Ещё одна художница, чьи иллюстрации к "Онегину" имеют отношение ко временам "оттепели". Художница — Лидия Тимошенко (https://fantlab.ru/art3257). Она принадлежит к тому же поколению, что и Самохвалов (https://fantlab.ru/blogarticle53612), т.е. "оттепель" встретила зрелым человеком. Редкий случай — у Тимошенко два варианта иллюстраций к "Онегину", и совсем уж большая редкость — два очень разных цикла были опубликованы совсем с небольшим перерывом.

Книга с первым вариантом (слева) вышла в 1958 году (иллюстрации создавались раньше, но всё равно художнице тогда было почти 50 лет). Книга со вторым вариантом (справа) вышла в 1966 году, художнице уже больше шестидесяти лет.

Обе книги выходили в суперобложках. У меня в коллекции — без. Дополнения к библиографическому описанию.

Для книги 1958 года: Тираж 50.000 экз. Цена 10 руб. 70 коп. (с 1961 г. это будет 1 руб. 07 коп.). На Фантлабе книга представлена два раза: 1) Без супера: https://fantlab.ru/edition55964 2) С супером: https://fantlab.ru/edition76259

Для книги 1966 года: Тираж 30.000 экз. Цена 1 руб. 90 коп. (издание чуть "поподарочнее"). На Фантлабе книга не представлена.

Издание 1958 года — большой формат, издание 1966 года — поменьше.

А вот как выглядят иллюстрации в этих книгах (сверху первый вариант 1958 года, пониже — второй вариант 1966 года).

Теперь поподробнее о разнице двух вариантов. Эта разница, конечно, сразу видна. Она заключается не только в другой технике рисунков, но и в настроении.

Формально книга 1958 года относится к временам уже после XX съезда, но на некоторых картинах отчётливо читается проставленный художницей год: "1952". То есть создавался цикл в сталинское время, хотя ничего кондового в нём нет. Вот это и интересно — наглядный пример того, как новое вызревает в недрах старого. Здесь важно, что это новое было светлее и чище старого. Но всё же понятно, что в варианте 1958 года нет ничего такого, что свойственно книжной графике послесталинского времени.

Все эти новые черты графики есть в варианте 1966 года. Но! Внешне вариант 1966 года — это резкая смена стилистики, хотя на самом деле, чаще всего, это просто косметическая правка предыдущих вариантов иллюстраций. Сейчас компьютерные программы так меняют стилистику фото (только что было под Рембрандта, а вот уже под Ван Гога) — а это, оказывается, ноу-хау Тимошенко.

Иногда перелицовка очень небрежная. И именно в тех местах, где надо было убрать "сиропность" позднего сталинского стиля.

А вот Татьяна в новой редакции удалась! Вроде бы, у художницы она просто превратилась из примерной комсомолки 50-х в нормальную девушку 60-х. Но именно во втором варианте Татьяна стала по-настоящему пушкинской героиней.

Что там с "народными" сценами? В общем-то, нормально — назойливо не выпирают. Более того, Тимошенко от текста не отступала: хозяйственные сцены это всё же сцены с помещиками — именно так, как у Пушкина. Народ своё место знает.

Но всё же установки школьного учебника присутствует — нам напоминают о том, что дело было до 1917 года.

Многие художники рисовали Ленского и Онегина в коляске, едущих к Лариным — это ведь, в общем-то, важный сюжетный поворот. Но у Тимошенко они едут навстречу судьбе по грязи посреди жуткой нищеты и разваливающихся изб.

Отдельно про сцену гадания — это у художников тоже что-то вроде единения с народом. У Самохвалова в этой сцене Татьяна намёком только чувствовалась, а у Тимошенко явно присутствует в обоих вариантах.

При этом иллюстрация сюжету не соответствует. Художники "купились" на строчки "Татьяна любопытным взором //На воск потопленный глядит...". И при этом рисуют сцену в бане, в которой участие толпы дворовых девок не предполагалось, и которой вообще не было, потому что Татьяна от бани отказалась: "Татьяна, по совету няни // Сбираясь ночью ворожить, // Тихонько приказала в бане // На два прибора стол накрыть; // Но стало страшно вдруг Татьяне...".

Теперь посмотрим наши контрольные точки.

1) Онегин.

2) Сон Татьяны. Ух ты, давненько не было! Какой медведь! Очень впечатляюще!

3) Дуэль.

4) Первый разговор Онегина и Татьяны.

5) Последняя встреча.

А вот здесь — стоп. Я не могу отделаться от мысли, что явным образцом для вдохновения послужила соответствующая картинка Добужинского (особенно для варианта 1958 года). Или это общее место? Всякий, кто возьмётся рисовать эту сцену автоматически выберет такую композицию?

В первом варианте (1958) всё как у Добужинского: и общая композиция (перевёрнутая слева направо), и вид из окна, и занавесочки на окнах! Главное, конечно, то, что очень близки облик и поза Татьяны, и даже подушечка под её ногой от Добужинского! Ну, ладно — Добужинский и Добужинский... Может, художница с ним знакома была. И нам приятно встретить старого знакомого.

<br clear=all><hr size=1 width=80% color=gray><br>

Что сказать в целом?

Картинки 1952 года хороши: спокойная, без надрыва, атмосфера. Милые персонажи. Картинки 1966 года тоже хороши. Персонажи ещё милее. Чего ж ещё? Большой вопрос — изменился ли во втором издании стиль художницы? Картинки стали подновленными, но, видимо, не новыми. В общем-то, получилось, что от времени отстал как первый, так и второй вариант.

Мне всё равно нравятся оба издания — может быть, потому, что они точнее передают атмосферу времени, когда новое переплетается со старым. Но главное, конечно, — за то, что можно было наглядно наблюдать перетекание одного цикла иллюстраций в другой, посмотреть "как это делается".

Что ещё сказать, прощаясь с периодом от ранних 1930-х до поздних 1960-х? При крепком государстве художественная жизнь превращается в убожество. При помягчении государственных скреп творчество радует по-настоящему. Что лучше? Где найдётся баланс? Возможно, таким балансом в графике стало бы направление, сделанное Тимошенко в первом варианте (напомню, по факту — это 1952 год, самая сталинщина).

Наткнулся в Интернете на цветной вариант картинок, изданных в 1958 году.

Эффектно! Так, конечно, ещё больше напоминает позднесталинскую "монументальную" книжную иллюстрацию. Но это очень органично выглядит — то, что и называется "стилем". Красок, конечно, в первом издании книги не хватало. Тогда и второй вариант на контрасте с первым выглядел бы более оригинальным.

P.S. Очень всё запуталось. Возможно, это картинки из издания "Эксмо" 2004 года (есть на сайте "Картинки и разговоры": http://www.fairyroom.ru/?p=69240). Неизвестно, кто их раскрашивал. Может, редакционный дизайнер.

"Речь" переиздала первый вариант с подлинников (всё-таки они не не цветные, "гризайль" маслом). Переиздание бесподобное: см. https://red-balls.livejournal.com/267901....

"Речь" переиздала и второй вариант. Чувствую себя настоящим коллекционером: всё собрал.

Переиздание того же формата, что и первоиздание. Суперобложка (отсутствующая у меня) теперь вынесена на переплёт. Переиздание, как всегда к "Речи" в полиграфическом плане оригинал превосходит. Иллюстрации — с подлинников, вариант расширенный — есть несколько дополнительных иллюстраций.

Продолжим тему "Онегиных" времен "оттепели".

Сегодня книга 1963 года. Полагалась суперобложка. У меня, понятно, без супера (справа). Слева — библиографическое описание из каталога-справочника. Добавления: Тираж 30.000 экз. Цена 2 руб. 25 коп.

Издание на Фантлабе не представлено.

Художник А.Самохвалов представлен: https://fantlab.ru/art6705.

Эта книга вышла всего через четыре года после цикла иллюстраций Игнатьева (https://fantlab.ru/blogarticle53591).

Много общего с книгой Игнатьева: такое же улучшенное оформление с хорошей бумагой (формат чуть побольше). Цветные иллюстрации. Манера — такой же реализм. Художник — хороший, признанный мастер. Тираж поменьше, чем у Игнатьева, а цена повыше. Очень похожие книги и иллюстрации, но этот, сегодняшний, "Онегин" знаковым для времён "оттепели" не стал.

Самохвалов — знаменитый художник старшего поколения, причём совсем не кондовый передвижник. Ещё в середине 1930-х гг. успел сделать для издательства "Академия" вполне авангардную сюиту к "Истории одного города" (переиздали недавно в приличном виде: https://www.labirint.ru/books/620409/). В 1952 году нарисовал "Анну Каренину" (тоже переиздали: https://www.labirint.ru/books/588501/) — народу нравится, а на мой взгляд вымученные плоские картинки, нарядные только. Не верилось, что после такой "Карениной" художник сможет как-то реабилитироваться. Но через 10 лет в "Онегине" Самохвалов сумел показать класс.

Слава к Самохвалову пришла не как к книжному графику, а как к живописцу в 1930-е гг. Его женские образы — настоящие иконы предвоенного времени (в смысле, "красные мадонны" на картинах, ну или "архетип женщины поры первых пятилеток").

"Девушка в футболке" — это, понятно, соцреализм. Тут Самохвалов стоит в одном ряду с Герасимовым, хотя ближе, конечно, к Дейнеке. Несколько лет назад, поджидая, когда придёт по почте заказанный томик, я предвкушал, как буду сравнивать двух титанов соцреализма: Герасимова и Самохвалова. Не вышло сравнения. Не в соцреализме дело. Да и титанами не все оказались.

"Онегина" Герасимова мы уже неоднократно поминали: https://fantlab.ru/blogarticle53348. Вот почему-то всем ясно, что "Девушка в футболке" — это искусство, а герасимовские балерины вызывают зевоту (у некоторых — тошноту). Так же и иллюстрации к "Онегину" — нет ни малейших намёков на то, что Самохвалов с Герасимовым к одному поколению и направлению принадлежат.

Если и сравнивать мэтра Самохвалова, то только со студентом Игнатьевым. Ну, так и попробуем.

Женские образы — конёк Самохвалова. Татьяна в его иллюстрациях к "Онегину", конечно, хороша. Она центр сюиты. Татьяной, значит, могут быть объяснены и особенности всего цикла.

Что мы видим? Татьяна — хоть и поизящнее девушек в футболках ("белая кость" всё же), но вполне себе в духе "советских мадонн": энергичная прямая девушка, прошла большой трудовой путь от помещичьей дочки до боевой подруги славного военачальника.

Вот в этом-то всё дело. Осовременивание (не только Татьяны, там и Онегин — из фильмов 1960-х гг.) оказало Самохвалову плохую услугу. Вроде бы чего такого — перекинуть мостик в наши дни. Но ведь это означает какое-то поучение, мораль... А вдобавок ещё — комсомольская прямолинейность, даже бравурность этакая... В общем, Самохвалов в "шестидесятничество" не вписался. А студент Игнатьев никого не поучал. Этим и пришёлся ко двору.

Что ещё могло раздражать у Самохвалова? В иллюстрациях много так называемых "народных" сцен. Эта такая дань официозной трактовке пушкинского романа. Но у Самохвалова "народ" уж слишком назойливо выпирает по поводу и без. А то, что художник искренен, так это как раз и указывает на его старомодность. Да ещё картинки в тексте, и ни одна с текстом не совпадает...

А картинки у Самохвалова славные. Чуть-чуть разминулись с эпохой. Немного бы раньше — года для 1956 это было очень свежо. Ну или позднее — когда началась естественная ностальгия по пятидесятым (фильм 1978-го года "Пять вечеров" Никиты Михалкова).

1) Онегин.

2) Сон Татьяны отсутствует.

3) Дуэль.

4) Онегин с Татьяной.

Напоследок: Онегин и Пушкин.

Сегодня очень милый уютный "Онегин" 1959/1961 года. Художник — Ю.Игнатьев, представлен на Фантлабе: https://fantlab.ru/art993.

Книга выходила в суперобложке. Но в моей коллекции — без (слева). Видел позднее полный комплект — но, как всегда, из-за одной суперобложки заново покупать книгу не стал. Люди! Не экономьте на суперах!

Справа — библиографическое описание из каталога-справочника. Добавления: Тираж 45.000 экз. Цена 1 руб. 50 коп.

Официальный год издания — 1959. Но у меня на титуле год издания стоит 1961. Из выходных данных следует, что это год допечатки второго завода тиража (20.001 — 45.000). Долго тянули, но всё же обещанный тираж обеспечили. Позже в советское время стали, по-моему, избегать проставления разных дат на титуле при одном заказе — ставили год выхода в свет отпечатанных экземпляров первого завода.

На Фантлабе это издание не представлено.

Времена "оттепели"... Сталинская гигантомания проходит. Подарочные издания теперь — это маленькие изящные книги. Карманный формат томика — сам по себе признак новизны.

У художника это дипломная работа — и сразу книга в подарочном оформлении! Диплом (за полиграфию, за общее оформление, конечно, но всё же — начинающему художнику такие условия!). Бывают подобные авансы во времена перемен...

В искусстве в это время происходит движение, новые формы книжной графики уже рождаются.

Мне-то кажется, что в этом цикле иллюстраций Игнатьева ни новаторства, ни вызова нет. Но это, наверное, с учётом позднейшего опыта — просто, мы знаем, какие художники стали определять лицо книжной графики 1960-х. Мы знаем также, что иллюстраций в похожей стилистике появилось слишком много. Но надо признать, что произведения, которые считались "серьёзными" остались незатронутыми бурными экспериментами. Наверное, сюита Игнатьева — это максимум, на что оказалась способна "оттепель" в отношении "Онегина". Уйти от закостеневших сталинских форм, добавить, в духе времени, интимности и камерности — уже новое слово.

Важно, конечно, что игнатьевский "Онегин" в новой эпохе появился первым, и стал поэтому, в какой-то мере, символом эпохи. Бывает: ведь "Оттепель" Эренбурга тоже символ, хотя кто теперь станет эту повесть читать? Но иллюстрации Игнатьева и сейчас смотрятся весьма достойно, а современники так вообще этот цикл ценили и понимали его значение. Так, в альбоме "А. С. Пушкин в русской и советской иллюстрации" помещена, конечно, только избранная графика. И вот в этот альбом попала аж целая пара картинок Игнатьева.

В книге всё очень достойно — макет продуман, сам цикл иллюстраций — перемежающиеся чёрно-белые зарисовки (в манере Добужинского) и насыщенные (гуашь!), но не пафосные цветные картинки.

Теперь пройдёмся по контрольным точкам.

1) Онегин. Есть в начале романа и в конце, перед встречей с княгиней. Крупный портрет — в конце. Причём отличий между "ранним" и "поздним" Онегиным нет — будто и не было ничего (видать, это прямолинейный замысел такой — вот, ничего не извлёк... ). Однако это уже было у Константинова (https://fantlab.ru/blogarticle53516) — и даже то, что в последней главе Онегин с лорнетом ("И неотвязчивый лорнет // Он обращает поминутно // На ту, чей вид напомнил смутно // Ему забытые черты"), а это перекликается с первой главой ("Двойной лорнет скосясь наводит // На ложи незнакомых дам").

2) Сон Татьяны. Отсутствует начисто.

3) Дуэль.

4) Первый разговор Онегина и Татьяны.

5) Финальная встреча. Ну, точнее прелюдия...

P.S. В 1999 году был опубликован второй вариант иллюстраций Игнатьева к "Евгению Онегину" (см. тут).

Возвращаемся к "Евгению Онегину". Это издание 1954 года. Художник — Ф.Константинов.

Слева — мой экземпляр. Справа — описание из каталога-справочника.

Добавления к библиографическому описанию: Переплёт (тв. обложка). Тираж — 30.000 экз. Цена — 6 руб. 50 коп.

Техника иллюстраций: ксилография — гравюры на дереве (по умолчанию, доски торцевого среза, что принципиально отличает современную ксилографию от старинных гравюр с продольных досок).

На Фантлабе издание представлено: https://fantlab.ru/edition89292.

Художник — Ф.Константинов — тоже представлен на Фантлабе: https://fantlab.ru/art3133.

Формально это послесталинская книга, но фактически она относится к до-оттепельному периоду. Однако художник к представителям сталинского стиля не относится — он всегда работал в направлении романтизма, не окостенел даже в самые неблагоприятные времена. Но и во время оттепели манеру свою не изменил — видимо, действительно, был убеждённым романтиком.

Константинов — ученик и последователь Фаворского, которого у нас считают вершиной искусства книжной ксилографии. Иногда (как в "Маленьких трагедиях") Константинов намеренно повторял композицию учителя, горделиво напрашивался на сравнение. Но "Онегина" Фаворский не иллюстрировал, и наша книга осталась редким образцом иллюстрирования романа гравюрами на дереве.

Ксилография — это такая странная техника. На любителя. Очень трудоёмкая, при этом (в отличие от литографии, например) видно, что это "топорная работа". Когда-то всё это искупалось тем, что при примитивных типографских машинах "высокая печать" ксилографических картин смотрелась очень выигрышно. Этот технический моменнт быстро прошёл — все техники стали переносится в книгу фотографиями. С художественной точки зрения ксилография выигрывала, когда в иллюстрации была высокая степень символизма (с чего и начинал Фаворский).

Ну а реалистично исполненные сцены с людьми смотрятся в ксилографии немного неестественно: персонажи там картонные. Особенно, это видно у последователей Фаворского. Вот пейзажи хорошо в ксилографии у всех получаются. А у Константинова классно получились городские пейзажи.

Иллюстрации по сюжету таковы.

1) Образ Онегина,

2) Сон Татьяны — не представлен ни в каком виде.

3) Дуэль — классическая композиция.

4) Первая встреча Онегина и Татьяны.

5) Финальная (прощальная) встреча.

Сцена последней встречи... Онегин чересчур пристыжен, Татьяна чересчур упивается собой. А уж какая дебелая стала! Может, это сказывается женский идеал послевоенного сталинского кинематографа? Там и играли также, как на этих картинах — паузы держали, в позах выпуклых застывали...

При всей несопоставимости талантов (Константинов свой не растерял) прощальная сцена имеет неприятный привкус сходства с ужасной картинкой Герасимова, которую мы уже смотрели (https://fantlab.ru/blogarticle53348).

Всё-таки общий фон эпохи трудно утаить.

Не знаю, как и подступиться. В первый раз у нас два совершенно разных цикла иллюстраций к "Онегину" одного художника с интервалом в сорок лет. На таких примерах, конечно, лучше всего смотреть эволюцию (или деградацию) мастерства. В художественной жизни сменилось несколько эпох, отрицающих друг друга. И художник — О.Коровин, — похоже, очень гибко менялся вместе с ними. Обе книги — издания конца эпохи, когда ещё никто не знает, какие большие перемены грядут: позднесталинский стиль в книге 1949 г. и позднесоветский — в книге 1989 г..

Ничего общего (кроме шрифта на обложке — почерк, видимо, не меняется!)

Видимо, всё-таки, здесь подойдет не параллельное, а последовательное изложение.

Книги провинциальные — уральских издательств (большая — в Свердловске, маленькая — в Перми). Художник тоже всю жизнь провёл на Урале. На Фантлабе имеется персоналия О.Коровина: http://fantlab.ru/art2567. Ни один из коровинских "Онегиных" на Фантлабе не представлен.

Издание 1949 года и его библиографическое описание.

В каталоге-справочнике опечатка: цветных иллюстраций не 18, только 8 (по числу глав). Добавления к библиографическому описанию: Тираж 5.000 экз. (крохотный для тех времён). Цена 10 руб. Изданный в те же годы "Онегин" Рудакова стоил 4 рубля, но здесь цветные иллюстрации, бумага получше, переплёт солиднее. Видимо, цена за такое малотиражное издание не слишком высокая (с 1961 г. это будет 1 рубль). Книга из 6-томного собрания сочинений Пушкина (1950) при огромном тираже подороже — там цена была 15 рублей.

Макет нашей книги: каждая глава открывается шмуцтитулом с полностраничной цветной иллюстрацией. К каждой главе есть заставки + заставки к "Путешествию Онегина" и "Десятой главе". Внутренних иллюстраций нет.

Манера иллюстраций. Коровину 34 года, но он совсем ещё молод как художник (военные годы надо вычесть). Иллюстрации добротные в принятом послевоенном стиле. Очень нежная цветовая гамма, акварельная размытость. Весна! Сталинский канон смягчен — и смягчен очень сильно. Появляется даже некоторая плаксивость в духе Самокиш-Судковской.

Вместе с тем, в этой книге Коровин по идейному содержанию — абсолютно советский художник. Официальная критика говорит, что роман народный — Коровин с молодым жаром хочет подтвердить это, и в Седьмой главе у него противопоставлены народ (цветная иллюстрация) и светская чернь (заставка). Прямолинейненько так (впрочем, генерала — героя войны — художник-фронтовик оценивает положительно; презрение у Коровина только к шпакам: пороха не нюхали).

Теперь узловые моменты.

1. Онегин.

2. Сон Татьяны отсутствует (ясненько, на дворе сталинская эпоха).

3. Дуэль.

4. Первый разговор.

5. Последняя встреча.

Тенденция подтверждается: собственно свидание — уже оскомину набило. На главную иллюстрацию не тянет. Для цветной иллюстрации, единственной на главу (и, значит, отражающей центральный момент), Коровин берёт не надоевшую мизансцену в будуаре, а Татьяну-княгиню на светском рауте.

Теперь издание 1989 года.

Описание в каталоге-справочнике отсутствует. Даю собственное.

Евгений Онегин. — Пермь: Пермское книжное издательство, 1989. — 302 с.; 10 см (70х84/64). Суперобложка.

КОРОВИН О. — 37 цв. илл.: 1 фронтиспис (портрет Пушкина), 10 на шмуцтитулах, 8 заставок, 9 страничных, 9 с разворотом. Иллюстрированные форзац и нахзац.

Тираж 5.000. Цена 6 руб. 80 коп.

Тираж как 40 лет назад! А вот по цене — дороговато для тогдашних цен на книгу, но нормально для таких эстетских малотиражек (миниатюры, изданные большим тиражом московским издательством "Книга", тоже были дороже обычных книг).

В книге есть статья про миниатюрные издания Пушкина. Указывается, что в 1987 году в Свердловске вышла книжечка, обильно проиллюстрированная другим местным художником — В.Ф.Васильевым. Мне эта книжечка так ни разу на глаза и не попалась. Обидно.

Коровину 74 года. Манера рисунков (может это даже что-то из техники гравюры) очень современная — от таких картинок не отказались бы тогдашние более молодые художники (конечно, из числа традиционалистов). Цвета такие приглушённые, со ржавчиной. "Ведь это осень, муза...".

Тема народа не забыта.

Пройдёмся по узловым моментам.

1. Онегин. Сусальную красоту за 40 лет порастерял.

2. Сон Татьяны — отсутствует, как и в издании 1949 года. Что ж такое! Новая эпоха — сны разрешены. У меня ведь концепция рушится! Коровин пошёл по пути Самокиш-Судковской (таки не зря я её поминал применительно к изданию 1949 года!): проиллюстрирован не сон, а прогулка перед сном.

Татьяна на широкий двор

В открытом платьице выходит,

На месяц зеркало наводит...

3. Дуэль.

4. Первая встреча.

5. Последняя встреча.

Ну в общем, в издании 1989 года — холодная техника мастера. Издание же 1949 года, несмотря на вторичный характер, всё же подкупает восторженностью поколения, вернувшегося с войны.

Ну и, кстати, напоследок коровинский Пушкин: