приказчиком. Но контур у фигур немного карикатурный, а у Пушкина сцена не столько обличающая, сколько смешная — читатели могли бы оценить такую картинку на общем унылом фоне.

"Историю села Горюхина" всё же не Писарев или Чернышевский какой-нибудь писал. У Пушкина феерия, а если смех сквозь слёзы — то всё-таки смех. Подлинное содержание сатиры отразили другие художники. Это П.Бунин, который рисовал свои иллюстрации к "Истории села Горюхина" в советские 1970-е гг. и А.Аземша (это уже XXI век).

Первая и бо́льшая часть незаконченной "Истории" вообще не про крестьян, а про автора — это вовсе и не Пушкин, а опять Иван Петрович Белкин. Более подробно, чем в "Введении" от издателя "Повестей Белкина" даётся биография Ивана Петровича, описывается путь, который привёл его к созданию "Истории села Горюхина".

Вот Белкин приехал насовсем в свою вотчину:

цитата

Женщинам говорил я без церемонии: «Как ты постарела» — и мне отвечали с чувством: «Как вы-то, батюшка, подурнели». ...Побежали топить баню.

И тут привожу иллюстрацию В.Милашевского из "Повестей Белкина", где ей нет никакого соответствия. А в "Истории села Горюхина" есть, по крайней мере, Белкин и баня. А крестьянские женщины? И про них есть в "Истории": "Они столь целомудренны, сколь и прекрасны; на покушения дерзновенного отвечают сурово и выразительно".

Несколько уморительных рисунков добавил к этой части А.Аземша.

Белкин рассказывает о том, что его батюшка служил адъютантом у генерала Племянникова. Вот этот генерал:

Далее. Источником для "Истории села Горюхина" Белкину послужили старинные календари, где его прадед оставлял краткие записи:

цитата

4 мая. Снег. Тришка за грубость бит. 6 — корова бурая пала. Сенька за пьянство бит. 8 — погода ясная. 9 — дождь и снег. Тришка бит по погоде.

Прадед и корова, павшая 6 мая, околдовали художника Аземшу — он их рисовал, вместе и порознь, бесконечно.

После источников Белкин даёт все положенные для всеобщей истории обзоры: географии, этнографии и т.д.

Вот география. К востоку страна Горюхино примыкает к Бесовскому болоту (пастушка стерегла стадо свиней и забеременела — от беса, само собой). Художник Аземша откликнулся на это.

Вот обитатели. Тут художник Бунин решил горюхинских баб изобразить.

Вот культура и образование. Рисунок П.Бунина: грамотей Терентий.

цитата

Летописи упоминают о земском Терентии, жившем около 1767 году, умевшем писать не только правой, но и левою рукою. ...Неоднократно пострадав за свое искусство, услужливость и участие в разных замечательных происшествиях, он умер уже в глубокой старости, в то самое время как приучался писать правою ногою, ибо почерка обеих рук его были уже слишком известны.

Этот Терентий так понравился П.Бунину, что он развил эту тему за Пушкина (причём переработал рисунок через 25 лет). На рисунке некий чин в треуголке суёт Терентию кулак под нос.

Интересный, кстати, рисунок по персонажам. За плечом у неотёсанного екатерининского бригадира — молодой дворянин с умным лицом, новое поколение просвещённых чиновников, которые встретят в новом веке "дней александровых прекрасное начало".

И только теперь начинается собственно "История", но тут и обрывается. Жили горюхинцы вольной жизнью, пока обедневшие баре не вспомнили о них. П.Бунин рисует как на пьяных (по случаю праздника) пейзан свалился управляющий от помещика.

Ну и конец:

цитата

В три года Горюхино совершенно обнищало.

Именно этот итог педалировался советскими пушкинистами, а нарисовал его его только Аземша — художник эпохи победившего капитализма.

Продолжаем обзор книг и художников, уже знакомых по "Выстрелу". Сегодня — "Метель" и 1970-е гг.

У алтайского художника Туманова в распоряжении был только шмуцтитул. Он для представления "Метели" выбрал сцену в церкви, когда Маша падает в обморок, поскольку осознаёт ошибку: её мужем стал незнакомый человек. Многие художники в этой сцене показывают ещё и убегающего Бурмина. Но на этой картинке Бурмин сохраняет уверенное спокойствие.

У куйбышевского художника Коновалова было побольше возможностей: две иллюстрации на всю повесть. Он избирает героем для иллюстрирования Машу. На первой иллюстрации она пишет прощальные письма подруге и родителям перед побегом, а на второй — уходит в метель. Маша сказала — Маша сделала. Сильная женщина.

Киевский художник Дозорец, работавший в этой книге в технике силуэта, выбрал для иллюстрирования линию Бурмина: вот он убегает из церкви, аки заяц, а вот он — само благородство, когда объясняется с Машей.

Нижегородский художник Смирнов. Заставка к эпиграфу. Здесь метель. Но на первом плане — горящая свеча.

Смирнов выбрал нестандартную концепцию для "Метели". У него главный герой — Владимир.

Сначала Владимир в семействе Маши — стоит, гордо хмурясь и глядя на потенциальную тёщу (а Маша в это время в дальнем углу с женихами сидит — вся такая напыщенная, тоже гордится, наверное).

Потом Владимир пешком упирается в стену метели — сильный образ (вот так и при Бородино пойдёт пехотный прапорщик против свинцового ветра).

А вот финал повести: мы из окна смотрим в сад, где какой-то гусар коленопреклоненный перед какой-то барышней. А на столике -потухшие свечи...

Иллюстрации — это как тизер книги (дразнилка, намекающая на содержание). Я вот и в детстве, и сейчас сначала просматриваю картинки, потом читать начинаю. И о чём же повесть "Метель", исходя из этих иллюстраций-тизера? О том как сильный духом Владимир борется с судьбой, и о незначительных персонажах (Маша, Бурмин), которых мы видим издалека.

У московского художника П.Бунина иллюстраций к "Метели", разбросанных по разным книгам, поменьше, чем к "Выстрелу". Цикл не сложился. Главный герой — Маша.

Но Бунин, пока что единственный из всех рассмотренных художников, отразил пушкинскую тему Войны 1812 года. Восторженный абзац про возвращение русских войск из-за границы нашёл отклик у Бунина — такого же, как и Пушкин, восторженного певца войны.

Бунин в издании 1974 года, одновременно с Коноваловым из Куйбышева, даёт образ Маши в момент написания ею писем к подруге и родителям. Тут Маша предстаёт серьёзной женщиной: верится, что она возьмёт на себя управление семейным имением после смерти отца (как и произошло при встрече с Бурминым после войны).

А дальше — ни метели, ни Владимира, сразу финальная сцена. Два варианта — ранний и поздний — очень похожие, но разные: Бунин добивается большей точности в этой сцене со стремительным броском Бурмина к ногам Маши (хотя стремительность — именно в раннем варианте)

Художник Носков по-своему проиллюстрировал текст издания "Болдинская осень". По одной гравюре к каждой повести. К "Метели" — метель. Стихия средствами ксилографии.

UPD/05.10.2020

Художник И.Бруни. В иллюстрированной пушкиниане был известен только рисунками к "Сказке о мёртвой царевне". И вдруг внезапно обнаружилось, что в энциклопедии-справочнике С.В. Чистобаева Художники детской книги СССР. 1945-1991. Т. 2. «Б» на стр. 790-791 помещены несколько иллюстраций Бруни к "Метели" и "Барышне-крестьянке". Настоящее открытие!

Странно, но "оттепель" и в целом 1960-е гг. почти не оставили следов в иллюстрировании "Повестей Белкина". Видимо, не очень они подошли для выражения новых тенденций книжной графики. Поэтому мы от иллюстраций 1950-х гг. переходим сразу к иллюстрациям 1970-х гг. Резкий скачок.

Маленькая книжка, изданная Алтайским книжным издательством (г. Барнаул) в 1977 году. Художник — В.Туманов.

Каталог-справочник сообщает, что было раннее издание с этими же иллюстрациями (книжка — такого же формата, страниц почему-то было меньше). Первое издание было в 1968 году. Формально — иллюстрации из Шестидесятых (единственные учтённые в каталоге-справочнике).

Библиографическое описание из каталога-справочника:

Добавления к библиографии. Тираж 200 тыс. экз. Цена 29 коп.

Книги на Фантлабе нет — подал заявку. Страничка художника В.Туманова на Фантлабе есть: https://fantlab.ru/art14378 (видимо, наш, потому что приведённые проиллюстрированные книжки в основном изданы в Барнауле).

К каждой повести имеется по одной картинке на шмуцтитуле.

Интересная иллюстрация. Костюмы, бородки, причёски — не из пушкинской эпохи. Времена Тургенева, а то и Чехова. Как будто это Чехов написал пьесу "Выстрел". Очень я оживился от такого предположения, с большим интересом рассматривал картинку. Показалось, что усталые позы, общая задумчивость, печаль — тоже чеховские. Так наш "дуэльный треугольник" ещё не рисовали.

Но поневоле пришлось задуматься и о времени действия пушкинского "Выстрела". Сильвио убит под Скулянами — это июнь 1821 года. Вторая дуэль произошла через 6 лет после первой. Значит, первая дуэль была не позднее 1815 года. Но когда точно? Ведь там была Отечественная война 1812 года.

Сам Сильвио про то время — первой дуэли — рассказывал:

цитата

В наше время буйство было в моде: я был первым буяном по армии. Мы хвастались пьянством: я перепил славного Бурцова, воспетого Денисом Давыдовым. Дуэли в нашем полку случались поминутно: я на всех бывал или свидетелем, или действующим лицом.

Бурцов погиб в 1813 году во время Заграничного похода. Значит, первая дуэль произошла до наполеоновского нашествия. Сезон поедания черешни — раннее лето. Скорее всего, дело было в 1811 году, когда русские войска уже были массово сосредоточены у западной границы (там же и польские помещики водились, на балу у одного из которых произошла ссора Сильвио с графом-однополчанином). А сразу после скомканной дуэли Сильвио вышел в отставку:

цитата

Я обратился к секундантам, объявив, что нынче стрелять не намерен, и поединок тем и кончился. Я вышел в отставку и удалился в это местечко.

Это значит, что в Отечественной войне Сильвио не участвовал, с французами не дрался. К патриотическому призыву, значит, остался глух...

Ещё одна маленькая книжка в мягкой обложке. Тоже региональное издательство: Куйбышев (ныне — Самара), 1973 год. Художник — Г.Коновалов.

Библиографическое описание из каталога-справочника:

Добавления к библиографии. Тираж 200 тыс. экз. Цена 14 коп.

Книги на Фантлабе нет — подал заявку. Страничка художника Г.Коновалова на Фантлабе есть: https://fantlab.ru/art15964. Там, кстати, указано, что

цитата

Дипломная работа, посвященная «Повестям Белкина», была оценена на «отлично»

Шмуцтитулы украшены рукописным шрифтом. Вот пример (на левой странице — концовка к "Выстрелу").

Иллюстрация к "Выстрелу" только одна, на полстранички. Сцена выбрана нестандартная (диплом, юный художник хочет быть оригинальным). Это сцена ссоры Сильвио с графом на балу у польского помещика:

цитата

Наконец однажды на бале у польского помещика, видя его предметом внимания всех дам, и особенно самой хозяйки, бывшей со мною в связи, я сказал ему на ухо какую-то плоскую грубость. Он вспыхнул и дал мне пощечину. Мы бросились к саблям; дамы попадали в обморок; нас растащили, и в ту же ночь поехали мы драться.

Есть в этой книжке наградная надпись. Очень трогательная: девочку награждают за охрану птиц (в рамках мероприятий республиканского Всероссийского общества охраны природы). Небогатый был бюджет у районного отделения ВООП.

Следующий сборник был издан в Киеве в 1977 году. Художник — В.Дозорец.

С книгой и художником уже встречались по поводу "Пиковой дамы" год назад (https://fantlab.ru/blogarticle57045). Книги на Фантлабе нет — подал заявку.

Здесь техника — силуэты, которые сами по себе создают романтический настрой. К каждой повести по одной заставке и страничной иллюстрации. Хороший уровень.

Вот такая слепая книга (название "Проза. Драматические произведения" не читается) с небольшим количеством иллюстраций титулованного художника В.Горяева.

Библиографическое описание из каталога-справочника:

Добавления к библиографии. Тираж 300 тыс. экз. Цена 70 коп.

Это вторая книга из неформального двухтомника Пушкина, изданного "Современником" в 1974 году к негромкому пушкинскому юбилею. С первой книгой и художником мы уже встречались по поводу "Анчара" (https://fantlab.ru/blogarticle59038).

Книги на Фантлабе нет — подал заявку.

Два героя-антогониста помещены на форзаце. Они же, но с участием несчастной Маши, стоят на развороте — единственной иллюстрации к "Выстрелу".

Ещё раз повторюсь: при всей любви к авангардистским исканиям в искусстве книжного оформления, Горяева я не принимаю сердцем. А в этом томе ещё и иллюстрации у него не самые выдающиеся. А так-то значение этого художника признаю.

Горяев создал абсолютную схему. Сейчас многие популярные (т.е. признанные потребителями) художники так нарочито небрежно и схематично делают книжные иллюстрации. Уже и не представляешь другой книжную графику. А ведь путь этому поколению проторял Горяев — его минимализм преднамеренный, он сделал скелет новой графики, а современные художники только одевают этот скелет.

Недавно встречались с этим премированным изданием по поводу вступления "От издателя".

Иллюстрация к эпиграфу: "Стрелялись мы". Набор дуэльных аксессуаров.

Две иллюстрации.

Мощная экспрессия, но уже не театральная, а кинематографическая: операторские ракурсы, длинные медлительные панорамы, наложение кадров... Эстетика советского кино Семидесятых.

Три книги, со всеми уже встречались. Как всегда, у П.Бунина иллюстрации идут на вклейках, подряд.

Формально к советским Семидесятым относится только первая книга — "Болдинская осень" — изданная в 1974 году. Но иллюстрации в поздних сборниках выполнены в той же манере, поэтому их все можно отнести к одной эпохе.

П.Бунин не повторяется, и из трёх книг можно составить очень интересную сюиту, практически полностью отражающую все содержание "Выстрела". Только про первую дуэль (с поеданием черешни) Бунин ничего не рисует.

Очень романтичная получилась сюита. Сильвио — демонический, но не такой важный как в иллюстрациях 1950-х гг.

Книга уже за пределами Семидесятых, но это переиздание сборника "Болдинская осень" с комментариями, которую ранее иллюстрировал П.Бунин. Поэтому рассмотрим его здесь по логической связи. Художник здесь другой — В.Носков. Художник на Фантлабе: https://fantlab.ru/art445. Книги на Фантлабе нет, заявку подавать не стал — непонятно как описывать тексты по шаблону Фантлаба.

Сурово обошлись с причастными к Болдинской осени лицами: Пушкин не вынесен на обложку как автор, Эйдельман и Порудоминский — сопроводительный текст, а Носков вообще только в выходных данных помечен, и не как художник, а как оформитель.

Это сборник, где произведения Пушкина расположены не по жанрам, а в хронологическом порядке их написания осенью 1830 года.

Комментарии и разъяснения разбавляют пушкинский текст. Комментарии в научно-популярной форме. Великолепное введение в пушкинистику. В старших классах школы эта книга стала для меня открытием мира гуманитарной науки.

К "Выстрелу" — страничная иллюстрация.

Техника — ксилография (гравюра по дереву). Теперь понимаю, что иллюстрация — концептуальная, ксилография сделана в духе Фаворского (а не Кравченко). Но подобная манера очень холодна, да и воспроизведение на плохонькой бумаге не впечатляет.

Графика Носкова меня оставила равнодушным, но всё же отблеск зажжённого Эйдельманом пожара лёг и на художника.

Сегодня — "Полтава", изданная в Харькове в 1974 году. Художник — Ю.М. Головаш. На Фантлабе такого художника я не нашёл. Книжка небольшого формата, в суперобложке, с ляссе. Уютное издание. Билингва, кстати (текст параллельный русский и украинский).

Даю библиографическое описание из каталога-справочника:

Дополнение к библиографии. Тираж 150 тыс. экз. Часть тиража отпечатана на мелованной бумаге (120 грамм). Поэтому разная цена в зависимости от бумаги: цена экземпляра на обычной бумаге 65 коп., на мелованной — 96 коп.

У меня, понятное дело, книжка за 65 коп. (о существовании улучшенных экземпляров узнаю всегда из выходных данных уже после приобретения экземпляра обычного).

Книги на Фантлабе ещё нет — подал заявку.

До сих пор все иллюстрации к "Полтаве" разных художников были исполнены в манере реализма. В харьковском издании — графика оформительского типа, этакий орнамент с условными изображениями. А композиция — как рисунки индейцев, когда надо на одном клочке бересты рассказать всё-всё. Получился ребус, который разгадываешь с настоящим интересом. Посмотрим титульный разворот. Фронтиспис на левой стороне разворота.

В центре — женский профиль. Вверху — дворец и герб (Кочубея? города Полтавы?). По бокам — роза и терновый венец, а также пушки. Внизу — украинский пейзаж. Символизм незатейливый, но передаёт все сюжетные линии поэмы (война и мир, любовь и мучения). Но главное — в центре не русский царь, а Мария, что редко увидишь у иллюстраторов "Полтавы". Мария — центр поэмы, её главный герой. Вот такой отказ от традиционного имперского "петроцентризма".

Художник представил продуманный макет. Схема одинаковая для всех трёх песен: к каждому шмуцтитулу примыкает страничная иллюстрация (всего три) и в каждой песне внутри по одному развороту (тоже всего три получается).

Картинки, открывающие каждую из песен — пейзажи, они не очень интересны ни по технике, ни по содержанию. Вот образец к первой песне.

А вот внутренние развороты — те самые ребусы, индейские рисованные послания. Посмотрим их.

Слева — Мария в окружении семьи (отец, мать по бокам) и поклонников — гарных хлопцев (сверху). А справа — злобный скрюченный карлик Мазепа. Он окружён символами гетманской власти, скорбящими женщинами и злыми башибузуками. А ещё — змея его символ. Что в нём Мария нашла?

Слева — Мазепа рефлексируют у постели спящей Марии (уже после всех разговоров, где он и в сепаратизме признался, и заставил Марию выбор совершать между собой и семьёй), а внизу-то — связанные руки Кочубея. Справа — казнь Кочубея, тоже со всеми символами и эпизодами сюжета.

Слева — военная тема, где единственный раз за всю поэму портрет царя Петра дан. Справа — пересказ концовки: вверху памятник Петру, лицо безумной Марии внизу, в центре — бандурист, в обрамлении — новое счастливое поколение, не знавшее ужасов войны, смуты и петровских реформ.

Вот такая интересная сюита: оригинальное исполнение и свежее прочтение "Полтавы" как частной хроники. Я вот всё думаю: а ведь, наверное, "Полтаву" следует отнести к творческим неудачам Пушкина, раз читатели единодушно воспринимают поэму искажённо только как гимн Петру? Настолько ярко дана переферийная имперская линия, что она гипертрофировалась и задушила все прочие (главные) линии сюжета. Может, и Пушкин это понимал и именно поэтому в следующей поэме "про Петра" ("Медный всадник"), учитывая предшествующий опыт, сумел гармонично провести частную и имперскую линии?

Одним из самых интересных циклов иллюстраций к "Сказке о золотом петушке" был цикл художника-эмигранта первой волны В.Масютина (https://fantlab.ru/blogarticle58691). Помимо пушкинских сказок есть у Масютина сюита к пушкинскому стихотворению "Анчар". Давайте эти рисунки посмотрим (ну, заодно и всё, что есть у меня по "Анчару").

"Анчар" Масютина (это не книга, а папка с гравюрами) — редчайшее библиофильское зарубежное издание 1922 года. Вот его библиографическое описание.

У меня, понятно, имеются только воспроизведения масютинских иллюстраций в современных изданиях.

Собственно "Анчар" — такая торжественная почти библейская притча (в общем, пафосное стихотворение).

Напоминаю содержание: "В пустыне чахлой и скупой" стоит древо яда (у него ядовито всё — корни, листья). "Но человека человек // Послал к Анчару властным взглядом". Раб принёс ядовитую смолу и листья, и умер у ног царя.

цитата

А Царь тем ядом напитал

Свои послушливые стрелы

И с ними гибель разослал

К соседям в чуждые пределы

С самого начала власти заподозрили здесь политику у Пушкина. От "Анчара" у Тургенева в какой-то его повести барышням голову сносило. В советское время стихотворение входило в школьную программу, т.е. является хрестоматийным. При этом иллюстраций к "Анчару" мало. А ведь, при всей пафосности, "Анчар" относится к сюжетной лирике — его можно пересказать и разбить по кадрам. Возможно, художников смущало несоответствие простенького сюжета (экзотический рассказ) и глубокомысленных толкований.

Как сам Пушкин раздраженно писал,

цитата

...под словом "дерево" будут разуметь конституцию, а под словом "стрела" — самодержавие.

Поэтому имеющиеся иллюстрации очень интересны как графические интерпретации — насколько художникам удалось показать "двойное дно" этого стихотворения.

Два современных издания.

Во-первых, уже знакомый нам сборник пушкинских произведений от "Фортуны Эл".

Здесь составитель дал масютинские гравюры с текстом, но не вполне удачно (очень произвольно и порядок перепутан), да и картинки мелковаты.

Во-вторых, солидное художественное издание — альбом "Масютин" (М.: Галеев Галлерея, 2012)

Здесь гравюры даны без текста, подряд — как и было у Масютина при первоиздании. Поэтому картинки буду показывать из этого альбома. Напоминаю, цикл состоит всего из шести гравюр. Привязка иллюстраций к тексту (подписи) вроде бы сделана самим Масютиным.

а) Завязка

б) Кульминация

в) Развязка

Это безумный немецкий экспрессионизм эпохи Веймарской республики. Масютин тогда (в 1922 году) вписался в этот стиль побеждённых германцев. Хотя вроде смотришь — не похоже на побеждённых, кичливые победители так могли бы утверждаться. Не смирились, значит, немцы...

Уже знакомый нам современный сборник для детей (видать, "Анчар" и сейчас входит в школьную программу).

Всего три картинки — но для такого небольшого стихотворения как "Анчар" эти три картинки можно признать полноценным циклом.

Иткин приятно удивил — стиль реалистичный, но торжественность и древность хорошо переданы.

Заставка М.Пикова к "Анчару" печаталась в послесталинских собраниях сочинений Пушкина. Там она маленькая и нечёткая. В виду выдающихся художественных качеств гравюра Пикова полноценно воспроизведена в альбоме "Пушкин в иллюстрациях". Фото — оттуда.

Думал я, что П.Бунин — знатный советский экспрессионист брежневских времён — поспорит с Масютиным в трактовке "Анчара". Но у Бунина оказалась только одна картинка. Хороша, конечно, но на концепцию не тянет. Картинка из сборника "Сто стихотворений и десять писем" (1969).

С этим художником впервые встречаемся.

Библиографическое описание.

Книга на Фантлабе не представлена. Фамилия Смирнов распространённая, в базе Фантлаба пара художников "А.Смирнов" есть, но, по-моему, не наш Смирнов. Наш Смирнов оставил заметный след в иллюстрированной пушкиниане. Он издавался в Волго-Вятском книжном издательстве в советское время (г. Горький, ныне — Нижний Новгород).

К "Анчару" — скромненькая концовочка.

И с Горяевым в первый раз встречаемся. Его иллюстрации — из пушкинского сборника "Стихотворения. Поэмы", который вышел в 1974 году ("полуюбилейный" пушкинский год, когда отмечается всплеск хорошо оформленных изданий).

Библиографическое описание.

Художник на Фантлабе представлен: https://fantlab.ru/art1743. Книга — нет.

Горяев — график выдающийся и признанный. Но сложный. В иллюстрациях к Пушкину (и Достоевскому, например) он очень скуп. Его минимализм абсолютно академический (это когда коллеги восторгаются, а публика кривится и говорит, что она так в детском садике почеркушки калякала). Наверное, его графика — это развитие советской техники 1920-х гг. (Милашевский, Кузьмин).

Сейчас издательство "Речь" выпустило несколько томиков Достоевского с иллюстрациями Горяева (https://www.labirint.ru/books/588505/; https://www.labirint.ru/books/604773/). Его рисункам, конечно, требуется хорошая бумага и чёткое воспроизведение. В издании 1974 года — ни того, ни другого.

К "Анчару" — одна страничная иллюстрация.

Я и сам только умом такого Горяева понимаю. Книгу, которую сегодня показываю, купил когда-то на автомате (совсем задёшево), пролистал с недоумением. На титульном листе имени художника не было. Задвинул книжку подальше, чуть не выкинул. Потом только альбомы горяевские купил, почитал про него, вспомнил его детские книжки — всполошился, книгу на видное место вернул. А потом ещё очень долго парную книгу с прозой Пушкина искал и докупал. Зато теперь чувствую себя рафинированным эстетом. Мало нас, горяефилов...