Второй (кроме Иткина) и последний в моей коллекции цикл иллюстраций, который вышел в XXI веке. Этот цикл создала молодая (вроде бы) художница по имени Дарья. Формально — это пока единственный опубликованный "Онегин" современных художников, не отягощенных "совком".

Издание в каталог-справочник попасть не успело. Даю собственное библиографическое описание:

Евгений Онегин. — М.: Игра слов, 2007. — 264 с.; 28 см.

КАЙРАМБАЕВА Д.: 50 чёрно-белых илл.: 31 страничная, 10 на разворот, 8 декоративных композиций перед шмуцтитулом каждой главы, 1 концевая виньетка.

Тираж 3.000 экз.

На Фантлабе ни издание, ни художница не представлены.

Этот "Онегин" выполнен с претензией на подражание стилю модерн (точнее, на подражание конкретному представителю этого стиля).

Был у нас уже современный художник в стиле модерн — П.Оринянский проиллюстрировал "Лукоморье" (https://fantlab.ru/blogarticle53417). Но он искренне так рисовал. А у Дарьи в "Онегине" всё как будто по заданной схеме: нарисуем очень простенький рисунок, а теперь добавим спиралей и обрамлений и получится в манере Бердслея (Бёрдсли).

Но ведь есть целая галерея подражателей Бердслея. То есть мимикрировать под Бердслея — это даже не оригинально; это, скорее, безвкусно.

Положительные стороны издания. Они есть. Какие-то свежие идеи присутствуют. Возможно, это подходы глянцевых журналов, но ведь и модерн когда-то начался с утилитарной графики.

Макет продуман — каждая глава открывается разворотом с оригинальной розеткой. Эпиграф на шмуцтитуле, а не перед текстом.

Уделено повышенное внимание больному дядюшке — это так современно.

Крестьянин торжествует на заднем плане.

Пейзажи внеземные.

Ну а так, гламурные тусовки у Дарьи лучше всего получились.

Иллюстрации собственно к роману таковы.

1) Образ Онегина.

2) Сон Татьяны.

3) Дуэль.

4) Первая встреча Онегина и Татьяны.

5) Последний разговор.

Собственно о художественных достоинствах цикла иллюстраций.

Есть в Екатеринбурге занятное старое здание, у которого, видимо, было два собственника, и здание делилось пополам по вертикали (как изба-пятистенка). Стиль всего фасада сначала был единый — типовой для своей эпохи. Позднее (видимо, в 1910-х гг.) один хозяин дополнил свою половину фасада лепниной, добавил башенки и превратил скучный романский стиль в готику (а другая половина фасада так и осталась).

Похоже ведь на настоящую Европу! Но почему-то это интересно только как курьёз (особенно из-за двух половинок фасада). А у Дарьи даже на курьёз не тянет.

Работать в каком-либо известном стиле (модерн, наив и т.д.) само по себе не зазорно. Но у Бердслея уникальная манера — её можно только копировать, ухудшая, но не развивая. Так что рисовать "под Бердслея" — это последнее дело.

Получается, что этот "Онегин" точно не сюита иллюстраций. В лучшем случае можно квалифицировать картинки как дизайнерское оформление.

Не удалась попытка — не наступил пока для "Онегина" XXI век. Жаль, предпосылки и задатки имелись. Ну, или я не понял новое искусство.

Бонус: Пушкин с крупной завивкой.

Сегодня последняя по времени создания сюита к "Онегину". Издание современное (обложка в типографии искусственно состарена, следы библиотечного штампа тоже дизайнерские), поэтому даю описание по образцу каталога-справочника.

Евгений Онегин. — М.: Дрофа-Плюс, 2009. — 454 с.; 24 см.

ИТКИН А.З.: 140 цв. илл.: 16 страничн., 79 в тексте, 36 на полях и как постскриптумы, 9 конц. и виньеток.

В приложении воспроизведён целиком прижизненный (для Пушкина) цикл иллюстраций к "Онегину" (гравюры с рисунков А.Нотбека). Даны ч/б образцы иллюстраций других художников (по одной: А.Шарлемань (1862), М.Микешин (1862), П.Соколов (1855-1860), И.Волков (1891), а также Кузьмин, Свитальский, Добужинский, Костин).

Тираж 1.000 экз.

На Фантлабе это издание представлено — https://fantlab.ru/edition89303.

Художник Иткин широко известен, и на Фанталбе тоже представлен — https://fantlab.ru/art186.

Иткин начал иллюстрировать прозу Пушкина ещё в советское время — в наши дни он её продолжает рисовать так же, как и сорок лет назад (потому как собственный стиль в прозе давно нащупан). Это мы ещё увидим. А вот "Онегин" у него получился очень свежий.

Иткин — опытный мастер, и он, конечно, понимал, какой это подвиг: создать достойного "Онегина" на фоне таких предшественников. Вот мне по-дилетантски кажется, что он принял решение даже не объединить, а соединить предшествующие достижения: небольшие картинки на полях текста, но в стиле реализма; разбросанные по тексту иллюстрации, но цветные; большие бытовые иллюстрации, но без слащавости и без соцреализма. Цветных иллюстраций к "Онегину" у нас немного, а где были, уж там художники всё вкладывали в цвет — у Иткина тон спокойный, чуть ли не блеклый; это его общий тон, но выглядит так, будто художник специально погасил цвета, напоминая про нецветную традицию.

Вроде всё узнаваемо, иногда и прямое цитирование (как, например, картинка, открывающая "Путешествие Онегина"). Но это не подражание и не бессилие — наоборот, уверенность мастера. Может, это тоже постмодернизм? Вот такой вот у нас Иткин! Очень интересно получилось.

Крамолу скажу: кажется мне, что Иткин, в духе постмодернизма, помимо Кузьмина, очень уважает Самокиш-Судковскую. Иткинский цикл средний вариант между двумя этими крайностями, которым, как все думали, не суждено было слиться. Такой вот памятник примирению белых и красных, гламурных и авангардных (интересно, какой результат получился бы у компьютера).

Контрольные точки романа в исполнении Иткина.

1) Образ Онегина.

2) Сон Татьяны.

3) Дуэль.

4) Первая встреча.

5) Последняя встреча.

<br clear=all><hr size=1 width=80% color=gray><br>

Конечно, этот "Онегин" — итоговый. Опубликованный (да и нарисованный, наверное) на исходе "нулевых" — это, совершенно точно, последний оригинальный "Онегин" XX века. Не так уж надолго затянулось прощание с веком, если подумать, что это, может быть, ещё и последний "Онегин", подводящий итоги плодотворного советского периода. Иткину — можно. Кому ж ещё закрывать советскую эпоху?

Напоследок: Пушкин с Онегиным. Надеюсь, эта композиция тоже закрывает тему пушкинского наброска-инструкции. Хватит уже так эту парочку рисовать.

Сегодня последнее советское издание "Онегина" — его планировали раздавать на Конгрессе соотечественников, который проходил в Москве в дни августовского путча 1991 года. Но иллюстрации создавались во время перестройки (1986 — 1988 гг.), так что это всё же чисто советский "Онегин" — завершение "тепличного" для нашей творческой интеллигенции периода. Художник — А.Костин. На Фантлабе художник представлен: https://fantlab.ru/art1211.

Само издание на Фантлабе не представлено. В каталог-справочник тоже не попало. Поэтому даю собственное описание.

Евгений Онегин.: Роман в стихах. Коммент Ю.М.Лотмана. — М.: А.ТР.ИУМ, 1991. — 750 с.; 17 см.

КОСТИН А.: 40 страничных ил.

Тираж 5.000 экз.

Википедия сообщает о том, что серия состоит "из 50 офортов". Так что или 10 иллюстраций в книге не хватает (но с чего бы? цензоров и редакторов явно не было), или количество на глазок прикинуто.

Трагедия прогрессивных книг 1990-х: часто тираж шёл в макулатуру, поскольку не находил сбыта — народ прекратил притворяться, что духовной жаждою томим. Может, и здесь получилось так же. К тому же, конкретно эта книга издавалась на средства Московской товарной биржи, т.е. издатель не был заинтересован в реализации. Первая тысяча нумерованных экземпляров в продажу не поступала — была предназначена для раздаривания на Конгрессе соотечественников и т.д.

Поэтому издание достаточно редкое — я его искал долго.

Претензии на "элитность" сегодня выглядят смешно: бумага просвечивает, картинки загублены.

Почему в искусстве случаются скандальные постановки, выставки и т.п.? Ну, с режиссёром и художником понятно: им надо сделать что-то оригинальное. В конце-концов именно оригинальность (неповторимость) делает продукт объектом авторского права. Но почему находится публика, которой искренне нравится "глумление над классикой"? Я понял это, когда получал в свою коллекцию всё новых "Онегиных" и видел, насколько это всё однообразно и похоже. Именно тогда я понял, что Кузьмин (https://fantlab.ru/blogarticle53273) — гениальный художник. И как же я изумился, когда получил вот этого костинского "Онегина", о котором слышал, но представить себе не мог такого! Ух, какой восторг! Вот и театралам нравится "неоднозначный" спектакль не потому, что они извращенцы, а потому, что они много лет каждую неделю видели одно и то же, одно и тоже...

Говорите, голый зад на сцене? А кто-нибудь когда-нибудь видел голый зад (немножко так, но всё же) в иллюстрациях к "Онегину"? Ну вот, у Костина это есть...

Между прочим, это иллюстрирует начало IV главы ("Чем меньше женщину мы любим..."). Судя по костюму XVIII века в верхней части рисунка, на картинке изображен этот момент:

<Верхняя часть картинки>

<Нижняя часть картинки>

В принципе, так надо разбирать каждую картинку — думать, к чему она относится, искать соответствие в тексте. Уже интересно!

Советская критика относилась к Костину трепетно (было несколько таких прогрессивных и перспективных художников — Н.Попов, В.Васильев, А.Кошкин, может ещё кто, — с которых в разгар "застоя" сдували пылинки, стремясь защитить их от вульгарных функционеров). В этих художниках видели будущее советской книжной графики. Ну, в общем-то, они и оказалось советскими — в новое время эти художники для книги умерли (недавно Н.Попов, один из этой когорты, порадовал иллюстрациями к "Двенадцати" Блока, хотя это, видимо, тоже наработки советского периода: https://www.labirint.ru/books/617608/).

Мне картинки Костина ("Холстомер", "Тарас Бульба") казались скучноватыми, поэтому я и не ожидал от него такого буйства в "Онегине".

Конечно, по общему замыслу Костин близок к Кузьмину (https://fantlab.ru/blogarticle53273) или Добужинскому (https://fantlab.ru/blogarticle53287). То же внимание к лирическим отступлениям, отказ от признания Онегина героем романа и т.п. Но всё это на новом уровне — и лукавая добродушная усмешка "мирискусников" здесь, конечно, превращается в карикатуру.

Вот о таких ножках Пушкин бредит:

Вот чертёж "всего, что знал ещё Евгений":

Когда в самом начале мы разбирали цикл силуэтов Гельмерсена (https://fantlab.ru/blogarticle53264), я театрально восклицал: "Ну кто ещё нарисует, как дядюшке подносят лекарства?". Так вот, Костин это изобразил, но как! Не ремарка на полях, а развёрнутое повествование с конкретизацией дворни, уездного доктора — и это становится чуть ли не центром первой главы. В общем, Костин является первооткрывателем такого явления, как "свободные фантазии на тему миров Онегина".

Вот ничем не прикрытый, наглый постмодернизм — рисунок самого Пушкина, вставленный в некий чертёж без всякого трепета к первоисточнику:

Костин чересчур старательно избегает избитых сюжетных сцен. Он, вроде бы, хочет показать, что Онегин с Татьяной — какие-то безликие персонажи. Безликие — в прямом смысле, потому что он ни разу не показывает их лица.

А вот Ольга с Ленским — прописаны со всей тщательностью. Жуткое зрелище — после такого, действительно, не захочешь знать, как же художник себе Онегина с Татьяной представляет.

Уходя от сюжета, Костин непропорциональное внимание уделяется "Отрывкам из Путешествоия Онегина" и "Десятой главе". Вот философское переосмысление движения декабристов:

Всё это как бы на грани неуважения к читателю, поскольку ясно показывает: картинки только для продвинутых! В 1980-х это вызвало бы повышенный интерес. А в 1991 году уже поздно. Сейчас тоже равнодушие царит, но иногда какая-нибудь училка может заявить, что такой Онегин народу не нужен — и пошли продажи! А тогда и этого не было: мы ж не знали, что скандалы — это пиар.

Но не все картинки эпатажные — меру Костин знает. Я раньше уже упоминал о сцене, которую художники любят: Онегин и Ленский едут к Лариным. Хотя что там рисовать? Ну сидят в коляске... А посмотрите, какое чудо у Костина: коляска на улице, взгляд на неё из комнаты, при этом сама комната отражается в зеркале. Потрясающе.

А вот Татьяна выходит на улицу в ночь гаданий...

Ну, с контрольными точками уже всё понятно — это именно те точки, которых Костин избегал.

1) Образ Онегина.

2) Сон Татьяны.

3) Дуэль

4) Первая встреча Онегина и Татьяны отсутствует напрочь — так ещё никто не эпатировал читателей "Онегина"!

5) Финальная (прощальная) встреча. Отсутствует тоже — ну, этим нас уже пытались удивить. Не оригинально, товарищ Костин!

Сложное чувство — иллюстрации непростые, и вроде бы надо признать новизну самого стиля. Но что-то мешало — у меня было явное ощущение, что это всё уже хорошо знакомо.

Только недавно прояснил себе: первоисточник ускользал, поскольку находился на самом видном месте ("субъективная недосягаемость" как у Э.По в "Похищенном письме"). Это ведь стиль, с детства знакомый из иллюстраций к зарубежной фантастике!

Вот что написала Е.Герчук в статье "Откуда взялась и куда делась детская книга 1990-х годов":

"...В том же издательстве «Знание», а затем, с 1965 года, в издательстве «Мир» начинает в больших количествах — и сериями, и отдельными изданиями — публиковаться научная фантастика, в том числе зарубежная. Этот жанр по определению оказывается территорией свободы: то, что не соответствует и самой реальности, никак нельзя обвинить в нарушении принципов соцреализма... Здесь как нельзя кстати оказываются умения художников «Знания» визуализировать абстрактные конструкции, тот самый «умозрительный мир», освоенный учёными, а теперь осваиваемый и художественной литературой, а вместе с ней — книжной иллюстрацией" (http://bibliogid.ru/krug-chteniya/obzory/...).

Вот так этот умный техностиль дополз и до Пушкина. Костин, разумеется, не банальный подражатель, он — мастер. Но мастер в рамках открытого до него стиля.

А сюиту Костина к "Онегину" надо, конечно, переиздавать с подлинников на высоком уровне (и, видимо, в форме отдельного альбома).

Напоследок: Пушкин со своим гением без Евгения:

Ещё одна художница, чьи иллюстрации к "Онегину" имеют отношение ко временам "оттепели". Художница — Лидия Тимошенко (https://fantlab.ru/art3257). Она принадлежит к тому же поколению, что и Самохвалов (https://fantlab.ru/blogarticle53612), т.е. "оттепель" встретила зрелым человеком. Редкий случай — у Тимошенко два варианта иллюстраций к "Онегину", и совсем уж большая редкость — два очень разных цикла были опубликованы совсем с небольшим перерывом.

Книга с первым вариантом (слева) вышла в 1958 году (иллюстрации создавались раньше, но всё равно художнице тогда было почти 50 лет). Книга со вторым вариантом (справа) вышла в 1966 году, художнице уже больше шестидесяти лет.

Обе книги выходили в суперобложках. У меня в коллекции — без. Дополнения к библиографическому описанию.

Для книги 1958 года: Тираж 50.000 экз. Цена 10 руб. 70 коп. (с 1961 г. это будет 1 руб. 07 коп.). На Фантлабе книга представлена два раза: 1) Без супера: https://fantlab.ru/edition55964 2) С супером: https://fantlab.ru/edition76259

Для книги 1966 года: Тираж 30.000 экз. Цена 1 руб. 90 коп. (издание чуть "поподарочнее"). На Фантлабе книга не представлена.

Издание 1958 года — большой формат, издание 1966 года — поменьше.

А вот как выглядят иллюстрации в этих книгах (сверху первый вариант 1958 года, пониже — второй вариант 1966 года).

Теперь поподробнее о разнице двух вариантов. Эта разница, конечно, сразу видна. Она заключается не только в другой технике рисунков, но и в настроении.

Формально книга 1958 года относится к временам уже после XX съезда, но на некоторых картинах отчётливо читается проставленный художницей год: "1952". То есть создавался цикл в сталинское время, хотя ничего кондового в нём нет. Вот это и интересно — наглядный пример того, как новое вызревает в недрах старого. Здесь важно, что это новое было светлее и чище старого. Но всё же понятно, что в варианте 1958 года нет ничего такого, что свойственно книжной графике послесталинского времени.

Все эти новые черты графики есть в варианте 1966 года. Но! Внешне вариант 1966 года — это резкая смена стилистики, хотя на самом деле, чаще всего, это просто косметическая правка предыдущих вариантов иллюстраций. Сейчас компьютерные программы так меняют стилистику фото (только что было под Рембрандта, а вот уже под Ван Гога) — а это, оказывается, ноу-хау Тимошенко.

Иногда перелицовка очень небрежная. И именно в тех местах, где надо было убрать "сиропность" позднего сталинского стиля.

А вот Татьяна в новой редакции удалась! Вроде бы, у художницы она просто превратилась из примерной комсомолки 50-х в нормальную девушку 60-х. Но именно во втором варианте Татьяна стала по-настоящему пушкинской героиней.

Что там с "народными" сценами? В общем-то, нормально — назойливо не выпирают. Более того, Тимошенко от текста не отступала: хозяйственные сцены это всё же сцены с помещиками — именно так, как у Пушкина. Народ своё место знает.

Но всё же установки школьного учебника присутствует — нам напоминают о том, что дело было до 1917 года.

Многие художники рисовали Ленского и Онегина в коляске, едущих к Лариным — это ведь, в общем-то, важный сюжетный поворот. Но у Тимошенко они едут навстречу судьбе по грязи посреди жуткой нищеты и разваливающихся изб.

Отдельно про сцену гадания — это у художников тоже что-то вроде единения с народом. У Самохвалова в этой сцене Татьяна намёком только чувствовалась, а у Тимошенко явно присутствует в обоих вариантах.

При этом иллюстрация сюжету не соответствует. Художники "купились" на строчки "Татьяна любопытным взором //На воск потопленный глядит...". И при этом рисуют сцену в бане, в которой участие толпы дворовых девок не предполагалось, и которой вообще не было, потому что Татьяна от бани отказалась: "Татьяна, по совету няни // Сбираясь ночью ворожить, // Тихонько приказала в бане // На два прибора стол накрыть; // Но стало страшно вдруг Татьяне...".

Теперь посмотрим наши контрольные точки.

1) Онегин.

2) Сон Татьяны. Ух ты, давненько не было! Какой медведь! Очень впечатляюще!

3) Дуэль.

4) Первый разговор Онегина и Татьяны.

5) Последняя встреча.

А вот здесь — стоп. Я не могу отделаться от мысли, что явным образцом для вдохновения послужила соответствующая картинка Добужинского (особенно для варианта 1958 года). Или это общее место? Всякий, кто возьмётся рисовать эту сцену автоматически выберет такую композицию?

В первом варианте (1958) всё как у Добужинского: и общая композиция (перевёрнутая слева направо), и вид из окна, и занавесочки на окнах! Главное, конечно, то, что очень близки облик и поза Татьяны, и даже подушечка под её ногой от Добужинского! Ну, ладно — Добужинский и Добужинский... Может, художница с ним знакома была. И нам приятно встретить старого знакомого.

<br clear=all><hr size=1 width=80% color=gray><br>

Что сказать в целом?

Картинки 1952 года хороши: спокойная, без надрыва, атмосфера. Милые персонажи. Картинки 1966 года тоже хороши. Персонажи ещё милее. Чего ж ещё? Большой вопрос — изменился ли во втором издании стиль художницы? Картинки стали подновленными, но, видимо, не новыми. В общем-то, получилось, что от времени отстал как первый, так и второй вариант.

Мне всё равно нравятся оба издания — может быть, потому, что они точнее передают атмосферу времени, когда новое переплетается со старым. Но главное, конечно, — за то, что можно было наглядно наблюдать перетекание одного цикла иллюстраций в другой, посмотреть "как это делается".

Что ещё сказать, прощаясь с периодом от ранних 1930-х до поздних 1960-х? При крепком государстве художественная жизнь превращается в убожество. При помягчении государственных скреп творчество радует по-настоящему. Что лучше? Где найдётся баланс? Возможно, таким балансом в графике стало бы направление, сделанное Тимошенко в первом варианте (напомню, по факту — это 1952 год, самая сталинщина).

Наткнулся в Интернете на цветной вариант картинок, изданных в 1958 году.

Эффектно! Так, конечно, ещё больше напоминает позднесталинскую "монументальную" книжную иллюстрацию. Но это очень органично выглядит — то, что и называется "стилем". Красок, конечно, в первом издании книги не хватало. Тогда и второй вариант на контрасте с первым выглядел бы более оригинальным.

P.S. Очень всё запуталось. Возможно, это картинки из издания "Эксмо" 2004 года (есть на сайте "Картинки и разговоры": http://www.fairyroom.ru/?p=69240). Неизвестно, кто их раскрашивал. Может, редакционный дизайнер.

"Речь" переиздала первый вариант с подлинников (всё-таки они не не цветные, "гризайль" маслом). Переиздание бесподобное: см. https://red-balls.livejournal.com/267901....

"Речь" переиздала и второй вариант. Чувствую себя настоящим коллекционером: всё собрал.

Переиздание того же формата, что и первоиздание. Суперобложка (отсутствующая у меня) теперь вынесена на переплёт. Переиздание, как всегда к "Речи" в полиграфическом плане оригинал превосходит. Иллюстрации — с подлинников, вариант расширенный — есть несколько дополнительных иллюстраций.

Продолжим тему "Онегиных" времен "оттепели".

Сегодня книга 1963 года. Полагалась суперобложка. У меня, понятно, без супера (справа). Слева — библиографическое описание из каталога-справочника. Добавления: Тираж 30.000 экз. Цена 2 руб. 25 коп.

Издание на Фантлабе не представлено.

Художник А.Самохвалов представлен: https://fantlab.ru/art6705.

Эта книга вышла всего через четыре года после цикла иллюстраций Игнатьева (https://fantlab.ru/blogarticle53591).

Много общего с книгой Игнатьева: такое же улучшенное оформление с хорошей бумагой (формат чуть побольше). Цветные иллюстрации. Манера — такой же реализм. Художник — хороший, признанный мастер. Тираж поменьше, чем у Игнатьева, а цена повыше. Очень похожие книги и иллюстрации, но этот, сегодняшний, "Онегин" знаковым для времён "оттепели" не стал.

Самохвалов — знаменитый художник старшего поколения, причём совсем не кондовый передвижник. Ещё в середине 1930-х гг. успел сделать для издательства "Академия" вполне авангардную сюиту к "Истории одного города" (переиздали недавно в приличном виде: https://www.labirint.ru/books/620409/). В 1952 году нарисовал "Анну Каренину" (тоже переиздали: https://www.labirint.ru/books/588501/) — народу нравится, а на мой взгляд вымученные плоские картинки, нарядные только. Не верилось, что после такой "Карениной" художник сможет как-то реабилитироваться. Но через 10 лет в "Онегине" Самохвалов сумел показать класс.

Слава к Самохвалову пришла не как к книжному графику, а как к живописцу в 1930-е гг. Его женские образы — настоящие иконы предвоенного времени (в смысле, "красные мадонны" на картинах, ну или "архетип женщины поры первых пятилеток").

"Девушка в футболке" — это, понятно, соцреализм. Тут Самохвалов стоит в одном ряду с Герасимовым, хотя ближе, конечно, к Дейнеке. Несколько лет назад, поджидая, когда придёт по почте заказанный томик, я предвкушал, как буду сравнивать двух титанов соцреализма: Герасимова и Самохвалова. Не вышло сравнения. Не в соцреализме дело. Да и титанами не все оказались.

"Онегина" Герасимова мы уже неоднократно поминали: https://fantlab.ru/blogarticle53348. Вот почему-то всем ясно, что "Девушка в футболке" — это искусство, а герасимовские балерины вызывают зевоту (у некоторых — тошноту). Так же и иллюстрации к "Онегину" — нет ни малейших намёков на то, что Самохвалов с Герасимовым к одному поколению и направлению принадлежат.

Если и сравнивать мэтра Самохвалова, то только со студентом Игнатьевым. Ну, так и попробуем.

Женские образы — конёк Самохвалова. Татьяна в его иллюстрациях к "Онегину", конечно, хороша. Она центр сюиты. Татьяной, значит, могут быть объяснены и особенности всего цикла.

Что мы видим? Татьяна — хоть и поизящнее девушек в футболках ("белая кость" всё же), но вполне себе в духе "советских мадонн": энергичная прямая девушка, прошла большой трудовой путь от помещичьей дочки до боевой подруги славного военачальника.

Вот в этом-то всё дело. Осовременивание (не только Татьяны, там и Онегин — из фильмов 1960-х гг.) оказало Самохвалову плохую услугу. Вроде бы чего такого — перекинуть мостик в наши дни. Но ведь это означает какое-то поучение, мораль... А вдобавок ещё — комсомольская прямолинейность, даже бравурность этакая... В общем, Самохвалов в "шестидесятничество" не вписался. А студент Игнатьев никого не поучал. Этим и пришёлся ко двору.

Что ещё могло раздражать у Самохвалова? В иллюстрациях много так называемых "народных" сцен. Эта такая дань официозной трактовке пушкинского романа. Но у Самохвалова "народ" уж слишком назойливо выпирает по поводу и без. А то, что художник искренен, так это как раз и указывает на его старомодность. Да ещё картинки в тексте, и ни одна с текстом не совпадает...

А картинки у Самохвалова славные. Чуть-чуть разминулись с эпохой. Немного бы раньше — года для 1956 это было очень свежо. Ну или позднее — когда началась естественная ностальгия по пятидесятым (фильм 1978-го года "Пять вечеров" Никиты Михалкова).

1) Онегин.

2) Сон Татьяны отсутствует.

3) Дуэль.

4) Онегин с Татьяной.

Напоследок: Онегин и Пушкин.