Контраст контрастов в иллюстрировании "Царевны-лягушки": типичный советский художник В.Кульков и типичные советские неформалы братья Трауготы.

Книга с иллюстрациями Трауготов, видимо, представляет собой немыслимый раритет, поэтому осмеливаюсь поместить обзор в "Колонку коллекционера".

Художник В.Кульков — известный и плодовитый иллюстратор детской книги советского периода. Его картинки являются, конечно, оригинальными, но типичными для того периода — вряд ли много людей смогут сходу опознать автора (как это случается, например, с рисунками Чижикова или Монина). Однако Кульков показал себя неплохим конструктором книжного макета. В этом заключается и наш сегодняшний интерес: как делалась обычная детская книжка-картинка советского времени.

У меня случайно оказались два переиздания кульковской "Царевны-лягушки": 1971 года (слева) и 1983 года (справа). Издание 1983 года на Фантлабе представлено: см.

Макет и сами картинки в обеих книгах одинаковые. Обложки разные (как первая страница обложки, так и четвёртая). Разница в годе издания сказывается только на резкости и контрастности рисунков.

А есть ещё издание 1975 года, на обложке которого явлен промежуточный вариант рисунка.

Необычны начало и конец книжки в мягкой обложке. Даже в тоненькой книжке-картинке всегда был титульный лист (обычная практика, хотя и излишняя). А в этой книжке титула нет. На второй странице обложки начинается рисунок, который продолжается на первой странице книги (где и положено было быть титулу). Получается рисунок на разворот — в книге с переплётом это был бы форзац. И последняя страница книги образует разворот с третьей страницей обложки — типа нахзаца. В те времена шансов у тонкой книжки (24 страницы) на переплёт не было, значит художник осознанно принял решение делать квази-форзацы с отказом от титульного листа. Редкое решение. Наверное, такая книжка тоже раритет.

На квази-форзаце — монохромный рисунок, изображающий завязку сказки: деревянная допетровская Русь, три царевича пускают стрелы для выбора невест. Видно, что две стрелы упадут в городской черте (одна уже точно падает на двор, где купеческая, судя по всему, дочь чаи распивает). А третья летит за леса, за поля. Зачем же ты, Иван-царевич, такой сильный? Кого ты ещё думал найти за городской стеной?

А на квази-нахзаце — окончание сказки: Иван-царевич и Василиса Премудрая победителями выходят из чертогов Кащея Бессмертного. Народ их благодарит. И солнце встаёт над свободной землёй (а, может, заходит).

Художник Кульков — тонкий психолог: после блеклого квази-форзаца вдруг открываются яркие картинки с обилием красного и золотого цветов. Все иллюстрации — страничные, расположены на правой стороне разворота. Художник даёт иллюстрации фрагментарно (как выяснилось, события в этой сказке очень плотно следуют друг за другом, у художников нет возможности проиллюстрировать всё). Обязательная встреча Ивана-царевича с невестой на болоте. А следом — уже выполнение лягушкой царских заданий (хлеба там испечь, сорочку сшить за ночь). Лягуха сбрасывает шкуру, превращается в Василису Премудрую и созывает нянек-мамок. Переадресует им царский заказ, и те всю ночь работают.

А результат труда приписывается одной лягушке — вот на картинке царь восхищается её рукоделием. А следом — удручённый Иван-царевич бредёт домой: царь велел привести жён на пир.

Стремительно приближаемся мы к центральному развороту (где скрепки видны). Пир в разгаре, невестки-неумехи облепили с двух сторон свёкра-царя. А Иван подавленный бродит вокруг стола. Лягушка обещалась позднее быть.

Вот он — центральный разворот. И на нём цветной рисунок-панорама, единственный в книге. На пир прибывает "лягушонка в коробчонке".

Знаменитый танец Василисы Премудрой.

цитата

Василиса Премудрая испила из стакана да последки себе за левый рукав вылила; закусила лебедем да косточки за правый рукав спрятала. Жёны старших царевичей увидали её хитрости, давай и себе то ж делать. После, как пошла Василиса Премудрая танцевать с Иваном-царевичем, махнула левой рукой — сделалось озеро, махнула правой — и поплыли по воде белые лебеди; царь и гости диву дались. А старшие невестки пошли танцевать, махнули левыми руками — забрызгали, махнули правыми — кость царю прямо в глаз попала! Царь рассердился и прогнал их нечестно.

Иван-царевич сжёг лягушачью шкуру, Василиса Премудрая улетела. Иван-царевич пошёл её искать. Многих зверей хотелось ему застрелить, но всех пожалел. Художник, по недостатку места, нарисовал только встречу с медведем. А на следующей картинке уже и избушка с Бабой-Ягой, которая выдала Ивану-царевичу секрет кащеевой смерти: дуб-сундук-заяц-утка-яйцо-игла. Это всё за кадром.

И вот медведь рушит дуб, и дальше всё по плану. Последняя картинка нетрадиционна: нарисован во всей красе подыхающий Кащей. Обычно, в этой сказке художники Кащея не рисуют: сам он не действует, а находится за сценой.

В каждой приличной книжке должна быть концовка. Иван-царевич вообще не думал о сложности задачи получения иглы. Звери, спасённые Иваном-царевичем, сами с лёгкостью расправились с оболочками кащеевой смерти. Но вот яйцо упало в море. И тут Иван-царевич зарыдал — всё пропало. Россия — не морская держава. Там всё иное. Из глубин моря достала яйцо щука. Щука — главный герой сказки. Концовка ей посвящается.

Единственная разница в изданиях 1971 года (слева) и 1983 года (справа): в концовках изменение в цветовой гамме (явно, не техническое).

К сказке "Царевна-лягушка" имеется сюита иллюстраций легендарных братьев Трауготов.

Это циклопического размера фолиант, сделанный издательством «Редкая книга из Санкт-Петербурга» в 2012 году в пятнадцати экземплярах: см.

Понятно, что посмотреть книгу можно только на фотографиях, разбросанных в Интернете. Из-за гигантского размера книги фотографии часто нечёткие, особенно фото разворотов.

Можно заметить, что текст сказки отличается от привычного. Напоминаю, у Афанасьева есть три варианта сказки "Царевна-лягушка" — и два из них весьма экзотичны.

Представление о приёмах художников составить можно: чёрный фон, на котором тонкие разноцветные линеарные рисунки, переплетающиеся между собой. Такой приём у Трауготов не редкость, но в данном случае заметно большее использование золотой краски (сусальное золото — стойкая характеристика допетровской Руси).

В книге заявлено 158 страниц. Иллюстрации, как видим, к каждой строчке на каждой чётной странице (не редкость для маниакально работоспособных Трауготов), да ещё полностью иллюстрированные развороты — всех картинок мы не увидим никогда. Но несколько приличного качества и размера сканов страничных иллюстраций всё же просочилось из сейфов книголюбов-миллионеров (или из Государственного Эрмитажа, где хранится первый экземпляр).

1) Иван-царевич на коне ищет место, где упала его стрела.

2) Эротические мотивы, которых Трауготы не чужды. Объятия Ивана-царевича и Василисы Премудрой (лягушачья шкурка валяется на полу). Реальность сказки, дополненная художниками.

К какой строчке сказки относится эта иллюстрация? Есть редкий вариант сказки (у Афанасьева за номером 268), где сразу после свадебки всё становится ясным:

цитата

Вот стали они ложиться спать. Лягушка скинула свою лягушечью кожуринку и стала человеком.

Так что допустима и такая трактовка.

3) Царь пьёт чай. Почему бы и не попить, если художники могут проиллюстрировать всё и даже домыслить от себя?

4) Царь восхищается хлебом, который ему лягушка испекла.

5-6) Василиса Премудрая явилась всем на пиру в человеческом облике.

7) Танец лягушки на балу.

8) Иван-царевич с Василисой Премудрой на ковре-самолёте. Ну что ж, окончательно становится ясно, что Трауготы иллюстрировали не общепринятый вариант сказки из сборника Афанасьева (№ 269), а вариант за номером 267.

цитата

— Ой, да как ты долго, Иван-царевич? Я чуть за другого не ушла.

А тому жениху надо скоро быть. Елена Прекрасна взяла ковёр-самолёт у старухи, села на него, и понеслись, как птица полетели.

9) Какой-то янычар на коне. А это жених женатой лягушки из варианта 267. Таким на Русь нельзя.

цитата

Жених-от за ними вдруг и приехал, узнал, что они уехали; был тоже хитрый! Он ступай-ка за ними в погоню, гнал-гнал, только сажо́н десять не догнал: они на ковре влетели в Русь, а ему нельзя как-то в Русь-то, воротился

Надо же, и редкий вариант сказки номер 267 с ковром-самолётом оказался проиллюстрирован. Василиса-Елена там, как выяснилось, не очень-то и скучала по Ивану.

Но это ещё что — есть у Афанасьева и третий вариант сказки (за номером 268). Никто пока не рисовал картинок к этому варианту. Начало там привычное, но в конце, когда Иван-царевич дошёл до места нахождения своей лягушечки, она оказалась чудовищем (дочка Кащея Бессмертного — гены не обманешь).

цитата

Прилетела лягушка, железным пихтелем стучит и говорит:

— Фу! Русским духом пахнет; каб Иван-царевич попался, я б его разорвала!

Но закончилось всё хорошо.

цитата

Мать-старушка говорит ей:

— Ну это ты по Руси летала, русского духу нахваталась. На вот, закуси этой пышечки.

Она съела эту пышечку — остались одни крошечки — и говорит:

— Где мой Иван-царевич? Я по нём соскучилась. Я б с ним вот этой крошечкой поделилась.

Мать велела выйти Ивану-царевичу; он вышел. Лягушка подхватила его под крылышко и улетела с ним в седьмое царство жить.

Нельзя называть вариант "Царевны-лягушки" за номером 268 подлинным или самым ранним. Скорее, этот вариант нелепый, рассказан был не самым умным сказителем. Потому и не иллюстрируют. Но, бесспорно, что тёмный, косноязычный и алогичный крестьянский мир отразился без прикрас в варианте за номером 268.

Сегодня — очередные сюиты иллюстраций к "Царевне-лягушке". Художники известные, имя сделали в советское время: Т.Зеброва (яркая книжка слева) и Л.Токмаков (сборник в приглушённых тонах справа). Контраст.

Книги такие: 1) "Царевна-лягушка". — М.: Лабиринт Пресс, 2018. Худ. Т.Зеброва.

2) "Лесное яблочко". — М.: Детская литература, 1982. Худ. Л.Токмаков.

Думал сначала, что книжку с "Царевной-лягушкой" Зеброва в советское время издала, а сейчас её только переиздали. Но никаких первоисточников не обнаружил. Видимо, это современная сюита. Похвально, что издательства дают возможность поработать старым проверенным мастерам.

У Зебровой картинки к русскому фольклору всегда были яркие, с розанами по краям. Этнографические мотивы. Книжка с "Царевной-лягушкой" решена в цветах золота и пурпура, что вроде бы тоже настраивает на этнографические росписи. Но, как оказалось, эта сюита больше решена с оглядкой на летописные миниатюры (значит, и на традиции иконописи). Посмотрим не все иллюстрации, но бóльшую часть, интересных с точки зрения техники.

1) Первый разворот. Вроде бы, обычная современная иллюстрация. Но справа поза царя — типичная для древнерусской книжной миниатюры. Это не лубок всё-таки.

2) Встреча Ивана-царевича с лягушкой. Сомнений не остаётся: подобные позы людей и подобные деревья мы видели на рисунках Палеха. Декоративные завитушки на полях оживляют суровый стиль.

3) Единство стиля выдерживается не везде. Вот два разворота, где царь оценивает задания невесткам. В страничных иллюстрациях на правой стороне — рисунки, в которых нет старинной имитации, но на полях левой стороны помещены забавные химеры русского Средневековья. Какое-то единство макета предполагается.

4) Разворот, где присутствуют элементы стилизации под древнерусскую миниатюру: условное дерево на заднем плане, складки плаща Ивана-царевича, пряничный терем... Плюс яркие чистые цвета. Этого хватает для оригинальной атмосферы Палеха без того, чтобы выписывать в палехской манере все мельчайшие детали.

5) Разворот с текстом — встреча Ивана-царевича со старичком — более приближен к канону: символическая гора в центре задаёт тему. Декоративные цветочные виньетки снизу вносят в канон свежую струю.

6) На этом развороте тот же приём: стилизованные горы, деревья, яркие цветы на виньетках. И что хорошо в условной манере канона — допустимо на одной картинке совместить разное время: и медведя, и зайца, и селезня, и щуку. Текст в этом фрагменте плотный, художники-реалисты всю серию рисунков со всеми эпизодами не могут дать. А здесь получается иллюстрацию спрессовать.

7) На этом развороте — Иван-царевич добрался до дуба — весь рисунок на правой половине стилизован (даже летучие мыши как химеры изображены). На левой половине — не только виньетки, но и фигурка персонажа, Бабы-Яги. Вот этот разворот идеален. Наверное, вся сюита планировалась с такой концепций. Но современные издатели не дают художникам много времени. Концепция получилась рваной.

8) И последний разворот хорош единством стиля: и стилизация, и химеры на полях, и смещение времён (на одном рисунке все звери-помощники отметились). Умеют удивить ветераны советской школы.

Легенда книжной иллюстрации — Л.Токмаков — начинал в середине 1950-х гг., но от реализма отошёл быстро. Узнаваемый художник, который помимо собственной оригинальной манеры старался в каждой книге создать и оригинальную концепцию.

1) Заставка-предупреждение: дальше будет "абстракционизм".

2) Много условности, изгибающиеся фигуры, громадная лягушка (но пока это можно списать на законы перспективы.

3) Эффектная Василиса Премудрая выходит из лягушачьей шкуры. Пропорции соблюдены, изгибы естественные. Не стал художник красавицу корячить.

4) Описательные иллюстрации в неповторимой манере художника. Иван-царевич корячится.

4) А вот это интересно: громадный медведь. Понятно, что Иван-царевич в реальности медведя из малого лука вряд ли смог бы убить. Токмаков эту условность сказки усиливает: такого громадного медведя тем более Иван-царевич не смог бы победить. Однако медведь человеку подчиняется. Концепция.

5) Все остальные звери даны скопом: картинки должны следовать за темпом сказки, не замедлять его. У Бабы-Яги только огромная голова трупного вида. Настоящая жуть.

6) Энергичная, в темпе, борьба зверей за кощееву смерть. И вновь: масштабы крохотного Ивана-царевича и огромной щуки (больше в несколько раз, чем медведь). Вот кого человек подчинил! А так-то по сказке Иван-царевич в основном по течению плывёт, сам всему подчиняется (лягуху в жёны взять!), все его выручают, сам ни на что не способен... Токмаков эти реалии переосмыслил.

7) Концовка: игла из яйца сломана. Какой ещё художник нарисовал бы разбитое яйцо?

Продолжаю рассматривать картинки к "Царевне-лягушке" на контрасте. Сегодня планировался обзор из двух книг:

Слева — отдельное издание советских времён: "Царевна-лягушка" — М.: Советская Россия, 1987. Худ. Л.Виноградова.

Справа — современный сборник "Большая книга русских сказок". — М.: Махаон, 2017. В книге три раздела, которые иллюстрировали разные художники: Елисеев, Демидова и Петелина. Мне нужна была только Н.Демидова, но пришлось купить весь сборник. "Царевна-лягушка" как раз с её картинками.

А тут на днях "Вита-Нова" объявила, что закончился тираж выпущенных в 2008 году "Русских сказок" с иллюстрациями Забирохина. Так и не собрался купить. Но вспомнил про имеющиеся сканы (сама "Вита-Нова" и выкладывала). А там — парочка рисунков к "Царевне-лягушке". Надо было их в обзор одиночных иллюстраций поместить (тут), но тогда не вспомнил. Пусть здесь будут. На контрасте. Забирохина на контрасте к чему угодно можно помещать.

Рисунки Л.Виноградовой можно счесть типовыми для советской иллюстрации: хорошая школа, в меру яркая цветовая гамма, никаких крайностей. Но меня удивил макет: вот где настоящая гармония, ни один завиток на полях не случаен. Значит, посмотрим всю книжку как конструкцию.

1) На титульном развороте — портрет Кащея на сундуке с его смертью. И философская виньетка: два зайца, две утки. Воины света зеркально отражаются в силах зла.

2) Небольшие картинки достаточно изолированы, чтобы создать связную нить изложения равноценных эпизодов.

3) На двух сторонах разворота — разные фрагменты. Картинки на полях смысловые и акцентируют соответствующий фрагмент, не дают им слиться.

4) А здесь другой разворот. Справа — страничная иллюстрация, а слева ей предшествует пышная орнаментальная виньетка, которая усиливает пышность страничной иллюстрации, но не отвлекает от её смысла.

5) Ещё одна разновидность разворота. Единый фрагмент сверху, а на полях снизу — то, что остаётся за скобками: слева Иван-царевич пешком спешит на пир (по времени фрагмент предшествует верхней панораме), справа зеваки любуются необычным выездом (долго ещё будут стоять, обсуждать).

6) Новый приём. Разворот вроде такой уже был: на одной стороне страничная иллюстрация, а на полях другой стороны — мелкий рисунок. Но здесь другое — на полях смысловое продолжение страничной иллюстрации. Мы читаем слева направо, значит и картинки смотрим в том же порядке. Поэтому большая разница, на какой половине разворота находится страничная иллюстрация: на левой или на правой.

7) Опять новый приём: непрерывная иллюстрация внизу — это путь Ивана-царевича. Здесь все звери в последовательности их встречи (кроме щуки — у неё особая роль). На полях левой стороны — старичок с клубочком, это начало пути. На полях правой стороны — избушка на курьих ножках, это конец пути. Читаем слева направо и по кругу, против часовой стрелки. В книге на арабском языке такие картинки не сделаешь.

8) Эх, а тут очерёдность нарушена: сначала дуб валить, а потом зеркальные близнецы должны друг друга поубивать. Разве что виньетка имеет значение символа, а не иллюстрирования фрагмента. Тогда конечно: битва добра и зла (слева), а вот и её практическое начало (справа).

9) Читаем последнюю страницу слева направо сверху вниз: щука-спасительница и поездка до дому. Но в спину счастливой парочке смотрит Кащей.

Совсем другая манера у художницы Н.Демидовой. Всё думал, что она — единственная продолжательница Л.Филипповой (с которой ассоциируются "Весёлые картинки"). Но посмотрел современный российский мультсериал "Приключения Пети и волка" и понял, что теперь манера Филипповой стала общепринятой для нашей детской иллюстрации. Дело не в схематизме (западная иллюстрация давно в этой стилистике существует), а в доброте и юморе. Н.Демидова, думается, к этому руку приложила, поскольку много времени работала как раз в мультипликации.

1) Макет в современном издательском деле — только для авторских арт-объектов. Однако заставочку настоящий мастер всё равно сделает.

2) Добрые картинки с незатейливым юмором. В сказке-то для выполнения царского задания Василиса Премудрая

цитата

вышла на красное крыльцо и закричала громким голосом:

— Мамки-няньки! Собирайтесь, снаряжайтесь, приготовьте мягкий белый хлеб, каков ела я, кушала у родного моего батюшки.

Вот на картинке мамка-нянька под козырёк берёт: "будет исполнено".

Приготовили и хлеб как у батюшки. А родной батюшка-то у Василисы — Кащей. Накормили царя-свёкра хлебом бессмертия.

3) Весёлые картинки продолжаются: медведь застигнут врасплох — мёдом обжирался. Как такого застрелишь?

4) Щука — для концовки.

"Царевна-лягушка" — это повесть о вселенской печали.

Забирохин весёлых сказок не знает.

Сегодня иллюстрации к "Царевне-лягушке", которые представлены в этих двух сборниках.

1) Морозко. — М.: Детская литература, 1984. Художник Ю.Коровин.

2) Сказки. — М.: Андерсен, 2017. Художник Мирко Ханак.

Художники разные, посмотрим на контрасте.

Очень известный советский иллюстратор Ю.Коровин отличался этаким есенинским лиризмом. Картинки очень яркие, но мягкие — гамма золотой осени. И спокойно, и немного грустно.

На шмуцтитуле — традиционная сцена стрельбы в разные стороны, но на заставке — необычная композиция. Три брата-царевича мирно сидят за столом. Из сказки складывается впечатление об антагонизме братьев (но это, скорее, из-за конкуренции их жён). Коровин рисует холостяцкую идиллию братьев.

Коровин избежал уже штампованной сцены встречи Ивана-царевича с лягушкой на болоте. Но саму лягушку, с нетерпением поджидающую стрелка, нарисовал.

В узорчатом тереме беседуют супруги.

Царь вот не самодур, а такой утончённый ценитель домашней кухни и трикотажа.

Приезд Василисы Премудрой на пир. Развороты все залиты цветом, акварель расплывается, в сцене явления на пир — зыбкость как при свечах (как оно и было).

Достаточно подробно рисуются эпизоды потери и поисков Василисы Премудрой:

а) отлёт лягушки,

б) встреча с неким старичком и следование за подаренным им путеводным клубочком,

в) попытки убить хоть какую живность и выход к избушке на курьих ножках.

И вот неожиданность: разбитная Баба-Яга. Ну да, в этой сказке она не фурия. Но такой шебутной Бабы-Яги ещё не было.

Медведь ломает дуб, выскакивает заяц... Остальное художник не рисует — и так все помнят.

Самого Кащея художник тоже не обошёл вниманием: вон его ноги торчат под крыльцом.

М.Ханак — знаменитый чешский художник преимущественно эпохи социалистической Чехословакии. Испытал влияние японской живописи. Известная история: и мирискусники в начале ХХ века под её обаянием находились, и современник Ханака — наш Май Митурич — японствовал. Но у всех европейских художников преломление японщины, конечно, разное. У Ханака рисунок имитирует росчерки палочки с тушью, а цвета густые, вплоть до ядовитости.

1) На заставке — три принца в европейской поздне-средневековой одежде. Жаль, что тема дальше не развилась. Было бы очень необычно посмотреть на персонажей в европейских декорациях.

2) Европейская лягуха, скорее жаба. Какая разница со скромной лягушкой у Коровина! Задумываешься поневоле: была бы у Ивана-царевича с европейской жабой такая же счастливая жизнь, как с русской лягушкой?

3) Типичный пейзаж из "Царевны-лягушки".

4) И на этом всё. Подумал сначала, что наше издательство купило только несколько иллюстраций из сюиты. Но нет. Нашёл в Интернете сканы с англоязычного издания — там к "Царевне-лягушке" именно эти иллюстрации показаны. Наше издательство от себя вот такую завершающую картинку поместило:

Типа счастливая пара. В какой сказке такой концовки нет? В иностранном издании, судя по порядку сканов, эта картинка относилась не к "Царевне-лягушке", а к сказке "Красавица и чудовище".

Издание на английском языке вышло в 1971 году, сведений о более ранних изданиях не нашёл. Возможно, это было посмертное издание (Ханак умер в 1970 году). Бывает, в этом случае печатают незавершённые сюиты. А, может, чех просто не заинтересовался нашей сказкой.

Рассматривая панораму картинок к сказке "Царевна-лягушка", я удивился однообразию композиционных решений. Потом понял, почему эта сказка считается чтением для самых маленьких: она очень спокойная. Вроде, и Баба-Яга с Кащеем есть. Но Баба-Яга не фурия, а помощница. Как её Иван-царевич кроет:

цитата А.Афанасьев

— Ах ты, старая хрычовка! Ты бы прежде меня, доброго мо́лодца, накормила-напоила, в бане выпарила, да тогда б и спрашивала.

И ничего, Баба-Яга его кормит-поит-в бане моет. Секрет Кащея выдаёт. Убийств в сказке нет (Кащей не в счёт, да к тому же устранили его программно-дистанционно, руки Ивана-царевича не в крови). Страстей даже нет: все только печалятся да совершают глупые поступки. Развязка предсказуема: пожалей зверушку, и она тебе добром отплатит.

В общем, из содержания сказки оригинальной концепции не вывести, художники сосредоточились на форме подачи материала. Много причудливо-декоративных иллюстраций в стиле расписных пряников. Это ассоциируется, никуда не денешься, с русским стилем. Посмотрим сегодня подлинный русский стиль и его вариации.

Будем сравнивать следующие иллюстрации:

1) "Царевна-лягушка". Набор открыток (М.: Изобразительное искусство, 1987). Художник К.Бокарев (Палех).

2) The Fire-bird (М.: Прогресс, 1981. 3-е изд.). Художники — Игорь Ершов и Ксения Ершова. Первое издание было в 1973 году.

3) "Царевна-лягушка" (М.: Малыш, 1969). Художница Н.Орлова.

4) "Царевна-лягушка" (Петрозаводск: Карелия, 1973). Художница Т.Юфа.

1) Палех. 16 открыток позволяют иллюстрировать сказку очень подробно. Бокарев — художник второго, а то и третьего поколения иллюстраторов книги в стиле Палеха. У него уже сглажены первоначальные иконописные приёмы. У мастеров-то, которых в 1930-е гг. подбили на пушкинские сказки, прям тёмные авакуумовские лики на картинках бумагу глазами прожигали. А здесь повеселее картинки.

2) Ершовы соединяют мультяшность Семидесятых с русскими народными мотивами. А, может, с восточно-украинскими? И дело не только в манере подвязвания платочка у одной из невесток.

3) Совсем "пряничный" стиль у Н.Орловой. Но всё-таки мягче и роднее диснеевского стиля.

4) А вот и Т.Юфа. Все пишут, что у неё в иллюстрациях "северный модерн". Может, в карельских сказках это и чувствуется (там одежда персонажей подталкивает к такой идентификации). В этой сказке поначалу никакого модерна не видно. Бесцветные фигуры, контуры и отделка которых, как будто выложенные из бисера, намекают больше на народные мотивы вышивки, причём не обязательно европейской.

Такой важный и ожидаемый фрагмент. Но только два художника вступили в состязание с Билибиным.

Зато все художники подробно остановились на выполнении невестками царских заданий. Ключевой фрагмент здесь — танец Василисы Премудрой.

1) Светская палехская живопись. Красиво. Правда, при таком отходе от иконописного канона идёт сближение с какой-нибудь жостовской росписью подносов. Но на этом уровне пока ещё сохраняется баланс между никонианским неистовством и картинками для советских детей.

2) Мило.

3) Мило.

4) Мило.

Бокарев подробно отображает этот эпизод, Юфа рисует плачущего Ивана-царевича.

1-2) И здесь палехская школа даёт насыщенное изложение эпизода, в том числе благодаря старинным приёмам (на одной картинке допускается одновременно присутствие одного персонажа в разное время). У Орловой на этом фоне очень скромно композиция смотрится.

3) А вот у Юфы динамичный момент: Иван-царевич беседует с изгибающейся щукой. И всё-таки северный модерн пробился через "вышивку"!

1) И Баба-Яга, и Кащей на открытках Бокарева. И борьба в виде разновременных эпизодов в одной картинке. А интересно было бы битву со злом посмотреть в исполнении первого поколения палехских иллюстраторов.

2) Ершовы дают эпизоды битвы за кащееву смерть в виде отдельных картинок в общей рамке: современный приём объединения времён.

3) Неожиданно жуткие Баба-Яга и кащеево логово у милейшей Орловой.

Ну как тут не признать торжество палехского русского стиля над имитациями!